Добрый вечер всем!
Может кому-нить понравится
Давно было написано, затем переделано.
Что-то из жанра фантастики.
.
Предисловие
.


Эту историю (байку, сказку, небылицу…), поведал один давний товарищ. Его не видел около пятнадцати лет. Однажды случайно встретились там, где, казалось бы, случайная встреча равна нулю. Встретились мы в середине июля у Крестовой горы, что в северной части Уральского хребта. Здесь как раз уместно утверждение – Земля круглая, за углом встретимся….
Вот и встретились вдали от дома аж за две тысячи километров. В отличие от нашей компании в пять человек, Миша (назовём его так) путешествовал в одиночку и практически налегке, но было видно, что он нисколько не испытывал каких-либо неудобств или же был чем-то обделён в своём одиночном турне.
С крайней нашей встречи прошло много времени, и тогда он запомнился в моей памяти, как рубаха-парень, искавший на свою пятую точку приключений буквально каждый день. Ни одна пьянка не обходилась без Мишкиного активного участия. Мы ещё тогда, небольшой компанией увлекались походами по разным природным уголкам нашей Родины, а вот Миша как раз не разделял подобных увлечений. Видать люди меняются с возрастом…
Он был уже другой…. Полностью другой человек, изменившийся почти до неузнаваемости как в плане физическом, так и моральном. Лишь чудом мы узнали друг друга.
Вечером, разбив лагерь, мы еле уговорили Мишу присоединиться к нам. Он мало разговаривал и было видно, что он погружён в какие-то свои мысли.
Пока не стемнело, и я его буквально за руку не притащил к костру, Мишка просидел недалеко от лагеря и как заворожённый смотрел на закат солнца. Я и сам любил понаблюдать за тоскливым закатом, но часто старался этого не делать. Зрелище заходящего багряного солнца, почти всегда во мне вызывало неопределённую сильную тоску, которую сложно было объяснить логически.
Его взгляд иногда источал лёгкие тени безумства, а иногда порывы некоего просветления. Как каменное изваяние он просидел без движения на одном месте около часа, пока солнце вовсе не скрылось за горизонтом.
Друг из юности выглядел странно, и подмывало задать массу вопросов, но из вежливости я держался.
После скромного ужина из консервов и наскоро сваренной каши, перед сном как всегда травили байки. Это ритуал, без которого не обходился ни один вечер, что-то сродни сказки на ночь малышам. Миша сидел как бы особняком и продолжал о чем-то, о своём думать.
Когда потихоньку все разбрелись по палаткам, мы остались вдвоём. Я очень хотел расшевелить старого товарища и надеялся, что он всё-таки расскажет о себе что-нибудь, кроме неоднозначных ответов – ДА-НЕТ.
-Красиво здесь, согласись? – спросил я, шевеля угли в костре палкой.
- Да, – снова равнодушно ответил Мишка.
Я тогда вдруг понял, что ему все мои вопросы, в том числе и я, до одного места. Он где-то жил, очень далеко, в своём мире, а здесь присутствовал лишь физически. Я чувствовал, что эта встреча его тяготила, тяготили мы, но из уважения он пренебрёг своим спокойствием, решив уделить нам своего драгоценного времени.
- Миш, ну ты чего такой хмурый, посмотри какая красота вокруг! Темень правда, но красота ведь. Природа царица…. И мы её цари, - засмеялся я, похлопав товарища по плечу.
- Цари…. Хм… - презрительно усмехнулся он. – Ну и как царство? Корона не давит?
Миша смотрел на меня обречённым каким-то взглядом, с некой обидой в глазах. Я чувствовал, как он буквально сжигал меня своим осуждением. Признаться честно – я не ожидал такого поворота событий и не мог понять, что ответить в данной ситуации и как действовать.
…И тут его как прорвало…. Спать в ту ночь я так и не лёг, а байка, которую поведал Мишка, до сих пор не даёт мне покоя, долгими зимними бессонными ночами…

Глава 1.

Мобильный телефон уже минуты две почти бесшумно скользил по тумбочке от исходящей вибрации. Семён, сидя рядом на кровати, уставшим взглядом следил за его движениями. Он явно не желал отвечать. Наконец чёрная коробочка затихла, высветив на своём экране надпись «12 пропущенных вызовов». Семён знал, кто звонил, хотя все двенадцать вызовов и были скрыты. Парень схватил телефон, снял заднюю крышку, вытащил аккумулятор и сим-карту. Повертев в руках, он со злостью швырнул его об пол. Открыв ящик тумбочки, достал ножницы и разрезал сим-карту пополам.
- Давно нужно было так сделать, - пробурчал он себе под нос, прошёл в коридор и, достав из кармана куртки ещё один телефон, вернулся в комнату.
Порывшись в списке контактов, молодой человек нашёл нужный номер и нажал кнопку вызова.
- Мам, привет,- уставшим голосом произнёс Семён и умолк под градом вопросов и причитаний.
- Я приеду скоро..., - сообщил он матери, затем быстро попрощался и сбросил вызов, не давая завести очередную пластинку.
Молодой человек опрокинулся на кровать и, закрыв лицо руками, тяжело вздохнул. Нервная работа за прошедшие годы морально утомила его. Последние полгода Семён не работал и чётко решил, что на прежнюю работу больше не вернётся, несмотря на хорошую прибыль. Накопленных средств должно было хватить на вполне безбедные лет десять будущей жизни, ну если не особо шиковать. Семён давно планировал переехать из столицы в деревню к матери под Тверь, но всё никак не решался, откладывая на потом. Он давно стал за собой замечать, что с каждым годом, чем старше становился, тем сильнее начинал хандрить. Своё вчерашнее тридцатитрёхлетие Семён отпраздновал в полном одиночестве, сидя в кресле на просторной лоджии, отрешённо глядя сквозь стекло в пасмурное небо. Так он просидел до позднего вечера, иногда погружаясь в слабую дрёму. Просыпаясь, делал небольшой глоток вина из стоявшего на полу бокала и снова закрывал глаза.
Настойчивые звонки с работы последнюю неделю всё больше укрепляли его решительность возвращаться в родные края. Ступив пятнадцать лет назад на перрон Ленинградского вокзала с целью поступить в юридический институт, Семён понял, что станет хозяином жизни и покорит упрямую столицу. Уж ему она откроет все свои двери. Эйфория прошла быстро, а действительность ткнула жестоко носом в реальность, заставив выбросить из головы максималистский бред и начать хоть как-то выживать.
Из института Семёна попёрли на второй год обучения. Молодой человек оказался слишком деятельным и уже на первом году обучения, организовал среди студентов некую финансовую пирамиду, обещая каждому, кто вложится в его перспективное дело, немыслимые прибыли. Уголовного дела избежать удалось чудом, благодаря троюродному брату матери, имевшему кое какие связи среди правоохранителей.
После отчисления, домой парень вернуться не мог, не позволяла гордость и чувство стыда, вот и приходилось ползти через тернии по мере сил к далёким звёздам. Работать поначалу приходилось по четырнадцать часов в сутки на стройке разнорабочим, чтобы хоть как-то влачить нищенское столичное существование и вовремя оплачивать койко-место в снимаемой на четверых однокомнатной квартире. Опустив подробности можно сказать, что Семён всё-таки добился своего и многие двери открылись перед ним, приглашая войти. Тогда он решил, что это и есть жизнь, есть цель жизни. Большой город манил яркими красками и соблазнами, выматывая до изнеможения бесконечными развлечениями. Но и работать приходилось соответствующе…
Сейчас же по прошествии лет Семён вдруг понял, что ничего в его жизни не меняется. Вернее всё меняется вокруг, полноценная жизнь где-то есть, она есть везде, но его почему-то обходит стороной. Он всегда откладывал всё на потом, на первом месте было приумножение капитала, дабы обеспечить будущее. Капитал приумножался довольно хорошо, а вот пресловутое будущее почему-то не спешило.
Сейчас же хотелось спокойствия хотя бы временного, а спокойной жизни в городе не видать, это он осознавал всё чаще. Спасением в сложившейся душевной неурядице было лишь возвращение в родное гнездо и спокойное обдумывание дальнейшей жизни. Необходим был временный таймаут.
Семён очень хотел завести семью, но ничего не выходило. Он всегда с завистью смотрел на молодые пары, гуляющие со своими детьми во дворе.
Многочисленные женщины, встречавшиеся на его жизненном пути, быстро утрачивали своё первоначальное очарование, страсть, и он тут же с ними расставался без тени сожаления. Создать семью Семён уже не надеялся. Все, с кем пытался построить отношения, почему-то быстро надоедали. Справедливо рассудив, что очередная страсть рано или поздно непременно угаснет, мысли о настоящей любви, о которой в свое время было немало прочитано в романах, парень выбросил из головы. С женщинами молодой человек всегда встречался на одной из своих съемных квартир. Он не мог позволить привести их в свой собственный дом, на то было масса причин. Семён считал, что привести в дом можно только будущую жену…
Пронзительная трель телефона нарушила тишину, выбросив из раздумий.
- Слушаю! – тут же ответил молодой человек, не успев толком разглядеть звонивший номер.
- Здравствуйте! Я бы хотел сделать заказ на резное кресло из «ятобы», это бразильская вишня, может слыхали? Вы ведь занимаетесь эксклюзивной мебелью под заказ? – хриплым голосом поинтересовался звонивший.
- Это опять Вы? – слегка раздражённо ответил Семён. - Я ведь уже объяснял, что не работаю больше, а уж тем более с редкими породами древесины.… Кстати, откуда Вы узнали мой номер телефона?
- Семён, если бы Вы не повели себя столь безрассудно и не выключили рабочий телефон, то и не узнал бы. Мне очень важен этот заказ, вернее он важен шефу, а значит и мне. Я не смею подвести этого замечательного человека…
- Обратитесь, пожалуйста, к другому краснодеревщику, я вам всё уже сказал и не единожды, - перебил он собеседника.
- Вы не поняли, Семён, я обращаюсь именно к вам! Другие, как вы выразились, краснодеревщики, слишком ненадёжны будут в исполнении столь деликатного дела. И потом, сумму гонорара за выполнение данного заказа вы можете назначить сами, ну естественно в рамках разумного. С расценками на ваши работы мы сталкивались ранее, так что смело можете умножать в два, а то и три раза, на своё усмотрение, но повторюсь – чур, не наглеть, - заискивающе проговорили на том конце провода.
- Я подумаю… - коротко ответил Семён.
- Замечательно! Как надумаете, эскизы кресла заберёте в ближайшем к вашему дому почтовом отделении, они будут на ваше имя до востребования. Долго только не думайте…- после этой фразы послышались короткие гудки.
Семён бросил телефон на кровать и прошел в ванную комнату.
-Черти, даже квартиру вычислили,- раздражённо пробурчал парень.
Умыв жадно лицо холодной водой, отправился на кухню. Он очень не хотел брать этот заказ, вообще никакой заказ не хотел. Молодой человек давно поставил точку. Почему он сейчас сказал - подумаю, Семён не понимал, хотя скорее лукавил. Лишние деньги никогда не помешают, а работы может потом и не быть вовсе. Всё снова сводилось к элементарной жажде наживы. – Это точно последний… - прошептал Семён себе под нос, отхлёбывая из чашки только что сваренный кофе.
С данным заказчиком Семёну ранее приходилось работать уже трижды. Хотя каждый из новых заказов и был сложнее прежнего, но и денег на оплату для него покупатель не жалел. Здесь же заказ был намного сложнее, это было ясно из разговора. Слишком эксклюзивное дерево обозначено, значит, придётся попотеть.
День выдался пасмурный как, впрочем, и большая часть июня. Затянутое небо беспросветным одеялом облаков периодически орошало землю противной мелкой моросью.
Семён вышел из подъезда десятиэтажного дома, поёжился, застегнул ветровку до ворота, подошел к серому внедорожнику, припаркованному напротив подъезда. Бесшумно моргнула аварийка. Открыв водительскую дверь, парень на секунду задумался, затем захлопнул дверь и, накинув капюшон на голову, решил идти пешком. Почта находилась недалеко, так что можно было и пройтись, подышать дождливой прохладой.
Отстояв минут двадцать в очереди, Семён получил от пожилого оператора за стойкой, небольшую бандероль. Бросив её в пакет, купленный тут же, он быстрым шагом поспешил покинуть заведение, наполненное в основном недовольными пенсионерами.
***
«Глубокоуважаемый, Семён, (извините, не помню как Вас по отчеству, да и не уверен, что имя тоже настоящее). Так вот, в данной посылке вы найдёте всю необходимую информацию для выполнения заказа. Извините что по старинке, почтой, но как ни парадоксально, а в век компьютерных технологий, бумажная почта по моему скромному разумению намного надёжней. Не буду ходить вокруг да около... Меня интересует одна единственная вещь…»
Семён отложил сопроводительную записку, отхлебнул уже остывшего чая и бегло осмотрел небольшую стопку бумаг. Среди них был подробный план каких-то помещений больше похожих на лабиринт, билет на самолёт до Иркутска на завтра на его имя, а также две затёртых чёрно-белых фотографии с изображением серого кругляша с едва различимым рисунком.
Парень повертел в руках фотокарточки. Иначе это было назвать нельзя. По разумению Семёна, данный снимок был сделан явно не менее пятидесяти лет назад соответствующей тем временам техникой, причём любительской. На первой фотографии на кругляше просматривалось не то животное, не то человек. На второй едва различимое очертание плавных скруглённых линий с перпендикулярными им прямыми. На каждом снимке была приложена линейка для масштаба. Бляха имела диаметр в восемь сантиметров. На первый взгляд это было похоже на старинную монету, но смущали размеры.
Семёну раньше приходилось работать по заказам коллекционеров, но золотых или серебряных монет таких размеров он ещё не видел, хотя в руках довелось подержать довольно внушительные коллекции. То, что изделие было либо из золота, либо из серебра, сомнений не было, несмотря на черно-белые снимки.
Периодически сталкиваясь с ценообразованием на всякого рода предметы коллекционирования, Семён знал им примерную цену. Порой невзрачная и на первый взгляд никчёмная безделушка могла стоить баснословные деньги. В данном случае подобная вещь, что была на снимках, могла быть бесценной, если конечно имела свою долгую историю. Всякое бездельё пусть и из драгоценных металлов никого не интересовало. Интерес к вещи вырастал пропорционально её истории. Чем ярче и длительнее исторический путь того или иного предмета, тем выше цена и не важен материал изделия. Здесь же по всему выходило, что на снимке предмет явно из благородного металла и таит в себе не малый путь через исторические дебри, если им так сильно заинтересованы.
Отложив фотографии, Семён взял в руки недочитанное письмо.
«… прилагаю её снимки. За качество не обессудьте, но это единственные эскизы нужного мне «кресла». Надеюсь, Вы поняли, что данный заказ непростой и очень важен для меня. Дабы не томить в неведении и избежать ненужных соблазнов, оговорюсь - Представленная вещица, практически никакой материальной ценности не имеет, за исключением её веса в золоте. Так сложилось, что исторически сия вещь не запечатлела себя документально, посему любой коллекционер поднимет на смех человека, пытающегося ему её продать. Но не буду лукавить, у этого предмета история есть и не маленькая, просто знают её единицы... Но Вы не подумайте, что я не доверяю, просто небольшой ликбез. Как говорится - …надейся, а сам не плошай.
Альберт вам по телефону уже сообщил, что сумму гонорара можете назначить сами. Знаю, что он просил не наглеть. Наверняка она у вас в голове уже созрела, разрешаю вам её удвоить. Я прекрасно всё понимаю, дело необычное, это не особняк обнести, здесь всё сложнее. Да и вещица мне очень дорога, поэтому не скуплюсь.
В аэропорту Иркутска вас встретит моё доверенное лицо и передаст вам всё необходимое, подробный маршрут и прочий нужный материал. С собой можете ничего не брать, всем снабдят на месте. Знаю, что вы не горите желанием встречаться с кем бы то ни было лицом к лицу с моей стороны, но поверьте, если бы я желал от вас избавиться, сделал бы это давно. Мне это ни к чему. Вы прекрасный импровизёр и мастер своего дела, такими людьми грех разбрасываться. Считайте, что в какой-то мере я вами дорожу, только прошу, не совершайте больше этих глупых ошибок, как уход от дел. В этом ваше призвание! Фатализм здесь ни к чему, а работы у меня для вас найдётся ещё немало.
Пока готовитесь, изучите, пожалуйста, и запомните подробно прилагаемый план помещений. Думаю таскать с собой бумаги нет необходимости, оставьте их дома, скажем в виде пепла, ну вы поняли…
Это старое подземелье Буддийского монастыря. Монастырь на сколько мне известно действующий, но добраться туда непросто, дорог как таковых нет, только направления, да и те усложнённые горами.
Ещё раз приношу тысячу извинений, что заставляю вас возиться с этой бумажной волокитой. Вот такой я мнительный.
На этом разрешите откланяться! Жду от Вас, Семён, хороших вестей через два месяца, не позднее. Мы с Вами профессионалы своего дела, и думаю срок более чем подходящий.
Приятного путешествия… »

- Хм… Бразильскую вишню захотели,- молодой человек усмехнулся.
Дело предстояло действительно непростое, в большем случае из-за расстояния. Монастырь уже однажды Семёну приходилось посещать по одному заказу, но это было почти под боком. А здесь какой-то Буддийский, да ещё в придачу затерянный у чёрта на куличках. По опыту было известно, что заказчики зачастую не владели полнотой информации или владели ею в искажённом виде. Иногда требуемых вещей просто не оказывалось в том месте, где предполагалось их выкрасть, работа была проведена впустую. Подготовке к таким мероприятиям молодой человек предпочитал уделять как можно больше времени. Лучше потратить лишние пару дней на дополнительный сбор информации, нежели потом остаться ни с чем. За холостую работу Семёну никто не платил, да он и не настаивал. Парень прекрасно осознавал, что предлагая подобные услуги, полагаться на исчерпывающие сведения со стороны клиента было глупо.
Включив ноутбук, Семён сразу же полез во всемирную паутину в надежде выискать хоть какую-то информацию о предмете заказа. Хотя почему-то был уверен, что ничего не найдёт. Поисковики отказывались выдавать что-либо похожее на объект, запечатлённый на фотографиях. Да и заказчик не уточнил что это такое, чем усложнил задачу. Семён вводил разные варианты, начиная от монет и заканчивая амулетами. Отдаленно похожие вещи попадались, но лишь отдаленно. Трудности заключались и в том, что на снимке изображение на бляхе очень плохо просматривалось.
Оставив попытки что-либо разузнать, парень встал из-за стола и стал собирать вещи. Не мешало бы конечно посетить альпинистский полигон, но времени на это уже не было, завтра вылет. Последний раз Семён там был два месяца назад, да и то не перед подготовкой к заказу, а по привычке.
***

«Огромная чёрная змея, извиваясь как по земле, летела по воздуху, в полутора-двух метрах над землёй. Её жутковатое шипение было отчётливо слышно за спиной. Парень бежал из последних сил, не разбирая дороги. Он иногда оборачивался, мельком встречался взглядом с ней. Впереди послышался слабый шум воды, показался обрыв. Беглец прибавил скорости, оставалась сотня шагов, не более. Шипение уже было совсем близко и предательски нагоняло дрожи в тело. Последние метры до спасения, казалось, тянулись целую вечность. Два мощных прыжка, твердь под ногами закончилась, и человек полетел в воду…. Последнее, что он почувствовал, это обжигающий холод, и резкая боль от укуса твари, всё-таки сумевшей нагнать, перед тем, как тело жадно поглотили бурные воды реки. Его тут же закрутило мощными течениями, утаскивая на дно. Семён хотел сделать глоток воздуха, грудь больно сдавливало, голова сильно кружилась. Вдруг перед лицом появился огромный пузырь воздуха, свободно колышущийся на дне. Парень дотянулся кое-как и, сунув в него голову, сделал глубокий вдох. Резкий неприятный и жгучий запах мгновенно отключил сознание»
- Как себя чувствуете? Воды? – Стюардесса махала перед носом ваткой с нашатырным спиртом, в другой руке держала стакан с водой. Семён фыркнул от едкого запаха.
- Вы не дышали какое-то время. Такое часто с Вами происходит? Через полчаса посадка, мы вызвали медиков к трапу. Может у вас аллергия на что-то? - продолжала расспросы стюардесса.
Семён делал глубокие глотки воздуха, растерянно смотрел по сторонам и первые мгновения не понимал что происходит. Соседние пассажиры с любопытством разглядывали его, казалось с каким-то ехидством и злорадством.
- Нет, всё в порядке, не нужно медиков. Просто мне неприятный сон приснился, да и летать боюсь, возможно, стресс сказался на самочувствии,- быстро взял он себя в руки и попытался выйти из положения. Привлекать лишнее внимание к своей персоне в планы не входило.
Семён был слегка удивлён всем произошедшим обстоятельствам. Во-первых он не мог припомнить когда в последний раз ему снились такие яркие сны, да и вообще сны. А во вторых то, что задыхался он не только в сновидении, но и на самом деле. Такое было впервые в жизни. На здоровье он никогда не жаловался, даже простудой за все тридцать три года болел от силы раза четыре, не говоря о более серьезных недугах.
Убедившись, что всё в порядке, стюардесса удалилась, попросив в случае чего незамедлительно сообщить.
Пассажиры ещё какое-то время искоса поглядывали на Семёна. Раздражение от этого внимания просто кипело внутри. Сидевшая рядом грузная женщина лет пятидесяти, периодически нервно вздыхала, всем своим видом выказывая брезгливость к своему попутчику. Казалось, будто все его сейчас ненавидели за что-то.
Оказавшись в здании аэропорта и смешавшись с толпой, Семён наконец-то свободно вздохнул, хотя ему ещё до сих пор казалось, что на него все показывают пальцем.
Выйдя на улицу, парень окончательно успокоился. Погода была намного теплее, чем в центральной части России.
-Извините, господин Семён? – по правую руку стоял невысокого роста худощавый мужичек лет сорока, с сильными залысинами на голове.
- Да, – коротко ответил Семён.
- Меня зовут - Миша. Пройдёмте, - жестом он пригласил гостя к стоянке автомобилей.
Вскоре они подошли к чёрному минивену. Боковая задняя дверь тут же отворилась. Оттуда бодро, несмотря на свои размеры, выскочил молодой парень и пригласил Семёна внутрь. Размеры парня были нескромные. Не менее двух метров ростом и в ширину добрый метр. По ту сторону двери сидел практически брат близнец прежнего камердинера, если не считать разницу в прическах, у первого она отсутствовала ввиду полного отсутствия растительности на голове. Миша уселся на переднее сиденье, бросил беглый взгляд назад и скомандовал водителю в путь.
Вопреки ожиданиям Семёна, город он так и не увидел. Водитель, выехав из аэропорта, сделал пару поворотов и вскоре они оказались на небольшой пригородной трассе.
Ехали не долго. Через минут двадцать машина свернула в лес на проселочную дорогу и после недолгой тряски по песчаной грунтовке средь строевых сосен, остановилась у высоких деревянных ворот, за которыми виднелся небольшой двухэтажный домик.
– Прошу, Семён! - жестом пригласил Миша гостя в только что отворённую калитку.
Двор был просторный, с парой хозяйственных построек. Дом выглядел слегка мрачновато. Выложенный из толстых потемневших от времени брёвен, он немного походил на реквизит к фильму ужасов. Но вся эта атмосфера тут же рассеивалась, стоило взглянуть на крыльцо. В контрасте с мрачным домом, внушающим если не страх то, как минимум уважение, оно выглядело нелепо и даже смешно. Нет, оно было выполнено со всем профессионализмом, но что только на него не было налеплено. И всяко-разно резное, клеточки, кружочки, попытка изобразить что-то в стиле а-ля всё в кучу, да в придачу и выкрашено в четыре цвета. Видимо изначально этого чуда зодчества здесь не было, пристроили намного позже.
- Вам тоже это кажется несколько не к месту? - с иронией спросил Миша, заметив, как гость пристально разглядывает крыльцо.
– Как-то не особо гармонирует, - искренне ответил Семён.
– Вот и я, то же самое спросил у рабочих. Почему говорю - не гармонирует? А они мне стали рассказывать небылицы, что это по какому-то там шуй-фену, и что всё по высшему разряду, это мол дом нелепый. Ну а мне какой лад до всего этого, я на инженера учился, - возмущённо развел руками Миша, - Ну перестраивать не стали. Они мне в качестве компенсации насыпь небольшую на берегу сделали, - махнул он за дом, где еле виднелась небольшая полоска воды, - Так хоть для гостей теперь развлечение, смотрят на крыльцо и на душе веселей.
– Да уж, - коротко ответил Семён, а про себя задался риторическим вопросом – а рабочие тоже на материал насыпи ушли, в качестве фундамента…
– Да что я Вас всё своими байками потчую, - засуетился Миша,- Давай в дом, с дороги как-никак... Парни, - крикнул он маячившим сзади близнецам, - Организуйте всё по быстрому, человеку отдохнуть надобно.
В доме было всё в минималистском стиле. Стены всё из того же бревна. На полу грубо тесаные доски, затоптанные до черноты. В комнате, куда привёл Миша, стоял в углу массивный круглый дубовый стол, на полу старый в дырах прямоугольный коврик в разноцветную полоску, пару деревянных табуреток.
Совершенно не по шуй-фену, как выразился хозяин, у дальней стены стоял роскошный кожаный диван. Он вальяжно возлежал среди всего прочего безобразия творившегося вокруг. Наверняка ему было обидно и одиноко, но он всем своим видом старался показать, что плевать хотел на всё с высокой колокольни...
В соседней комнате всё было иначе. Камин, облицованный красным кирпичом, хоть и не топился в данный момент, но от одного его вида становилось тепло и уютно. На полу были расстелены несколько шкур животных, каких именно Семён не разбирался. Два кресла качалки рядом с камином. Стены увешаны трофейными головами разнообразных животных. Парень разглядывал их многообразие, и казалось, каждая смотрела на него с неким осуждением, заставляя испытывать чувство вины.
Отворив неприметную дверь справа от камина, Миша пригласил гостя войти, не давая задержаться и рассмотреть все повнимательнее.
Тесная комнатушка с маленьким окошком под потолком, напоминала какую-то карантинную палату. Одинокая кровать стоявшая у стены была аккуратно застелена толстым одеялом. Рядом табуретка и небольшой шкафчик. Больше ничего не было.
– Здесь, я думаю, отдохнёте спокойно после изнурительного перелёта. Никто не помешает, выспитесь от души. Сумку свою можете пока оставить, не волнуйтесь, никто не тронет. И пойдёмте, провожу к столу. Нужно как следует перекусить. Далее делайте, что считаете нужным, но я бы порекомендовал, как следует выспаться. День завтра тяжёлый, а Вы наверняка устали. Вениамин Натанович очень просил меня проследить, чтобы вы хорошо отдохнули с дороги, - слегка улыбнулся Миша.
Семён никогда не доверял людям, а уж тем более тем, с кем приходилось иметь деловые отношения. Причём отношения уголовно наказуемые. В таких делах ухо стоило держать в остро. В данном положении иного выхода не было, как плыть по течению. Он понимал, что сильно рисковал своей головой. Нет, не сейчас, а когда будет выполнен заказ. Ранее связь держалась через множество подставных точек. Заказ принимался и выполнялся с большой конфиденциальностью. Здесь же всё вдруг пошло наоборот. Его вычислили и навязали свою игру, а он согласился. Семён иногда задумывался над этим. С одной стороны оплата за работу более, чем достойная. Парень не сомневался, что потребуй он ещё увеличения гонорара, заказчик согласился бы не раздумывая, хотя сумма и без этого вырисовывалась сказочная. Выходило, что либо его решили слить после выполнения, либо что-то с этой вещью было не так. Ну, или и то и другое, что более вероятно. Просто так, заказчик карты открывать не стал бы. В придачу знакомство с доверенными лицами, это ни к чему ненужная лишняя головная боль.
Поужинав почти в полном молчании в компании Миши и двух близнецов, Семён вернулся в отведённую комнату. Порывшись в своей походной сумке, он достал ноутбук и рухнул на кровать.
Любопытство начинало брать своё. Парень решил ещё раз поискать хоть какую информацию о предмете заказа.
Разочарование постигло тут же. Связь была нулевая. Модем отказывался ловить сигнал. Семён достал из сумки телефон. Надпись на экране гласила «no signal». Огорчённо вздохнув, молодой человек прикрыл глаза, намереваясь уснуть.
В комнате стало уже почти темно. Сумерки постепенно надвигались на округу, а светопропускная способность маленького окошка под потолком и днем не особо справлялась со своей задачей.
До слуха Семёна донеслась слабая трель похожая на вызов телефона. Внимательно прислушавшись, он тихо подошёл к двери и слегка потянул её на себя. Дверь оказалась заперта. Нисколько не удивившись, он припал ухом к замочной скважине. Звук повторился ещё пару раз и затих, заменив собой глухой едва слышимый гул разговора. Было ясно, что это звонил чей-то телефон.
Семён отошёл от двери, на секунду задумался. Заглянул под кровать, открыл шкаф. Тот был пуст. Пошарив рукой по днищу шкафа, рука уткнулась в непонятный предмет. После недолгих манипуляций на свет появилась чёрная коробочка с куском оторванного скотча, в простонародье «глушилка обыкновенная». Семён бегло изучил её и извлёк аккумулятор. Проверил телефон, связь присутствовала. На всякий случай выключил его, чтобы невзначай не зазвонил и включил ноутбук.

Запросы похожих картинок по-прежнему результата никакого не давали. Пришлось пойти более сложным путём и искать информацию в тексте. Облегчало задачу лишь то, что хранилась данная реликвия в монастыре, причём Буддистском.
Ранее, сталкиваясь с подобными «мутными» заказами, Семён быстро находил всю подноготную, так как всегда это были общеизвестные предметы. Информация о них конечно ровным счётом почти ничего не давала, кроме представления о материальной и исторической ценности. В любом случае полагалось выкрасть и передать заказчику. Но Семён был любознателен. Он в какой-то мере проникался к каждой вещи, которая проходила через его руки. И если заказчики ( от части коллекционеры), испытывали им одним известную эйфорию от владения тем или иным раритетом, то Семён вел свою собственную коллекцию - виртуальную. Он перебирал часто в уме выполненные заказы, выделял из них самые необычные и мысленно начинал смаковать каждый шаг и кульминацию, когда товар был в руках. Как и любому «нормальному» ценителю нетленного, ему так же хотелось заиметь в свою коллекцию что-то очень необычное, чего до этого не было ни у кого.
По большей части ему не перед кем было бахвалиться, так как конкурентов почти не имел. В основном все работали в команде под кем-то, редко на себя, но их не волновали сами вещи, волновал их денежный эквивалент. Семён же работал предпочтительно с «историей». За это мало кто брался даже по заказу, так как часто это были сложные заказы, которые могли обернуться неприятностями. Если непосильно нажитое частное искать будет лишь хозяин и полиция для проформы, то за публичную всенародно известную вещь могли и голову снять.
Семён в принципе и стал монополистом в этой области благодаря жажде к искусству, а не только к деньгам, которые впрочем были неотъемлемой частью этой любви. Когда решил завязывать полгода назад, то в его планах были мысли, что пора материально начать собирать свою собственную коллекцию. Но как говорится - попробовав единожды, остановиться трудно. В глубине души, парень даже был благодарен тому, что заставил себя уговорить на данное дело, хотя в открытую боялся в этом признаться.
Тяга к познанию прошлого, у Семёна началась внезапно в подростковом возрасте. Когда учась в шестом классе, он за неделю принёс в дневнике третью двойку по истории, мать в очередной раз тяжело вздохнула и махнула обреченно рукой. А старший брат, до того равнодушно относившийся к учёбе младшего, вдруг усадил его за стол, сам сел напротив... – Знаешь ли, Сёма, что человек, не помнящий рода своего, обречён на смерть... - С мрачным видом произнёс он, глядя брату в глаза, - А история — это есть род наш! Вот что ты слыхал, допустим про Египетские пирамиды?
– Нуу… их бурлаки какие-то строили… - неуверенно ответил мальчик.
– Эх, Сёма... Во-первых, не бурлаки, а рабы. Ну а во-вторых, пирамиды строили древние боги, а помогали им инопланетяне.
– Ха, дуришь... - засмеялся младший брат.
– Вот и не дурю, - искренне ответил старший и вкратце пересказал ему то, что читал в какой-то немецкой брошюре в оригинале. Он сам в подобное не верил, просто очень сильно увлекался иностранными языками, мечтал вырваться из Союза и уехать за кордон, вот и читал всё, что попадалось из заморского.
Тот рассказ сильно поразил воображение подростка, и ему до жути стало интересно сначала про пирамиды, а потом и про всё остальное. Но, несмотря на всю жажду познать истину, Сёма был ленив в части кропотливого изучения интересующего материала, поэтому по большей части хватал одни верхушки, не затрудняя себя углублением в подробности.
В последствии он вспоминал слова брата про смерть от незнания прошлого, соглашался, но не во всём. Свой собственный вывод он сделал тоже — Историю нужно изучить, отфильтровать, снова изучить, отбросить ещё процентов пятьдесят и лишь тогда это будет похоже на правду. Только вот образовавшаяся пустота после отбракованного, автоматически становилась тайной за семью печатями, которую хотелось непременно разгадать.
Семён резко отвлёкся от воспоминаний, протёр закрывавшиеся от усталости глаза и принялся выискивать информацию. Лениво перелистывая разнообразные ссылки, он заметил маленькую картинку в верхнем углу экрана. Это был рисунок почти один в один как те фотографии, что предоставлял для ознакомления заказчик. Картинку сопровождала маленькая статья в какой-то дореволюционной газете, чему свидетельствовало частое мелькание буквы «Ять» и твёрдого знака после гласных в конце слов. Не то скан был плохой, не то исходник потрепан изрядно, но разглядеть что-либо удавалось с трудом. Семён увеличил масштаб до максимума и, щуря глаза, как школьник начал по слогам вычитывать знакомые буквы.
Статья называлась «Насъ больше нѢтъ...!?» Далее что Семён смог разглядеть, обрывисто гласило
- «17-го августа 1822 года после подписания указа от 22 июля сего года императором Александром Павловичем о свободном исповедании, его сиятельству был преподнесён весьма странный, в некотором тоне оскорбительный дар от представителя буддийского монастыря. Золотая бляха, на которой было нацарапано «Вас больше нет...». Данный поступок, его сиятельство пока не прокомментировал. Что этим хотели сказать служители Будды? Нас больше нет?!.. »
– Эх ты дела какие... - вслух подумал Семён и выключил ноутбук. Сам собой напрашивался вывод - Вещь непременно ценная, но не настолько же чтобы за её заказ платили такие деньги. Видимо дело тихо замяли, ограничившись лишь небольшой заметкой в газете. То, что это подарок императору, делало предмет бесспорно дорогим, но гипотетически максимальная сумма за него не дотягивала даже до половины гонорара. Можно конечно предположить, что заказчик лютый коллекционер зацикленный именно на теме Александра I, и снова всплывал вопрос — ну необычный подарок, да из золота... И... Всё, вся историческая ценность заканчивалась на этом. Мало ли подобных подарков дарили нашим императорам. Наверняка были более искусные и значимые.
Нет, выходило, что это не основная ценность. Заказчик хоть и был помешан на истории, но цену всему знал. Будь он легкомысленный помешанный параноик, не занимал бы сейчас кресло в правительстве. Человек точно знает, что это и какова его ценность.
Семён отметил про себя, что ещё толком не приступил к выполнению, а уже все мысли забиты интригой с непонятной бляхой. Он ощущал даже некоторое приятное состояние азарта от этой тайны. Раньше при любом выполнении заказа, своеобразная эйфория проявлялась лишь, когда предмет был на руках.
– Нас больше нет... Вас больше нет... Белиберда какая-то — шептал себе под нос Семён, глядя в темный потолок, пока наконец усталость не взяла своё и молодой человек уснул.
***
Сон был тяжёлый и странный. Странный в первую очередь тем, что он вообще снился. Второй раз за короткое время, парень видел сновидение и не простое, а ярко выраженное.
Чувство было как наяву.
Стоя посреди густого леса, Семён ощущал себя огромным, неуклюжим и абсолютно голым. Тело что-то сильно сковывало. Какое-то время он пытался сбросить непонятные оковы, потом свыкся и зашагал по хрустящим веткам, валявшимся под ногами. Он чётко понимал, что не боится. Страха не было никакого, лишь непонятная путаница в голове, некоторое удивление и неприятная скованность тела.
Парень не спеша пробирался сквозь буреломы, нисколько не беспокоясь о царапающих голое тело ветках. Скованность постепенно проходила, и он начинал ощущать огромный прилив нечеловеческих сил.
Внезапно Семён почувствовал непонятное трепетное чувство. Оно усиливалось с каждым мгновением. Безумная радость от собственной значимости перед чем-то великим вдруг посетила сознание. Казалось, что его кто-то звал, кто-то очень важный для него, и нужно во чтобы то ни стало не заставлять себя ждать. Появилось чувство тоски и страх не успеть, разочаровать того, кто ждёт. Парень резко сорвался с места, и изо всех сил ломанулся вперёд не разбирая пути, сшибая своим телом попадавшиеся сухие ветки деревьев. Невидимая толстая шкура уже не мешала, но хорошо защищала. Чем ближе становилось до нужного места, тем сильнее сознание наполнялось эйфорией граничащей с помешательством.
Лес расступился, выбросив парня на обширный цветущий луг. Рядом текла небольшая река. Семён замедлил бег, перейдя на быстрый шаг. Он понимал, что спешка теперь ни к чему. Гордой походкой направившись к берегу, Семён увидел того, кому он был так необходим. Маленькое, необычайной красоты существо, окружённое со всех сторон золотистым сиянием, стояло на берегу и улыбалось, глядя в его сторону. Парню казалось, будто сердце сейчас выпрыгнет наружу от переполняющей радости. Он понимал, что знает кто это, но никак не мог вспомнить, как не напрягал память.
Подойдя совсем близко, он прильнул к земле. Почувствовав на своей шее теплое прикосновение, Семён аккуратно спустился по пологому берегу и, шагнув в воду, поплыл на другой берег. Он преодолевал водную преграду и больше всего боялся хоть как-то навредить этому существу. Одна только мысль о том, что он может как-то обидеть того, кому так нужен, заставляла испытывать боль. Выбравшись на другой берег, парень снова прильнул к земле, давая возможность спуститься со своей спины.
Одарённый в награду крепким объятием и сияющей улыбкой, он прыгнул в воду и со всей своей мощью поплыл обратно, испытывая великий восторг от значимости выполненного им дела для того, кому он так был нужен. Он хотел бы остаться с этим сиянием, но понимал, что не должен докучать своим присутствием, хотя и знал, что никто его не прогонит. Голова кружилась от радостных чувств. Постепенно краски окружающего мира стали путаться и всё внезапно исчезло...
***
Открыв глаза, Семён какое-то время не мог понять, где находится и что происходит. Он часто дышал, по телу пробежала мелкая противная дрожь, от чего парня сильно передёрнуло. В маленьком окошке только зарождался рассвет. Семён силился осознать приснившееся. Чувства от пережитого во сне были настолько яркими, что казалось, будто спит именно сейчас, а там была самая настоящая явь.
Поднявшись с кровати, парень встряхнул руками, сделал зарядку, поприседал, отжался. Дверь в комнату почти бесшумно отворилась, на пороге оказался Миша.
– Вы уже встали... так рано? Уважаю! - Улыбнулся хозяин дома, - Как закончите ваши упражнения, прошу на чашечку горячего чая из самого настоящего самовара! - Миша прикрыл за собой дверь и ушёл.
Семён собрал все вещи в сумку, достал полотенце с зубной щёткой и вышел из комнаты. При входе стоял один из близнецов и тоже держал в руках полотенце, протягивая гостю.
– Спасибо, у меня есть, - ответил парень на немой вопрос.
– Вот сюда, - произнёс здоровяк, приглашая жестом в ванную комнату.

Несмотря на духоту на улице, в доме было свежо и слегка прохладно. Кондиционеров или чего-то подобного Семён не увидел, разглядывая помещение.
– Всё-таки лучше бревенчатого дома ещё ничего не придумали. Летом не жарко, зимой не холодно,- произнёс Миша, видя вопросительный взгляд парня.
Они сидели за большим дубовым столом. Хозяин дома выкладывал на него бумаги, доставая их из потрепанного портфеля.
– Пётр неси! - обратился он к одному из близнецов-мордоворотов.
– Ага,- коротко кивнул тот и, поднявшись из-за стола, вышел из комнаты.
-Вот,- вернулся Петя спустя секунд десять, с большой спортивной сумкой и поставил её у стола.
Миша заглянул в неё, порылся и застегнул обратно.
– Вот смотрите, Семён, это ваша одежда, а это документация, - кивнул он на сумку и на кипу бумаг на столе, - Поймите правильно и не подумайте чего плохого, но такие условия. Всё в чем вы одеты, придётся оставить здесь, а так же всю технику, которая при вас есть. Поверьте, всё останется в целости и сохранности. По возвращении заберёте в лучшем виде.
– Понимаю, - сухо ответил Семён.
– Это карта генштабовская, двести пятьдесят метров, - взял он в руки сложенный в несколько потрёпанную «простыню» бумаги, развернул на весь стол. - Древняя конечно, но самый лучший вариант, сейчас таких не делают. Технологии мать их... - выругался Миша.
- Здесь...- ткнул он пальцем в треугольник обозначенный карандашом, - Находится монастырь. Сооружение дремучее и по слухам заброшенное, но монахи там есть. Были туда ходоки, но место хоть и доступное, сам монастырь отыскать сложно. А здесь, - указал он чуть восточнее метров на двести, - Монастырское подземелье. Попасть в него возможно только через сам монастырь. Ну как это сделать, не мне вам рассказывать. В случае удачного похода, уходить нужно вот этим путём — провёл пальцем Миша меж красных линий на карте. Не вздумайте идти другой дорогой, найдёте массу проблем. Ну да не мне вам объяснять, дело сложное, сами понимаете.
- Понимаю, - снова лаконично ответил парень.

– Вот здесь, - взял Миша в руки и развернул уже на половину стола очередную «простыню», - план-схема помещений подземелья. В принципе никаких лабиринтов как в сказках. Ваша цель вот эта комната, — указал он на самый дальний угол от начала монастыря, - Здесь найдёте всё, что требуется. Комнатушка не особо большая, но что там, я не знаю, так что возможно придётся поискать. Ну, на этом собственно всё... Здесь ещё документы ваши, Игорь Николаевич Дубков. Хотя я более чем уверен, что вы далеко не Семён. А теперь будете ещё и не Игорь, - усмехнулся Миша, - Со слезами на глазах отдаю в ваше распоряжение свой старенький УАЗ. На нём доберетесь до границы, ну а там и до точки. Не волнуйтесь, машина в полном порядке, не подведёт. Как доберетесь до границы, оставьте автомобиль в тупике, поймёте в общем по местности. Дальше только пешком. И прошу, обращайтесь с техникой бережно, она мне очень дорога. На этом мне более нечем вам помочь, кроме как проводить до транспортного средства. Кстати переоденьтесь пока. В сумке ещё есть компас, спрей перцовый, провизию в машину загрузим. Парадокс, да? В век высоких технологий идти по бумажным картам и пользоваться компасом... Здесь ситуация деликатная, вычислят вас по сигналу быстро, так что не будем рисковать.
Прямо детектив шпионский - думал про себя парень, - кто вычислит, зачем? Туристов ведь немало шарахается, причём с техникой. Ну да ладно, пока спорить не будем…
Открыв ворота одного из сараев, на свет явило себя чудо советского автопрома годов восьмидесятых не позднее. После недолгих манипуляция под капотом, Миша сел за руль, несколько раз безрезультатно крутанул стартером и на пятой попытке завёл двигатель. Клубы белого дыма заволокли автомобиль плотным облаком. Спустя минуту всё рассеялось, выхлопная труба больше не чадила.
- Давно не ездил, полгода уже, - засмеялся Миша, - Но за ним следили! - Серьёзно подытожил он.

