Пробежать мимо перспективного объекта оказалось выше моих сил, да и передохнуть любителю болгарских сигарет было совсем не лишним. Ближайшее окно встретило меня затхлым запахом брошенного жилья и неприглядной картиной разрушения внутреннего помещения. Дом был покинут жильцами давно, и за время отсутвия каких либо хозяев, любители дармовщинки успели вынести все, что годилось в хозяйстве и разломать все, что утащить было невозможно. Захламленный пол был засыпан обломками кирпича от разваленной под основание печи, а остатки межкомнатных перегородок висели на жалких кусках досок. Ощущение попадания фугасной бомбы было бы полным, но картину авиационного удара смазывала целая и невредимая крыша.
Безмятежный осмотр грядущего фронта поиска продолжался недолго. Пронзительный женский крик остановил осмотр и заставил меня повернуться в сторону источника. На крыльце соседнего дома стояла тетка и, с ходу, визгливо нарекала меня паршивцем, пакостником и поджигателем. Вступать в полемику было делом неблагодарным, и я легкой рысцой покинул место зарождающегося конфликта. Вслед мне неслись проклятия и пожелания, не имеющие ничего общего с моими оптимистическими жизненными планами.
Физкультурный бог замерз так, что заветное слово "зачет" мне пришлось писать в зачетке самому, а он черкнул подпись негнущимися пальцами, простив все грехи по предмету в минувшем семестре.
В, промерзшем насквозь, салоне троллейбуса я прикидывал шансы на успех поиска в обнаруженном доме, и, к моменту выхода на нужной остановке, принял окончательное решение - дом надо брать.
На мое счастье морозы стали ослабевать, а через пару дней, в самый канун Нового года, столбик термометра покинул грозные двухзначные цифири. Можно было выдвигаться навстречу приключениям, что и было намечено на ранне утро предпоследнего дня года.
В общаге вовсю шло приготовление к новогодним праздникам - народ подтаскивал из дома провиант, закупалось спиртное, а вечерами споры о лучшем сценарии посиделок принимали все более ожесточенный характер. В процессе дискуссий приобретенный алкоголь подтаивал в количестве, но следующим днем его изначальный литраж неизменно восстанавливался. Сожители с удивлением смотрели на отщепенца, отказывающегося выпить водки и поговорить о веселье, но тащиться с похмелья ранним зимним утром было для меня удовольствием сильно сомнительным. Поэтому утро встретило меня по пути к дому бодрым, здоровым и полным надежд, совершенно, без остатков алкогольного тумана в голове.
Было еще совсем темно, когда я просочился в окно со стороны улицы. Воспользоваться входом было неразумно - двери выходили, аккурат, на крыльцо скандальной тетеньки, а небольшая практика уже научила меня стараться быть незамеченным посторонними.
Фонарик быстро осветил ярким лучом полную бесперспективность поиска в полах - все пространство было засыпано хламом и строительным мусором. Копаться в кучах битого кирпича и, намертво утоптанной, засыпке пола грабельками огородного ослика было занятием глупым и не особо продуктивным. Я еще разок прочесал все помещения дома и присел перекурить первую неудачу. Стало очевидно - монет из пола мне не видать, как собственных ушей. Оставалось ударить по артефактам былых времен из кладовок и дворовых стаек. Чердак был оставлен на десерт. Начало светать - пора было завершать перекур и заниматься делом, что притащило меня спозаранку по свежему снежку в этот оазис хаоса.
Но тут я краем глаза заметил шевеления во дворе и услышал знакомый женский голос. Тетка призывала из недр своего жилища неведомого защитника для отражения нападения подлых поджигателей. Очевидно она заметила мелькание луча фонарика и подняла кипеж. Выпрыгивать в окно я не стал, а осторожно подобрался к лестнице на чердак, и стараясь не скрипеть ступенями, тихонько поднялся наверх.
Там было найдено укромное местечко возле печной трубы, где пришлось затаиться, пережидая возникшую опасность.


Продолжение следует.

Я не нароШно...так получается

Ругать автора не будем а + поставим. Спасибо ждём продолжение.

Через некоторое время раздраженный мужской голос грубо прервал классическое проявление женской истерики предложением заткнуться, а источнику убраться с крылечка, да и, вообще, с глаз долой. Тетка не унималась, и теперь паразитическим паршивцем стал несостоявшийся защитник от лиходеев. Перепалка продолжалась довольно долго и завершилась полной победой женской стороны. Мужик нехотя согласился с доводами жены, и получив последние напутствия, отправился искать поджигателей. Но заполошная тетка не унималась и теперь с азартом продолжала стращать грядущим пожаром еще одного собеседника. Тот, в отличии от первого, не крыл ее матом в три наката, а отвечал глуховатым голосом спокойно и рассудительно. Это имело успех - пронзительные женские крики постепенно сошли на нет и окончательно затихли.
Все это время я сидел без движений, прижавшись к трубе и тревожно прислушиваясь к шуму на улице и на первом этаже. Проверяющий усидчивостью не отличался и через десять минут вернулся в тепло и уют собственного жилья.
Опасность миновала, можно было приступать к поиску приятных предметов, напоминающих о "преданьях старины глубокой". Первичный осмотр снизил градус разочарования от впечатлений первого этажа. Чердак был "хлебным"- повсюду стояли ящики и коробки, горками громоздился различный бытовой хлам, а в глубине были заметны очертания двух внушительных сундуков. Тут тоже побывали любители халявы и оставили свои следы - часть коробок и ящиков была опрокинута, и всю поверхность чердака устилал бумажный слой газет, книг и тетрадок. Открытые крышки сундуков и разноцветные хвосты тряпья, свисающие вдоль их стенок, свидетельствовали, что и там покопались шаловливые ручонки. Но надо было с чего -то начинать, и первая куча хламья дала прекрасную находку. Старинная керосиновая лампа с основанием в виде головы тигра положила начало трофеям. Следом на свет явилась отличная деревянная икона и пара медных крестов. Пройти мимо самовара, бочина которого была усыпана медалями, подобно кителю обладателя пяти звезд Героя и ордена Победы, было большим грехом, а старинные ходики радовали глаз витыми медными гирями в форме еловых шишек. Все находки стаскивались на свободное место возле люка выхода и аккуратно выкладывались рядками. Удача притупила чувтво холода и осторожности. Под слоем газет советского периода развитого социализма стала попадаться периодика времен первых пятилеток и разнообразные документы тех далеких лет. Я с увлечением перебирал книги и журналы. Апофеозом находок в стане печатных изданий стала подшивка "Нивы" за 1899 г. в переплете и великолепной сохранности. Соблазн полистать свидетельства далекой эпохи был так велик, что внеплановый перекур остановил поиск.
Я присел на перевернутый ящик, вытянул из пачки "Родопи" сигаретку и углубился в чтение занятных объявлений и разлядывание фотографий минувших событий.
Знакомство с перевернутой страницей нашей истории так увлекло меня, что скрип ступеней лестницы, ведущей на чердак был услышан в последний момент, когда голова человека, поднимающегося наверх, уже показалась над обрезом входа. Прятаться уже было глупо, и ничего не оставалось делать, как достойно встретить новую напасть.

