Константин Батюшков Мой первый Питерский чердак.

Целый год я лелеял заветную мечту попасть на один из Питерских чердаков , до этого доводилось бывать на существенно перерытых и выбитых Московских, время для эффективного чердачного поиска в Москве было мной давно и безвозвратно упущено и большинство чудом сохранившихся чердаков было уже обследовано чердачниками первого, второго и третьего призыва или точнее волн, как наступающая армия сначала отправляет на вражеские окопы сначала первый эшелон наступления , потом второй, третий и так до бесконечности пока не иссякнут силы или линия обороны не будет прорвана , так и чердачники шли первой волной и получали первый максимальный заряд чердачных находок, второй эшелон получал меньше и лишь периодически прорвавшись на незамеченную линию обороны ему доставался не менее ощутимый куш, третьи подчищали то что ненужно было первым и вторым или то что не заметили предшественники, я же попал только в четвёртую если не в пятую линию и на мою долю выпали лишь осколки крупнокалиберных аптекарских флаконов, корпуса давно проржавевших мин из под дореволюционных консервов и банок гуталина, обрывки агитационных листовок бывших когда-то сигнатурами . этикетками, фантиками и газетной рекламой. Конечно же на давно разминированной территории виднелись таблички с фамилиями или кличками первых удачливых сапёров, таблички гласили « Здесь был Вездеходъ», « Лабманъ», « Гульдан» . Иногда в этих посланиях поисковики нелицемерно отзывались о конкурентах, не успевших первыми разминировать этот смачный чердак и в этом уже чувствовалась война, но все эти надписи звучали для меня так же как на тыловика наступающей армии звучит надпись « Мин нет, проверенно Захаровым» с той лишь разницей, что тыловик от такой надписи расслабляется и начинает ходить по траве, где раньше ходить было опасно, у меня же от таких посланий появлялось ощущение, что я очередной раз опоздал на много лет, но всех мин не выберешь и я иногда находил таки остатки незамеченные основоположниками чердачного поиска, таким образом собралась приятная подборка аптечных и парфюмерных пузырьков с сохранившимися бумажными этикетками, которые несли в сто раз больше информации,
чем такие же флаконы из земли…
Так бы всё и продолжалось, если бы линию фронта не накрыла общевойсковая операция Московского правительства под загадочным и секретным названием « Точечная застройка», размеры и масштабы этой точечной застройки были более похожими на «сплошные ковровые бомбандировки», целые кварталы и улицы имеющие чердаки пошли под снос и вот уже хожу по обезображенной последней военной операцией Москве и не узнаю её и лишь иногда как чудом сохранившемся дереву, на поле брани удивляюсь внезапно выступившему из гущи стекла старинному домику и лишь отдельные счастливчики-особнячки вовремя взятые в плен правительствами других стран под свои посольства сохраняют облик былой Москвы.
Но остался Санкт Петербург, Петроград , Ленинград с его крышами, трубами, чердаками, его и военное лихолетие пощадило больше чем Москву последние правители, туда были направлены мои взоры и мысли, но чердачники первых поколений ездившие туда на гастроли в один голос говорили,- в Питере делать нечего, там в войну указ был очищать чердаки от хлама, чтобы от «Зажигалок» было меньше возгораний .
Я верил более опытным коллегам, пока не обнаружил, что на Питерских чердаках всё же что-то находят и вот целый год мечтал взглянуть хоть краем глаза на Питерский чердак.
Случай подвернулся не сразу, несколько раз я привозил в Москву лишь клеймённые кирпичи найденные на пустырях, да пузырьки купленные на Удельной и вот февраль едим от работы толпой в шесть человек на конференцию, для экономии снимаем на пару дней двухкомнатную квартиру в старой части города, подъезд с чёрного хода, последний этаж, на лестнице сразу бросается простенькая но неистераемая метлахская плитка бежевого цвета с синими квадратиками между ней- империя , далее следует оконная фурнитура тех же времён из чёрного метала . как и положено по чёрному ходу, каждая четвёртая дверь дореволюционная, филёнчатая , звонки с надписью « Прошу повернуть» , прорези дверей для почтовых ящиков, латунные таблички с гравированными фамилиями жильцов. Как правило закрашенные, над дверью эмалевые овальные номера квартир с чёрными цифрами иногда с сеточкой трещин иногда под толстым слоем краски , необычная для Москвича нумерация квартир, перила простой ковки, лифта нет, пятый этаж , потолки за три с половиной метра. В квартире дешевый « Евроремонт» бежевые обои в стиле Хайтек закрывают замечательные Питерские кирпичи , кухня в том же стиле , на полу вместо дуба, ламинат и только окошки с пластиковыми окнами открывают вид на ступенчатые крыши засыпанные белоснежным снегом, трубы слегка обветшали но смотрятся живописно и только в таком сравнении осознаёшь что истинна вон там за окном на облупившихся стенах , а здесь в квартире фальшь.
Перекусили, собираемся, в ожидании пока коллеги по работе натянут шапки, выхожу на лестницу ещё один короткий пролёт ведёт на верх к чердаку, нагнув голову прохожу первую незакрытую решетку, две двери устремляюсь в левую аккурат над нашей квартирой, голуби с шумом вылетают в слуховое окно и я открыв глаза вижу штабель кирпичей подпирающий трубу горячего водоснабжения, вытаскиваю один, он горячи хоть на улице и мороз , переворачиваю …вот он клеймёный Питерский кирпич, две буквы А.П. в прямоугольной рамке с полукругом на верху , в полукруге цифра 7, хватаю ещё один и спускаюсь в низ опасаясь как бы не закрыли квартиру.
У коллег глаза чуть не вылезают из орбит.
-Что это?
_ Это старинные клеймёные кирпичи, - с достоинством говорю я.
-Ух ты.
-А зачем?
И если бы сослуживцы не были подготовлены моими предыдущими демонстрациями найденных старинных предметов, то сразу бы скрутили и отправили в психиатрическое отделение бывшей « Барачной больницы», хотя нет она инфекционная , а я как не старался так и не смог никого заразить из коллег тягой к старине, ну в общем был бы повод пристроили бы ….С конференции вернулись поздно вечером затемно, молодёжь выходит на лестничную площадку курить, следую за ними хоть и не курю, подсвечивая себе телефонным фонариком забираюсь на чердак , голуби в испуге машут крыльями часть из них улетает, часть затаивается в нишах стропильных балок, в углу груда белых печных изразцов к сожалению без клейм, осматриваю несколько в поисках надписей, перебираю попадающиеся кирпичи в поисках новых клейм но сплошь А.П. Перемещаюсь в правую дверь опять груда кирпичей вдруг обнаруживаю с надписью Колпино и ещё Завод Захарова существует с 1813 года последних оказалось два экземпляра . девица склонная к поиску приключений и потащившаяся за мной в восторге уносит два в квартиру. Второй чердак длиннее первого, чердак чистый, слой засыпки толстый и утрамбованный и что удивительно нет следов пребывания Бомжей и тайного распития одеколона , в углу ржавое, когда-то оцинкованное корыто-таз необычной формы , но такое в Москву не попрёшь, у лестницы засыпка слегка перекопана и валяется респиратор с парой батареек- значит здесь были уже коллеги по чердачному поиску, но остальная засыпка не тронута, здесь бы с лопатой с нормальным фонариком, которых нет , так вот всегда-первое свидание, а жених не готов. На выходе у слухового окна нашел старинную кувалду без ручки, у кувалды с обоих сторон круглые утолщения как у сапожного молотка, для моей коллекции кузнечного инструмента существенное пополнение.
Итог четыре кирпича с тремя разновидностями клейм и кувалда, за стеклом поеду в следующий раз. Кирпичи заняли две трети бундесверовского рюкзака изумительно подходящего для переноски тяжестей, ещё два кирпича мне обещали собратья из Петербурга , но они уже не влезут, придётся покупать сумку , в моём отношении поговорка « Своя ноша не тянет» в моём отношении верна на сто процентиов.
День отправления. Московский вокзал, на входе милиция с досмотровой рамкой, чтобы не было вопросов, заранее достаю кувалду завёрнутую в пакет, в рюкзаке больше ничего звенящего нет , а то Питерская милиция обнаружив кирпичи получи не счем не сравнимый стресс, а мне это не выгодно, кладу кувалду на столик.
-Тут у меня кувалда,- говорю я и разворачиваю пакет, одновременно наблюдая за их лицами, а лица вытягиваются, но серьёзные, а в пакете лежит кувалда облепленная голубиным помётом и с краешку колышется маленькое пёрышко подгоняемое потоком воздуха.
-А…да-да..кувалда,- только и могут они вымолвить, а я следую в камеру хранения.
Вечером за час до отправления к моим четырём кирпичам прибавляется ещё два итого шесть и кувалда, кладу вновь прибывших в сумку с которыми ездят челночники и еду в Москву.
Москва, Ленинградский вокзал, досмотровая рамка, милицию замещают солдаты срочники, стоят от рамки в трёх метрах, выкладываю кувалду на столик и секунду жду в надежде, что подойдут и посмотрят, но им безразлично, они стоят и пинают сапоги , обиженно забираю свёрток . коллеги помогают положить его в боковой карман рюкзака..
Метро, у турникетов . девушка в милицейской форме недоверчиво взглянув на мою согбенную фигуру и сумку челничника, просит отойти в сторону. Я судорожно роюсь в карманах в поисках московского паспорта, а она машет ручным досмотровым металлодетектором над моей сумкой и рюкзаком, а в ответ-тишина.
-Девушка вот в этом кармане,- подсказываю я ей, меня разбирает любопытство, какой будет звук? Мой Тезорка заливался соловьём…и снова тишина.
- Всё идите,- говорят мне.
- То есть как идите?- возмущаюсь я.
- Всё в порядке.
- Как в порядке? Почему он не звенит?
- А он на мелкие предметы не реагирует!
- На мелкие?- в ужасе вскричал я , реально ощущая на своих плечах вес кувалды в купе с кирпичами.
- А что у вас там?- вкрадчиво спрашивает барышня хлопая длинными ресничками с комочками туши и взмахивает ещё раз, прибор отзывается слабым едва различимым хрипом…
- Кувалда,- с гордостью отвечаю я и удаляюсь в направлении кольцевой линии.

Костя -очень достойно,предлагаю продолжать цикл рассказов.С интересом прочел и понял ,если человек ,что то собирает его тема постепенно обрастает вещами сопутствующими основному увлечению, и коллекция постепенно превращается в минимузей старинных вещей.С уважением .

Здорово написано!
Я требую продолжения банкета. Пишите еще.Это интересно.

Спасибо за хорошие отзывы . Продолжу из уже напечатаного в Родной Старине.

Константин Батюшков




С Сергеем Сорокиным я познакомился случайно. Случилось это в 2000 году, той зимой я несколько дней ходил в расстроенном состоянии духа. Возле моего дома интенсивно копали котлован, а зайти на него я не мог - стройплощадку охраняла
не сговорчивая охрана СОБОС к моменту описываемых событий я уже несколько лет собирал бытовое дореволюционное стекло, и источником пополнения моей коллекции служили копаемые в центре Москвы траншеи, мелкие котлованы, ямы для закапывания осенних листьев на их отвалах очень часто можно было обнаружить вывернутые лопатой
или экскаватором аптекарские пузырьки, парфюмерные флаконы, керамику, изразцы ,а иногда и пивные бутылки последнего предреволюционного столетия.
Этот котлован был для меня наиболее аппетитен, в советское время после сноса десятка
полудеревянных домишек этот пустырь не перекапывался и поэтому сулил мне массу новых находок, но проход на него для меня был закрыт. Я каждый день проходил мимо и останавливался возле решетчатого забора и десяток другой минут пристально вглядывался в чёрно-коричневые срезы грунта пытаясь рассмотреть не выпадают ли из стенок какие либо пузырьки или бутылки но кроме битого кирпича и полусгнивших брёвен рассмотреть ни чего не удавалось.
И вот в один из подобных дней, проходя мимо котлована , я увидел копающего грунт
человека он был одет в защитную армейскую телогрейку с цигейковым воротником
но манера работы в корне отличала его от строителей, копал он вальяжно , не торопясь
рассматривая куски вырубаемой земли , вдруг он что-то поднял и торопливо положил в карман ещё несколько ударов лопатой и он отбросил её в сторону и оглядевшись стал подниматься по отлогому склону котлована проходя мимо охраны прощально махнул рукой свернув за угол он поравнялся со мной. Только теперь я заметил в его руке чёрный объёмный пакет.
- Бутылки - пронеслось в голове.
- Ну что стекло есть?- спросил я ощущая как учащённо бьётся сердце.
- Нет ничего,- не довольно хмыкнул он.
- А я стекло собираю.
- Стекло? И большая коллекция?
-Да штук пятьсот.
- Ну это не большая. К стати у меня тут ещё несколько объектов есть не желаешь прогуляться?
- Конечно, с удовольствием только вот пакеты с продуктами надо домой занести.
- Сколько нужно времени?
- Минут пятнадцать ,- соврал я боясь что полчаса он не будет ждать.
- Хорошо тогда у Краснопресненского метро, возле памятника чрез пятнадцать минут.
Примчавшись, домой быстро переоделся, на встречу опоздал на пятнадцать минут но
Сергей стоял ,сжимая в руке тот же увесистый пакет в котором периодически что-то
позванивало стеклянным звоном.
- И давно ты стекло собираешь?- спросил он.
- Года четыре.
- А я уже лет семнадцать этим занимаюсь, даже диссертацию по стеклу пишу. Таких как я мало, надо быть безбашенным что бы так по объектам бегать.
В тот день мы действительно бегали по объектам с Пресни на Полянку, с Полянки на Трубную ,с Трубной на Таганку . Мы перебегали улицу перед сплошным потоком машин,
проходили десятки километров Московских улиц и переулков. На ходу я расспрашивал его про стекло.
- А на Пресне что совсем ни чего не было?
- Нет только это,- и он достал из кармана кусок горлышка бутылки восемнадцатого века.
- И больше ни чего,- а он хрустально звякал содержимым своего пакета.
- Стекло же у него, бутылки донышки аж через чёрный полиэтилен просматриваются, - думал я.
- А раньше что-то было?
- Нет.
- А сегодня на других объектах?
- Сегодня глухо.
Но разум подсказывал мне обратное, нет явно у него в пакете лежат бутылки скорее всего восемнадцатый век раз горлышко восемнадцатый то и всё остальное восемнадцатый, просто не хочет показывать, я мысленно обзывал его жлобом а пакет всё звенел и звенел.
- А много у тебя объектов?
- Штук шесть.
Дзынь.
- Стекло попадается?
- Сейчас мало.
Дзынь.
- А у тебя, сколько в коллекции вещей?
Дзынь.
- Да тысяч шесть или семь не считал пока, но не меньше.
Дзынь.
- И что бывают совсем пустые дни?
Дзынь.
- Редко хоть осколок да найдёшь.
Дзынь.
Нет определённо в пакете было старинное стекло, определённо это были бутылки, возможно пиво, возможно лимонадки , возможно с россыпью из парфюмов. Какого же ляда он не хочет их показать? по чему не хочет похвастаться? Боится ,сглажу удачу? Или разболтаю, кому не следует?
Дзынь.
- Ну, ещё в Хамовниках один маленький объект остался, только мы в одно местечко с начала заскачем, а потом в котлован.
От метро Парк культуры свернув на право, пересекая дворы, мы подошли к громаде Хамовнического пивзавода , в глухой стене было проделано относительно не большое окошко, к которому тянулась очередь из двенадцати человек. На лицах этих людей отражались все муки похмельного синдрома : трясущиеся руки, подбитые глаза, интеллигентные бородки, щёки, переломанные в драках носы всё было перемешано в этой толпе. Мы обогнули очередь и встали в её конец.
- Сейчас пивка возьмём,- блаженно протянул Сорокин.
А бутылки в такт звякнули, с права послышался такой же звон и с лева, а сосед впереди стал сосредоточенно извлекать из сумки пустые бутылки и ставить их на прилавок. Тут и Сергей засопев стал извлекать из чёрных недр пакета пустые пивные бутылки.
- Так дешевле пустую сдаёшь полную получаешь,- оправдываясь, заметил Мой новый товарищ и мне стало стыдно за те эпитеты, которыми я его наградил.

- Осторожно двери закрываются, следующая станция Комсомольская, - услышал я, втискиваясь в переполненный вагон метро.

Толпа панически расступилась, образовав вокруг меня сравнительно пустое пространство.

На следующей станции людей ещё убавилось, между тем в соседние двери люди протискивались с огромным трудом. Те же, кто всё таки решил не покидать занятого места с нескрываемой брезгливостью поглядывали на меня. Я отчасти понимал этих людей, ибо в тот момент меня мало что отличало от обычного Московского Бомжа,

с растрёпанной бородой, в чёрной засаленной куртке со следами извёстки и прошлогодних штопки, шапка сбившаяся на бекрень, камуфляжные штаны имеющие на коленях характерные отметины, чёрные заскорузлые руки с не переводящимися ципками, башмаки с кусками глины и битого кирпича, последними штрихами были два рваных пакета отдававшихся при столкновении чудесным стеклянным звоном, короткая лопата с до блеска отполированной ручкой и запах крепкого здорового пота.

В друг из соседнего отсека ко мне протиснулся невысокий мужичонка и гнусавым голосом заголосил,- Батюшка благословите.

Я избрал тактику молчания, но мужичок не унимался, - Батюшка благословите.

Толпа стала кидать в нашу сторону заинтересованные взгляды, а я продолжал молчать.

- Батюшка благословите же,- занудно и надоедливо канючил мужичок.

- Ты Геннадий Васильевич лучше скажи есть у тебя аптека Кильчевского на Моховой?-Я попытался переключить тему разговора.

- У фармацевта есть,- метнув взгляд в сторону, ответил Геннадий Васильевич,- ну Батюшка благословите мне выходить скоро.

- Хватит Геннадий Васильевич ты же знаешь , что он не Батюшка,- попытался защитить меня сосед с лева.

- Как же не батюшка, когда Батюшка?

- Ну, хватит, - затравленно рявкнул я и оба моих спутника озадаченно замолчали.

В тот день нам троим удалось проникнуть на котлован в районе Москвы-Товарной и «скушать» не плохую помойку. Когда, по свойски поздоровавшись с охраной, мы спустились в котлован, то сразу стало ясно, что пустыми, мы отсюда не уйдём. В

противоположном срезе на фоне чистого песка выделялось аккуратное обшитое досками сооружение колодезного типа, одна стенка была сорвана экскаватором и у подножия виднелась россыпь мелких пузырьков и фарфоровых осколков. Почти бегом пустились к

замеченному месту, я на ходу срывал со штыка лопаты зачехлявший его пакет, а моим товарищам пришлось изменить траекторию движения в поисках лопат, поэтому к заветному месту я подбежал первым, подхватив пару орластых пузырьков, которые лежали, на осыпавшемся грунте стал разгр###### отвал, вывернув ещё несколько лысых пузырьков. Тут подошли мои коллеги по увлечению, и мы начали торопливо выбирать старинную помойку, она была узкая, и места для работы было мало, поэтому мы то и дело толкались, били друг друга черенками лопат по запястьям и переругивались.

- Это мой сектор.

- Нет мой.

- Что взял?

- Да Феррейна.

- А ты?

- Андроньевская аптека Кёллера.

- Ух, покажи!

- В патине.

- Со сколом.

- Ничего пойдёт.

- Дайте же спокойно покопать,- возмущался Геннадий Васильевич.

- Ты дно лучше выбирай.

- Не подкапывай стенки, а то верх обвалится.

- Какое время помойки?

- Думаю тысяча девятьсот десятые.

- Да качество литья хорошее.

- И Петрограда даже в осколках нет.

- Ну, что новенького?

- Парфюм – приятный!

- Но лысый!

- Иной лысый нескольких подписных стоит!

- Да этот хорош!

- Пивняк!

-Шаболовка – ранняя с К.Г и К.

- Зелёненькая.

- Осторожно верх сыпется – отходим!

Ухнул со скрежетом верхний советский пласт земли, и мы продолжили расчищать помойку после снятия балласта, продолжили копать помойку и успокоились, только зачистив стенки и дно. Потом разбирали находки.

- На Генаш тебе горчицу в музей.

- Да есть у меня такая.

- Тогда давай мне я на даче в школу отдам.

- Тогда и бутылки бери.

- Ладно, только пока припрячу их, а то рук не хватит сейчас.

- Хороший « каперс» - большой.

- Да не плохо. О Яузская аптека, четвёртый номер!

- Трёхгорка приятного оттенка, и год на дне тысяча девятьсот десятый.

- Значит, помойка сформировалась между десятым и четырнадцатым все Калинкины Санкт-Петербуржские.

- Ну, некоторые вещи могли не одно десятилетие использоваться, прежде чем попали сюда.

.- Чашечка,- протянул Геннадий Васильевич.

- На ещё, только битая.

- Ни чего целой частью к зрителям поставлю, ни кто и не догадается.

У ларька, попив пива или газировки, втиснулись в прохладные вестибюли метро, где была уже давка. Постоянно опасаясь за хрупкое содержимое пакетов, сделали пересадку и очутились в переполненном вагоне. Тут то ко мне и пристал с благословлением мой коллега ,наглым образом пользуясь моей обманчивой внешностью.

К подъезду подходил крадучись, боясь столкнутся со знакомыми и соседями у которых изредка врачевал их кошечек и собак и смена амплуа мне была не к лицу. Но бабушки, как

всегда сидели на лавочках. Торопливо поздоровавшись, звякнув полными сумками, нервно начал набирать код подъезда ,а шепоток уже нёсся в мою сторону.

- Во ветелинар совсем спился, бутылки пустые собирает, детей четырёх наплодил, а сам бутылки по помойкам ищет.

И вспомнилась мне история случившаяся позапрошлой зимой и как тогда мне стало не по себе.

Жду историю "случившуюся прошлой зимой".Константин- захватывающе!!

ЗдОрово!
С удовольствием почитаю ещё

Интересно и с юмором... а главное мне это близко и понятно - сам в свое время штурмовал древние чердаки и помойки. С удовольствием почитаю еще...

Батюшков-благослови скорее на "случай Случившийся прошлой зимой". Ждем,ждем,ждем.Здорово!

А случившееся прошлой зимой -- это и есть первая часть ... я вспомнил как слышал звон стекла и думал что это старинные бутылки , а оказались современные , и наоборот бабки слышали звон старинных бутылок и думали что это современные.

А других историй ждите.... сейчас из старого выложу , а позжее новое ( нужно из тетради набрать )

Как я стал стекольщиком.