____________Глава 2.
.
Семён ехал уже часа четыре. По прикидкам граница должна скоро быть. Последние полчаса троил двигатель, сначала с перерывами, а потом и постоянно. Парень мысленно молился, лишь бы доехать как можно дальше. Уазик отказывался разгоняться более шестидесяти километров в час. Съехав с трассы на грунтовку, скорость пришлось убавить до минимума, насколько позволяло дорожное полотно. От постоянного напряжения и тряски разболелась спина.
Свернув с хорошо накатанной грунтовки у крупного валуна, о котором ранее говорил Миша, как об ориентире, Семён выехал на еле катаную тропу. По заросшим травой следам, видно было, что по ней редко кто ездил. Ветки деревьев нависали прямо над лобовым стеклом. Тропа постоянно извивалась максимально круто в разные стороны, что, не успев выкрутить руль влево, тут же приходилось быстро крутить его вправо.Слегка утешало, что местность была каменистая, и грязи как таковой не было, так что продвижению ничего особо не мешало. В редких просветах сквозь деревья виднелись высокие сопки.
Вскоре выехав из густого леса на открытую местность, путь преградила шустрая узкая река, больше похожая на крупный ручей, усеянный большими камнями. Это была так называемая граница. Дальше автомобиль стоило оставить и двигаться пешком. Хотя иного выбора у Семёна не оставалось. На том берегу начинались горы, густо заросшие лесом. Дорога, по которой он только что приехал, делала резкий поворот и уходила вправо вдоль берега.
– Ну что, бывай... Любуйся тут природой, а мне нужно идти дальше, ты уж извини, - похлопал Семён по капоту железного коня и, вытащив из салона рюкзак с вещами и провизией, не медля отправился в путь.
Перебраться на тот берег получилось не замочив ноги, тому способствовали частые крупные валуны, по которым он и прошёл без проблем.
Идти предстояло около трёх километров на юг, а затем у следующей небольшой реки километров десять на восток. Тут же пришлось достать Компас и свериться.
Спустя час, взобравшись на первую сопку, Семён дошёл до противоположного склона и, вскарабкавшись на высокое дерево, огляделся. Кругом был сплошной хвойный лес, а
вдалеке виднелось несколько голых проплешин местности.

Вместе с пришедшим закатом солнца, пришла и тоска. Семён сидел на уступе небольшого утеса берега речки, на которую вышел накануне. Сколько успел, прошёл вдоль берега в нужном направлении и обустроился на ночлег.
От костра конечно стоило отказаться, но его буквально сожрала мошкара и комары. А это, хоть какое спасение было, да и зверя огонь отпугнёт. Парень старался жечь только сухие ветки, дабы не создавать дыма. На душе было противно и тоскливо. Вечер в одиночестве среди дремучих гор и лесов навевал хандру и лёгкую панику. Семён часто ходил в походы, в основном в центральной части России, но бывало, при случае выбирался на северный Урал. Он давно заметил, что чувство одиночества обостряется обычно по вечерам в подобных местах.
В такие моменты кажется, будто ты никто и звать тебя никак... Величие природы давило на сознание, молчаливо давая понять - кто на самом деле здесь хозяин. Семён сразу же вспоминал изречение - «Человек — царь природы» и, усмехнувшись, тут же добавлял - «Вот только природа об этом не знает...». Парень считал, что в такие моменты натура любого человека раскрывается, и он становится тем, кто есть на самом деле, хотя бы перед самим собой. Одиночество — одно из главных условий понимания себя.
В памяти всплыл недавний сон. Парень силился припомнить, как выглядело то маленькое существо, но перед мысленным взором появлялись лишь смутные неясные очертания. Помнил лишь, что оно было очень красиво, странной необычной красотой, все остальные детали быстро ускользали, не давая заострить на них внимание.
Расстелив полиуретановый коврик, Семён свернулся в позу младенца, набросил сверху брезентовый плащ и постарался уснуть. Требовалось хорошо выспаться и максимум завтра к вечеру достичь места. Как утверждал Миша- монастырь заметить будет несложно, если идти правильным путём, некоторые из его построек стоят на вершине утёса, хорошо просматриваемые издалека. Главное же здание ближе к низине. Обдумывая возможные дальнейшие действия, парень уснул.


Сон был тяжелый и неприятный.
Семён мягко ступал по толстому ковру мха, иногда останавливаясь и прислушиваясь к окружающему миру. Тело было полностью голым, только невидимая толстая шкура ощущалась вместо одежды. Мысли немного путались, хотелось жутко есть. Парень пытался оценить окружающую обстановку, но никак не мог сообразить, кто он и что вообще делает? Было чувство, будто в нём сейчас жили две сущности — его собственная и чья-то ещё. Чем сильнее он силился осмыслить происходящее, тем быстрее это осмысливание теряло свою актуальность, становилось всё равно. Вскоре и вовсе все мысли исчезли, оставив лишь одно чувство голода.
Внезапно повеяло страхом. Семён его ощущал везде - в воздухе, в деревьях, земле. Страх был везде, даже в нём самом. Где-то в глубине души он понимал, что не должен бояться и никогда не боялся в жизни, но сейчас это чувство окутывало весь разум.
Парень замешкался на мгновение, заметался из стороны в сторону, лихорадочно соображая, что делать и вдруг понял, что боится не за себя. Он всё понял...
Тот, кому он был нужен - испытывал боль. Эту боль Семён чувствовал каждой клеткой своего организма. В висках сильно пульсировала кровь, сердце быстро колотилось в груди. Лёгкая паника окутала разум. Парень попытался закричать, хотелось кого-то позвать на помощь, но из горла вырвался какой-то непонятный звериный рёв.
Семён мысленно почувствовал того, кому был нужен и, сделав глубокий вдох-выдох, сорвавшись с места, побежал.
С нечеловеческой скоростью он ломился сквозь заросли леса, надеясь в глубине души, что ошибся и тот, кому он всегда нужен, в безопасности.
Безумный бег продолжался до самого вечера. Лёгкие разрывало от боли.
На последнем издыхании Семён взобрался на невысокий продолговатый холм. По ту сторону холма шумели высокие травы, часто сильно склоняемые ночными ветрами. Впереди неподалёку парень заметил рощу. Он чувствовал, что тот, кому он нужен, находился в ней. Бесшумно ступая по земле, неторопливой трусцой направился туда. Он до последнего момента надеялся, что всё еще сможет помочь.
В ноздри ударил запах крови. Парню казалось, будто впервые чувствует подобное, но с другой стороны он чётко был уверен, что этот запах уже знаком, вот только вспомнить никак не получалось.
Войдя в рощу уже неторопливым шагом, Семён остановился. Он знал, что его там ждёт и как мог, оттягивал этот момент. Огромный ком подкатил к горлу, глаза наполнялись влагой. Сильно выдохнув ноздрями и собравшись с силами, он решительно направился дальше.
Небольшая полянка тускло освещалась лунным светом. Парень подошёл к старому дубу, росшему в центре.
Окровавленное существо, привязанное верёвками к дереву, остекленевшими взглядом смотрело в небо, а из груди торчала длинная палка. Еле заметное сияние его тела, постепенно угасало.
Семён присел рядом. Один из тех, кому он так был нужен, покинул этот мир. Сильная обида и отчаяние душили парня за глотку, временами перекрывая кислород. Он не понимал – что делать дальше и как такое могло произойти…
Развязать верёвки не получалось и тогда парень начал грызть их зубами. Он с остервенением рвал оковы в клочья, пока от них не остались лишь короткие обрывки.
Взвалив бездыханное тело себе на плечи, вскоре Семён скрылся с освещаемой полянки. Он должен был его отнести туда, где Боги разговаривали с солнцем и дать возможность уйти в бесконечную вселенную. Парень до конца не понимал - стоит ли это делать, но надеялся, что поступает так, как одобрил бы тот, кому он всегда был нужен...
***
С сильным хрипом, почти задыхаясь, Семён открыл глаза. Жадно хватая ртом утренний прохладный воздух, он некоторое мгновение пытался осознать и оценить обстановку.
Отдышавшись, парень кое-как пришёл в себя. По телу била крупная дрожь. Увиденное сновидение, казалось было намного реальнее пробуждения. Сильно болели ноги, как после многокилометрового марша. На губах ощущалась засохшая корка. Семён протер руками лицо, на пальцах остались бурые следы. На языке чувствовался солоноватый вкус. Губы были в запекшейся крови, но ран ни во рту, ни на лице парень не обнаружил. Спустившись к реке, он с остервенением стал умываться, прогоняя остатки сна.
Взобравшись обратно на уступ, достал газовую горелку и вскипятил в кружке воды для чая.
Неприятное ощущение на душе омрачало и без того пасмурное утро. Чувство противной тоски и страха давило на сознание, выбивая из колеи. Третий сон за короткое время. Семён уже не мог на это не обращать внимания и признался себе, что с ним происходит что-то неладное. Наверное, не стоило браться за этот заказ, если уж решил бросать. Нервы сдают, мозг бунтует. Но как говорится — бабло победит всё! И он повёлся, обратного хода не было...

Следующий вечер, Семён встретил у развилки реки. Ночь прошла на этот раз спокойно, без будоражащих разум снов. Утром, проснувшись и быстро позавтракав, не медля, отправился дальше.
К полудню, охотник за реликвиями заметил вдалеке на возвышенности смутные очертания построек. Соблюдая осторожность и внимательно смотря по сторонам , он вскоре добрался до первого строения. Им оказалось выложенное из крупных булыжников некое подобие небольшого сарая, выкрашенное в цвет охры. Несмотря на массивность сооружения, дверь в него была грубо сколочена из полусгнивших досок. Она болталась на одной большой ржавой петле вбитой в расщелину между камнями. То, что здесь никто давно не появлялся, стало ясно после беглого осмотра.
Проём опутывала большая паутина. Заросшая тропа к строению, говорила о давней заброшенности. Кроме запаха прелой соломы, валявшейся на земле, внутри ничего не было.
Семён осмотрелся по сторонам. Метрах в пятидесяти, ниже по склону, стояло более крупное строение, а за ним, ещё ниже, проглядывала сквозь деревья довольно монументальная постройка. Видать это и было монастырём.
Уйдя с заросшей тропы, парень стал продвигаться к цели, прячась в тени деревьев. Через каждый десяток шагов он останавливался и прислушивался. Вся окружающая местность говорила лишь одно — здесь не было человека очень давно, несмотря на то, что Миша утверждал, будто монастырь действующий.
Семёну иногда казалось, что за ним кто-то следит. Возможно зверь, возможно человек... На всякий случай, в руках наготове был спрей. На поясе висел нож, но он от зверя вряд ли спасёт.
Обойдя несколько раз трехэтажное строение по кругу, и убедившись в отсутствии людей, Семён вернулся к главному входу. Сначала были условные ворота, напоминавшие о себе двумя столбами из каменных глыб. Затем шла площадка перед самим входом в здание. Её размеры были не более трёх десятков шагов в ширину и длину.
Выждав еще какое-то время, вслушиваясь в окружающие шумы, парень решился и медленно подошёл к воротам. Ещё раз осмотревшись, бегом преодолел открытую местность.
Стены здания были сложены из крупных груботесанных блоков гранита. Дверь внутрь отсутствовала, напоминая о когда-то своём присутствии массивными проржавевшими петлями с обеих сторон. Проём был довольно большой - метра три с половиной в высоту и столько же в ширину.
Изнутри на Семёна смотрела темнота. Мелкими порывами до лица доносился слабый сквозняк, приносящий с собой запах плесени.
Парень достал из рюкзака фонарь и осторожно сделал шаг внутрь. Осветив пространство вокруг себя, осмотрелся. Потолки высотой метров пяти, голые каменные стены, заросшие паутиной, кое-где ободранная деревянная отделка. Сквозь заколоченные окна, просачивались тонкие струйки света. Семён достал карту помещений, бегло осмотрел её и двинулся через просторный зал к дальней стене, в которой был очередной зияющий пустотой проём.
Миновав около десятка крупных и маленьких комнатушек, появилась узкая лестница, ведущая вниз, сооружённая всё из того же камня. Было такое чувство, что здание выдолбили в скале. Ничего кроме камня, и некоторых редких деревянных элементов здесь не было.
Через семь крутых пролётов, лестница закончилась. Невысокий узкий коридор больше похожий на лаз для карликов, уходил под наклоном вниз, делая постепенно плавный поворот. По пути попадались с разных сторон небольшие комнаты, все так же девственно пустые. Об их назначении стоило только догадываться. Возможно, это были своеобразные кельи, а возможно и камеры для провинившихся. Хотя Семён был уверен, что Буддизм являлся одной из самых миролюбивых религий. Его служители, если верить источникам, опасались раздавить букашку, не говоря о том, чтобы наказать человека за какую-либо провинность.

По мере продвижения, парень чувствовал нарастающее беспокойство. Оно конечно в таком деле просто обязано быть, но в данном случае беспокойство было слишком пугающим и странным. В разум стучался противный страх. Чем дальше Семён ступал, тем сильнее этот страх давил на сознание.
За очередным плавным поворотом вдруг забрезжил тусклый свет. Сердце авантюриста сильно ёкнуло и сжалось. Тело покрылось обильным потом. Семён выключил фонарь, замер на месте, стараясь не дышать. Это не было дневным светом. Он был желтоватого отблеска и играл тенями, что свидетельствовало об искусственном происхождении.
Переведя дух, Семён сделал в направлении света пару нерешительных шагов и снова остановился, присев на корточки, прижимаясь к холодной каменной стене подвала.
До того неподвижное свечение вдруг сильнее заиграло тенями по стенам и до слуха донеслось слабое шарканье. Парень вжался в стену и стал потихоньку отползать назад за поворот. Скрывшись из поля зрения, он остановился и занял выжидательную позицию, поглядывая в сторону источника шума. Шарканье не прекращалось и даже приближалось. Было ясно, что там человек. Свет постепенно продвигался по тоннелю и вскоре достиг места дислокации незваного гостя. Парень стал отступать и нырнул в первую, попавшуюся на пути тёмную комнатушку. Зайдя за проём, он прижался к стене.
Шарканье и свет уже были рядом, а достигши проёма комнаты, всё затихло, лишь слегка хрипловатое дыхание доносилось до слуха парня. На противоположной стене комнаты, он отчетливо видел тень человека. Стоявшего напротив входа.
Семён лихорадочно соображал план дальнейших действий. Убивать возможного свидетеля в его планы не входило. Оставалось только временно обезвредить, до выполнения задуманного. Да по большему счёту и этого не хотелось делать. Семён не желал превращаться из вора в грабители, но порой ситуация диктует свои условия.
- Туда… - раздался вдруг хриплый голос, сопровождаемый одиночным эхом. Тень стояла на том же месте, но уже с вытянутой в сторону рукой.
- Моя проводить… - снова прохрипел голос. – Туда…
Семён решил больше не выжидать и сделал резкий рывок к проёму, в надежде застать свидетеля врасплох и вырубить, но на предполагаемом месте уже никого не было.
- Туда, моя проводить… - Незнакомец стоял уже шагах в десяти от комнаты, в стороне, откуда пришёл и жестом приглашал парня за собой.
Низкого роста худощавый старик с лысой головой, держал в руке керосиновую лампу. Возраст было сложно определить. Морщинистое лицо, раскосый взгляд и едва заметная улыбка. Тело было обмотано красной простынёй. Как называлась подобная одежда, Семён не знал, поэтому отметил про себя аналогию именно с тем, на что больше всего она походила.
- Твоя не бойся, моя проводить… - снова нарушил тишину старик и отошел к стене, приглашая незваного гостя.
- Ты кто, старик? Ты монах? – Спросил парень в ответ.
- Моя проводить… - повторил он, игнорируя вопрос.
- Куда твоя проводить? – съехидничал Семён.
- Иди – снова лаконично ответил старик и, повернувшись спиной, последовал по коридору.
Семён некоторое время постоял на месте, обдумывая сложившуюся ситуацию, и решил двигаться следом. В случае чего он в любом случае сможет нейтрализовать подозрительного монаха.
Парень не особо торопился, стараясь держать приличное расстояние. Старик иногда останавливался, оборачивался и, убедившись, что гость следует за ним, двигался дальше.
Несколько раз, свернув на развилках коридора, они вышли на сплошную прямую - тоннель точно стрела уходил вперёд. Семён держал в руках план помещений и периодически сверялся. Старик шёл именно туда, куда нужно.
Парень заметно отстал от проводника, постоянно оглядываясь назад, и шёл лишь на удаляющийся свет. Впереди появился резкий поворот. Свернув в него, Семён увидел вдалеке низкий проём в стене не более метра. Старик уже был там. Блики от его лампы, вырывались тусклыми отблесками наружу.
Семён встал на четвереньки бегло осмотрел и пролез в узкий лаз. Поднявшись с колен, он ещё раз огляделся. Старика нигде не было. На столе у дальней стены одиноко стояла его керосиновая лампа. Комната была довольно большая, боковые стены оставались в затемнении. Парень взял со стола лампу и приступил к тщательному осмотру помещения. Иногда до лица доносились мелкие порывы ветерка, что говорило о хорошей вентиляции. Но ничего похожего на вент-шахту замечено пока не было. Семён медленно подошёл к самой дальней боковой стене и по мере её освещения волосы на его голове начинали жить свое жизнью, порождая шевеление. Увидев всё подробнее, ноги подкосились и, рухнув на каменистый пол, стал пятиться назад. Стеклянная колба лампы от падения разбилась, погрузив комнату в темноту. Семён быстро нащупал фонарь на поясе и включил его, освещая злополучную стену.
Около десяти человек в ободранной одежде, стояли почти по стойке смирно в одну шеренгу. Глаза их были открыты, а на лицах читался застывший ужас с нотками отчаяния. Казалось, они были не живые, но блеск их глаз говорил об обратном.
- Эй… - неуверенно произнёс парень. В ответ последовало одинарное эхо.
Взяв себя в руки, он не спеша подошёл к одному из них и помахал перед лицом рукой. Реакции никакой не последовало. Осторожно дотронувшись до руки, почувствовал слабое тепло. Все люди были живы, но в непонятном ступоре.
Рядом лежали рюкзаки, их было ровно столько, сколько и людей. Семён осмотрел вещи, во всех он обнаружил точно такой же план помещений, как и у себя. Картина понемногу вырисовывалась. «Бедолаги» по-видимому, являлись такими же охотниками за добром, как и он сам.
На ум пришло, что возможно они находятся под каким-нибудь сильнодействующим наркотиком, или ещё что-то подобное. Порывшись в своем собственном рюкзаке, Семён достал респиратор и одел на лицо. Мало ли, может здесь какие психотропные вещества распылены, или концентрация неизвестных газов, парализующих напрочь.
У противоположной стены, Семён увидел узкий коридор и ранее незамеченный доносившийся оттуда непонятный звук. Высветив вдаль коридора, он увидел каменную чашу, высотой примерно около метра, из центра которой поднимался маленький родничок.
- Вот в чём дело…. Не пей, братец, козлёночком станешь… - отметил парень одну из версий ступора неудавшихся охотников за реликвиями. Подойдя к роднику, в освещении фонаря он вдруг увидел на дне чаши то, зачем сюда пришёл.
Бляха из жёлтого метала, лежала в воде, слегка поблёскивая цветом, сгубившим многих в этом мире.
Сердце Семёна лихорадочно забилось от вида странного и столь простого в исполнении артефакта. Он смотрел на медальон и не мог оторвать взгляд. Казалось, тот завораживал своей простотой и тайной. То, что тайна была и не простая, парень уже не сомневался. Забыв обо всём на свете, он с улыбкой сумасшедшего сунул руку в воду и достал золотую бляху из чаши.

Семёну казалось, что это не просто золото, а целая эпоха, скрытая в небольшом кусочке. Он это чувствовал наверняка. Разум наполнился непонятной радостью, ему захотелось смеяться и плакать.
Пришедшая эйфория вдруг резко сменилась слабой тоской, которая нарастала с каждой секундой всё сильнее. Она давила на виски пульсирующей болью и затрудняла дыхание. Семён с раздражением сорвал с лица респиратор и швырнул его на пол.
Лёгким хотелось кислорода, но дышать становилось всё труднее. В глазах мутнело, кружилась голова.
Стены подземелья вдруг стали постепенно исчезать, будто их стирают ластиком на бумаге. Глазам становилось больно от яркого света, затем сильная мимолётная вспышка изменила всё…. Явившаяся взору картина, казалась каким-то бредом. Семён не ощущал себя физически, как будто осталось одно сознание, всё остальное исчезло.
Это сознание парило высоко в небе над необъятной тайгой.
Могучий первобытный лес очаровывал. Чувствовалось его мягкое, но сильное дыхание. Казалось, будто он каждое мгновение создавал новую жизнь, наполняя природу вокруг себя ликованием. Душа парня пыталась впитать всю мощь этого творения, часто в ответ отдавая частичку себя, от чего природа с благодарностью выплёскивала в пространство ещё более мощный поток энергии. Сознание парня наполнялось непонятной эйфорией. Он не совсем понимал - что сейчас происходило, но четко был уверен, что так и должно быть.
-Папочка мой, папочка! - тут же заставил отвлечься детский крик.
Семён обратил свой взор вниз, откуда это донеслось.
Маленькая девочка, лет пяти, в белом сарафане, расшитом синими кружевными цветами, бежала вверх по склону небольшого холма. На её лице радостно сияла улыбка, светлые волосы трепал встречный ветер.
Навстречу ей шёл высокого роста мужчина, на вид лет тридцати, не более.
-У Гульки детки народились! - Слегка запыхавшись и продолжая сиять радостной улыбкой, сообщил ребёнок.
-Ты видела их?- спросил отец и подхватил дочь на руки.
-Да, папулечка мой, видела, они хорошенькие такие! Пойдём, я покажу тебе, - почти шёпотом и с тоном некой тайны произнес ребёнок.
Они быстро спустились с холма и направились в сторону высокой стены леса, выстроившейся неподалёку.
Семёну показались эти люди до боли знакомыми, но вот где он их видел, вспомнить никак не получалось.
Прошагав немного по мягкому зелёному мху, они подошли к старой поваленной ели. Из-за вывороченного корня дерева вышла тигрица. Девочка тут же подбежала к ней и обхватила зверя за шею.
Мужчина присел на землю и посмотрел в глаза зверю. Тигрица заурчала и припала к земле. Она слегка переминала передними лапами по земле, то выпуская, то пряча огромные когти. Её фырк, становился с каждым разом всё громче. Зверь погружался в одному ему понятное состояние.
- Не нужно ей мешать, у неё ведь теперь есть дела поважнее…. Пойдём к маме?- оторвал свой взгляд от тигрицы отец и поднялся с земли.
-Хорошо, папочка, сейчас пойдём, - ответила девочка и отпустила шею своей подруги.
Тигрица, до того лежавшая с прикрытыми глазами и мурлыкавшая, резво подскочила на ноги и скрылась за корнем вывороченного дерева. Через мгновение она одного за другим вытащила два маленьких комочка, положила их перед людьми, а сама легла рядом, поочерёдно облизывая своих новорождённых.
-Красивые они у тебя, пойдём мы, - мужчина потрепал полосатую кошку по холке, отчего та снова замурлыкала.
-Ты иди, папочка, а я позже приду, поищу брата, он говорил, что на нашей реке будет.
Она резво запрыгнула к отцу на руки, улыбнулась, заглянув в глаза, поцеловала в щёку и, спрыгнув обратно на землю, убежала в сторону небольшой лесной речки. Та протекала неподалёку и служила притоком другой, более крупной и полноводной реки, раскинувшейся огромным полотном на холмистой равнине.
Покинув лес и спустившись с небольшого холма, немного пройдя вдоль обрывистого берега, не делая паузы, мужчина нырнул прямо в одежде в воду. Взобравшись на противоположный берег, он зашагал в сторону дубовой рощи, произраставшей неподалёку.
Навстречу ему вышла молодая светловолосая женщина в лёгком светлом платье. Её волосы были сплетены в тугую длинную косу, свисавшую чуть ниже пояса. Она остановилась у самого края рощи, слегка прикрыла глаза и, улыбнувшись, подставила лицо под вечерние лучи заходящего солнца. Через мгновение её подхватили крепкие руки, и женщина сильно обхватила за шею их обладателя.
- Мой муж, ты что-то задумал?- с ноткой тайны, игриво улыбаясь, спросила она, заглядывая ему в глаза.
- Нет, но если так говоришь, значит, обязательно задумаю. Ты ведь всё всегда знаешь лучше меня и наперёд,- засмеялся он.
- Я лишь чувствую мир, который живёт внутри тебя, а он с каждым днём наполняется непонятным страхом,- вдруг переменилась в лице женщина.
- Ты меняешься, как когда-то изменились все люди…- она сделала небольшую паузу, отпустила мужа.- Как когда-то они изменятся! – подвела она итог.
Мужчина присел в траву. Рядом пристроилась женщина и положила голову ему на плечо. Они молча смотрели на стремительно уходящее за горизонт солнце, и каждый думал о своём.
- Уйти мне вскоре нужно…Возможно и не вернусь больше никогда…
- Вернёшься,- шёпотом произнесла женщина.- Ты всегда возвращаешься.… Пусть не в этой жизни, пусть в другой, но вернёшься, мой милый…
- Вряд ли…. Война идёт по земле. Она слишком многие умы заполняет, и остановить её не представляется возможным. Мысли людей слишком сильны, и эта война уже произошла! Произошла множество раз и будет происходить всегда, пока полностью не убьёт нас.… Я боюсь заблудиться…
- Дети сейчас вернутся,- резко сменила тему разговора женщина.- Замучили они хозяина. Ты им скажи, чтобы не отвлекали лишний раз его.
- Ему не сложно, он только рад этому,- слегка улыбаясь, ответил мужчина.

Вскоре из леса выбежала девочка, а вслед за ней, не спеша, появился мальчуган, лет восьми от роду.
По противоположному берегу со стороны леса горделиво шествовал хозяин здешних лесов, иногда останавливаясь и поглядывая назад.
Семён наблюдал за происходящим действом, и ему вдруг показалось, что он где-то подобное видел. Он неосознанно предугадывал каждое движение зверя наперед. В какой-то момент, парень вдруг уловил мысли зверя. Они были до боли знакомы, в них чувствовалось сильное переживание и радость. Парень был уверен, что где-то подобное уже ощущал, но вспомнить никак не удавалось.
Хозяин леса подошёл к более пологому участку берега и прильнул к земле. Девчонка подбежала к нему и запрыгнула на спину. Огромный бурый медведь осторожно поднялся, аккуратно спустился к воде и поплыл на другой берег. Он старался как можно аккуратнее плыть, чтобы не навредить чем, этому маленькому человечку, которому он сейчас так был нужен.
Мальчик, дойдя до берега, как следует разбежавшись, прыгнул в воду…
-Мамулечка, папулечка…! - радостно улыбаясь, подбежала девочка к сидящим у раскидистого дуба родителям, втиснулась между ними, и крепко обняла каждого, сколько хватало детских сил.
Мальчуган снял промокшую одежду, выкрутил воду, одел обратно на себя и пристроился рядом.
- Скажи, отец, ты уходишь из нашего дома? – спросил сын, разглядывая появляющиеся на небосводе звезды.
- Ухожу…. Так нужно…. И что бы ни произошло, я прошу всех вас – оставайтесь прежними. Я, наверное уже не смогу быть таким…
- Сможешь, мой папочка, сможешь, – заглянула ему в глаза дочка, улыбнулась своей неповторимой улыбкой и ещё крепче обняла.- Ты всё сможешь. И другим ты хочешь стать не потому, что тебе это нужно, а потому, что ты желаешь сохранить то великое, что пока ещё есть в людях. Всё будет хорошо. Помни, что мы всегда будем рядом! – Взгляд ребенка стал меняться и из детского шаловливого беззаботного, он вдруг стал каким-то умудрённым огромной прожитой жизнью. Она смотрела в глаза отцу, и казалось, мысленно успокаивала его.
- Да, я буду помнить.... Обязательно….
Солнце уже полностью скрылось за горизонт. Остатки заката очень быстро растворились в стремительно надвигающейся ночи.
Мужчина не спеша поднялся, сделал несколько шагов в сторону реки и обернулся…
Сын смотрел мудрым взглядом на отца. Дочь улыбнулась, взяла за руку брата, и спустя некоторое время, они скрылись в роще.
По лицу его женщины текли слёзы.
Он снисходительно улыбнулся ей напоследок, развернулся и сделал решающий шаг в неизвестность….
Его мысли полетели со стремительной скоростью по бескрайним просторам вселенной. Он переступил черту и перестал быть тем, кем был до этого.
Семён парил все так же в воздухе и всем своим сознанием чувствовал непонятную страшную тоску и надвигающуюся трагедию.
Ночное небо, до того прозрачное и сверкающее миллионами звёзд, постепенно заволакивало тучами, лишь пробивающийся через них лунный свет всё ещё освещал природу вокруг.
Вскоре начал накрапывать мелкий дождик. Постепенно, с воем, поднимался сильный ветер, заставляя шуметь травы и кроны деревьев. Природа веселилась и плакала, скорбила и радовалась. Радовалась своим богам и тут же их оплакивала. Она знала всё! Знала на многие тысячи лет вперёд, и горе её было безграничным, как вселенная, неотъемлемой частью которой она являлась.
Жертва, принесённая богом, уже начала ломать волю человеческую. Эпоха сменялась эпохой. Земля выгорала, затем, долго залечивая раны, с неимоверными усилиями растила заново жизнь в себе с особой заботой и любовью, оберегая каждую искру этой жизни. И так повторялось из вечности в вечность…
Краски мира стали тускнеть и после сильной вспышки, Семён оказался в той же самой комнате в подземелье. Резкий спазм тут же сдавил горло, мешая нормально дышать.
Парень бросился к выходу, но как не старался, не мог обнаружить лаз, через который сюда попал. Он задыхался с каждым мгновением всё сильнее. Противный зуд появился в голове от нехватки кислорода. Перед затуманенным взором, вдруг появился старик. Семён, ползающий по полу на коленях, протянул к нему руку.
- Вас больше нет… - прошептал хриплым голосом монах.
- Ссс…сс..ссск…- всё, что смог выдавить из себя парень, перед тем, как сердце сделало несколько затухающих ударов и сознание померкло…

***
Разум Семёна находился в полнейшей пустоте. Он себя ощущал в подвешенном состоянии в каком-то вакууме. Сумбурные воспоминания прожитой жизни быстро стирались и казались бредом, сильно напрягающим сознание. В какой-то момент он уже перестал отождествлять себя с тем, кем был. Семён чувствовал, как размышления о разном - о жизни, прошлом, стираются всё быстрее. Вскоре не осталось ничего, даже мыслей. Маленькая искорка зародилась в опустевшем сознании. Она быстро увеличивалась в размерах, и пустота перестала быть таковой, наполнив себя ярким светом. Здесь было тепло и уютно. Вся шелуха прошлой жизни исчезла, оставив после себя полнейшую чистоту. Душа ощущала себя светом, теплом, абсолютным добром…. Вдруг ей стало больно, что она не может поделиться этим ни с кем этим. Хотелось отдать все свои знания до последней капли, но кому?
Душа решила действовать и устремилась сквозь свет, не желая далее быть безучастной в созидании красоты мира. То, что эта красота где-то есть, она была уверена наверняка…
В один момент, где-то очень далеко, в скрытом уголке вселенной, она заметила эту красоту и решила воссоединиться с ней, чтобы, будучи одним целым, творить подобную и наполнять вселенную чистым сиянием…
…Было больно, иногда невыносимо, но душа понимала, что нужно терпеть и цель будет достигнута. И она терпела, пока первый глоток воздуха, окончательно не воссоединил её и ту частичку красоты, которую она выбрала в бесконечном добре…
***

- У тебя сын родился, мой император, ты выбрал имя?
– Да, брат... - Амур – наследник мой!!!
Это последнее что услышала душа, всё ещё осознающая себя как единство…
Детский плач, разносился далеко по коридорам. Никто кроме императора не смел говорить даже шёпотом, дабы не нарушить эти звуки красоты, только народившегося наследника трона…


Глава 3

Император открыл глаза. Тело было мокрое от пота. Частое дыхание и страх, всё ещё пульсирующий в голове, не сразу дали возможность оценить окружающую обстановку. Глубоко вдохнув несколько раз, он быстро встал, умылся, прогоняя непонятный сон, и поспешил покинуть своё походное жилище.
Выйдя из шатра, окинул взглядом окрестности.
- Брат, ты чем-то огорчён? – спросил подошедший воин.
- Нет, сон странный снился мне нынче…. Ты помнишь, как родился? – Император сделал паузу и, не дождавшись ответа, похлопал воина по плечу, - А я сегодня во сне это видел…. А перед тем как появиться на свет, блуждал в какой-то странной бесконечности, там не было границ, не было земли, неба, воды, ничего не было…
- Брат, ты видел, как я родился? – недоумённо спросил воин.
- Не ты, а я… - расхохотался Император.
Рассвет только начинал пробиваться сквозь ночную мглу. Чуть поодаль горели костры, где в низине расположилось его войско. Люди отдыхали перед важным решающим переходом. Император стоял, заложив руки за спину, и наблюдал за бурлящей жизнью армии.....

Не совсем уже молодой, но и не старый, чуть более тридцати лет от роду. Коротко стриженая борода с лёгкой проседью придавала ему довольно зрелый вид, отчасти скрывая резкие и жёсткие черты лица. Коричневые штаны из грубой кожи, плотно обтягивали ноги. Обувью служили высокие до колен сапоги на толстой подошве, с торчащим изнутри мехом. Запахнутый на правую сторону короткий красный плащ больше походил на длинную куртку, застёжками которой служили несколько шнурков, продетых через отверстия и крепко связанных между собой. На груди слегка поблёскивали золотые нити, которыми было вышито изображение солнца с множеством лучей тянувшихся от него. Из-под плаща торчали два меча в ножнах, один длиннее другого.
Ветер носился над долиной, иногда затихая, а иногда в очередном порыве игривости ускоряясь, с безумной яростью сметая всё, что было ему под силу.
Лучи солнца, вышитые золотыми нитями на развевающихся знамёнах, ярко сверкали, наперегонки стремясь к своему родителю, горделиво поднимавшемуся из-за горизонта. Этот недосягаемый отец жизни с каждым мгновением добавлял всё больше ярких красок в окружающий мир, освещая и согревая его всей своей мощью.
Над долиной раздался протяжный вой труб…. Минуту спустя всё стихло и сигнальщики, подхватив свои огромные горны, бегом направились в центр лагеря.
Жизнь тут же забурлила. Воины быстро стали разбирать палатки, гасить костры, грузить разнообразные вещи на лошадей. Спустя непродолжительное время, от беспорядочного лагеря не осталось и следа. Многочисленное войско стояло в огромном строю в полной тишине, перед которым верхом на большом чёрном коне восседал их предводитель. Медленно проехав вдоль всей своей армии, он остановился и взмахнул рукой. Строй тут же развернулся вправо, превратившись из шеренги в колонну, и во главе верховых знаменосцев двинулся в путь. Позади этой длинной вереницы неуклюже двигались обозы с продовольствием, оружием, одеждой. Главнокомандующий не спеша ехал чуть в стороне, в окружении трёх своих генералов.
Солнце уже поднялось довольно высоко, и утренняя прохлада постепенно отступала, слегка радуя уставших солдат от многодневных переходов.

-Скажи, Великий Амур, пройдём ли в этот раз?- спросил один из них.
-Пройдём! Или ты, сомневаешься?!- грозно сверкнул он пронзительным взглядом на генерала, - Или же ты боишься?!
-Не смею сомневаться в твоём могуществе, Великий Амур, но…. Пятое лето пытаемся...
Амур выхватил из-за пояса плеть, и коротко свистнув в воздухе, она оставила на лице генерала кровоточащую рану.
-Ещё кто сомневается?! - крикнул Амур на своих подчинённых.
Командиры тут же попрятали взгляды, не желая испытывать участь товарища.
Войско двигалось на протяжении месяца по уже знакомому и самому лёгкому пути. В прошлые походы, которые так и не увенчались успехом, были опробованы разные направления, в итоге самым лёгким оказался именно этот путь. Он проходил через небольшой проход, довольно узкий, но единственный подходящий.
Учтя прежние ошибки, Амур был настроен решительно. Он уже не пытался штурмовать горы напролом как раньше, а велел провести разведку, в ходе которой и был найден приемлемый коридор. Времени ушло на поиски почти два месяца, но оно того стоило. Во время первого неудачного похода полегла половина его войска в непроходимых горах, невесть откуда взявшихся. Зима, которую армия застала в самом сердце этих гигантов, показала тогда всю свою злобу и не пустила императора с его армией дальше середины могучего хребта. Амуру стоило немалых усилий восстановить прежнюю боевую готовность и подготовиться к новым походам.

Огромная армия под предводительством великого Амура наконец-то пробралась сквозь высокие горы, простиравшиеся длинной грядой на многие тысячи километров.
Переход стоил неимоверных усилий и времени. Амур стоял на краю небольшого утёса и, глядя вдаль, мысленно ликовал.
Его войско расположилось внизу, в небольшой каменистой долине, в которой из растительности присутствовал лишь редкий кустарник. Впереди ещё оставалась преграда в виде труднопроходимого лесного массива, но это было уже неважно…
Он сделал это! Он – величайший из великих вскоре склонит мир к своим ногам, и страна Красного Солнца будет властвовать над всем этим полностью и безоговорочно!
Солнце близилось к закату. Главнокомандующий любовался вечерним заревом, и настроение было великолепным. Амур улыбался, что было не свойственно ему. Душа радовалась, созерцая окружающий мир.
Его внимание вдруг привлёк незнакомец, сидевший на небольшом валуне чуть выше, на уступе неподалёку. Его светлые волосы трепал слабый ветер, глаза были прикрыты, а на губах играла едва заметная улыбка. Из одежды на нём были лишь потрёпанные штаны серого цвета, всё остальное оставалось неприкрытым, несмотря на довольно прохладную погоду и надвигающуюся осень.
Амур хотел было закричать своим подчинённым, но язык почему-то не слушался. Полководец каждый раз набирал воздуха в грудь и снова пытался кричать, но из горла вырывался лишь хрип. Он вдруг на секунду ощутил себя слабым и беззащитным. Собрав всю волю в кулак, император отбросил наваждение и решительно направился к человеку, продолжавшему без движений сидеть на прежнем месте.
Не без усилий преодолевая каменистые пороги, полководец взобрался на широкую, почти идеально ровную и гладкую площадку, с одним единственным камнем в центре, служившим в данный момент местом отдыха незнакомцу.

Слегка отдышавшись, Амур сделал пару шагов в сторону валуна и вытащил из ножен меч.
Человек продолжал сидеть с закрытыми глазами и никак не реагировал на появление императора. Его крепко сложенное мускулистое тело говорило о том что, скорее всего он являлся воином, но вот никак не походил на солдата армии Амура. Было сложно определить его возраст. На вид ему казалось не более сорока лет. Светлые короткие волосы и простое без резкостей умиротворённое лицо с небольшим количеством морщин.
Этот оборванец не производил никаких движений и не падал на колени в страхе перед великим императором. Подойдя совсем близко, Амур хотел было разрубить пополам невежду, но в последнее мгновение передумал и, достав из-за пояса плеть, стеганул по лицу сидящего на камне.
Незнакомец открыл глаза. Из рассечённой щеки тонкой струйкой побежала кровь, стекая небольшим ручейком по голому торсу.
Полководец ещё раз замахнулся, но вдруг испытал непонятный страх. Рука дрогнула, и плеть выскользнула, упав под ноги. Этот страх пришёл из ниоткуда. Он не был привычным чувством завоевателя, и это пугало ещё больше.
- Ты, кто такой!?- дрожащими губами произнёс Амур.
- Человек,- тут же ответил незнакомец спокойным голосом. Он продолжал сидеть не шелохнувшись, несмотря на кровоточащую рану. Казалось, это совершенно его не беспокоит, как будто ничего вовсе и не произошло.
Амур не понимал, что происходит. Паника вдруг нахлынула на сознание. Он чувствовал, как этот оборванец буквально прожигает его взглядом. Он смотрел прямо в глаза ему - великому правителю великой империи.
Император пытался отвести взгляд, но этого не получалось. Человек будто вытаскивал душу из него. Перед глазами стали проноситься непонятные события. К страху присоединились и другие чувства, такие как стыд и неведомая до того сильная душевная скорбь.
Совладав кое-как с собой, неимоверным усилием он подавил этот непонятный страх.
Человек перестал смотреть на него и снова прикрыл глаза.
- Ты, кто?- повторил свой вопрос полководец, но уже как-то растерянно.
- Человек…- отозвался незнакомец.
- Как имя твоё?!- более властно спросил Амур.
- Зачем тебе моё имя? Оно что-то изменит? У меня нет имени, называй, как хочешь….
Наваждение улетучилось так же внезапно как появилось, и Амур вернулся в своё привычное жизненное русло.
- Ты раб? – спросил полководец.
- Почему ты так решил, великий Амур?
- Потому что имени не имеешь…. А откуда знаешь моё имя?– удивился он.
- Ты сам его назвал.
- Не лги, раб, я тебе его не называл!
- Ну как же? Ты постоянно твердишь своё имя и постоянно восхищаешься своими достижениями. Только глухой не услышит,- с ноткой горечи в голосе произнёс человек и открыл глаза.
Сердце Амура дрогнуло, он снова испугался! Он вдруг осознал, что боится этого чужака, но не понимал – почему. Последний раз испытывать подобные чувства доводилось лишь в детстве, когда вёл себя неподобающе юному наследнику императора, и отец его жёстко наказывал. А здесь он испытывал страх перед взглядом какого-то сумасшедшего, непонятно откуда взявшегося у подножия безлюдных гор. Даже его войско, находящееся за спиной, почему-то не придавало уверенности.
- Прости меня, Амур,- вдруг заговорил незнакомец.
- За что я должен тебя прощать?
- За то, что лишил тебя возможности самостоятельно решать...
- Хм…- император немного успокоился и задумался.
- Странно ты говоришь. Где твой дом, откуда ты пришёл?
- Мой дом там, где и твой, великий император!
- Ты хочешь сказать, что пришёл вместе с нами? Но ты не похож на бойца моей армии, ты похож на сбежавшего раба, а рабу положено быть на привязи. Или может ты бежал из своей армии? На воина ты тоже похож, хотя шрамов на твоем теле не видно. Говори, кто ты, или я прикажу казнить тебя немедленно! - снова переменился император, и мозг его начал наполняться гневом.
- Я никто, я - это Ты!
- Да как ты смеешь…?! – закричал Амур. В нём снова проснулась злоба, подстёгиваемая непонятным страхом. Он поднял валявшуюся под ногами плеть и что было сил начал лупцевать незнакомца…
Тело было уже всё в кровоточащих ранах. Император продолжал наносить удары с ещё большей яростью.
Человек продолжал сидеть, не производя никаких движений. Его тело каждое мгновение пронзала дикая боль, но он терпел, он не мог иначе. Иначе просто было нельзя!
Запыхавшись, Амур остановился. Он тяжело дышал, глаза его были налиты кровью. Император подошёл к краю уступа и сделал несколько больших глотков воздуха. Постепенно мысли успокоились, он посмотрел на истекающего кровью человека, и на мгновение ему показалось, что он уже жалеет о том, что исполосовал тело этого сумасшедшего…. – Хм, как странно всё…- Амур ясно отдавал себе отчёт, что сейчас испытывает порочные и паршивые чувства, но ничего не мог с этим поделать. – Старею,- пробормотал себе под нос правитель и усмехнулся.
Вдруг под ногами что-то хрустнуло, и кусок каменной породы полетел вниз. Император потерял равновесие и последовал за ним. Его сердце резко сжалось, дыхание перехватило. Одной рукой он успел ухватиться за край, пальцы соскальзывали, сил не хватало. Кто-то ухватил его за руку и мощным рывком втащил обратно.
Отдышавшись, он посмотрел на своего спасителя.
Сумасшедший стоял рядом. Его тело было почти полностью красным от крови. Светлые до того штаны, приобрели грязно-бурый цвет.
Полководцу вдруг стало не по себе. Он только что избивал этого чудака, а тот спас ему жизнь. Этот стыд заставлял императора злиться. Он не понимал, как ему реагировать. Он чувствовал себя уязвлённым и оскорблённым, наверное, впервые в жизни. – Уж лучше бы сорвался – в сердцах подумал правитель.
Прогнав сумасбродные мысли, Амур поднялся на ноги и как можно скорее поспешил покинуть уступ.
Спустившись со склона, он сразу же направился к ближайшему караульному, которые стояли почти по стойке смирно по периметру всего лагеря, на расстоянии в сто-сто пятьдесят шагов друг от друга. Ноги на ширине плеч, у каждого за поясом было по два меча: один короткий и один длиннее, в руке копьё, остриём смотрящее в небо. Кожаные доспехи, кое-где отделанные бронзовыми пластинами, плотно обтягивали тело. На груди у каждого была вшита в одежду блестящая бляха с изображением дракона с оскаленной пастью.
Император, дойдя до ближайшего бойца, достал своё излюбленное орудие возмездия, и плеть рассекла лицо солдату. Боец тут же припал на одно колено и склонил голову перед своим правителем.
Амур ухватил воина за волосы и направил его взор в сторону уступа, на котором продолжал стоять человек.
- Так вы охраняете лагерь?! Что последний нищий может спокойно прийти и посмеяться над нами?!
- Что прикажет мой император?- дрожащим голосом спросил солдат. – Пусть мой император прикажет смыть позор кровью воину, недостойному его великого войска!
Амур отошёл от бойца, плюнул себе под ноги и направился в центр лагеря.