Продолжение следует

Ох уж эти доброхоты,не дадут человеку заняться любимым делом. Вы не волнуйтесь MERAT если будет за что то и поругаем,да видит Бог не за что. С уважением.

Нежданный визитер оказался крепким стариком, неожиданно ловко одолевшим последние ступени крутой лестницы. Он испытывающе разглядывал меня, а я, в свою очередь, его. Молчание продолжалось недолго, и глуховатый голос деда дал мне понять, что это, тот самый, успокоитель женского беспокойства на крыльце соседнего дома. Благожелательное приветствие пришельца разрядило обстановку. В ответ я пожелал доброго здравия, ожидая развития событий.
Старик прошелся по чердаку, задумчиво разглядывая бардак разбросанного скарба, подобрал какую - то книжку и уселся напротив меня на соседний ящик.
-Клад ищешь? - последовал совершенно неожиданный вопрос.
Я растерялся и начал сбивчиво рассказывать об интересе студента историка к материальной жизни ушедшей эпохи.
Дед в такт мои песням качал головой и, прищурясь, с сомнением окатил меня в взглядом с головы до ног, словно выискавая в деталях моей одежды какие - то тайные знаки. В подтверждение своих слов недоверчивому слушателю были продемонстрированы и самовар, и ходики, и подшивка "Нивы", все еще лежащая у меня на коленях.
- Клад ищешь - резюмировал мой рассказ старик и с насмешкой стал разглядывать, приготовленные к эвакуации, находки.
Воцарилось неловкое молчание. Дед не торопясь достал из кармана пачку "Беломора", извлек папиросу, дунул в мунштук и чирнул спичкой.
- Зря стараешься - поперхнулся он дымом папиросы и сдавленно произнес - Его уже здесь нашли до тебя.
Новость была настолько неожиданной , что я чуть не уронил тяжелый газетный фолиант с колен себе на ноги. Старик с торжеством наблюдал за моей реакцией и попытками извлечь из пачки очередную сигарету. Пришла моя очередь закашляться дымом от табака недавно братского народа. Понимая, что сейчас последует рассказ, я немедленно обратился в слух.
- Вот, тут был спрятан чугунок- рассказчик протянул руку с указующим пальцем в сторону трубы. Чтобы мне стало совсем понятно дед встал и проследовал, аккурат, в то место, где я в недалеком времени прислушивался к перепалке на улице.
- А там - его рука совершила плавный поворот в сторону дальнего угла чердака - мы нашли кожанный мешок с деньгами.
- А здесь - подняв глаза к перекрестию стропил прямо на своей головой, добил меня сообщением дед - был сверток с "катеньками".
После этого, крайне немногословного, но содержательного по смыслу рассказа, старик замолк, уселся обратно на ящик и засопел очередной беломориной.
Мне были нужны подробности и вопросы посыпались на собеседника. Он ждал этого и с ехидцей наблюдал как я подпрыгиваю от нетерпения.
Затем неторопливо начал повествование, как после войны было решено поменять крышу у этого дома. Тогда соседи были связаны крепкой дружбой и рабочая ватага состояла из мужской половины обоих домов. При разборке старой кровли на головы трудящихся выпал газетный сверток с пачкой сторублевых ассигнаций. Первый монетный клад нашел рассказчик, и по его словам чугунок был вкопан в засыпь до краев, а сверху его накрывала деревянная крышка, вырезанноя точно по радиусу посудины. Внутри хранились рубли и полтинники с изображением бородатых мужиков. После этого чердак был перекопан вдоль и поперек, и в углу обнаружен кожаный мешок с серебряной мелочью.
На мой вопрос об общем количестве монет и судьбе кладов, старик затянулся вонючим беломорским дымом и сообщил о патриотизме советских людей, сдавших найденное на восстановление, разрушенного войной, народного хозяйства родной страны. О количестве монет мне было дано образное видение - дед пошарил глазами по окрестностям чердачного помещения и указал на внушительный по размеру таз.
-Половина, а может чуток поболее, будет- похлопал он по цинковому боку полуметровой в диаметре посудине.
Слабая надежда соприкоснуться с остатками монументальной находки - была последним вопросом. Тут, дед оживился и сообщил, что "катеньки" родное государство не приняло и они валяются где -то в чулане, если дети не расстащили.
С этими словами он направился к выходу, обещая скоро вернуться.
А я остался наедине со своими мыслями и впечатлением от рассказа. Пока старик рылся в недрах загадочного чулана, я прошелся по местам былой славы этого чердака, замирая над местами залегания закладух.
Через полчаса дед вернулся с десятком сотенных ассигнаций последнего русского царя. Мне он их подарил спокойно, с напутствием искать клады там, где они еще остались.
Свой первый клад на чердаке я нашел спустя полгода, а пока пришлось довольствоваться тем, что удалось найти на этом этапе и быть благодарным чудесному старику за ценную информацию.


Продолжение следует
В третьей части

Наверное и "чердачные деды" существуют...

И опять вкусно написано! Я прям смакую мелкие детали и наслаждаюсь вторым планом! Не...,ну Вы мастер! Ругать Вас просто не за что ! Иногда, кому-нибудь, хочется сказать,- А, вот, мы вчера с Мератом....Вот это погружение!!! Интересно, легко ли, тяжело ли идет процесс....? Интерес не праздный.... Домучиваю рассказ, про клад, который прошел через всю мою жизнь... Карандаш, то летает по бумаге, то беспомощно виснет в руке... Именно карандаш! Не могу себя заставить на компе сразу писать, вот и приходится двойную работу делать... А если еще учесть, что была уже написана повесть, о десяти главах.... и сгорела..., то работа действительно нелегкая. Подсократил я конечно здорово...., избавился от некоторых инсталяций,и т.п... Думал в формате раздела "Находки...."написать, но все одно длинновато получается... А что делать, ведь длинною в жизнь? Может кто и скажет,-Лучше бы не писал, этот начинающий графоман... А я то не могу не написать! Наверное это как роды! Да и что я теряю...? Стерплю! Ну что делать, ежели прет...? Не, ну так и должно быть?