Всё началось в пятилетнем возрасте, а может быть и раньше, но отчётливо помню, как попал я в Ефремовский краеведческий музей. Мы куда то ехали с мамой и между автобусами решили посетить это замечательное учреждение. Как сейчас помню некоторые витрины : комсомольский билет пропитанный кровью, пожарную каску тоже чем то пробитую, складень , уголок крестьянской избы , общепринятые чучела местных лесных обитателей, макет – реконструкцию Ефремовского острога и почти современные виды Красивой Мечи с отдыхающими.
С тех времён прошло больше тридцати лет, а детские воспоминания сохранились, тем более , что они имели и материальное подтверждение: на выходе седые бабушки смотрительницы в серо-синих костюмах , как обычно спросили как меня зовут и сколько мне лет и услышав явно бойкие ответы подарили мне рубль и десятку 1898 и 1900 года соответственно . Рубль у меня потом украли, а десятка цела и по ныне. За этим пошли дореформенные деньги хранившиеся в жестянке из под чая ,чердаки бабушек моих друзей содержали кучу разнообразных кувшинов, а в школьный металлолом кто-то притащил ведёрный самовар и рукомой и они будучи из цветного метала, были отброшены в сторону, так как школа собирала только лом чёрных металлов. Затем первые раскопки , утраты, вовремя вещь не взял и нет вещи…
Учёба, заботы , женитьба на время притупили увлечение. Затем на протоптанной дорожке был найден первый флакон Брокара , на Вернисаже куплены первые «фармации» и выставлены на полку… и тут произошёл удар ниже пояса и виновником был мой Шурин, тот самый который заходя ко мне в гости и треская кальмаровые салаты с восхищением разглядывал мою маленькую коллекцию и которому я даже подарил Тульский самовар времён НЭП а.
А дело было так, в то лето жена лежала на « сохранении» в роддоме и я отвыкший от холостяцкой кухни забегал в гости к тёще, чтобы хотя бы нормально поужинать. И вот изувер в лице шурина устроил мне ловушку . Однажды зайдя в дом и не успев сказать «здрасти» я увидел расставленные на холодильнике пузырьки, фаянсовые мазевые банки и две ёмкости из под рижского бальзама, на флаконах красовались двуглавые орлы , был флакон Смоленской аптеки А. Гинце в Москве и вездесущая аптека В.К. Феррейна.
- Откуда?- только смог выдавить я.
- Знаешь у нас возле работы роют котлован, и мы с Сашкой Огрызковым и Славкой туда нырнули и вот накопали…
- Как нырнули?
- Договорились с охраной и прошли , а там прослойки со стеклом.
- Какие прослойки?
- Ну помойки старинные или подсыпка.
- И так это можно найти?
- Да мы копали , там кругом песок и всё видно , где какие слои. Завтра в обед опять пойдём.
- Слушай Никит возьми меня с собой.
- Хорошо я поговорю, жди звонка.
На следующий день я спешно отменял и переносил врачебные вызовы и к обеду был совершенно свободен, несколько часов ждал тщетно Никитиного звонка и не дождавшись, решил, что они обо мне забыли и уже залезли в котлован и копают. Зная где работал мой родственник я помчался на Плющиху и быстро розыскал нужный объект , он был обнесён сеткой через которую видны были груды песка, кое где виднелись пузырьки. Край котлована был далеко и рассмотреть его дно было невозможно.
Но пузырьки, пусть даже « лысые» лежали в двух – трёх метрах от забора и никто эти сокровища не подбирал… Палкой подтянуть эти « раритеты» было невозможно, а сохранной договариваться я ещё не умел, да и по стройке разгуливала какая-то чинно разодетая комиссия.
Я несколько раз обошёл стройку и ни с чем уехал домой. Вечером выяснил, что доступ на объект перекрыт по распоряжению руководства и увиденные мной пузырьки так и останутся мокнуть под дождями.
Но и этот отрицательный опыт не прошёл для меня даром, я стал присматриваться ко всем, свежи выкопанным траншеям и уже через день цепанул свою первую помойку, в траншее перекладываемой теплотрассы, некоторые вещи из неё так и не обзавелись дубликатами.
И пошло поехало… Но на эту стройку я всё таки попал через год, когда строительство встало , стоит оно и по ныне, спустя одиннадцать лет. Охраны практически нет, а по склонам сохранилось около десятка больших и маленьких помоек они то и подарили основной костяк моей коллекции.
Спустя годы я как врач выявил, что собирание старинного стекла занятие весьма заразное, как впрочем любое собирательство, один заразившийся человек заражает окружающих, кто–то находит « лекарство» в семье, работе, водке и других отвлекающих средствах, а кто-то остаётся на всю жизнь хроником.
Мой первый учитель заразил меня, и собирательство во мне усилило свои патогенные свойства, а кто заразил моего учителя? Наверное, человек уронивший расписные штофы в колодец расположенный на Плющихе и произошло это в XVIII веке.
Контакт с вирусом произошёл следующим образом : в конце семидесятых мой знакомый пошёл в магазин за хлебом дело было на Плющихе, там сломали целый квартал дореволюционных домишек и строили на их месте огромный, по тем временам, подковообразный дом. Проходя мимо котлована его внимание было привлечено остатками сруба точащими на дне котлована, был обеденный перерыв да и охраны в советские времена не было. Спустившись вниз, он обнаружил в донных слоях колодца фрагменты расписных штофов, тщательно собрав осколки, он принёс это добро домой и склеил несколько полностью собираемых штофов. Будучи сыном своего времени, помчался в ГИМ где восторгу хранителей стекла не было границ, всё найденное сдал, ему показали все стекольные закрома Родины и он стал стекольщиком. С тех пор расписных штофов не находил в осколках.
Кто-то стал стекольщиком купив на Вернисаже орластый пузырёк , для прикола.
Кто-то на чердаке нашёл бутылку да ещё и с сохранившейся этикеткой.
Кто-то будучи корреспондентом был направлен описывать « выдающееся» советское строительство , а вместо этого увидел в культурном слое бутылки с орлами и оные стал выкапывать и спасать.
Ой да мало ли … вирус стекольного собирательства витает везде, где есть антисанитарное разрушение культурных слоёв , как впрочем и вирусы нумизматики, сфагистики и прочих изведанных и неизведанных «зараз».

Новый вид археологии.


Константин Батюшков.

Археологи бывают разными , есть белые, черные , серые, есть археологи государственные и частные, честные и не очень, ответственные и хапуги от археологии, настоящие преданные своему делу и только делающие вид , есть даже ненавидящие свою профессию, есть археологи Египтологи, Востоковеды, военные археологи, кроме того Московские, Новгородские, Владимирские и многие другие о которых всем более менее известно, но об одной разновидности археологии не известно никому. Появилась данная специализация около двенадцати лет назад, тогда моему сыну было около трёх лет от роду , а точнее два с половиной, вырос он в окружении старинных вещей и поэтому пластиковые китайские игрушки вызывали в нём интерес не более чем на тридцать минут, после чего либо разбирались либо отправлялись на балкон в хранилище игрушек, зато фрагментами глиняных свистулек он мог играть часами. Даже сейчас не знаю, как это объяснить , видимо в древние игрушки была вложена частица души мастера и поэтому они не отдают фальшью, как яркая пластмасса. К тому времени я несколько лет собирал дореволюционное бытовое стекло и поэтому каждая траншея или куча грунта вызывала у меня неподдельный интерес, ведь там можно было найти объект моего собирательства и часто мои прогулки с ребёнком заканчивались игрой в песочницу, но не на детской площадке, а на отвалах траншеи. Так было примерно и в этот раз только мы возвращались домой и с нами была ещё моя жена, как вдруг я увидел кучку песка, совершенно небольшую, подойдя ближе я понял, что это отвалы шурфа который сделали рабочие возле стены дореволюционного двухэтажного дома, при этом они зацепили фундаментный ров, куда после строительства обычно скидывали всё, что попало в том числе и бытовой мусор, так было и в этот раз по отвалу были разбросаны не очень интересные, но дореволюционные пузырьки, которые я не задумываясь стал рассовывать по карманам новенького пальто. В это время сын деловито вылез из прогулочной коляски стоял рядом, затем быстро схватил единственную игнорируемую мной вещь и прижал её к себе, это был сильно прогнивший эмалированный чайник синего цвета, в боку у него красовалась огромная дыра, эмаль местами была сколота, в том числе на дне. Где обычно ставилось клеймо завода выполняемое белой эмалью для синих чайников и синей для белых, ручка держалась на одном шарнире, чайник при этом был дореволюционным.
-Сынуль брось его,- попытался приказать я, не желая тащить грамоздкую вещь домой . к тому же в таком сохране, но не тут то было, отпрыск уже залазил в свою коляску прижимая к груди находку.
-Брось , это бяка…
-Нет.
-Ну давай его бросим, он же сломанный!
-Нет.
-Ну зачем он тебе?
-На полочку к твоим пузырькам поставлю.
-Зачем?- ужасе воскликнул я.
-Ты пап пузырёчный археолог, а я чайниковым археологом буду.- деловито заявил сын и спорить с было бесполезно.

Молодец Костя!!!Написанное Вами читается весьма легко и с интересом.Ждем продолжения этой или других историй.
С уважением....

Хорошо.
Из свеженького.

Константин Батюшков

Разные люди.





Я часто задумываюсь, что в этом мире является нормой поведения, а что отклонением, какие люди нормальные, а какие не нормальные и всё чаще прихожу к выводу, что люди кажущиеся нормальными совершают ненормальные поступки и люди с видимыми отклонениями совершают правильные поступки.

У меня есть очень хороший знакомый, он как выражалась советская медицина « инвалид детства» российская этот термин переняла, и он закрепился, живёт он вместе с престарелой бабушкой. Раньше работал дворником, сейчас не работает, так как не может составить конкуренцию таджикам, живут в нужде на две пенсии. С первого взгляда он кажется заторможенным, но всё это исчезает, стоит ему заговорить про старину и старинные вещи, взгляд его оживляется, он с ходу называет десятки известных до революции фамилий, прекрасно знает историю района, в котором живёт, может сообщить дату постройки трамвайного депо или назвать владельца близлежащего завода, как это предприятие называлось до революции и что на тот момент выпускало. Он с точностью атрибутирует и датирует фарфор, разбирается в старинных книгах и монетах, знает степень их редкости, бытовое стекло чувствует как никто, часто меня затыкает за пояс и даст фору любому историку или археологу с высшим образованием. Смысл его жизни искать и спасать старинные вещи, и он их находит и очень часто спасает. Объект своих интересов он находит практически везде.

Началось это в школьные годы, когда на вытоптанной тропинке он нашел медную монету, после чего стал внимательнее смотреть себе под ноги и после весенних разливов или ливневых дождей возвращался с прогулки с горстью монет, метеллоискателя у него никогда не было, всё только глазами. Однажды его родственник взял его на помощь, чтобы вскопать на даче грядки, вдоль его участка проходит грунтовая дорога на которой по весне очень часто застревают легковые машины и чтобы заработать на пиво он помогал их выталкивать в промежутках между выталкиванием машин, ходил по пашне и собирал монеты , набралась целая жмень дореволюционных монет , среди которых и несколько шведских эре семнадцатого века, я эти монеты у него купил и выспросил, где он всё это находил, затем несколько раз ездил туда в тщетных усилиях найти это место и вычистить его с металлоискателем и не нашел.

В своё время он лазил по чердакам и выселенным домам пока в Москве оставались ещё таковые не снесённые и не изуродованные «реставрацией» по Лужкову, как чердаки закрыли на замки и выхолостили, лазил по котлованам и траншеям, как на них появилась суровая и несговорчивая охрана, стал лазить по мусорным бакам, в общем всегда и везде он искал предметы старины и это ему удавалось, даже в современных мусорках. Дело в том, что он живёт недалеко от академии наук и здания вокруг были плотно заселены работниками науки, в девяностые годы поднялся спрос на эти престижные квартиры с отдельными рабочими кабинетами, а академики старой формации стали осыпаться, как осенние листья и наследники или покупатели стали « чистить» площади от всякого «хлама» и в контейнеры пошли такие сокровища, которые « хламом» не каждый дерзнёт обозвать.

Кузнецовский и Гарднеровский фарфор, мебель и настольные лампы, книги… книги русские, немецкие, английские, книги детские, общедоступные и узкоспециальные, тиражем в сто тысяч и сто экземпляров, монографии и журналы, книги с дарственными надписями и аторскими пометками на полях, с вложенными между страниц цветочками и фантиками , письмами и открытками, детские альбомы с рисунками уровня строгановского училища, книги на пожелтевшей бумаге времён установления советской власти и на мелованной, с филигранными водяными знаками, с гравюрами и литографиями, с вложенными истрёпанными газетами, на смерть Сталина и с улыбающимся Гагариным, с детскими каракулями и пририсованными бородками и усами. Отдельные письма , открытки . Фотографии всех времён и народов с улыбающимися и скорбными лицами, на плотном картоне с золотой надписью и мятые , с замазанными чернилами лицами и с косовырезанными фигурами, фотографии девятнадцатого века и времён перестройки, фотографии свадебные, семейные и похоронные, с паспортов и удостоверений личности и сами эти удостоверения за всю жизнь, грамоты и наградные листы, освобождения от призыва с розовой надписью «БРОНЬ», полные семейные архивы и разрозненные, приборы, гербарии, кошельки, солонки, карандашницы, вышивки и кружева, мешочки со срезанными пуговицами, дамские сумочки, невиданного покроя шляпки , рукоятки зонтов и тростей, альбомы с марками и значками, рамки и виниловые пластинки. Однажды ему попался пакет в котором были шумящие подвески, шиферные грузики , семилопостные височные кольца и фрагменты пряжек, всё видимо из квартиры академика Рыбакова так как с ними была подборка журнала Археология СССР и штемпелем «академику Рыбакову» и адрес Садово-Черногрязская улица . видимо сигнальный редакторский экземпляр. Не всё удавалось спасти ибо часто его отгоняли от контейнеров дворники , бомжи или конкуренты, но он лез и спасал, после чего звонил мне и говорил,- есть товар….- после чего шло безошибочное описание найденного с датировкой, степенью редкости и сохранности. Вещи он не оставляет себе, а продаёт приговаривая при этом,- если бы я оставлял всё себе. У меня такое бы собрание было,- и тут же припомнит, какой ни будь дамский альбом с акварелями и стихами времён Александра Сергеевича.

Мне очень повезло, что я знаю такого человека, регулярно покупаю его находки и считаю, что мой домашний музей многим ему обязан, цен он не назначает, платишь сколько подскажет тебе твоя совесть , к стыду своему иногда я плачу мало за хорошие вещи . но иногда покупаю совершенно мне не нужные, дабы не расстраивать хорошего человека. При этом всегда задаю себе вопрос кто прав успешный офисный клерк способный ради чистоты квартиры , новомодного Хайтека или фэншуя не задумываясь выбросить на помойку крупинку истории своей страны, своего народа, своей семьи или замызганный, всеми презираемый, живущий в нищете, одинокий «инвалид детства» спасающий вечность.

Вот к последнему рассказу.

ещё

Очень интересно, Константин, продолжайте!

Костя,а где же Вы храните все эти вещи?Я понимаю домашний музей,но все же стекла очень много и других артефактов.Для всего этого богатства надо и места соответственно много.
Тут на форуме есть замечательный парень под ником КЕРЧЬ.Так вот он фото выкладывал своих находок и компановки по стеллажам.По его рассказам я понял-что квартира у него постепенно заполнилась настолько-что ну скажем мягко не повернуться.

Ну у меня находки по разным местам всё... часть дома , часть на даче , а так коллекция действительно заполоняет всё пространство . лелею мечту построить на участке отдельное страение исключительно под музей...

Ладно продолжим из старенького.

Константин Батюшков. Большая Высотка.

Третью Вахту я работаю на этой высоте, когда Вахта приходится на осень , работать легко и весело не смотря на то что с утра тент палатки покрыт инеем , вода в близлежащем ручье ледяная , а хоть раз в неделю искупаться необходимо , зато во время работы тебя не съедают тысячи комаров и слепней , от длительного махания лопатой не становишься липким от пота и футболка не спревает на тебе в течение недели , хоть земля и холодная на ней не полежишь , зато костер разливает благостное тепло по твоему телу , а сорокаградусный напиток приятно тяготит твое сознание, летом всё по другому … весну можно приравнять к осени , особенно конец апреля…
На этой затерянной в заповеднике высоте мне пришлось работать и весной и летом и осенью, собственно с осени всё и началось: несколько дней наш отряд прочёсывал дебри заповедника в надеже зацепиться за перспективные позиции, не имея навигатора я несколько раз почти заблудился, но один раз чудом вышел на товарищей из отряда , а другой раз сделав круг вернулся на исходную позицию и от туда вышел. И вот однажды отдельная партия перед немецкими позициями обнаружила останки незахороненного « верхового» бойца, останки лежали буквально под листвой, а чуть поотдаль был ещё боец. Все бойцы были обнаружены случайно на незначительные сигналы, в одном случае это была гильза, в другом противогазная пряжка, и если бы в ямке не показались фрагменты костей, их сложно было бы обнаружить. Естественно на следующее утро практически весь отряд выехал на эту высоту, к высоте вела старая заваленная упавшими деревьями просека, когда-то на соседних участках добывали лес и не так давно эти территории отошли к заповеднику , между изрезанных глубокими оврагами участков леса высота возвышалась практически круглым островом с плоской вершиной, с трёх сторон её окружали глубокие овраги , а с четвёртой низина , в средние века лучшей позиции для строительства крепости сложно было бы придумать , тем более что потом я нашел там средневековую керамику , но как не странно единичные фрагменты, эту то высоту наступая по пологому склону должны были взять наши бойцы, сначала они закрепились на гребне высоты захватив первую линию окопов и местами перелицевав бруствер, а затем используя незначительную впадину как естественное прикрытие наши бойцы пошли в атаку , но этого и ожидали , там было минное поле и видимо всё было пристрелено из миномётов, когда атакующие стали подрываться на шпринг-минах цепь залегла пробежав 150 метров, и тут с верху на них обрушился миномётный огонь , не спасали даже наспех отрытые ячейки, часто удавалось обнаружить бойца сразу же на бруствере словно смертельно раненные они выползали из своих укрытий и им было всё равно и на миномётный огонь и на стальные шарики, изрыгаемые прыгающими минами. В дальнейшем удалось проследить основное направление атаки, так как бойцы лежали практически сплошным ковром, в длину атакующие прорвались на 150 метров ширина цепи была метров 50… и всё сплошь было усеенно фрагментами костей, так как мины не щадили ничего ни живых, ни останки уже погибших …. Но это выяснится уже потом, выяснится, что по этому месту уже ходили поисковые отряды и планомерно прокапывали все углубления и ячейки и было это много лет назад, в отдельных местах были навалены груды военного металлолома, осколки , корпуса и фрагменты мин, куски наших касок , видимо пользовались ещё общевойсковыми метеллоискателями и крупный метал был собран , а мелкого было рассыпано море , как тут отличить пряжку от осколка , когда звенит всё ?
В итоге был найден метод, самый результативный в данном случае напрочь отказались от метеллоискателя, поисковик шел с лопатой и медленно разгребал листву и при обнаружении фрагмента кости начиналась детальная ручная расчистка вокруг, изредка пользовались ножами или даже отвёртками, это было возможно, так как глубина залегания останков была не более 10 см, видимо после боя похоронная команда не рискнула идти на высоту, напичканную минными полями так погибшие и остались лежать почти семьдесят лет с момента боя, прикрытые только осенней листвой, да и то не всегда ….
Но всё это было впереди, а сейчас цепь из бойцов нашего отряда растянувшись прозванивала каждый клочок земли между кустарниками и деревьями, откидывая куски цинков и прочей листовой спутницы войны, вслед за рубашкой от РГД я вытянул оправу очков с выбитыми линзами – Это не спроста,- подумалось мне и следующий лёгкий удар лопаты вывернул фрагмент ребра , в такой момент мне всегда хочется закричать –Ура я бойца нашел!!! – как будто нашел какое то сокровище или клад , но так оно и есть ибо эти люди и есть Русское сокровище на крови которых до сих пор чудом держится русская земля. Но и радоваться, как- то не совсем удобно ибо радуешься, что кого-то убили. И если честно иногда не удержишься и крикнешь или в душе возликуешь…
В первый день у меня было два бойца , рядом с первым обнаружились останки второго, установил это по обнаруженной третьей пяточной кости , в таких случаях очень важно сопоставлять все фрагменты крупных костей, особенно парных , бедренные кости и их фрагменты , большеберцовые, локтевые , лучевые , ключицы , кости заплюсневого и запястного суставов, с рёбрами и позвонками сложнее, рёбра в такой « мясорубке» дробятся на множество несопоставимых фрагментов , а позвонки , это уже нужно знать анатомию на уровне хотя бы первого курса мединститута ибо остеологию преподают на первом курсе , а все остальные анатомические премудрости поисковику уже не нужны… из шейных позвонков легкоузнаваемым является только первый позвонок или по другому атлант ( видимо на нём держалось небо во времена Геракла),ну и конечно крестцовый отдел позвоночника, у меня хоть и не было знаний студента мединститута , но были прилично подзабытые знания анатомии животных вынесенные из пятилетней учебы в Московской ветеринарной академии, и разбирание фрагментов костей доставляло мне определённый интерес, я мысленно пытался догадаться какой это фрагмент , правой конечности или левой , мысленно прикидывал останки на себе, определял молодой или пожилой воин … И так продолжалось изо дня в день , каждый выезд приносил новые и новые скорбные находки, временами доходило до сумасшествия , как –то с прошлого дня у меня остались не собранными останки одного бойца, с утра лил противный осенний дождь , как только небо просветлело отряд выехал к месту высадки , вот оборудование выгружено , кто-то ещё пытается ходить с металлодетектором , я уже выезжаю только с лопатой и отвёрткой, и вдруг начинается ливень . снова грузим снаряжение в машину и ждём , вновь просветление и опять всё приходится спешно всё убирать , и в третий раз всё тоже , только дождик чуть послабее, я не выдерживаю - Всё я пошел всё равно уже промок , доберу бойца и обратно заберите меня через три часа . – взвалив на плечи нехитрое оборудование удаляюсь по просеке раздвигая мокрые кусты, обдающие меня холодной водой.
Погода вроде удовлетворительная временами моросит дождь, расчистив останки собираю их в мешок , медленно направляюсь к выходу разгребая лопатой листву и буквально в трёх метрах вижу фрагмент плечевой кости , начинаю расчищать, боец лежит компактно между двух деревьев , компактно и чтобы корни не захватили часть останков это удача , попадаются обычные фрагменты амуниции , части противогаза , пуговицы , даже одна костяная, вздыхаю облегченно, пора двигаться домой может машина меня ещё ждёт, связь здесь к сожалению отсутствует, глухие места, вдруг слышу голоса , это люди из другого отряда ,подходят ,- Где здесь бойцов поднимают?
Обвожу рукой перекопанную как кабанами поляну, - вот здесь был боец, здесь , там ,…
- А на что цепляете , на личные вещи?
- Да нет, просто листву разгребаю, и как останки появятся, их расчищаю…
- Что так высоко лежат?
- Прям под листвой….
Мне не верят и начинают проверять местность детектором , и впрямь на ложку находят бойца , встав в круг расчищают останки , их не много. Во мне играет некая ревность, -Моего бойца нашли ! Я до него пяти метров не дошел, со своей траншеей!- начинаю лихорадочно разгр###### вокруг и вдруг,- вот он боец, на отвале лежит кусок черепной коробки. Надо сказать что на высоте я не нашел ни одного бойца с сохранившимся черепом, только лишь фрагменты.
Расчищаю обнаруженного , теперь не важна машина , нужно работать , смотрю ко мне подходят соседи ,- Не возьмёте наши останки их мало и у нас мешка нет ..- как бы извиняясь говорит один .
-Складывайте.
Тут раздаётся крик отбившегося в сторону,- Нашел ! Ещё одного нашел!- и троица устремляется к нему опять встав кругом сосредоточенно расчищают , я же ползаю на коленях, ложусь на бок , уже не в силах заниматься расчисткой, нужно домой в лагерь в палатку переодевшись согреться сорокаградусной и костром, ну и бойца не бросишь шестьдесят восемь лет лежит не погребённым , кружится голова , доедаю остатки свиной тушенки , выпивая предпоследний глоток воды и работаю.
Снова делегация от соседей, - А этого можно к Вам в мешок положить?
-Конечно!
Медленно разогнув спину встаю, взваливаю мешок , и двигаюсь к краю высоты оттуда откуда началась эта атака , пусть придётся идти пешком четыре километра , но я пойду в родной лагерь, и тут мой взгляд падает на прорытую в листве бороздку и там белеет кусок ребра… -нет только не это!- проносится в голове и устало опустив мешок падаю на колени и вновь мешок поглощает мелкие фрагменты костей, крупные складываются в разбитую, заржавленную советскую каску…..
Дорогу до лагеря проделываю легко, хоть уже смеркается и моросит дождь, за спиной у меня мешок с останками шестерых воинов Красной армии, и не смотря на усталость и промокшую одежду я чувствую как мою спину греют останки воинов-мученникав , души которых безспорно на небесах ,не смотря на их религиозные убеждения , и от этого шагается легко и радостно на душе……



P.S. За Вахты Памяти 2010 и 2011 годов на указанной высоте были подняты, совместными усилиями, останки шестидесяти четырёх воинов Красной армии и при них только один фрагмент медальона.