Жизнь кипела. В основном солдаты сидели вокруг костров и вели размеренные беседы. Заметив своего предводителя, они быстро вскакивали на ноги, коротко кивали головой и снова присаживались к огню. В такие моменты на коротких привалах или долгих стоянках бойцам разрешались некоторые вольности, и дисциплина снижалась по возможности до минимума, но это было лишь формально. Каждый боец считал своим долгом поприветствовать своего командира, попадись он на пути хоть сотню раз за день. Полководец, не обращая внимания ни на кого, прошествовал в центр лагеря, где стояло несколько больших шатров, покрытых бычьими шкурами. Откинув полог одной из них, он зашёл внутрь.
Люди, сидевшие у небольшого очага, обложенного по кругу камнями, тут же вскочили на ноги и коротко кивнув, уселись обратно, освобождая место своему командиру.
Перед ними стояли небольшие чашки, наполненные прозрачной, слегка зеленоватой жидкостью, от которой тонкой дымкой струился пар, и исходил нежный аромат трав.
- Великий Амур!- тоном, полным благоговения, произнёс один из генералов и указал на свободное место, протягивая ему глиняную чашку, наполненную только что благоухающим отваром.
Император коротким взмахом ноги вышиб питьё из руки подающего, ошпарив кипятком его лицо. Присутствующие тут же вскочили на ноги и попрятали свои взгляды, уставившись в пол.
- Сыны змей! Предатели своего народа! – гневно кричал на них командир.- Какие вы воины, если к нам свободно могут подобраться враги? Ты, Тариман, скажи,- ухватил он одного из них за грудки. - Ты первый день воюешь? Ты во всех походах со мной, мы с детства вместе, ты ведь брат мой, и отец у нас один…
Амур отпустил его, присел к очагу и, несколько раз глубоко вздохнул.
Все молчали, не смея проронить ни звука, давая возможность императору успокоиться.
Тариман, которого Амур называл своим братом, таковым ему и приходился. Он был младше на три года. Высокого роста, хорошо подтянут. Острый подбородок скрывала чёрная как уголь борода. Слегка приплюснутый широкий нос и широкие скулы. Одежда у них была однообразная, за исключением того, что у Таримана на груди был изображён дракон, а у Амура - солнце. Хоть и были они детьми одной матери, но их сильно рознили глаза - широкие и большие у старшего брата и слегка раскосые у младшего. Это легко объяснялось тем, что их мать имела подобный вид глаз не редко встречавшийся у разных людей в империи. Да это никого особо и не волновало. Тариман был фанатичным приверженцем военного искусства и отряды подчинявшиеся ему, считались элитой армии. Его блестящие умственные способности дали возможность быстро дослужиться до высокого чина и стать правой рукой императора. Их путь к вершинам власти пролегал разными дорогами. Тариман иногда в душе завидовал брату, считая несправедливым, что ему пришлось, потом и кровью пробиваться наверх, а Амур унаследовал власть по старшинству. Хотя он и мог стать советником брата без особых усилий, но это не устраивало его. Тариману хотелось иметь настоящую власть и командовать сражениями на полных правах. Добившись своего, пройдя немыслимые испытания, обучения и битвы он всё-таки стал хоть и вторым человеком в армии, но полноправным командиром.
Двух других генералов звали Сибур и Дэлун.
Дэлун был командиром всех лучников и части пехоты. Ростом пониже императора, пятидесяти лет от роду. Слегка грузное тело с небольшим животом, говорили скорей о его принадлежности к спокойной жизни и никак не выдавали в нём высокопоставленного военачальника и тем более бойца. Но это было заблуждением. Дэлун был прекрасным воином и имел немалую физическую силу. Помимо этого он был хитрым стратегом и вносил немалую лепту в ход сражений. Казавшаяся на первый взгляд словоохотливость Дэлуна была обманчива. Выводя собеседника на откровения, он без труда заставлял его говорить то о чём хотел узнать.
Последний из генералов, находившихся в шатре императора – Сибур. Довольно худощавый и жилистый, самый высокий из всех присутствующих. Голова его была практически вся седая, несмотря на то, что года его только перевалили за четвёртый десяток. Он был слегка замкнутым человеком. Всегда мало говорил, если его не спрашивали, а то и вовсе молчал по возможности. Скорее это было защитной маской, так как он не любил и не умел врать и отвечал всегда прямо, если того требовала ситуация. Развитый с детства аналитический ум, помог ему добиться самых высоких результатов в военном деле. Характер Сибура был жёсткий. Отличительной его чертой была честность, отчего иногда он сам и страдал. Не будь упёртым в собственных целях, жизнь его наверняка сложилась бы менее удачно. Врождённая смелость, так же сыграла на руку генералу. Он мало чего боялся, можно даже сказать и вовсе был бесстрашным, но скорее это бесстрашие заключалось в анализировании ситуаций и их возможных последствий. В его подчинении находилась вся кавалерия и часть копейщиков, которым он по возможности прививал присущие ему качества, особенно тем, кто только вступал в ряды его отрядов, взамен погибших.

-Ну, что молчите? – нарушил напряжённую тишину Амур.
- Великий император… Брат мой, тебя кто-то огорчил? Скажи и он будет казнён!- после недолгой паузы произнёс Тариман.
- Тогда себя казни, ведь ты у нас отвечаешь за охрану лагеря,- уже почти безразлично ответил император.
- Амур, если объяснишь в чём дело, виновные будут наказаны тут же! – Встрял в разговор Дэлун
Правитель страны Красного Солнца пересказал вкратце произошедшее с ним, когда он гулял сегодня. К склону незамедлительно были отправлены бойцы, и вскоре загадочный незнакомец был доставлен в лагерь. Его руки были связаны за спиной крепкой бечёвкой, на шею накинули толстый аркан и привязали к близрастущему дереву, у которого выставили двух солдат для охраны.
Близились сумерки. Человек сидел, привязанный у дерева с запрокинутой головой вверх. Его глаза были прикрыты, он размеренно дышал, иногда делая глубокий глоток воздуха и медленно выдыхая. Несмотря на раны, лицо его выглядело безмятежным, не отражающим какой-либо боли или страдания. Изредка его губ касалась лёгкая улыбка. Раны уже не кровоточили, они были покрыты бурой коркой. Некоторые, не особо сильные, напоминали о себе лишь красной линией, слегка взбухшей. Охранники молча стояли по обе стороны от пленника как каменные статуи, не производя ни малейшего движения. Казалось, они даже не моргали.
Лёгкой трусцой, лавируя между кострами и людьми, к ним подбежал боец.
- Великий Амур требует его к себе,- сказал он, кивая на пленника.
Один из караульных тут же отвязал веревку от дерева и на поводу повел пленника. Второй шёл сзади, подстёгивая ведомого остриём копья.
Солдаты, мимо которых проводили пленного, тут же обращали на него своё внимание и что-то живо начинали обсуждать.
У входа в шатёр стоял император и разглядывал вечернее небо, сложив руки на груди. Он коротко кивнул охранникам и те, отвязав от шеи веревку, но оставив связанными руки, отступили в сторону. Амур вошёл в шатёр, жестом позвав за собой незнакомца.
Внутри не сильно горел очаг, от которого дым устремлялся в круглое отверстие в центре конусовидного потолка. Слева сидел Тариман, скрестив ноги между собой, потягивая из глиняной чашки горячий отвар.
Весь пол был устелен шкурами животных. Пройдя на противоположную сторону от входа, император опустился на своё ложе, взял чашку и плеснул в неё из небольшого накрытого крышкой горшка с носиком.
- Ты будешь говорить? – спустя некоторое время, спросил Амур.
- Что ты хочешь, чтобы я говорил? – ответил человек, продолжая стоять у входа.
- Присядь, не нужно стоять, когда перед тобой император,- коротко приказал Тариман, сидевший справа от входа.
Пленник сделал вид, что не слышит его, продолжая стоять на своём месте, за что тут же получил древком копья удар по ногам и против воли припал на колени.
-Тариман, пусть стоит, если ему так хочется. Он сумасшедший…
- Амур, он не уважает нас. Этот червь даже смотрит с презрением!- Тариман грязно выругался себе под нос и продолжил наслаждаться напитком, брезгливо поглядывая на пленника.
- Так ты будешь говорить?- продолжил с невозмутимым спокойствием император.
- Спрашивай,- коротко ответил незнакомец.
- Кто ты? Ты следил за нами? Ты служишь нашим врагам? Как твоё имя? Даже если ты раб, то имя у тебя все равно когда-то было, назови его. Ответишь на все вопросы, и я разрешу, чтобы тебя покормили…. Или может ты лекарь? Я гляжу, раны твои заживают быстро.
- Благодарю за проявленную заботу обо мне, великий Амур! Я - человек. Если тебе нужно моё имя, то придумай его сам, я просто человек. Следить мне за вами незачем, я просто здесь!
- Где здесь? – не понял император.
- Дома…
- Ты живёшь в этих предгорьях?
- Если тебя интересует, где именно я живу, то странно, что задаёшь этот вопрос. Жил утром на уступе, живу сейчас в шатре твоём…. Это очевидно.
Император начал раздражаться.- Тариман, проверь войско,- коротко приказал он брату, давая понять, что хочет остаться с пленником наедине.
Тариман недовольно буркнул, нехотя поднялся и вышел из шатра.
- Ты жив лишь потому, что спас мне жизнь сегодня,- раздражённо, заглядывая в глаза пленнику, произнёс Амур.- Но это легко исправить и на рассвете ты будешь казнён, если продолжишь говорить непонятные мне вещи.
- Я говорю правду, великий Амур. Что тебе непонятно, спрашивай.
- Как ты можешь жить в моём шатре, оборванец?!- почти перейдя на крик, возмутился император.
- Ты спрашиваешь, где я живу? Я же просто – живу…. Я не могу где-то жить, а где-то не жить. Когда тело моё умрёт, тогда я не буду здесь жить. Но сейчас я живу в твоём шатре, ведь ты конкретно спрашивал – где я живу. Я ответил – здесь. Разве это неправда?
-Странно ты мыслишь…. просто – человек, просто - здесь…
- Да, Амур, это просто. В этом нет ничего сложного, но я понимаю твои муки. Понимаю – почему не можешь понять...
- Почему, тогда на уступе, ты сказал, что лишил меня возможности что-то решать? Я не ощутил этого,- перебил император.
- Если бы меня не было там, на уступе, то ты не полез бы вверх и не сорвался бы вниз,- ответил пленник.
- Но это я решил – лезть мне вверх, или нет! Понимаешь, я решил, не ты!
- Ты заблуждаешься, Амур. Своим присутствием я вынудил тебя туда пойти. Потому что по-другому ты не мог поступить.
- Возможно, ты и прав! – Амур задумался на мгновение.- Значит, это ты виноват в том, что я сорвался, и я не обязан тебе ничем за своё спасение! - подвёл итог полководец и мысленно возрадовался своему выводу. Теперь не было никакой ответственности перед этим сумасшедшим. Не было той неловкости, которую он испытал, избежав смерти. Император был доволен. Настроение заметно улучшилось.
- А теперь представь, великий Амур, что это свидетельствует лишь о том, что ты безволен принимать какие-либо решения самостоятельно! Вся твоя жизнь – есть действие извне, но никак не твоё собственное решение.
Амур снова задумался и нахмурил брови. Настроение быстро переменилось.
- Ты очень дерзок, просто человек! Сейчас тебя отведут обратно, а на рассвете, если я пожелаю, будешь казнён. Ты не раб, рабы так не могут говорить, ты пришёл из стана врага, я в этом уверен. Готовься к смерти и молись своим богам! Это моё решение! Ведь ты не мог за меня решить свою судьбу?!- император прищурился и хитро заглянул в глаза пленнику.
- Амур, другого решения ты принять не мог. Подумай, ведь я уязвил твоё самолюбие! А кто я, для тебя? Никто. А ты – великий император, которому указывает какой-то бродяга. Представь, что обычный солдат из твоей армии, вдруг придёт к тебе и станет говорить подобное. Что сделаешь с ним? Так что, это тоже не твоё решение. Это решение твоей страны, твоего отца, который поступил бы так же, твоего деда и прадеда…. Это решение твоих обязанностей, границ законов существующих в твоей голове. Ты не можешь поступать по-другому. Ты не знаешь, как по-другому…. Поступив иначе, ты станешь непонимаем для них. Ты думаешь, что правишь всеми, но правят тобой. Ты – раб, Амур, не я!
Правитель резко вскочил со своего места, подошёл к пленнику, схватил за грязные волосы и со злобой посмотрел в глаза: - Нет, просто человек, ты глуп, и сказания твои глупы! Я решаю - что, где и когда должно произойти! И чтобы тебе было это ясно, рабом отныне будешь ты, тварь! - Император швырнул человека на пол, вышел из шатра и приказал, дежурившим у входа солдатам, увести пленного.
Вдохнув полной грудью прохладного вечернего воздуха, он вернулся обратно и уселся на своё место. Второй раз за сегодняшний день он испытывал противное чувство, не в силах как-то на это повлиять. - Почему он терпит этого оборванца? Император чувствовал себя униженным и оскорблённым. Злоба бурлила в его голове, заставляя виски сильно пульсировать. В некоторые моменты Амур вдруг осознавал, что сумасшедший прав и на душе становилось ещё тяжелей. Никогда в жизни он не был так растерян.
Вскоре злоба сменилась апатией. Императору ничего в этот момент не хотелось. Он лежал в одиночестве и сквозь потолочную дыру смотрел на далёкие звёзды, мерцающие на небосводе.

День близился к закату. Преодолев очередную гряду леса, огромное войско вышло на слегка холмистую равнину, изредка усеянную небольшими низкорослыми кустарниками и казавшуюся бесконечной. Вплоть до горизонта, сколько хватало взгляда, не было видно ни намёка на ставший так ненавистным лес.
Солдаты заметно измучились, преодолевая нескончаемые буреломы и крупные заболоченные местности. Часть вьючных животных погибла при преодолении последнего препятствия, оказавшегося одним из самых сложных участков на пути.
Предводитель войска шёл немного в стороне и вёл на поводу своего коня. Рядом шествовали его военачальники. Немного позади, на коротком аркане, привязанном к сбруе лошади, вели пленника. Он по-прежнему был одет в одни только холщёвые штаны, торс оставался неприкрытым и, несмотря на прохладную погоду, на лице человека не читалось никакого дискомфорта. Он шёл довольно бодро, казалось не испытывая никакой усталости. На фоне своих пленителей человек выглядел хорошо отдохнувшим и полным сил, лишь лёгкая задумчивость изредка проскакивала на его лице. Он часто прикрывал глаза, а затем резко их распахивал и чему-то улыбался, глядя в бескрайнее небо.
Император пока не определился с конкретной ролью этого человека в своём отряде, но и отпустить его он не мог, справедливо полагая, что незнакомец – посланник врагов. В иные моменты Амур порывался казнить его, но что-то останавливало, и правитель откладывал эту меру до следующего раза. Он полагал, что тот что-то скрывает. Император наверняка был уверен в том, что пленник знает эти края, и надеялся выпытать важную информацию от него. Некоторые попытки сделать это, успехом пока не увенчались. Пленник или отвечал молчанием или говорил непонятные вещи. Амур слегка привык к этому и уже не так сильно раздражался. Императору даже стало интересно слушать незнакомца. – В конце концов, рано или поздно я заставлю его говорить то, что нужно… – думал император. Ему особо некогда было возиться с подобными расспросами. Во всяком случае, пленник никуда не денется. Осень подстёгивала армию всё сильней, торопя их успеть до морозов дойти до первого поселения.
Вдалеке показался высокий холм, тянувшийся длинной полоской вдоль горизонта, на котором просматривались редкие деревья. Амур запрыгнул на лошадь и резво сорвался с места. Его примеру тут же последовало близкое окружение. Вскоре полтора десятка всадников взобрались на вершину холма.
По ту сторону раскинулась обширная долина. Внизу неторопливо текла небольшая река, на вид не особо глубокая, чему свидетельствовали каменные валуны, разбросанные в разных её местах и торчащие из воды. Вода спотыкалась о них и создавала небольшой шум. На противоположном берегу шумела своими кронами небольшая лиственная роща. Ещё чуть поодаль произрастала пара подобных природных лесных строений. Все они располагались на небольших холмистых возвышениях.
Амур молча смотрел вдаль, подставив лицо под порывы ветра и о чем-то думал. Он часто вспоминал родные края, казавшиеся в данный момент очень далёкими и даже нереальными. Несмотря на сильный характер, император всё-таки был в первую очередь человеком, и как любого человека его часто посещала тоска по дому. Это случалось всегда и во всех походах, которые ему удалось свершить за свои десять лет правления, с тех пор как умер отец от непонятной болезни. Мать умерла на год раньше при родах. Первые годы во главе империи казались адом. Иногда опускались руки, и он думал, что не сможет удержать столь огромное государство. Боялся совершить какую-нибудь непоправимую ошибку, которая нарушит баланс в стране и тогда всё начнёт рушиться. До этого он конечно же обучался всему, но тогда за спиной стоял отец и в случае неоправданных действий поправлял будущего императора. Только оставшись в одиночестве после смерти родителей, Амур полностью прочувствовал всю глубину ответственности. В те годы Тариман пытался сблизиться с братом и вклиниться в правление, но Амур быстро пресёк эти попытки. У Таримана была «горячая» голова и он был очень импульсивным и дерзким человеком. Амур это всегда прекрасно знал и, принимая какие-либо решения, не особо доверял мнению брата. Тот был хорош в битвах, подготовке к сражениям, организации походов, но в вопросах жизни и устройства государства легко мог наломать дров. Амур и сам был слегка сумасбродным, но перед принятием ответственных решений старался всё хорошо обдумать.
Тариман побаивался старшего брата, по праву унаследовавшего трон. Воспитывались они в жесточайшей строгости, и каждый чётко знал свое место в этом мире. Так поступали их отцы и их деды, прадеды. По-другому было нельзя. Иначе империя, создававшаяся многими веками, рассыплется, как фарфоровая чашка, ударившаяся о твердь. Может быть, когда-нибудь Тариман и станет императором в случае смерти Амура, но в подобном случае он и сам вряд ли останется жив. Смерть императора - это поражение, а поражение – это смерть всех, в том числе и его. Во всяком случае, победители в живых не оставят никого. В рабство если только попасть, тогда жить будешь…. Но рождённый править, воевать, участвовать в создании великих империй - рабом быть не может! Так полагал каждый воин страны Красного Солнца, так полагал и Тариман.

Император слегка прикрыл глаза, сопротивляясь попыткам стихии выбить влагу из них. Высокие густые травы по ту сторону реки с шумом подавались в разные стороны, создавая своим шёпотом и движениями абстрактные картины в его воображении. Амур погрузился в безразличие ко всему миру. Он следил за каждым движением зелёного ковра и вслушивался в каждый шорох природы. На мгновение в сознание пришла непонятная тоска, скулы предательски свело. Ему вдруг показалось, что вся его жизнь пролетела очень быстро…. Что он уже умер, а эта трава по-прежнему продолжает расти, несмотря на бесконечные попытки ветра склонить её. Нет, она ляжет всё равно. Снег одержит над ней победу. Но как только он растает, трава снова поднимется и будет продолжать свой шёпот, несмотря ни на что и будет смеяться над императором, неспособным сделать подобное!
Правитель где-то в глубине души был удивлён своим мыслям, но это удивление не удавалось прочувствовать ясно. Оно как-то смазывалось и отходило на задний план, придавливаемое каким-то другим чувством, казавшимся сильным и важным, но так же быстро ускользающим при попытке это осознать…

- Брат мой, хорошее место для лагеря,- унёс голос из раздумий.
Амур резко встряхнул головой, прогоняя наваждение.
- Да, Тариман, хорошее... Где твои дозоры? Следов их не видно что-то.
- Скоро будут, они отправились в разные стороны. О долине гонцы докладывали. Она небольшая чистая, никого здесь нет.
- А если бы были?!- нахмурил брови Амур, выдержал небольшую паузу и рассмеялся.
- Брат, ты нехорошо думаешь обо мне. Неужели я позволил бы тебе подставить свою грудь под оружие врага, не убедившись в безопасности?! Всё уже проверено до того, как мы вышли из леса. Ты же знаешь моих воинов….
- Знаю, Тариман, знаю…
- Скажи, брат, тебя что-то тревожит?- с опаской, пряча взгляд, спросил Тариман.
- С чего ты взял?- отозвался император.- Я уверен в нашей армии и в нашей скорой победе, как никогда. Вот доберёмся до страны Гариев, и я знаю, что нам не составит труда склонить их народ перед Великим Красным Солнцем! Наши дети, Тариман, будут благодарны нам и будут гордиться своими отцами, создавшими мощную и нерушимую империю!
- Я не об этом, Амур. После того, как мы пересекли хребет, ты стал каким-то странным. Даже сейчас, когда мы стояли над долиной, я видел выражение твоего лица…. Прости меня, брат, но я видел на нём страх…
По маленькому отряду, находившемуся на холме, прокатился полный удивления и возмущёния вздох. Даже первые военачальники в строю Империи никогда не слышали подобных речей в адрес своего правителя. Даже, несмотря на то, что обладателем этих речей был самый близкий и родной человек из его окружения - это было недопустимое и из ряда вон выходящее событие.
Лицо Амура налилось красками, в глазах вспыхнул гнев. Он выхватил плеть из-за пояса и со всей силы ударил брата рукоятью по лицу. Кровь тут же хлынула из рассечённой переносицы. Император слегка замешкался, а затем снова последовали два удара. Тариман сидел с туго натянутыми поводьями на гарцующей лошади, и не смел сопротивляться или даже ретироваться. Он терпел, он знал, за что терпел, знал, что последует после его слов и теперь не смел даже просить о прощении!
- Кто ещё увидел страх на моём лице!?- закричал командир на своих подчинённых.- Ты, Сибур, может, видел?! Или ты, Дэлун?!
- Брат мой, я готов искупить свою вину перед тобой, как полагается воину, сомневающемуся в могуществе и смелости своего императора. Я не понимаю, почему усомнился…- пытался оправдаться Тариман.
- Великий император, мы…. Ни один из нас, верно служащих тебе и процветанию империи, не можем усомниться в твоей смелости,- произнёс генерал Дэлун.- Все устали от этого долгого похода, и вероятно Тариман видел на твоём лице лишь каплю усталости и ничего больше. Я служу тебе многие годы, и подобное просто не может быть. Ты встречался с врагами лицом к лицу и никогда не испытывал страха, так почему его тебе испытывать сейчас? Прости брата, Амур, он просто устал…
- Сыны змей,- уже слегка успокоившись, гарцевал император верхом на коне вокруг своих подчинённых,- Ни один воин в моей армии не может испытывать страх! Запомните – ни один!
Он убрал плеть за пояс, и ещё раз окинул гневным взглядом всех.
Вскоре к холму подтянулось войско, напоминая о себе разномастным шумом.
- Сибур, командуй воинам, ставим здесь лагерь,- коротко приказал император.
- Да, Амур,- ответил тот и, развернув коня, умчался вниз холма.
Амур слез с лошади, не спеша подошёл к спешившемуся брату и протянул платок,- Утрись... Нехорошо, когда твои солдаты будут видеть тебя такого.
Тариман взял платок и промокнул почти уже не кровоточащие раны на лице.
- Дэлун, отправь бойца за лекарем,- приказал Амур.
- Не нужно, брат,- перебил его Тариман,- что я за воин, если с каждой царапины буду к лекарю обращаться?
- Так ты хочешь сказать, что я ещё и слаб, что не могу нанести ничего кроме царапин?!- заглянул в глаза брата император, затем рассмеялся и похлопал его по плечу,- Ладно, Тариман, не держи зла на меня, только следи за тем, что говоришь и кому!- более серьёзно закончил он.
- Прости, Амур, устал я наверное, сам не понимаю, что говорю…
- Забудь! Подготовь лучше своих драконов, пусть хорошо разведают местность вокруг. Здесь останемся на несколько дней, все устали, воинам нужен хороший отдых. Страна Гариев наверняка уже близко…
- Брат, мои бойцы уже прочёсывают местность. Я дал указания ещё несколько дней назад, что как только выберемся из леса, должна быть полная разведка всей местности. Последний гонец, прибывший утром, сообщил, что пока никаких следов врага не обнаружено. Даже небольшие селения отсутствуют, не говоря о Гарийских городах.
- Я понял тебя, Тариман, ты знаешь своё дело лучше меня. Как только станет что-то известно, тогда решим. Давай лучше отдохнём, как следует, брат…
Множество костров, вокруг которых сидели солдаты, освещали долину. Кто-то спал, укутавшись одеждами, а кто-то негромко беседовал и потягивал ароматный травяной отвар, смакуя каждый глоток. В такие моменты любой напиток, даже самый противный на вкус, казался даром богов и согревал не только внутренности, но и успокаивал душу.
Прозрачное ночное небо мерцало миллиардами звёзд, добавляя умиротворения и успокаивая напряжённый мозг.
По всему холму, в одиночестве, на небольшом удалении друг от друга, неподвижно стояли часовые, внимательно вглядываясь и вслушиваясь в окружающую местность. Хоть они и устали порядком, но дело знали чётко и не позволяли себе расслабляться. Пройдёт немного времени, и их сменит следующая группа, а они отправятся к тёплым очагам, отдыхать и набираться сил.
У края рощи, почти в самом сердце долины, стоял императорский шатёр, из купола которого вверх поднималась тонкая струйка дыма. Рядом находились несколько палаток, чуть поменьше. У входа в каждую из них стояли хорошо вооружённые часовые. У каждого на поясе висело по два меча, а в руке копьё, смотрящее в ночное небо. К ближайшему дереву от императорского шатра был привязан человек и, облокотившись спиной об него, казалось, тихо спал.
Внутри главного походного дома, на небольших лежанках, сооружённых из шкур животных, вокруг очага сидели четыре человека и вели размеренную беседу, потягивая из глиняных чашек горячее питьё. Их лица излучали умиротворённость, иногда выдавая лёгкую блаженную улыбку.
- Амур, скоро холода придут, нужно поторопиться и успеть дойти до первого Гарийского города, пока белое одеяние не накрыло всю землю.
- Знаю, Дэлун. В этом лете не удастся завершить поход. Слишком много сил и времени ушло на длинный путь. Нужно захватить первый город и дожидаться скорейшего прихода весны. К следующим холодам мы должны быть дома. Кто-то останется в этих краях устанавливать закон великой империи. Часть рабов будут прокладывать путь из Гарии в Красное Солнце, часть уйдёт с нами,- император отхлебнул из дымящейся чашки и на секунду задумался…
- Тариман, я решил, что тебе придётся взять местное правление в свои руки. Понимаю, что тяжело будет первое время, но оно того стоит, брат! Все эти земли будут наши, поверь, империя станет такой, какой её не видел ещё никто! Мы воспитаем из дикарей, которые живут здесь и не знают красоты и величия мира, достойных империи сынов и дочерей!
- Как скажешь, брат, но я думал, что останешься ты. Ведь кому, как не тебе знать, как править? Я всего лишь воин…. Не испорчу ли я великое начинание? Всё-таки стоит наверняка дождаться победы, а потом и решать. Мы не знаем этих людей, и мало кто бывал в этих краях, чтобы наверняка знать, что-то о них… – Тариман лукавил. Ему не было никакой выгоды оставаться во враждебной стране, пусть и побеждённой. По опыту он знал, что для того чтобы установить какие-то свои порядки, требовалось много сил и нужных действий, а это ему совершенно было неинтересно. Всё что он умел, это проводить военные операции и как ему казалось – править своей родной страной. В собственной империи никого не требовалось склонять и ломать чью-то волю, а здесь можно и клинок под рёбра получить если зазеваешься. Тариман жил по принципу – пришёл, завоевал, ушёл дальше завоёвывать. Из пепла строить очередную колонию империи, не вызывало у него никакого энтузиазма. Будь его воля, он бы полностью лишал боеспособности побеждённую сторону, уводил рабов, трофеи и не более.

- Не спорь, Тариман, мы слишком рискуем. Империя осталась под присмотром Варга, а он слабовольный и мягкотелый юнец. Даже отец иногда стыдился его и всегда говорил, что лучше бы родилась дочь и нам сестра, вместо этого слюнтяя в мужском обличии. У него даже глаза узкие, не говоря об остальном. Ну а в случае поражения, нам и вовсе не придётся думать. Нечем будет…
- Амур, но и у меня похожие глаза, однако я не мягок духом. Мудрецы говорят, что это признак мудрости. Широкий взгляд не нужен такому человеку, он всё видит не глядя!
- Ты, Тариман, хочешь сказать, что я глуп и необразован? Ведь глаза у меня не узкие, как у вас, они обычные…. У Сибура обычные, но мало кто сравнится с ним в умении правильно мыслить. Плюнь в лицо своим мудрецам!
-Успокойся, брат, просто ты сын нашего отца и впитал всю его силу и величие, а мы с Варгом всего лишь дети нашей матери, поэтому и похожи,- льстиво ответил Тариман, неспешно надраивая куском войлока бронзовую нагрудную бляху с изображением дракона с оскаленной пастью, извергающим пламя.
- Э-эх, Тариман, любишь ты красивые речи говорить. Как змея другой раз извиваешься. Ты даже змею себе на грудь повесил и всем своим воинам…
- Брат, ты ведь знаешь, что это наш символ мощи, он был на знамёнах нашего прадеда и деда. Это - хитрость, Амур! Без неё разве можно было бы побеждать врагов? Это основа моих солдат, ведь благодаря их службе, мы знаем, что и где происходит. Они охраняют твой покой и твою жизнь…!
- Вот символ мощи!- ударил себя в грудь император, на одеждах которой в отблесках пламени красовалось вышитое золотыми нитями солнце с множеством лучей. – Скоро это надоест и я сорву с вас всех этих тварей.
- Я не спорю, брат…
- Всё, Тариман, я устал! Оставь свои речи для них,- кивнул он на сидевших рядом генералов и тихо слушавших спор братьев.
Амур поправил шкуру под собой, опрокинулся на спину и уставился в потолок, заложив руки за голову.
- Прекрасных снов тебе, великий император!- поднялись со своего места генерал Дэлун и генерал Сибур.
- Отдыхай, брат. Мы все устали, нужно отдохнуть,- Тариман спрятал за пазуху свою чашку и последовал к выходу.
Оставшись в одиночестве и почти полной тишине, за исключением потрескивающего костра, правитель прикрыл глаза и попытался уснуть. Последнее время его голова была наполнена множеством непонятных вопросов, которые он сам с трудом понимал.
Амур некоторое время ворочался с боку на бок. Сон не спешил. Намучавшись, он поднялся, умылся из бронзового блюда, стоявшего рядом, и поспешил выйти на улицу.
Ночь была прохладная. Полная луна и зарево множества костров в низине давали возможность более-менее видеть окружающее пространство. Заложив руки за спину, император размеренно расхаживал взад-вперёд вдоль кромки рощи. Иногда он запрокидывал голову и с открытым ртом рассматривал звёзды. Стоял так некоторое время, затем снова начинал вышагивать до следующей остановки.
Вскоре он обратил свой взор на привязанного к дереву человека. Не спеша, император подошёл к нему и некоторое время, молча, смотрел на спящего полуголого пленника.
Амур размышлял над тем, что легко может казнить его и всё…. Или взять да отпустить на все четыре стороны, пусть идёт своей дорогой…. Но в итоге приходил к выводу, что не может поступить никак. Император чувствовал где-то в глубине души, что пленник не так прост, как кажется. Да что уж там говорить – пленник за эти дни, что находился рядом, стал настоящей загадкой, одновременно и отталкивающей и притягивающей. Иногда это страшно раздражало. Однозначно император понял лишь одно: врагом этот чудак не являлся точно. Но подобные мысли он держал при себе, не желая их выносить на суд своих приближённых соратников.
-Кто же ты все-таки? Просто человек, просто здесь…- бормотал император себе под нос.
- Да, Амур, всё просто…- внезапно пленник распахнул глаза и заговорил, отчего полководец вздрогнул, застигнутый врасплох.
- Всё намного проще в этом мире, чем ты себе представляешь!
- Ты, как мой брат – говоришь непонятно красиво и лживо!- выпалил император.
- Ты считаешь, что я говорю неправду?
- Возможно. Хотя это скорее не ложь, а помешательство…. Я пытаюсь вспомнить и, кажется, что где-то видел тебя, уж больно знакомое лицо, а память у меня хорошая. Скажи, раб, ты родом из Гарии? Хоть на этот вопрос ответь.
- Да, Амур, мой род из Гарии,- пленник задумался на мгновение.- Странное какое имя ты дал ей…
- Значит, ошибаюсь или ты лжёшь, в Гарии я не был, и видеть тебя не мог. А как вы зовёте свою страну? У неё есть другое название?- спросил император.
- Никак не зовём. Для чего ей как-либо зваться и делиться на кусочки? Ведь она одно целое и неделимое. Это наш дом, Амур!
- Не понимаю тебя…. Ты говоришь о Гарии?
- Да, о ней и не только, а обо всей земле. Зачем её делить, она ведь едина.
- Всё равно не понимаю…. Пусть она что-то там целое, но вы же как-то руководите процессами в государстве? Ваши города, должно быть, одни крупнее, какие-то меньше. Управление как происходит? Название - это, пожалуй, одна из главных вещей. Не будь в моей стране имён городов, я не понимал бы, как вести учёт этих городов, людей, в них проживающих, сбора налогов…. Происходил бы бардак. Не было бы той великой империи, которая есть сейчас. Это всё должно чётко делиться и как-то обозначаться, иначе страна ослабнет и вымрет, либо станет добычей более сильного соседа!
- У нас такого нет, Амур. Каждый человек волен делать то, что ему хочется. Мне сложно объяснить тебе, император, очень сложно…. Ты говоришь странные вещи. Как можно отобрать, завоевать у самого себя...! В чём смысл?
- Что значит – у самого себя? – император подошёл поближе к пленнику и присел рядом.
- Амур, говорю ведь, что всё едино, абсолютно всё, а мы забываем об этом и пытаемся делить. Ты яблоко возьми, к примеру…. Если его поделить пополам, станет ли одна половина не яблоком?
- Будет две половины яблока,- ответил правитель.
- Но они ведь будут продолжать быть этим самым яблоком? В них что-то изменится? Сок в обеих половинках будет тот же, вкус тот же.
- Иной раз мне кажется, что говоришь ты мудро, просто человек, а иной раз думаю: зачем слушаю твой бред? – император глубоко вздохнул и погладил свою коротко стриженую бороду.
- Вот и я не понимаю, Амур, зачем вы всё делите, – пленник откинул голову к стволу дерева и прикрыл глаза.- Мы стали, как то самое сорванное яблоко. Поделили себя пополам, затем ещё раз разрезали, и теперь каждый кусок стремится отобрать живительную влагу у соседнего куска, не понимая, что все они – есть один некогда целый плод, небольшой, может быть даже незначительный, но целый. И родитель у этого плода один, который в свою очередь является частью иного. Но мы так же не можем понять, что этим самым родителем являемся сами! Цель плода – дать новую жизнь! Вся его мощь заключена в маленьких семечках, которые вырвутся на свет после того, как война будет окончена и дадут ростки новой жизни. И ничего не останется от этого яблока. Его война с самим собой ничего не даст, кроме того, что может повредить семена, и тогда жизнь прервётся…. Но ты, Амур, не воспринимай это буквально, у яблока конечно же иная цель, например, накормить тебя и меня…
Император поднялся на ноги, запрокинул голову к небу и, что было сил, громко захохотал.
Из палатки неподалёку тут же выбежал человек, озираясь по сторонам.
-Что-то случилось, мой император?- быстрым шагом подошёл он к своему полководцу.
- Нет, Сибур, всё прекрасно,- сквозь смех ответил Амур.
Наконец отсмеявшись, он сделал несколько глубоких глотков воздуха.
- Тебя наверняка изгнали из твоей страны, чтобы не позорил род свой, – правитель махнул рукой. - Можешь не отвечать, я бы тоже изгнал, хотя нет…. Ты стал бы сочинителем при моём дворе, мне нравятся такие истории.
-Сибур, прикажи пусть дадут ему еды и одежду, он заслужил,- коротко приказал император генералу.
Амур развернулся и быстрым шагом удалился к себе в шатёр. В слегка приподнятом настроении он довольно быстро уснул.

Очень интересно, продолжайте...

Глава 4.
- Брат …! - с криком вбежал в шатёр Тариман.- Нашли… нашли…!
- Успокойся, Тариман, и доложи нормально, без девичьего визга,- Амур поднялся с постели, зачерпнул пригоршню воды из блюда, стоявшего рядом, и ополоснул сонное лицо.
- Нашли Гарийцев! Прибыла разведка на восходе…. Дней десять в сторону заката поселение стоит, крупное довольно. Воины мои говорят, что почти на каждом холме дома стоят. Дома огромные, не бедствуют видать Гарийцы…. Эх, брат, что же тогда в городах творится!
- Ты здоров, Тариман?- император заглянул в глаза брату.
- Здоров, как никогда!- удивился тот.
- Тогда что раскудахтался, как баба?! Или первый раз в поход идёшь?
Тариман протёр лицо руками, тяжело вздохнул и присел поближе к очагу в центре шатра.
- Устал я Амур, все мы устали. Столько поход этот длится…. Сколько лет мы шли к этой цели…. Как же тут не радоваться? Я в иные моменты уж сомневаться начинал – существует ли Гария на самом деле или хоть что-то подобное…?
- Не стоит ликовать раньше времени, Тариман. Радоваться будем, когда с победой вернёмся домой.
- Да, брат, ты прав. Позволь узнать, зачем ты отпустил того сумасшедшего?
- Куда отпустил?- не понял император.
- Мои драконы его задержали вольным в лагере и стращающим умы наших воинов. Некоторые сказывают, что он говорил про тебя жуткие слова. Утверждал, что все мы погибнем, если не повернём обратно. Я лично слышал это.
- Хм…. – Амур задумался на мгновение, затем резко поднялся со своего места и направился к выходу, - Пошли, Тариман, где он? Если это правда, я собственноручно отсеку ему голову! Веди!
-Я приказал его убрать подальше от лагеря,- Тариман вышел из шатра вслед за братом. Снаружи их уже ждали Сибур и Дэлун. Они коротко кивнули императору и последовали вглубь рощи, куда повёл всех Тариман.
Начавшая опадать осенняя листва, слегка шуршала под ногами. Процессия из четырёх человек, шустрой змейкой лавировала между деревьев. Вскоре они вышли на небольшую полянку со старым дубом в центре, к которому и был привязан пленник. Он сидел со связанными за спиной руками и притянутой вплотную к стволу дерева головой. Лицо его напоминало кровавое месиво. На голом торсе не было живого места. Всё было в кровоподтёках и ссадинах. Светлые волосы теперь были бурые и слипшиеся от крови. Пленник пытался открыть глаза, но явно это у него не получалось, настолько было всё оплывшим.
Амур махнул рукой и двое охранников, стороживших сумасшедшего, отошли в сторону.
- Тариман, да тебе бы в пыточной работать,- произнёс император.
- Я воин, брат!- с некой обидой в голосе, ответил Тариман.
- Ага…. Вижу…. Эй, просто человек,- слегка повысив голос, склонился император над пленником,- ты жив ещё?
Человек слегка приоткрыл рот, и из горла вырвался булькающий хрип.
- Как же его теперь допрашивать?- с растерянным видом, повернулся император к своим подчинённым.- Тариман, он что-нибудь сказал тебе?
- Ничего, ни одного слова не удалось вытащить из его уст, несмотря на все старания моих людей. А старались они, поверь, хорошо! Я проверил верёвки, они были разрезаны. Кто-то помог ему или же….
- Да отрубить ему голову и всё!- презрительно бросил генерал Дэлун и плюнул в пленника.- Слишком много чести его персоне. Мой император, он отвлекает нас от более важных дел…
- Да, брат,- перебил Тариман, - сумасшедший не так прост, как кажется. Вместо того чтобы готовиться и выступать в поход, мы тратим драгоценное время на него. Сдаётся мне, что он не просто так здесь, а дабы усыпить бдительность и отвлечь от главного…. И все мы слышали, как он нынешней ночью пытался посеять смуту в умах солдат.
- А ты что скажешь, Сибур?- обратился император к молчавшему до того генералу.
- Как решишь, великий Амур, так и будет! – с неким безразличием ответил Сибур.
- Казнить его…- снова встрял Тариман.
- Погоди,Тариман…. – правитель вытащил меч из ножен и сделал шаг в сторону пленника.
- Эй, просто человек, говорить будешь или, молча, смерть примешь? Кто тебя отпустил, зачем ты здесь?
Заплывшие веки пленника стали дергаться. С каждым мгновением эта дрожь нарастала всё сильней, и вскоре опухоль начала постепенно пропадать. Синева вокруг глаз приобрела более светлый оттенок.
На лицах изумлённых присутствующих появилось некое удивление вперемешку с мистическим страхом.
- Он ещё и демон, брат…!- крикнул Тариман и, выхватив у рядом стоявшего солдата копьё, замахнулся...
- Стой!- Амур быстрым рывком руки ухватился за древко.
Пленник вдруг резко распахнул глаза…
До того тихая безветренная и безоблачная осенняя погода стремительно стала меняться. Кроны деревьев зашумели. Вой ветра становился с каждым мгновением более оглушающим. Окружающее пространство потемнело от набежавших низких туч.
Император и его подчинённые стояли как вкопанные, не в силах пошевелиться. Все они ощущали противный дикий страх, внезапно пришедший из ниоткуда. Они смотрели в глаза пленнику, не имея возможности отвести взгляд.
Ветер стих так же внезапно, как и появился. Природа слегка успокоилась, и лишь редкие капли дождя упали на землю.
- Ты, Амур, действительно хочешь получить ответы на свои вопросы? - утробным голосом, еле шевеля губами, произнёс незнакомец.
Император, кое-как совладав с собой, нервно кивнул. Он хотел было что-то сказать, но язык не слушался, будто онемел и лежал мертвым грузом во рту, не реагируя на потуги своего обладателя.
- Прости, Амур, меня! Прости всех тех, кто сейчас с тобой рядом, воинов своих прости. Себя и брата своего прости! Мне жаль, что так выходит, видимо по-другому никак…
- За что мне их прощать? Как всегда, ты говоришь непонятно,- наконец, обретя возможность говорить, спросил император.
- Это тебе решать, Амур,- пленник вдруг закатил глаза и засмеялся.
- Тварь…! – с безумным криком Тариман, до того стоявший в оцепенении с копьём на изготовку, со всей силы швырнул его. Оно с лёгкостью вошло в тело, чуть выше солнечного сплетения, с тихим хрустом пробив грудную клетку.
Пленник перестал смеяться. Из горла вырвался короткий хрип, и хлынула кровь изо рта, заливая и без того красное тело. Амур бросился к сумасшедшему и стал трясти, ухватив за плечи.
- Говори!- кричал император, заглядывая в почти безжизненные глаза.
- Я всё сказал, Амур,- захлёбываясь кровью, ответил пленник,- И когда ты выполнишь последнее, ты узнаешь всё…. Всё то, что так хочешь знать, но что так старательно пытаешься забыть!
- Что? Что…- тряс император безвольное тело.- Кто тебя послал?!
Человек посмотрел ему в глаза и улыбнулся. - Всё, Амур, всё…!
Император вдруг захотел отвести взгляд в сторону, но ничего не выходило. Казалось, пленник держал правителя за душу крепкими клещами. Казалось, он выворачивал его душу наизнанку. Он почувствовал себя слабым и беспомощным. Непонятный стыд, непонятно за что, накатил сильной волной на разум. В очередной раз противное чувство было связано с этим сумасшедшим.
-Что значит – выполнишь последнее?!- не унимался правитель.
Просто человек запрокинул голову вверх и с сильным хрипом выдохнул, не вдохнув больше ни разу.
Мёртвые, остекленевшие глаза смотрели в небо. В их отражении, как в зеркале, качались кроны деревьев, а на окровавленных губах застыла лёгкая улыбка.
Где-то неподалёку послышался вой волков, вскоре к нему добавились звуки и других обитателей здешних мест. Мощный, полный боли рёв медведя, раздался где-то далеко. Казалось животный мир, затаившийся после прихода человека, вдруг резко ожил и дал о себе знать десятками и сотнями разных звуков. В этих голосах чувствовалась боль, отчаяние и не присущая зверю ненависть.
-Тариман, я же сказал – не трогать! – гневно посмотрел император на брата.
- Но он демон, мой император, - с ноткой раздражения ответил Тариман. - Он хотел твой разум затуманить, брат! Ещё бы немного времени, и он наверняка высушил бы ясность твоего ума и превратил бы в своего раба. Это не человек…
- Я здесь решаю, кто демон, а кто нет! – ответил Амур. Он с размаха ударил Таримана по лицу тыльной стороной ладони, развернулся и поспешил покинуть поляну. Уже почти скрывшись в зарослях, император остановился, обернулся, и казалось, с ноткой сожаления, посмотрел на безымянного человека, продолжающего улыбаться мёртвой улыбкой.
Сибур и Дэлун стояли, молча поглядывая то на Таримана, то вслед своему правителю.
- Совсем из ума выжил,- еле слышно произнёс командир драконов, когда правитель окончательно скрылся из виду.- А вы что молчите? – рявкнул он на генералов.- Неужели не видите, что этот сумасшедший лишил разума нашего императора?! Если так дальше продолжится, ни о какой победе не может быть и речи.
- Я с тобой полностью согласен. Император уже не тот…- Задумчиво ответил Дэлун.
Тариман кивнул и вопросительно взглянул на Сибура. Тот отрешённо смотрел на мёртвого пленника и о чём-то напряжённо размышлял.
- Сибур!
- Да, Тариман, – вернулся из раздумий генерал.
- Сибур, что ты думаешь об этом?
- О чём?
- О том, что наш император стал жертвой этого демона,- Тариман кивнул на безжизненное тело, - И о том, что теперь неясно: не отразится ли это на нашем походе, на который истрачено много сил, времени и средств?
- Я ничего не думаю, Тариман. А вот ты, ненужные речи говоришь! Я буду считать, что не слышал их.
- Думай, как хочешь, но смотри не ошибись… - раздражённо произнёс Тариман.
Сибур ничего не ответил и, не медля, покинул поляну.