Всякие.....и "водяные" тоже.....

Не, не тяжело. Никогда не заставляю себя насильно барабанить по клавишам
Только, когда есть настроение и желание. Иногда есть искомое, но нет времени.



Пишите. Обязательно пишите.




Уже писал- не могу в ворде царапать.
Не могу и все.
Только здесь, а иначе не получается.
А карандаш...ну, батенька, Вы - титан....

А я- терплю Люблю, когда много

Не подглядывать!

Я тоже не подглядываю.День не подглядываю,два-неподглядываю,уже долго неподглядываю.А тут не выдержал-подглянул-ВАХ-а там нет ничего. Абидно получается.............

Третья история пишется, и завтра появится первая ее часть

Ну что же ждём с нетерпением завтра

Вызывает интерес,
Ваш писательский процесс.
Как Вы пишете рассказы,
На бумаге, али здесь?

Прямо здесь, Вы говорите?
Ну у Вас и интернет!
Я пока пишу вторую,
Глядь, а первой строчки нет.

Слову мэтра я внимаю,
Уважаю Ваш я вес.
Бережете Вы бумагу,
А, как следствие, и лес!

Браво!
Проба в рифмоплетсве тоже имела место быть. Но получается чахло , поэтому не балуюсь.

История третья
Становление подпольщика.

Весело пролетели новогодние праздники, мерной поступью проплелась сессия, каникулы мельнули парой недель отрешения от учебной суеты и начинался новый семестр. Все это врея я шастал по заброшенным домам, не взирая на погодные и житейские невзгоды. Комната общаги наполнялась находками, постепенно превращаясь некое подобие самодеятельного музея. Сожители относились к этому явлению снисходительно, и особо не ворчали, освобождая полки от учебников и тетрадей под очередную батарею бутылок и пузырьков времен их бабушек. Крупные артефакты обрели свое место хранения в подсобке, и на батарею самоваров удивленно взирал дворник, выбирая себе подходящую метлу.
Но постепенно я обзаводился кругом полезных знакомств, обретая постоянную клиентуру. Нашлись любители и на стелотару, и на самовары, и на различную бытовуху. Золотым дном реализации находок стали бутафорские отделы театров и местной киностудии. Представители "важнейшего из искусств" покупали у меня чугунные утюги в количествах, заставляющих задуматься о грядущем появлении кинофильма, где незатейливые приборы для глажки белья будут и главным героем, и актерами второго плана, и массовкой во всех своих проявлениях.
Помимо прочего, монетные находки значительно усилили мой обменный фонд, и изредка пополняли коллекцию.
В кармане зашуршали деньжата в количестве, позволяющем чувствовать себя не только финансово независимым, но и приближенным к прослойке студенческих нуворишей - бойцов строительных отрядов, срубающим неплохую деньгу во время летнего сезона - "целины". Ребята они были веселые и бесшабашные и к деньгам относились с простотой Диогена. Пойти внезапно в ресторан и оставить там четвертак считалось доблестью, и такие походы потом долго обсуждались и смаковались в деталях. Вот, однажды, я случайно оказался в компании таких прожигателей жизни и попал в водоворот обсуждения плана внезапного набега на злачное место. Тщеславие первокурсника, которого берут в компанию матерые студенты, не позволило отказаться от лестного предложения развеять скуку субботнего вечера.
Правда, при обсуждении места предстоящей расправы с деньгами, я помалкивал, потому как в ресторанах никогда не был, и слабо представлял и сам процесс, и его последствия. А, вот мои наставники в количестве трех лиц жарко обсуждали куда бы им двинуть свои желания сладкой жизни. Мелькали жаргонные названия кабаков- "Пельмени", "Сайгон", "Пушка", которые для неофита ничего не значили и были абсолютно равнозначны. После долгих дебатов было решено осчастливить своим посещением "Пушку". Так в народе именовался ресторан " Старая крепость", располагающийся недалеко от железнодоржного вокзала. Сказано - сделано, и, вскоре, канареечного цвета "волга" несла нас в сторону ресторации. Уехать на такси под восхищенные взгляды женской половины обитателей общаги было своеобразным шиком и обязательным пунктом плана незатейливой демонстрации собственного величия.
В фойе ресторана стало понятно присхождение, столь странного, его названия среди студенчества - стволы двух бронзовых пушек встречали посетителей тусклым отбеском благородной патины.
В субботний вечер народу было много, и оба зала были заполнены до предела. Но моих спутников здесь знали, и метродотель шустро проводил нашу компанию за столик, смахнув на лету с белоснежной скатерти табличку с надписью "спецобслуживание".
Застолье началось под чахлые салатики и лошадинные дозы водки из хрустальных графинчиков. Скованность новой обстановкой быстро улетучилась и завязалсь жаркая дискуссия на предмет безобразного поведения польских отщепенцев от социалистического лагеря. В зале играла музыка, и было шумно от гомона подвыпивших посетителей заведения, находящихся в разной степени веселья. За соседним столиком,по правую сторону от нас, отрывалась компания студентов горного института, уже изрядно подогретая горячительными напитками, слева распевали хором народную песню про тяжелую долю волжских бурлаков учащаяся часть интеллегентной молодежи СИНХА. Представители социалистической коммерции уже изрядно набрались, судя по натуральным слезам и всхлипываниям в припеве, где надо было как следует ухнуть. После горячего наша компания стала стремительно сближаться с состоянием соседей, и, вскоре, представители трех ВУЗов объединили свои свои усилия в борьбе со скукой, сдвинув столы. Спиртное лилось рекой, и споры стали жарче. Поначалу выяснение правоты сторон проходило путем перекрикивания собеседника, но конфликт уже зародился, и русская народная забава с элементами мордобития стремительно приближалась. Горняки стали выяснять почем опиум наживы у советских барыг, а те неосторожно задели тему дефицита женского населения в стенах почтенного заведения под покровительством Хозяйки Медной Горы. Слово за слово, и предложение пойти прогуляться на улицу противоборствующие стороны озвучили одновременно. Мы попытались развести ожесточенных спорщиков новыми тостами, но было поздно.


Продолжение следует

Классно про ресторан в понедельник! Аж на душе легче! Четверак! Скажи кому из молодёжи, что на полста рублей можно было месяц прожить, без сигарет спиртного правда.