Да уж досталось нашим бойцам хлебнуть лиха.Мне в таких местах пришлось побывать в 1973 году.Когда служил на границе.Вот тоже зрелище!Ощущение-что бой только вчера закончился.Каски,гильзы от снарядов-все на поверхности,не тронутое(погранзона).
Ну а таким ребятам-что возвращают наших солдат из небытия,НИЗКИЙ ПОКЛОН до земли.
Костя-если есть еще что,с удовольствием почитаю.С увжением...

Вот уж точно не знаешь, где найдёшь, где потеряешь…




Трясущимися руками я сорвал со своего лица маску и стал тереть окровавленной перчаткой чёрный металлический кружок, отчего он не стал чище, а сгустков крови на нём прибавилось. В эту секунду я не верил своим глазам….
А всё началось с раннего утра. Когда через приёмную промчалась, прогалопировала целая свора больных животных.
Случаи в тот день шли непонятные и загадочные, и в основной своей массе схемы лечения подбирались эмпирически. Девятнадцатым был он, молодой двух летний стафорд Билл….
- Здравствуйте на что жалобы?- начал я с, тысячи раз произносимой каждым ветеринарным врачом, фразы.
- Знаете, его целую ночь рвало.
- Рвало чем?
- Желчью и белой пеной,- ответил владелец собаки, молодой парень двадцати лет.
- А слюна бежала?- спросил я, обратив внимание на тягучую слюну, свисающую с уголков губ.
- Да всю ночь.
- Чем кормили?
- Как обычно каша, мясо…
- Кости давали?
- Нет, только неделю назад, куриные…
- На улице тухлятинку подбирает?
- Бывает, но вчера не замечали, хотя гуляли поздно, могли и не увидеть,- нарушила молчание спутница парня.
- Поноса нет?
- Нет, наоборот запор..
- Ставьте на смотровой стол.
Деловито помяв бока, я почувствовал резкую болезненность при пальпации тонкого отдела кишечника. Температура была тридцать девять с половиной.
- Так, нам надо сделать рентген на предмет инородного тела.
Когда ассистенты повесили мокрый рентгеновский снимок на негатоскоп, мой взгляд сразу же выделил небольшой белый кружок в области желудка, ну так и есть, почти на сто процентов, монета.
- У него в пилорической части желудка монета, - спокойным голосом провещал я .
- Монета?
- Да, вот видите, белый кружок. Так выглядят металлические предметы. Смотрите, он по контрастности такой же, как перстень на вашей руке, попавшей в кадр. Металл плохо пропускает рентгеновские лучи и выглядит белой массой, кости более серые, мышцы темнее, чем кости, а газы в кишечнике и лёгких свободно пропускающие лучи почти чёрного цвета. Эта монета и вызывает рвоту. Нужно оперировать, иначе она может вызвать разрыв кишечника или некроз части кишки.
Затем пришлось прочитать микролекцию о невозможности извлечь это без операции и необходимости экстренных мероприятий. Далее всё обыденно : подготовка, премедикация, наркоз.
Монета стояла в начале двенадцатиперстной … Стенки вокруг были отёчными и имели бордовый цвет, монета встала в области сфинктра и ёё заклинило. Чтобы не резать кишечник, я вытолкнул инородку в желудок , где захватив её через стенку пальцами, сделал над ней разрез , бросил не глядя в латок с кровавыми салфетками и начал шить.
Обрезав нитки я решил взглянуть. что же такое съел мой пациент. Раньше было некогда, операцию делали вдвоём, и свободных рук не было.
Тут то меня и зашатало. Надо сказать, что монеты мне извлекать не впервой. Если их собрать воедино, то можно бутылку самого дешевого пива купить. Но сейчас всё было необычным. В первую очередь цвет монеты, современным достаточно день другой поболтаться в желудке или кишечнике и они становятся тёмными ,видимо под действием соляной кислоты и ферментов . Но здесь патина была не равномерная, с местами серебристого метала…. Это была Екатериненская полуполтина, затёртая и убитая , но она!!!
Когда я предъявил владельцам свою находку , они вспомнили , что родители нашли эту монету на даче в Смоленской губернии два года назад.
Теперь жалею , что не узнал точного адреса этой дачи, но ничего через двенадцать дней снятие швов…..

Ещё из добычи серебра....

Костя,а как же так получается-что собаки глотают монеты?Что их заставляет это делать,ну или скажем привлекает?Ведь у них же обоняние мощное а тут металл неужто не чувствуют или запах другой-пищевой перебивает.Ну для меня загадка.

Есть такое понятие Извращенный аппетит , когда в организме чего то не хватает животное может пытаться поедать, то что может содержать недостающий элемент ( и не всегда это точное попадание) а потом животное часто играет с инородными предметами и не всегда их выплёвывает..
знаю случай с французским бульдогом когда он заглотил кухонный нож около 20 см длинной , благо заглатывал ручкой , в общем от желудка во весь пищевод стоял этот нож , одно время в клинике висел и снимок и нож сейчас кудато делся , если найдутся сфотографирую и выложу.

Да это очень интересно.Профессия у Вас благородная,животных лечить.Кто им бедным поможет-если не человек.
Костя если что-то будет еще выложить почитать,буду очень рад.Пишите Вы змечательно.

Да почти ничего и не осталось....

Константин Батюшков.

Зимняя зарисовка.

Дрожа всем телом и не попадая зубом на зуб, я вылез из палатки, морозный воздух тут же превратил моё дыхание в клубы пара уносимые сквозняком наружу через щелястые стены сарая, продуваемые всеми зимними ветрами, и всё таки хорошо что я придумал поставить обычную двухместную палатку в пока ещё бесхозный сарай, построенный летом строителями, на задворках старинной городской свалочки , которую я раскапывал в надежде найти пузырьки , чтобы пополнить мою коллекцию дореволюционного стекла , не будь этого сарая я замёрз бы при минусовой температуре , но если бы его не было я не стал бы копать эти отвалы зимой, а дождался весны и со смаком разворочал спрессованный слой вывернув его содержимое наружу , но сарай появился в связи с продажей участков земли под дачное строительство на продаваемую территорию и попадал стекольный слой обещавший неисчислимое количество интересных находок, но нож грейдера по весне должен был пройти по всхолмлённой отвалами поверхности и опрокинуть их содержимое в близлежащий пруд, смешав интересовавшие меня слои с глиной и современным мусором и тогда они будут для меня потерянны, поэтому кучу нужно успеть разработать до весны и я буду сюда возвращаться отмораживая пальцы об железную рукаятку своего фискаря, долбить кувалдой , рубить топором замороженный верхний слой, ночевать в этом продуваемом зимними ветрами сарае, закутавшись в спальник и накрывшись с головой дополнительным шерстяным одеялом, цель моя грандиозна перекопать несколько сотен метров спрессованного годами грунта, прощупать его , просматривая отвалы, стараясь не пропустить пузырьки вылетающие вместе с откидываемой землёй, и всё же они будут пропускаться, ибо работать придётся быстро, а падающий временами крупный снег тут же будет заносить отвалы и сморкаясь в грязную перчатку буду пить лимонад с крупинками льда, плюхаться на изодранную туристическую пенку в изнеможении, и то лишь для того чтобы ножом выгрести из консервной банки задервеневшую скумбрию и закусить её отломом ржаного хлеба хрустящего на зубах тысячами песчинок, но и этот передых не более десяти минут, так как дни зимой короткие и с половины десятого до пяти нужно копать, рубить и откидывать землю в ожидании чуда, находки нового неизведанного тебе пузырька, но какая прыть появляется при его появлении, начинаешь стаскивать перчатку , лихорадочно тереть его ладонью на которой не переводятся ципки и трещины, осматриваешь торцы , дно , читаешь как ребёнок надпись по слогам, смотришь на просвет, и аккуратно завернув в газету или пупырчатый целлофан тащишь его к рюкзаку в сарай, там потеплее и перепад температур будет менее губительным для пузырька. А ночью забравшись в палатку при свете свечи, так как она ещё и греет, будешь писать счастливые SMS о вновь сделанных открытиях, и с грустью в вечерней темноте собираться, чтобы завтра быть на работе и высушить палатку раскинув её у батареи и собравши всё заранее в свободный от работы день прибыть к месту раскопок с восходом солнца в девять часов утра и как только позволит свет копать , рубить, откидывать и заворачивать новые находки…..

С интересом прочел.

Вот сегодняшне-вчерашнее...


Константин Батюшков

Фамилия.

Сложная это штука общение с охраной, можно повторять десяток раз прописную истину, а тебя так и не поймут. Вот и сейчас мы стояли перед загорелым охранником средних лет в голубой униформе и десятый раз повторяли.
-Мы археологи.
-А зачем? Мы не вызывали.
-Но у Вас же ведутся строительные работы!
-Нет, рабочий день уже закончился, а после шести строительных работ мы не производим.
-Ну, землю то сегодня копали?
- Да что там копали, три самосвала всего было, они только по три ходки и сделали.
- Вот нам бы и посмотреть.
- Но геологи к нам не ходят, они вроде уже бурили перед началом работ, грунт брали.
- Мы не геологи, мы археологи, из Центра археологический исследований, изучаем старинные предметы, находящиеся в земле.
- Ах эти! Эти у нас по спискам, сказали строго по списку, а то ходят тут всякие черные копатели, находки воруют, они всё на продажу…
Мы облегченно вздохнули, лёд тронулся, теперь осталось доказать, никакие мы не черные а самые, что ни на есть «белые» археологи и пушистие нас на свете не бывает.
-Так мы же из той самой конторы, откуда и списки присылали. Начальство прислало нас посмотреть, что и как.
- Ну, так с утра бы и приходили.
- С утра мы не могли, у нас другие объекты были , раскоп на Неглинке опять же.
- Ну ладно сейчас список принесу, Вы так редко ходите, что я не запомнил фамилий.
Охранник ушел в свою душную будку с настежь открытыми окнами и дверью. Собаки прибившиеся небольшой стаей к стройке встали потягиваясь и завиляли хвостами, но поняв, что еды не предвидется оценивающе оглядели нас и неторопясь ушли в тень, остался лишь щенок с недоверчивой надеждой он взирал на нас, то поджимая хвост и двигаясь на полусогнутых лапах, то виляя хвостом и всем крупом. Но ни косточек, ни других обрезков у нас с собой не было, мы ему присвистнули, пытаясь приманить и он в испуге отбежал от нас.
- Ну что будем делать?- спросил я,- против списка не попрёшь.
- Ничего прорвёмся, на обум скажем фамилии и дело с концом…а потом возмутимся, что нас забыли включить. Ты самое главное запомни, какую ни будь фамилию из списка с инициалами конечно, охрана меняется каждые две недели, в следующую смену пойдём под списочными фамилиями.
В это время охранник вышел из будки и стал доставать из новенького файла, белоснежные листки бумаги их явно извлекали оттуда в первый раз.
- Вот, еле нашел. Ну, говорите фамилии.
- Белов, - назвал я первую пришедшую на ум фамилию.
- Так, Белов, что-то не вижу.
-Как не видите? Вон наверное написана,- и я из-за плеча охранника стал водить своими заскорузлыми пальцами по списку, пытаясь запомнить какую ни будь фамилию с инициалами.
- Да странно нет, вот М…ки на объект послали, а в список не включили,- только и смог вымолвить я, охраннику нелестное отношение к начальству явно понравилось.
-Глянь свою фамилию,- сказал я напарнику. Но он уже через плечё видел список и как Отче Наш заявил,- Снигирёв Сергей Васильевич. Вот она,- и ткнул в списке пальцем предпоследнюю фамилию.
-Да верно Снигирёв С.В. есть такой. Что же мне с Вами делать? Начальник охраны уехал, беспокоить его не хочется, ладно идите, сильно не подкапывайтесь, чтобы не завалило и там лист фанеры, под ним колодец, близко не подходите. А Вы скажите начальству, что бы включили в список, иначе в следующий раз не пущу.
Облегченно вздохнув, расчехляя лопаты, мы двинулись в сторону котлована, который был вырыт на одну треть.
- Повезло.
-Я же говорил, прорвёмся, - со смешком отозвался напарник.
Копали мы часов до девяти, благо было, что копать, на дне котлована шла прослойка конца девятнадцатого века, не насыщенная, но приятная и в результате трёхчасовой работы у нас было по паре лимонадок, пяток орластых фармаций, парфюмы и даже аптека Кузнецкаго моста. Охранник изредка подходил к краю котлована и с высоты наблюдал за нашими занятиями, да стая собак после того как спала жара заняла этот же наблюдательный пункт и лишь один любопытный кобель спустился вниз обнюхал отвалы земли, пометил на них и удалился, восвояси.
- Ну вот ещё какое то количество стекла спасли,- удовлетворённо заметил я. Упаковывая находки.
- Да эту прослойку завтра с первыми ковшами вывезли бы на свалку. Я завтра к восьми сюда пойду.
- Блин, а меня могут не пустить. Ну ладно ты хоть сходи, только вот если «истовые» археологи сюда нагрянут?
- Маловероятно, к восьми они вообще не ходят, у них рабочий день с девяти , да и то они сначала к себе на Люсиновскую, а после обеда по котлованам, а меня после двенадцати здесь и не будет. Ты только фамилию свою запомни, под ней ты сможешь пройти когда охрана сменится.
Я всю дорогу повторял эту фамилию, дело в том, что у меня скверная память на фамилии, видимо это компенсаторная, профессиональная реакция, ибо я работаю ветеринарным врачом и во время суточных дежурств, через меня проходит от сорока до пятидесяти
человек со своими фамилиями и мудреными кличками питомцев, если всех запоминать то сойдёшь с ума, поэтому у меня бывают частыми такие ситуации, вваливается в приёмную, какая ни будь тётушка, а у неё из подмышки выглядывает Йоркширский терьер.
- Константин Иванович, Вы нас помните?
- М.. да.. да, что то припоминаю,- пытаюсь толи в оправдание, толи из вежливости мямлить я.
- Ну, как же два года назад Вы нам глазки лечили.
- Да, немного помню, гм… напомните мне Вашу фамилию.
- Ну Ивановы мы, Иванова Глашка… Ха, неужели не помните?
В это время быстро успеваю на компьютере открыть нужную карточку и облегченно вздохнув изрекаю,- как же, как же конечно помню, её ещё кот оцарапал, капли с гентомицином и корнерегель …правый глаз..
-Верно. Я же говорю Вы нас должны помнить.
Поэтому нет у меня памяти на фамилии, я и не пытаюсь их запоминать, исключение составляют лишь те пациенты история болезни которых, приближается, по объёму, к бессмертным романам Льва Николаевича Толстого.
В общем дома, на следующий день я твердил фамилию незнакомого мне археолога, более того я записал её на отдельном листке, тщательно вывел инициалы, придумал варианты их расшифровки , то Андрей Александрович получалось , то наоборот, затем сложил листок и спрятал его в самый глубинный карман моих камуфляжных штанов, в которых хожу на раскопки.
В течение трёх дней, по вечерам, я принимал восторженные отчеты, о раскопках от моего напарника.
-Такие вещи сегодня взял, ранний лаковый Поповский пузырёк, ещё бутылку Шабаловского пивзавода, Лубянскую аптеку Гиршфильдт, ну и две Новомосковских Плотникова.
От этих отчетов я то зеленел, то краснел, то бледнел и если бы цвета моей кожи можно было перевести в красочную палитру, то знатоки восторгались бы цветами достойными кисти Шишкина и Васнецова. И вот в один прекрасный вечер напарник мне сообщил радостное известие.
- Всё завтра охрана меняется, я попаду специально во время передачи смены, чтобы новые меня запомнили, а послезавтра будем вместе прорываться.
От этой новости сердце у меня заколотилось, ну наконец то, и я радостно прошелся по квартире , остановился у полок с пузырьками и стёр на нескольких пыль.
-Знаешь, дорогая, постирай мою копательскую форму.
Через день мы подходили к котловану, в рюкзаках лежали стопки газет и пакетов для завёртывания находок, весело побулькивала бутылка питьевой воды, изредка позвякивала лопата, упакованная в полиэтиленовый пакет.
-Ты главное фамилию, уверенно так , с именем отчеством, четко чтобы- напутствовал меня напарник.
- Стоп, фамилия!!!- и лоб у меня покрылся холодным потом,- я кажется её забыл. Стой у меня листок с фамилией в кармане,- и я стал судорожно расстегивать неподдающийся клапан, наконец почти выдернув заклёпку запустил в карман руки и вынул оттуда, размокший комок бумаги.
- Блин, забыл вытащить перед стиркой.
-Дела,- выдохнул напарник.
- А ты не запомнил других фамилий?- с надеждой спросил я.
- Нет, только свою, потом он уже со списком не сверял.
- Тогда иди один.
- Ну уж нет, значит так, приходим новые охранники начинают сверяться со списком, первым говорю фамилию я, а ты подсмотришь пока он будет искать, как в первый раз , только наоборот. В общем, прорвёмся.
И мы уже без прежней уверенности зашагали к будке.
- Здравствуйте мы археологи.
- здравствуйте, нам передавали. Да я Вас и вчера видел,- приветливо сказал молодой охранник ростом под два метра.
Затем он ушел в будку и быстро вернулся со списком.
-Так проверим , Ваша фамилия?
- Снигирёв Сергей Васильевич,- четко рапортовал мой приятель, как дошколёнок в детском саду. Я в это время пытался заглянуть в список из за спины, но охранник был подслеповат и поднёс листок бумаги почти к глазам. Мне ничего не было видно.
- Есть такой. А Ваша фамилия?
Я сначала хотел сказать первую попавшуюся, но, запинаясь, промямлил.
- Векслер….. А…Александр Г.. Григорьевич,- и с силой прикусил губу, дабы не рассмеяться, напарник сделал тоже.
-Верно, есть такой, проходите.
- Ух,- вырвалось у нас обоих.
Быстро забежав за кучу песка, мы свалились наземь, забившись в истерическом хохоте.

P.S. Если кто не знает Векслер А.Г. – бывший главный археолог Москвы, не упускающий из своих рук московской археологии и поныне.

Отлично! Прочитал и еще хочется.Так-что Костя если есть что или вновь напишите,буду рад.

Вот еще один надыбал.

Сленг. Константин Батюшков.