Глава 5.
Солдаты спешно собирали вещи, тушили костры. Несмотря на масштабность, построение войска заняло совсем немного времени. Раннее утро было безоблачным. Солнце неспешно поднималось из-за горизонта, прибавляя чуточку радости солдатам.
Амур стоял на опушке рощи и в одиночку наблюдал за приготовлениями к серьёзному марш-броску, который по заверениям разведчиков, должен был увенчаться достижением первого поселения страны Гариев.
Бессонная ночь, не прошла даром и отражалась на лице императора усталостью. Всю ночь он размышлял, спорил сам собой. Сумбурные мысли не дали уснуть ни на мгновение. Думал император в первую очередь о пленнике. С момента появления того в лагере, правитель не раз задумывался над словами и вообще над личностью сумасшедшего, а с момента его смерти, Амур и вовсе приуныл. В память правителя врезалась каждая деталь, каждый миг, когда пленник смотрел в его глаза. Амур чётко осознавал, что в тот момент он понял что-то важное, но как только взгляд пленника остекленел, память императора захлопнула все двери, оставив лишь непонятную тоску.
Он жалел, что допустил его смерть. Загадка незнакомца, стала ещё туманней, но от того ещё навязчивей. С детства пытливый ум императора, давший ему силы сохранить и преумножить власть своих предков, теперь, казалось, вредил. Амур понимал, что жажда открыть завесу тайны пленника, в данном положении очень была некстати. Так же Амур понимал, что утверждая неоднократно о безумстве незнакомца, лукавил. Тот мог быть кем угодно, но не сумасшедшим… - Данный вывод был сделан нынешней ночью, и вывод этот был против императора, что он тоже прекрасно осознавал. Правителю не давали покоя предсмертные слова пленника. Что тот имел в виду о свершении последнего…?
Войско уже давно стояло в огромном строю, за исключением нескольких отрядов, обеспечивающих наблюдение по всему периметру холма долины. Все ожидали отмашки главнокомандующего, но тот не спешил.
Амур сделал пару шагов в сторону рощи и скрылся из виду. Быстро преодолев густые кустарники, он оказался на месте. Император неохотно согласился сам с собой, что не может уехать, не взглянув ещё раз на незнакомца.
Он осторожно ступил на небольшую полянку с раскидистым дубом в центре и замер…. Вокруг валялись короткие обрывки от верёвки и больше ничего. О вчерашней казни напоминала только засохшая кровь на опавшей листве. Амур обошёл поляну и внимательно осмотрел её. Верёвка не была перерезана, она была разорвана на множество мелких кусков, а рядом множество крупных следов медведя.
- Хм… Просто человек, Просто здесь …! - Бормотал себе под нос император. - Всё не так уж и просто, как ты утверждал…
Сделав глубокий вдох, Амур быстрым шагом отправился прочь.
- Брат, войско ждёт,- услышал император, как только вышел из рощи.
- Знаю,- коротко ответил правитель, взял повод у ожидавшего рядом солдата и, взобравшись в седло, сделал отмашку сигнальщикам.
- А не знаешь ли ты, Тариман, куда подевалось тело сумасшедшего?
- Нет, мой император, но полагаю, что его растерзали голодные звери. Ты сам наблюдал их буйство в тот день.
- Может ты и прав, - задумчиво произнёс правитель.- Пришли ко мне солдата, которому принадлежало копьё…
- Зачем, брат?
- Хочу взглянуть на него.
- Как скажешь…
Амур ехал позади войска. Тариман, часто находившийся рядом во время переходов, на этот раз отсутствовал. Он был занят приготовлениями к важному удару по врагу и делал всё возможное, чтобы разведка была максимальной. Генерал Дэлун ехал во главе своих лучников, и лишь Сибур находился рядом с императором.
Армия двигалась до самого вечера без остановок. Когда сумерки уже стали превращаться в непроглядную темень, была дана команда, устраиваться на ночлег.
Костры никто на этот раз не жёг, войско вело себя максимально тихо, стараясь соблюдать конспирацию. Хотя по данным разведки, до селения было ещё прилично, но осторожность не помешает.
- Мой император, разреши!?
Амур кивнул, и боец вошел в шатёр, запахнув за собой полог. Он опустился на колени у входа и присел.
- Мой император, генерал Тариман приказал мне прибыть к тебе. Моим копьём был убит тот человек.
- И где же оно?
- Прости меня, великий император, но Тариман сказал, что оно должно остаться в теле демона, так как было опорочено его мерзким телом!
- То есть, ты хочешь сказать, что копьё осталось в теле убитого?
- Да.
- Свободен,- коротко бросил император.
Боец резко вскочил на ноги и поспешил удалиться.
Амур задумался. Сидевшие рядом генералы, пристально уставились на своего правителя, продолжая потягивать ароматный напиток, испускавший тёплый пар.
- Тариман, скажи, копьё тоже растерзали звери?- наконец произнёс он.
- Я не могу знать этого, брат. Копьё оставалось в теле сумасшедшего демона, когда мы покидали то место. Дэлун может подтвердить.
- Тогда куда оно делось?- вопросительно посмотрел правитель на своих подчинённых.
- А что, если копьё, звери просто утащили, слизывая кровь - встрял генерал Дэлун,- Ведь на нём было много крови…
- Возможно, ты прав, Дэлун, но кто-нибудь раньше видел, чтобы зверь таскал с погибших оружие?
- Может здесь зверьё безумное, как и этот сумасшедший демон?
- Тариман, почему ты так уверен, что он демон?
- Но ты сам видел, брат!
- Что видел? Я видел, может быть, безумца, но всё же человека, пусть и странного.
Брат правителя раздражённо хмыкнул и, плеснув себе в чашку горячего напитка, дал понять, что не хочет больше отвечать на глупые вопросы. Это было сродни вызову. Амур это понял, но не стал реагировать. Он заметил, что за последние дни Тариман замкнулся и стал раздражительным. Он чувствовал, что между ними появилось напряжение. Оно и раньше всегда было, что в принципе нормально, так как один был у другого в подчинении. Но сейчас раздражение Таримана чувствовалось как-то иначе. Оно приобрело оттенки скрытой злобы. Амур сначала подумал, что брат злится на него за тот удар по лицу в роще на поляне, но ведь раньше он лупил его намного сильнее…
- Я устал, брат, завтра день непростой,- Тариман поднялся со своего места, коротко кивнул и покинул шатёр.
- Приятных сновидений тебе, мой император!- произнёс Дэлун и, следуя примеру Таримана, отправился прочь.
Сибур убрал чашку за пазуху и неторопливо поднялся.
- Постой,- сказал правитель,- ты всегда молчишь, Сибур, почему? Не бойся, я не буду на тебя гневаться, скажи только, что ты думаешь? Только говори честно, не лги и не лукавь мне в угоду.
- Ничего я не думаю, Амур…. Не знаю, что думать. Я воин!
- Я же сказал, Сибур, не лукавь! Забудь, что я твой император.
- Прости, Амур, но я действительно не знаю, что сказать тебе.
- Ну, хорошо, ты тоже считаешь, что он демон?
- Нет.
- Можешь идти,- кивнул император.
Генерал поднялся и, сделав шаг к выходу, обернулся, - Амур, знай, что я не предам тебя, ты великий правитель… мудрый правитель!
- Иди, Сибур, отдыхай…

***
Стремительно вынырнув из-за невысокой гряды холмов, армия страны Красного Солнца неслась в сторону горизонта. Никто из солдат не производил ни звука, лишь топот лошадей и пеших воинов создавал дрожь земли. У горизонта виднелись выглядывающие из-за деревьев крыши домов. Из разноцветных пятен, по мере приближения, они приобретали очертания. Просторное поле заканчивалось, и всё чаще то тут, то там по разные стороны на пути появлялись перелески. По левую сторону на возвышении вдалеке стояла огромная стена дремучего леса.
Кавалерия, двигавшаяся впереди всего войска, начала сбавлять обороты, постепенно перейдя на шаг. От неё отделялись небольшие отряды и рассредоточивались по местности.
- Не лучшее место для захвата. Тариман, кто у нас на той стороне?
- Несколько отрядов моих драконов. Ещё со вчерашнего дня обошли, ждут команды.
- Сибур, Дэлун, лес оцепили? Никто уйти не должен!
- Амур, всё перекрыто. Лучники выставлены во всех возможных местах бегства, нам лишь остаётся войти…- отрапортовал генерал Дэлун.
Сибур коротко кивнул в подтверждение.
Правитель не боялся сопротивления, так как его просто некому было организовывать. Разведка установила, что ни вооружённых солдат, ни тем более чего-либо похожего на войско здесь не было. Но важным было, не упустить ни одного человека, который мог разнести весть о нападении, тем самым подготовить армию противника к отражению. Рано или поздно это конечно все равно произойдёт, но чем позже, тем лучше…
Оказавшись на просторной поляне, взору предстало небольшое насаждение кустарников и редких деревьев, за которыми, немного в отдалении стоял дом. Император поднял руку вверх, и все остановились. Дом был довольно большой и необычайно красивый. Множество деталей, вырезанных в деревянных элементах отделки, буквально завораживали своей красотой. Некоторые были разрисованы в различные цвета, начиная от светло-голубого и заканчивая тёмно-красным.
Процессия во главе с императором на мгновение замерла от неожиданности. Правитель страны Красного Солнца предполагал увидеть что угодно, но не подобное среди обычной деревни, спрятанной на краю света.
В проходе, ведущем к дому, меж двух высоких елей стоял старик с пепельно-белыми волосами и такого же цвета бородой. Из одежды на нем была свободная бежевая рубаха, подпоясанная широким разноцветным поясом и простые светлые штаны. В руках он держал плетёную корзину, наполненную доверху огромными красными яблоками. Старик со спокойствием на лице поглядывал на гостей и слегка щурился.
- Вот, отведайте с дороги,- хриплым голосом произнёс он и поставил корзину на землю.
- Ты старейшина этого селения? – строго спросил император.
- Как скажешь, - ответил старик.
Амур вопросительно посмотрел на него. Тариман слегка подстегнул коня и, подъехав к старику, хорошо размахнувшись, ударил плетью. - Великий император задал тебе вопрос! - гаркнул командир драконов.
Из раны на лице потекла кровь, быстро превращая пепельный цвет бороды в красный.
- Нет, я не старейшина, но если вам так нужно, то могу им быть,- ответил он, утирая лицо.
- Ты насмехаться вздумал? - вновь крикнул Тариман. - Кто у вас здесь главный?!
- Главный?
- Да! Кто здесь всем руководит?
- Что делает?
- Брат, он смеётся над нами,- повернулся Тариман к императору.
- Последняя попытка, старик. Кто в вашем селении главный человек?
Гариец задумался на мгновение.
- Прости, меня, путник, но у нас нет главного человека... Возможно, если вы поищите в другом месте, то найдёте его. Я о таком не слыхивал.
Тариман молча убрал плеть, вытащил из-за пояса слегка искривлённый меч и ударил старика по шее. Тот, пошатнувшись, медленно повалился, уткнувшись лицом в землю. Из разрубленной шеи фонтаном хлестала кровь, заливая всё вокруг. Некоторое время тело дёргалось в конвульсиях, пока не затихло.
- Тариман,- крикнул император, - Зачем ты его убил?! Следующий раз, прежде чем сделать подобное, хорошо подумай. Мы несём послание и свет великой империи и должны достойно себя вести, не уподобляясь степнякам, которые грабят ради наживы, а не ради того, чтобы принести процветание в дикие страны! Запомни это, брат, а то гляжу, ты безумство привечаешь в голове своей!
- Мой император, но он бесполезен и болен умом, неужели ты не видишь?
- Я лишь вижу, что умом начинаешь болеть ты, Тариман!
Командир драконов сверкнул недобрым взглядом на брата, что-то буркнул себе под нос и, подстегнув лошадь, отъехал в сторону, прочь от глаз императора.
- Дэлун, Сибур, установите контроль над всей деревней. Всех людей собрать в одном месте.
- Всё уже делается, великий император!- Ответил Дэлун
- Я знаю, но это нужно контролировать, если ваши подчинённые командиры такие же, как и этот.- Амур кивнул на брата. – Коли тронулись умом, то в живых никого не останется. Сами потом будете прокладывать путь из Гарии…

Вопреки ожиданиям, паники среди населения не было. Этого населения самого практически не было. Как обычно бывало в городах и сёлах, которые приходилось завоёвывать ранее – всё было, как на ладони, а здесь иначе. Дома находились друг от друга на приличном удалении, что было крайне неудобно. Ручьи, холмы и рощи между ними добавляли неудобства ещё больше. Нет, оно может быть и удобно, но не для быстрого захвата. Всё это напоминало большой лабиринт. Ближе к лесу находились пару домов, не так далеко расположенных друг от друга, а рядом в глубокой низине текла полноводная быстрая река. На том месте и решено было основать временный командный пункт и сбор людей.
Селение было взято в максимально крепкое кольцо, не давая шанса ускользнуть. Часть воинов прочёсывали окрестности.
Бойцам оставалось лишь проверить всё, собрать людей в одном месте и по возможности не допустить кровопролития. Планы были совершенно иные.
Постепенно, к берегу реки, на самое открытое место, начали сгонять связанных людей, приводя по два-три человека из разных сторон.
Амур стоял у обрыва реки в ожидании, когда зачистка будет закончена. Доклады о положении дел слегка удивили императора…. За время так называемого захвата не было ни одного сопротивления со стороны Гарийцев, но и это не так удивляло, как полное отсутствие какого-либо оружия. Пленных набралось не более двух десятков, хотя по количеству домов их должно было быть как минимум втрое больше. Пару стариков, три пожилых женщины, пятеро ребятишек, не старше десяти лет обоих полов, и несколько мужиков, может чуть старше сорока. Все они не производили ни звука. Не разговаривали между собой, и, казалось, вовсе не были напуганы. На их лицах читалось лишь сожаление о происходящем.
Император слез с лошади и подошёл поближе к пленникам, сидевшим в кругу на земле, со связанными за спиной руками.
- Скажи, добрый человек, почему ты так несчастен? – поднялся со своего места один из пленников, за что тут же получил сильный удар древком копья по ногам от одного из солдат, стоявших рядом.
- Сидеть! – закричал тот.- Великий император не разрешал тебе говорить, тварь!
Амур поднял руку, дав знак солдату не вмешиваться.
- Говори!
- Почему ты несчастен? – повторил вопрошающий.
- Ошибаешься, гариец, я вполне счастлив. Как твоё имя?
- Бурей, – коротко ответил пленник.
- Бурей, мы пришли из далёкой страны - Красное Солнце! Может, слышали? Мы несём свет в ваши земли и завет наших предков, наказавших построить великую и могучую империю! Ваши дикие земли скоро станут частью могущественного государства, которому не будут страшны никакие враги…
- Почему так говоришь, император? Ведь вы пришли с болью, чтобы посеять эту боль здесь! Но пойми, что унесёте ещё большую боль и собирать начнёте её уже сейчас! Ты говоришь, что счастлив, но разве может счастливый человек нести несчастье? Я хочу, чтобы ты, император, был счастлив! – пленник опустил голову, уткнулся взглядом в землю и замолчал.
Амур задумался, его распирало от злобы, но он держался, чтобы не сорваться. Он понимал, что нужно установить контакт с местным населением. Возможно, их правители жестоки и тогда не составит труда поставить их в свою армию. Всегда, во всех странах, которые довелось покорить Амуру, он встречался с ненавистью народа к своим правителям.
- Брат, почему ты терпишь этого безумца, плюющего тебе в лицо?
-Успокойся, Тариман, они просто не поняли ещё…
- Что они должны понять? Что все они сумасшедшие? Они даже не защищали дом свой, у них нет оружия…
- Может быть им это запрещено? Много ли ты видел оружия в наших краях у простого народа? На то есть армия! Тариман, займись своими делами,- гневно посмотрел император на брата.
Командир драконов резко развернулся и быстро удалился, бурча себе под нос проклятия.
Немного поразмышляв, Амур направился вслед за братом.
- Брат, да они ведут себя как безумцы,- продолжил настаивать на своём Тариман, когда император подошёл к обрывистому берегу, на котором тот стоял.
- Тариман, скажи мне, разве смогли бы безумцы построить подобное? - Амур кивнул на огромный дом, стоявший неподалёку. – Здесь всё не так просто. Они странные, но не похожи на дикарей, коих нам доводилось встречать. Никогда не недооценивай противника! В его безумстве, как тебе кажется, может скрываться коварство, которое обернётся в итоге против тебя, если так будешь рассуждать. Ты с каждым днём удивляешь меня. Что тревожит тебя? Мы ведь с детства вместе, но лишь сейчас ты проявляешь неуважение ко мне, которое я терплю, справедливо полагая, что ты просто устал… А не безумец ли ты?
- Нет, Амур, я не безумец. Ты ведь сам сказал, что под безумством может скрываться коварство, но так и не понял, что время твоё вышло, брат! Ты уже не тот. Ты слаб, Амур, и империя, оставшись под твоим руководством, умрёт!
Амур не верил своим ушам. Император встряхнул головой, где-то в глубине души он надеялся, что ему послышалось.
Тариман вдруг быстро стал пятиться назад. И тут Амур всё понял…. Может быть поздно, но понял. Император краем глаза уловил движение в кустах неподалёку, повернулся, затем услышал слабый короткий свист. Грудь пронзила острая боль, ноги перестали слушаться…. Правитель медленно опустился на колени.
- Император убит! – тут же послышался крик над ухом.- Вот и всё...- Тариман склонился над братом и, ухватившись за стрелу, стал медленно проворачивать её в теле,- Империей должен править сильнейший, а ты стал слаб, согласись…. Твоё безволие тебя же и наказало! Ты потерял хватку, тебе всегда доставалось самое лучшее! Тебе доставались все почести и заслуги в победах, хотя все эти победы были одержаны благодаря мне, правда!? – Командир драконов истерично усмехнулся и ещё сильней надавил на стрелу. Из горла императора вырвался крик.
- Великий император убит! Скорее сюда! – продолжал кричать Тариман, делая вид, что пытается как-то помочь.
Первым прибежал генерал Дэлун и растерянно уставился на умирающего правителя.
- Что, смотришь? Стрелять разучился? Ведь говорил же, чтобы прямо в сердце…- гневно посмотрел Тариман на командира лучников.- За тебя приходится всё доделывать,- с этими словами он ещё раз провернул стрелу.
Солдаты, сновавшие неподалёку, тут же бросились к берегу.
Амур понимал, что ещё несколько мгновений, и родной брат доведёт дело до конца, вывернув четырёхгранным наконечником все его внутренности. Он на мгновение смирился со своей участью, но обида от предательства не давала разуму сдаться.
Император обмяк, упал на спину, а затем что было сил, оттолкнул Таримана от себя ногой. Обломал торчащее древко стрелы, перевалился на бок, затем на живот, на спину и, свалившись с обрыва, полетел в реку….
Осенние воды всей своей мощью окутали тело, обжигая холодом и, закружив водоворотам, потащили в бездну…. Это последнее, что почувствовал бывший правитель страны Красного Солнца.

Глава 6
- Великие воины, великой империи! Многие из вас были свидетелями подлого убийства нашего императора! К большой скорби, тело его унесли эти холодные воды. Здесь всё источает злобу! – Оратор сидел верхом на вороном коне и неспешно проезжался по берегу, вдоль строя солдат.
- Эти дикие Гарийцы - пособники злых сил, услужники демонов, мало того, что убили нашего правителя, но они ещё и заставили его разум обезуметь. Многие из вас видели, как великий Амур перед смертью потерял рассудок и не признал меня, своего брата кровного. Мы все будем оплакивать, тебя и, ты останешься в нашей памяти брат мне и всем нам император! – с последними словами, Тариман посмотрел на небо и протянул руки вверх.
- Отомстим за отца нашего, света во тьме, могущественного Амура! Повинные в его смерти, не достойны ходить по земле, по которой он ходил! За императора!
- За императора! - по стройным рядам войска, оглушительной волной прокатился боевой клич.
-Дэлун!- еле слышно, обратился оратор к командиру лучников.
- Да, Тариман!
- Казнить всех!- он кивнул в сторону оцепления, за периметром которого сидели связанные пленники.
Дэлун замешкался на мгновение, было видно, что он слегка растерян. На его памяти, они никогда не казнили пленных без особой необходимости. Жёстко и жестоко захватывали, но без причины не убивали.
- Ты не понял, что я сказал, Дэлун? Они убили нашего императора, или ты хочешь взять их вину на себя!?
- Понял, Тариман!- тут же согласился генерал и, подстегнув лошадь, направился в сторону пленников.
- Не делай этого!
Командир драконов повернул голову. Рядом стоял Сибур и с нескрываемой злобой смотрел на вновь испечённого императора.
- Советую тебе, Сибур, пока не поздно, присягнуть мне, как единственному и возможному наследнику трона, иначе судьба твоя незавидна…
- Подтверждения смерти Амура никто не видел, возможно, он жив, нужно отправить на поиски бойцов, обследовать берега.
- Поверь, Сибур, он мёртв…. Я находился в тот момент рядом и наблюдал, как он перестал дышать.
- Как ты это мог наблюдать, когда император, ещё будучи живым, упал в воду? Не твоих ли это рук дело!?
Тариман побагровел, глаза его налились злобой. Он еле сдерживался, чтобы не ответить наглому генералу, но прекрасно понимал, что положение его было слишком шатким на данный момент, и постарался сохранить самообладание.
- Нет, Сибур, я не настолько глуп и бессердечен, чтобы желать смерти своему брату! Так что не ошибись в своих речах и хорошо думай, прежде чем произносить что-то…- сквозь зубы выпалил он.
- Это ты, Тариман, смотри не ошибись!
Со стороны оцепления послышались крики. Солдаты, обнажив мечи, неторопливо, со знанием дела, рубили шеи пленникам.
- Стоять! – закричал Сибур и бросился к оцеплению.
Тариман понял, что его власть висит на волоске и, пришпорил коня. Быстро нагнав генерала, он вытащил ногу из стремени и выставив её вперёд, сбил того с ног ударив в спину. Сибур полетел на землю. Крутанувшись вокруг себя и снова поднявшись на ноги, вытащил меч.
Стройное войско вдруг рассыпалось и три отряда, один конный и два пеших, сорвались с места, бросившись к своему командиру. Вслед за ними, из строя отделились ещё несколько пеших отрядов и тоже бросились в сторону завязавшейся потасовки.
Тариман обернулся на топот. Положение становилось катастрофическим и грозило перерасти в крупномасштабное побоище.
- У тебя пока нет никакой власти, Тариман, так что, как я уже говорил - не ошибись,- процедил сквозь зубы Сибур, держа обеими руками меч и потихоньку пятясь назад, оттесняемый лошадью.
- Стоять!- закричал, Сибур, когда конный отряд уже был рядом.
- Стоять!- закричал, Тариман, когда три пеших группы с изображением дракона на нагрудных бляхах, подбежали к нему сзади.
- Слушайте сюда все! – закричал Тариман,- По законам империи и по праву наследования, теперь я являюсь временно исполняющим обязанности императора, пока не прибудем в Красное Солнце и пока я не приму власть по праву! Вы, – он выставил руку в сторону маленькой кавалерии, стоявшей за спиной Сибура, - Кому вы служите?!
Солдаты, молча топтались верхом на лошадях за спиной своего генерала, все еще продолжавшего держать меч в руках.
- Ты кому служишь воин?!- указал Тариман на одного из бойцов.
- Императору и расцвету великой империи! - ответил тот.
- А где твой император?
- Погиб!?- неуверенно ответил боец
- Верно, погиб, и за него мы должны отомстить! Я теперь являюсь вашим императором и командиром, запомните это! Всё по закону и по праву! А кто не согласен, может сказать об этом прямо сейчас…
- Он прав,- повернулся Сибур, к своим подчинённым и убрал меч в ножны,- Теперь он, наш император…- с ноткой злобы, сказал генерал.
Солдаты, выделенные для немедленной казни пленных, уже почти закончили и вскоре, последнее тело, содрогаясь в конвульсиях, лежало на земле.
Дома Гарийцев, по приказу Таримана, было велено сжечь, а перед этим, обыскать и забрать всё ценное и съестное. К вечеру следующего дня, в округе стоял едкий запах пожарищ. От домов остались лишь обугленные брёвна, которые кое-где продолжали тлеть.
Тариман стоял у входа в шатёр, любовался надвигающимся закатом и чувствовал себя настоящим правителем всей земли. Теперь ему ни перед кем не нужно было преклоняться, унижаться и отчитываться за каждый свой шаг. Он сам всему хозяин... Новоиспечённый император с гордостью смотрел на армию, расположившуюся на ночлег, и эйфория охватывала разум. По всей округе, во всевозможных местах были выставлены часовые. Три сотни бойцов ушло на полное оцепление местности и еще столько же на патрулирование более отдалённых участков. Тариман знал своё дело и, несмотря на то, что сейчас пребывал в мечтах о безграничной власти, которая вот уже близко, бдительности всё же не терял. Не зря он был командиром драконов – элиты империи! Эти подразделения, являлись самой мощной, хитрой и хорошо обученной частью армии. Они вели разведку, планировали захваты и, внедряясь в стан противника под разными предлогами, устраивали внутренние перевороты, что неоднократно делал и сам Тариман в молодости, совершенствуя свой опыт. Единственное о чём он жалел, так о том, что не додумался совершить переворот внутри собственной страны. Убийство брата, было по большей части спонтанным решением, к которому Тариман пришёл после того, как Амур стал себя странно вести, когда в его действиях стала проявляться мягкотелость. Последней каплей стал безымянный пленник. Тариман наблюдал и видел, что император растерян и это страшно раздражало командира драконов. Теперь же, Тариман удивлялся над собой - почему он раньше не сделал подобное? Ведь всю жизнь его учили с хитростью побеждать врагов…. Видать всё же сказалось жёсткое воспитание отца, который вдалбливал в умы своих сыновей с детства – кто и на каком месте должен быть в жизни. И вот, наконец, он сам пришёл к выводу, что всё может быть иначе…
-Тариман?- отвлёк вдруг голос из раздумий.
Император обернулся на голос. Сибур стоял в двух шагах. Через мгновение подбежали несколько бойцов с обнажённым оружием.
- Что, опасаешься, что я поступлю с тобой так же, как ты со своим братом?- кивнул Сибур на солдат.
- Нет, Сибур, но знаешь ли, жизнь штука сложная и ты уже поднял однажды на меня свой меч…. и запомни – я брата не убивал! И будь так добр, обращайся к своему императору, как подобает! Так что ты хотел?
- Хотел спросить – зачем ты сжёг все дома? Зима скоро придёт в эти края….
- Ты недооцениваешь своего правителя, Сибур. Забыл, кем я являюсь?! Мои драконы наткнулись на Гарийское селение, втрое больше этого и всего в нескольких днях пути. А здесь зло живёт… Демоны облюбовали этот край и только огонь очистит всё от скверны!
- Ты действительно считаешь, что здесь жили демоны, Тариман? Если это и так, то не тебе их бояться, ведь ни один из них не смог воспротивиться, когда их резали....
- А не хочешь ли ты сказать, генерал, что оплакиваешь дикарей, сгубивших моего брата и твоего императора?!
- Мы оба знаем - кто это сделал, Тариман… - со злобой в голосе, закричал генерал.
Тариман часто задышал, разум мгновенно наполнился ненавистью. Он еле сдерживался, чтобы не приказать стоявшим рядом воинам, разрубить на мелкие кусочки неугодного генерала…. Но он понимал, что пусть и малая часть войска, но всё еще была на стороне Сибура и новому императору не особо доверяет. Просто так, без веской на то причины, генерала, пока имеющего какую-то власть, трогать не стоит, но он обязательно что-то придумает рано или поздно…

Со стороны леса вдруг послышался сильный крик. Все тут же обернулись и увидели солдата, бежавшего от кромки леса в сторону лагеря, а за ним по пятам следовал огромный медведь. Бойцы, находившиеся неподалёку, тут же бросились товарищу на помощь. Кто-то расчехлял луки, кто-то бежал с копьём, кто-то спешил, обнажая меч. Расстояние между медведем и человеком быстро сокращалось... Когда последний понял, что скрыться не удастся, он резко остановился и, обнажив меч, развернулся в сторону преследователя, но даже в руках с грозным оружием, человек оказался бессилен что-либо сделать. Зверь в два огромных прыжка настиг солдата и мощным ударом лапы, свернул жертве шею. Тело тут же рухнуло на землю. Медведь, разинув пасть, ухватил его за голову и одним рывком оторвал от туловища. Немного потрепав, швырнул её на землю.
Спешащие на помощь, были уже совсем близко. Тогда медведь развернулся им навстречу, встал на задние лапы и мощный рёв зверя разлетелся по округе, леденя кровь в жилах. В тело медведя тут же полетели стрелы и копья. Раненый зверь заревел ещё сильнее и бросился на людей, раскидывая их в разные стороны и безжалостно разрывая плоть. Из лагеря, на помощь уже бежали несколько десятков солдат и вдруг к рёву раненого зверя, добавился многоголосый вой волков. Затем он внезапно стих и из леса вынырнула огромная серая стая. На мгновение, замешкавшись и озираясь по сторонам, они сорвались с места и направились в сторону лагеря. Некоторые из них тут же с визгом падали, пораженные стрелами, остальные продолжали свой бег несмотря ни на что.
Погода резко переменилась и безоблачное вечернее небо, покрылось огромными тучами, налетевшими внезапно. В сумраке началась неразбериха. Солдатам приходилось ограничиваться только мечами и копьями, исключив луки, дабы не поразить своих товарищей. Воины страны Красного Солнца были готовы ко встрече с любым противником и в любое время дня и ночи, но ко встрече с человеком, а не зверем....
Погибая, волки старались как можно больше оставить ран на теле человека, или вовсе убить. Некоторым серым обитателям здешних лесов везло и их пасти смыкались мёртвой хваткой на шее жертвы, не оставляя ни малейшего шанса на жизнь. Неожиданности на этом не были окончены и дремучий лес, выпустил на охоту двух тигров. Они молча вылетели из леса. В одно мгновение оценив обстановку, бросились на ближайших солдат, мощными ударами лап ломая кости. Изворотливые тела зверей, легко уходили от ударов мечей, в ответ, с ненавистью разрывая мягкую плоть человека….
Как бы ни был страшен зверь, но человека всё равно не победить, это наверняка понимал и зверь, оставалось только догадываться: с какой целью он шёл на свою погибель? С последним рыком, вырвавшимся из горла последнего погибающего зверя, всё стихло. Битва была окончена. Солдаты бегали по местам только что состоявшейся битвы и собирали раненых, быстро унося их в центр лагеря, где полковые лекари уже хлопотали над ранами пострадавших бойцов.
- Смотри, генерал, смотри!- Кричал Тариман, обходя место битвы,- Ну и кто из нас прав?! Здесь всё пропитано злом и не будь у тебя впереди этих отважных воинов, лежать тебе, Сибур, с разорванной глоткой, а то и растерзанным на куски!
Сибур ходил среди окровавленных тел людей, зверей и растерянно озирался по сторонам. Сколько битв на его памяти он повидал, в скольких жестоких сражениях участвовал, но такое видел впервые. Никогда зверь не нападал на человека, только в самые голодные годы, да и то на одиночек, а здесь…. Здесь происходило что-то странное и непонятное, оттого слегка пугающее. Зверь, напал на многотысячную армию! Что-то здесь было не так, и Сибур это прекрасно осознавал. Воспитанный отцом врачевателем в строгом догматическом скептицизме, он всегда и всему искал разумное объяснение. Благодаря развитому в детстве аналитическому мышлению он и выбился в высшие чины имперской армии.
- Ну что, генерал, молчишь?! – следовал по пятам за ним Тариман с двумя десятками бойцов охраны.
- Я не знаю, что ответить…. Может быть, они больны?
- Это ты болен, Сибур, а они демоны в зверином обличии!
- Мой император! - из-за небольшого холма появился всадник и, резко натянув поводья, остановил лошадь,- Мой император, на той стороне, две стаи волков напали на дозоры,- отрапортовал генерал Дэлун, указывая рукой в направлении произошедшего нападения.- Мы всех вырезали, но пятерых бойцов потеряли…
- Усилить патрули! Выспаться видимо сегодня не получится,- приказал Тариман. Дэлун коротко кивнул и, подстегнув лошадь, скрылся в сумерках.
Сибур бегло осматривал тела погибших зверей и людей, разглядывая раны что-то бормоча себе под нос. Дойдя до медведя, он попытался развернуть его на спину, но огромная туша и не думала двигаться с места. Тогда он подозвал сновавших рядом бойцов и в десяток рук они кое-как его перевернули. Оскаленная пасть зверя была вся в крови. В открытых остекленевших глазах, как показалось генералу - застыла злоба. Сибуру на мгновение даже показалось, что зверь продолжает рычать. В один момент он явно услышал утробный рык, но вскоре понял, что мёртвый медведь здесь не причём. Краем глаза он увидел огромную полосатую кошку, со скоростью стрелы летящую со стороны леса в его сторону. Сердце на миг застыло, а затем мощными и быстрыми толчками забилось вновь. Выхватив копьё у опешившего солдата, и подпустив зверя как можно ближе, генерал со всей силы швырнул его и быстро вытащил меч из ножен. Тигр сделал пару неуклюжих прыжков и уткнулся мордой в землю, почти у самых ног генерала. Копьё пробило шею зверя, почти на длину всего лезвия войдя в тело. Лапы животного хаотично дёргались в конвульсиях. Сибур держал меч перед собой, не решаясь подойти поближе, чтобы добить. Зверь мог в любой момент в предсмертной агонии прыгнуть на него. Он вытянул голову, кое-как повернув её, и посмотрел на человека. Частое дыхание, постепенно замедляясь, вскоре прекратилось вовсе. В открытых глазах тигра, застыла влага, они смотрели прямо на генерала, казалось вопрошая о чём-то. Немного подождав, Сибур одним рывком вытащил копьё, и из раны потекла кровь.
До самого утра, в лагере оставалась напряжённая обстановка. Среди солдат чувствовался некий суеверный страх. Подготовленные и закалённые во многих боях, в данный момент почти все бойцы ощущали предательский холодок.
С наступлением рассвета все немного успокоились и по приказу Таримана, войско стояло в полном сборе, в строю, готовое немедленно покинуть этот край, источающий зло.
Среди солдат поползли слухи, что звери, напавшие на них накануне, это месть погибшего императора, за предательство. Эти слухи разносились в основном со стороны подчинённых Сибура. Они видели и знали, что их генерал не верит в смерть Амура от рук гарийцев. За ночь произошла пара стычек, между драконами Таримана и бойцами Сибура. Хотя они и были пресечены вовремя, но успели посеять зерно вражды и недоверия к новому императору. Это понимал и Тариман, от того его положение становилось ещё более шатким. Разлад в собственной армии ничего хорошего не сулил, тем более во время такого значимого похода. Нужны были кардинальные меры. Особо рьяные зачинщики были схвачены и обезоружены, до распоряжений императора.
- Воины великой империи! Мы все были свидетелями, как накануне вечером, в наши стройные ряды, демоны этих земель попытались внести семя зла и страха! - Тариман гарцевал верхом на коне перед строем и надрывал глотку, пытаясь перекричать шум ветра, - Но мы смогли сохранить разум, и победа не заставила себя ждать! Некоторые из вас, полагаю либо предатели, либо слабые духом, нынешней ночь пошли друг против друга! Была подорвана боеготовность нашей армии, что сводится к предательству! Приведите сюда тех, кто особо отличился!- приказал Тариман и кивнул группе всадников, во главе с генералом Дэлуном, стоявшей неподалёку. Те сорвались с места и через некоторое время, перед строем стояли пятеро бойцов из отрядов Сибура, связанных и безоружных.
- Они подняли оружие против всех нас, за что немедленно будут наказаны! - Тариман махнул рукой и солдаты, стоявшие позади связанных саботажников, обнажив мечи, несколькими короткими ударами, обезглавили их тела.
Солдаты в строю стояли смирно, не дрогнув ни одним мускулом. Такое случалось и ранее, но было крайней редкостью. Дисциплина в армии империи была одной из самых жёстких, и подобные события мало кто мог припомнить.
- Но это всё не могло произойти без главного предателя! - продолжил Тариман. Он кивнул Дэлуну и через мгновение, из-за холма, выволокли Сибура. Вся одежда на нём была изорвана, лицо напоминало кровавое месиво. Он еле держался на ногах и плевался кровью.
- Командир, который не может управлять своими воинами, не может быть таковым и носить великое звание генерала, пороча своими действиями всю империю. Наверняка он приложил немало усилий и к смерти моего любимого брата. Опасаясь, что правда вскроется, стал сеять разлад среди нас и подталкивал своих солдат к перевороту. Это предательство в высшей степени. Он будет казнён, но я дам ему время пожить до следующего утра, чтобы прочувствовать всю тяжесть содеянного, и пока жив, молить брата моего о прощении, когда дух предателя предстанет перед нашим погибшим правителем,- Тариман закончил речь и приказал привязать бывшего генерала к сбруе лошади одного из солдат, длинной веревкой.
- Поживи до следующего восхода, Сибур,- наклонился к нему Тариман, - Хочу видеть страх, который будет тебя преследовать до того момента, когда останешься без головы! Так легко я не дам тебе сдохнуть. Ведь предупреждал я, чтобы знал своё место, ан нет, всё лезешь не в своё дело…. Вот теперь и думай…. Хотя скоро нечем будет, - Тариман рассмеялся и пришпорил коня. Войско развернулось и по команде отправилось в марш. До вечера предстояло уйти как можно дальше, чтобы солдаты могли успокоиться и отпустить от себя тот суеверный страх, что напустили эти края.
Сибур, что было сил, старался поспевать за лошадью. Иногда он спотыкался и падал, тогда стоило немалых трудов подняться, чтобы не волочиться по земле, сдирая в кровь тело, особенно о каменистые участки, попадавшиеся на пути. Уже почти ничего не соображая, он врезался в круп лошади, когда та остановилась. Надвигались очередные сумерки, и был объявлен привал. Бывшего генерала отвели к ближайшему дереву и крепко привязали. Сквозь редкие просветления сознания он понимал, что жить осталось совсем недолго, не более чем солнце полностью поднимется ещё раз из-за горизонта. Он сидел у дерева и пытался надышаться прохладным воздухом. Ему даже удалось уснуть и казалось выспаться, но когда он открыл глаза, солнце было всё на том же месте своего заката. Сибур снова закрыл глаза и провалился в небытие. Проснулся он, когда было уже совсем темно. Двое солдат, охранявших его, сидели у соседнего дерева и казалось - крепко спали. Генерал возмутился данному поведению, но вспомнив, в каком он сейчас положении находится, успокоился, и стало абсолютно безразлично…. Из-за дерева вдруг вышла фигура, блеснуло лезвие стали в ночи и через пару мгновений все веревки, которые держали генерала, были разрезаны. Сибур пытался осознать затуманенным разумом - что сейчас происходило? Не то сон, не то явь….
- Мой генерал, уходить нужно отсюда, до рассвета ещё есть время. Это я - Маргас.
- Маргас, тебя казнят,- еле шевеля разбитыми губами, прошептал Сибур.
- Не казнят!
- Ты ошибаешься, мой друг…. Тариман это так не оставит, он будет резать всех вас, кто был под моим командованием, пока не найдёт виновного. Я никуда не пойду, незачем. Амур мёртв, куда мне идти? Лучше здесь приму смерть, чем потом буду растерзан зверем.
- Генерал, но ведь ты сам говорил, что наш император может быть все ещё жив!?
- Успокойся Маргас! Амур был сильно ранен и даже если выбрался на берег, то долго не протянул бы. Ты сам видел, какое здесь зверьё, да и холода с каждым днём становятся всё сильнее. Не выжил он…
- Пусть так, но разве ты, доставишь Тариману радость, быть казнённым на глазах всего войска? Нужно уходить. Никто из нас, твоих верных воинов, не хочет видеть этого позора. Мы все примем смерть в случае твоей смерти, так что вставай, генерал!
Сибур нервно усмехнулся. Он не знал - как поступить в данной ситуации? Умирать не хотелось, но и позорно бежать, не позволяла гордость. Сбежав сейчас, он наверняка проживёт ещё какое-то время, а его ближайшие подчинённые, такие как Маргас, в любом случае будут казнены. Тариман найдёт повод, в крайнем случае - вину побега свалит на них.
-Что с ними?- кивнул генерал на неподвижных охранников.
- Ничего страшного, спят…. У лекаря нашего выпросил я порошка, который раненым дают, чтобы спали…. Сибур, времени нет, скоро лагерь начнёт просыпаться, да и уйти нам нужно до рассвета, Таримановские змеи рыскают по округе.
- Нам!?
- Да, генерал! Я и твои верные воины, уходим вместе с тобой! Прости нас за дерзость принятого решения, но то, что делает Тариман – это позор империи! Мы не хотим так. Мы должны отомстить за смерть Амура, которого мы любили, он был настоящим императором! Рано или поздно эта змея Тариман, возьмётся и за нас, так что считай, что оставшись - все мы будем вскоре мертвы. Мы хотим погибнуть в настоящем бою, под предводительством настоящего командира, а не под знамёнами предателя, или вовсе быть обезглавленными с позором…. Когда мы стали лагерем, Тариман приказал свернуть знамёна Амура и развернуть драконов. У кого на груди было солнце, он приказал убрать. Он слишком безумен…
Сибур не стал заставлять себя долго упрашивать, Маргас был прав от начала и до конца, а то, что уходили все кто попадал под подозрение, в корне меняло дело.
Очень осторожно, они стали пробираться в сторону, куда повёл Маргас. Почти ползком миновав открытую местность, они нырнули в небольшую рощу. Быстро оказавшись на другой её стороне, пригибаясь к земле, побежали в сторону небольшой речки, коих было в достатке в этих краях. В темноте, в отдалении, иногда мелькали силуэты часовых, патрулирующих местность. Один раз, очень близко, легкой трусцой прошествовал небольшой отряд патрульных. Переждав пока они скроются, беглецы вынырнули из высокой травы и двинулись дальше. Дойдя до берега, они встретили около сотни бойцов. Самые приближённые воины Сибура, которые были постоянными спутниками во всех походах. Весь рядовой состав, а это около двух тысяч солдат, остались в лагере, но их брать с собой и не стоило. У них была иная мораль и роль в этой жизни, и служили они по причине того, что так было нужно. Тариман в первую очередь опасался высоких чинов, которые прекрасно понимали положение дел, и не были простыми пешками, в этих походах.