Возбужденные парни, с грохотом опрокидываемых стульев, снялись с насиженных мест и потянулись на улицу биться за правое дело. Нейтральной стороне ничего не оставлось, как проследовать за ними, распределяя на ходу роли в нейтрализации конфликта. Схватка началась сразу возле входа в ресторан -бойцы хватали друг друга за грудки, обменивались легкими тычками, приговаривая, что уроют противника до могильного холмика, как максимум, а минимальный результат ограничивался койкой больнички. Но увертюра надолго не затянулась - стороны активней замахали конечностями и началась драка. Я со своими спутниками всячески старались развести драчунов, но в пылу схватки доставалось и нам. Но наши усилия, все же имели успех, и в конце концов драчунов удалось растащить в разные стороны. Сильных повреждений они не получили, не считая пары разбитых носов, и подранных элементов одежки. Все бы было хорошо, но в критический момент конфликта из дверей ресторана черт вынес швейцара, начавшего верещать о хулиганстве и вызове наряда стражей правопорядка. Сделал он это напрасно - гнев недавних противников их объединил и солидарно обрушился на голову неразумного халдея. На помощь последнему выскочили гардеробщики, и тоже сделали это зря. Появление общего врага еще теснее сплотило ряды бывших противоборствующих сторон, и они пошли на штурм дверей заведения. Служители общепита смекнули, что отвага бывает наказуема действием, не предвещающим им ничего хорошего, и метнулись внутрь родного заведения. Они успели закрыться в помещении гардероба прежде, чем их настигли объединенные силы опозиции. С досады горняки опрокинули с постаментов орудийные стволы и утихомирились.
Когда приехал наряд милиции в ресторане царила идиллия- бывшие враги по уличной драке, обнявшись сидели за столом и, размазывая слезы умиления по щекам пили за вечную дружбу.
В отделении милиции нашу веселую гоп кампанию теплый прием не ожидал- суровый майор с повязкой дежурного и с серым усталым лицом буднично сообщил нам о перспективе рубить шестиметровую траву в солнечном Магадане и достал бланк протокола. Он уже совсем было занес карающее перо над бумагой, но тут один из синховцев неторопливо подошел к нему и что - то негромко проговорил на ухо. Милицейский чин изменился в лице и угодливо подвинул телефон неожиданному собеседнику. Тот покрутил диск и кратко объяснил в трубку положение вещей, пару раз назвав своего визави по телефонному разговору папой. Затем он передал трубку майору, и тот, сразу же, помертвел лицом, вытянулся по стойке смирно, быстро кивая головой в такт получаемой информации.
Мы в десять пар глаз с любопытством наблюдали за происходящим. Дежурный бережно положил трубку на аппарат, и даровал нам свободу.Телефонное право восторжествовало.
Несостоявшиеся узники потянулись к выходу из темницы. Я замыкал шествие и, уже совсем было, покинул помещение дежурной части, как на входе столкнулся с двумя дюжими милиционерами и худощавым мужчиной лет тридцати от роду. Передовой милицейский в чине старшего сержанта тащил тяжелый картофельный мешок, за ним следовал мужичок, а замыкал небольшую колонну второй сержант, который жестом остановил мое продвижение к свободе.
-Будешь свидетелем - буркнул он недружелюбным тоном.
Быть свидетелем было значительно проще, чем задержанным, и возражать родной милиции я не стал.
Майор уже удобно устроился в свое кресло и с интересом разглядывал процессию. Я вернулся на знакомую скамейку, занял удобное положение, ожидая дальнейшего развития событий. Мужчине приказали сесть рядом со мной и велели дожидаться своей участи.
Мешок тяжело лег у подножия стойки дежурного, а старшой стал бодро рапортовать, что по звонку бдительных граждан нарядом милиции был задержан расхититель социалистической собственности. Доклад был закончен демонстрацией похищенного - на деревянный прилавок стойки один за другим из мешка стали появляться кирпичи, аккуратной кладкой отделяя офицера от подчиненных. Тут раздался крик, заставивший докладчика вздрогнуть и уронить последний кирпич на пол. Майор орал так, что дребезжали стекла на стендах с фотографиями из комиксов на тему "Их разыскивает милиция", и хвалебных ноток в этом вербальном послании в адрес наряда не наблюдалось.
Сержанты все поняли правильно - очень быстро скидали кирпичи обратно в мешок, всучили их мужику и приказали нам обоим убираться с глаз долой и из сердца вон.
Понимая, что спектакль окончен, я последовал за своим соседом по лавке и его мешком прочь из оплота защитников правопорядка.


Продолжение следует

Видать встреча была не напрасной.... А кирпичи из старой кладки?

Пряный воздух свободы вытеснил остатки алкогольной пелены из хмельной головы, и предоставил никотину право заполнить образовавшийся ваккум. Моя пачка "Родопи" опустела на две сигареты, и табачный дым потянулся к светлому лику ночного светила.
- Рудольф,- протянул мне руку обладатель экзотического имени - можно, просто, Рудик.
Я назвал свое имя и крепко пожал узкую ладонь. Новый знакомец широко улыбнулся и предложил покинуть территорию с терпким привкусом неволи. Мы проследовали в соседний парк, где расположившись на скамейке, продолжили разговор. Рудик оказался общительным собеседником и не заставил меня задавать наводящие вопросы о странном содержимом его мешка. Он с юмором рассказал, что повязали его на развалинах снесенного старого дома, где в мешок укладывались предметы коллекционерской страсти. Скорее всего, злобная старушка с соседнего дома, еще не превращенного в груду развалин, но уже приговоренного к смерти, сдала его органам внутренних дел. Рассказчик пришел в бурный восторг, узнав, что свидетелем в, его несостоявшемся уголовном деле, мог оказаться коллега по промыслу, и родственная душа по призванию. Мне было немедленно предложено продолжить знакомство на территории его холостяцкого пепелища, благо, оно располагалось совсем недалеко.
Почему он так назвал свое жилище, стало понятно сразу, как мы переступили порог - обе комнаты сталинской двушки были обставлены в спартанском стиле поклонения увлечению хозяина. Из привычных предметов мебели в большой комнате был только диван и письменный стол в комплекте с облезлым венским стулом. Остальное жилое пространство занимали стеллажи с внушительным количеством кирпичей на полках. Рудик величественным жестом представил на мой суд накопленные сокровища, приглашая разделить радость коллекционера. Аналогичная картина наблюдалась и в маленькой комнате, где детская кроватка имела соседом кособокий шифоньер -детище упадка мебельного искусства послевоенного времени, а остальное пространство занимали, все те же, стеллажи с кирпичами. После беглого осмотра экспозиции этого забавного музея хозяин пригласил проследовать на кухню вспрыснуть знакомство. Не было ни малейшего сомнения, что ожидает нас в царстве кастрюль и тарелок. Предчувствие меня не обмануло - над кухонным столом были прибиты книжные полки, на которых аккуратной змейкой выстроились, все те же, кирпичи.
Стало совершенно ясно, почему пепелище стало холостяцким, и краткое объяснеие Рудика подтвердило мое предположение- жена устала бороться за элементарный уют и, забрав ребенка, переселилась к родителям.
Беседа продолжилась за столом. Признаться, я опасался увидеть очередную порцию кирпичей, когда хозяин ухватился за ручку холодильника. Но початая бутылка "Старки", селедка иваси и пара плавленных сырков "Дружба" избежали участи знакомства с глинянными боками предметов хозяйского увлечения. В кастрюле закипела вода, готовая принять порцию слипшихся пельменей.
Мы выпили по первой, и вновь Рудик взял инициативу в разговоре в свои руки. Видимо, он прилично одичал в компании строительных материалов, и собрат по увлечению внезапно стал для него спасительной отдушиной. Вскоре мне стало известно, что собиратель кирпичей - инженер строитель, а бациллу своего странного хобби он подхватил десять лет назад. В то время молодому выпускнику института пришлось возглавить бригаду по сносу целого квартала старинного домов в исторической части города. Тогда он и подобрал свой первый кирпич с клеймом дореволюционного производителя. Работа по сносу обреченных домов затянулась и коллекция росла как на дрожжах. Жена долгое время вела изнурительную войну с нашествием кирпичей в дом, но потерпела поражение и бежала с поля битвы.
Вечер мы провели в приятной беседе, время от времени возвращаясь в имровизированные музейные залы, где хозяин с увлечением показывал мне различия в клеймах и способах замеса глины.
Расстались мы друзьями, и с намеченными планами на дальнейшее сотрудничество. Так у меня появился еще один клиент.