Каждый вид собирательства имеет свою неповторимую терминологию, свой присущий только ему язык. Так у нумизматов словосочетание «Катин пятак», кольцевой, крестовый , копейка на облаках, ёмко и четко обозначают определённую монету, это сочетание слов быстро доносит до коллеги максимальный объем сжатой информации. Есть свои сленговые слова у собирателей металлопластики, фалеристики и выполняют они ту же роль, но их не всегда хватает и чтобы описать мелкие детали и разновидности приходится прибегать к набору обычных слов.
Есть свои термины и у собирателей дореволюционного бытового стекла и пока, на мой взгляд, ещё нет точного термина для данного вида собирательства, скажем назовём это собирательство «витрофилией», но любовь к стеклу, это и собирательство хрусталя и современных стеклянных пивных кружек, столовой посуды, стекла мастерских Галле и Лалика, современных бутылок, древних готических витражей и Византийской мозаики, и разница между этими видами собирательства куда глубже чем между собирателем античных монет и монет современных. Поэтому «витрофилия» слишком размытый и неопределённый термин , как нумизмата назвать любителем металла. Упомянем другой термин «батлофилия» то он наоборот слишком узкий, бутылки бутылками, а если я собираю парфюмерные флаконы или пузырьки, которые бутылкой никак не назовёшь, хоть есть такие кто так их и называет, бутылки опять же бываю современные и старинные, коллекционеры старинных с презрением относятся к современщине мотивируя это примерно такими словами,- Да что там, разве можно сравнивать, в современных души нет, всё машиной сделано, а наши ручной выдувки, Смирнов современный так и не смог воспроизвести бутылки того качества, что у предков, только в Японии и смогли приблизится, а раньше почти на каждом деревенском стекольном заводе такие выдували.- хорошо добавим слово « олд» для любителей старины и всё равно, пузырёчников это не устроит . В общем собирательство старинного бытового стекла точного названия не имеет, но имеет свою терминологию и сленг. Эти термины могут разнится в зависимости от региона нашей необъятной страны, но благодаря интернету термины перенимаются , менее точные уступают место более точным и ёмким и разница постепенно сглаживается. Так в Москве пузырёк без надписи называют «лысым» и пузырёк обильно покрытый надписями называют «волосатым» но с большим количеством надписей, в Питере такой пузырёк назовут «козырным», лично мне такой термин более по душе, чем «волосатый» и я его старательно перенимаю. «Ромашковый Кёлер» относится к определённому виду пузырьков, плечики которого напоминают лепестки цветка, «Трёхгорный и Шаболовский конус» относится к определённому виду пивных бутылок, «лимонадка кеглей» это тип бутылки в виде кегля, в такие обычно разливали лимонную воду, «минералка толкушка» совсем другая форма для сельтерской или содовой воды, реже для «ананасной», «грушевой», «малинной», «смородинной», «нирмондтской» или «селезской» и других видов лимонадов и минеральных вод. «Арочный» вид аптечного пузырька с двойной аркой в месте расположения этикетки. Размер сосуда часто можно обозначить цифрой 1/20 или 1/40 , что означает 1/20 ведра и 1/40 соответственно, «аптека 4 номер» тоже размер по объёму, но в аптекарской системе измерения, услышав подобные цифры опытному стекольщику не нужно измерение высоты и ширины. Из других терминов есть «уксусник», «мера на четыре бутылки», «Станция Никольская». Термины часто рождаются из курьёзных ситуаций, как последний термин, история его рождения следующая , одни мои знакомые устраивали выставку « Москва купеческая и аптекарская» в витринах было выставлена тара от разных производителей икры, молока, кондитерской продукции , в том числе и аптечные пузырьки разных аптек, отдельная витрина была посвящена СТАРОЙ НИКОЛЬСКОЙ АПТЕКЕ В.К. ФЕРРЕЙНА в ней были выставлены флаконы и сигнатуры аптеки, и вот знакомые приметили мужичка, который крутился возле этой витрины, что то записывал, на следующий день он пришел вновь и стал приставать с вопросами.
-Знаете, я пересмотрел все справочники и никакой СТАНЦИИ НИКОЛЬСКОЙ не нашел!
-Какой СТАНЦИИ НИКОЛЬСКОЙ?- не понимали его устроители выставки.
-Ну, станции Никольской…. Она у вас в витрине выставлена…- путаясь, начал объяснять мужчина.
-Где?
-Да вот,- и он подвёл моих знакомых к феррейновской витрине и ткнул пальцем в пузырёк, на котором было написано.
Ст.Никольская
В.К. Феррейна.
Аптека
И все доводы, что это СТАРАЯ НИКОЛЬСКАЯ В.К. ФЕРРЕЙНА АПТЕКА, а не СТАНЦИЯ НИКОЛЬСКАЯ, В.К. ФЕРРЕЙНА АПТЕКА , не имели для него значения , так он и удалился в полной уверенности, что есть такая станция не вошедшая в дореволюционные справочники.
Так и родился этот термин, поэтому, когда слышишь что нашел «станцию никольская» знаешь, что это пузырёк Старой Никольской аптеки, встречающийся от Владивостока до Польши и Восточной Пруссии.
Так что понятно опытному собирателю, часто является тайной за семью печатями, для несведущего человека и это часто вызывает недопонимание.
О таком случае я хочу и рассказать. Случилась эта история много лет назад, услышал я её в пересказе, поэтому за точное воспроизведение событий не ручаюсь.
Был на Московском Вернисаже один легендарный стекольщик, пролезавший на любые старые чердаки и проходивший на любые котлованы, в поиске стекла его мало, что останавливало, ни то что, на чердак нужно было пробираться по ветхой пожарной лестнице, готовой в любой момент обрушиться, ни то что, нужно идти по карнизу и ползти по водостоку, ни милиция, ни привередливое руководство стройки, он мог залезть на чердак и жить на нём несколько дней, в окружении голубей, бомжей и мумифицированных крыс и кошек, часто он пробирался на котлованы по ночам и копал при свете фонарика. Часто его напарники не выдерживали таких приключений и отходили в сторону. Я, к сожалению, на такие подвиги не способен, поэтому никогда не стану легендарным стекольщиком.
Так вот приходит он на Вернисаж в очередную субботу и рассказывает.
-Представляешь, что Бочкин вчера учудил?
-Нет, расскажи.
-Засекли мы на Остоженке котлован с двумя помойками, торчащими в срезе, чернющие, под ними валяются куски кузнецовского фарфора, осколки стекла, несколько «фармаций», в общем, помойки аппетитные. Зайти то зашли . а прораб нас и выгнал.
-Нечего Вам тут делать , ещё стенка обвалится, а мне за Вас отвечать.
Решили идти ночью при свете фонарика копать, а к вечеру дождь пошел, Бочкин само собой не явился и я полез один, что мне дождь, когда я в Неглинке, по весне, целых три дня сидел . всё монетки мыл, взял с собой фонарь, запасные батарейки, крюк да лопату, пролез под забором, охрана в другой стороне в будке спит, даже лучше в дождь , никто по объекту и не шарится. В общем за ночь эти две помойки расколбасил, часов в семь утра ушел, может в темноте и чего пропустил, но полный рюкзак хорошего стекла набрал, мокрый, грязный, но довольный , думал в метро не пустят. Дома сразу в ванну, глинтвейн , а вечером ко мне сосед пришел в МГУ преподаёт , сидим в шахматы играем, чинно всё интеллигентно, тут звонок, влетает Бочкин и начинает орать.
-Ты зачем в моей помойке копался? Договорились одна тебе, другая мне, обе помойки аппетитных скушал, все бутылки себе забрал, сдал наверное уже всё, а это мои помойки были , я первый объект увидел, помойки то ты углядел , по одному копаться в общих помойках нельзя, и дождь тебя не остановил, изгваздался в них как БОМЖ и доволен, не буду с тобой больше лазить по помойкам , сам буду их искать и копаться в них единолично… - хлопнул дверью и ушел. – Гляжу, сосед косится на мой рюкзак облепленный грязью, да быстренько так засобирался и домой, даже партию в шахматы не доиграл, а так культурно сидели, эх Бочкин, Бочкин.
Так то вот, товарищи по собирательству не шокируйте обывателей своей терминологией и сленгом, не все Вас понимают.

Н-н-да.Познавательно.Я конечно не стекольщик,но теперь буду иметь ввиду кому подарить,если таковые будут,находки стеклянные и фарфоровые.

Сидел я тут перелистывал черновики, нашел какой то бред на пяти старанцах, под названием Детектив, думаю всё равно сюжета для очередного повествования нет, НАБЕРУКА Я С ЧЕРНОВИКА, ЭТУ НУДЯТИНУ.... РУКА НЕ ПОДНИМЕТСЯ ЕЁ ПРОДОЛЖАТЬ, НО МОЖЕТ СОРАТНИКОВ ПО ФОРУМУ ЭТО ПОЗАБАВИТ ( ЕСЛИ НЕ ЗАСНУТ ОТ НЕЁ) ПОЭТОМУ НАБРАЛ ТЕКСТ И ВЫКЛАДЫВАЮ, В ОБЩЕМ ПОЛНЫЙ БРЕД, КАК ДУМАЕТЕ МОЖЕТ ПРОДОЛЖИТЬ БРЕДИТЬ И ДОПИСАТЬ ЕЩЁ С ДЕСЯТОК ГЛАВ? НИ КОРЫСТИ РАДИ А ДЛЯ ВРЕМЯУБИВАНИЯ. ЗАОДНО И МНЕНИЕ ФОРУМЧАН ПОСЛУШАЮ. ТАК ЧТО ЖДУ ОТЗЫВ В ВАШИХ РУКАХ МОИ СВОБОДНЫЕ МИНУТЫ, НА БЛИЖАЙШИЕ ДВЕ НЕДЕЛИ.

Константин Батюшков. Очередная дурь.

Поздним утром одна тысяча восемь сот девяностого года, младший ветеринарный врач таможенного поста Рязанско-Уральской железной дороги Глеб Сидельников встал совершенно разбитым, слово встал, не совсем подходило к его состоянию, он скорее только проснулся и несколько раз, закрывая слипающиеся веки, погружался в дрёму. Ему уже давно нужно было бежать на службу, но утомлённое тело, в котором каждое мышечное волокно было пропитано следами экзогенной молочной кислоты, не подчинялось ему и он не мог даже сесть. Его полудремотное состояние прерывалось шумом на кухне, за дверью слышались суетливые шаги Глаши, она гремела посудой, что то скоблила, мерно постукивала ножем, наконец куда то ушла и Глеб вновь сомкнул веки, но через минуту об пол грохнула охапка сухих берёзовых дров, и Глеб проснулся окончательно, попытавшись подняться в постели он понял, что так не уставал он ни разу в жизни, даже тогда когда работал в имении двоюродного дядюшки.
- Совсем дело плохо, - подумал Сидельников, и вспомнил, как на студенческие каникулы ездил проходить ветеринарную практику к Сергею Васильевичу. Дядюшка на старости лет завел крепкое крестьянское хозяйство в Вологодской губернии, Глебу нужна была практика, дабы закрепить теоретические познания полученные в ветеринарной академии, а кто доверит студенту третьего курса свою корову или лошадь? Особенно на ранней стадии, когда животное ещё можно спасти, успев перепробывать все лекарства из его небогатого, а чаще всего бесполезного арсенала, в надежде, что, что-то поможет.
Конечно его могли пригласить к издыхающей крестьянской бурёнке, но той уже пытались помочь, сначала сам хозяин, листая засаленный рукописный скотский лечебник, доставшийся аж от прадеде, а тогда толк в скотских болезнях знали, лечили и слов лишних ни выдумывали, затем бабка-знахарка, после которой приезжал из соседнего села коновал, тоже самоучка, и уж если он не помог, то могли обратиться к Глебу, не очень то уже веря в выздоровление и за спиной посылая на живодёрню, могли конечно после коновала вызвать ветеринарного фельдшера, опытного но вечно занятого и пока он доедет… лучше уж сразу за живодёром. А Глеб страстно хотел научиться лечить животных, но не было у него уверенности, может от отсутствия практики, а может просто, по природной склонности, но если последнюю можно было со временем преодолеть, то отсутствие практики можно было компенсировать только получением этой практики, а к животным поступавшим в клиники Санкт-Петербургской ветеринарной академии протолкнуться было невозможно, десятки студентов выстукивали лёгкие перкуссионным молоточком, десятки студентов щупали пульс, пытались выслушать сердце, в слух считая количество сердечных сокращений, хватали за рога и вытягивали язык, чтобы осмотреть миндалины, о каком подробном клиническом осмотре здесь могла идти речь с обязательной термометрией, когда градусников то не хватало, по причине их постоянного боя.
И вдруг матушка вспомнила, что её двоюродный братец Сергей Васильевич Румянов, совсем «свихнулся» на старости лет, как говорили о нём родственники, и бросил доходный купеческий промысел, купив маленькое, запущенное имение в Вологодской губернии с полутора сотнями десятин земли, завёл там молочное хозяйство на двадцать коров и теперь высылает всем родственникам, сливочное масло уложенное в берестяные туески, да ещё и с верху знак свой ставит, подкову с сидящем на ней голубем, родственники сначала веселились, крутили пальцем у виска, но отведав маслица, стали просить прислать ещё, да знакомым рекомендовали. И вот однажды получив гостинец от братца, матушка всплеснула руками.- А не поехать ли тебе Глебушка к Василию Сергеевичу? У него там двадцать коров, два быка, телят уж не знаю сколько, лошади, овцы ну, о кошках-мышеловках и говорить не приходится. И каникулы хорошо проведёшь и практики наберёшься.
На следующий день в Захариху была послана телеграмма, на которую незамедлительно пришел положительный ответ, после Птрова дня Глеб уже трясся в вогоне дачного поезда доставившего его в Москву, из первопрестольной поездом, не доезжая сорока вёрст до Вологды, на запылённом полустанке Глеб сошел, в стороне его дожидался дядюшкина телега, на которой привезли к поезду и уже загрузили коробья с маслом и яйцами, жестяные бидоны со сливками и полотняные кули с творогом, всё это через полтора часа должно было оказаться на рынках Вологды.
Дядюшка принял его радушно, угостил с дороги сытным завтраком, все кушанья на столе были со своего подворья за исключением соли и сахара. После короткого отдыха дядюшка пошел показывать своё хозяйство, коровник на пятьдесят коров, и тут Глеб, только что изучивший зоогигиену, удивил его сказав, что окошечки маловаты и надобно больше сделать, тогда коровы будут меньше подвержены туберкулёзу и прочим хворям, почти сразу же стал чертить, на обрывке газеты устройство вытяжных коробов, для чистоты воздуха.
- Так холодно зимой будет! – возражал дядя.
- А нужно на зиму тройные рамы и вытяжки утеплить.
Вот она теория подкреплённая практикой! Торжество науки!
Дядюшка ворчал, посмеивался и под конец показал хромую корову.
-Некробактериоз, нужно перевести в сухое стойло, чтобы навоз чистили и складывали отдельно, пока не перепреет, а то заразу по полям разнесёте. А ногу в ванночки с дёгтем.
-Вот и мы дёгтем, а она не проходит.
Тогда нужно расчистить, сегодня же и займусь, есть у Вас копытный нож.
- У кузница, но он лошадиный.
-Ну хоть такой, и рашпиль.
Остатки лета Глеб пытался врачевать скотину, уж и окрестное крестьянство прознало, что к помещику Румянову приехал племянник, который бесплатно врачует скот, только давай ему посложнее случай, корову Игнатихи, от которой отказался даже Илюха коновал, но он поставил на ноги и хоть молока по большому подойнику она уже не даёт, но дети Игнатихи с голоду пухнуть не будут. Глеб вставал рано и приезжал поздно, если не было врачебных дел то, он шел косить сено вместе с наёмными работниками, но крестьяне прознав про это сам приходили бесплатно работать, как работали сажая и выбирая картошку для престарелой учительницы, приговаривая, - она наших детей учит, неужто мы ей не пособим.
В конце августа дядюшка обнял племянника, - ну Глеб пособил ты мне, до земского фельдшера поди достучись, а ты мне пару коров от ножа избавил, да крестьяне с сенокосом вон как помогли, на будущий год приезжай, можно вообще от наёмных отказаться будет. Я тебе тут гостинцев припас , несколько коробов картошки, куль муки, масло само собой, яиц дюжину всего, боюсь попортятся, несколько бочат мёда, ну и варенья нашего Вологодского, ну и деньжат в благодарность за работу…
-Что Вы дядюшка это я Вам обязан, что доверили мне свою скотину, а то ведь по правде, в первую неделю у меня коленки дрожали, прибегал к себе в комнату и учебники перечитывал, потом понял, что большинство случаев стандартны и колени стали дрожать только раз в день.
- Ну ладно не нужны деньги , тогда продукты возьми, мы их в багажный сдадим, там свои люди за всем присмотрят и до дома доставят, зря что ли я каждый день им плачу, чтобы мой товар побыстрее загружали и выгружали , продукты они свежести требуют..- и смахивая слезу Сергей Васильевич отвернулся и украдкой засунул несколько купюр красного цвета в один из кулей с сушеными грибами.
Прошло с тех пор несколько лет , Глеб закончил обучение и поступил на службу. Но не сенокосы , ни пахота двухкорпусными плугами, не вызывали в нём такой усталости, как эти ночные роды у мальтийской болонки купчихи Заславской, пять щенков, которые не хотели появляться на свет, а родившись не хотели жить и Глеб как сумасшедший откачивал их, вытирал слизь изо рта и носа, массировал, растирал, взмахивал ими аккуратно придерживая голову, чтобы не сломать нежную шею, и раздышал всех кроме одного, первого шедшего с заворотом головы и вызови его на пол часа пораньше, откачал бы и этого. Во время родовспоможения Мушка, так звали собаку, рычала, кусалась и если бы ни героические усилия горничной Зины и дочери купчихи, Мушка непременно искусала бы его так как Заславская запретила завязывать ей морду, Зину собака боялась, а в молодой Заславской души не чаяла, поэтому тяпнуть Глеба ей удалось лишь под конец, когда он подкладывал щенков, чтобы они поели, к утру укушенный палец раздулся и стал багровым, прижимая к ране вату со спиртом Глеб мысленно добавил к своему гонорару несколько рублей, на лечение пальца, откачивая каждого щенка он мысленно прикидывал сколько вызовов в год добавят к его скудной практике эти молодые создания, если рождался кобель, то это минимум пять вызовов в год, чтобы штопать и промывать боевые раны, полученные в драках, плюс ещё запоры из-за поедания костей скормленных после варки холодца к именинам и поносы от перекисших салатов с тех же именин, а поскольку в нормальной русской семье бывает до десяти именин в год, плюс Рождество и прочие престольные и двунадесятые праздники, это ого-го. А если рождается сука, то помимо именинных вызовов добавляется ещё два вызова в год на роды, к тому же щенки пополняют круг пациентов, только бы не случилось вспышки чумки, а то вон на улице сколько бездомных псов, эх чумка гроза не только собачьего племени , но и племени ветеринаров, вылечить сложно, и такой удар по престижу, хоть бы придумал кто вакцину от этой заразы, как от бешенства, кстати о бешенстве ещё повод для посещения для вакцинации., итого с каждой особи потенциально получается до двадцати вызовов в год, но суки более предпочтительны, чем кобели, они пополняют ряды пациентов. Вот и Заславская уже распределила кому какого щенка подарит и кому нужно это отродье собачьего племени, пучеглазое, злобно-трусливое, с вечно больными острыми зубами, да ещё которых расчесывать нужно три раза в день, иначе через месяц они станут похожими на лешего. Заславская та продавать не будет, непременно подарит, хотя бы на именины, и возьмут, попробуй не возьми, и ручку целовать будут. У вдовы сто тысячное состояние несколько сотен людей от её взгляда зависят, так что беспрекословно возьмут и будут холить и лелееть.
Такие мысли рождались пока у Глеба между рождением очередного щенка, появлялась свободная минутка . Роды затянулись до пяти утра. И уже за светло, с трудом поймав извозчика он вернулся к себе в комнатку за пять рублей в месяц, под самым чердаком. Комната маленькая, начисто выбеленная, его устраивала, не смотря на то, что окна выходили во двор, света было достаточно, да и слушать постоянно грохот пролёток и ночных обозов, не очень то приятно, лишь изредка дети игравшие во дворе начинали шуметь и мешали Глебу, но ночного сна они не нарушали. У этой комнаты было ещё одно достоинство, оно же и недостаток, все посыльные прибегавшие чтобы пригласить доктора на вызов попадали сначала на территорию хозяйки дома, а ей была вдова статского советника. И не важно, что самого советника давно не было в живых и что он был советником ещё при Николае первом , а при Александре втором уже вышел в отставку, вскоре после чего он скончался оставив жене и дочери , две тысячи денег и этот маленький двухэтажный домик, пока ещё крепкий, и вдова чтобы сохранить эти две тысячи на приданное дочери вынуждена была сдавать три из шести жилых комнат в наём, самую дешевую занимал Сидельников. Дом статского советника Корноухова знали все почтальоны , дворники и рассыльные и достаточно на визитке было написать этот адрес и Глеба легко находили .Так было и с Заславской, которая узнала о нём от своей кумы Авдотьи Михайловны Шулейко, та ещё от кого то. Так статус молодого ветеринарного врача Сидельникова на государственной службе, с окладом в восемнадцать рублей тридцать копеек возрастал, добавились ещё пятнадцать рублей за частные вызовы, за которые кстати начальство по головке не погладит, ибо для чего его ведомство учило за казённый счет, платило ему стипендию, формой обеспечивало, и так пять лет, теперь будь любезен отслужи три года куда пошлёт тебя ведомство во благо государства, правда осталось всего два года и восемь месяцев, и послали его не в калмыцкие степи бороться с чумой крупного рогатого скота или сибирской язвой под Семипалатинском, а повезло ему по протекции знакомого опять же дядюшки определили его на Рязанско-Уральскую железную дорогу, на должность ветеринарного врача при таможенном посте, и сейчас нужно было исправно нести службу без взъисканий со стороны начальства, а он лежал в пастели вместо того, чтобы выписывать сопроводительные документы на стадо Йоркширских свиней следовавших под Екатеринбург и товарный вагон с ними должен был отправиться в два часа пятнадцать минут по полудню.
Резко скинув с себя байковое одеяло Глеб стал лихорадочно собираться.
- Меня же Николай Ильич ждёт… а я тут с прокушенным пальцем, чтобы такое выдумать?
Схватив форменный картуз, он бросился бежать.

Слово "бред" никоим образом не подходит ,так как ,это повествование тянет на начало повести ,повести интересной,Жду продолжения.Отзыв искренний.

Как то тяжело идёт, нудно и не от души.

Глава вторая.