Глава 7.
Тело лежало в углу комнаты, на чём-то мягком. Оно было вялым и не реагировало на команды мозга, который иногда просыпался и давал разуму короткую возможность оценить окружающую обстановку. Руки, ноги не слушались. Чувство было как будто это чужие конечности. Слабые лучи света, пробивавшиеся сквозь слегка приоткрытые створки маленького окошка, освещали редкие пылинки, витающие в прохладном воздухе.
Дышать было легко и приятно. Казалось, будто лёгкие, только научились этому искусству, и каждый раз старались как можно больше вобрать в себя кислорода, боясь не успеть надышаться впрок. Бесшумно отворилась дверь, резко впустив много света в комнату. Глазам стало непривычно и они быстро зажмурились.
- Ну, вот и жизнь проснулась…- донеслось каким-то отдалённым эхом до слуха.
Любопытство заставило веки вновь распахнуться. Дверь была уже закрыта, и в комнате воцарился прежний полумрак, стало даже немного темнее. До того яркие лучи света, просачивающиеся через окно, заметно потеряли свой блеск и стали более тусклыми. Неясная расплывчатая фигура опустилась на колени перед неподвижно лежащим человеком, поставила что-то на пол и застыла без движений. Зрение постепенно обретало ясность и через некоторое время удалось разглядеть силуэт женщины.
- Ты кто…? Где я…? - с трудом, хриплым голосом спросил человек.
- Тсс…. Не говори, не нужно… - шёпотом ответила женщина и приложила палец к его губам. Затем провела рукой по щеке. Человек почувствовал, как шуршит щетина на его лице, под её мягкой ладонью. Она окунула небольшой лоскут в блюдо, стоявшее на полу, и слегка промокнула его потрескавшиеся губы.
- Ты кто? – повторил свой вопрос человек.
- Тсс…- последовал немногословный ответ.
Она наклонилась поближе так, что дыханием касалась его лица. У человека перехватило воздух. Он чувствовал непонятный, но какой-то знакомый и до боли приятный аромат. Сердце в груди вдруг бешено зашлось в хаотичном ритме. Женщина наклонилась ещё ближе и своим тёплым дыханием стала обдавать лицо человека. Она набирала в грудь воздуха, а затем медленно его выдыхала, будто пытаясь оттаять заледеневший предмет. Сознание наполнилось эйфорией, человеку хотелось, чтобы так было всегда и никогда не заканчивалось, несмотря даже на то, что он не может пошевелиться и понять - что вообще происходит…. Постепенно разум стал мутнеть, пока вовсе не отключился.
***
Сон был неприятный, странный. В голове крутилась лишь одна мысль - Только бы успеть, только успеть…Раскисшая осенняя земля, сильно затрудняла бег. Иногда ноги скользили и, теряя равновесие, тело падало в очередную лужу. Всадники уже были совсем близко. Слышался топот копыт лошадей и крики людей. Наконец показался берег. Человек из последних сил преодолел расстояние до спасительной реки, и хотел было прыгнуть в воду, но тело вдруг перестало слушаться, ноги налились тяжестью. Он стоял в одном шаге от обрыва и никак не мог сделать этот последний шаг к своему спасению. Отчаявшись, он с трудом развернулся навстречу преследователям. Гримасы ненависти и злобы отчётливо просматривались на их лицах. Из груди каждого, вдруг стали вылезать чёрные змеи и, ускоряясь с каждым мгновением, их раскрытые пасти полетели в сторону неподвижного беглеца. С их длинных и острых клыков огромными каплями стекал яд. Приблизившись к лицу человека, они вдруг стали хохотать. Когда всадники наконец настигли беглеца, змеи быстро стали пятиться назад к своим хозяевам и вскоре застыли у каждого на груди с оскаленной пастью. Один из преследователей достал стрелу из колчана, торчащего за спиной, вложил в лук и выстрелил. Острая боль пронзила грудь, и беглец полетел в реку.
***
Человек открыл глаза. Тело было мокрым от выступившего пота. Он некоторое время пытался осознать – что происходит? Только что он упал в воду, поражённый стрелой, а теперь лежит в непонятном месте.
- Сон…- облегчённо вырвалось с его уст. Он попытался встать, но это давалось с большим трудом. Приподнявшись кое-как на локтях, тело безвольно рухнуло назад. Полежав какое-то время без движений, человек приподнял голову и стал осматривать все вокруг. Комната, в которой он лежал, была знакома. Слегка приоткрытое окно, полумрак, дверь у противоположной стены. В памяти стали всплывать обрывки воспоминаний.
Дверь отворилась, и в комнату вошла молодая девушка. Её светло-русые волосы, свисали почти до колен толстой, тугой косой, перекинутой через плечо. Она подошла к постели, и поставила на пол поднос, на котором лежало яблоко, порезанное на несколько маленьких кусочков, и стояла неглубокая широкая чашка, наполненная светло-коричневой жидкостью.
-Ты кто? – спросил человек.
- Дарьяна, – тихо ответила девушка и улыбнулась.- Можешь звать просто – Дара, или Дарья, как тебе лучше…
Её огромные глаза с отблесками синевы в зрачках, завораживали. Человек смотрел не в силах отвести взгляд. Казалось, что сознание тонуло в них, и слегка закружилась голова.
- Поесть тебе нужно,- прошептала девушка и, окунув маленький кусочек яблока в жидкость в чашке, положила человеку в приоткрытый рот. Он нехотя принял угощение и зажмурился от непривычного вкуса. Жевать не получалось, но это и не нужно было. Еда буквально растаяла, обдавая язык приятным и очень сладким вкусом.
– Не бойся, это яблочко с мёдом.
Короткие фразы из её уст, казались громом среди ясного неба. Каждый раз, когда она что-то произносила, у человека вздрагивало сердце и становилось невыносимо тоскливо на душе. Этот голос казался какой-то божественной песней, слушая который, простой человек должен был сходить с ума.
- Их нельзя резать…- еле слышно произнёс человек.
- Что резать? – спросила девушка, поднося к его рту очередную порцию угощения.
- Яблоко нельзя резать…
- Почему? – слегка рассмеялась она.
- Потому что он должно быть целым!
- Но целое яблоко тебе нельзя. Если хочешь, я дам тебе завтра такое. Прошлым летом их много уродилось. Выберешь любое, какое тебе понравится,- ответила Дара.
- Оно должно быть целым!- Продолжал настаивать на своём человек. Его ладони крепко сжались в кулаки, а глаза безумно заблестели - Целым! Понимаешь?! Его нельзя резать! - Голос сильно дрожал, скулы на лице свело. Он сжал зубы, что стал слышен их скрежет.
– Скажи мне, Дара - где я, кто я? – уже более спокойно, спросил человек.
Девушка перестала улыбаться и несколько раз прошлась рукой по его волосам, успокаивая.
- Я знаю, что оно должно быть целым…. Знаю, Амур!
Сердце человека дрогнуло, он посмотрел в глаза Даре. Окружающее пространство поплыло перед взглядом. Силуэт девушки стал трудно различаем. Ему показалось, что зрачки её увеличиваются в размерах и вскоре он видел лишь игру калейдоскопа её глаз. Сознание стало терять связь с реальностью против воли. Перед глазами понеслись картины сражений, походов, роскошных пиршеств. Они проносились очень быстро, не давая разглядеть детали. Вот он совсем ещё ребёнок, а вот уже взрослее…. Отец показывает, как на мелководье ловить рыбу руками. Рядом бегает младший брат и сражается деревянным мечом с вымышленными противниками, оступается и падает в воду. Пруд совсем неглубокий, но от неожиданности, тот начинает захлёбываться. Он бросается на помощь и вытаскивает неосмотрительного брата на берег…. Уже заметно повзрослевшие, они вдвоём несутся на лошадях навстречу ветру и пятерым степнякам. Молодые, крепкие натренированные тела, с лёгкостью обрушивают мощные удары своих острых мечей на противника…. Вот и победа…. Несколько мелких порезов на теле, но это не страшно. Это ничто, по сравнению со сладостью победы! События пролетали очень быстро, обрывисто, иногда нарушая хронометраж. Последнее, что человеку удалось вытащить из своей памяти, это - торчащая из груди стрела и демонический хохот родного брата….
Наваждение исчезло так же внезапно, как и появилось, явив сознанию всё туже комнату, в которой он лежал неспособный подняться. Кулаки сжались ещё сильнее, тело стала бить мелкая дрожь. Девушка взяла его руку, вложила в свои ладони и стала нежно поглаживать. Дрожь в теле прекратилась. Сердце успокоилось и казалось, вовсе не бьётся. Пелена приятных и непонятных чувств, снова окутала разум. Веки стали тяжёлыми и вскоре всё померкло, отправляя сознание спать.

Очередное пробуждение было лёгким и приятным. Всё тело прекрасно реагировало на команды мозга, что резко придало решительности. Легко поднявшись со своей постели, он неуверенно взмахнул пару раз руками, затем ещё и ещё раз, разминаясь.
- Доброго дня тебе, Амур! – В проёме отворившейся двери, стояла уже знакомая девушка.
Амур растерялся на мгновение и коротко кивнул головой. В который раз он её видит, и только сейчас удалось разглядеть более подробно: Ростом почти на голову ниже его самого, красивое лицо и большие завораживающие глаза. Светло-бежевое платье, перетянутое широким разноцветным поясом у талии, было украшено множеством вышитых маленьких цветов, а по всему подолу, тянулся причудливый орнамент, непонятных узоров.
-Я сейчас принесу твою одежду,- тихо произнесла она, улыбнулась и скрылась, оставив дверь открытой.
Амур оглядел себя. Из одежды, на нём была только длинная рубаха до пят и более ничего. Вскоре появилась девушка, поставила кожаные сапоги у входа и протянула большую стопку одежды.
- Если захочешь, спускайся вниз, я накормлю тебя,- она блеснула своими огромными глазами, улыбнулась и покинула комнату, давая возможность переодеться.
Амур разложил одежду на полу и присел рядом на постель. Немного поразмышляв, он взял в руки длинную тёплую куртку из хорошо выделанной бычьей кожи, выкрашенной в красный цвет. Она выглядела сильно потрёпанной, но была чистая, как и вся остальная одежда. Проведя рукой по вышитому солнцу на ней, Амур задумался. У самого края окружности солнца, был шов. Зашитая дыра от стрелы, которая пробила грудь, тут же всколыхнула неприятные воспоминания. Оттянув ворот рубахи, он посмотрел на грудь. Небольшой, бледного цвета узел, не был похож на след от бронебойного наконечника. Амур потрогал его, слегка надавил, прощупал всю грудь, глубоко вдохнул-выдохнул, боли не было. – Сколько же времени прошло? – задумчиво, спросил он сам у себя. Свернув куртку, он убрал её в изголовье постели и натянул на себя оставшуюся одежду, предварительно сняв чужую рубаху.
Ещё не совсем привыкнув, не спеша, как будто ощупывая перед собой пол, вышел из комнаты. Небольшая прямая лестница, вела вниз, в просторную комнату с множеством окон. У дальней стены стоял стол на массивных деревянных ножках и пара стульев возле него. Рядом располагалась большая лавка, скорей похожая на что-то подобие кровати, укрытая множеством разноцветных покрывал. Осторожно ступая по лестнице, спустился вниз и остановился в центре комнаты, разглядывая более подробно, довольно замысловатое помещение. В комнате было тепло. Император несколько растерялся над убранством комнаты. В одной из стен, выкрашенной в белый цвет, зияла огромная дыра, в которой горел сильный огонь. Несколько дверей, непонятного предназначения мебель…. Подойдя к окну, Амур осторожно протянул руку. Он не понимал – почему не чувствует прохлады ветра. Попытавшись высунуть руку на улицу, та вдруг уткнулась в невидимую преграду.
- Вот возьми, - прозвучал голос за спиной.
Амур вздрогнул от неожиданности и обернулся.
- Ты хочешь выйти из дома, я знаю. Возьми вот одежду тёплую,- она протянула большой тулуп, полностью покрытый медвежьей шерстью, - Если хочешь, можешь себе его оставить.
Амур взял в руки подарок. Несмотря на внушительные размеры, тулуп оказался очень лёгким, не тяжелее его собственной куртки. Шерсть была с обеих сторон, а между ней прощупывались не частые толстые нити, но на шкуру животного это не было похоже.
-Я знаю, ты много что спросить хочешь. Отвечу с радостью, если смогу, а ты присядь, тебе нужно научиться заново есть, - улыбнулась Дарьяна, приглашая жестом за стол.
Амур присел на один из стульев, стоявших у окна и уставился в гладко-отшлифованное полотно стола. Его сознание всё ещё находилось в некой прострации. Он чувствовал себя как-то спокойно, но в глубине души понимал, что так быть не должно.
- Я умею есть,- запоздало возразил император. Есть действительно хотелось, не то чтобы сильно, но аппетит присутствовал.
- Умеешь, но не помнишь. Если позволишь, я помочь постараюсь, - ответила девушка и поставила на стол несколько глиняных чашек, покрытых разноцветной глазурью,- Выпей вот это, только не торопись, маленькими глотками, - протянула она ему чашку, в которой плескалась непонятная жидкость желтого цвета. Амур недоверчиво повертел её в руках, понюхал и одним глотком осушил.
- Теперь съешь этот мёд,- она протянула вторую чашку,- Прости, но больше тебе нельзя. Вечером поешь чуть побольше и дня через три сможешь есть всё, что захочешь.
Дарьяна уперлась локтями в стол, ладонями в подбородок и уставилась на гостя, с растерянностью разглядывавшего опустевшую посуду. Было видно, что он совершенно не понимает, почему должен был съесть лишь это, но всё ещё не покидающая растерянность, не давала возможности возразить или поинтересоваться причиной столь скудной еды. Отвлёкшись от чашек, император посмотрел на девушку. В ответ она тут же улыбнулась. Эта казалось бы простая улыбка - стесняла, но в тоже время и не позволяла отвести взгляд. А глаза… Глаза заслуживали особого внимания. Вроде бы ничего особенного, но глядя в них, Амур погружался в какое-то непонятное блаженство, граничащее с помешательством. И чем больше он в них смотрел, тем ещё более хотелось, но параллельно этим чувствам столь же сильно возрастало чувство отчаяния и бессилия, непонятно перед чем, или кем…
Амур резко встряхнул головой и протёр лицо руками.
- Скажи, Дарьяна, как я сюда попал и что это за место?
- Я подобрала тебя у реки. Ты почти умер, а в груди палка торчала.
- Стрела… - перебил император.
- Знаю, это не имеет значения…. Домой к себе принесла.
- Ты, наверное, великий лекарь, если смогла вытащить стрелу и залечить рану так, что если бы не оставшийся шрам, то я подумал бы, что ничего и не было, лишь гадкий сон….
- Нет, я не лекарь, я Дарьяна, - ответила девушка.
- А кто же тогда меня вылечил?
- Ты сам себя вылечил…
Амур недоумённо уставился на девушку,- Ты уверена в том, что говоришь?
- Да, твоё тело само всё сделало, я лишь ему чуточку помогла, совсем немножко, но ты не гневайся на него, не помнишь многое, - искренне ответила Дарьяна.
- Ты, говоришь непонятно, Дара. Как я мог сам себя вылечить, если почти умер, и если бы не ты, то умер бы обязательно! Значит, всё-таки это - ты?
- Я лишь стрелу вытащила и помогла немножко…
- Не понимаю!
- Амур, я не могу сейчас тебе это объяснить…. Вернее могу, но ты пока не поймёшь. Как только сможешь понять, я попытаюсь снова…
- Хорошо,- согласился император,- А имя моё, откуда знаешь?
- Ты сам называл его постоянно, пока лежал. Твой организм лечил рану и тебе не велел просыпаться, чтобы сил зря не тратить, но иногда ты называл своё имя, - ответила Дарьяна и улыбнулась.
-Как долго я лежал?
- Снега ещё не пришли, когда нашла тебя, но уже скоро они таять будут. Месяц ещё и растают. Но ты не думай, организм твой очень слабый был, ему тяжело тебя быстро вылечить. Иногда, ты просыпался и говорил разное…. Не помнишь наверняка?
- Ты гарийка?
- Если тебе так удобней, да.
Амур хмыкнул, встал из-за стола, подошёл к входной двери, и немного посомневавшись, осторожно взялся за ручку, а затем резко распахнул. Морозный воздух, как будто впервые в жизни, мощной лавиной обрушился на императора, что перехватило дыхание. Несколько раз глубоко вдохнув, Амур вышел на крыльцо. Оно было достаточно просторное, с большим количеством резных деревянных деталей. Толстые столбы, поддерживающие крышу крыльца, были изрезаны плавными линиями и напоминали витую верёвку. Каждый виток имел свой цвет, что придавало столбу особую красоту. Было много ещё всяких мелочей, но на их любование не было никакого желания. Небо, затянутое сплошной пеленой облаков, посыпало землю редкими крупными снежинка. В сотне шагах от дома, полукруглой стеной, возвышались огромные хвойные деревья, укрытые пышным белым покрывалом.
Внезапно нахлынула тоска по дому. Мозг наконец-то решился снять защитные преграды, оберегавшие человека во время болезни, и обрушил одним махом на него всё, что только можно. Страх, который являлся редким гостем в голове императора, вдруг дал себя ощутить в полной мере. Пришло понимание предательства родного брата. Губы императора задрожали. Амур медленно спустился с крыльца, упал на колени в снег и с остервенением стал его загр###### ладонями, всё новой и новой порцией обдавая лицо, в надежде, что кошмарный сон закончится, и он наконец проснётся в своём походном шатре…. Но этого не происходило. Ничего не происходило, лишь звенящая тишина безжалостно давила на барабанные перепонки.
Немного успокоившись и отдышавшись, он поднялся с колен. Снег за спиной захрустел, Амур обернулся. Дара медленно подошла и взяла его за руку. Её тёплое прикосновение тут же успокоило взбесившийся разум. Сердце учащённо забилось в груди. Амур почувствовал себя вдруг младенцем, и ему стало стыдно, но он не понимал - за что? Эти неясные чувства, испытывать которые, ранее приходилось лишь изредка, да и то в детстве, сбивали с толка. Ему было очень приятно, когда Дара на него смотрела, или дотрагивалась, но в эти моменты он вдруг понимал, что так быть не должно. Так ведут себя лишь рабы, которым приятно внимание хозяина. Душа хотела испытывать подобное и далее, а ум требовал осторожности и холодного расчета.
Амур резко выдернул руку из её ладоней и отошёл на пару шагов.
- Ты хочешь затуманить разум и сделать из меня безвольного раба!? – выпалил он.
Девушка засмеялась, прикрыла глаза и вытянула руки навстречу падающим снежинкам.
- Амур, мне неведомо то, о чём ты сейчас говоришь, - ответила Дара, перестав смеяться.
- Тогда объясни, что со мной происходит? Каждый раз, когда тебя вижу, теряю всякую власть над собой и чувствую себя будто младенец малый. Думается мне, что за твоим обличьем человека скрывается лживый демон. Ты даже не в состоянии объяснить – как я смог оправиться от смертельной раны! Я видел, как быстро умирают люди в мучениях, и даже самые великие врачеватели не всегда способны помочь, а порой и вовсе это невозможно…. А ты, говоришь какие-то глупые сказания, в надежде, что я в них поверю?! Запомни, я не так глуп, как тебе кажется!
- Видать потому, что я женщина, поэтому чувствуешь подобное?
- У меня было много женщин, но ни одна из них, не способна вызвать во мне чувство раба, которому нравится, когда им командуют. И ни одна из них, не позволит себе заговорить с мужчиной, а тем более со своим правителем, без разрешения. Иначе, может быть жестоко наказана, а то и вовсе лишиться жизни! Ты же, как видно не боишься этого и с дерзостью говоришь, когда тебя не просят. Вероятней по причине того, что ты не та, за кого себя выдаёшь…
Дарьяна склонила голову на бок, вздохнула и снисходительно улыбнулась.
- Не смей ко мне отныне приближаться и не смотри в глаза, - Амур, опустил голову и быстрым шагом прошёл мимо девушки, стараясь не смотреть на неё.
- Как скажешь… - ответила она и последовала вслед за ним в дом.
Амур вбежал в свою комнату и накинул куртку, убранную накануне.
- При мне было оружие? - крикнул Амур, спускаясь вниз по лестнице.
Девушка тут же скрылась за одной из двух дверей. Вскоре вынесла два меча разной длинны, вложенных в ножны с множеством ремней. Она положила их на стол и отошла в сторону, пряча взгляд.
Амур быстро схватил оружие и после недолгой манипуляции с ремнями, оно как влитое, обрело свои места на теле.
- Тебе поесть нужно,- робко проговорила девушка.
- Неси,- коротко ответил Амур. Напоминание о еде, резко пробудило чувство голода, что закружилась голова.
Дара поставила на стол всё те же две чашки и отошла. Она присела у окна и уставилась в него неморгающим задумчивым взглядом.
- Женщина, ты вздумала издеваться надо мной?! Это сама будешь есть, мне нормальной еды неси.
- Амур, что бы ты не думал обо мне, но тебе правда нельзя сейчас много есть. Поверь хотя бы в это и уже завтра, сможешь не ограничивать себя в еде, - она с мольбой посмотрела на него, и у Амура вновь дрогнуло сердце, когда они встретились взглядами.
- А-ах…! – воскликнул император и сначала осушил чашку со сладковатой и приторной жидкостью, а потом вылизал вторую, с ничтожным количеством вкусного мёда. Амур вдруг понял, что не в состоянии ей перечить. В данный момент в нём боролась масса противоречий. Он злился, что ему указывает какая-то женщина, которая в принципе не имеет права даже заговорить с ним без разрешения, а с другой стороны что-то не давало её ослушаться.
- Красивое твоё солнце,- снова заговорила Дара, прислонившись головой к бревенчатой стене, глядя на грудь императора.
- Я не разрешал тебе говорить со мной, женщина,- неуверенно возразил он.
- Как скажешь…- тихо ответила девушка, отвернулась и уставилась в окно.
Что это за пелена? – кивнул Амур на окно.
- Ты не знаешь разве? Песчинки если нагреть сильно-пресильно, они таять начинают и, растекаясь, становятся подобным.
- Должно быть, крепкие мастера в Гарии живут? Дома у вас, что дворцы моих подданных…
- Почему же? Разве это сложность - построить дом, или разогреть песок? Здесь всё просто, Амур, в этом нет ничего сложного.
- Значит, он всё-таки был гариец…- Император задумался. Последняя её фраза, всколыхнула память, и он вспомнил своего давнего пленника, который постоянно утверждал, что всё в мире просто…
- Кто? – спросила девушка.
- Не знаю. Он утверждал, что просто – человек, и у него всё было просто…
- А разве это не так? – удивилась Дара.
- Вот и ты о том же,- усмехнулся Амур,- Жизнь сложнее, чем можешь представить себе.
- Нет, Амур, тот человек был прав. Ничего сложного нет. Все сложности ты создаёшь себе сам, только мне так же сложно понять – для чего?
- Если всё же ты та, за кого себя выдаёшь, то очень заблуждаешься. Думала ли ты, о том - кого спасала, когда притащила меня к себе домой? Кстати, как ты меня донесла? Помогал кто-то? Ты хрупка, чтобы в одиночку это сделать.
- Берьян мне помог, он один тебя и донёс с лёгкостью, ему не сложно было, - улыбнулась девушка, и будто забыв о предупреждении, вновь посмотрела императору в глаза.
- Ещё один сумасшедший из этой дикой страны? Где же он?
- Ушёл. Он уставший был, и спать очень хотел…
- Ясно. Так вот, думала ли ты - кого спасаешь? Я воин и лгать мне незачем, скажу правду, может тогда ты и поймёшь, что всё не так просто, как вы все здесь утверждаете! Мы пришли в ваши земли как завоеватели. Я - враг, понимаешь? Не произойди предательства моего брата, возможно, сидела бы ты уже на привязи…. Хотя, если он не так глуп, то всё ещё впереди,- Амур ухмыльнулся, встал из-за стола и стал расхаживать по дому взад-вперёд.- Рано или поздно, но я верну свою армию, воздам по заслугам Тариману и окончу начатое. Не правда ли просто…!? – Император резко замолчал и тут же пожалел о том, что сейчас поведал всё о цели пребывания в этих краях. Он поймал себя на мысли, что хочет рассказать всё этой девушке о себе, несмотря на то, что она принадлежит народу, на который он пришёл с войной. Амур понимал, что Дара может в любой момент позвать своих соплеменников, если уже этого не сделала, и его не станут щадить…. Но мозг как будто взбунтовался и не желал хранить никаких тайн от неё.
- Я знаю…
- Что?
- Знаю, зачем вы пришли и мне очень жаль. Ты несчастлив в своей жизни и ищешь это счастье, создавая сложности. Счастье родилось вместе с тобой и всегда находилось рядом, но ты не захотел его видеть, в ответ оно спряталось, повинуясь твоей воле.
- Почему ты считаешь, что я несчастлив?
- Будь иначе, ты бы не стал убивать людей. Имея в себе счастье, тебе это не нужно было бы. Счастливый человек не может нести несчастье другим людям. Счастливый человек умеет лишь счастье дарить. Ты завоёвываешь страны, для чего?
- Они слабы и дики. Завоёвывая их, я даю им свободу и процветание, присоединяя к империи. Тем самым увеличивая мощь своей собственной страны, и даю им защиту, более правильную жизнь, хотя они не сразу это понимают, и проходит поколение, прежде чем осознают, насколько были глупы! - ответил Амур и снова пожалел о сказанном. Тихо выругался сквозь зубы за свою несдержанность и излишнюю откровенность.
- А потом придёт страна намного сильнее и освободит твою империю от дикости? Ведь всегда найдётся тот, кто будет считать, что более умён и справедлив, так же как и твой брат, который счёл тебя слабее себя. Будешь ли рад такой свободе? Выходит твой брат был прав, когда пустил стрелу в твою грудь? Что же ты злишься на него, Амур? Подожди немного и ты тоже поймёшь, как был глуп и не понимал этой благодати… - Дара говорила совсем тихо, смотрела в окно и хлопала длинными ресницами, взглядом провожая снежинки, падающие на землю.
- Как ты смеешь, женщина! – заорал он на девушку, что та вздрогнула.
- Разве я неправа?- она встала и, сделав шаг навстречу, пронзительно посмотрела в его глаза.
И снова эта предательская дрожь в теле. Амур не понимал, как поступить в данной ситуации. Он растерялся и вновь не в силах отвести взгляд от её глаз, стоял как завороженный. Гнев, бурлящий в голове, быстро исчезал, уступая место непонятным и пугающим чувствам. Он чувствовал, как его щёки начинают гореть. Ему вдруг захотелось, чтобы она подошла ближе. Амур мысленно умолял её сделать ещё шаг, чтобы хоть слегка ощутить её дыхание, но сам не смел приблизиться. Невидимая стена как будто не давала ступить навстречу, и эта стена существовала лишь в голове императора. Он это понял, но не мог логически объяснить её появление. Он сам себя не пускал к ней. Просто не смел, как рабы не смеют что-то делать без разрешения своего хозяина.
Дара вдруг заливисто рассмеялась и, развернувшись, вышла на улицу. Амур встряхнул головой и присел за стол, протирая лицо руками, прогоняя странное наваждение.
Вскоре вернулась девушка, отряхнула босые ноги от снега и, скрывшись за другой дверью, вынесла оттуда яблоко.
- Вот, держи, выбрала самое красивое, если хочешь, можешь выбрать сам…. Ты просил, помнишь? - она протянула угощение.
Амур быстрым движением выхватил яблоко из рук, и впился в него зубами. Голод снова напомнил о себе, но ничего не поделать. Император понимал, что действительно можно умереть, если после продолжительной голодовки набить брюхо чем попало. Он вспомнил, как в одной из завоёванной им стран, существовал подобный способ казни. Человека не кормили много дней, только водой поили. Потом давали чуть-чуть сока кислых плодов, дабы пробудить уснувший аппетит, а затем много пищи, в основном мясной. Не в силах противиться и съедая её, человек умирал в страшных муках.

Дааа...... Здорово,заставляет задуматься над всем что мы делаем в этом мире. Да и не грех прочитать это всем власть имущим. А написано великолепно,прочитал враз. Да и пишете Вы быстро 5-6 минут на абзац(между выкладками),так что думается продолжения ждать не долго! С уважением.

Спасибо!
Только это не я так быстро пишу. Просто текст уже написан еще раньше, а я по вечерам по чуть-чуть перечитываю, исправляю где какие ошибки встречаются и выкладываю

Ночью Амур спал плохо. Ему постоянно мерещились глаза Дары. О чем бы он ни пытался думать, везде пред взором появлялись они. Он раз за разом вспоминал её прикосновение. Голова раскалывалась от этого ужаса, мешающего здраво мыслить. Ближе к утру наконец удалось уснуть, но и там он видел эту странную девушку и эти ненавистные глаза, в которые он почему-то хотел смотреть всегда.
Почти весь следующий день, Амур провёл на улице, разминая тело и в щепки, мечём, разнося близрастущую небольшую ёлку, за что был отруган Дарой. «Не нужно этого делать, ради забавы» - пожурила она, и он, злясь и уже ненавидя самого себя за мягкотелость, но всё же послушал её.
Амур решил уходить на поиски своей армии, как можно скорее, как только организм более-менее окрепнет. Оттягивать было нельзя. С каждым мгновение проведённым в этом месте с этой девушкой, он понимал, что всё-таки становится её рабом, но пока ещё может разумно мыслить. Амур признался себе, что Дара пробуждает в нём естественное мужское желание, но в иное время он с лёгкостью овладел бы любой женщиной, которую захотел. С Дарой такого не происходило…. Вернее происходило, и желание было сильным до помешательства, но он почему-то боялся её. Что-то мешало и это что-то стояло невидимой преградой, не позволяющей приблизиться к ней с подобными мыслями ни на шаг. Амуру казалось, будто он стыдится подобных мыслей по отношению к этой странной девушке. Даже когда впервые окунулся в женские ласки, он ничего подобного не ощущал. Первая женщина была нежна, страстна, красива и повиновалась одному только взгляду молодого императора, а он чувствовал себя хозяином! Здесь всё было наоборот. Амур ощущал себя самым настоящим рабом, не смеющим без дозволения, даже подумать неправильно.
В течение дня, Дара по чуть-чуть кормила его маленькими порциями разной еды. Непродолжительные разминки тела и свежий воздух, к вечеру выбили из его тела все силы, и только оставалось доползти до постели.
В последующие несколько дней, Амур старался не пересекаться с ней. Он вдруг понял в один момент, что не хочет уходить, и эта мысль сильно испугала императора. А далее произошло страшное: Амур признался сам себе, что действительно хочет быть рабом этой девушки, а остальное неважно…. Это чувство пронеслось очень быстро, но оставило свой неизгладимый след.
Как человек, считавший себя огромной силы воли, он гнал подобные мысли, справедливо полагая, что - на то он и правитель огромной страны, чтобы иметь смелость противостоять демоническому туману, окутывавшему его разум…
- Ты уходишь? – робко спросила Дара, когда Амур стоял перед входной дверью, ранним утром и тупо смотрел на неё стеклянным взглядом, о чем-то задумавшись.
- Ухожу и как можно скорей, пока вовсе не лишился разума…. Скажи, женщина, почему ты живёшь в этой глуши, в одиночестве? Где твой муж, твои дети?
- Возьми, - она протянула тулуп из медвежьей шерсти,- Он согреет всегда.
Амур взял подарок и повторил вопрос.
- У меня нет детей и мужа нет, вернее он есть, но пока не пришёл ко мне,- слегка путаясь, ответила девушка.
- А живёшь, почему не среди людей?
- Этот дом построил мой отец, для меня…. – Девушка вдруг переменилась в лице, задумалась на мгновение. Её всегда радостное лицо вдруг переменилось, - Тех, с кем я жила, больше здесь нет.
- А где же они?
- Ушли…
- Куда? Почему тебя одну оставили?
- Туда, откуда не возвращаются в том же обличии. Они не хотели уходить, твои воины помогли им.… - ответила Дара, опустила взгляд в пол и только маленькая слезинка скатилась по её щеке.
За все эти дни, Амур впервые увидел Дару другую…. Она подняла голову и посмотрела на него. Сердце императора сжалось, что перехватило дыхание. В уголках её больших глаз, застыла влага, постепенно увеличивающаяся в размерах и норовящая покинуть их как можно скорее. Император вдруг увидел в этой девушке совершенно беззащитного, но и самого сильного человека, возможно сильнее его самого. Он чувствовал, как какое-то огромное бесконечно сильное чувство мечется внутри его сознания, требуя выпустить на волю. Сердце бешено стучало в груди, губы подрагивали. Захотелось наказать всех, кто посмел обидеть эти глаза, улыбку, которой сейчас не было, но которая ранее сверкала постоянно на её губах, заставляя любоваться ею бесконечно. Он вдруг понял, что должен наказать самого себя. Никто в этом не виноват, ни один из его воинов, только он сам! Подобный стыд, никогда ранее не посещавший императора, буквально сжигал его изнутри, заставляя злиться на весь мир так сложно устроенный.
– Я воин! – хриплым голосом еле выдавил из себя император, собрал всю волю в кулак, развернулся и вышел на улицу. Быстро сориентировавшись в направлении, куда ранее указывала Дарьяна, он сделал первый шаг и вскоре скрылся из виду.

Глава 8.
Амур уже начал жалеть, что совершил столь опрометчивый поступок. Стоило наверняка дождаться таяния снегов и только потом уходить. Наверняка Дара не смогла бы полностью овладеть его разумом, и он в любом случае смог бы постоять за себя. Постоянные мысли об этой девушке, которые не покидали ни на мгновение с того момента как он покину её дом, сводили с ума. В памяти хранился взор её глаз, и Амур нежно оберегал его, боясь упустить, потерять, забыть. Казалось, если он не сможет вспомнить эти глаза в какой-то момент – жизнь потеряет смысл. С другой стороны в редкие моменты, когда мозг начинал работать с холодным расчетом, император понимал, что он все-таки стал рабом, но надежда на спасение всё же оставалась.
Ещё не совсем окрепший организм начал давать сбои. Сил уже не оставалось, когда преодолев высокий холм, внизу показалась покрытая льдом река. Снега на ней практически не было. Сдуваемый сильными ветрами, он оставлял лишь небольшие перемёты. Долгожданное утро, наконец-то сменило мешающую ориентированию темноту. Погода стояла довольно тёплая, и это было кстати. Постоянное движение, гоняло кровь по телу, не давая мёрзнуть, но силы заканчивались. Император хотел спать, но прекрасно понимал, что делать этого нельзя. Ступив на лёд, быстрым шагом направился вниз по течению, справедливо полагая, что рано или поздно наткнётся на следы своей армии. Перед ним теперь стоял сложный вопрос, который нужно было как-то решить. Просто так вернуться и объявить себя целым и невредимым не получится. Тариман наверняка объявит его каким-нибудь очередным демоном в обличии императора, которые ему постоянно мерещились везде, где ни попади. Солдаты охотно поверят в это. Слишком сильны подобные страхи среди них. Да и не захотят они поверить в воскресшего императора, просто потому, что так не захочет сам Тариман. Его бойцов среди всего войска, почти половина. Они самозабвенно смотрят ему в рот и делают и верят в то, во что верит он сам. Ещё часть войска, будет вести себя инертно, соответственно они так же примут сторону Таримана. Остаётся небольшая часть, которая действительно в нём узнает своего правителя, но это будет ничто…. В своих размышлениях, Амур пришёл к выводу, что только смерть Таримана, возвратит ему по праву принадлежащий трон, но как это сделать? К нему просто так не подберёшься. Наверняка, братец обставил себя десятком колец охраны. В лагерь просто так не проберёшься, повяжут, и Тариман при первой же возможности сделает то, что не успел тогда, на берегу реки. Выхода у него не будет, он уже сделал свой выбор и возвращение живого императора, ничем хорошим не сулит командиру драконов, кроме как немедленной казнью. Вернуться в красное Солнце в одиночку не получится, смерть по дороге будет неизбежна…
Ничего путного так и не придумав, Амур решил действовать по обстоятельствам. Была слабая надежда на то, что генералы не допустят произвола со стороны своего нового командира. Наверняка, они пока ещё не воспринимают его всерьёз, и это может сыграть на руку.
Ноги уже плохо слушались, веки постоянно норовили захлопнуться. Иногда они так и делали, тогда Амур шёл с закрытыми глазами некоторое время, погружаясь в лёгкую дрёму. Голова постепенно наполнялась болью и каким-то бредом. Он не спал со вчерашнего дня. Было огромное желание остановиться и вздремнуть хоть немного, но это означало бы смерть. Амур знал, что уснув, он вряд ли проснётся. Яркий белый снег, своим отражением довольно сильно слепил, что в придачу к усталости, затрудняло обзор окружающей местности. На глаза нависла мутная пелена. Перед взглядом всё плыло и смазывалось.
Краем уха, Амур вдруг услышал слабое урчание. Сначала подумал, что это у него внутри урчит от голода, но остановившись и затаив дыхание, понял, что звук исходил извне. Повертевшись по сторонам и ничего подозрительного не заметив, он осторожно двинулся дальше. Спустя немного времени, странные звуки повторились. Амур направился к берегу и, поднявшись на небольшой пригорок, как мог, осмотрел окрестности. Небольшие кустарники, пара перелесков по обоим берегам, вдалеке тонкая плоска леса. Ничего подозрительного не было. Он снова спустился на лёд и продолжил идти, как вдруг за спиной раздался оглушительный рёв. Застыв на месте и медленно повернув голову, Амур увидел на пригорке, на котором недавно стоял сам, огромного тигра. Спустя мгновение, появился ещё один и тоже зарычал, вытянув морду к небу. Сердце лихорадочно забилось в груди, ослабшие ноги подкосились, и стоило больших усилий удержаться на них.
Оценив свои реальные силы, Амур потихоньку стал двигаться дальше, постоянно глядя назад, лишь изредка поглядывая вперёд. Он был готов вступить в бой со зверем, и прекрасно понимал, что его шансы в этой битве остаться в живых, ничтожно малы или вовсе отсутствуют. В любом случае, он решил бороться до последнего и если умереть то, как воину. Амуру даже пришла мысль, что не зря тогда Тариман не смог добить его. Возможно, это сами Боги дали ему шанс не погибнуть с позором, а принять смерть как истинному и смелому воину своей империи. Страх быстро прогнал усталость и сонливость. Темп ходьбы постепенно увеличивался, но бежать было нельзя. При бегстве, зверь не будет более медлить и бросится на свою жертву без промедлений.
Несмотря на то, что жертва удалялась, звери продолжали стоять на прежнем месте. Из их глоток изредка извергалось короткое рычание, но уже не такое громкое и яростное, как впервые. Вскоре они попятились назад и вовсе исчезли. Амур видел, как они покинули пригорок, и это не придавало оптимизма. Скорей всего зверь направился вдоль берега, чтобы застигнуть его врасплох, что было намного хуже. Нападение могло произойти в любой момент и тогда возможность погибнуть настоящим воином, была ничтожной. Это было очень важно для императора. Он не боялся умереть, он боялся умереть трусом…. Обнажив меч, Амур решил подняться на берег и продолжать путь, по возвышенности, что давало больше шансов не быть застигнутым врасплох.
Снежный наст был довольно прочный, и идти удавалось почти не проваливаясь. Амур постоянно оглядывался по сторонам, но зверей нигде не было. Дойдя до первого попавшегося, одиноко растущего дерева на берегу, вконец обессилев, прислонился к нему спиной и медленно сполз на землю. Веки не слушались и, не выдержав этой пытки, Амур задремал.
Очередной сильный рёв, резанувший по уставшему разуму, заставил открыть глаза. Две оскаленных морды пристально смотрели на него с того берега. Сон как рукой сняло.
- Что, ждёте когда подохну? Не по зубам я вам?! – крикнул Амур и истерично рассмеялся. В ответ тигры громко зарычали по очереди, как бы отвечая на вопрос.
- Не дождётесь, твари, со мной подохнете…- снова крикнул он, поднялся на ноги и еле передвигаясь, пошёл дальше.
Амур уже плохо соображал и почти падал, но продолжал упорно идти. Кошки шли строго параллельно ему по противоположному берегу. Когда он останавливался, останавливались и они. После короткого обмена любезностями, путь продолжался дальше. Амур полагал, что звери все-таки не так глупы и понимают, что без последствий для себя, им не удастся его убить. Скорей всего они ждали, пока человека полностью покинут силы, чтобы без последствий для собственной шкуры задрать беспомощное тело. Хотя насколько Амур знал, тигры в его родных краях были далеко не трусливы. Один такой зверь, легко валил взрослого быка, а тут обессиленный человек и они его боятся…. Даже когда устраивали облавы на этих красивых кошек, когда те начинали слишком явно надоедать и портить скот, жителей какой-нибудь деревеньки, зверь не боялся солдат и взятый в кольцо, отчаянно сражался за свою жизнь.
Впереди показалась маленькая береговая роща, буквально в пару десятков деревьев, из центра которой, струился дым и был едва заметен мелькающий огонь. Радости не было предела, Амур прибавил ходу. Звери, шествовавшие по тому берегу, вдруг спустились на лёд. Они не особо спешили, но в их намерениях, появилась решительность. Возможно они поняли, что жертва может вот-вот ускользнуть и решили не медлить…. Амур это заметил и ускорился ещё сильнее. Близкое спасение могло вполне быстро прерваться и обрести весьма плачевные последствия. – «Обидно будет погибнуть так нелепо» - думал Амур и уже почти бежал, насколько хватало сил, не забывая следить за преследователями. Он стал кричать и размахивать руками, в надежде привлечь внимание и его заметили…. Четыре человека выбежали из-за деревьев с обнажёнными мечами. В том, что это были солдаты его армии, сомнений не было. В подробностях разглядеть не получалось, но общий вид обмундирования говорил только об этом.