Продолжение следует

Спасибо за практически ежедневное позитивное начало рабочего дня!

Прочитал с удовольствием,жду развития сюжета.

Однако, достойного материала для пополнения полок музея искусств строительных материалов не попадалось. Те, несколько кирпичей, которые мне показались интересными, Рудик назвал хламом, не достойным быть, даже, фундаментом дачного сортира. Он еще раз популярно объяснил, что интересны клейма, несущие информацию об изготовителе, а еще лучше датированный, и совсем замечательно - с фамилиями заказчиков. В перечне желаемого, также, были кирпичи с необычными клеймами - изображением гербов, животных, иностранные и иногородние изделия. Подгруженный новыми знаниями, я стал внимательнее разглядывать развалины домов, но ничего интересного не попадалось. Кроме того, объектом моих поисков были дома, которые еще не были доведены до молекулярного состояния. Поэтому тема пополнения коллекции нового знакомца постепенно затухла.
Но, однажды, пришлось вспомнить, все то, что мне втолковывал просвещенный собиратель кирпичей. Это произошло в теплые майские деньки, сразу после монументальной череды праздников, когда советский народ выходил из десятидневного штопора и точил лопаты для дачно - огородного развлечения. По своему обыкновению, я возвращался с учебы в общагу пешим порядком, наслаждаясь весенним теплом, видом молодой травки и клейких детенышей листвы вездесущих тополей. Прогулка имела целью не только насладиться дыханием весны, но и произвести разведку перспективных объектов поиска. Путь мой лежал через кварталы, в былое время являющиеся фешенебельным центром города. Дома там, сплошь и рядом, имели на своих стенах охранные таблички памятников архитектуры минувшего времени. С меркантильной точки зрения поисковика этот район был бесперспективным, но мне нравилось бродить среди безмолвных свидетелей истории. Вот, и в этот раз я медленно брел по улице имени пламенной революционерки, разглядывая вычурную деревянную резьбу карнизов и кованые столбики опор крыш крылечек. Жизнь в этих домах продолжалась: жильцы транслировали музыку в открытые окна, сушили белье на декоративных балкончиках и резались в домино во дворах под сенью вековых лип. Без всякой надежды я свернул в переулок, ведущий прочь от оживленной улицы, и через сотню метров с удовольствием отметил про себя, что интуиция не последнее чувство в многогранной структуре моей личности. Парадный строй домов закончился, и в глубине квартала постройки были куда скромнее своих величественных соседей. Обшарпанные стены каменных и покосившиеся бревна деревянных строений сохраняли дух времени, но почтения вызывали гораздо меньше.
Крайний дом в переулке, отбросив в сторону романтическое настроение, вызвал мой особенный интерес настежь открытыми окнами и дверями. Я подошел поближе и пригляделся - внутри дома кипела работа. В окна вылетали доски, и, время от времени, на улицу выходили рабочие, которые оттаскивали их в сторону и укладывали аккуратными штабелями. Это был хороший признак - дом, либо подлежал капитальному ремонту, либо был приговорен под снос, а доски такого размера являлись, скорее всего, покрытием полов. Но нужно было удостовериться в том, что работы ведутся в глобальном масштабе, а не на территории отдельно взятого жилья. Я присел на скамейку возле ближайшего штабеля и стал терпеливо ждать появления информатора. Ожидания не затянулись - через четверть часа шум в доме прекратился, и облака пыли, вылетающие из раскрытых окон ,заметно поредели.
Во двор с веселым гомоном выкатилась бригада крепких хлопцев и расположилась на зеленеющем газоне в паре метров от меня. Мятые газеты превратили полянку в импровизированный стол, а незатейливая снедь, появляющаяся в виде свертков и кулечков, свидетельствовала о начале обеда работяг. Под одобрительный гул участников застолья, один из них выставил на газетный портрет вождя поллитру. Обед обещал быть полноценным.
Мужики немедленно с прибаутками стали лупить вареные яйца, резать толстыми ломтями вареную колбасу, и выкладывать холодные котлеты на куски черного хлеба. Самый смышлёный ловко крутил из бумаги стаканчики - парусники и раздавал их в нетерпеливые руки соседей. Я был не голоден, но трапеза со стороны выглядела такой вкусной и живописной на вид, что судорожный глоток слюны был сразу замечен ближайшим мужичком. Студенту было велено присоединяться и "навернуть харч по полной программе и не стесняться". Почему моя скромная персона была столь точно идентифицирована, осталось загадкой.
Заставлять студента упрашивать сесть за стол - излишнее занятие, и через минуту я уже жевал котлету, держа бумажный стаканчик с толикой огненной воды.
Мужики с жаром обсуждали гниду бригадира, заставившего бригаду выйти на день раньше предусмотренного графика, и бездельника водилу служебного автобуса, не успевшего толком просохнуть после праздников. В процессе клеймения этих нехороших людей, про меня не забывали и подкладывали то вареное яйцо, то кусок колбасы. Постепенно, по крупицам из разговора я вынес главное - дом идет под снос.
Обед закончился массированным перекуром, и тут мне удалось отличиться и отблагодарить мужиков за хлебосольство. Финский "Винстон" заставил убраться обратно по карманам мятые пачки "Примы" и "Памира". Топовый импортный табак на короткое время появился в продаже, и стал верной меткой для преуспевающего совка. В то время я мог себе иногда позволить тратить полтора рубля на престиж, но, в основном, курил "Родопи".
Именитое курево не особо впечатлило народ, и на свет вновь появились блеклые пачки - отечественный производитель брал тогда не только ценой, но и качеством.
Перекур закончился, и мы разошлись в разные стороны. Рабочие продолжили крушить полы, а я направился в общагу в предвкушении очередного поиска.