- Ну, скажи, зачем ты полез к этой дворняге?- распекательным и в тоже время отеческим тоном гнусавил Николай Ильич, нервно расхаживая по кабинету, его отличала армейская выправка и полицмейстерские седеющие усы, оно и не удивительно, до выхода в отставку Николай Ильич служил по военному ведомству участвовал в Балканской кампании и Хивинском походе, однажды даже лечил лошадь Скобелева чистейшей серой масти, потом вышел на пенсию и помыкавшись по разным службам возглавил ветеринарный отдел таможенного поста, под его руководством был Глеб, один фельдшер и два санитара, они же выполняли роль скотников при карантине.
- Да понимаете, её пролёткой ударило, она и отлетела почти мне под ноги, гляжу, на левую лапу не опирается, думаю Fraktura femoris , надо проверить, вот и …
-Проверил,- язвительно докончил Николай Ильич.
- И что укусила и убежала?
-Да,- понуро отозвался Глеб.
- А ты её раньше не видел? Всё ж на этой улице пятый месяц живёшь.
- В первый раз вижу.
- Ну так у дворников бы узнал. Они всех собак знают.
-Да не было рядом дворников.
-плохо смотрел, они всё видят, зайди после службы в ближайший двор, найди дворника и всё узнаешь. Сам дворник не видел, так дети видели, и дел то! А то сорок уколов от бешенства! А нашел собаку, посадим её в карантин, две недели посмотрим, если жива и здорова, и ты гуляй никаких уколов не нужно. Когда у тебя следующая процедура?
-Завтра.
-Вот сегодня всё и выясни, чтобы завтра в Пастеровскую станцию не бегать.
- Хорошо.
- Всё, Вас молодых учить нужно, плохо Вы заразные болезни знаете, а знание эпизоотий, это наш хлеб, мы сюда и поставлены, чтобы их на территории империи искоренять. Да, и запомни ветеринарный врач, это тот же сыщик, только в своём роде. Вот был случай, я тогда ещё на рынке служил. Привозят мне из Энской волости, сразу пять овец, две коровы и всё одного хозяина… Вижу что-то не так… Мужики жмутся, без прибауток, а сам знаешь русский человек и баранки без прибаутки не продаст, обычно их по десятку про запас держат , на разные случаи, а деревенские ещё перед продажей и хмельного хватят. А тут, нет, как на похоронах.
-Здорово, орлы!
-Здравия желаю, Ваше благородие,- по военному отвечает один.
-Ай, служил?- как бы изумляюсь я.
-Так точно!
-А в каких компаниях участвовал?
-Бог миловал, в Тобольске служил.
И так слово, за слово, становлюсь я им почти приятелем.
-Жалко не догуляла скотина до осени, жирка да сальца мало. Ей бы ещё пару тройку месяцев погулять, жирку накопить, в раз бы расхватали.
-Так ить…- начал один, но его быстро одёрнули,
Значит действительно дело нечисто.
- А, овцы, какой у Вас породы?
-Да, наши, деревенские, какая там порода!
- А сколько ягнят дают?
-Одного изрядь, двух.
-А вот сейчас из Англии ввозят новую породу, двух ягнят почти всегда даёт, а иногда и трёх, но не часто. И шерсть от них и мясо, вырастают, что твой телок.
- Да ну! А как тех овец называю? Ты нам батюшка на листочке напиши, а то мы не запомним.
-Хорошо, сейчас, только их после моровых поветрий в хлеву держать нельзя, слабые они на это дело, дохнут. Боятся заразы.
-Жаль, а мы скотину забили, что дохнуть стала,- выпалил один.
Тут то я их за шиворот и взял. Исследовали, признаки сибирки у трёх из семи туш. Пропусти я это мясо в продажу, сколько бы душ людских загубил, один из них так и помер, через день, другие оклимались. Поэтому врач он как сыщик, только в своём роде.
Ну, иди. Да Глебушка, заходи сегодня к нам в гости, чай попьём ,в картишки перекинемся.
Глеб облегченно вздохнул.
- Николай Ильич, палец болит, знобит меня, как ни будь, в другой раз, простите.
-Ну выздоравливай, ты же знаешь, ты нам не чужой, кто под моим началом ходит, тот как сын мне, опять же Варенька про тебя спрашивала….
-Да Варваре Николаевне, мой нижайший поклон,- благоговейно отозвался Глеб.
Врунишка облегченно вздохнул, когда вышел в коридор.
На улице накрапывал дождь и серый гранит булыжной мостовой быстро почернел.
Но не смотря на скверную погоду в дворе таможенного поста толпились люди в ожидании сопроводительных документов, мысленно попросив у них прощения за задержку документов Глеб стал выписывать свидетельства, и делать записи в журнале движения скота, несколько раз он ошибался но исправлять было уже поздно, и при каждой ошибке он бормотал себе под нос.- ничего, Бог даст погрешности не вскроются.

Глава третья .
Вечером, после службы он зашел к своей ночной пациентке проведать её самочувствие и состояние новорожденных, об удовлетворительном состоянии болонки он понял по истошному лаю с которым она его встретила, а до щенков так и не смог добраться опять же из-за агрессивного поведение мамаши, отметил лишь, что второй щенок похрипывает, щенки были сытыми и спокойно спали, запретив открывать окна и вообще избегать сквозняков из-за опасности аспирационной пневмонии, Глеб вышел во двор.
-Ой Глеб Сергеевич, Вы нашу козу не посмотрите? Что то, она жевать перестала.- просительно молвила кухарка Заславской, Зинаида.
- Охотно, - только и смог вымолвить Глеб с сожалением осматривая свой недавно пошитый мундир.
Сарай с одинокой коровой и козой располагался на задворках, рядом с конюшней, где стояли чистокровные рысаки, собственный выезд купчихи.
Деловито помяв козе бока, сосчитав количество сокращений преджелудков, стараясь при этом держаться от неё на расстоянии вытянутой руки, дабы не испачкать брюки, китель он предусмотрительно снял, оставшись лишь в белой рубашке.
-Атония,- задумчиво сказал себе Глеб.- а чем вы их кормите? Выпаса то поблизости нет.
-Да в саду она ходит, и траву косить каждый день ездим, а зимой известно сеном.
-Так без привязи в саду и ходит?
- Без привязи.
-Так она паданцев может объестся!
-Какие Ваше превосходительство паданцы! У нас всё строго с утра кухарки собирают все яблоки, всё на варение идёт, если днём свежеупавшее яблоко перехватит.
- Клевера не давали ли?
-Никак нет.
-Зерна?
- Нет летом не даём, если только овса у лошадей сожрёт в кормушке,- и кухарка оглянувшись прошептала, -мой папенька всегда говорил, что козы наглые, как черти, не любил он их, деревенские козы у него несколько раз садовые саженцы сжирали. Говорил что ни одна животина садовые цветы не жрёт, а эти всё подряд метут, лишь бы запретный плод был.
- А к лошадям вход свободный?
- Конечно, лето же , все двери настежь.
Глебу подумалось, а ведь и в правду козы часто объедали то, что другие животные и помыслить не могли, чтобы использовать в качестве еды.
- А, вещи, ни какие, не пропадали?
- Какие вещи?
-Ну, тряпки там разные, бельё.
- Тряпки периодически у меня пропадают, их кузнец руки вытирать прихватывает, а бельё пропадало, но все на садовника грешат, уж больно он до вина охоч, так и тащит в трактир всё на пропой.
-Да, нет такие, что могла коза съесть?
- Раньше она таскала тряпки, однажды даже скатерть с бельевой верёвки стащила и давай её мусолить, благо во время хватились, вытянули, а то она уж половину заглотила, подохла бы, ох и досталось нам всем от хозяйки, ведь это её любимая коза и любимая скатерть была, скатерть она с глаз долой, потом такую же себе заказала.
-Да ваша коза от голода не помрёт, скорее от инородного тела!
-Инородного чего?- переспросила кухарка,- батюшка неужто помрёт? Вылечи батюшка, тяжко нам будет от хозяйки, спаси благодетель.- по деревенски запричитала Зинаида.
- Ну успокойся, если коза сдохнет, и меня Ваша хозяйка не помилует. А розы не объедала?
- Точно она вчерась все цветы на клумбах опростала, одни пеньки оставила.- заметил подошедший конюх.
- уж как их Смён берёг, а как Мушка рожать стала, так не доглядел, суетно было. Коза через забор и сиганула, всё обгрызла.
- И много она их съела?
-Да немало.
- А можно на клумбу взглянуть?
-Пройдёмте сударь.
Они обогнули конюшню и пройдя мило поленницы дров подошли к клумбе, Глеб уже проходил мимо, когда шел к больной козе, не обратил внимания на клумбу лишь по причине того . что и обращать внимание не на что было то, из земли торчали лишь шпиньки кустов розы, местами вырванные с корнем,
-Странно гляньте, кусты лишь местами объедены, а большей частью сломаны, причем сломаны под корень, козы обычно съедают бутоны, самую верхнюю часть стебля, ну и верхние листья, внизу всё жесткое и колючее, козы такое есть не будут, если конечно у них нет извращенного аппетита, но тогда это дефицит кальция или железа, нет такого быть не может, лето всё таки. Здесь всё под ноль. К тому же козьих следов и помёта не так много, а объесть такую клумбу не оставив следов невозможно. Значит кто то сорвал розы не пользуясь ножом и коза здесь, просто козёл отпущения .
- Но кто же это мог? Клумба на виду, утром цветы были, а вечером исчезли. Известно ночью любой явиться мог, а днём, посреди бела дня.- оторопело причитал конюх.
-Садовник их несколько лет выращивал, на зиму коробами с конским навозом укрывал, а как увидел, так в трактир поплёлся, теперь неделю в запое будет.
- Видимо все с Мушкой суетились, тать и прокрался.
- А может коза?
-Не думаю, -категорично рассудил Глеб,- хотя что-то она инородное съела. Придётся пускать её под нож.
- Батюшки, кормилец, не погуби, хоть жалованье у нас небольшое. Привыкли мы к дому, хозяйка хоть и бранится, а на праздник, то платок, то яичко подарит.
- С меня ж сударь голову снимет, и с дворников со всех. Хоть место новое ищи. Любит её хозяйка, она её с рождения из рожка вскормила, мамаша козы двойню родила, а сама сдохла , вот их двоих хозяйка и кормила, обе козочки были, одну она потом брату отдала, а так на друг друга похожи были, что и не отличишь.
- Жаль, но навряд ли мы её вылечим.
-Всё равно хозяйка её резать не даст.
-У неё весь рубец как камень, совсем не сокращается .
- Может касторки ей?
- От касторки она скорее погибнет, я ей выпою чемеричной настойки, она ускоряет сокращение кишечника, если конечно не вызовет разрывов.
- Да чемерица изстари у коров применялась, я ведь ещё деду хозяйки Макарию Алексеевичу сопляком прислуживал, так у него пять коров заведено было, и всегда чемерица в коровнике хранилась, мы ведь с ним из одной деревни, он давно свою семью из крепости выкупил, а мы уж после реформы вольными стали, а он ещё при Александре первом дело своё в Москве делал, сначала по мелочи, затем лавки появились, одна, вторая. А перед смертью тыщами ворочил, а теперь из-за паршивой козы бери расчет, вот стыдоба будет деду Игнату, на старость лет, перед смертью. Выручай сударь деда Игната, акромя кнута в руках больше ни чего держать не умею. Божьей помощью и молитвами Власия и Спиридона чудотворцев, вылечишь обязательно, они ведь и сами коз пасли, они помогут и Модесту Иерусалимскому помолись, он тоже скоту жвачному помогает, Флор и Лавр те больше по лошадям, но и им помолиться можно.
- Есть один метод, но его делают профессора и то чаще неудачно. Руменэктомия называется , делается разрез рубца и всё через него извлекается.
- Что же козе кишки выпускать будите?
-Примерно, но я только читал про эту операцию.
- Значит, совсем дела плохи.- обречённо застонал конюх и шатающейся неуверенной походкой пошел к конюшне.

Глава 4

- Ничего, - обречённо сказал Глеб.- пойду к Марье Захаровне. Объясню всё. А ты к Власьевской церкви иди поставь свечку побольше, и когда оперировать стану тоже поставь, чтоб до конца операции горела. Вечереет, только завтра поздно будет. Скажи Петру пусть керосин в лампу заправит, да фитиль проверит, нужно будет ещё верёвок толстых и тонких, эфира то у меня сейчас нет, но можно в Зубовскую аптеку отправить, я сейчас рецепт выпишу. Но сначала с хозяйкой переговорить надо.
С тяжелым сердцем Глеб вошел в купеческие покои, везде царил полумрак, лишь в углу высился напольный киот орехового дерева, на три иконы, лампада висящая на цепочке зелёным светом освещала лики, Глеб шумно вдохнул воздух три раза перекрестился, как перед экзаменом и переступил порог женской половины дома. Сейчас от мудрости Глебовых ответов зависела дальнейшая судьба козы Роськи и многих домочадцев, любой ветеринар знает как много тратится усилий и нервов на объяснение прописных истин, и как ликовало бы сердце, останься ты один на один со своим пациентом, без его владельца не объясняя тому ничего.
-Марья Захаровна у себя?- спросил Глеб у знакомой горничной помогавшей ему принимать роды у Мушки.
- Почивают, чаю откушали,- быстро затараторила девушка.
- Мне к ней.
- Осерчают боюсь, не любят послеобеденный сон прерывать, как от предков повелось.
- Но мне по поводу козы поговорить.
- Роськи??? Да, что же с ней?
- Плоха, того гляди издохнет.
-Тогда подождите здесь, вон на банкетку присядьте , пойду гляну может проснулась уже.
Горничная приоткрыла двери и задев тяжелые бархатные шторы исчезла. Через пять минут к Глебу вышла сама Заславская, сзади из за плеча выглядывала заплаканная служанка.
- Так, что с Роськой?- властно полубасом осведомилась купчиха.
- Видимо съела, что-то, толи розы, толи тряпьё какое, говорят у неё была склонность.
- Было такое дело, и что?
- Тряпьё само не выйдет, нужно делать операцию.
-Резать значит, а выдюжите ли? Дело сложное, это Вам не жеребца охолостить.
- Сам не делал, но много читал..
- Читал,.. дьячок вон тоже, по покойникам читал, да помер.
- Одно могу сказать, если не сделать операцию сегодня, завтра будет поздно.
- Может к профессорам в Петровскую академию?
- Не найдёте, темно будет.
- Она мне как дочь, я из рожка её выкормила, со своей то Лизой так не нянчилась.
- Ну тогда ищите профессоров.- с внутренним облегчением сказал Глеб, в таких ситуациях обычно не нужны ни гонорары, ни слава и почет, хочется плюнуть на всё это и убежать куда подальше, но долг останавливает.
- Что мне профессора, они учились полвека назад, когда всяких эфиров и карболок не было, грязными руками операции делали, тогда ни с козами, ни с собаками ни нянчились, собак у купцов в покоях и не видывали, только во дворе цепные были, кошки водились они животные чистые, а ноне собаки даже у Федосеевцев под образами бегают.
Будем делать операцию, а там на всё воля Божья. Лукерья собирай приживалок на молитву , пусть акафист читают. Если что нужно, не скупись самое лучшее, если вылечишь, милостью не обойду.
Во взмокшей рубахе он вышел из душных покоев. У крыльца собралась почти вся челядь, слух, что ветелинар будет разрезать Роську быстро облетел округу, на такое диво пришли посмотреть слуги и служанки из соседних домов и сейчас между ними шла дискуссия.
Одни стояли за операцию, другие над ними насмехались.
- Виданное ли дело козу резать? Людям то операции не везде делают! Подыхать будешь, а помощи не допросишься.
- Ну как же она же живая!
- Да зарезать её и дело с концом, сейчас мясоед.
- Как зарезать? – Игнат нахмурил брови.
- А так.
- Кормилицу то?
- Тоже мне кормилица, вон в деревнях Бурёнок больных и тех режут, так те то и есть кормилицы.
- Так хозяйка нас со свету сживёт!
- Велика важность, другое место найдём, ещё лучше этого.
-Тебе хорошо сказать, ты дворник, такие в каждом дворе нужны, даже когда у господ выезда нет, снег всё равно нужно убирать, а мен каково без выезда? Своей то лошадёнки для извоза нет. Мне лошади нужны.
- Найдёшь, вон брат хозяйки Никита Захарыч тебя к себе манил.
- Манил, а ездить с ним по кабакам и бегам, да мотать наследство, я не из таковых, у них с хозяйкой поровну было, хозяйка приумножила, а он почти голь перекатная, хозяйка сотню душ работой обеспечивает, а у него только пять душ и обретаются и то забулдыги. Я не из таковых.
- А из каковых?- вошел в раж дворник.
-Я человек степенный, и на старости лет, своё степенство терять не стану, гикать по улицам в угоду всяким вертихвостам, которых Никита Захарыч с собой возит.
- Ну тогда в монастырь иди, наместника будешь возить.
-Язва ты Пётр, как тебе только такое ответственное дело дворницкое доверили? Ты ведь если грабители проберутся и пальцем не пошевелишь, чтобы хозяев из беды вызволить. Вон до тебя дед Андрей был, душу за хозяйское добро клал и кистенём его били и ножичком пыряли, и дубиной, а уж на кулачках и не счесть, а он за хозяев всё равно горой стоял, сколько татей изловил за свою службу.
- Ну и что? Какие награды он получил? Помер всё одно и доктора не помогли.
- Умер он от исполнения своих обязанностев и награда ему на небесах.

Интересное начало! Идея схожа с "Земский доктор"или его записки, могу ошибаться, давно читал, но, но это-ведь совсемь про другое "черт возьми", это про "братьев наших меньших". Читабельно и даже, очень. Творите на радость людям. Кстати, "животине" в последнее время больше верю и доверяю. Черствеют люди, а у них все по прежнему. Творческокго вдохновления!

Врачебные муки начинающего врача у всех одинаковые, читаешь Булгакова и осознаёшь, что большинство под тебя и подходит.....
Вообще мне самому слегка интересно чем дело закончится.... они начинают жить самостоятельной жизнью... посмотрим.