До спасения оставалось не более пары сотен шагов. Амур в очередной раз обернулся. Кошки бежали позади лёгкой трусцой уже очень близко. При желании, они нагонят его и разорвут быстрее, чем сможет добежать рощи.
Некоторое время солдаты у рощи о чем-то спорили, а затем, бегом направились навстречу Амуру. По мере приближения, силуэты и детали их одежды, всё чётче вырисовывались и вскоре, Амур заметил у каждого из них на груди, слегка поблёскивающие круглые бляхи. Ситуация резко изменилась и теперь император не знал что делать. Без всяких предположений, он понял, что на этих бляхах изображены драконы. Это говорило лишь о том, что бойцы принадлежали к Таримановским отрядам. Только он, с энтузиазмом сумасшедшего, помечал каждого своего солдата, чему в своё время Амур и не противился, дав волю брату сделать из своих подчинённых то, что тот хотел. А хотел Тариман, элиту всей армии. Впрочем, он добился хороших результатов, и его отряды были хорошо натренированы…. Но это говорило ещё и о том, что помимо искусства войны, Тариман вбивал в их головы свою идеологию. Она не расходилась с общей идеологией империи, но воины со знаком дракона были до фанатизма привержены своему непосредственному командиру. Исходя из этого, попади сейчас Амур в их руки, они тут же его и убьют. Нет, они конечно же любили и уважали своего императора, но наверняка Тариман вбил в их головы, что прежнего императора больше нет, а если и появится, то лишь демон в его обличии, которого следует уничтожить не медля.
Амур остановился…. С обеих сторон, неминуемо приближалась смерть. Перед глазами пробежала вся жизнь за долю мгновения. Из рощи выскочили ещё три человека, и это не радовало, как и то, что полосатые кошки, резко ускорились, и уже стремительно бежали, слегка прижимаясь телами к земле. Отбросив все мысли из головы, Амур обхватил рукоять меча обеими руками и приготовился сражаться и если нужно, то умереть без сожалений. Когда он собирался нанести удар по приближающемуся зверю, тот сделал прыжок в сторону, уводя за собой взмах меча, а второй, бежавший следом, ударом лапы по спине, сшиб императора с ног. Казалось, что у зверей была стратегия, они не просто шли убивать, они действовали хитро и сообща, зная наперёд, что нужно делать. Амур быстро поднялся на ноги, сориентировался, времени бояться и думать, больше не было. Но кошки не стали больше уделять внимания императору и уже неслись в сторону солдат.
Крики людей, вдруг нарушили морозную тишину. В нескольких десятках шагов, взору предстала битва зверя и человека. Тигры, несмотря на свои внушительные размеры, с лёгкой грацией уходили от взмахов оружия и, обладая реакцией и силой во много раз превосходящей силу противника, почти без последствий для себя, доставали до человека своими когтистыми лапами. Двое, дёргаясь в конвульсиях, лежали на снегу, окрашенном в красный цвет. Амур видел, как звери отступают и, расходясь немного в стороны, на небольшое расстояние друг от друга, срываются с места. По мере приближения, один из них, резко бросается в сторону второго и вот уже вдвоём, они без каких либо трудностей справляются с ещё одним солдатом. В мистическом страхе, последний боец, теряет контроль над собой и полосатая кошка, вскоре смыкает зубы на его шее, с какой-то особой ненавистью разрывая горло.
Из рощи выбежали ещё три человека. Они некоторое время стояли без движений, явно о чем-то споря, затем развернулись и быстро скрылись в роще. Разъярённые звери, бросились тут же в след. В надвигающихся сумерках Амур видел мелькание огня в роще. Послышались несколько криков, болезненный рёв зверя и вскоре всё стихло. Выйдя из ступора, император вдруг сообразил, что если и с теми бойцами всё кончено, то с минуты на минуту его ожидает та же участь. На секунду заметавшись на месте, лихорадочно соображая - где же искать спасения, Амур понял, что бегство бессмысленно. Звери без труда его догонят и играючи разорвут на куски. Решив дожидаться смерти не сходя с места, он сбросил с себя тулуп и присел в снег, пристально наблюдая за рощей.
«Уж лучше умереть, не тратя напрасно силы, а перед смертью отдохнуть. Может и получится одну из этих тварей, забрать с собой» - думал император. Он поймал себя на мысли, что за сегодняшний день, готовился к смерти уже в который раз, и возможно ждал её больше, чем она сама того хотела. Стало вдруг всё безразлично, нахлынула апатия. Страх перед зверем, улетучился практически без следа. Сумерки быстро сменились темнотой, которую освещала лишь полная луна. Снег отражал её свет, и было хорошо видно, что происходит в ближайшем окружающем пространстве. Амур вдруг понял, что слишком долго ждёт своих сегодняшних преследователей. Зверей нигде не было, стояла полнейшая тишина, изредка нарушаемая слабым шумом ветра. Поднявшись на ноги и подхватив со снега тулуп, он быстрым шагом направился в сторону рощи, в которой уже совсем слабо мелькал огонь. Император решил, действовать напролом, и если зверь затаился за деревьями, значит, так тому и быть, но сидеть и, засыпая замерзать, смысла не было никакого. Он уже не боялся внезапного нападения, даже скорее ждал, чтобы не тянуть этот противный момент. Не таясь, вошёл в рощу и подошёл к еле тлеющему огню. Вокруг были разбросаны головешки от костра. Возможно, солдаты пытались огнём отогнать зверя. Судя по трём трупам, лежащим рядом, им это не удалось. Снег вокруг был залит кровью, зверей нигде не было. Амур подбросил в огонь дров, лежащих рядом, постели тулуп на землю и обыскал солдат, нашлось немного еды. Ту, что давала с собой Дара, он съел ещё по пути. Да и едой это назвать было сложно, ни одного куска мяса…. Слегка подув на угли, они тут же вспыхнули, и пламя подхватилось. Бегло исследовав местность, и не обнаружив более никого, он вернулся к костру. Куда подевались тигры - думать уже не хотелось. Голова норовила вот-вот разорваться от усталости.
Некоторое время просидев у огня, согреваясь и уставившись в него стеклянным взглядом, Амур начал засыпать. Веки вскоре полностью сомкнулись и император отключился.
Пробуждение было отвратительным. Огонь давно погас, лишь слабо тлеющие угли напоминали о нём. На улице всё ещё стояла темень, и неясно было, какой сейчас промежуток ночи, а может уже и утро.
Амур поднялся и сел, ухватившись за голову руками. Она раскалывалась на части от боли, а тело била крупная дрожь от холода. Кое-как поднявшись на ноги, собрал остатки дров, разбросанных рядом, и разжёг огонь. Накинув на себя тулуп, на котором спал, придвинулся поближе к разгоравшемуся пламени, пытаясь согреться.
Краем глаза Амур заметил движение сбоку справа от себя. Насторожившись, он вытащил меч из ножен и стал всматриваться в темноту. Две маленькие точки вдруг блеснули возле ближайшего кустарника. Император медленно отошёл от огня, присел на корточки и замер в ожидании.
- Эй!- крикнул он в темноту.
В том, что за кустами кто-то находится, сомнений не было. Амур отчётливо слышал чьё-то тихое дыхание. Выставив меч перед собой, он сделал пару шагов вперёд.
- Эй!
Куст зашевелился, и через мгновение оттуда выпрыгнул тигр. Он остановился и разинув пасть, зарычал во всю глотку, демонстрируя огромные клыки. Всё это произошло настолько быстро, что Амур ничего не успел понять. Сердце в этот момент застыло и казалось, не бьётся вовсе.
Тигр стал в стойку, широко расставив передние лапы, и продолжал скалиться, иногда издавая слабый рык. Амур ничего не понимал. Зверь не нападал, но всем своим видом показывал, что ему это не составит труда если что…
Они стояли друг напротив друга, не смея шевельнуться. Молчаливое противостояние тянулось неимоверно долго. Казалось, что один от другого ждёт первых действий. Тело Амура было напряжено до предела. В определённый момент заныли мышцы. Меч, который он продолжал держать перед мордой зверя, с каждым мгновение становился тяжелей и удержать его уже было сложно. Темнота быстро отступала, уступая место утреннему свету.
Тигр сильно фыркнул, будто лошадь, перестал скалиться, облизываясь, завертел головой, всем своим видом давая понять, что потерял интерес к человеку. Амур медленно опустил меч, уткнув остриём в снег, но продолжал стоять на месте. Несмотря на несильный мороз, императору было жарко. Он чувствовал, как под одеждой по всему телу струится пот. В висках сильно пульсировало. Руки, ноги дрожали, как после хорошего длительного изнуряющего боя. Хоть и напрямую он давно уже не участвовал в битвах, но прекрасно помнил это состояние, когда всё кончено и наваливается безумная усталость.
Зверь обнюхал снег у себя под лапами, посмотрел на человека спокойным взглядом, медленно развернулся и не спеша скрылся за кустом, из-за которого недавно выпрыгнул.
Простояв ещё какое-то время без движений, Амур рухнул на колени и сильно выдохнул. Происходящие события никак не хотели укладываться в его голове. Он не мог логически объяснить поведение этих странных животных, которые накануне вели на него охоту, в итоге порвали всех солдат, а его самого не тронули.
- А где же второй? – тихо спросил сам у себя император.
Отдышавшись и дав немного отойти от напряжения телу, он поднялся на ноги, опираясь на меч как на костыль. Очень медленно Амур последовал за скрывшимся зверем, смутно понимая, зачем ему это нужно, но любопытство толкало вперёд. Оружие было на всякий случай наготове. Неизвестно, что на уме у здешних обитателей, может тактика такая…. А может они такие же сумасшедшие, что и люди.
Бездыханное тело второй кошки лежало на красном снегу. Другой лежал рядом и облизывал морду погибшего товарища. Он отвлёкся на мгновение, бросил короткий взгляд на человека и вернулся к своему занятию.
Не решаясь испытывать судьбу дальше, император осторожно удалился к костру. Тело стало сильно колотить не то от холода не то от нервов. Набросав побольше дров в огонь, он снял верхнюю одежду с себя, просушил её слегка и одел обратно.
Зверя Амур больше не опасался. Знал, что у того на уме может быть что угодно, но в данном случае ему почему-то казалось, что тигрица не нападёт. А почему это происходило и что за всем этим стоит, императору не хотелось уже думать. Укутавшись в тулуп, он закрыл глаза. В голове тут же появился неприятный гул. Сознание балансировало на грани яви и неприятной дрёмы. Соблазн уснуть был велик, но мозг был настолько напряжён, что не позволял этого сделать.
Амур резко открыл глаза, вскочил на ноги и стал озираться по сторонам. Он только что вдруг понял, что совершил огромную ошибку, оставшись на месте дозорного лагеря в этой роще. Ведь погибших бойцов должна сменить другая группа…. Амур не ошибся, но понял это слишком поздно. Вскоре до его слуха донеслось еле различимое лошадиное ржание. Он подбежал к краю рощи, в сторону, откуда услышал звуки и замер в ожидании. Из-за невысокого заснеженного холма, показалась небольшая горстка всадников, неспешно, шагом двигавшихся в его сторону. Сколько их было, сосчитать не удавалось из-за пока ещё приличного расстояния.
Амур замешкался и вдруг осознал весь бред происходящего: он боялся своих собственных солдат…. Совсем недавно они преклоняли перед ним головы в благоговении, а сейчас он легко может склонить голову сам и навсегда. Если и удастся их убедить что, он тот за кого себя выдаёт, то наверняка его доставят в лагерь, где Тариман быстро увидит в нём какого-нибудь демона и никак не брата. А если не удастся, то убьют прямо здесь. В обоих случаях, участь Амура была одинакова, с той лишь разницей, что в одном из них пожить удастся на один, максимум два дня больше.
Сильное раздражение нахлынуло на сознание императора. Он вытащил меч и вышел из рощи на открытое место. Амур в воображении представил, как солдаты в нём не узнают своего правителя, связывают, или убивают и это злило ещё больше. Он не мог смириться с этими мыслями. Рука судорожно сжимала рукоять меча, а в глазах читалась сильная злоба, внезапно окутавшая разум…
Сильный удар в спину сбил с ног, и император полетел лицом в снег, выронив оружие из руки. Быстро повернувшись на спину, Амур встретился со звериным оскалом. Тигрица стояла рядом и скалилась, демонстрируя огромные клыки. Она тихо, почти утробно рычала, будто боялась нарушить тишину. Амур медленно отполз подальше от нее и поднялся на ноги. Тигрица подошла к валявшемуся мечу и поддев его своей огромной лапой, швырнула в сторону человека. Император поднял оружие и выставил острием перед собой. Зверь обошёл человека с боку и стал оттеснять в сторону рощи.
Всадники были уже не так далеко. До слуха доносились приглушённые разговоры. Амур бросил беглый взгляд в их сторону. Лошади вдруг остановились и стали гарцевать на одном месте, упорно не желая двигаться дальше. Всадники подстёгивали их как могли, но животные упрямствовали, несмотря на удары кнутов. Кто-то спешился и пытался за повод тянуть своего коня. Животные почувствовали хищника и категорически отказывались идти дальше. Тигрица развернулась в их сторону и зарычала во всё горло, отчего кони ещё больше взбесились. Одна лошадь, которую солдат пытался вести на поводу, вырвалась и, сверкая подковами, вскоре скрылась из виду. Четверо бойцов быстро спешились и бегом направились в сторону рощи, обнажая мечи.
Зверь стал наседать на императора ещё сильнее. Амур понял, что кошка, если бы хотела, то давно разорвала бы его на части. В её планы явно это не входило. Она пыталась его заставить бежать и император побежал....

Мельком обернувшись, он увидел, как зверь стал в стойку навстречу солдатам и принялся извергать из своей пасти угрожающие звуки, затем замолчал и, прильнув к земле замер в ожидании. Что было дальше, император уже не видел. Он бежал со всех ног в сторону, откуда пришёл накануне. Это позорное бегство от собственных бойцов не давало покоя мыслям. Несколько раз он останавливался и порывался вернуться обратно, но после коротких раздумий, всё же продолжал двигаться вперёд, уходя от неминуемой гибели. Больших усилий стоило побороть гордыню, бесновавшуюся в сознании. Она не спешила покидать разум и периодически вспыхивала, принося с собой сильное раздражение, злобу и стыд.
Тяжело дыша, император сбавил темп, перейдя с бега на шаг. Вымотанное тело за последние дни плохо слушалось, воспринимая крайне негативно любые физические нагрузки. Амур всё чаще оборачивался назад в надежде увидеть тигрицу. Он вдруг понял, что переживает за этого зверя и мысленно был на её стороне, хотя и старался это не признавать откровенно. Остановившись в очередной раз, он обернулся. Несмотря на все усилия, приложенные в момент бегства, удалиться от рощи получилось не на много. С таким темпом уйти от погони не удастся даже от пеших, не говоря о верховых. Присев на корточки, он зачерпнул пригоршню снега и протёр им лицо. До его слуха доносились редкие крики людей и иногда слабый рык зверя. Амур вдруг ощутил себя жалким трусом. Он прекрасно осознавал, что тигрица по какой-то причине его защищала. И накануне, когда хищников было двое, они не собирались на него нападать, они просто вели его как малое дитя и в нужный момент спасли от гибели. А что сейчас…? А сейчас он позорно бежит, оставив зверя одного на погибель. Стыд заставлял злиться на самого себя. Амуру стало противно вдруг, что он повелевал когда-то тысячами людей, командовал огромной армией, а сам оказался жалким…. Его спасла когда-то Дара, несмотря на то, что он пришёл к ней в дом с войной. Сейчас спасал странный зверь…. Спасают все в этой на первый взгляд враждебной стране, но в итоге враждебным оказалось лишь то, что пришло вместе с ним…. Обнажив меч, император решительно направился в сторону рощи.
Крики и звуки борьбы нарастали всё сильней. Вбежав в рощу, Амур увидел окружённую с трёх сторон тигрицу. Пять человек всё сильней сжимали кольцо. Она тяжело дышала, и делала редкие выпады на наседавших, не подпуская ближе. Её полосатая шкура была в крови. Зверь выглядел сильно уставшим. Казалось, что последние силы вот-вот покинут это мощное тело и кошка сдастся.
- А-а…! – заорал император, когда до первого бойца оставалось десяток шагов. Солдаты тут же обернулись на крик.
Воспользовавшись моментом, зверь прыгнул и мощным ударом лапы повалил ближайшего бойца на землю, попутно хватаясь зубами за его шею и разрывая мягкую плоть. Солдаты на мгновение растерялись от неожиданности. Зверь бросил свою жертву, и в несколько мощных прыжков преодолев короткое расстояние, оказался перед императором, преграждая путь бойцам.
- Стоять! – снова закричал Амур, держа перед собой меч. – Я – Амур, ваш император! Или не узнаёте, выкормыши змеи?!

Солдаты замешкались. На их лицах появилось недоумение вперемешку со страхом.
- Медведь… - почти шёпотом произнёс трясущимися губами один боец,- Он принял облик нашего императора….
Они явно были в ступоре и не знали что делать. Один из них стал отступать назад, неуверенно размахивая перед собой клинком. Его примеру тут же последовали остальные. Перепуганные солдаты некоторое время пятились, затем развернулись и что было сил, бросились бежать.
Простояв ещё некоторое время в сильном напряжении, убедившись, что солдаты ушли, Амур сильно выдохнул и буквально рухнул обессиленный. Тигрица улеглась на вытоптанный снег рядом и тяжело дыша, стала облизывать окровавленный бок, в котором была небольшая колотая рана. Император лежал на спине, раскинув руки в разные стороны, и стеклянным взглядом смотрел в облачное небо. Очень сильно хотелось закрыть глаза и уснуть. Амур понимал, что пройдёт не так много времени и вскоре здесь будет большой отряд, скорей всего во главе с Тариманом.
- Уходить нужно,- хриплым голосом произнёс Амур, не совсем понимая, кому он это говорит. В ответ послышался короткий глухой рык зверя.
Тигрица поднялась, подошла к человеку. Уставшим взглядом заглянула в его глаза и слегка прихрамывая пошла прочь.
Преодолевая сильную усталость и ноющую боль во всём теле, Амур кое-как поднялся. На мгновение закружилась голова. Он не ел нормально уже несколько дней. Обыскав погибших солдат, нашлось несколько небольших кусков вяленого мяса и пара чёрствых ржаных коржей. Зубы с жадностью тут же вцепились в еду. Пошатываясь из стороны в сторону, Амур побрёл вслед за тигрицей, которая в данный момент стояла на выходе из рощи и смотрела на императора. Дойдя до зверя, он молча протянул ей кусок мяса. Обнюхав подношение, она сильно выдохнула ноздрями, фыркнула и, отказавшись от угощения, не спеша зашагала из рощи.
- Как знаешь…- пробормотал император, убирая мясо за пазуху.
С приходом сумерек, с неба посыпались крупные снежные хлопья. Амур шёл вслед за тигрицей. Она прихрамывала в десятке шагах впереди, иногда останавливалась, коротко оборачивалась, и продолжала движение дальше.
Император из последних сил держался на ногах и уже совершенно не понимал, куда и зачем идёт. Хотелось упасть в снег и не подниматься, никуда не идти, ничего не делать. Всё ещё блуждающий где-то в закоулках сознания инстинкт самосохранения и жажда мести не давали остановиться, толкая ноги вперёд. Зрение плохо слушалось, в глазах иногда двоилось, заставляя голову кружиться. Это происходило всё чаще, и вскоре император уже не видел перед собой чётких следов впереди идущего зверя. Амур вдруг заметил, что снежный покров встал стеной перед лицом и движется тоже вперёд.
- Морок...- пробормотал Амур себе под нос и продолжил идти. Он делал слабые попытки обойти стену, или отодвинуться от неё, но ничего не получалось, снег тогда приближался ещё ближе и начинал тереть лицо своим холодом. Императору казалось, что кто-то дёргал его за шиворот, иногда отпуская и сильно окуная головой в снежную стену, отчего становилось ещё холоднее. Сквозь просветы сознания, Амур осознавал, что его разум рушится и вскоре вовсе может потеряться. Он остановился, сильно зажмурился, в надежде, что бред прекратится, но вместо этого сознание вовсе померкло…

Тяжело дыша, уже достаточно долго тигрица волокла бесчувственного человека по снегу, ухватившись зубами за медвежий тулуп в районе ворота. Она часто останавливалась и, выпуская ношу из пасти отдыхала некоторое время, попутно слизывая начинающую кровоточить от напряжения рану в боку. Так продолжалось до тех пор, пока впереди не показался лес. Зверь дотащил человека до первого большого дерева, вырыл в снегу углубление, свалил туда свою ношу и улёгся рядом.
Вокруг стояла полнейшая тишина, изредка разбавляемая короткими завываниями ветра. Зимний лес спал, вместе со всеми своими обитателями, не смея нарушить покой двух путников. Под огромной елью, согревая друг друга, пытались выжить человек и зверь. Зверь отдавал человеку всё свое тепло, стараясь сохранить у того искру жизни. Зверю это было важно…. Возможно даже важнее своей собственной жизни. Старая ель, будто проникшись важностью желания зверя, опустила свои ветви-лапы ниже, укрывая приютившихся путников от ветра и падающего снега.
***
Амур кое-как открыл слипшиеся веки. Он лежал на боку, а перед взором было белое полотно снега, местами в оттаявших рытвинах от тёплого дыхания. Пытаясь осознать, где находится, император попробовал пошевелиться. Что-то большое и мягкое теснило его и не давало возможности повернуться. Тело сильно затекло, ноги онемели, и казалось, вовсе отсутствуют. За спиной что-то зашевелилось и вскоре стало свободно. Перевернувшись на спину, он понял, что лежит в небольшой снежной яме. Над головой свисала пышная еловая ветвь. Рядом стояла тигрица и вопросительно смотрела на человека.
- Где я? – прохрипел Амур.
Зверь ответил молчанием, лишь сильно встряхнув головой, будто сбрасывая с себя капли воды.
Император попытался подняться. С трудом, но это получилось сделать с третьей попытки. Пошатываясь, он сделал шаг в сторону дерева и прислонился к нему. Тяжелое дыхание, говорило скорее не об отдыхе накануне, а об изнурительной и долгой работе. Император быстро прокрутил в памяти вчерашний день. Очередное спасение, пришедшее от дикого зверя, уже не удивляло и не раздражало, было абсолютно безразлично. Император понимал, что в таком положении он долго не протянет. Силы покидали организм каждый день значительно, и на сколько их хватит ещё, оставалось лишь гадать. Нужен был полноценный отдых, еда и тепло. Вспомнив о еде, Амур сунул руку за пазуху, достал кусок мяса с сухарём и стал жевать. Челюсти слушались плохо. Жесткое мясо с трудом прожёвывалось. Зачерпнув пригоршню снега, он положил его в рот, приминая языком к нёбу и растапливая теплом, запивал еду.
Тигрица, медленно ступая по снегу, ходила рядом и потягивала носом воздух. Амур в очередной раз протянул ей кусок мяса, но зверь даже не удосужил его вниманием.
Закончив скудный завтрак, Амур подошёл к краю леса и осмотрелся. Обширное слегка холмистое поле простиралось до горизонта. Кое-где торчали редкие кустарники. На снегу виднелся след волока. Снег, выпавший накануне не смог засыпать его полностью, и он был отчётливо виден даже с расстояния в несколько шагов. Амур понимал, что по такому следу Тариман его найдёт быстро. Нужно было уходить и желательно по лесу. В лесу была возможность хоть как-то затеряться. Если преследование уже идёт, то на лошадях они не сунутся в дебри, что даст шанс уйти от пеших, хотя силы физические на стороне преследователей. Было огромное желание развести огонь и согреться. Одежда пропиталась влагой, и это доставляло сильный дискомфорт. По телу часто прокатывалась волна дрожи. Каждое мгновение бездействия, наверняка приближало опасность всё ближе.
- Как думаешь, скоро нас нагонят? – спросил император у кошки, когда та подошла к нему и тоже стала пристально вглядываться в горизонт, продолжая потягивать носом воздух.
- Г-р-ррр… - тихо ответила тигрица, сильно втянула ноздрями воздух и протяжно угрожающе зарычала, пятясь в лес.
До слуха императора донёсся слабый обрывистый звук. У горизонта замаячило что-то неясное, увеличивающееся в размерах по мере приближения.
По меньшей мере, две сотни всадников неслись во весь опор в сторону леса, стремительно сокращая расстояние. Сердце императора часто забилось в груди.
Тигрица угрожающе зарычала на человека, оттесняя его вглубь леса, затем стала валяться по снегу там, где человек оставил свои следы. Убедившись, что следов не осталось, она на мгновение заметалась на месте, нырнула в ближайшие кусты и вскоре появилась, держа в пасти небольшое трухлявое бревно, длиной не более роста человека. Зверь старался держать бревно на весу, вцепившись зубами в торчащий небольшой сук. Кошка поднесла свою ношу к следу волока и бросила в снег.
Амур наблюдал за всем этим стоя за поваленным деревом. Он с открытым ртом и широко распахнутыми глазами смотрел на быстрые и логические действия зверя.
Тигрица немного постояла, всматриваясь в приближающийся отряд, затем ухватилась зубами за сук и потащила бревно вдоль леса.
- Брось его! – закричал император и побежал по лесу параллельно зверю.
Тигрица иногда останавливалась и угрожающе рычала на человека. Амур уже не верил в то, что зверь может причинить ему хоть какой-то вред. Слишком сильно эта кошка его оберегает, чтобы навредить. Амур вдруг задумался над тем, для чего это зверю нужно? В голову лез всякий бред вплоть до того, что его хотят съесть позже, но логически это не вязалось, накладная еда получается…. Император усмехнулся своим мыслям. Он продолжал пробираться через валежники и густые кусты, стараясь не упустить тигрицу из виду. Проще было выйти на опушку и отогнать зверя от этой затеи, но затеплилась надежда, что уловка проделываемая кошкой, может их хоть как-то спасти. Преследователей император не видел, но слышал уже более отчётливо. Большой отряд создавал много шума, и его отголоски вполне ясно доносились до слуха.
- Хватит, бросай…- кричал Амур зверю, но тот не обращал никакого внимания и продолжал тащить свою ношу как можно быстрее, насколько позволяли силы.
Император поражался выносливости тигрицы. Рана в боку всё ещё иногда покрывалась свежей кровью, но казалось, это её совершенно не беспокоит.
Протащив ещё некоторое расстояние бревно, зверь бросил его и уже налегке побежал дальше, не сходя с маршрута и держась кромки леса.
- Уходи…- кричал иногда император, тогда зверь поворачивал голову и грозно рычал на него.
Тигрица остановилась, посмотрела назад, обернулась по сторонам.
- Уходи,- снова крикнул Амур, когда поравнялся с кошкой. Та в ответ снова зарычала, будто приказывая ему удалятся вглубь леса. Император потихоньку стал отходить от опушки. Зверь побежал дальше, постепенно увеличивая темп бега, затем перешёл на длинные прыжки, вскоре скрывшись за поворотом.
Амур бежал, не разбирая направления, часто запинаясь, падая. Уставший и истощённый организм напоминал о себе тяжёлым дыханием и сильной дрожью в ногах. В некоторых местах лес был завален крупными буреломами, после преодоления которых, император падал, некоторое время лежал, уткнувшись лицом в снег, восстанавливая остатки сил. Иногда приходилось пробираться через глубокие овраги изредка попадавшиеся на пути. Спускаясь на дно, Амур буквально летел вниз кувырком, не в состоянии удержаться на крутых склонах. Поднимался на противоположную сторону неимоверно долго, часто скатываясь и начиная подъём заново.
Вскоре послышался шум воды. Достигнув склона очередного оврага, Амур увидел внизу небольшую лесную речку. Её ширина была не более двадцати шагов. Лёд почти отсутствовал, чему способствовало довольно бурное течение. Несмотря на свои размеры, река казалась устрашающей. Тёмные воды неслись со стремительной скоростью, в некоторых местах создавая бурлящие завихрения.
Остатки сил покинули тело, и оно рухнуло на спину на вершине склона, не в состоянии продолжать бегство. Зачерпнув пригоршню снега, император жадно стал его поедать, утоляя жажду.

Высоко над головой нависали заснеженные кроны деревьев. В их просветах виднелись степенно плывшие по небу густые облака. Амур лежал без движений со слегка прикрытыми глазами. В какой-то момент он почувствовал неизбежную обречённость. Когда-то повелевавший огромными народами, являвшийся правителем великой империи, сейчас он ощущал себя жалким и никчёмным, загнанным в ловушку зверем, неспособным каким-либо образом повлиять на произошедшие события.
В очередной раз нахлынувшее отчаяние заставляло злиться на весь мир, так несправедливо обошедшийся с ним. Император даже в самом страшном сне не мог вообразить, что потеряет в одно мгновение всё то, что принадлежало ему по праву от рождения и не только…. И разве мог он представить, что виновником всего этого будет родной брат?! Такого не происходило никогда на его памяти и судя по истории развития империи. Император по-настоящему как ему казалось, любил своего брата, несмотря на то, что у них были разные характеры, несмотря на различия физические. Но тут ничего странного быть не должно, Тариман был похож на мать. Она происходила из завоёванной ещё его прадедом небольшой страны, находившейся в высокогорьях к востоку в ста днях пешего пути. Или может Тариман считал себя обделённым и обиженным? Возможно, так и было. Амур помнил, как в детстве Тариман сильно раздражался, что не похож на отца и старшего брата. Но, по мнению Амура это были глупости недостойные внимания. Однако брат так не считал до определенного времени, пока не свыкся и даже стал выявлять выгоду из этого, создав определённые слухи об избранности и мудрости людей его особенностей. Император иногда злился на подобное, но по большей части старался не обращать внимания.
Приглушённые звуки и слабый хруст веток, донёсшийся до слуха, заставил императора встрепенуться. Приподнявшись на локтях, он осмотрелся по сторонам, поднялся на ноги и вытащил меч из ножен.
Вскоре за деревьями появились несколько силуэтов. Они довольно шустро двигались по лесу, легко перебираясь через поваленные на пути деревья. Человек десять не более. Амур легко узнал в них своих собственных бойцов. Возглавлял их Тариман. В основном это были высокие чины. Тариман видимо всё прекрасно понимал и не хотел, чтобы простые солдаты лишний раз видели погибшего императора, пусть для них он и был демоном.
Он понимал, что не сможет уйти от хорошо натренированных бойцов. Физическая выносливость в армии была на высочайшем уровне. Сам Амур не уступал своим подчинённым в этом и даже превосходил, но сейчас он был по сравнению с ними как малое дитя беспомощное, что прекрасно осознавал.
Отступать было некуда. Через реку перебраться не удастся, да и выглядела она довольно глубокой. Холодные воды быстро отнимут остатки сил, если не утопят вовсе. Уходить вдоль берега смысла тоже не имело. Где-то в глубине души Амур надеялся на таинственную кошку, что она вот-вот появится и в очередной раз получится обмануть смерть, и это произошло…
Тигрица появилась с правого фланга от наступающих солдат. Она стремительно бежала в их сторону, насколько это позволял местами глубокий снег. Воины видимо были готовы к подобному варианту развития событий и в зверя сначала полетели несколько стрел, затем копья. Всё происходило настолько быстро, что Амур даже ничего не успел понять. Душераздирающий крик боли зверя разрушил лесную тишину, отдаваясь эхом множество раз. С двумя стрелами в боку, тигрица до последнего боролась за жизнь, сражаясь, как могла. Её мощное огромное и в то же время грациозное тело, извивалось, уходя от очередных ударов копий, но в этот раз силы оказались на стороне людей.
Уже в лежащую на снегу беспомощную кошку, Тариман воткнул со всей силы копьё, для надёжности провернув его несколько раз. На его лице тут же заиграла безумная улыбка источающая эйфорию победы.
Амур бросился к месту боя слишком поздно. Затуманенный и уставший разум анализировал информацию с большим опозданием. Тигрица лежала почти не шевелясь, лишь иногда судорожно подёргивая лапой. Император остановился и поняв наконец смысл произошедшего, стал пятиться назад к склону. Было слишком поздно что-то сделать, да и смог бы? Вряд ли…
Несмотря на обреченность собственного положения, Амуру было очень обидно за зверя. Зверя, которого он так и не узнал и в иной ситуации убил бы без капли сожаления, а теперь переживал за него и, понимая, что тот мёртв, искренне где-то очень глубоко в душе скорбил. Эта скорбь была особенной, не похожей ни на какие другие переживания, которые доводилось ему испытывать ранее. Она была чистой и настоящей, без ложной пелены и сомнений. Дикий зверь в дикой и чужой стране отдал жизнь за то, чтобы человек смог насладиться ею хоть немного дольше. Теперь уже неважно было, с какой целью спасала ему жизнь тигрица. Важно было её намерение и сила этого намерения. Она выполнила то, что было для неё важно, до последней капли собственной крови. Это было выше всяких похвал, великих побед, свершений. Это являлось настоящим…. Самым настоящим, что когда-либо видел и знал император, и в тоже время оно было самым простым…
Всё тело Амура было напряжено до предела. Казалось ещё чуть-чуть и жилы разорвутся как перетянутая чересчур тетива. Тариман дал знак бойцам оставаться на месте, а сам медленно стал приближаться к склону. В одной руке он держал меч.
- Видать Боги, которым ты молишься, хранят тебя, Амур? – негромко, с усмешкой произнёс он, когда подошёл на расстояние в десяток шагов и остановился.
- Хранят,- коротко ответил Амур.
- Видать плохо хранят, не уберегли защитника твоего,- он кивнул за спину,- Странные здесь звери, не правда ли? Безумные…. Полагаю здесь не обошлось без тёмных сил, благодаря которым ты ещё жив.
- Не безумнее тебя,- сквозь зубы процедил Амур.
- Да уж…. Ты ведь понимаешь, брат, что обратной дороги нет. Воины тебя не признают никогда. Они верят, что их император погиб от рук Гарийцев, а ты, лишь демон в его обличии. Если думаешь, что вернувшись в империю, сможешь там восстановить свою власть, ошибаешься. Вся империя уже давно оплакивает великого императора. Специальный отряд с трагической вестью ушёл ещё до холодов. Скоро и мы уйдём, как только снега растают. Я бы конечно остался, но сам понимаешь, нужно закрепить власть в Красном Солнце и принять трон по правилам. Через весну мы вернёмся и завершим начатое. Народ здесь оказался жалкий и неспособный к войне. До крупных городов мы не добрались пока, слишком велика территория, да и силы обновить не помешало бы, люди устали… - Тариман тяжело вздохнул, лениво взмахнул несколько раз мечём, рассекая воздух. – Так что, брат, сам понимаешь, хотя я и уверен, что ты стал не опасен, но не имею права рисковать. Бродишь здесь, пугаешь воинов моих, а они ненужными вопросами потом задаются. Ты умер, Амур, смирись с этим…
- Не брат ты мне! – охрипшим голосом произнёс Амур, и резко метнувшись к Тариману, взмахнул мечём, нанося рубящий удар. Противник с лёгкостью отбил лезвие клинка.
Амур запнулся, повалился в снег, кое-как поднялся, сделал пару шагов назад и тяжело дыша, остановился на краю склона. Он больше не мог драться. Все силы, что смог собрать, ушли на этот бессмысленный выпад, ни к чему хорошему не приведший.
- Зачем мучаешься, ведь ты стал слаб как старик. Не трать силы, брат, умри спокойно, - ехидно ухмыляясь, сказал Тариман.
- Не брат ты мне, - повторил Амур, убрал меч в ножны и, развернувшись, прыгнул вниз со склона.
Несколько раз больно ударившись о попавшиеся на пути крупные каменные валуны, его тело свалилось в воду и было подхвачено бурными водами реки. Император готов был отдать свою жизнь беспощадной воде, но только не Тариману. Это всё чего он сейчас желал и просил неизвестно у кого, а может у самого себя. Он слышал, как Тариман кричал, что-то приказывая бойцам, но было уже неважно…
Сознание часто гасло на короткие мгновения, потом снова просыпалось. Амур видел, как по берегу бегут солдаты, но река была быстрее. Ей ничего не мешало, она стремительно несла свои воды по знакомому пути, ускоряясь после крутых поворотов. Постепенно бойцы отстали, теряя из вида императора. Берега были часто завалены крупными валежниками, на преодоление которых тратилось много времени и сил.
Поняв, что река не собирается его убивать, Амур изо всех сил старался оставаться в сознании, полагая, что если расслабится, смерть тут же поспешит навстречу.
Лес начинал редеть, чередуясь небольшими полянами. Река расширялась, и течение её замедлялось. По пути начали попадаться редкие льдины. Император заметил впереди полоску сплошного льда рассекавшую реку пополам, и обрывавшуюся у берегов. Приблизившись к ней, в очередной раз собравшись с силами, он направился к берегу перебирая окоченевшими руками по кромке.
Выбравшись на сушу, Амур отполз подальше от воды и понял, что двигаться больше не может. Он совершенно не чувствовал ног. Они бессмысленным грузом тащились за ним, не реагируя на попытки ими пошевелить.
Тело била крупная дрожь. Окончательно отчаявшись, император глубоко несколько раз вздохнул и прикрыл глаза. Сознание пыталось угаснуть, тогда он с большим трудом открывал глаза, но под сильной тяжестью, веки через мгновение закрывались. В очередной раз, распахнув их, Амур увидел лицо Дары склонившейся над ним.
Происходящее казалось бредом. Страшный гул в голове нарастал, болезненно давя на разум.
- Не бойся, ты справишься…. Ты сильный…. – слышал Амур обрывки расплывчатых фраз, слабым эхом доносившихся до слуха.

Глава 9.
Знакомая прохладная и тёмная комната с одним небольшим окном явилась взору императора, когда он открыл глаза.
Некоторое время он лежал без движений силясь осмыслить происходящее. Последнее, что он помнил это лицо Дарьяны. Значит он снова у неё дома. Всё сходилось, император лежал в том же самом углу, на постели расстеленной на полу, прикрытый одеялом. Физически он ощущал себя не то чтобы хорошо, но и не совсем уж плохо. В теле присутствовала небольшая вялость. Амур отбросил покрывало, пошевелил руками. Приподнялся на локтях, хотел было встать с постели, но ноги не слушались. Император их не чувствовал совсем. Он присел, кое-как прислонившись к стене, снова попробовал расшевелить беспомощные конечности, помогая им руками.
Дверь отворилась. В комнату вошла девушка.
- Не пугайся, Амур, - сказала она, увидев, что её гость бодрствует.
- Что со мной?
- Всё хорошо. Ты сильный, холод не одолел тебя,- Дара опустилась рядом на колени и, улыбнувшись, заглянула в глаза императору.
От её взгляда Амуру стало хорошо и тепло на душе. Как и в прошлый раз, глаза этой странной девушки заставляли забыть обо всём, лишь желая любоваться их глубиной бесконечно долго. Император чувствовал, что безмерно рад встрече с этой девушкой. Он понял, что совершенно не беспокоится о том, человек она или нет. Было абсолютно все равно.

Дара отвела взгляд, и Амур тут же очнулся от наваждения.
- Что с моими ногами? – спросил он девушку, пытаясь их сдвинуть с места рукой.
- Холод, - переменилась в лице Дарьяна, - Но ты не бойся, если получится, они снова будут тебя слушаться.
- Что значит – если?! – Хотя он знал, чем это грозит и понимал, что может вообще остаться обездвиженным до конца своих дней.
- Они уснули, если постараешься, то разбудить удастся довольно скоро.
- Ты говоришь непонятно, женщина.
- Представь, Амур, что твоё тело состоит из множества маленьких частичек, которые крепко держась друг за дружку, создают одно целое. Эти частички в твоих ногах уснули…. Очень крепко уснули, чтобы не погибнуть вовсе. Подобным они пытались защитить себя от полной гибели, хотя ещё чуть-чуть и они погибли бы наверняка. Но разбудить их не просто тебе будет, что сложно это слишком. Твой разум существует отдельно от тела и не в состоянии этого сделать быстро. Понимаешь, Амур, все люди когда-то были иные. Они помнили себя и умели управлять телом собственным. – Дарьяна придвинулась к боковой стене, соседней от той, где сидел император, поджала ноги, обхватила руками колени и слегка задумчиво улыбнулась, глядя куда-то в сторону окошка.
- Человек мог залечить рану на своём теле очень быстро. Не любую рану, но мог. Это не сложно было. Душа, разум, находилось всё в гармонии с телом и частички этого тела при обращении разума к ним, старались изо всех сил, чтобы выполнить задуманное разумом. Это была их главная цель, они старались как можно ярче сиять, только бы душа пришедшая жить с ними в гармонии была счастлива. Им взамен ничего не нужно было за исключением одного – чтобы разум оставался чистым. Они питались этой чистотой, в этом была заключена их сила. Ты – это разум, а тело это твой дом.Но в какой-то момент, человек стал забывать и потерял связь с собственным домом. Сейчас твои раны заживают, лишь благодаря памяти, которая ещё осталась в частичках тела. Им с каждым разом всё сложнее становится, они стараются, но память тускнеет, и нет того, кто бы им дал возможность всё вспомнить. Это может сделать лишь разум, но разум заблудился и также всё позабыл. Пройдёт какое-то время, разум отдалится ещё дальше, тело вовсе будет неспособно лечить себя и быть достойным домом. Ты, наверное, задавался вопросом, как смог оправиться от той смертельной раны, которую тебе причинила стрела? Твоё тело само с ней справилось. Я лишь попыталась и дала возможность частичкам увидеть на мгновение твою душу. Не испытывая подобного многие сотни лет, они были настолько поражены красотой, что старались изо всех сил, чтобы преобразить дом для твоей души, в надежде на то, что когда-то им снова удастся увидеть её. Им хватило того короткого мгновения лицезреть тебя настоящего. Это дало огромные силы для созидания. Поэтому ты и выжил.
- Хм…- император обречённо усмехнулся, - Странно…
- Что странно? Спрашивай, я постараюсь объяснить, насколько смогу, - искренне сочувствуя, ответила Дара.
- Всё странно, говоришь ты странно. Я уже не понимаю, где реальность, а где сон. А может быть всё это сон? И куда же подевались те люди, о которых ты говоришь?
- Никуда. Ты, я, твои воины, мы все эти люди, лишь помним по-разному.
- А ты помнишь?
- Помню, Амур. Не так сильно, но помню.
- Может, мне расскажешь, и я вспомню? – император снова усмехнулся, но уже раздраженно. Ему не было дела до этих бредовых россказней.
- Нет. Несмотря на то, что ты забыл многое, твой разум не переставал быть ни на один миг величайшим творением. Он не утратил ни капельки своего могущества и не утратит, он лишь забыл. Душа твоя забыла по собственной воле и по собственной воле всё вспомнишь, если захочешь.
- Хорошо, если считать, что ты говоришь правду, то какова была причина потери этой памяти разумом?
- Разрушение…
- Разрушение чего?
- Мы способны разрушать и созидать. При разрушении или созидании чего-либо, мы рождаем бесконечно сильную энергию. И служит эта энергия тому, кто её создал, но в отличие от созидательной, разрушительная энергия не способна быть бесконечной и существовать без своего создателя. Когда-то рождённая, она стремится стать бесконечной, как и её сестра. Но отвлекая внимание разума на себя, она путает его…. Мне пока сложно это объяснить тебе, Амур. Без энергии разрушения нельзя совсем, но чтобы всё было правильно – ею нужно уметь управлять. Но управлять, не нарушая гармонии возможно лишь с чистым разумом.
- Мне вспоминаются сказания, которые я слышал в детстве, - Амур смотрел куда-то в воздух отрешённым взглядом. Голос его был слегка хриплый, - Подобные истории рассказывал мой дед. Они были немного другими, но что-то общее в них есть. Тогда не мог понять, о чём дед пытался поведать. Он рассказывал о красивых странах, людях, глядя на которых замирало сердце в трепете. Хотя мой дед и был завоевателем с холодным умом, но я часто видел, как он уходил в свой сад и долгое время сидел без движений. Он о чём-то думал, и было видно, что дед сильно тосковал и иногда я видел слёзы на его глазах. Я подкрадывался к нему сзади, закрывал ладошками глаза и просил угадать... Он некоторое время молчал, а затем отвечал, что это великая душа. Я спрашивал, что это значит, и он рассказывал, что будто мы - это души, которые могут ярко сиять и что у меня она сияет, от того и великая. Ещё дед рассказывал, что однажды в молодости в далёком путешествии довелось повстречать ему людей, которые сияли всегда не только душой, но и телом. Я спрашивал, почему у него слёзы недостойные императора? Он говорил, что это слёзы радости, которую он может испытывать, погружаясь в воспоминания о созерцании чистого сияния. Говорил, что когда-то мы все сияли. Я мало что понимал из его рассказов, но они были в чём-то красивы…. Хм…. Интересно было бы посмотреть на это сияние. Теперь я верю, что дед говорил правду. Он не мог обмануть. Глядя на тебя, я возможно вижу это сияние. Может быть не такое, как видел дед, но думаю это именно оно. Наверняка дед говорил про вашу страну. Здесь даже звери особенные… - Амур замолчал, о чём-то задумался, полностью закрыв глаза, - Понимаешь, Дара, последние дни меня спасали звери. Они отдали свои жизни за меня.
- Я знаю, - ответила девушка, - Они не хотели, чтобы ты погиб, так как это было моё желание, и они стремились выполнить его, чтобы мне не было больно.
- Так это ты их отправила за мной? – император встрепенулся и открыл глаза.
- Нет. Они сами вправе делать то, что захотят. Зверь, так же как и всё живое способен созерцать красоту души. И они готовы на всё, лишь бы видеть эту красоту всегда. Я расстроилась немножко, когда ты ушёл. Ведь ты ушёл искать смерть. Они видели это и приняли решение защитить тебя, чтобы я не расстраивалась.
- Значит, им было все равно, погибну я или нет? Они хотели угодить лишь тебе?
- Нет не все равно…. Зверь знал, с какими мыслями ты пришёл в эти земли, но ещё важнее зверю были мысли мои. А я хотела, чтобы ты жил.
- Я не понимаю – это ваши домашние звери?
- Нет, Амур, они сами по себе, но человек для них, это как для тебя твои родители. Ты ведь многое готов сделать, чтобы твои мать или отец не печалились, так и они.
- Тогда почему, в моих краях подобный зверь скорее разорвёт человека, нежели обласкает?
- Дети – отражение родителей, - коротко ответила Дара.
- А как ты наткнулась на меня, и сколько времени прошло с тех пор?
- Две ночи уж прошло. Я знала где ты, не спрашивай – откуда, просто знала и всё.
- Для чего ты вообще мне помогаешь?
- Хочу помочь.
- Хм…. Я бы не стал помогать тому, кто пришёл в мой дом с войной.
- Это не ты пришёл с войной, Амур. С войной пришла энергия разрушения. Я же вижу лишь твою душу, а она чиста, так как не может быть иной. Твоя душа - это жизнь, её нельзя подменить. В жизни не может быть разрушения.
- Почему вы не защищаетесь?
- Мы не хотим создавать без надобности энергию разрушения, хотя пока в силах её контролировать. И не хотим причинять вам боль.
- Боль? Ты считаешь, что у вас сильная армия, способная противостоять армии великой империи?
- Нет, Амур, у нас нет никакой армии, воинов как в твоей империи. Понимаешь, человек, помнящий саму суть мироздания, способен на многое. Ему незачем учить своё тело искусству боя, оно и так всё знает и умеет в совершенстве. Будь у тебя в войске подобные бойцы, для побед в боях их хватало бы в десятки, а то и сотни раз меньше, чем есть сейчас в твоей армии. Если против твоей армии выйдут воины из Гарии, вы не устоите и одного дня. Поверь, Амур, это правда. Но в подобном случае будет запущен огромный вихрь разрушения, который убьёт и нас. Не сразу убьёт, со временем. Пройдут годы, может быть столетия, но это случится. Память души зависит от её чистоты. Не останется тех, кто хоть как-то сможет напомнить в будущем о забытом. Поэтому мы готовы пожертвовать своими телами, но не создавать разрушение. Мы знаем, как вернуться обратно.
- Тогда почему ваши мудрецы не идут по миру, неся подобную весть? Вы же наоборот заперлись в своей глуши и не пускаете никого.
- О каких мудрецах ты говоришь? – удивилась Дара. – Хотя понимаю…. Ты немного не понял. Никто не в праве никого ограничивать в его выборе. Твоя жизнь – это твой выбор. Я не могу тебя заставить поступать иначе, чем ты это делаешь. Я лишь могу попытаться ограничить энергию твоего разрушения, уменьшить её, помочь избавиться от неё. Для этого не нужно никуда идти. Всё это существует вне времени и пространства. Этим мы и занимаемся, но мысли забывших себя очень сильны. Мы убиваем часть энергии, в это время вы создаёте ещё большую. Ты говоришь о мудрецах, но не представляешь, что вся мудрость есть в тебе самом и ты её знаешь.
- Некоторое сказанное тобой, я всё-таки не могу понять. Мне кажется, что жизнь пресна будет без борьбы, которая как я понимаю, является одной из частей создания этой энергии.
- Вспомни, Амур, когда ты был ребёнком. Вспомни, как играл в саду своего деда. Вспомни его сказания…. И ответь, нужно было тебе тогда что-то подобное, без чего сейчас не представляешь свою жизнь? Так и со всем остальным. Мир велик и в нём много интересного.
- Если ты говоришь, что люди создают в противовес созиданию ещё большее разрушение, значит ли это, что всё обречено?
- Нет. Я не знаю, как тебе объяснить, чтобы ты понял. Несмотря на энергию разрушения, в ней нет ничего противоестественного. Без неё не было бы полной свободы, поэтому она есть. В разрушении нет бесконечности как я уже говорила. В конце, достигнув своего предела, энергия разрушения просто исчезнет, уничтожив саму себя, но вместе с этим она уничтожит и всю жизнь. Останется лишь душа. Жизнь непременно возродится, но возрождение жизни заново, это очень сложный, мучительный и долгий процесс и он тормозит развитие мироздания.
-Кто же создал её и зачем?
- Мы создали.
-Зачем вы её создали? – спросил Амур с искренним удивлением на лице.
- Нет, не конкретно мы, а все люди её создали, - засмеялась Дара. - При умелом обращении, она не опасна и важна в жизни. Представь, что упавшее дерево в лесу, так и останется лежать всегда, заняв собою место, на котором могло вырасти новое дерево. Но оно обязательно со временем превратится в труху и удобрит землю. Это и есть один из видов энергии разрушения. В данном случае она полезна. Понимаешь теперь, о чём я говорю?
- Понимаю, - тяжело вздохнул Амур. – Ты красивая очень, - вдруг произнёс он, тут же удивившись собственным словам.
- Дара улыбнулась, посмотрела на Императора,- А разве бывают некрасивые люди?
- Бывают, но ты как-то странно красива. Не могу это объяснить. Твоя красота мучительна для меня, и не могу понять почему.
- Я принесу тебе поесть, - поднялась Дара с пола и скрылась за дверью.
Оставшись в одиночестве, Амур вспомнил про свои беспомощные ноги. Снова попытался ощутить их, пошевелить, но толку не было.