Продолжение следует

Спасибо за захватывающее произведение!

Спасибо за отклики!
Это помогает отогнать лень и подманить Музу.

Спасибо! Очень интересно! Да и воспоминания детства навевают...

В комнате общаги меня поджидало веселье - народ пил пиво и вслух читал, свежеиспеченную направляющей силой советского общества, очередную сказку. " Продовольственная программа" прекрасно воспринималась под пенный напиток, а отдельные ее части служили тостами и предметами соленых шуток. Запотевшие полиэтиленновые пакеты с отгрызенными уголкапи слабо походили на кубки, но пить пиво подобным образом было традицией и от нее не отступали. Документ партия родила обширным по количеству забавных цитат - тостов, а пиво прибывало с увеличением числа участников обсуждения, поэтому утро поставило меня перед нелегким выбором. Соблазн отложить поход подальше и продолжить сладкий сон разрушал волю видом спящих соседей и непростым состоянием здоровья. Но внутренний голос шептал, что надо гнать проявление слабости и выдвигаться в сторону восходящего солнца.
Сонный дежурный на вахте проводил меня взглядом полным сочувствия и недоумения, но вопросов задавать не стал.
Прохладный воздух майского утра немного освежил похмельную голову, и на место я прибыл в состоянии средней степени бодрости. С вчерашнего дня особо ничего не изменилось - дом стоял на месте, окна и двери настежь распахнуты и вокруг было ни души. Контрольная сигарета с последним осмотром окрестностей, и я двинулся внутрь.
Начальный обход помещений не дал значимых находок. На чердаке, лишь, несколько книг довоенного времени и десяток патефоных пластинок стали небогатой добычей. Оставались подсобные помещения в сарайчиках на задворках дома и небольшой чуланчик, вход в который был закрыт на амбарный замок. Особого уныния не было - так часто случалось, что бытовых артефактов не удавалось найти, но полы радовали количеством монет. Но в этом случае обстоятельства складывались против меня. Снятые доски пола открыли ниву для поиска, на первый взгляд, сулящую массу находок.Но горки мусора ничего не давали. Три монетки советского периода в одной комнате и пара николаевских копеек - в другой, стали неприятной неожиданностью. Остальные помещения эпохальных находок, кроме ржавых швейных иголок и скрепок, не принесли. Последней каплей стало фиаско, постигнувшее меня во дворе. В сарайках хлам ограничивался возрастом "хрущевской оттепели" и был оставлен без внимания, потому как душу он не грел, и потенциал наполнения карманов денежной массой имел нулевой.
Пригорюнившись, я сел на колченогий табурет напротив потайной двери в чуланчик и, закурив сигарету, стал рассматривать дверь под охраной ржавого монстра в замочных петлях. И чем дольше мой взгляд блуждал по потемневшим доскам дверного полотна, тем больше крепло чувство, что не все потеряно.
Ключ мне найти не удалось, хотя перерыты были все шкафы и осмотрены все гвозди, торчащие в соседних стенах. Пришлось взять лом, ненадежно припрятанный рабочими в одном из штабелей досок и воздействовать на заплот грубой физической силой. Как известно, супротив лома нет достойного противника, и неравная схватка с бездушным металлом замка завершилась победой тандема человека и его железного союзника. Петли были выдраны вместе с кусками досок, и замок тяжело плюхнулся на пол. Путь был свободен.
Но и в сумраке подсобного помещения сокровища бытовых реликвий меня не ожидали- старый холодильник и стиральная машина с кучей тряпья - это все, что охраняла старинная дверь. Луч фонарика выхватывал из темноты чулана пустые полки стеллажей и массивную громаду старинного буфета без дверок. В досаде я уже собрался выключить фонарик и последним движением провел лучом по полу чулана. Внезапно, свет фонаря вырвал из тьмы странный предмет, оказавшийся при ближайшем рассмотрении кованой ручкой люка в подпол. Любопытство заставило меня потянуть ручку на себя, и деревянная крышка откинулась, чуть не придавив мне ноги. Из подземелья пахнуло сыростью и надеждой на нечто необычное.


Продолжение следует

Чует сердце что-то недоброе...

Одно радует, что автор сейчас жив здоров....