Глава пятая.
Достав из кармана рецептурную книгу Глеб стал выписывать рецепт на Эфир pro narkosi и раствор карболки для дезинфекции, сзади рецепта , хоть это и не полагалось, список необходимых безрецепторных медикаментов, необходимых для операции, в этот список вошли йод, спирт, карпия, бинты, и новшество - каучуковые перчатки производившиеся Российско-Американской резиновой мануфактурой, он опасался за свой воспалённый после покуса палец, не перешла бы с него инфекция на операционную рану, перчатки же этому должны были воспрепятствовать. Всё остальное: шелк, хирургический инструмент, холщевые операционные поля у него были, завалялась склянка с глазным раствором кокаина, он чудесно обезболивал слизистые глаз и Глеб с его помощью извлёк несколько заноз из роговицы лошади, принадлежащей заядлому охотнику майору Варлаамову, вздумавшему преследовать лису по зарослям терновника, с кожными занозами всё обошлось, а вот залезть с пинцетом в глаз никак не позволяла, глаз гноился и не окажи ей вовремя помощь бедное животное могло бы ослепнуть, и только получив анестезию подпустила Глеба к себе и дала оказать помощь. Так что, несколько золотников этого чудесного раствора остались и Глеб решил его использовать для обезболивания, в ходе операции инстилировав его на открытую рану, вспомнив при этом, что кокаиновую вату используют для обезболивания больных зубов, особенно славится качеством изготовления, такой ваты Старая Никольская аптека Феррейна –младшего, упакованные в цветастую картонную коробку ватные шарики неизменно приносят облегчение. Такие мысли пронеслись в голове Глеба пока он составлял список стараясь ничего не упустить, дабы не остаться безоружным в самый ответственный момент. Отдав рецепт дворнику и рекомендовав ему обратиться в аптеку доктора Валика на Зубовской площади, Глеб взял пролётку и поехал домой собирать всё остальное необходимое для операции. Взлетев по лестнице к себе в комнатку, он схватил кожаный, потрёпанный докторский чемоданчик, когда-то он купил его у старьёвщика, и это было на руку, когда владельцы видели чемодан повидавший виды, сразу создавалось впечатление опытности доктора, и хоть лицом Глеб не тянул на умудрённого опытом врача, чемодан придавал ему солидности, он уж подумывал отрастить бородку, которая добавила бы ему авторитетности, но волосы на бороде росли жидким пучком, приличествующем скорее новорожденному козлёнку, а не «солидному» врачу. Сунув в чемоданчик никелированную коробку с бильротами, пинцетами и ножницами, потряся маленькую коробочку с хирургическими иглами, а также шприцы в стерилизаторе поменьше поглотили недра кожаного чемоданчика, прихватив остатки карпии и два рулончика бинтов, Глеб взял свою гордость маску для, ингаляционного наркоза, собственноручно изготовленную , для чего из проволок был выгнут конический каркас и всё это было обшито куском серого байка, чертёж этого приспособления приводился в приложении к «Ветеринарному вестнику» и хоть маска предназначалась для средней величины собак, Глеб надеялся, что для козы он подойдёт. Переодеваться было некогда и он начал спускаться в низ и лишь на пороге вспомнил про шелк, вернувшись, он взял со старомодного книжного шкафа, шпонированного карельской берёзой, свёрток с двумя мотками хирургических ниток, сунув его в карман бросился опять к лестнице, но на середине опять развернулся и вбежав в комнату , со словами,- забыл дозу эфира для козы! – и выхватил из того же шкафа «Фармакопию» и «Общую и частную хирургию» стал третий раз спускаться.
- Плохая примета, два раза возвращался,- пробормотал он, садясь в ожидавшую его пролётку,- а что если ничего не выйдет? Ничего может и обойдется. Только вот доза эфира для козы, не передозировать бы! Книги посмотрю пока буду стерилизовать инструменты.
А инструменты были у него примечательными, Глебу довелось родиться и жить в годы, когда одно течение в медицине стремительно сменялось другим, шли ожесточенные войны между медицинскими школами, гомеопаты воевали с аллопатами, хирурги насчитывали ещё большее количество разделений и соответственно военных лагерей, Глеб родился на закате «доантисептического» периода в хирургии, и даже не знал об этом пока, не появился «антисептический» период, его сменил «асептический» период, закрепившийся на многие годы, для каждого из периодов были характерны свои особенности изготовления инструментов, «доантисептические» имели красивые деревянные или костяные ручки, временами с инкрустациями и рисунками и ручки кюретажных ложек, ланцетов, скальпелей и резекционных ножей напоминали скорее принадлежности сервировки стола, чем страшный инструмент хирурга, но такие если и можно было заливать карболкой, но кипятить было невозможно и вскоре ручки исчезли и инструмент засверкал полированным блеском никеля , но ещё долго в стерилизаторах хирургов наблюдался и тот и другой вид инструментария, так было и у Глеба, так как он свой набор стал собирать ещё в студенческие годы, покупая его у старьёвщиков с Сенного рынка, временами они появлялись и возле его alma mater и раскладывали свой товар на рогожке прям на плитах дортуара, зачастую в лужи ,сколько заразы впитывалось этими гигроскопичными ручками представить было сложно, но кипячение всё убивает и можно было на грязь не обращать внимания, лишь бы инструмент был исправен и его можно было дешевле купить. Среди инструментов был чудесного вида флеботом с изящно выточенной ручкой, напоминавшей больше рукоять дамского лорнета или детского зонтика, чем страшный инструмент для открывания вен, словно сам вид его должен был успокаивать,- не бойся, такая финтифлюшка сильной боли не причинит… Затем в набор прибавилось несколько зажимов купленный на первый гонорар, тайно сунутый заботливым дядюшкой в куль с сушенными грибами, на него же был приобретён сложный комплект стерилизаторов с спиртовой горелкой , и теперь можно было в любых условиях простерилизовать набор инструментов и шприцы, поставив один на другой набор стерилизаторов немецкой работы. От постоянного кипячения ручки старых инструментов растрескались и деформировались , но у него не было средств, чтобы купить набор современных, ведь со своего скудного оклада, он помогал матери и сестре, и каждый раз он собирался отложить необходимую сумму на это приобретение новинок, а всё устаревшее убрать на полку для назидания потомкам.
Между тем во дворе Заславских шла суета, кухарка начисто скоблила стол, служанки кипятили воду для мытья рук, конюх развесил несколько керосиновых ламп, горничная Зина гладила новые бязевые простыни, вошел садовник и шаркая ногами поставил старый медный таз, использовавшийся раньше для приготовления варенья, на него заругались, что он не разувшись разгуливает по чисто вымытым полам, и он поворчав ушел. Все приготовления исполнялись по точным указаниям Глеба, когда же он вернулся, то подивился точности и обстоятельности проделанных приготовлений.
- Вот, это вышколенная прислуга,- подумал он.
Роську даже вымыли, и от неё пахло цветочным Брокаровским мылом по три копейки кусок, на подоконнике лежала свежепоправленная бритва и стояла плошка с густовзбитой мыльной пеной.
- Эфир принесли?
- Нет, Пётр ещё не возвращался. Глеб про себя выругался, ещё раз пощупав бока своей пациентки, он отметил, что ничего не изменилось, животное так же стояло опустив голову, глаза запали и в них не осталось ни капли, озорного выражения присущего козам. Дыхание было поверхностным, брюшным, пульс частил и был жестким. Ещё раз осмотрев будущую операционную, Глеб наполнил стерилизаторы кипяченой водой и зажег горелку под нижним. После чего присев на Тонетовский стул принялся перелистывать фармакологию и вскоре выяснил, что дозировки эфира для коз в ней нет, подумав, решил воспользоваться дозой для овец. Пролистав хирургию, он не обнаружил описания операции под названием «руминотомия», почувствовав холодную испарину на лбу, перелистал учебник вновь, результат был тот же, в содержании такой операции не значилось. Где же он читал его раньше? Может, в каком- то приложении к ветеринарному журналу? Что делать дальше? Бежать домой перерыть библиотеку? Но на это уйдет не меньше часа! Ладно, спокойствие, кожа, мышцы, как обычно, рубец рассекаем и зашиваем как обычно, всё только в методе изоляции рубца от операционной раны, как ни будь справимся. Черт, где же эфир? Высунувшись из окна, он осведомился,- не приходили ли из аптеки? - Нет, батюшка, не приходили ещё. – Нужно было коляску взять. – Да, тут рядом! - Мальчишку пошлите! - Посылали, он добежал до Зубовской, но Петра не встретил.
Чтобы успокоить нервы и взбодриться, он попросил кофе. – Кофею не держим, Чай пожалуйста, самовар готов. – Ну, так чай, подайте! - Вам в прикуску? - Давайте в прикуску. Через минуту на подоконнике стояла большая чашка с темным ароматным чаем, Глеб бросил в неё несколько кусочков остроугольного, колотого сахара и принялся задумчиво размешивать чай ложечкой, но сахар не желал растворяться, он вспомнил, как в детстве любил грызть, такой сахар, ночью, стоя у старинного, облупившегося зеркала, кусок поддавался с трудом и Глеб скорее, не грыз его, а скоблил зубами, от чего во рту можно было заметить голубоватые искорки. Чай был горячим и он отпил только половину, когда на улице послышались возгласы. –Где, тебя только носит? Доктор заждался, уже несколько раз спрашивал. – Да, я что? Если в аптеке у Валика эфиру не оказалось? Пришлось к Гинце бежать…. – Ты б ещё на Пречистенку к Бурштейну сбегал или на Полянку к Феррейну! - А чего, Смоленская площадь вон она… не далече! На террасу вошел молодой дворник Пётр и не торопясь , выложил перед Глебом скляницу коричневого стекла с эфиром и прочие медикаменты заказанные Глебом, доставая их из брезентовой сумки.
– В Зубовской аптеке эфира не было, пришлось к Гинце бежать, еле успел, закрывались они уже. – Что ж ты извозчика не взял? - Боялся, что денег не хватит, я ж не знаю, что сколько стоит. – Ладно, а что это эфиром пахнет? Протекло, что ли? Так и есть подкапывает, пробка слегка повёрнута, ты не открывал? - Ты не открывал? – переспросил Глеб. - Ни как нет, ваше превосходительство, я ему аптекарю, сам говорил, чтобы он поплотнее закрывал, а он шельма не закрутил. – А ты сам не пытался его закрыть , поплотнее? - Ну проверил конечно, а то бы в обморок хлопнулся, моему свояку делали операцию , он мне подробно рассказывал и про Ефир этот.
Глеб рассмеялся, - вот смотри на будущее, здесь не простая пробка как на Брокаровских пузырьках, вставил поглубже и всё, здесь как у самоварного крана, видишь дырочка в горлышке, а на пробке прорезь, если они не совпадают, склянка закрыта, если поворачиваешь и они совпадают эфир начинает течь, а ты пытаясь плотнее закрыть совместил их и он стал вытекать . Быстро сумку на улицу ,а то мы здесь все повалимся. Благо эфира осталось около половины, может и хватит на операцию. Зови сюда конюха, садовника, кухарку, она к виду крови привычная, Зину она хорошо помогала мне с Мушкой. Мужики будут Роську держать, Зина ассистировать, кухарка таз для мусора подставлять. Глеб впрыснул Роське камфару подкожно. Старая кухарка отказалась присутствовать на операции, вместо неё прислали молодую служанку, только приехавшую в город, по деревенски смешливую, но сейчас как то погрустневшую и заскучавшую. – Игнат делаем повал левой стороной вверх. И потом вяжем ноги.
Пока садовник и Игнат спорили, как лучше делать повал, Глеб приготовил маску и был готов быстро ввести животное в наркоз. Но что- то, не заладилось и когда стали завалить козу на бок, она решила оказать сопротивление, при этом лягнув дворника в пах, от чего он скорчился и присев возле стены, так и не принял деятельного участия в операции. – Держите голову, -закричал Глеб и видя, что рук для этого не хватает, бросился сам выполнять своё же указание, но Роська в последней отчаянной попытке сопротивления, ткнула рогами на угад и попала, Глебу под левый глаз, благо удар пришелся не остриём рога, а лишь его изгибом, но хирург на секунду отпустил голову животного и если бы не служанка Лиза, ловко перехватившая рога, всё закончилось бы ещё, чьим то увечьем. – Доктор , батюшка, усыпляй её скорее, мочи нет её держать,- взмолился садовник. Но Глеб разглядывал свою ладонь, нет крови не было, глаз слезился, и на нижнем веке образовалась саднящая припухлость. Плеснув в лицо холодной воды и прищурив слезоточащий глаз, Глеб попытался отсчитать капли эфира, это далось с трудом и он сначала решил , что передозировал препарат, потом понял что дал маленькую дозу, тогда прибавив ещё пятнадцать капель стал терпеливо ждать, Роська с расширенными глазами задёргалась, и сделав несколько судорожных движений затихла. Поставив пузырёк с наркозом на подоконник, трясущимися руками Глеб стал выбривать волос в месте предполагаемого разреза, порезав при этом ,несколько раз кожу. Вымыв руки , умыв лицо, Глеб одел каучуковые перчатки, они были плотными и пальцы быстро покрылись испариной, взяв в руку скальпель приберегаемый для особо важных операций, Глеб рассёк кожу, клетчатку и под контролем только правого глаза стал рассекать брюшные мышцы, тут началось кровотечение, перейдя на тупую препаровку, Глеб уменьшил кровоточивость, вот она брюшина, захватив её пинцетом, воспользовавшись изогнутыми ножницами, Глеб увидел сероватую стенку рубца, покрытую мелкой жировой сеткой сальника. Отодвинув жир и пропустив через стенки рубца шелковые лигатуры, для удерживания оного в вытянутом состоянии, Глеб изолировал часть рубца от операционной раны, сделав прокол, а затем длинный надрез. Запахло коровником , газы забурлили, запузырились и несколько капель рубцового содержимого попали на операционную рану, быстро убрав их куском стерильной карпии, постояв в растерянности несколько секунд, продолжили операцию, сняв перчатку и почувствовав как рука избавилась от каучуковых обручей стягивающих её, Глеб запустил руку предварительно засученную до плеча, в разрез преджелудка, и стал извлекать и бросать в подставленный таз разные предметы, такие как: куски разноцветного ситца, фрагмент изжеванного шерстяного носка, мелко изгрызенные молодые ветки ивы, несколько обгорелых спичек, два сигаретных окурка фабрики Асмолова и размокшая самокрутка по прозванию « козья ножка», попалось несколько лепестков роз, но большого количества выявлено не было, погрузив руку глубже Глеб проверил сетку и вытащив ещё несколько фрагментов яркого набивного ситца, хотел перейти к завершающей стадии операции, но что-то заставило его проверить ещё раз и почувствовав в сетке округлый предмет, он извлёк на свет Божий, маленькое серебряное колечко с дешевым зелёным камешком, оно слегка успело почернеть, но выглядело довольно прилично. – Ух, ты! Держите Зинаида, это Вам на долгую память,- сказал Глеб передавая кольцо девушке, не ведая тех роковых событий, которые последуют за этими словами. Девушка густо покраснела, - как же так, Глеб Сергеевич, мне то за что? -На вечную память,- хохотнул доктор, осознавая, что основная часть операции позади.
Но тут свершилось неожиданное, Зина терпеливо державшая , фиксирующие рубец лигатуры, отпустила их и выбежала на крыльцо. – Черт, куда? – в ужасе вскричал Сидельников , едва успевая схватить и вытянуть шелковые нити, но небольшое количество, кишащего инфузориями содержимого излилось в брюшную полость. – Ну всё, перитонит,… Ну что же это! Зина, как вы могли? - Сразу видно, ваше превосходительство Вы наших простецких обычаев не знаете, коли подарили колечко, так значит, почти посватались…. – посмеиваясь ,заметил конюх Игнат. –Так я в шутку,- оправдываясь сказал Глеб, озабочено вытирая сальник, от красно-бурой жижи. – В таких делах шуток не бывает, Зина девушка сурьёзная, блюдущая себя, с ней так не надобно. – Из-за этой Зины, коза непременно сдохнет , у неё перитонит, затем сепсис, и всё…. А так хорошо всё шло! Поворчав, несколько раз стерев со лба испарину , Глеб стал обмывать внутренние органы кипяченой водой, под конец сделав слабый раствор карболки он промыл им брюшную полость, больше у него под руками ничего не было. – Доктор, а чего й то, сок у неё красный?- не во время спросил садовник. – Да красный слегка, ну и что? Отстаньте от меня! Так всё хорошо было! Нужно своих ассистентов заводить, а то от ерунды всё на смарку. Не мешайте . Лиза держите крепче лигатуры! Но если упустите, то смотрите у меня! – срываясь заорал Глеб. Далее шла обычная работа, но руки у Глеба дрожали , он долго не мог попасть ниткой в ушко иголки, несколько раз откладывая зашивание раны, и делая ревизию брюшной полости в поисках непромытого участка сальника. Залив под конец в брюшную полость карболки, Глеб ушил брюшные мышцы. А когда одними лигатурами он ушил подкожную клетчатку и кожу, он вздохнул с некоторым облегчением, и постояв несколько секунд в изнеможении, отрезал излишки ниток на узлах. -
_

Глава шестая.

- Что же мне такое ,сказать Марье Захаровне? Как выгородить бедную Зину? В сущности, девушка не при чем, это я виноват, нужно было быть осмотрительнее, вина бесспорно моя, мне и отвечать!- думал Глеб идя в покои Заславской как на плаху. И как часто бывало в сложных случаях, в нём начинал спорить пессимист и оптимист, побеждал один из двоих, но всегда по разному. – А если сказать всё прошло благополучно?- предложил оптимист, - А потом она сдохнет ! - возразил его оппонент. - Но ведь люди тоже умирают, даже после блестяще выполненных операций,- возразил оптимист. – Да, но Заславская такого исхода не поймёт! - А что ей останется? Операция сделана хорошо, но коза не выжила, такое же возможно? - А если она доложит начальству? - И стоит ли ради этого прыгать перед ней на задних лапках? - Так в Туркестан могут перевести, в глушь. – Ну и что Туркестан, всего два года, семь месяцев и двадцать три дня осталось. – Но там таких условий как в Москве и не сыщешь, не то что эфир для наркоза, бинтов не найдёшь, земли дикие, недавно присоединённые, не покорённые ещё. – Зато, какое поле деятельности для науки, там же ещё всё не изучено. - Какой науки? Думаешь, дадут тебе заниматься ей? Вот, увидишь, будут к тебе не баранов с лошадьми возить, а детей понесут, и полуслепые старики с трахомами потянуться, а ты лечи, на сто вёрст, один белый доктор, почти как знахарь, а знахарь и скотину и людей врачует. – Ничего, как ни - будь. – Сестру с маменькой только через три года и увидишь. – Зато деньги смогу высылать. – Какая почта, она там только в городах и есть, а тебя в кишлак сошлют в назидание другим. – Я выживу, я виноват с Зиной, мне и отвечать, - раз и навсегда отрезал оптимист.
Переступая порог хозяйской половины, Глеб твёрдо знал, что Зину выдавать он не будет. Но вдруг всё улетучилось и пошатнулось, на полу лежало бездыханное тело Зины.
- Господи, неужели это я её довёл своим кольцом?- вскричал Глеб, и нагнувшись, ту же отпрянул увидев краюшек серебряного колечка, зажатого в правой руке. – Господи, что же это? Люди сюда,- с расширенными от ужаса глазами, Глеб выскочил на крыльцо. – Что случилось?
- Там Зина!
- Что с Зиной?
- Она в прихожей.
Дальше всё происходило как во сне, кто-то принёс ярко горящую лампу, при свете которой оперировали Роську, и толпа медленно двинулась к покоям Заславских, мужчины сжимали кулаки, женщины прикрыли рты платочками, и были готовы в любой момент огласить мир своим криком. Глеб взяв себя в руки склонился над бедной девушкой. И тут послышался стон.
- Жива,- с выдохом ахнула толпа.
- Жива,- почти ликуя воскликнул Глеб, и тут его руки почувствовали что-то липкое, это была кровь.- Кровь в ужасе воскликнул ветеринар, в жизни привыкший к крови животных, но панически боявшийся человеческой крови, с медиками очень часто бывает всё наоборот. – От куда же это? Дайте света, лампу сюда и принесите мой чемоданчик, там у меня бинты, она без сознания, пульс есть… но слабый, пошлите за доктором и полицией! Тут кто-то взголосил,- А где хозяйка?- И толпа хлынула в покои Заславской, оставив одного Глеба перевязывать рану умирающей девушке. Между тем из комнаты хозяйки послышались крики приживалок. – Не уж- то убили?- завопил ввалившийся в прихожую конюх. – Зинаида жива, только рана на голове. – А хозяйка? Мы Роську в хлев относили, а тут крики. – Дед Игнат, пригляди за Зиной, я к Марье Захаровне.- и Глеб бросился в комнату распихивая тяжелые портьеры на своём пути. Откинув последнюю Глеб Сидельников вошел в душные покои хозяйской половины, от спёртых газов, ему стало тошно, видимо сказалась усталость и переживания последнего дня, свою лепту внесли, запах гари стеариновых свечей стоящих перед образами, дыхание народа столпившегося над распростёртым телом своей хозяйки, Глеб мельком взглянул на купчиху лежащую возле аналоя с раскрытой книгой, с боку валялась свеча прожегшая ковёр, следов крови не было видно, зато в беспорядке были разбросаны вещи из сундука, настольное бюро было перевёрнуто, ящики вывернуты на изнанку, на полу лежали письма и некчемные для грабителя векселя, ларец для драгоценностей был вскрыт и одна маленькая брошка лежала на краешке стола, сбоку от кровати Глеб заметил знакомую кучу тряпья, которую он сегодня видел, но не помнил где. Воздуха становилось всё меньше и он побрёл придерживаясь за стены из душной комнаты, и тут расталкивая всех в комнату ворвалась кухарка, визжа и причитая, видимо от этого крика купчиха пошевелила рукой.
- Жива,- вновь ахнула толпа. – Ну ка живо , взяли хозяюшку и в покои её на кроватку, сейчас доктор придёт, всё уладится, да откройте окна, дышать ей не чем!
Пробираясь сквозь толпу Глеб заметил, смешливую служанку, ассистировавшую ему во время операции и ловко заменившую, убежавшую Зинаиду, она тоже стала выходить из помещения со спёртым воздухом. – Вам плохо?- спросил её Глеб. – Да сударь, что-то не хорошо, голова раскалывается… - и зашатавшись она рухнула на пол, Глеб опустился перед ней на колени и понял, что это всего длишь обморок, успокоившись вылил ей в лицо стакан холодной воды, трясущимися руками налив второй стакан. Умылся сам. Вода принесла немного облегчения. И он стал бить по щекам Лизу, от чего она очнулась. – Так что тут? – спросил вошедший профессор, живший на соседней улице. – У этой девушки обморок, а у той тупая рана головы, и она без сознания. --- Интересно, интересно, сейчас приедет мой ассистент, он ей и займётся, а я вызван к Марье Захаровне, держите нюхательную соль. Вынув пробку из широкого горлышка, Глеб дал понюхать пары аммиака служанке, от чего она быстро пришла в себя.
Вслед за доктором явился полицейский, сразу выгнав всех лишних из комнат, начал осмотр помещений.
-Бедная Зина,- сказал Глеб.
- Она мне была как сестра родная, как приехала из деревни, ничего не знала, какой нож когда положить, как правильно кланяться и того не знала, она меня всему научила, всё таки в услужении с двенадцати лет, от посудомойки до горничной дошла, а теперь кто мне будет подсказывать?- и Лиза горько заплакала.
- Не плачь. Живая она, только в обмороке, рану я рассмотрел, насколько коса позволила, рана не глубокая, коса её спасла. Всё образуется. Это я виноват, не дари ей колечка, она бы на операции осталась и сейчас не лежала бы так. Давай ей под голову, что ни-будь подложим..
Лиза пошарила вокруг и не найдя ничего, что можно было бы положить под голову подруги, прошла в соседнее помещение из, которого уже вынесли Заславскую, подхватив там кучку тряпья вернулась к Глебу.
- Вот, сударь не слишком мягкое, но всё повыше будет.
- черт, пропах эфиром, самому тошно, постой, что это ты мне дала?
-Обноски какие- то, там у хозяйки валялись.
- Это же сумка, в которой Пётр лекарства принёс, эфир там ещё пролился. То-то она воняет.
- И в правду его сумка, он её на крыльце бросил, как Вы ему и велели. Глеб потрогал заплывший глаз, вспомнил операцию и был бы счастлив, поворотить всё это вспять, но лишь горько вздохнул, ибо это было не возможно.

Глава седьмая.
Когда приехал ассистент профессора, он сразу же распорядился перенести всё ещё бесчувственную Зину на жесткую кровать, глянув глаза, проверив пульс и рефлексы, он разбинтовал повязку, наложенную Глебом и начал выбривать волосы на голове, волос у Зинаиды был густым и был бы украшением и предметом гордости любой женщины, они были поистине роскошными, когда расплели косу, Глеб изумился их густоте и длине, для него было полной неожиданностью, что женская коса может так скрадывать объём и обилие волос, потом он с ужасом увидел, как эту красоту, обкорнали сначала ножницами, а затем прошлись по ним бритвой.
- Доктор, голубчик, ну хоть капельку волос оставьте!!!- взмолилась Елисавета.
- Нельзя, волосы в ране, прямая дорога для инфекции.
- Но она их всю жизнь растила !
- Смотри милая, рана на боку… Как же это? Что мы с этой стороны выбреем, а тут оставим? Как она потом ходить будет? Здесь пусто, а там густо? А то новый волос равномерно отрастёт, лет семь отращивать, конечно придётся, но жизнь дороже.- и, доктор продолжил бритьё и придвинув стул со стоящей на нём лампой, принялся за осмотр раны.
- Так, Сontusio правой височной доли, color, tumor, vulnus conqaassatum- заговорил она на латинско-тарабарском наречии, которое мог понять только Глеб.
- Ну, что я Вам скажу, практически коллега, кости целы, и если не будет внутренних гематом, скорее всего, выживет, сейчас перевезём её в клинику, наложим швы, оставим отток, а там как Бог рассудит, по вашим молитвам. Так, а это ещё что? – врач склонился над девушкой и попытался разжать ей правую руку, это удалось без особых усилий и на руке у него засияло то самое серебряное колечко, от былой черноты не осталось и следа и если бы не зелёный камешек Глеб не узнал бы его, но это было оно, то самое извлеченное из козы.
- Никак обручальное?
- Да, почти что.- выдавил из себя Глеб,- на память, так сказать.
- Ну тогда, всё понятно, держитесь молодой человек, надейтесь и всё будет хорошо, главное, чтобы близкие надеялись и эта надежда передаётся болящим, в каком бы они состоянии не находились, и это помогает, поверьте старику.
- А можно колечко?- спросил Глеб.
- Нет лучше мне, я сохраню.- кинулась к колечку Лиза, думая ,что Глеб специально хочет забрать кольцо, как будто ничего и не было.
- Возьмите молодой человек, оно же Ваше.- И. доктор поднялся и проследовал в спальню Заславской.
Вскоре по дому распространился слух, что нашли дочь Мари Захаровны, Лизу, она была без сознания в своей комнате. Сначала решили, что она в обмороке от переживаний, но когда нюхательная соль не подействовала, поняли, что она тоже подверглась нападению, вещи в её комнате были перерыты, и исчез ларец с детскими украшениями молодой Заславской. При освидетельствовании Заславской старшей, не было обнаружено следов насилия, лишь гематома на левом локте, полученная при падении, ну а Лизу нашли на диване и на ней, не было даже мелких ушибов.
Уже приехал следователь, полиция разогнала всю прислугу по своим комнатам, дабы они не мешали осмотреть территорию усадьбы, но ночное время не позволило, этого сделать и следователь стал осматривать внутренние покои. Оказалось, что грабители унесли практически все украшения хранящиеся в доме, они явно знали, что и где лежит.
Через полчаса Заславские пришли в себя, а ещё минут через сорок, смогли ответить на вопросы следователя.
Заславская -старшая помнила как читала Акафист «Всем Святым» и после осьмой кафизмы, ничего не помнила. Лиза вообще прилегла на диван и задремала, тут послышался шорох, затем чья-то рука зажала ей рот, и после двух вдохов, сознание её помутилась, и дальше она ничего не помнит.
- Чем же таким их оглушили?- в слух задал себе вопрос следователь.
- А, вы разве, батенька Сергей Матвеевич, не чувствуете? Это чистейший хирургический эфир!- заметил подслеповатый профессор, меняя холодный компресс на голове хозяйки.
- Эфир? Вы хотите сказать, их наркотизировали?
- Именно.
- Но для этого нужны медицинские познания!
- Абсолютно не нужны, нужно только знать, что прижал тряпку с эфиром, ко рту, выждал несколько вдохов и сознание жертвы притупляется, главное самому не дышать, иначе ляжешь рядом. А доза, сколько капель в минуту, это для грабителей не важно, главное чтобы слишком быстро не проснулась, и даже если проснётся, ничего сразу и не поймёт, ну, а если… на тот свет… то чистенько и без крови.
- Да, но рецепт! Так просто эфир не отпускают.
- Рецепт? А стрихнин? Аптекари прекрасно знают, сколько народа им травится и спокойно отпускают. Даже по рецепту, какого ни будь земского докторишки…
А связки рецептов и сигнатур, зачем они хранят? Причем за много лет, для того и хранят, чтобы если что -то случится, то они ни причем, у них всё отпущено сугубо по рецепту!
-Да не мне Вам объяснять, друг мой Сергей Матвеевич, Вы таких дел за свою практику повидали не мало.
- Да бывало. Что ж , спасибо… будем искать… спасибо дорогой Иван Алексеевич.
Тут к следователю подошел молодой стажер и склонившись к самому уху возбуждённо, что то зашептал.
- Благодарю, Серёжа, а ведь это мысль! Молодец.- и стажер вытянулся перед наставником.
Секунду подумав, Сергей Матвеевич решительно скомандовал, - ты собери всех домочадцев и гостей на лужайке перед домом, я поеду к майору Варламову, он мне приятель, возьмём его Куцего, это такая шельма- в возбуждении начал рассказывать сыщик,- представляешь, Варламов перед разными компаниями, что вытворяет? Соберётся человек так шесть, семь ,он и предлагает пари, пускай любой из гостей подержит какой ни будь предмет и затем поставит его на подоконник, затем приводит собаку, и та обнюхав предмет, делает стойку перед тем кто его трогал! Каково? Варламов ни разу не проиграл пари, теперь с ним уже и не спорят! Нет, представляешь, стойку, как перед дичью!- и следователь захохотал, Заславская вздрогнула и заворочалась.
Профессор тут же осадил полицейского,- Уважаемый Сергей Матвеевич, не забывайте, что здесь больные!
- Извиняюсь.. пардон.. забылся. В общем, я к майору.
Через минуту на улице загрохотала уезжающая пролётка.
Глеб слышавший разговор, сидел потирая ушибленный глаз, - Этого мне ещё не хватало, мой эфир pro narcosi ! Лиза посидите с ней, я быстро.- и Глеб выбежал на улицу.
На террасе, где лишь пару часов назад Глеб чувствовал себя полубогом и если бы не маленькое – но- таковым бы и стал, было сейчас темно, три керосиновых лампы из четырёх были задействованы для осмотра пострадавших, и лишь одна с притушенным огоньком, едва освещала потолочные балки, подкрутив колёсико регулятора Глеб снял лампу с крюка, огонь дрогнув несколько раз весело заиграл и вырос, от чего терраса осветилась сумрачным светом. Глеб подошел к подоконнику, на котором оставил склянку с эфиром, на нём так же в беспорядке лежал грязный инструментарий, обрывки шелковых лигатур и марлевые салфетки с запекшейся кровью, склянка коричневого стекла стояла посередине, Глеб поднёс её к свету и обнаружил, что она пуста.
- Вот так дела!
Затем, приблизив флакон ещё ближе к свету, и осмотрев его, единственно целым глазом он отметил, что флакон находился в закрытом положении, и утечки эфира быть не могло.
- Странно,- пробормотал Глеб, и захватив опустевший пузырёк побрёл объясняться с полицией.