Девушка быстро вернулась. Поставила на пол чашку, в которой был уже знакомый императору мёд, и протянула большое красивое яблоко.
- Неужели у тебя нет нормальной еды, или снова скажешь, что мне нельзя много есть? – спросил император.
- Нам не нужно большего. Всё что необходимо человеку, собрано в одном небольшом плоде, ягоде или подобном. Ведь вспомни, в прошлый раз вкушая эту пищу, ты не чувствовал себя голодным?
- Чувствовал, может не сильно, но чувствовал, - ответил Амур.
- Потому что не привык, вернее, привык совершенно к иному. Но ведь сил ты не терял, а наоборот приобретал, не смотря на скудность пищи. Дерево, взрастившие этот плод, - Дара указала на яблоко, которое император держал в руке, намереваясь съесть, - Оно согреваемое светом великого творения - человеком, оберегаемое его волшебной энергией, искренне, с самозабвением растило плоды, наполняя их всей своей мощью, дарованной природой, стараясь угодить великому творению. Я говорила уже о чистом сиянии, об отношении к этому сиянию природы. Так и здесь. Яблонька изо всех сил старалась вложить в свои плоды пользу и мощь вселенной, только бы прочувствовать ещё раз трепет души, ощутить прикосновение человеческих рук источаемых тепло. Так и со всем остальным.
- Возможно, ты права, - Амур вцепился зубами в плод и зажмурился от сладости растекавшихся соков яблока, - В моей стране я не пробовал пищи подобного вкуса, хотя в садах при дворе взращиваются самые лучшие и изысканные виды подобных плодов.
- Дело не в избранности того или иного плода. Дело в том, насколько человек дарит дереву, которое растит его, свою радость и любовь. Стоит поделиться силой созидания, и ты увидишь, как самое слабое и умирающее дерево подарит тебе невероятной силы плод, способный придать сил на долгое время.
- Ясно, - ответил Амур, - Хотя мне всё-таки сложно до конца понять, сказанное тобою.
Император стал руками разминать непослушные ноги. Он чувствовал, что не ощущает ничего, казалось, это чужие конечности. Мучительная гримаса отчаяния появилась на его лице. Ему вдруг стало страшно, что никогда больше не сможет ходить.
- Я помочь попытаюсь, не расстраивайся, Амур, - Дара присела к нему поближе напротив и взяла руку в свои ладони.
Её прикосновение, откликнулось множеством приятных содроганий по всему телу. Императору даже в какой-то момент показалось, что он на миг ощутил некое внутреннее движение в ногах.
Дара недолго, пристально смотрела Амуру в глаза, затем зажмурилась. Она едва заметно улыбалась. Глубоко всей грудью медленно вдыхала воздух, делала небольшую паузу, и затем следовал медленный выдох. Амур видел её вздымающуюся грудь, чувствовал приятный и тёплый аромат дыхания девушки. Веки императора против воли стали смыкаться, тело расслаблялось. Он сопротивлялся поначалу, но затем перестал это делать, расслабившись окончательно.
В сознание пришла полнейшая пустота. Казалось, всё в мире замерло, перестав существовать вовсе. Мыслей никаких не было, не было ничего. В этой пустоте вдруг появилась почти незримая тусклая искорка. Она стремительно увеличивалась в размерах, с каждым новым толчком собственного роста становясь ярче. Очередной сильный толчок вдруг заполнил всю пустоту сознания мощным взрывом, источавшим огромное количество ярких красок. Свет, родившийся из маленькой искры, заполнил собою всё возможное пространство. Он казался ярче солнца, ярче множества солнц, но вовсе не был болезненным. Это сияние заставляло трепетать душу.
Амур чувствовал, как его тело наполняется невероятной мощью, которую он не испытывал никогда в своей жизни и которую не мог понять логически, лишь ощущать и наслаждаться. Ему казалось, что в данный момент он способен одним желанием создать целую вселенную.
Вдруг всё внезапно исчезло, император распахнул веки. Дара сидела напротив уже с открытыми глазами, продолжая держать императора за руку. Какое-то мгновение он пытался осознать, что сейчас произошло. Остаточная эйфория всё ещё разливалась по телу и разуму, слабыми быстро исчезающими отголосками. По мере исчезновения, на смену ей приходила удушающая непонятная тоска и отчаяние.
Амур приоткрыл рот, намереваясь задать вопрос, но язык будто онемел.
- Тсс… - Дара поднесла палец к своим губам и улыбнулась. Она снова пристально стала смотреть в глаза императора.
Амур чувствовал, как кружится голова. Ему казалось, что зрачки девушки увеличиваются. Они постепенно теряли свою форму, переливались ярким светом, становясь сплошным окружающим пространством. Император тонул в этом калейдоскопе круговоротов. Новая волна непонятных ошеломляющих ощущений, окутала всё его сознание. Душа замерла в трепете, она зависла где-то в центре этих чувств, стараясь как можно больше впитать в себя великой красоты.
Как и в первый раз, всё исчезло в одно мгновение. Амур по-прежнему сидел на своём месте у стены, хотя поначалу казалось, будто тело его парит в небе. Увиденное им только что, ошеломляло. Он первое время не мог прийти в себя и сидел с отвисшей челюстью.
Девушка добродушно тихо засмеялась, отпустила руку императора и, прислонившись к бревенчатой стене, поджала ноги, обхватив их руками.
- Как…!? - Выдавил из себя Амур всё что смог. Он хотел спросить многое, но понимал, что ненужные слова, лишь быстрее убьют воспоминания о только что увиденном и прочувствованном.
Император иногда тяжело вздыхал, но продолжал молчать. Он пытался удержать в памяти и ощущениях, хоть малую частичку того, что увидел. Его взгляд был растерянным. На сознание огромной волной снова накатила сильная тоска и отчаяние. Амур не знал что делать, но понимал, что нужно что-то предпринять, как-то повлиять на всё. В голове начал твориться невообразимый бред. Мысли беспорядочно путались, силясь оставаться разумными.
- Не мучай себя, Амур, - произнесла Дара.
Её слова прозвучали, словно раскатистый гром средь полнейшей тишины. Сильно разболелась голова. Она буквально раскалывалась на части с каждым мгновением. Достигнув неимоверной силы, боль вдруг резко прекратилась, как будто её вовсе и не было.
- Что это было?! – Почти по слогам выговаривая каждое слово, трясущимися губами спросил император.
- Позволь я спрошу, а что ты видел, Амур, что чувствовал? – в ответ спросила Дарьяна.
- Не знаю…. Это страшно…. Вернее это…. Это красиво, но оно настолько сильное, что страшно…, - Амур путался, не зная как подобрать нужные слова. Он смотрел стеклянным взглядом сквозь воздух перед собой. Его хриплый голос сильно дрожал, - Помню, что хотел в этом быть всегда, но также помню, как это больно. Я ощущал себя по сравнению тем, что прочувствовал, каким-то жалким червём, который после дождя осмелился выползти на свет, а в этот момент его расплющило копыто лошади. Она стремительно неслась по степи, на ней восседал великий воин, которому нет никакого дела до того червя. И червь этот - я. Понимаешь, Дара - Я! Скажи, что это было? Это были Боги?
- Ты видел себя, Амур, свою собственную душу. Но видел со стороны. Прочувствовать себя по настоящему, сможешь только сам, увидев себя изнутри. Я всего лишь смогла показать тебе это настолько возможно, насколько ты способен это понять. Но знай, Амур, что эта великая сила, которую ты прочувствовал, всего лишь малая часть всей мощи заложенной в тебе.
- Что же тогда собой представляет вся мощь?
- Я не объясню тебе, это сможешь понять только сам. Просто представь, что сила великого творения, заключенного в тебе во много раз превосходит то, что ты прочувствовал.
Лицо императора вдруг исказилось гримасой боли, затем сменилось недоумением и потом восторгом.
- Они болят! – воскликнул Амур, - Болят, понимаешь?! Я чувствую, - он смотрел на свои ноги, трясущимися руками осторожно трогал их и радовался этому событию, будто ребёнок, которому подарили долгожданную игрушку.
Хотя боль и была почти нестерпимой, но она являлась болью радости. Император внутри себя ликовал от счастья. Дара смотрела на него ласковым взглядом и тоже искренне радовалась за него.
-Как?! – вопросил он, глядя на девушку и сияя блаженной улыбкой.
- Я ведь говорила…. Ты увидел себя! Уснувшим частичкам твоего тела хватило этого, чтобы проснуться. Только вот боль испытывать теперь будешь какое-то время.
- Не важно! – ответил император, часто дыша, - Пусть…. Я воин! Не пристало воину, скулить по пустякам.
Стиснув зубы, превозмогая боль, Амур попробовал пошевелить ногами. Они слабо, но отзывались на команды мозга.
- Не мучайся, дай им покой, и они сами восстановятся,- произнесла Дара.
- Помоги мне спуститься вниз, не хочу оставаться здесь в одиночестве.
- Как скажешь, - согласилась девушка, быстро сбегала куда-то, вскоре вернувшись со стопкой благоухающей свежестью одежды. Её предложение о помощи было грозно отклонено, и император сам кое-как стал натягивать на себя обмундирование.
Он практически не мог стоять. Ноги были очень слабы и отвечали невыносимой болью при попытке дать им нагрузку. Очень медленно, с большим трудом делая очередной шаг, император при помощи Дарьяны преодолевал ступеньку за ступенькой, ведущей вниз, в просторную и светлую комнату.

Очень интересное повествование Mohnat , спасибо.

***
Амур ходил взад-вперёд по комнате, помогая себе деревянной тростью. Когда становилось совсем невыносимо, он садился на лавку, стоящую у окна и ждал, пока боль немного утихнет.
Уже третий день он пытался восстановить в ногах прежнюю силу. Дара ругала его за эти разминки, утверждая, что ногам нужен покой, они сами восстановятся, а он только зря нагружает их. Амур делал вид что соглашается, но как только девушка исчезала куда-то из дому, настойчиво продолжал свои занятия. Он часто стал задумываться над тем, что идёт на поводу у этой девушки. Всё чаще соглашается с ней, не смея перечить и вообще превращается в какого-то слабака…. Но в итоге приходил к выводу, что это его совершенно не раздражает. Император даже был согласен с мыслями, что стал все-таки рабом, но и это почему-то не особо тревожило.
Бесшумно отворилась входная дверь и в дом вошла Дарьяна. Император тут же спешно поковылял в сторону лавки и неуклюже плюхнулся на неё.
Дара прошла по комнате, не сказав ни слова, и скрылась за одной из двух дверей. Амур заметил некую задумчивость на её лице и может даже печаль. Такой он её видел впервые. Дара обычно всегда была улыбчивой и при встрече с императором, одаривала его очередной порцией своего очарования. В этот раз Амур был уверен, что что-то не так.
В голову начали лезть разные мысли…. Император вдруг подумал, что может её кто обидел из соплеменников, или вовсе надругался? Подобные мысли разрастались очень быстро, порождая более мрачные. В одно мгновение в голове вспыхнул гнев, заставляя виски сильно пульсировать. Глубоко и часто дыша, Амур подскочил с лавки, и уже не обращая внимания на боль и дискомфорт в ногах, стал вышагивать по дому, нервно сжимая трость, что на руке побелели пальцы. Его растерянно-гневный взгляд был устремлён в пол. С каждым мгновением Амур накручивал себя ещё больше, еле сдерживаясь, чтобы не распахнуть дверь, за которой скрылась Дара.
Доковыляв до входной двери, он отворил её, впустив немного прохладного воздуха. За спиной послышалось движение. Амур резко обернулся и застыл в ступоре. Нервы его окончательно сдали и хруст ломаемой пополам трости, нарушил напряжённую тишину.
Девушка стояла в паре шагах, и как ни в чём не бывало, на её лице играла едва заметная улыбка. Но удивление императора наоборот приобрело более откровенные черты. Дарьяна была одета в мужские штаны светло-бежевого цвета, плотно обтягивающие бёдра. На ногах невысокие сапоги, отдалённо напоминающие сапоги императора. Куртка была в тон нижней одежде. Всё это почти полностью копировало одежду Амура, с отличием в том, что всё это было изготовлено из непонятного материала, или из кожи до того неведомого императору зверя.
Амур силился что-то сказать, но слова так и зависли, не желая срываться с языка. Хоть и не так давно был знаком с Дарой, но у него сложился её чёткий образ, никак несовместимый с тем, что он видел сейчас.
Девушка, немного подразнив императора своим молчанием, тихо рассмеялась и, взяв его за руку, подвела к столу, усадив на лавку.
- Не удивляйся так, ты ведь хочешь уйти, но один не сможешь. Я с тобой пойду, знаю ведь края эти хорошо.
- Э-э…. с чего ты взяла, что уйти хочу? Да, хочу, но нужно всё обдумать хорошо, тогда и пойду. Ноги к тому времени полностью пробудятся.
- Твои воины, Амур, скоро будут здесь,- сообщила вдруг девушка новость.
- Откуда тебе это известно? – встрепенулся император. Он совсем позабыл и потерял бдительность в гостях у этой странной девушки. Ведь ему изначально нужно было понимать, что Тариман рано или поздно, но выйдет на его след.
- Я знаю, - коротко ответила Дарьяна, - Ведь знала, когда подобрала в очередной раз тебя, вот и сейчас знаю. Брат твой возвращаться собирается, возможно здесь недалеко путь его пролегать будет.
Император всё никак не мог привыкнуть к одежде девушки и пристально разглядывал её. Всегда одетая в красивое платье, теперь сменив его на походный костюм, она не утратила очарования, но это всё равно не укладывалось в его понимании. Амур вообще никогда в своей жизни не видел женщин в мужской одежде, хоть и пошитой под тонкий стан. В империи женщины всегда ходили в длинных, до земли платьях, подпоясанных широкими отрезами тканей под грудь.
- Не удивляйся, Амур,- Дара засмеялась, наблюдая его недоумение, - Ведь ты бы себя неуютно чувствовал, пойди я в своей одежде? Вот и сшила подобную твоей.
- Да… - растерянно ответил император, - Если уверена, что Тариман скоро будет здесь, хотя я и сам уверен в этом, то может знаешь, когда точно?
- Дня два, - ответила девушка, отвернулась к окну, задумчиво провожая взглядом падающие капли тающего снега с крыши. – Просыпается земля, - сменила она задумчивость на улыбку, хлопая длинными ресницами.
- Значит, ещё день есть, - сказал Амур и, поднявшись, стал вновь расхаживать по дому, тренируя ноги, - Не стоит тебе идти со мной, Дара. По моим пятам смерть идёт, она сильная очень, так как идёт в лице всего моего народа, в лице брата родного. А такая смерть не пощадит, наверняка знаю. Ты хорошая, жить должна обязательно, - император остановился, посмотрел на девушку. В его душе зарождалась буря тоски вперемешку с гневом. Он знал, что скорее всего больше никогда не увидит её. От этого тосковал. Гнев сжигал душу за то, что он пришёл в эти земли и встретил её, будучи не в качестве доброго гостя, а в качестве завоевателя её народа, её земли. Амур вдруг понял, что готов не медля расстаться с собственной жизнью, но зная точно перед смертью, что в обмен на это, Дарьяна будет жить и будет обязательно радоваться жизни. Стало почему-то ужасно стыдно за эти мысли. Он осознавал, что не вправе надеяться даже на малейшее прощение, хотя бы самого себя, не говоря о ней. Амур так же понимал, что единственное, что он может сделать, надеясь хоть на покой в смерти, это остановить вторжение, которое не так давно он сам и организовал.
- Если хочешь, я снова попытаюсь, и они быстрее пробудятся, - спросила Дарьяна, кивая на ноги. Она чувствовала его мучительные мысли и попыталась отвлечь.
- Не нужно. Это не честно будет, я должен сам... – Император вернулся к столу и уселся напротив девушки, - Знаешь ли ты, что я вообще чувствую? – слегка раздражительным тоном начал он. – А я тебе скажу! Чувствую себя беспомощным, больным стариком, неспособным самостоятельно что-либо сделать сам. Ты меня в первый раз спасла, во второй…. Излечила…. А что я сам сделал?! Ничего! Я уже начинаю сомневаться – я ли это был императором огромной и великой страны? Я ли это вообще? Я не помню себя таким никогда. Иногда приходит какое-то прозрение и понимаю, что это не я. Покинув твой дом впервые, на что рассчитывал? На то, что все вдруг увидят во мне своего правителя, внезапно спасшегося?! Я даже не смею тебе слово против сказать. Впервые мог, сейчас вовсе не могу. Тариман прав был, когда говорил, что я слаб и стал словно старик безвольный.
– Нет, Амур, просто ты пока не понял... Ты привык, что с рождения являлся сначала наследником, а затем правителем. И ты не слаб! Слабый человек в твоём положении был бы уже мёртв, но тебя не испугало то, что потерял свою власть. Ты действовал, может иногда легкомысленно, но не как слабый человек. Сохранил ясность разума. Гордыня, травившая после предательства брата, не смогла одолеть дух твой. Настоящая сила в ином, но не в том, за что переживаешь так. Ты сильный, Амур, помни это всегда... - девушка слегка приподнялась, облокотившись локтями о поверхность стола и дотянувшись до Амура, нежно дотронулась до его щетинистой щеки своими губами, - Всегда помни... - повторила она и тут же поспешила выйти из дома.

Глава 10.

Дарьяна шла по лесу довольно быстро, не испытывая ни малейшего дискомфорта, хотя и местность была труднопроходимой. Амур следовал позади и только удивлялся выносливости этой хрупкой девушки. Ничего похожего на дорогу или тропу не было и намека. Стоило императору сойти с её следа, как тут же появлялись препятствия. Лес вёл девушку по своим тайным и невидимым для обычного человека тропам. Попадаясь вблизи на пути какое-либо дерево, Дара мимолётно проходилась по его шершавой коре ладошкой, будто поглаживая, уделяя внимание, и деревья тут же с благодарностью отвечали ей шумом своих крон.
Выйдя на открытую местность, путники направились вдоль кромки леса к видневшимся вдалеке высоким холмам.
Дарьяна вела Амура за пределы Гарии. Император справедливо рассудил, что только на этой территории он сейчас находился в опасности. Но не столько переживал за себя, сколько за девушку, считая себя виноватым во всем, что происходило сейчас в её стране. Хотя толком и не имел почти никакого представления о том, что именно происходило, но полагал, что ничего хорошего. На расспросы о положении дел, Дара или отмалчивалась, уводя разговор в другое русло, или коротко отвечала, что всё будет хорошо. Император почему-то верил этим её словам и успокаивался на время.
Взобравшись на вершину холма, девушка присела на землю и, подставив лицо под лучи заходящего солнца, прикрыла глаза. По ту сторону находилась пустынная долина, а далеко у горизонта возвышались горы. Амур опустился рядом и тоже последовал её примеру. Наверное, впервые в жизни император ни о чём не думал. Все мысли исчезли сами собой, погрузив разум в состояние покоя. Его лицо слегка обдавало тепло, излучаемое заходящим светилом. Император улыбнулся в ответ, за долгие годы по-настоящему. Не хотелось никуда идти, ничего не делать, хотелось просто сидеть так и ни о чём не думать. Ему казалось, будто время замерло и остановило мгновенье, давая возможность насладиться им сполна.
Сильный порыв ветра заставил открыть глаза. Амур повернул голову и посмотрел на Дару. Она сидела не шевелясь. Ветер её нисколько не беспокоил. На лице играла едва заметная улыбка, иногда становясь то ярче, то угасала. Император стал представлять, как уйдёт вскоре за хребет и возможно больше не увидит её. Он очень хотел, чтобы она пошла с ним, но понимал где-то в глубине души, что его мир убьёт её. Убьёт её сияние, её красоту, душу. Люди разорвут на части это великое творение. Каждый будет желать себе подобное, но не в состоянии даже понять что это такое, в ответ принесут лишь боль. Да и что там их может ждать, Амур не знал толком. Он надеялся добраться до Красного Солнца, разоблачить брата, вернуть власть. Вероятность была ничтожная, но иного выхода у него не оставалось.
Как утверждала Дара, Тариман не сможет уничтожить Гарию. Люди уйдут, оставив на растерзание лишь дома свои, их не трудно будет отстроить вновь, но воевать никто не будет…пока.
Это немного успокаивало, хотя он и не понимал до конца, как весь уклад жизни сможет остаться прежним, если всё будет разрушено, власть расшатана, а то и вовсе наступит безвластие.
Амур надеялся после восстановления своей власти в империи вернуться в Гарию, но не как прежде, а с иной целью. Тогда может Дара простит и сможет взглянуть на него иначе, не как на завоевателя. Он с каждым днём приходил к мыслям, что возможно и не хочет никакой власти более. Желание было одно - всегда видеть её и ничего больше не нужно в этой жизни. Эти мысли возникали в последнее время всё чаще, но с другой стороны они сильно пугали. Воспитанный и привыкший к другой жизни, он очень боялся, что стал думать иначе, не как настоящий воин, правитель, мужчина. Боялся, что сходит с ума и тогда уж точно не достоин трона, который занимал более десяти лет. Боялся, что предаёт предков, отца, который возлагал большие надежды на него, без опаски отдавая правление в руки сына.
Дара открыла глаза, похлопала несколько раз ресницами, взглядом провожая уже почти скрывшееся за горизонтом светило.
- Скажи, женщина, есть ли в ваших краях безопасное место, где можно переждать, пока Тариман не уведёт армию в империю? – Амур нарочно сделал равнодушный тон и, обратившись к девушке не по имени, попытался в себе самом подавить чувство трепета перед ней. Это вышло со стороны несколько неуклюже, что Дарьяна слегка рассмеялась. Она встала в полный рост, потянула за маленькую ленточку у края туго сплетённой косы. Несколько раз встряхнула головой, волосы тут же рассыпались густыми вьющимися локонами.
Внешний вид девушки настолько изменился, что императору казалось, будто он видит уже совершенно другого человека. Распущенные волосы делали её еще более женственной и невероятно красивой. Впервые Амур видел её такой. С каждым мгновением глядя на неё, он уже без сомнений был уверен, что кроме этого творения великих богов, ему действительно ничего больше не надобно, в том числе и трон. Он мысленно был согласен променять власть на то, чтобы остаться с этой женщиной.
Амур вдруг понял, что хочет впервые в жизни детей, сам по собственному желанию. И не ради того, чтобы продолжить род и передать трон по наследству. Не ради этих законов и обязанностей, бахвальства перед придворными, доказывая свою мужественность, а лишь для того, чтобы подарить жизнь красоте, не дать ей закончиться, погибнуть в несправедливости мира.
Перед взором предстали картины желаемого будущего, где он с радостью и благоговением наблюдает за рождением и жизнью детей. Картины были настолько реалистичными, что он полностью забылся и погрузился в мечтательное блаженство. Амур чувствовал себя в данный момент самым счастливым человеком, по-настоящему счастливым пусть и в мыслях, но это чувство не было фальшивым.
- Мой муж наконец-то пришёл за мной, - почти шёпотом произнесла девушка, глядя на исчезающий закат.
Император после этих слов, как ошпаренный подскочил на ноги и стал с опаской озираться по сторонам.
- Где он, женщина? – с резкостью в голосе обратился он к девушке. От прежних мечтаний не осталось и следа. Амур сейчас чувствовал себя униженным и оскорблённым. Как он мог несколько мгновений назад мечтать о чем-либо? Предаваться юношескому бреду, не достойному мыслей настоящего воина с холодным сердцем…. Было ужасно стыдно за те мысли, стыдно перед самим собой. Как он мог?!
Император внимательно оглядел оба склона холма, но так никого и не увидел в вечерних сумерках.
- Где он?! – с ещё большим раздражением в голосе повторил свой вопрос Амур, подойдя к Даре.
- Ты убить его хочешь? – с невозмутимым спокойствием спросила девушка, кивая на обнажённый меч в руках императора.
Амур слегка растерялся, он действительно держал в руках оружие.
- Нет, - неуверенно пробормотал он себе под нос и убрал клинок в ножны.
- Вот и хорошо, а то я испугалась уже за тебя, - ответила девушка с некой ухмылкой на лице.
- Я воин, глупо за меня бояться. Или ты хочешь сказать, что твой муж настолько силён в искусстве боя, что ему нет равных? Я помню твои слова о бойцах Гарии, которых невозможно победить, но, знаешь ли, участвуя во многих великих битвах, я не встречал воинов искуснее, чем в империи Красного Солнца, - гордо расхваливался император, пытаясь успокоить задетое самолюбие. - Ты спасла меня не единожды, поэтому я обязан тебе жизнью, и не причинил бы вреда людям близким тебе.
- Да нет же, - засмеялась Дарьяна и прошлась нежно рукой по волосам императора, который в данный момент своим выражением лица был похож на обиженного ребёнка, - Я испугалась, потому что в том случае, тебе пришлось бы убить себя. Ты мой муж, Амур…. Ты пришёл…. Не сквозь пространство, а мыслями наконец-то достиг того, чего и я ждала. Ты искренне сегодня пожелал любви. Тогда, в моём доме, когда ты спрашивал о семье и муже, лишь не правильно понял мой ответ. Каждый мужчина должен проделать свой путь к женщине, а женщина к мужу. Но не только этот путь состоит в преодолении физических препятствий. Главным образом нужно к этому прийти душой. Искренне и самозабвенно.
Император стоял перед ней с растерянным видом не зная что сказать. В очередной раз у него не было слов.
- Я больше всего не хочу встретить мудрецов из Гарии, - наконец произнёс он, - Хоть и не со многими простыми людьми мне довелось говорить, но часто я не знал, что им ответить. Не знал чем возразить безымянному человеку, не знаю чем возразить тебе…
- Тсс… - поднесла Дара палец к его губам и прильнула к груди, уткнувшись лицом в плечо.
Это была первая физическая близость, за то время, сколько Амур был знаком с девушкой. Сердце выстукивало бешеный ритм, голова сильно кружилась, грозя в одно мгновение отключить сознание. Император неуклюже трясущейся рукой обнял её за талию и боялся дальше хоть шевельнуться, дабы ненароком не прогнать то блаженство, которое окутывало его разум в данное мгновение.
Где-то далеко в бесконечной вселенной навстречу земле, стремительно летела маленькая искорка. Её свет по мере приближения становился всё ярче. Она непременно хотела отдать всю себя без остатка зарождающемуся в эту ночь великому творению богов - новой жизни…

Глава 11.
Накануне вечером выйдя из леса, Амур облегчённо вздохнул, увидев раскинувшуюся до горизонта степь. Последние несколько дней он тщетно пытался преодолеть это порядком опостылевшее препятствие, и уже отчаялся, но вскоре долгожданное свободное пространство явило себя взору.
Амур путешествовал уже десятый день. Стояла ранняя осень.
С той далёкой ночи на вершине холма у предгорий хребта, прошло уже пять месяцев. Тогда произошло событие в корне изменившее планы бывшего императора. Он передумал возвращаться в империю, а решил переждать некоторое время, чтобы всё улеглось, и Тариман успокоился, уверовав окончательно, что его власти ничего более не угрожает. Но была и вторая причина, она сыграла ключевую роль в принятии такого решения – это Дара. Женщина, без которой стала немыслима дальнейшая жизнь Амура. Сначала он хотел увести её за пределы Гарии, но рассудив справедливо, что там им может угрожать ещё большая опасность в виде кочевых степняков. Он разрешил все-таки уговорить себя остаться в Гарии, но при условии, что уйдут они в те края, куда его армия ещё не успела добраться.
По слухам редких очевидцев, стало известно, что Тариман со всем войском покинул страну ещё в начале лета, а значит, опасаться было нечего. Амур знал, что брат вернётся, ведь он обещал, и до этого момента стоило подготовиться. Раньше, чем к следующей осени ждать его не стоило, так что времени хоть и мало, но оно было.
Поселились они с Дарьяной в одном небольшом селении у слияния двух рек, куда привела девушка. Вопреки ожиданиям Амура, встретили их, будто они всю жизнь прожили среди тех людей. Местные жители были очень рады Даре, но нисколько не обделили этой радостью и пришедшего с ней мужа. За всё время никто не поинтересовался у Амура его происхождением или историей жизни.
В некоторые моменты ему казалось, что и без слов все знают кто он и откуда. Но ни единого разу, не довелось услышать в свой адрес недовольства или же упрёка. Позднее девушка рассказала ему, что когда-то жила здесь со своими родителями, но они умерли, сначала отец, а потом и мать ушла вслед за ним. На вопрос о причине смерти, девушка ответила, что это не важно, а Амур боялся настаивать и не спрашивал больше никогда, полагая, что если захочет, расскажет сама.
Оставшийся родительский дом, в котором они поселились, был ещё красивее того, что видел Амур, впервые встретив Дару. Как она говорила, его построил отец для матери, когда они были ещё молоды очень и только встретились. Он так же вырастил аллею елей, которой не уставал восхищаться Амур каждое утро, выходя на крыльцо. Это было на первый взгляд простое, но величественное и завораживающее зрелище. Смешанный сад по бокам аллеи казался обыкновенным, но стоило затаить на нём внимание, как тут же разум начинало окутывать чувство великолепия. Всё было живое, по-настоящему живое…
Однажды девушка поинтересовалась у застывшего на крыльце мужа его мыслями. На что он ответил, что пытается осмыслить красоту окружающую его, что это ведь всё просто, вся красота в простоте. В империи сотни садовников трудятся каждый день над уходом за придворными садами, но всё иначе как-то… Красиво, но по-другому, не так. Дара засмеялась и не упустила возможности напомнить ему, что вот видишь великий Амур – в жизни всё просто, сложности мы создаём сами. Это всё творения природы и не нужно над ними корпеть, изрезав ветви пытаться сотворить что-то. Пожелай, поделись сиянием своим и природа с благодарностью взрастит всё, что так необходимо тебе. Она с радостью будет это делать, зная, что человеку от этого хорошо.
Амуру казалось иногда, что девушка его пытается учить всему, как младенца, дитя несмышлёное. Учить заново, смотреть на жизнь иным взглядом, своим собственным, а не навязанным чьей-то жёсткой рукой.
С каждым днём бывший правитель великой империи, проникался всё больше жизнью и укладом этих простых людей, затерянных в каких-то диких землях, покрытых сплошными лесами и реками. Поначалу пытался понять устройство, иерархию, принципы построения быта. Но так ни в чём и не смог разобраться, настолько было всё нелогично с его точки зрения. Со временем, он стал понимать некоторые моменты и каждый раз восхищался той простотой, которая стояла в основе того или иного аспекта.
Он видел их мощь настоящую, чистую и неподдельную. Даже видя перед собой детей, Амур чувствовал в них, в их действиях, отношении к окружающему их миру невообразимую силу и мудрость.
То, что этот народ нисколько не опасался диких зверей, а те в свою очередь вели себя будто ручные, император кое-как свыкся, но вот сам к ним относился с опаской и старался не сталкиваться лицом к лицу. Да и зверь обходил его всегда стороной.
Всё чаще он забывался, и мысли о возвращении трона были уже не такими безумными. Амур задумывался над тем, а нужен ли он ему теперь вообще и приходил к выводу, что не нужен. Но будоражило лишь одно – Тариман всё равно вернётся, он не успокоится, пока не вытопчет всю Гарию и пока не завоюет все её города. В том, что ни до одного города Тариман так и не добрался в этом походе, Амур был уверен точно. Он неоднократно интересовался у Дарьяны и у других людей об их городах, и из замысловатых и порой сложных для понимания рассказов понял, что не так всё просто, и Гарийский город увидеть чтобы, нужно постараться. Просто так, с наскока этого не сделать.
Последнее время Амур на несколько дней уходил из дома и разведывал местность, пытаясь понять - что и где находится. Это было важно для него со стратегической точки зрения. Этот же поход, в который он отправился десять дней назад, был самый долгий. Так далеко забредать ещё не доводилось.
Пройдя вдоль кромки леса до крутого поворота, Амур оказался у склона широкого оврага, в низине которого протекал небольшой ручей. Спустившись к воде, он жадно напился и, набрав в деревянную флягу живительной влаги, быстро поднялся обратно. Сумерки почти полностью опустились на землю. Стоило быстрее позаботиться о ночлеге.
Амуру вдруг показалось, что услышал на мгновение разговор. Он насторожился и стал вслушиваться в окружающее пространство. В легкий шум деревьев и ручья время от времени вклинивались гулкие голоса, доносившиеся слабыми обрывками. Это были первые признаки людей за последнее время, когда он покинул дом. Вскоре обоняние уловило еле различимый запах дыма. Кто мог жечь огонь в такое время и в таком месте, Амур не представлял. На Гарийцев это не было похоже. На его памяти они вообще не жгли костров, во всяком случае, он не видел ни разу. Степняки? Но как они здесь оказались? Этот низкорослый кочевой народ до безумия не выносил ограниченного пространства и в лесные зоны старался не заходить. Имперская армия вроде как покинула эти края, значит и не она.
Небольшими перебежками, стараясь как можно меньше производить шума, Амур направился в сторону звуков. Вскоре в паре сотен шагах впереди появились очертания небольшого насаждения редких деревьев, среди которых отчётливо виднелось мелькание десятка костров. Тьма ещё не совсем окутала землю, и более-менее видно было, что там происходит. Виднелись силуэты множества людей. Теперь было ясно, что это не Гарийцы, так как у отдыхающих имелось оружие. Амур это понял по мелькающим в их руках копьям.
Не желая испытывать судьбу и быть обнаруженным, он развернулся и быстро стал возвращаться в сторону леса. Мысль о том, что не стоило так далеко удаляться от спасительных и ставших уже родными деревьев, посетила слишком поздно... Его заметили...

Резко сорвавшись с места, Амур со всех ног бросился бежать, надеясь успеть скрыться в чаще. Преследователи не были глупы, они тоже кого-то опасались и расставленные дозоры, которых Амур не заметил, приближались в виде нескольких человек с разных сторон.
Решив не тратить силы понапрасну, он остановился, отдышался и, обнажив меч, приготовился к бою.
Увидев его действия, преследователи убавили темп, приближаясь уже не спеша, с оружием в руках, постепенно смыкая кольцо. Со стороны лагеря в их сторону бежали ещё около двух десятков человек. Шансы Амура в подобном положении свелись вообще к нулю. Он понимал, что даже свершись чудо, ему все равно не выстоять против такого количества вооружённых людей, причём не просто вооружённых, а хороших бойцов. Он это отчётливо видел по их слаженным действиям и отсутствию какого-либо шума с их стороны. Это были профессионалы. Когда оставалось не более полутора десятков шагов, бойцы остановились и замерли на месте, словно ожидая команды.
В сгущающихся сумерках Амур разглядел на их истрепанной одежде знаки различия его собственной армии. Он не верил своим глазам. Тариман ведь увёл армию, или слухи оказались неверными? Или же он все-таки оставил несколько отрядов для охраны территории, дабы предупредить вторжение возможных иных захватчиков. Лакомый кус не хотел отдавать никому?
Солдаты молча разглядывали скалившегося клинком Амура, и на их лицах читалось недоумение вперемешку с усталостью. Императору даже показалось, что некоторые лица ему знакомы. Но кто они, вспомнить не получалось. Будучи когда-то их предводителем, он не особо утруждал себя запоминанию и знакомству даже со средними чинами, не считая более высоких. Амур лихорадочно размышлял, узнали ли они его?
За последнее время он слегка изменился. Вместо густой бороды, лицо покрывала лишь многодневная щетина. Он боялся поранить, доставить неприятные чувства Дарьяне, когда пытался поцеловать её и стал постоянно срезать растительность на лице, по мере ее отрастания. Единственное, что его выдавало, это одежда. Пусть и слегка потрёпанная, но узнать обмундирование первого человека империи не составило бы труда глядя даже на изорванное в клочья. Хорошо, что он не носит куртку с огромным солнцем, вышитым на ней. Это выдало бы сразу. Амур еще тогда, раненый, в доме Дарьяны поклялся, что оденет её только когда вернёт власть.
Толпа солдат заметно увеличилась, и теперь он стоял в окружении как минимум четырёх десятков человек. Единственный страх, который он испытывал, это был страх не увидеть больше свою женщину. Всё остальное его уже давно не пугало, равно как и собственная смерть.
Сквозь бойцов протиснулись трое только что подоспевших и остановились внутри кольца, с любопытством разглядывая попавшуюся «дичь».
На лице самого высокого и похоже главного, читалось сильная растерянность. Он хмурил брови и казалось, силился прийти к какому-либо выводу. Было видно, что в его разуме совершался огромный мыслительный процесс, требовавший срочного логического завершения.
- Назови имя своё, - дрожащим хриплым голосом спросил он.
- Ты его знаешь, Сибур, - ответил Амур. Он понял, что генерал его узнал, но просто не до конца верил. Скрывать смысла не было, да и не дело воина - хитрить.
- Амур погиб весну назад,- холодно ответил Сибур.
- Как видишь, он выжил, - так же холодно ответил Амур.
- А может ты демон?
- Не тебе, Сибур о демонах говорить. Тариману, но не тебе. Это его любимые создания, твои же иные всегда были насколько помню.
- Я видел рану Амура, он не мог выжить, только волей небес если…
- Ты слишком много говоришь, Сибур. Раньше из тебя слова не вытащишь.
- Только великий Амур мог упрекнуть меня в том, что я мало говорю, и только он может сделать то же самое, но упрекнув в излишнем словоблудии. Слава великому императору Амуру! - Уже твердым громким голосом произнёс он и со всей силы, резко воткнул своё копьё в землю, припав на одно колено, склонил голову.
- Слава Амуру! – закричали почти в один голос бойцы и последовали примеру своего командира.
Амур медленно убрал меч в ножны и не спеша подошёл к генералу. Ухватив того за руку, он заставил его подняться и крепко обнял.
- Я говорил когда-то, Амур - чтобы ни произошло, не предам тебя. Я выполнил своё обещание. С тех пор как исчез ты, исчезли и мы, верные твои воины… - Голос генерала сильно дрожал. В нём чувствовалась одновременно и сильная усталость и волнение и облегчение.
На глазах у императора стала скапливаться влага. Впервые в жизни подкатил ком к горлу. Он сейчас понимал, насколько все они раньше были близки, но так далеки. Амур выпустил генерала из дружеских объятий и стал поднимать с колена всех бойцов, по очереди обнимая каждого…
***
- …Маргас увёл меня тогда от смерти, - кивнул Сибур на сидевшего рядом у костра Маргаса, здорового бородача с пышной вьющейся черной шевелюрой на голове.
- Я знал, что Тариман вырежет всех, в ком хоть на мгновение усомнится, - произнёс Амур, шевеля палкой угли.
- Мой император, как всё-таки ты смог выжить? – спросил Маргас.
- Маргас, не называй меня так. Я больше не император.
- Но как, Амур? Тебя предал собственный брат. Для нас ты не переставал быть нашим правителем, - не унимался Маргас.
- Ты не поймёшь, Маргас. Слишком крутой поворот сделала жизнь…
- Как скажешь, Амур… - согласился здоровяк и замолчал.
- Ты знай, Амур, мы умрём, но вернём всё на свои места. Дойдём до империи и сдохнем там, но восстановим справедливость.
- Не нужно умирать, Сибур, лучше жить…
- Но, жить преданными, равносильно позорной смерти.
- Знаю, генерал, всему своё время…
- Ты изменился, Амур, – исподлобья посмотрел Сибур на своего правителя.
- Это плохо? – Спокойно спросил Амур.
- Не знаю.
- В чем же изменился?
- Хотя бы в том, что когда я об этом сказал, ты даже не удивился, не возмутился. Как будто тебя это вовсе и не волнует. Раньше за подобную дерзость ты бы не смолчал.
- Я же говорю, Сибур, жизнь меняется, и мы меняемся. Не будет как прежде. Постоянства нет нигде…
- И снова…
- Что?
- И снова ты говоришь, как мог бы сказать скорее тот безымянный, которого убил Тариман. Но теперь подобное слышу от тебя.
- Не объясню тебе этого, генерал… пока не объясню. Может позже…
- Ты видел Гарийцев? – продолжал расспрашивать Сибур.
- Ты тоже изменился, Генерал, - улыбнулся Амур.
- В чем же я?
- В том, что не боишься более дерзить, в том, что говоришь сегодня больше, чем я от тебя слышал за всё время, которое ты служил мне. Ты так же стал другим.
Сибур страдальчески ухмыльнулся и уставился в костёр.
- Мы долго блуждали, когда ушли из лагеря войска. Несколько раз натыкались на Таримановских драконов. Потеряли два десятка бойцов убитыми. Поняли, что рано или поздно, но все погибнем. Решили уходить вглубь и решать - как быть. В середине зимы вышли на большое Гарийское селение. Пробыли там, пока весна устоялась, попутно вели разведку и охрану…. Знаешь, Амур, я никогда в жизни больше не вернусь сюда. Прочувствуй я раньше до похода, что довелось прочувствовать здесь, среди этих людей, то лучше бы сложил голову под мечами твоих палачей, но не ступил бы и шагу на эту землю. Поначалу ведь нам всем казалось, что они сумасшедшие, но позднее я понял, что сумасшедший сам. И каждый боец это понял, - рукой провёл Сибур вокруг себя, указав на воинов, сидевших у соседних костров. - Можешь считать нас не достойными воинами твоей армии, но мы все уже не те, что были раньше. Я не смогу объяснить это на словах, чтобы ты понял, это нужно было пережить…. Сейчас мы возвращаемся домой. Здесь не место нам. Жизнь наша коротка. Мы планировали принять последний бой от Таримановских змей, а может если удача улыбнётся, то сойтись и с самым главным змеем. В нашей жизни путь лишь один – умереть воинами. Хотелось бы иначе, но иначе нужно было выбирать много лет назад, теперь этот путь закрыт.
- Знаю, Сибур, знаю… - похлопал Амур по плечу генерала. Я подобное испытал, только несколько иначе.
- Ты тоже жил среди Гарийцев?! Ну да, верно, как я сразу не догадался, ведь как бы иначе ты выжил… - воодушевился, Генерал.
- Я и сейчас живу среди них, Сибур, - Амур вкратце пересказал о событиях, произошедших за последние полтора года. До рассвета спать никто так и не лёг. Все внимательно слушали рассказы друг друга.
- Скажи, Амур, как ты поступишь дальше? – спросил Генерал.
- Тариман вернётся скоро, а у меня есть что здесь защищать.
- Разреши нам остаться с тобой, - приложил руку к груди Сибур и слегка склонил голову, - Мы без оглядки сложим головы, но отстоим то, что по праву должно принадлежать тебе. Иного выхода нет у нас…. Если прогонишь, пойдём на восток, но сложим головы там, так уж лучше под твоей твердой рукой и, зная, что не зря умираем.
- Где-то в глубине души, я всегда в тебя верил, Сибур, даже больше, чем брату. Я не ошибся, ты настоящий воин, генерал, воин до конца! Вы все, кто здесь находится, предпочли теплу лжи – холод правды, это дорогого стоит. И разве могу отказаться от таких великих духом бойцов? Не дождётесь,- добродушно рассмеялся Амур.