Все будет хорощо



Провидению было угодно, чтобы вы сейчас читали мои бредни

Я посветил фонарем в чернильную мглу погреба, раздумывая над неоходимостью спуска вниз. Особого желания не было, но внутренний голос уже не шептал, а децибелами загонял меня под землю. Вниз вела металлическая лесенка, прожавевшая до состояния веревочной, но первая ступень с честью вынесла мой вес и убрала сомнения окончательно. Спускаться с фонариком в руках было неудобно - боязнь его выронить замедлила операцию спуска. Острожно переступая по ступенькам, я наконец, ощутил ровную поверхность землянного пола погреба. Внизу было прохладно, но не холодно, а сырость, вырвавшаяся наружу, не оставила от себя никаких следов - каменные стены подвала были абсолютно сухие. После обретения почвы под ногами можно было облегченно вздохнуть и осмотреться. Луч фонаря последовательно пробежался по всем четырем направлениям и не выявил ничего интересного - все было, как обычном погребе - таком же, как у моего деда в деревне. Полки под соления- варения, деревянный ларь для картошки и ящики под моркошку-свеколку и больше ничего. Продовольствие было вывезено жильцами и полки и дно емкостей под овощи отсвечивали пустотой. Сундука с дублонами и жемчугами не наблюдалось.
Подниматься наверх было значительно проще, я взял ремешок фонарика в зубы и, потеряв всяческую острожность рванул по ступенькам вверх. А сделал это совершенно напрасно - последняя ступенька не привыкла, чтобы ее топтали двумя ногами одновременно. Как только я перенес тяжесть тела на одну из ног и протянул руки, стараясь ухватиться за край лаза, как уставший металл предал. Я чуть не рухнул вниз, но в последий момент успел ухватиться за кромку кирпичного колодца, которым был выложен выход из подполья. Пальцы правой руки скользнули по шершавой поверхности кирпича , занырнули в какое то углубление и надежно зафиксировались, остановив мое падение в бездну. Подтянувшись, я выбрался из ловушки и отдышался.
Некоторое время бешенно стучащее сердце и капли адреналина из носа не давали сосредоточиться, но, постепенно, пульс угомонился и ручеек субстанции азарта и волнения иссяк.
Мне стал любопытно- что за кирпичи такие- с выемкой. Тут я обнаружил, что все это время приходил в себя, сжимая шнурок фонарика в зубах, совершенно не осознавая нелепость положения.
Фонарь вернулся в руку и стал служить, как порядочный источник света. Энергия электричества накрыла кирпичи кладки желтым пятном и выявила причины моего спасения. Спасители имели посередине глубокие клейма с двуглавым орлом, которого сейчас почему -то называют "масонским". Я рассматривал диковинные рельефные изображения и, как наяву, вспоминал слова коллекционера строительных материалов. Кроме того, память не выдавала на гора наличие подобных кирпичей в его коллекции.
Внимательный осмотр кладки показал, что не все ее составляющие такие нарядные. Три стороны колодца сверху были выложены кирпичами, не несущими никакой информации. Было решено немедленно брать артефакты живьем. Навыка разборки кирпичной кладки у меня не было, и, совершенно понятно, что первый кирпич я разбил, аккурат по линии центрального щитка на груди орла. Понимание, что лом не самое лучшее орудие, пришло после гибели еще двух орленных красавцев. Пришлось идти в дом в поисках подходящего инструмента.
После недолгих поисков был найден молоток и старое ржавое зубило. С вновь обретенными орудиями труда, работа пошла веселей и без ущерба для ценных экспонатов. Через полчаса мне с трудом удалось отколупать пару кирпичей. Я совсем уже собрался выламывать из кладки третий, и для этого подсветил фонарем место намеченного удара, как увиденное заставило положить на пол и молоток, и зубило. В пространстве за кладкой в, открывшейся от убранных кирпичей, нише между полом и землей луч фонаря выхватил странный предмет. Его силуэт заставил меня забыть и о кирпичах, и о клеймах, и о неудачах поиска с несостоявшимся падением. Сердце вновь убыстренно погнало кровь по венам, густо сдобренную потоками адреналина.


Продолжение следует.

Класс!!! Неужель кошель?

[quote=AndreyMSK,Nov 14 2014, 14:50]
Класс!!! Неужель кошель?
[/quote
Берите выше - минимум, чугунок с монетами

Ждем продолжения с нетерпением

Смотреть в пролом кладки было крайне неудобно- с противоположной стороны кирпичного колодца входа в подвал видно было плохо, поэтому пришлось заглядывать сбоку, изогнувшись буквой "зю". Желания испытывать судьбу и вновь вставать на коварную лесенку не было абсолютно никакого.
Наконец, мне удалось принять удобную позу и направить луч фонарика навстречу неизвестному. В метре от полуразобранной кирпичной кладки стоял небольшой деревянный бочонок, за которым смутно виднелся какой-то сверток. Попытки дотянуться до таинственных предметов рукой не увенчались успехом- остатки кладки не давали этого делать. Пальцы скользили по гладкому боку посудины, но зацепиться было не за что. Сверток за бочонком находился совсем вне досягаемости.
Пришлось прекратить тщетные попытки с налета добраться до неожиданной находки, принять более удобное положение и подключить логическое мышление, отогнав азарт и нетерпение подальше от разгоряченной головы.
После трезвого осмысления ситуации стало, совершенно, понятно - надо разбирать кладку, чтобы расширить пространство для прохода плеча. Да, и размеры пролома не позволили бы извлечь бочонок.
Целостность кирпичей меня теперь интересовала мало, и лом, до сих пор дремавший у стенки, уже совсем приготовился своим острием сокрушить преграду, как на улице послышался шум автомобильного мотора. Пришлось отложить железного помощника в сторону и спешно отправится на разведку. Я прокрался в соседнюю комнату и осторожно выглянул в окно, ведущее во двор. Увиденное, мне настроения не прибавило - во двор заехал автобус, и из его салона высыпала ватага моих вчерашних знакомцев. Они весело переговаривались, разминали мышцы шутливыми потасовками, курили, и. судя по всему, не особо стремились начинать работать. Мой мозг стал лихорадочно подбрасывать решения возникшей проблемы, отгоняя смятение и желание в три удара расколотить преграду, схватить содержимое тайника и умчаться в даль светлую. Реальность была такова, что сломать быстро и бесшумно кладку не удастся, да, и схватить так просто бочонок и рвануть когти незамеченным было нереально. Оставалось единственное решение - вернуть все на круги своя и тайком покинуть дом.
Я вернулся в кладовку, быстро поставил кирпичи и их обломки на место и тихонько накрыл люком место своего рукоделия. Со стороны следов вмешательства в целостность чуланчика заметно не было. Лом занял свое, как бы, случайное положение забытого в коридоре, а окно, противоположной от двора, комнаты выпустило меня незамеченным на улицу. Как ни в чем не бывало, новоявленный прохожий неторопливо проследовал до угла соседнего дома, где и обосновался на импровизированном посту наблюдения.
Это был один из самых сложных дней моей жизни. Время растянулось в вечность, и казалось что стрелки наручных часов приклеились к цифрам. Было очевидно, что стояние в засаде и стороннее наблюдение, ровным счетом, ничего не дадут в случае обнаружения тайника. Бежать к счастливым находчиком и заявлять о своих претензиях на найденное - дело бесперспективное и глупое. Однако, сделать с собой я ничего не мог - так, и проторчал весь день не бессмысленном посту, выкуривая одну сигарету за другой, и ожидая радостных криков работяг, обнаруживших мою находку. Но все было спокойно - рабочие продолжали свое дело: ломали перегородки между комнатами и демонтировали дверные и оконные конструкции. Сердце мое тревожно сжалось и стало пропускать удары, когда в кучу хлама швырнули знакомую дверь в чуланчик. По логике событий, следом должны были появиться доски пола кладовки, но крик бригадира об окончании работы снял с меня прединфарктное состояние. Бригада погрузилась в автобус и покинула место моих душевных страданий.


Продолжение следует

Фуууу пронесло!!! Шикарный рассказ ждем продолжения!

Ну, ну, мы тоже в засаде сидим-ждем! А некоторые возможно и в прединфарктном состоянии!