Глава восьмая.

Зину отвезли в клинику, и от этого Глебу стало сиротливо.
- Надо же как тебя зацепило!- заговорил в нём скептик, бравший сегодня верховенство.
- Да, а почему бы и нет?- сопротивлялся оптимист.
- Каторга по тебе плачет, Сибирская, а туда же на девиц засматриваешься,- не унимался скептик.
- Ну теперь, дело моё самое распропащие, не каждая девушка, за мной в Сибирь поедет, а Зина так с радостью,- с уверенностью закончил оптимист.
- В Сибири ей будет тяжело, после болезни то, ей окрепнуть нужно, имеешь ли ты право рисковать чужой жизнью?- сочувственно заметил пессимист.
- Может, меня ещё не осудят?- надеялся его оппонент.
- Ага, не осудят, - передразнил скептик,- эфир, твой? Значит ты в сговоре с грабёжниками, и даже если выкрутишься, докажешь, что невиновен, всё равно таковым и окажешься. По причине халатности, эфир, где должен был стоять? Я отвечу за тебя, в несгораемом шкафу. А твой недосмотр привёл к ограблению и попытке убийства нескольких лиц.
- Это мы ещё посмотрим! – возразил оптимист и рванул ручку двери.
Будет слишком нудно описывать то, что все уже и так знают, допрашивал Глеба молодой следователь- стажер, после обычных стандартных вопросов.
- Фамилия,- Имя,- Отчество, -год рождения,- вероисповедание, -сословие,- должность,- звание и так далее, на которые Глеб однозначно и уверенно ответил, начались каверзные вопросы.
- То есть Вы хотите сказать, что делали больной козе полостную операцию? Да ещё и под наркозом?
- Совершенно точно,- уверенно заявил Глеб.
- А, не проще было бы её зарезать?- спросил молодой следователь с нотками иронии в голосе.
- Проще, но не совсем правильно, коза была любимицей Марьи Захаровны.
- Ага, значит всё таки, был корыстный интерес? Гонорар, наверное?
- Я ещё молодой и неопытный врач, и если бы мне дали возможность попытаться спасти другую козу оказавшуюся в такой ситуации, я бы попробывал это сделать.
- Значит, руку набивали?
- Считайте как Вам угодно,- замкнувшись, ответил Глеб.
- Так, всё таки гонорар?
- Да гори этот гонорар синим пламенем, если бы я мог повернуть всё в спять, я бы не наделал тех ошибок, что уже свершились.
- Это, каких же?
- Это личные ошибки и к ограблению они не имеют отношения.
- А Вы взвесили все издержки сопряженные с этой операцией? На эти деньги можно было бы купить с десяток таких же коз. Следовательно вы причинили ущерб пострадавшей.
- Но она согласилась на операцию!
- Господин Сидельников, мы сейчас очень заняты, но как завершим это дело, непременно займёмся Вашими махинациями, убеждать сердолюбивых вдов не велика задача, и мы как представители власти должны нещадно разбираться во всех случаях проявления аферризма на вверенном нам участке.
- Милостивый государь, не забывайтесь. Я не позволю делать подобные намёки!
- Ну будет, погорячился я,- пошел на попятную стажер-, с кем не бывает?
- Вот Вам флакон из под злополучного эфира. Его наверное, лучше приурочить к делу?
- Конечно, но нас интересует ещё такой вопрос. Правда ли что, вы обнаружили в требухе козы серебряное кольцо?
- Правда.
- А правда ли, что вы подарили его девице Зинаиде Самойловой?
- Я её по фамилии не знаю… Зинаида горничная Заславской.
- Именно. А на каком основании?
- В смысле?
- Кольцо то не Ваше! И Вы даже не попытались поискать, настоящего владельца.
- Я не подумал.
- Так вот идите и подумайте, и не вздумайте бежать, сегодня будет следственный эксперимент.
Глеб развернулся и двинулся к выходу чувствуя всем телом прожигающий взгляд полицейского.
- Господин Сидельников, я решил это кольцо приурочить к вещественным доказательствам, будьте любезны, отдайте кольцо.
На негнущихся ногах Глеб подошел к письменному столу, за которым заседал сыщик, и последний раз взглянув на кольцо, положил его на стол.
- Пустяшное колечко, такие на базаре, чуть ли на вес продают. Ладно распишитесь, и можете быть свободным.
- Не потеряйте его, оно мне дорого, я его потом заберу.
- Заберёте, обязательно заберёте.
- Ну как там?- шепотом спросила его Лиза.
- Плохо всё. Кольцо отобрали.
- Я бы не отдала, им только отдай, потом не сыщешь. Сказала, что потеряла и баста.
- Ох…. Куда Зину отвезли?
- В Шереметьевскую больницу, к тяжело больным. Тут не далеко.
- Знаю, возле Нескучного.
Через час в столовую, где собрались все домочадцы Заславской, вошел старший следователь в сопровождении знакомого Глебу майора Варламова, из глаза лошади, которого, Глеб извлёк несколько заноз.
Варлаамов, увидев ветеринара, распростёр объятья.- Глеб Сергеевич, дорогой!
- Здравствуйте, как там поживает Пегая?
- Слава Богу, а лису то , ту самую за которой мы пробирались сквозь терновник, вы затравили, аккурат неделю назад. Только я теперь поосторожнее конечно… вот бесовский азарт, из-за паршивой лисы, двухсотрублёвую кобылу, чуть не загубил. Спасибо тебе голубчик, я тебе очень признателен… давай как ни будь с нами на охоту! – и Варламов зашептал, мы волчью нору в тридцати верстах нашли… не поверишь.
- Господин майор, мы здесь собственно, для следственного эксперимента, не забывайтесь .
- Да, конечно, просто старого знакомого встретил.
- Эксперимент организуем так, свидетели и подозреваемые встанут полукругом, мы даём нюхать собаке пузырёк из под эфира, а Куцый ищет от кого пахнет.
- Эфир, да я сам его унюхаю, лежал я как то в госпитале, надышался его, сейчас за версту учую. Может пари, на Куцего? Ни кто не желает?
В комнату впустили собаку, это был один из гончаков, юркий, уверенный, вечно ищущий где бы нашкодить, при хозяине наоборот в меру наглый, шел ему третий год, за это время он успел сломать палец на левой тазовой конечности, прошел десять драк свора на свору, полтора десятка один на один, съел кусок охотничьего хлыста и благополучно его выблевал на седьмой день болезни, после чего стремительно пошел на поправку, ну и две дробины пришлось вытаскивать из него Глебу, все остальные травмы зарастали сами по себе. Из-за посягательства на независимость, пёс недолюбливал Глеба, но и сильной злобы не питал.
Когда первая партия свидетелей выстроилась полукругом, псу дали понюхать злосчастный флакон коричневого стекла, от едкого запаха эфира он несколько раз чихнул, фыркнул и потёрся носом о персидский ковёр. Варламов скомандовал.- Ищи!- пёс сделал всего один шаг и стал в стойку напротив садовника.
- Я? Да. Я ничего, водки разве от трудов праведных, а так ни-ни,- залепетал Семён.
- Так Фамилия, Имя, Отчество?- Спросил стажер.
- Семён, Васильев, Николин - сын.
- Не пойдёт, по порядку. Имя?
- Семён.
- Отчество?
- Николин – сын.
- Фамилия?
- Васильев.
- И когда. Все эти древности в нашем делопроизводстве искореним? Николин- сын! Вот записал бы тебя Николиным, а потом ищи тебя. Паспорт исправен?
- Так точно, Ваше благородие, прошлым летом ездил, выправлял. Только я к грабёжникам отношения не имею, я всю операцию, вот дохтуру помогал.
- Разберёмся, кому ты помогал. Отойди вон к печке, присядь.
Куцему дали второй раз понюхать флакон, и он встал в стойку напротив Игната, затем Куцый сделал стойку напротив Глеба и сначала зарычал, но передумав, завилял хвостом, как старому знакомому пусть и не очень приятному. Затем очередь дошла до Петра, Лизы, кухарки отказавшейся ассистировать на операции, скотника перетаскивавшего Роську в сарай, после операции, в число отмеченных вошел, и девятилетний Васятка, из озорства примеривший на себя наркозную маску, за что был отхлёстан крапивой тёткой Аксиньей.
В итоге эксперимент не удался, а народ выбранный Куцым клялся и божился, что весь вечер в той или иной степени участвовал в операции.
- Понятно,- огорченно сказал следователь,- провалил твой тёс эксперимент, нужно было пари заключать, выиграл бы.
- Ничего ты и не выиграл, условие было, какое? Найти всех кто прикасался к эфиру, вот Куцый и выбрал, ты на собаку не греши, он дело знает.
- Всех, да не тех,- съязвил Сергей Матвеевич.
- Не веришь, давай сделаем по другому, пусть Куцый во дворе поищет, куда пути, дороги ведут.
- И что же он найдёт?
- Куда грабители ушли.
-И найдёт?
- Не сразу, но обязательно, что ни будь, найдёт.
- Давай пари!- из озорства предложил следователь.
- Пари…Пари…А вдруг вот эти по всем дорожкам шатались? Там тропинок тьма, а Куцый устал, да и мне поспать не мешало бы, - и Варламов зевнул.
- А знаешь давай так, найдёт он интересный след, с меня ужин в кабаке, не найдёт, с тебя.
- Годится, - согласился майор.
Куцего вывели в сад, дали время отдохнуть от спертой и душной атмосферы дома, насквозь пропахшего эфирными запахами.
Затем эксперимент повторили, первым делом пёс нашел Роську лежащую в сарае и хотел уже цапнуть её за ногу, но ему помешали. Когда все вышли, Глеб остался осмотреть козу, и отметил ровное, слегка прерывистое дыхание, удовлетворительный пульс, слизистые вполне приемлемые, шов слегка подкравлевал, но обширной гематомы не отмечалось. Возле неё дежурил скотник, придерживая , чтобы она не могла повредить себе, неумело вставая в пьяноподобном состоянии.
Когда Глеб вышел из скотного двора, Куцый уже выявил маршрут дворника из аптеки Гинце на Смоленской площади, побывал в покоях Заславской, по дороге обнаружил гнездо Мушки с новорожденными щенками, и получив достойный отпор, решил не связываться, с этакой дурой, затем обследовал бывшую операционную, где следов пребывания эфира выявил великое множество, на полу, это Глеб отмерял нужную дозу, на подоконнике, где стоял флакон с эфиром, на крыльце, где валялась сумка Петра, обнаружил маску для наркоза и сожрав пару окровавленных салфеток, вернулся в покои Заславской, тщательно обнюхал все места где лежала сумка дворника густо пропахшая разлитым эфиром и на конец обнаружил оную в дальней кладовке, за полуразвалившимся сундуком.
- Вот так находка!- изумился следователь.- Это чьё?
И понюхав сумку легко уловил запах эфира.
- Это дворника сумка, в ней эфир вытек, когда он нёс его из аптеки, её ещё Глеб Сергеевич велел выбросить с терраски, чтобы не задохнулись. Она так на крыльце валялась, а я возьми и сядь на неё, от холода, вот собака запах и почуела,- затараторила старая кухарка.
- А кто её сюда положил?
- Этого уж я батюшка, не знаю, сюда редко кто приходит. Рухлядь здесь, обноски. Может кто и кинул, на тряпки?
- Ну, что друг Варламов, пусть не роскошный, но ужин своему хозяину, твой пёс заработал. Серёж посмотри, не завалялось ли там ещё что?
Молодой стажер, сунул руку между двумя сундуками и выгреб от туда кучу, пыли, стружек и сушеных мух. Сунув ещё раз он достал маленькое золотое колечко, подошедшее разве что, на мизинец пятилетней девочки.
- Это Елизаветы Николаевны кольцо, она маленькой его носила, в детстве, я тогда для неё кашки варила, давно у них служу.- вновь вмешалась служанка.
-Уловчик!- самодовольно заметил полицейский.- Может ещё попыточка?
- Сергей Матвеевич, давай завтра, собака устала и я не меньше собаки, каково мне бегать из дама на скотный двор, затем на Смоленскую, по дому куролесить.
- Ну еще разок, и я Вас домой отвезу.
- Что с тобой сделаешь, пользуешься, ты моим дружеским расположением, но на сегодня в последний раз.
У порога Куцый почуял след и вывел полицию на булыжную мостовую, потянув носом несколько раз чихнув, медленно и не уверенно он побрёл к садовому, затем часто останавливаясь и возвращаясь, вывел всех к крымскому, через него и на право, мимо городской свалки в пойме прошествовал к Шереметьевской больнице и поколесив по территории вывел к палате в которой лежала бредившая Зина.

Интересно ,жду продолжения.

Костя не томите.Пишите дальше.Читаю с интересом.

Глава девятая.
Услышав, что в кладовке нашли сумку дворника, Лиза подошла к Глнбу.
- Барин, как же это? Не Вы ли туда её положили?
- Я? Да я и не знаю, где у Вас тут кладовки, я только в пяти комнатах и был.
- А, я то грешным делом подумала , что Вы её припрятали, ведь мы её оставили в комнате , где Зина лежала, больше я её и не видела. И кому это нужно было, в доме полиция запретила, что либо убирать.
- Значит, нужно было. Надо следователю рассказать, только не молодому, а Сергею Матвеевичу, молодой таким прыщем вырастит, помяни моё слово.
Было пять часов утра, полиция отпустила всех по домам и Глеб пошел пешком, пролёток в этот час не ездило.
С трудом раздевшись, ещё раз осмотрев травмированный глаз, с самодовольством отметив, что кожа покрасневшая от удара, приобретала фиолетовое окрашивание.
С утра опоздав на службу, Глеб мог бы поклясться, что так сильно он не уставал ни в имении дядюшки, ни даже когда принимал роды у собаки Заславской.
- Глеб Сергеевич, что с вами случилось? Полиция приходила сверялась служите ли Вы у нас, толком ничего не объяснила… Голубчик, что у Вас за вид? Откуда синяк? Вы не выспались? Кутили, наверное? А как же прививки? Ведь и капли спиртного в рот не полагается!
- Николай Ильич, я лечил козу у Заславской,- решил рассказать правду Глеб,- ну, она меня и рогом….
- Нешто, козы так бодают? Ранка должна быть, а тут и раны нет, здесь батенька, пудовым кулаком пахнет.
- Нет правда…- начал Глеб.
- У Заславской значит? У купчихи первой гильдии?
- Да.
- Да, она профессоров к своей скотине, на ружейный выстрел не подпускает! Не то что молодого врача, шесть месяцев назад получившего диплом. Вы батенька, меня не разыгрывайте, Петров день прошел уже. Глеб налил, из Мальцовского графина с яблоком внутри, стакан воды, яблоко визуально уменьшилось, и одним залпом осушил его до дна.
- Да у Вас похмельный синдром!- обрадованно вскричал Николай Ильич.
- Можно я сяду?
- Садитесь голубчик, не желаете ли, чтобы я Вам рассказал, как примерно всё было?
-Извольте,- грустно отозвался Глеб, которому надоело, что либо доказывать.
- После службы, Вы отправились домой, по дороге встретился приятель, тот предложил отобедать, Вы холостяк и столоваетесь отдельно от хозяйки, поэтому охотно согласились, сначала по рюмочке мадеры , для аппетита, дальше аппетит разыгрался и выпили по второй, затем подобралась «приятная» компания, поехали в другой трактир, карты, мамзели.. а затем подвыпивший купчик стал приставать к девице бывшей с вами, естественно Вы вступились, началась драка, разбили посуду, возможно витрину, и итог на Вашем лице, трактирщик вызвал полицию, участок, протокол, бессонная ночь, выпустили Вас часов в пять утра. Так Всё было?- с самодовольством закончил начальник.
- Весьма похоже,- обреченно отозвался Глеб.
- Ну я же говорил! Я Вашего брата насквозь вижу… Кхе, сам был такой, в молодости, а затем остепенился, насколько военная служба позволяла, семьёй обзавёлся, дочь вырастил, красавицу… Так сказать, и тебе, рекомендую остепениться Глебушка. По отечески так сказать, ты лучше ко мне в гости заходи, в картишки перекинемся, ужином угощу, а по кабакам не надобно… не нужны они,- Николай Ильич обнял Глеба за плечи и заботливо проводил до двери, - и помни, что ветеринарный врач как сыщик, только в своём роде.
Движение скота в тот день, было незначительным и Глеб быстро составил все сопроводительные документы, и сидя за своим рабочим столом, не заметил, как подкралась дрёма, клюнув несколько раз носом, он решил выпить чая, заварив себе покрепче, и долго грел руки о стакан. Чай принёс некоторое облегчение, но через полчаса, дрёма взяла своё. В итоге Глеб решил прилечь на широкую лавку, на которой обычно сидели посетители, в ожидании своей очереди. Подложив под голову овечий тулуп Глеб забылся, тяжелым сном. В таком состоянии его и застал Николай Ильич.
- Глеб Сергеевич, что же это ты? Эк разморило тебя! Иди ка ты батенька домой, выспись, приведи себя в порядок, а завтра на службу, только во время! Меня с утра не будет, на Сухаревскую хочу съездить, по толкучке пройтись.., ну ты помнишь…. Не подведи, чтоб как штык с утра был.
Николай Ильич о чем то задумался и добавил,- Да, и приходи завтра вечером в гости, часам к восьми, я тебе свои древности покажу, может повезёт и прикуплю ещё на Сухаревой.
- Николай Ильич, я бы с удовольствием, да боюсь своим видом Варвару Николаевну испугать.
– Да, синяк у тебя, я скажу… Ну ладно, подлечись, а затем милости просим… Или знаешь, плюнь ты на внешний вид и приходи завтра. Вареньку я подготовлю, скажу, что на карантине тебя коза, рогом ширнула…Хе.. Ну как ты мне рассказывал, давеча. Так что решено, не признаю никаких отговорок, завтра ко мне и точка.
Вечером придя домой Николай Ильич смущенно рассказывал дочери,- Представляешь Варя, как Глебу Сергеевичу не повезло сегодня…
-Да, что такое папенька с ним случилось?- с интересом спросила Варя, девица двадцати с небольшим лет, и внимательно посмотрела на отца, нервно теребя русую косу.
– Да, так пустяки. Поступило к нам стадо коз следующее из Тифлиса под Рязань, на Кавказе их местный князёк разводит, говорят, что даже это новая порода, смешно так называется , как же это? А Тифлисско-причерноморская . Выдумают же.. такое название. Но порода удойная и дорогая. Одна в дороге и захворала, а Глеб, добрая душа, возьми и полезь её обследовать, да прямо в загон, а козлу ихнему это не понравилось, он возьми и шибани Глеба Сергеевича рогом, да попал в глаз.
– Господи!- в ужасе воскликнула Варя.
– Да. обошлось. Самую малость промахнулся, но синяк, весь левый глаз заплыл. Через пару недель и следа не останется. Мы и лёд прикладывать и бодягу, а всё бесполезно. Силища то, у них какая! Так что выглядит он как разбойник с Хитрова рынка. Да и ещё одна незадача, я ведь ещё на прошлой неделе его в гости пригласил, на завтра на вечер, он с радостью согласился, а сейчас отказать ему мне неудобно. Только он смущается попадаться тебе на глаза.
– Пусть показывается, ты знаешь я ему всегда рада, в любом обличие. А на синяки я насмотрелась, когда мы в гарнизоне жили,- и Варя рассмеялась.- А помнишь, папенька, подпоручика Захаркина? Так он с двумя сразу ходил.
– Захаркина то? Ха-Ха,- забасил Николай Ильич, осознав, что ложь сработала.- Это ему майор Гаврилов, за то что он карты из рукава вытягивал, дурья башка, и сразу четыре штуки, а у майора хорошая память была на карты, а тут у майора туз червей и Захаркин такого же выкладывает…Анекдот.
– Ну, пусть конечно приходит, пусть приходит непременно, я даже смеяться не буду, и пирог праздничный испеку.
– Да уж ты голубушка не смейся, а то смеёшься не к месту. Люди потом обижаются. И Николай Ильич стал писать пригласительную записку, сложив её пополам, надписал : « Господину Сидельникову Глебу Сергеевичу. Хамовническая часть, дом статского советника Корноухо