Сильно, интересно читать...

ScorpAlex-13 , Благодарю!
Надеюсь продолжение не разочарует.

А мы надеемся, что продолжение не заставит себя долго ждать...

Глава 12.
Зима пришла неожиданно и за первый день своего похода, насыпала довольно крупные сугробы снега.
Бойцы Сибура отказались селиться непосредственно в самом селении Гарийцев, обосновав это тем, что будут чувствовать себя намного уверенней где-нибудь отдельно. Амур понимал, о чём шла речь и после недолгих поисков, в двух днях пути было найдено несколько нежилых домов, до которых Тариман все-таки добрался в прошлый раз, но по какой-то причине оставил их не тронутыми.
Амур, часто отправлялся в лагерь Сибура, и они выстраивали планы на будущее лето. Времени для обдумываний было достаточно, пока земля не устоится после таяния снегов. Следовало придумать план - как их малочисленному отряду предотвратить поход Таримана. Для практических же действий было время до конца лета. Раньше Тариман сюда не доберётся никак, если даже выступит в поход ранней весной.
Напрямую, в бой с армией брата, Амур даже и не думал вступать, это было бессмысленно. Максимум чего можно было добиться таким манёвром, это уменьшить его войско на количество собственных людей, но и погибнуть самим. Амур пытался интересоваться у Гарийцев их собственными воинами, но всегда получал странные ответы, будто таких нет, и никогда не было. Создать боеспособное мало-мальски крупное войско за короткий срок, да ещё из людей, которые понятия не имеют о воинском искусстве, было бредовой идеей. Против бойцов империи они вряд ли выстоят, только сложат головы, а Тариман окончательно сломает им хребет. Хотя Амур уже и перестал удивляться чудесам, случавшимся в этом краю, но всё равно не верил в исключительность неких мифических бойцов Гарии, о которых говорила Дара, и которых ни разу так не увидел ни одного. Сделав вывод, что это все-таки выдумка, он перестал надеяться на местных и сделал ставку на свои собственные силы. Так же были мысли уйти за хребет и договориться со степняками, но стоял вопрос - что им отдавать на откуп? Просто так они и пальцем не пошевелят, а если и пойдут, то за очень крупную выгоду. Да еще проблема состояла в том, что собрать воедино разрозненные племена, требовалось очень много времени. Этот вариант был отброшен из-за отсутствия большого количества времени на подготовку.
- Амур, там гариец пришёл, говорить хочет с нами, - вошёл в дом Маргас, где за столом сидели генерал с Амуром и строили планы.
Все поспешили тут же к выходу. Событие было неординарным, так как вывести на диалог местного жителя, да ещё, чтобы он сам пришёл, было практически невозможным.
Недалеко от дома стоял старик невысокого роста в легкой одежде и с распахнутым воротом, что была видна его оголенная грудь, несмотря на довольно морозную погоду. Увидев вышедших из дома, он двинулся навстречу. Его преклонный возраст выдавала лишь сплошная седина волос и морщинистое лицо. Осанка и движения говорили об обратном. Четкие легкие движения, без вида на какую-либо усталость от прожитых лет.
- Не нужно смерти, Амур, у тебя жизнь зародилась, а ты всё о смерти бредишь… - произнёс он негромко, подойдя на расстояние в десяток шагов.
-Не понимаю, тебя, гариец, - ответил император.
- Зачем войну рождаешь, когда жизнь родилась?
- Хм… - Амур не знал что ответить. Он понимал, что переспрашивать у этих людей что-либо бесполезно. Если не понял, это твои проблемы. А старики всегда говорили странно и очень редко, не особо вдаваясь в подробности. Это Дарьяна всегда разжёвывала ему непонятное.
- Ты хочешь смерть посеять в этих краях, не нужно смерти, - вновь сказал старик, не дожидаясь пока мыслительный процесс у собеседника придёт к завершению, - Не нужно войны. Не думай об этом, император. Мы сами всё сделаем, не стоит готовиться к убийству, как готовишься. Ты готов ради власти умертвить брата собственного, не ошибёшься ли?
- Не брат он мне, гариец. Предатель он и достоин смерти! - холодно ответил Амур.
- Потому что, ты так решил? А чем ты отличаешься от него? Вам всем нужна власть и все готовы смерть нести ради гордыни своей.
- Мне справедливость нужна, о власти я не думаю давно. Иные цели преследую.
- Если власть не нужна и цель та, о которой думаешь, тогда не думай больше ни о чём, о мести не думай. Не собирай войну.
- Старик, Тариман к концу будущего лета будет здесь, если его не остановить, Гария окунётся в море крови.
- Мы сами всё сделаем. Не пройдёт он дальше предгорий с этой стороны, но ты должен забыть о своих планах и думать о жизни, которую породил, - сказал старик.
- О чем ты, гариец?
- Наши воины выступят против твоей армии.
- она уже не моя.
- Не важно.
- Почему же раньше не выступили, когда я стоял во главе похода? – возмутился Амур.
- Ты не поймёшь, - коротко ответил старик.
- Но что мешает нам объединиться и вместе выступить против Таримана?
- Ты, Амур, смерть сеять будешь. Мы же не убьём ни одного человека. Поэтому вы не должны далее помышлять об этом. Ты с болью пришёл в эти края и продолжаешь приумножать её. Откажись от этого и всё встанет на свои места.
- Нет, старик, ты не ведаешь, о чём толкуешь. Я не успокоюсь, пока Тариман будет наступать мне на пятки. Пусть даже одержав над ним единожды победу, он еще больше озлобится, но вернётся обязательно. Это станет целью…
- Как знаешь, Амур, пусть будет по-твоему… - с обречённостью в голосе ответил гариец, - Ты будешь собирать эту боль, пока не соберёшь всю до капли. Так и должно было быть…. Мы лишь помочь хотим, но ты отказываешься, что-ж, неси до конца свою ношу, император. Только помни, что войной не остановить войну. Прекратив её здесь, она вспыхнет в другом месте и далее. Ты будешь тешить себя мнимой победой, но вихрь разрушения расти будет, уже независимо от твоей воли и твоего участия. Это будет приумножаться из года в год и целью жизни человека станет стремление к смерти…
- О какой жизни ты говорил, гариец? – спросил, Амур.
- О той, что в доме твоём живёт, но ты уже думаешь о смерти…- старик развернулся и быстро растворился среди заснеженных деревьев.
Амур нахмурил брови, пытаясь понять, о чём говорил гариец, затем на его лице появилось недоумение и наконец, озарение…. Не тратя ни мгновения, он вбежал в дом, схватил тулуп и бросился бежать, по уже порядком засыпанной снегом лесной тропе.

Ничего толком не понимая, Сибур скомандовал Маргасу оставаться за старшего. Взял с собой десяток бойцов и поспешил вслед за Амуром.
К полудню следующего дня, Амур наконец-то достиг своего дома. Он не останавливался на ночлег и шел всю ночь. Сильное волнение, не покидавшее его ни на миг, придавало бодрости и сил. У входа в еловую аллею стояла Дарьяна. Увидев мужа, на её лице засияла радостная улыбка.
Чем ближе Амур подходил к ней, тем сильнее начинало биться его сердце. Он очень боялся плохих новостей, которые мог услышать, и которые частыми были в империи в подобных случаях.
- Я вижу тревогу на твоём лице, мой муж, - произнесла девушка, когда Амур остановился в пяти шагах от неё и застыл с немым вопросом.
- Почему ты не отдыхаешь в постели и почему одна? – трясущимися губами спросил он.
- А почему я должна быть в постели?
-Не томи, женщина…!
Дарьяна подошла к нему, взяла за руку и повела в дом…

Когда сумерки почти опустились на землю. К дому Амура вышли запыхавшиеся бойцы во главе с Сибуром. Они долгое время, молча, топтались у входа не решаясь зайти. Дверь отворилась, и на крыльцо вышел Амур. Все замерли в ожидании, не смея произнести ни звука.
- Сын родился у меня… - тихо произнёс он и облегчённо вздохнув, присел на ступеньку.
- Слава наследнику великого императора Красного Солнца, - вразнобой прокричали воины, и припали на одно колено, склонив головы в почтенном поклоне.
- Позволь спросить, Амур, он здоров? – с опаской спросил Сибур.
- Да, Сибур, с ним всё хорошо…. И не наследник он…
- Как!?
- Он человек, Сибур, какого никогда не было и никогда не будет. Он поступит так, как решит сам. А наследовать рабство ему ни к чему. Он жить пришёл на этот свет и жизнь дарить. Позорное наследство ему ни к чему…
- Тебе виднее, Амур, но мы все безмерно рады твоему счастью, пусть ты и не считаешь его своим последователем, - слегка огорчённо ответил Сибур.
- А что в моей жизни произошло такого, Сибур, чтобы я без опаски желал подобного своим детям? – слегка раздражённо спросил Амур, - Я часто в последнее время вспоминаю с самого детства себя, и пытаюсь понять – а для чего пришёл в этот мир? Что сделал такого, что меня по-настоящему волновало бы и успокаивало? И знаешь, генерал, столкнулся с большой загадкой, которую не просто разгадать. Вот давай вместе погадаем, если дашь мне на неё ответ, то поймёшь, о чём я речь веду, а если не поймёшь, тогда не смогу ответить на твои вопросы. Я всю жизнь жил в страхе…. Да, Сибур, в страхе. Только не в том, который ты сейчас представил себе, а в другом. И только сейчас могу себе в этом признаться. В юности я боялся подвести отца, не оправдать его надежд, что вдруг не так как нужно запоминаю уроки боя, уроки устройства империи, боялся оказаться вдруг слабее младших братьев. В зрелости, когда отца не стало, я не перестал бояться. Наоборот, страх вырос в размерах вместе со мной и моими обязанностями. Я боялся сделать неверный шаг, чтобы не огорчить людей окружающих меня, не совсем понимая – согласны ли они со мной. Был страх сделать что-то не так, чего не одобрил бы отец, дед, прадед. Они жизни свои положили за благосостояние империи. И положили эти жизни, как только осознали себя в детстве, как только стали что-то понимать, не будучи ещё участниками устроения той жизни. С тех пор все мы, ты, я, они, отдаём жизни почти с того момента как рождаемся. Нам уготовано то, чего сами мы не выбирали, но кажется нам, будто это наш выбор. Пройдут столетия, и в памяти людей запечатлеется Красное Солнце, как великая империя, и лишь смутно будут пролетать в её истории наши имена. Но они будут связаны не с нами, как с личностями. Наши имена будут являться лишь придатком к главному. Посмотри, Сибур на Гарию. Ты видишь здесь страну как таковую? Может быть города, законы и далее подобное? Здесь этого нет, это что-то неясно различимое, под одним неопределённым названием. Ты побывал здесь, прожил несколько мгновений. Какие воспоминания ты оставишь о Гарии? О стране с великой архитектурой? Или может как о стране, где политическое устройство являет собой верх - низ совершенства? Нет, Сибур, ты запечатлеешь лишь людей! Страна внутри них, а не они в ней…. Эти леса, эти горы, реки…. Это Гария! Но произнося имя этой страны, в памяти всплывать будут лишь люди, личности, каждый человек по отдельности заговоривший с тобой о чем-то, о чём помнить будешь до каждого его движения, жеста, слова. Ты это будешь помнить чётко, что не пустое всё. Средоточение силы здесь в человеке, а не в чем-то ином. Всё остальное размыто и непонятно. Всё, кроме людей, кроме каждого человека по отдельности, кажется каким-то незначительным, скрывающимся за непонятной пеленой. Незначительность обманчива, в этом суть её. Эта пелена представляется мне невероятной мощью, но мощью тихой, спокойной, прислушавшись к которой, хочется воссоединиться с ней и не думать ни о чём. Каждое дерево, каждая горсть земли, трава, зверь, все стоят невидимой стеной перед каждым гарийцем, в любой миг готовые стать на защиту человека. Иными словами – Вот она вся суть этой страны, её устройство. Но в отличии от привычного нам уклада, они живут все гармонии и нет иерархии. Никто никому не подчиняется, никто никого не неволит, не приказывает. Каждый имеет представление о том, что должен сделать для сохранения нужной им гармонии.
Ты безумца помнишь у предгорий, Сибур?
- Помню, Амур.
- Он сказал как-то мне – «Ты думаешь, что правишь всеми, но правят тобой. Ты – раб, Амур, не я!». Сумасшедший был прав, от начала и до конца. Знаешь почему? Хотя бы потому, что я хотел тогда его отпустить, но не мог, так как это не в правилах. Нет, никто даже и не оспорил бы мое решение, поступи я так, но тогда я вышел бы за рамки понимания. Этот поход на Гарию…. Кому он нужен был? Тебе, Сибур? Мне? Да! Но зачем? А затем, что так приказывала империя, приказывала мне, а я приказывал вам, но все мы думали, что это наши желания. Я знаю, что умирал бы тоже в страхе…. Страхе, что дети мои вдруг сделают что-то не так и всё построенное столетиями начнёт сыпаться. Они должны будут взвалить на себя эту ношу вне зависимости от их собственных желаний. Но и этого не будет у них. Империя задавит всё личное, подменив тем, что нужно только ей. Мы все рабы той страшной силы, которую питаем новыми землями, походами, завоеваниями. Все ей безропотно служим. И знаешь, друг мой, Сибур, вспомнив всю свою жизнь от начала и до сего мгновения, я чётко могу сказать, когда жил своей собственной волей. Это было всего дважды. В раннем детстве, в те редкие моменты, когда мне разрешали в промежутках между обучением взять холст и наносить на него всякую радужную белиберду кистью. Я помню, что это было жалкое подобие картин, которое пытался запечатлеть, но это были единственные мгновения, когда я становился самим собой. И сейчас, спустя десятки лет, я смог снова окунуться в то состояние единения, но прошлое просто так не отпускает и не отпустит наверняка никогда. Я даже благодарен Тариману, что он предал меня, иначе я так и не встретил бы себя больше никогда, до самой смерти…
Солдаты молча слушали исповедь своего правителя и казалось будто все они сейчас испытывали чувство вины, как провинившиеся дети перед родителем.
- Я верю тебе, Амур, - сказал Сибур, - Но можно ли изменить жизнь?
- Возможно, генерал, но не нашу. Мы, свои жизни давно принесли в жертву, и участь наша – исполнить эту жертву до конца.
- Амур, всегда хочу сказать тебе что-то, но всё никак… - Сибур замялся, не зная как продолжить.
- Не молчи, генерал, что я должен знать?
- Амур, тогда в лагере, это я отпустил сумасшедшего, - с облегчением выдохнул генерал, будто снял с себя огромную ношу.
Император задумался на мгновение, поднялся с крыльца и не спеша зашагал в дом.
- Я знал, Сибур... Знал…. Только сумасшедший ли он был? - обернулся он перед самым входом в дом, и устало улыбнулся.

Глава 13.

Ещё не совсем окрепшие руки плохо держали, и после нескольких удачных попыток они все-таки резко сгибались в локтях, и лицо утыкалось в траву. Огромный бурый медведь, следовавший рядом, тут же пытался помочь обрести равновесие маленькому человеку. Ребёнок упорно пытался ползти сквозь невысокую траву, радостно улыбаясь беззубым ртом, несмотря на все свои падения. Бывало, равновесие подводило на небольших уклонах и падать приходилось на бок, а то и переворачиваться на спину. Медведь тут же участливо переворачивал дитя в исходное положение и после возобновления пути, гордо шествовал рядом, внимательно наблюдая по сторонам и потягивая носом воздух.
Рядом крутилась рысь, но медведь грозным рычанием и резкими выпадами в её сторону, постоянно отгонял не прошеного гостя. В один миг, когда хозяин леса потерял бдительность на мгновение, ушастая кошка улучила момент и практически смогла вплотную подобраться к ребёнку. Бурый громила заметил её намерения и, сделав мощный прыжок в сторону, почти достал до зверя. Рысь отпрыгнула вовремя. Ещё чуть-чуть и шкура её значительно пострадала бы от крепких объятий косолапого.
Шли первые дни лета. Сады отцвели давно и распустились пышной зеленью. Амур возвращался из лагеря Сибура домой, где его ждала любимая женщина и сын. Взбежав на невысокий пригорок, он почти нос к носу столкнулся с медведем и вовремя остановившись, отпрыгнул назад. Зверь встал на задние лапы и угрожающе зарычал на человека. Ребёнок, заметив своего родителя, угукнул, улыбнулся и растянулся на траве, снова не удержав равновесия.
- Уходи…, - закричал Амур на медведя.
Косолапый огрызнулся, оскалив огромные клыки и встал между дитём и взрослым человеком.
- Иди Берьянушка, иди, ты устал сегодня, а забот своих полно, – послышался ласковый голос, и из-за пригорка вышла Дарьяна.
Грозный хозяин здешних лесов, тут же переменился в настроении и припал к земле. Девушка подошла к нему и, обхватив за огромную шею обеими руками, нежно погладила зверя. Тот блаженно прикрыл глаза боясь пошевелиться. Когда Дара отпустила его, он нехотя поднялся, подошёл к ребёнку и аккуратно лизнув его по голове, поспешил прочь, вскоре скрывшись из виду. Улучив долгожданный момент, к ребёнку подбежала рысь и стала тереться своей мордой об него, издавая громкое мурлыканье.
Дарьяна засмеялась, сделала шаг к кошке, потрепала её за ушами-кисточками, - Ну иди, иди уже, видишь, хозяин наш вернулся, а вы ладить не умеете, - попросила девушка.
Рысь уткнулась в её ладошку своим влажным носом, затем заглянула в глаза и после короткой паузы, поспешила так же скрыться в ближайших зарослях.
- Рано или поздно мы загрызём друг друга, - недовольно буркнул Амур, - Они не воспринимают меня....
- Они боятся тебя, Амур, - вздохнула девушка, - Но ты не думай, хоть и боятся, но лишь по привычке. Никто из них не посмеет причинить тебе вреда, иначе это будет вред и мне, а этого они не сделают. Однажды я рассказывала тебе, помнишь? Когда-нибудь расскажу ещё, и ты поймёшь, - улыбнулась Дарьяна.
Амур подхватил ребёнка на руки и, подняв ввысь на вытянутых руках, расплылся в счастливой улыбке.
- Так расскажи сейчас, - обратился он к Даре, не отводя взгляда от сына.
- Чуть позже, мой муж…. Позже…, - она подошла ближе и прильнула к его плечу.
- Завтра мы выходим к предгорьям. Десятого дня будем там, нужно готовиться, вернуться постараюсь скоро, - Амур обнял её, уткнулся лицом в густые волосы.
- Ты волен делать, что пожелаешь, Амур, но не нужно никуда уходить, не нужно войны, не нужно смерти… - Девушка отошла в сторону и с задумчивым видом стала смотреть куда-то вдаль.
- Я очень хочу избежать подобного…, - Амур взял сына поудобнее на руки и пошёл вслед за Дарой, - …Но это невозможно, нас раздавят как червей, втопчут в землю и останется лишь пыль…
- Воины Гарии всё сделают, если откажешься от своего похода. Никто сюда не придёт, и никто не погибнет. Верь мне…
- И где же эти ваши воины? – с некой издевкой поинтересовался император.
- Мы все воины, когда нужно, Амур.
- Хм…. Ты тоже?
- Да, но не в том понимании, как ты себе представляешь…
Амур тяжело вздохнул и присел на землю, усадив ребенка себе на ноги.
- А мы иные воины…. Настоящие! Правда, сын? – задал он риторический вопрос, заглядывая в детские глаза.
- Ты уйдёшь всё-таки?
-Уйду, Дара, но обернусь скоро. Не переживайте, всё будет хорошо.
- Не будет, - девушка продолжала смотреть куда-то в сторону горизонта и на её лице была едва заметна зарождающаяся скорбь.
- Когда-то очень давно, так же ушёл мой отец. Он всё-таки очень силён был и выполнил задуманное. Отговаривая тебя от твоего похода, я не надеялась, что ты согласишься, иначе всё пошло бы иначе. Видать придётся пройти этот путь до конца.
- О каком пути говоришь?
- О том, который начал когда-то отец…. О том, который когда-то начал ты, император.
- Не называй меня так, - недовольно буркнул Амур.
Дарьяна отвлеклась от своих дум, подошла к своим мужчинам и, усевшись рядом, крепко обняла мужа, - Мы всё равно останемся вместе, Амур…. Всё равно....
- Конечно, иначе не может быть, потому что не может быть…
Амур чувствовал сильную тревогу Дары, но старался не подавать виду. Боялся и он сам, но не за себя…
- Расскажи, Дара, а куда ушёл твой отец?
- Он ушёл очень давно, мы с братом детьми тогда были ещё. Погиб отец мой.
- Он воином был?
- Нет, Амур, он не был воином в том понимании. Он принял решение не втягивать народ Гарии в войну грядущую и замыслил жизнь свою отдать, чтобы завоеватели сами прекратили ту войну. Но не успел немного, хотя и изменил многое. Не появись он на вашем пути, твой поход завершился бы уже. Много людей погибло бы…
- Ты это о чём? – не понял Амур ее слов.
- Отец мой погиб, пытаясь убедить тебя не идти дальше. Иначе вы погибли бы все. Гарийцы уничтожили бы твою армию, так как ты был решителен очень и отдал на тот поход много лет. Останься войско под твоей рукой, не остановился бы не перед чем…. Но и предательство брата твоего так же не входило в планы отца. Его собственного желания было недостаточно, он это понимал, но всё равно решился в надежде. Ему сложно было бороться с вашими желаниями. Ваши мысли были столь же сильны и смогли устоять. Он поступил возможно правильно, но наивно, что впрочем свойственно всем гарийцам. Начни ты склонять волю Гарии и всё окунулось бы в море скорби. Мы встретили бы вас по наивности нашей - добром и теплом, но поняв, с какими намерениями пришли вы, самозабвенно с болью в сердце уничтожали бы вас до последнего. Это был бы не только крах твоего похода, но и крах Гарии, смерть тех людей, что живут здесь. Но смерть не та, которую представляешь, а смерть душевная. Мы потеряли бы искру, которой живём и дышим, которая является нашим сердцем и целью жизни. Вкусив плоды разрушения, смерти, стали бы иными. Мы и вас с радостью обогрели бы своим теплом и поделились радостью. Поделились бы тем сиянием, что имеем сами, но шли вы не за этим. Отец сделал, что смог и твой поход рассыпался. Брат твой наверняка великий военачальник, но нет у него той жажды, которая мучила тебя. Иные цели у него, поэтому потоптавшись на краю, он вернулся домой. Сейчас мы знаем, что он желает повторить твой поход и готовы к этому. Никто сейчас не погибнет, если гарийцы выступят против его армии, но это сейчас, тогда погибли бы многие. Условие ты знаешь – откажись от мыслей убивающих тебя, мой муж, иначе нельзя…
- Так это твой отец был…?! – Амур не верил тому, что сейчас узнал. Его руки затряслись, на лице заиграли нотки отчаяния и раздражения, - Я убил его, Дара, понимаешь – Я! – растерянно произнёс он.
- Он себя убил задолго до того как вы выступили впервые на путь в Гарию, задолго. Когда я еще была не выше Гульки своей, тогда он и умер, ступив на путь выбранный. Не вини себя, Амур, мы сами решаем – когда нам умереть. Я скучаю очень по своим родителям, но не виню тебя, и ты не делай этого.
…- А он спас меня… - задумчиво, стеклянным взглядом смотрел император сквозь воздух перед собой, - А я его плетью…
- Тсс… обняла его Дарьяна и стала гладить по волосам, успокаивая, - Запомни одно, мой милый Амур – злых людей не бывает, плохих людей не бывает, жестоких не бывает. Мы не туда свернули и чуточку не там ищем потерянное…. Нет больше тех, кто знал правду, нас больше нет…. Но всё обязательно возродится из любого пепла. Природа не стерпит отсутствия чистого сияния души. Пусть через собственную боль,пусть через множество тысячелетий, но она его возродит обязательно. Всё встанет на свои места, лишь только жаль, что через жертву…
Ребенок на руках Амура замер и внимательно смотрел на родителей. Казалось, в этот миг он проникался той трагедией, которая бушевала в их разуме.

***
Шёл третий день похода. Немногочисленный отряд Амура только вышел в небольшую долину, как зарядил сильный ливень. Соорудив на скорую руку несколько крупных навесов под деревьями, решено было пережидать. Ливень вскоре сменился противной моросью, и к вечеру стало понятно, что прекращаться он не думает.
- Ай, мерзкая вода, - бурчал Маргас, сидя у костра и поёживаясь от промозглой погоды.
- Не тебе скулить об этом, Маргас, ты воин, - буркнул Сибур и тоже поёжился.
- Я лишь о времени переживаю, Сибур, - ответил бородач, - боги пока не на нашей стороне.
- Никто кроме нас…
Воины вопросительно посмотрели на своего императора.
- Никто кроме нас не на нашей стороне – помните об этом всегда, - закончил мысль Амур.
Дождь не прекращался ни на миг и лил всю ночь. Уснуть удавалось урывками. Небольшому отряду нужно было успеть до предгорий как можно раньше, чтобы воплотить свой план, который созрел за зиму.

К утру запасы воды на небе иссякли. От сплошной затянутой пелены не осталось и следа. Редкие облака медленно плыли по небу, иногда слегка прикрывая солнце. Отряд с самого рассвета быстро продвигался к цели, чередуя скорый шаг и лёгкий бег.
Впереди замаячила длинная гряда невысоких холмов, сплошь покрытых зеленым ковром травы. Отряд по команде перешёл на бег, и в ногу соблюдая такт, легкой трусцой направился к холмам. До слуха солдат стали доноситься обрывки неясного гула. Он нарастал с каждым мгновением всё стремительней, и уже вскоре отчётливо ощущалась слабая дрожь земли под ногами. В один миг, словно вырастая из земли, на вершине холма внезапно появились всадники…. Множество лошадей замерли на некоторое время, затем со стремительной скоростью и шумом, издаваемым топотом, понеслись вниз, навстречу небольшому отряду Амура. Их было много…. Сотни, может тысячи. Казалось, будто весь горизонт двигался кишащим тёмным роем, быстро приближаясь.
- В лес…. Бегом…! – во всё горло закричал Амур, и отряд бросился в сторону, к видневшемуся неподалёку густому старому лесу.
Император оборачивался часто и пытался разглядеть преследователей повнимательнее. У него в голове роилась куча мыслей. Он не понимал – что происходило. Тариман не мог так быстро прийти, это было невозможно.
До спасения оставалось не более сотни шагов, до преследовавших их всадников вдвое меньше.
- Это не Тариман, - закричал Маргас, следуя параллельно Амуру и Сибуру, - Это сирхи из степей, что в двух десятках днях на закате от Красного Солнца.
- Да какая разница теперь…, - пытался перекричать шум погони Сибур, стараясь поспевать за остальными.
Последний рывок и впереди бежавшие солдаты уже спрыгивали в небольшой овраг, в котором начинался густой ельник.
Сильный удар в спину чем-то тяжёлым, свалил императора с ног, что тот кубарем покатился по земле. Быстро вскочив на ноги, Амур вытащил меч из ножен и стал в стойку перед гарцевавшим на низкорослой лошади противником.
Сирх злорадно улыбнулся почти беззубым ртом и, ударив коня в бока, одновременно с его рывком вперёд, рубанул слегка искривлённым клинком в голову императора. Амур, до того державший занесённый меч, ответным ударом отбил выпад противника и вторым ударом рассёк бок лошади вместе с подпругой седла.
Конь резко рванул в сторону, а наездник полетел на землю вместе с седлом. Следующий удар Амура пришёлся в шею беззубого сирха.
В два быстрых прыжка, Амур достиг склона заросшего оврага и прыгнул вниз, покатившись кубарем. Поднявшись и едва успев мельком оглядеться, он тут же был сбит с ног скатившимся со склона следом Сибуром.
Вглубь, бегом, не теряться! – скомандовал Амур солдатам, понимавшимся на ноги после падения.
На вершине оврага были слышны ругательства сирхов, ржание лошадей и лязг оружия. Отойдя на несколько десятков шагов от края леса, император заметил преследователей. Кто-то поднимался на ноги, кто-то ещё только летел кубарем вниз.
- Амур, их много не пройдёт здесь, можем боем всех взять, - запыхавшись, кричал Маргас.
- Рано …. Они нас толпой задавят. Нужно уводить дальше, там попробуем, когда поредеют. Лес многих не пропустит глубоко. Сирхи не смогут, они люди степей. Сибур, скомандуй бойцам, чтобы не разбредались, строй держать. Уходим по возможности к востоку, нельзя сирхов к нашим заводить.
Генерал ускорился и, догнав крайних бежавших, стал отдавать приказы.
Через некоторое время лес начал редеть, заменяя густой хмызник редкими, но огромными лиственницами. Погоня постепенно стихла, и до слуха доносились лишь слабые обрывки криков.
По команде, отряд перешёл на шаг, вскоре остановившись и на более просторной полянке собравшись в строй. Погибших и раненых не было. В короткой стычке у оврага успели поучаствовать только генерал и император. У Сибура был слегка рассечен подбородок.
Сориентировавшись на местности, было решено устроить засаду, но дальше никого не пускать. Попрятавшись, кто за крупными деревьями, кто за небольшими валежниками, бойцы затаились, стараясь даже не шевелиться, дабы не создавать ни малейшего шума. В ожидании время тянулось бесконечно долго. Амур сидел у толстого ствола огромной ели, прислонившись к ней боком, и внимательно всматривался в заросли. До слуха стали доноситься редкие едва различимые голоса. Он казалось, то приближались, то отдалялись, затем и вовсе всё стихло. После продолжительной паузы полнейшей тишины, шум снова стал различим совсем близко. Хруст веток и тяжёлое дыхание преследователей, было уже совсем близко. В сотне шагах от места засады, за деревьями, показались люди. Выйдя на просторное место, впереди идущий обернулся и коротко что-то прокричал. Сирхи заулюлюкали уставшими голосами. Выбравшись всем своим отрядом на поляну, они попадали на землю, переводя дыхание. Несколько человек, по всей видимости командиры, уселись в круг и тихо спорили. Весь спор сводился к тому, что стоит возвращаться назад. Армия уйдёт, ждать не будет, а наживы и там хватит.
Ожидать пока смуглолицые обитатели песков отдохнут, было нельзя, и Амур подал знак Сибуру для немедленной атаки.
Силы были количественно почти равны. Преследователей если и было больше, то максимум на полтора десятка бойцов.
Воины стали выскакивать из-за своих укрытий и стремительно бросались на врага. Они это делали абсолютно молча, без единого слова. Опешившие сирхи не сразу поняли - что произошло, и прежде, чем некоторые смогли начать обороняться, половина их отряда уже корчилась на земле, заливая кровью зеленые мхи и редкую лесную траву.
Те, кто успел вовремя отреагировать, дрались отчаянно и смело. Вскоре осталось в живых всего девять сирхов. Они сбились в кучку и, держа круговую оборону, отчаянно отбивались от ударов наседавших. Ещё двое, затем трое, снова двое, и наконец, когда оставшийся весь израненный последний боец еле держался на ногах, Амур скомандовал не добивать его.
- Зачем пришли в эти края? – спросил император у сидевшего на коленях обезоруженного бойца тупо озиравшегося по сторонам и явно ожидавшего скорой смерти.
- Гы-ы, - расплылся в ехидной окровавленной улыбке сирх. Его взгляд был безумным, глаза бегали по сторонам, а пальцы рук судорожно вгрызались в землю, выдергивая оттуда клочья.
Отвечай, змеёныш, когда тебя император спрашивает! – закричал Маргас и тут же последовал удар древком копья по лицу, сваливший сирха на землю. Тот приподнял голову слегка и сплюнул кровью вперемешку с выбитыми зубами.
- Гы-ы-гы, - снова стал скалиться сирх. – Император… - произнёс он первое нормальное слово и захохотал как обезумевший.
- А империя ваша - эти болота? – слегка успокоившись, спросил он и кивнул в сторону зарослей. – А ты, стало быть, император? - посмотрел исподлобья на Амура.
- Не твоё дело. Ты дерзок, сирх. Смерти, вижу, не боишься, - ответил Амур.
- Сирхи не боятся смерти! Там… - указал он многозначительно пальцем в небо, -… Сирхи празднуют победу над жизнью. В вечном блаженстве вкушают плоды обетованных земель и предаются ласкам небесных чистых дев,- почти шёпотом произнёс боец.
- Зачем пришли? – повторил вопрос Амур, мимо ушей пропустив только что сказанное.
- Гы-ы-ы… - снова тот включил слабоумного, а губы растянулись в придурковатой улыбке.
Маргас приставил острие копья к его шее и слегка надавил, что выступила кровь.
- Думаете, в страхе трепетать перед вами буду? – переменился он вдруг в лице и гневно заговорил надрывным хриплым голосом. Затем ухватился ладонью за лезвие обоюдоострого копья и с силой сжал его. Кровь потекла тоненькой струйкой в и так уже бурую траву под ногами.
- Про вас нам говорили,- продолжил сирх, - Не видать вам победы над жизнью, предатели…
Все вопросительно посмотрели на безумца
- Вас смерть и черви ждут. Вы предали свою империю. Нам говорили, что можем на вас наткнуться. Не думал, что так скоро.
- О чём ты бормочешь, сирх? – спокойно спросил Амур.
- Император Красного Солнца печалился, когда путь в края родные его пролегал, что воинов недостойных пригрел в войске своём, которые предали его и перешли на сторону врага. Не верили мы ему, а теперь вижу – правду говорил.
- Что вы здесь ищите и кто вам указал путь? – уже с жёсткостью в голосе вновь спросил Амур.
- Сирхи - воины, сирхам незачем извиваться будто гадюка. Поход мы держим в логово демонов.
- И где же оно?
- Здееесь… - протяжным шёпотом ответил он и провёл руками вокруг.
- Он безумец, Амур, - произнёс Сибур
- Пусть. Его безумство похоже на Таримановские бредни.
- Император Тариман указал нам путь и не дорого взял….
- Так это он вам продал этот поход и путь? А вы в надежде, что здесь удастся поживиться знатно…. Ха-ха, - засмеялся Амур, - А я уж было поверил, что сирхи вдруг стали иным народом…. Как были вы торгашами войны, так и остались. Не добил вас отец мой тридцать лет назад. Мир заключил, а зря…
Сирх вдруг замычал, и резко вскочив на ноги, бросился на Амура с раскинутыми руками. Бросок был столь молниеносный и неожиданный, что бойцы не сразу успели отреагировать. Он мигом успел вцепиться окровавленными руками в горло императора, затем хватка быстро ослабла и тело, насквозь прошитое копьём в бок, свалилось на землю.
Амур задумался на мгновение. Он понял, что Тариман по пути в империю просто продал путь и эту страну сирхам. Это означало, что сам он возвращаться не собирался. Видимо узрев, что завоёвывать здесь нечего, отказался от этой затеи. Желая хоть как-то возместить потери от похода, решил поступить подобным образом. Сирхи не знали, что их здесь ждёт, вернее ничего не ждёт, и отсыпали наверняка неплохо звоном золота Тариману.
- Уходим, Сибур, командуй… - коротко приказал Амур генералу.
- Куда идём, император? – спросил Маргас.
- Я просил, Маргас, не говори так…
- Прости, Амур, просто для меня ты останешься всегда моим правителем, которого я уважаю, хоть таковым себя и не считаешь, - уверенно с гордостью в голосе и на последнем слове с сожалением ответил здоровяк.
- В том то и дело, Маргас, что в памяти останусь лишь как император, очередной придаток главного, но не человек,- задумчиво ответил Амур, - Обратно идём. Нужно уводить сирхов в другую сторону. Если они прорвутся через этот лес…. Там люди живут…. – запнулся император.

Даже не знаю что сказать,это как-то захватывает и .... ну вообщем здорово. Большое спасибо.

паника, спасибо!
А говорите как думаете, просто интересно знать мнение со стороны. Я эту сказку воспринимаю по своему, собственно исходя из этого и пишу, как вижу сам. В мыслях есть определенный образ всего, что написано здесь. В мыслях конечно все намного ярче, а я со своим словарным запасом не все могу описать. Вот и интересно, понятно ли , о чём тут вообще ?

Мнение со стороны: Ошибаетесь, когда говорите "вижу сам". Это Создатель вашими устами старается донести до народа нужные слова (через ваше сознание конечно).
Хорошая музыка, картины, поэзия все это сделано "проводниками". Мне кажется, в последнее время добро активно наступает, т.к. зло превысило допустимый баланс.
ИМХО, конечно.

Возможно. Как-то один меломан говорил, будто при сочинении музыки, композитор не выдумывает её, а берёт из пространства, в котором вся музыка уже есть и даже та, которую сочинят ещё не скоро.

Глава 14.
Впёред были высланы десяток разведчиков. Отряд двигался максимально бесшумно. Бойцы внимательно всматривались и вслушивались в окружающее пространство. По их лицам можно было разглядеть взволнованность и даже некую тревогу. Они были не рядовыми солдатами в бывшей армии Амура и каждый из них, казалось, сейчас понимал всю ответственность, которая тяжким бременем взвалилась на плечи.
Тогда, будучи в составе многочисленного войска они чётко выполняли приказы командира, без оглядки назад и без опаски за последствия. Сейчас же каждый ощущал на себе огромную ответственность и страх. Нет, они не боялись погибнуть, но впервые за многие годы они захотели жить. Жить отчаянно, от души, так, как им казалось смогут, как требовала душа. Но в то же время они осознавали, что иной жизни не выйдет. Не получится той гармонии, которую они смогли увидеть со стороны, часть которой впитали в себя, но не родились вместе с ней.
Выйти против огромной армии сирхов – было безумством. Становиться приманкой – то же самое. Иного пути не было. Если сирхи прорвутся в Гарию, это станет поражением и невыполнением той клятвы, которую каждый солдат мысленно дал себе, оставаясь верным чести и достоинству присущих настоящим воинам Красного Солнца. Пусть каждый из них погибнет, но будет знать, что смерть была не пустой, что удалось отстоять честь свою и честь людей, которых они узнали, прониклись их жизнью, и оставить в памяти будущих поколений маленькое воспоминание о себе, как о не предавших…
Легкие сумерки накрыли лес, по которому двигался небольшой отряд. Вернувшаяся разведка доложила, что сирхи стали большим лагерем в трехстах метрах от окраины. Вдоль кромки изредка проносится верховая разведка, видимо в ожидании ушедших в погоню товарищей.
- До выхода сколько? – поинтересовался Амур.
- Близко уже, сотен пять шагов, - ответил боец из разведки.
- Становимся здесь пока, во второй половине ночи пойдём. Всем отдыхать. Маргас, назначь караул по пять человек, недолго только, чтобы отдохнуть все успели.
Амур не беспокоился о том, что сирхи будут прочёсывать лес в поисках своих бойцов. Для всех крупных походов их армия формировалась из обособленных семей-каст, численностью иногда доходящих до тысячи человек. В обычное время они часто враждовали между собой, но в крупных делах, сулящих хорошую наживу объединялись временно. Выбирался предводитель, чаще из самой могущественной и богатой касты. Потеря отряда чуть меньше сотни человек, наверняка особо никого не беспокоила. Скорее многим было это на руку – меньше делиться. Отряд, погибший в бою с воинами Амура, наверняка был одной небольшой бедной кастой. Об этом говорило то, что они бросились без оглядки на первую попавшуюся добычу, ступив в малом количестве в так ненавистный лес, в надежде, что одни из первых заполучат трофеи. Более опытные семьи не разменивались по мелочам и не стали бы преследовать малым числом, да ещё в неизведанной местности. Но это не говорило о том, что у них был каждый сам по себе. Во время таких крупных походов сирхи заключали особое соглашение между собой и их внутренняя иерархия несколько менялась. Все без исключения становились под командование главной семьи и ослушание или невыполнение приказа грозило казнью почти всем членам семьи провинившегося.
Бойцы без лишних слов, максимально тихо стали устраиваться на отдых. По большей части собирались маленькими группами вокруг деревьев, укутывались, поплотнее прижимались друг к другу и старались быстрее уснуть.
Амур почти не спал, лишь изредка дремал. Он обдумывал – как дальше поступить, чтобы не допустить сирхов в Гарию. Их внезапное появление разрушило все планы. Может это конечно и к лучшему, что Тариман отказался от похода, продав его…. Но как теперь быть? Плана не было никакого. До утра оставалось совсем немного времени. Враг мог по рассвету сняться с лагеря и отправиться в путь, а этого нельзя было допустить никоим образом.
Дождавшись нужного времени, Амур растолкал Маргаса, спавшего у раскидистого дуба и дал команду готовиться к выходу.
***
Обойдя лагерь сирхов справа, и расположившись южнее на расстоянии видимости, Амур приказал с первым зарождающимся рассветом выпускать в их сторону по несколько стрел, дабы привлечь внимание. Полёта стрелы не хватало даже на половину расстояния, поэтому решено было повязывать обсмолёные лоскуты на стрелы и поджигать их.
Долго уговаривать противника не пришлось и уже после первого залпа в лагере началось оживлённое движение.
Убедившись, что сирхи заметили их, небольшой отряд бегом, насколько позволяли силы направился ещё южнее в сторону холма, за которым начиналась небольшая долина, пересекавшаяся мелководной рекой и окруженная с трех сторон лесом.
Взобравшись на вершину склона, несколько бойцов остановились и сделали ещё пару залпов в сторону, откуда уже приближались во весь опор не меньше сотни всадников.
- Амур, они не все идут, снова малая часть, так мы их не уведём, - негодовал Сибур.
- Предложи иное, не зря ведь ты командовал доброй третью армии империи…
- Нужно в лес и снова возвращаться. Пока они будут следы наши искать, мы новых выведем. Запутаем, собьём с толку и заставим всех идти.
- Ага, а этих куда, на них же и нарвёмся, - бурчал Маргас на бегу, кивая назад в сторону преследователей.
- Не знаю куда, может, как с прошлыми поступим? Тихо в лесу порежем…
- Генерал, сирхи может и глупы, но не настолько. Они уже поняли, что не видать им своих бойцов, - кричал Амур, поспевая позади всех, - Всё равно другого выхода нет, уходим в лес.
Добежав до реки, рассекавшей долину, отряд остановился, переводя дух. Погоня, появившись на вершине холма, замедлилась, и всадники уже спускались неспешным шагом с пологого склона. Они почему-то не торопились и растянулись длинной цепью.
Амур дал команду, и бойцы быстро стали перебираться на другой берег. Вода едва доходила до пояса, что радовало, хоть мокнуть, да не полностью. Выбравшись на берег, темп снова был увеличен. До леса оставалась пара сотен шагов не больше. Амур поглядывал постоянно назад и не мог понять, почему всадники не торопятся. Они по-прежнему двигались в их сторону прогулочным шагом, будто потеряли всякий интерес.
Внезапный сильный порыв ветра со стороны леса, донёс до обоняния слабый прелый запах пота.
- Стоять! Назад! – закричал Амур, когда до густой кромки оставалось совсем чуть-чуть.
Отряд резко затормозил. Бойцы стали озираться по сторонам, не совсем понимая – что произошло.
Длинной цепью, из леса, с дикими криками стали выбегать пешие сирхи. Оказавшись на открытом пространстве, увеличивая темп, с обнажённым оружием в руках бросились на небольшой отряд.
Это была засада. Мысли в голове Амура понеслись с огромной скоростью. Он понял, что просчитался и недооценил противника. Сирхи оказались не такими легкомысленными, как он полагал и теперь небольшой отряд стоял на краю неминуемой гибели.