Понимаю, поэтому дописываю окончания третьей истории.
Утром выложу

Спасибо за еще один интересный рассказ!

Дыхание затаилось............

Особое приглашение покинуть место дневного стояния мне не потребовалось. Как только автобус с рабочим скрылся за поворотом, я быстрым соколом полетел к дому. Но на крыльце остановился и, затаив дыхание, шагнул внутрь. Где то в глубине души оставалось опасение, что моя находка была обнаружена, а находчики не проявили бурных эмоций из за конспирации. По диковинным законам того времени государство широким жестом даровала счастливчику, лишь, четверть от суммы найденного, а, то, и совсем забывало поделиться. Но тех, кто решил обойтись от щедрого подарка власти рабочих и крестьян, ждали различные неприятности. Совсем плохо было тем стяжателям, которые решили утаенные ценности самостоятельно реализовывать - их ждал длительный срок и бесплатная поездка на лесосеку, а при пиковом интересе - пуля.
Мне все это было неведомо, да, и безразлично. Азарт двигал моим сознанием, подгоняя уровень адреналина к предельным отметкам. Миновав коридор, я влетел в чуланчик и облегченно опустился на перевернутое ведро - тандем из искореженных петель и замка с утраченных дверей валялся на невредимых досках пола.
Люк лаза в погреб был откинут, отбитые кирпичи отложены в сторону, и луч фонарика отбросил последние опасения - все было на месте. К моему удивлению, лом оставался стоять там, где его оставили в момент панического бегства. И мне ничего не мешало, как пустить его в дело. Мелькнула мысль снять доски пола, но плахи были внушительны по ширине, и приличные в толщину. Я попытался подцепить крайнюю доску, но быстро оценил предстоящие трудозатраты и вернулся к первоначальному варианту. Кирпичные брызги полетели в сторону, но наши предки строили на века и качество материала держали на высоте. Пролилось немало пота, пока проем в кладке не достиг нужного размера. Содержимое тайника можно было брать.
Мне пришлось нырнуть в пролом глубже, чем казалось изначально, сильно рискуя обрушиться в подвал. Через мгновение я уже крутил бочонок в руках, ощущая приятную тяжесть находки. Бочонок был невелик в размерах - примерно 30 сантиметров в высоту и 20 - в диаметре. В руках он казался меньше размером, чем виделся в тайнике под дрожащем лучом фонаря. Рядом на полу ожидал своей участи сверток и будоражил кровь, ни чуть, не менее центральной находки.
На, потемневшем от времени, деревянном боку посудины красовалась надпись "Мёдъ", а с противоположной стороны, страшненькая на вид пчела, сидела на вытянутой капле своего продукта. Но позвякивание содержимого свидетельствовало- полакомиться вековым мёдом у меня не получится.
Первая попытка открыть крышку трясущимися руками оказалось тщетной. Пришлось сделать перекур, и, немного успокоившись, повторить действие. На этот раз притертая крышка нехотя покинула свое место, и моему взору явился первый в жизни клад. Бочонок был на три четверти наполнен серебряными монетами - полсотни николаевских полтинников стали моей добычей. Особо разглядывать монеты времени не было - они заманчивой кучкой лежали на, расстеленной на полу, куртке и радовали глаз приятным блеском благородного металла. Пришла очередь исследовать сверток - холстина послушно развернулась, и свет увидела дюжина серебряных столовых ложек. Серебро потемнело, но красивое переплетение узоров эффектно смотрелось в тускнеющем свете фонарика. Пережив первую эйфорию, я вернул на место монеты, вновь укутал столовое серебро в холстину, сложил все это в рюкзак и покинул дом.
Вечером в общаге грянул пир по неведомому поводу. Факт находки клада остался без огласки, но моим соседям по комнате было решительно все равно с каких это праздников я проставляюсь. В виду особого случая водка была объявлена вне закона и стол украсил марочный "Карабах" и молдавский "Белый аист". Плебейская закуска, в виде дежурных сосисок из буфета, участников торжества особо не смутила, и мы достойно отпраздновали мой таинственный успех. Следующим утром, пока изнуренные застольем, сожители спали, я не торопясь, тщательно исследовал найденное, получая от процесса несказанное удовольствие.
Клад не содержал нумизматических изысков, и, лишь, одна монета заняла достойное место в моей коллекции, а остальные пошли в обмен. Ложки были удачно проданы знакомому антиквару, а вырученные деньги прилично укрепили мой бюджет. Это был первый, но не последний клад, найденный мной в подполье. Была закладка золотых монет в металлической трубке, о чем я уже рассказывал в одном из своих рассказов, были другие знаменательные находки. Но это уже совсем другая история.
А уцелевшие кирпичи с причудливыми клеймами были подарены Рудольфу на безвозмездной основе без объяснения причин бескорыстия. И это было справедливо. С тех пор кирпичная тема, открывшая путь к первому в моей жизни кладу, к великой радости собирателя строительных материалов, стала обязательной в перечне желанных находок, равно как исследование подпольных помещений.


Продолжение следует
В четвертой части.

Уважаемый Merat, всегда с интересом читаю Ваши рассказы. Всегда радует правдоподобность изложения, переплетенная с художественным вымыслом. Но в последнем есть одна неувязочка: бочонок 20 на 30 см., на три четверти заполненный Николаевскими полтинниками, должен содержать больше, чем 50 монет. 50 полтишков с легкостью разместятся в пол-литровой банке, да еще и место останется. Не вдаваясь в математические подробности, их там должно быть несколько сотен. Где остальные?

Вы упустили толщину стенок бочонка. Они были весьма и весьма...
В любом случае, спасибо за отклик.
Наверное надо было подробнее описать тару, отметив его, изначально, декоративное назначение. Учту на будущее.

А вот этого не надо. Лишнее абсолютно!
Спасибо, Андрей, как всегда твоё творчество- на очень высоком уровне! Прочел сразу всё, получил толику уловольствия.

Заранее приношу извинения
Четвертая часть появится позже.
Упадок творческих сил....

Ничего, будем ждать творческого под'ема!

Вот те раз... Надеюсь Муза где-то рядом, и, так же как и Ваши благодарные читатели, ждет момента подъема этих самых творческих сил.

Может, этта.... стимульнуть чем? Пригоршней меди али волшебной травкой сагандайлей?

Терпел цельную неделю и прочитал все одним махом! Получил несказанное удовольствие! Спасибо, MERAT!
ПС Когда спрашивал у Вас про старинные кирпичи в мешке, не на минуту не сомневался, что эта встреча приведет Вас к кладу! Почему? Да потому, что ничто в жизни неслучайно