- Глава десятая.
Глеб проснулся только под вечер, состояние было разбитым, но он решил навестить свою пациентку. И хоть её вчерашнее посленаркозное состояние его удовлетворило, но септические процессы проявляются не в первый день, а на третий, четвёртый и даже седьмой день, поэтому эти дни являются критическими. Взяв с собой чемодан, проверив перед тем наличие градусника и стетоскопа , вынув ненужные громоздкие предметы, он вышел из комнаты.. На пороге он встретил кухарку Глашу.
- Ой, что это с Вами?
-Лучше и не спрашивайте…- И Глеб стыдливо прикрыл синяк рукой.
- Глеб Сергеевич, Вам там две записки, одна из полиции. В прихожей на столике.
Подойдя к маленькому ломберному столику, Глеб увидел два маленьких конверта, четко выделявшихся на затёртом зелёном сукне. Одно было от начальства и он начал читать с самого приятного, на тот момент. В первом оказалось именно то о чём он и подозревал, а именно приглашение в гости. В неприятном письме было приглашение в участок, завтра к девяти утра.
- Но я завтра должен быть на службе..- забормотал Глеб,- Николай Ильич просил. Что же делать?
И Глеб решил сходить сразу же в участок, придя туда, оказалось, что следователя нет, дежурный сказал, что они с утра у Заславских, дело было важным и на его раскрытие были брошены все силу полиции Хамовнической части. Глеб поспешил в дом к Заславским. Вся территория усадьбы представляла военный лагерь, тут и там деловито сновали полицейские в синих мундирах, позванивая шпорами и шашками. Они осматривали территорию метр за метром, собирали всё, что могло заинтересовать следователя. Со слов кухарки в доме произошло много событий, оказывается, ещё ночью забрали дворника Петра, утром приезжал Варлаамов со своей собакой, пытались пустить её по следу использовав для этого опустошенную шкатулку из под драгоценностей, но пёс сегодня был вялым и работать отказался. – Видимо эфира вчера нанюхался.- Заметил Глеб.
Ещё следователь учинил строгий допрос, всей челяди Заславской, кто и с кем был, кто кого видел, но большинство подозревают Петра, как оказалось в аптеке доктора Валика он не был, а сразу пошел в дальнюю аптеку на Смоленскую, значит он с кем то встречался, опять же сумка, и эфиром он мог пропитать её специально, чтобы потом обезвредить своих жертв, после того как Роська его лягнула, он ушел и во время операции его никто не видел.
- А следователи, ещё здесь?
-Здесь, батюшка, в кабинете покойного хозяина заседают, я им и чай туда носила и отобедать…
- А про Роську ничего не слышно?
- Не ведаю, нам не велели ходить по двору и скотники сегодня в дом не приходили.
- А как Марья Захаровна и Елизавета Николаевна?
- Слава Богу, слава Богу, оклималась, есть ни ели, но чаю потребовали.
Глеб вошел по скрипучим ступенькам в главный дом и столкнулся с Лизой, лицо её было заплакано.
- Глеб Сергеевич, Петра арестовали.
-Знаю.
- А он не в чем не виноват.
- Они разберутся,- уклончиво отказался Глеб.
- Не всегда они разбираются, ошибиться всякий может, а уж у них такая сложная должность, что не приведи Бог.
- Тебя допрашивали?
- Допрашивали, только я про сумку ничего не сказала, боялась Петру навредить.
- Зря, сказать нужно было, хоть сумка и не в его пользу, но лучше сказать правду… Ладно я сам расскажу, а ты как будто не в курсе была.
- Осторожнее там, я слышала, они и Вас подозревают, Варлаамов за Вас ручался, а они не верят.
- Я у них в организации грабежа подозреваюсь, но слава Богу был весь вечер на виду, Вам тоже повезло, это алиби по моему называется, а вот Петру…не повезло.
- Да.- скорбно заметила Лиза.
- А о Зине не слышала ли чего?
- Тяжелая она, несколько раз приходила в себя, бредит.
- Надо сходить к ней, проведать.
- Не пускают к ней.
Глеб сжал губы и прошел в дом, подходя к кабинету, он услышал, что за дверью идёт спор, до его слуха доносились отдельные слова, Глеб не решился сразу войти и в нерешительности остановился под дверью.
- Серёжа, это стечение обстоятельств,- говорил четкий, ясный баритон , по голосу Глеб узнал Сергея Матвеевича.
- Нет, Ваше благородие, он явно не простого полёта птица.- возражали ему.
- Но Варлаамов в нём уверен, говорит добросовестный врач и порядочный человек.
-Варлаамов может и ошибаться, Вы только посмотрите на окружение майора, карточные игроки, выпивохи, охотники, отставные военные, цыгане, авантюристы через одного, мудрено ли не рассмотреть истинное лицо Сидельникова.
- Но он хотел, как лучше… пытался лечить козу.
- А должен был просто пустить её под нож и не морочить людям голову. Нет, он не с проста всё это представление затеял… Ну, скажем по мелочи он работать не будет, гонорар за операцию, в лучшем случае составит четвертной билет, мелочь… а вот драгоценности в тысячу таких гонораров, это уже кусочек. За это стоит побороться, и как всё инсценировал! Сидельников даёт инструкции Петру Звягинцеву, но времени мало, нужно уведомить сообщников и дворник идёт и договаривается с сообщниками, видимо они живут в районе Смоленской, мы проверили в аптеку доктора Валика на Зубовской Звягинцев в неё не заходил. Это легко было установить, не каждый день спрашивают эфир для наркоза. Обсудив детали дела, Звягинцев возвращается и по дороге пропитывает сумку эфиром, потом этой сумкой зажимают рот жертвам и вводят их в беспамятное состояние. Сам Сидельников берёт коляску и едет домой, зачем? Возможно он заезжал к кому то, но извозчика мы пока не нашли, может он заезжий из другой части города, проверяем информацию дворника, дома где живёт Сидельников. Далее с сообщниками всё договорено, но как быть с обилием прислуги живущей в доме? И это организатор учёл , большинство прислуги родилось в сельской местности, для них диковинка, как будут делать операцию козе, они готовы забыть свои служебные обязанности , лишь бы посмотреть на это чудо. Более того приходят работники из соседних усадеб. Все собрались под окном террасы, где шла операция, дом совершенно пуст , только Заславские. Удивляюсь, почему сама Марья Захаровна не пришла посмотреть на этакую невидаль? Ему бы такие операции проводить на масленичной неделе в балаганах на Девичьем поле, все сборы его были бы, чего проще дал наркоз, разрезал козу, зашил её кое -как, а дальше после представления пустил под нож.
От последней фразы у Глеба покраснели уши и он хотел ворваться в кабинет, но во время сдержал себя и продолжил слушать.
- Ну, вы коллега передёргиваете.
- Хорошо, возьмём Звягинцева, при медицинском освидетельствовании у него действительно был выявлен кровоподтёк в паховой области, но что это, травма полученная от козы? Или травма полученная в драке ? Это нам предстоит выяснить. Он отличался буйным нравом, несколько раз забирался в участок, и кто его только рекомендовал на такую должность, да ещё и у Заславской, она так тщательно отбирает работников.
- Про дворника я не спорю, он мог вести самостоятельную игру.- согласился Сергей Матвеевич. – Недавно устроился, не слишком благонадёжен, вольнодумец, за место не держится. Действительно подозрительная личность. А Сидельникова нужно ещё проверять, нельзя рубить с плеча, не очень я верю в его причастность.
- Но поймите Ваше благородие, слишком сложная схема, экспромтом такое ограбление совершить не возможно, я понимаю, если бы Заславских оглушили первым попавшимся предметом, это конечно спонтанное ограбление, подвернулся случай, им и воспользовались, но использовать эфир для этого нужна подготовка… Замысел сложный и без участия Сидельникова он невозможен.
- Но если бы Сидельников готовил грабёж, он приготовил Эфир заранее, а не посылал бы за ним в аптеку,- возразил старший следователь.
Тут Глеб испугался, что его увидят подслушивающим, но войти в кабинет, значило разоблачить себя, и он на цыпочках вышел вон.

- Глава одиннадцатая .
Роська понуро стояла у кормушки, по назначению Глеба возле неё было установлено дежурство, сейчас была очередь деда Игната.
-Добрый вечер,- поздоровался Глеб.
-Доброго здравия, Глеб Сергеевич.
-Ну, как она?
-Сегодня давали только воду, как Вы и велели. Воды попила, но не больше стакана.
- К ране не лезла?
-Нет, не лезла, кровит только рана. Мы за ней следим, вот скоро Семён должен меня сменить, за ним Василий скотник, затем я, по три часа дежурим. Хозяйка тоже справлялась.
Открыв дверцу загона Глеб вошел внутрь.
-Нет ли керосинки, чтобы подсветить?
-Свечка есть, сейчас зажгу.- Игнат взял коробок с фосфорными спичками и зажег свечу.
При свете свечи Глеб осмотрел шов, обработал его и сменил повязку. Слизистые были розовые, значит серьёзного кровотечения нет, прощупав «голодную ямку» он с радостью отметил одно вялое сокращение рубца, когда он попытался сосчитать пульс на бедренной артерии, коза шарахнулась, и угрожающе нагнула голову, предупреждая, что шутить с ней не стоит.
-Вы, поосторожнее, а то второго глаза лишитесь,- заклокотал Игнат старческим смехом.
-Да, уж наверное воздержусь, - согласился доктор,- но температура, это единственный доступный показатель наличия воспаления, её необходимо измерить.- и Глеб вытащил термометр из латунного футляра.
- Помогите мне,- и они вместе прижали козу к забору, коза сопротивлялась, но силы её были подорваны болезнью и операцией.
- Так, тридцать девять,- отметил Глеб рассматривая тонкую полоску ртути перед огарком свечи.
- Высокая значит,- заметил конюх.
-Вовсе нет, у животных температура выше, чем у людей, у неё пограничная температура, может подняться, а может опуститься.
- А я то подумал… Вот, когда я лежал в больнице с тифом, у меня десять дён ниже сорока не опускалась, но выдюжил, лихоманка отпустила.
Тут пришел Семён и принёс охапку подвяленой травы.
- Как Вы велели, так и сделал, подсушил малость, самое наилучшее, а принёс, чтобы она дух травный чуяла и аппетит, чтобы у неё проснулся.-отрапортовал Семён.
- Сегодня ей траву нельзя, только воду, но давай и в правду проверим её аппетит.- И Глеб протянул козе пучок душистой травы, садовник постарался и действительно скосил самую отборную отаву, сначала коза не проявляла интереса, но спустя несколько секунд потянула воздух носом и в её глазах мелькнула искорка интереса, быстрая, молниеносно потухшая и Роська отвернулась от травы.
-Не хочет,-вздохнули старики.
-Мало времени ещё прошло, наркоз полностью не вышел, да и боль сейчас самая сильная, продолжайте поить воду, маленькими порциями, сразу много не давайте.
- Как там, у Петра дела? Не слышали? Нас дворовых к дому не подпускают, чтобы не мешались. Здесь уже с утра обыск был, всё осмотрели, даже сено прошлогоднее проверили и с собакой искали, хороший пёс с понятием. Правда вчера как он сел передо мной , я и трухнул, всё подумал,- вот она каторга.
- Про Петра я сам только сейчас узнал, с утра на службе был.
- Он хоть и шалый малый, а всё одно, жалко. Если осудят, считай пропало, после каторги мало кто выпрямляется, все больше по накатной. Я таких случаев полно знаю.
- Ему бы на фабрику, а не в дворники, энта профессия степенства требует, самоотречения, готовности положить душу за хозяйское добро.
-Думаю в полиции разберутся, сумка ещё не улика, её любой мог на крылечке забрать,- заметил Глеб.
-Ну да, ну да… Вы уж за него словечко замолвите..
- Кто бы за меня самого замолвил,- улыбнулся Глеб,- они и меня самого подозревают, причем не меньше Петра, от камеры меня спасает лишь то, что я был в тот вечер у всех на виду, а Пётр в начале операции ушел.
- Да, он под конец ушел, после того как Зина убежала, он как увидел, что Вы ей кольцо подарили, так его и передёрнуло, посерел аж весь, на пол плюнул и ушел. Я всё видел, я в сторону смотрел, аккурат на Петра, крови с детства боюсь вот и не смотрел на операцию.- сказал Семён.
- Значит, как я кольцо подарил, так он ушел, и при этом на пол плюнул,- задумчиво проговорил Глеб замечая, как всё холодеет внутри.
-Именно так,- подтвердил Семён.
- Ладно, пойду с сыщиками побеседую. Мне ведь повестка пришла, завтра к ним явиться к девяти утра, а меня служба,- и Глеб побрёл к дому.
- Совсем он осунулся,- заметил Игнат,- видимо, то что с Зиной произошло близко к сердцу принимает.
- Да господа, забыли наши обычаи, хранцузские больше разумеют, оторвались совсем от народа… А слово не воробей… так сказать,- согласился Семён.
Второй раз поднявшись на крыльцо, Глеб уверенно прошел к кабинету, за дверью которого слышались голоса, постучавшись услышал .- Войдите.- и он вошел.
За резным дубовым столом сидел стажер, а на диване раскинувшись, полулежал старший следователь.
-На ловца и зверь бежит,- ехидно ввернул стажер.
-Именно…- отозвался Глеб,- Здравствуйте господа.
- И вам не хворать,- съязвил стажер.
- Мне пришла повестка явиться завтра к девяти утра в участок, но я никак не могу, у меня служба.
-У всех служба, у нас тоже…- заметил стажер.
- Но я хотел сообщить Вам о паре важных моментов этого дела.
-Чистосердечное, так сказать…
-Серёжа не кипятись,- отозвался с дивана Сергей Матвеевич,- дай человеку изложить свои соображения. Говорите Глеб Сергеевич, мы Вас внимательно слушаем.
- Во первых, про сумку в которой Пётр нёс эфир и разлил его.
-Так,- искренне насторожился следователь.
-Это я велел дворнику вынести её на крыльцо.
-Это мы слышали,- прервал его стажер.
-Дайте мне высказаться, иначе я начну путаться, и это повредит делу, для Вас не менее важному, чем для меня. Ведь только найдя истинного преступника, Вы найдёте украденные драгоценности. Можно выбить из Петра нужные показания, но если он не преступник, то драгоценностей это не вернёт, ибо их у него нет.
-Глеб Сергеевич, что это за слово выбить? Мы не выбиваем, а принуждаем преступников давать показания, повторяю, принуждаем путём предоставления неопровержимых доказательств и улик. Не сердитесь, мы больше не будем Вас прерывать.
- И Вы меня простите. Так вот я действительно велел вынести сумку на крыльцо, иначе мы не смогли бы оперировать, и так эфир наливаемый на маску частично испаряется и попадает в воздух операционной, а если ещё и сумка будет его источать, это может привести к частичной наркотизации персонала, в медицинской практике известны такие случаи, закончились они плачевно для пациента. Итак, сумку он вынес и вернулся обратно. Сумку видела старая кухарка и даже села на неё, не осознавая, что она пропитана эфиром, из-за этого пёс Варлаамова выделил её среди, тех кто соприкасался с эфиром. Пётр действительно получил удар в пах, я это видел, я и сам немного пострадал от козы,- смущенно заметил Глеб, касаясь полузакрытого глаза.
- Это мы уже заметили,- хохотнул стажер.
-Нелепо всё получилось, и главное никто не верит, что это коза..-начал оправдываться Глеб.
- Доктор продолжайте,- направил его Сергей Матвеевич, чувствуя, что разговор уходит в сторону.
- Дальше, когда я обнаружил Зинаиду в бессознательном состоянии, я стал оказывать ей помощь и решил подложить, что ни будь мягкое под голову, и попросил служанку Лизу принести мне, какую ни будь вещь типа подушки,- Глеб разволновался и забыл, что обещал не выдавать Лизу.- Но подушки не оказалось поблизости, и Лиза заглянула в моленную, где была обнаружена Заславская, там она подобрала первый попавшийся подходящий предмет, это была та самая сумка. Каким образом она оказалась там, я не знаю, узнав её я не стал подкладывать под голову Зинаиды, дабы эфирные пары не усугубили и без того тяжелое состояние потерпевшей. Сумка так и осталась лежать в комнате, где была обнаружена горничная, больше я её не видел до момента, пока её не нашел пёс Варлаамова. Про сумку, пожалуй всё.
- Да Глеб Сергеевич, очень интересно всё, что Вы нам сейчас рассказали, но почему Вы не сообщили нам об этом раньше? Мы ведь упустили много времени, и поработай мы в этом направлении, может, что ни будь и выяснили. Да. И почему сама Елисавета Петрова нам об этом не рассказала? Странно.
И тут Глеб вспомнил, что обещал всё взять на себя, заволновавшись он попытался выровнять ситуацию.
- Ну, она испугалась, что это может повредить дворнику, а может, не придала этому значения?
- Да, да.. мы это проверим. У вас есть ещё, что ни будь?
- Совсем немного. Флакон с остатками эфира, я поставил на подоконник, а когда вернулся, обнаружил его пустым, хоть пробка при этом была закрытой, и улетучиться он не мог, видимо кто-то брал флакон, я точно помню, что Пётр пролил ровно половину, я использовал около ста капель, ну пролил несколько капель из-за слезотечения, следовательно, должно было остаться примерно, одна вторая золотника. Флакон я отдал Вашему помощнику,- и Глеб кивнул на стажера.- Пробку при этом не поворачивал.
- Мы осматривали флакон, на нём следы земли, как будто его роняли, но под окнами террасы булыжная мостовая и если бы он упал, то непременно разбился , значит флакон уносили в сторону и довольно далеко.
- Вот как, а я и не заметил землю, но когда я им пользовался, сначала он был в вощеной бумаге, я её снял, чтобы оценить, сколько осталось эфира, после того как дворник его пролил.- И тут Глеба осенило, с флакона исчезла сигнатура, маленькая треугольная сигнатура, желтого цвета, она была привязана ниткой к горлышку, на широкой части было отпечатано изображение смоленской аптеки Гинце, в фестонной винъетке .- А сигнатура, я её не срывал, когда я дал наркоз она была, а когда забирал флакон её не было, - выпалил Глеб.
- Сигнатура? Так и отметьте в протоколе,- уточнил Сергей Матвеевич. – Собственно поэтому мы и вызывали Вас на завтра в участок. Сегодня при осмотре территории усадьбы , в топке одной из печей, мы обнаружили обгоревшую сигнатуру . Сергей Никитич предъявите её на опознание.
Стажер нехотя открыл папку и выложил из бумажного свёртка, сигнатуру, желтого цвета, верхняя часть была съедена огнём, но изображение самой аптеки сохранилось и даже латинская надпись Aepher лишилась всего лишь одной буквы .
- Узнаёте ли вы данную сигнатуру?- с сарказмом спросил стажер.
Глеб повертел сигнатуру в руках, попробовал прочитать да дату, но там сохранилась лишь цифра восемь.
- Думаю скорее это она.
- А почему на ней не указаны дозировки и кратность применения лекарства?
- Потому, что это переписывается из рецепта, а когда я его выписывал, то не помнил точно дозировку на козу, и лишь посмотрев фармакологию, выяснил это, и то косвенным путём. - смущенно объяснял Глеб,- поэтому выписал рецепт общей фразой, какой объем нужно и что это эфир для наркоза. Поэтому и аптекарь не переписал метод применения в сигнатуру. Ведь одно из предназначений сигнатуры, это дублирование врачебного рецепта, когда лекарство заканчивается и нужен очередной флакон, то в аптеку сдаётся сигнатура и по ней делают такое же лекарство с новой сигнатурой. Тут написано Эфир, скорее всего это она. Только мне не нравится эта цифра восемь, как то она не на своём месте, но может это из-за травмированного глаза.
- Замечательно, спасибо доктор, Ваши наблюдения могут нам пригодиться, у Вас всё?
- Нет, дело в том , что дворник ушел вслед за Зинаидой, садовник Семён видел, как он побледнел, когда увидел, что я подарил Зине кольцо.
- Так, а нет ли между ними связи?- спросил настырный стажер.
От этих слов, Глеба пробил холодный пот, появилось щемящее чувство, что он лишний и что он куда-то опоздал. В голове пронеслись повторяющимся эхом слова стажера, « А нет ли между ними связи?» И собственно , что могло вызвать такую реакцию со стороны Зины от подаренного кольца? Конечно присутствие Петра, он имел на неё виды, а тут я со своим дурацким подарком, естественно она смутилась и убежала. Точно, а я терзаюсь. Хотя постой, когда я достал кольцо из козы, оно было тёмным, так всегда бывает, это обычное воздействие на металл пищеварительных соков, а в руке Зины, когда врач разжал её руку, оно было блестящим, это значит, что она его вычистила, а с ненавистным подарком так поступать не станут. Черт,.. совсем запутался.- подумал Глеб и попробовал переключиться на другую тему.
- Кстати,- прервал его панические рассуждения Сергей Матвеевич.- А Вам неизвестно, кому могло принадлежать, это кольцо?
-Нет, я не знаю,- отрешенно отозвался Глеб.
- И, что козы часто глотают, такие драгоценности?- с подколкой спросил стажер.
- Козы не часто, а у коров описано несколько таких случаев. Но у данной козы была склонность к поеданию всякой дряни. Даже не знаю чем это можно объяснить, может отсутствием выпаса?
- Очень интересно, а коровам Вы не делаете таких операций? Так можно озолотиться!
- Нет, коровам не доводилось, а об обнаружении подобных предметов в сетке коров мне известно по литературе.

- И кто же им делал такие операции? В нашей империи или германцы?
- К сожалению, этим коровам, не делали операций, и инородные предметы обнаруживались посмертно, в какой стране это было я сейчас не помню,- отозвался Глеб почти замогильным голосом, ему сейчас было всё равно.
- Если у Вас всё, то пока можете быть свободны. Если что- то понадобится, мы Вас вызовем. И Вы если, что узнаете, сообщайте мне.- сказал старший следователь провожая Глеба за дверь.
- Да и Глеб Сергеевич, не сердитесь на Сергея Никитича, он не со зла, просто у него жизненные сложности, вот он и ищет себе службу по душе, цепкий, а жизненного опыта и такта не хватает.
- Спасибо Сергей Матвеевич… и ещё сопоставьте время, Пётр ушел за Зиной, но Зина до того как её оглушили, успела почистить кольцо от черноты, которая бывает от желудочного сока действующего на серебро, ведь достаточно суток, чтобы оно почернело. Значит, в покои к Марье Захаровне она зашла не сразу, а спустя несколько минут.
-Спасибо, дорогой, непременно учтём.