Чернобыль2. Как это было., Взгляд изнутри.

[pavel_ll]

Да простят меня те кто читает мои записки, решил выделить описание период КПП, в отдельную тему. Конечно добавив, вернее закончив, описание этого периода.

КПП «Дитятки».

Решением тогдашнего правительства, были организованы три зоны отчуждения.
Зона самой станции. Десяти километровая зона и тридцати километровая зона вокруг станции.
На въездах в зону были организованы КПП. Я знаю о трех, основных. КПП «Дитятки». Основной пункт. Самая короткая дорога с Киева в Чернобыль. КПП «Диброва» резервная и пожалуй, самая удобная для попадания в г. Припять, и со стороны Белоруссии. Вот, названия не помню.
Как оказалось, нас, начальников на КПП было двое. Я и старший инженер по эксплуатации турбинного цеха второй очереди. Естественно, тоже выведен из зоны, по причине переоблучения.
Ну , в общем знакомые лица.
Взяв, в помощники обходчика нашего цеха, грамотного парня, тоже выведенного из зоны. Приехали знакомиться с хозяйством.
А, хозяйство оказалось ничего себе.
Вдоль трассы, соединяющей Киев с Чернобылем, был построен комплекс. Там была гостиница, площадка для разгрузки и загрузки грузов, с козловым краном, жилые домики, склад чистой одежды, медпункт, столовая, пункт пропуска , помывочный корпус с душевыми, естественно, пункт дезактивации транспорта, гараж для автотранспорта.
Задачей данного комплекса, было пропуск грузов Чернобыль, далее на станцию. Не допущению проникновения радиации за приделы тридцати километровой зоны.
Проще, говоря. Все грузы, идущие в зону, перегружаются на условно грязные машины, и везутся на базы под Чернобылем. Все, что возвращается из зоны Чернобыля, проходит дозконтроль, дезактивацию, и только после этого, возвращается .
Два начальника, то есть работа по сменам. Пятнадцать, плюс пятнадцать.
Штаб КПП «Дитятки», представлял собой вагончик, пропахнувший мышами.
Но, в нем были установлены три телефона.
Что, это были за телефоны! Один, городской Киевский. Другой, прямая связь с Чернобыльской телефонной станцией (типа «Але»! Барышня!). Ну, а третий! С ГЕРБОМ! ВЕРТУШКА!
Штат работников был разношерстным.
Начальник-представитель станции. Начальник штаба-представитель войск гражданской обороны. (Знающие люди поправьте). В чине полковника, или подполковника. Диспетчер штаба-из вольнонаемных, как сейчас говорят. (Я буду употреблять слово «партизан». Пусть никто не обижается. Не я придумал).
Гаражом заведовал – завгар. Гарный казак. Столовой, прачечной и складом –местные ребята призванные из ближайшего города Иванков. Кроме того были работники, обслуживающие столовую (официантки, повара) приезжающие на 10 дней, бригада скорой помощи (водитель, фельдшер и медсестра). Естественно водители, дозиметристы, дезактиваторщики и Гаишники, как же без них, если есть шлагбаум. Все мы работали посменно
В распоряжении начальника были, и две Волги. Одна черная, для поездок в Киев, другая –белая, для поездок в Чернобыль. РАФик, УАЗик ну и прочее.
В общем, государство не скупилось.
Ознакомившись с хозяйством, и познакомившись с персоналом. Я заменил своего сменщика.
Уяснил главное, принимай грузы. Идущие на станцию. Перегружай на словно «грязные» машины. Заполняй сопроводительные документы. Не воруй. Следи за работой всех звеньев КПП.
Не мне рассказывать, что я пережил, и какое было мое состояние, поняв, куда я встрял. Я чистокровный технарь, руководивший до этого железом, но и не большим коллективом таких же специалистов. А, тут такое.
Но мне повезло. Начальником штаба в это время был полковник из Днепропетровска. Спокойный, умнейший человек, имеющий богатый опыт руководства людьми.
Первый шок я испытал, когда приехала очередная смена» Скорой помощи».
Их было двое. Водитель, он же санитар, и фельдшер. Молодой парень.
Приехав к нам, они загнали машину на помывочную эстакаду и начали яростно спорить, кому мыть машину. Нет, не за право помыть, а за право понаблюдать за процессом. На шум, вышли вместе с начальником штаба.
Диалог был следующим, и продолжался долго:
- Ты, водитель. Ты и мой
-Салага! Помоешь сам.
Ну и так далее.
Полковник, не повышая голоса, просто сказал: «Так мыть обоим. Через пять минут, проверю»
Эта властность в голосе, очень тихом. Подействовала магически. Бузотеры дружно драили машину. Но водитель –санитар, все таки отыгрался на «салаге». Взял его медицинский саквояж, выгреб из него все, что горит. На прощанье сказал: «Тебе и клизмы много. Пошел спать».
Да, этот фельдшер удивил еще не раз.
Его рабочий день начинался очень своеобразно. Из двери гостиницы появлялась рука, с выставленным пальцем. По мокрому пальцу, его владелец пытался определить, откуда дует ветер. Поняв это, наши дозиметристы, увидев эту картину, всегда бодро объявляли: « Ветер с Чернобыля».
Это трудно описать, а еще труднее, наверное, представить. Но, картина маслом.
Товарищ, бежал как ужаленный к своей кровати. Закутывался в два-три одеяла с головой, и проводил так весь день. И, это при температуре больше двадцати градусов.
Еще большее веселье у дозиметристов, вызывала просьба померить загрязненность его одежды. Они намеренно ставили прибор на проверочный режим, и показывали бегущую вверх по шкале стрелку. Сверкание пяток нужно было видеть. Товарищ бежал на склад обмена одежды со скоростью, которой позавидовал бы любой чемпион.
«Лепесток», то есть маску, носил он очень оригинально. Он не затягивал ее на подбородке, а просто одевал его, как медицинскую повязку. Лицо с очками, с круглой маской, вызывало гомерический хохот. Но, курить, то хочется. Ну и проделали дозиметристы дырочку у рта. Это, было все. Лицо в маске, с сигаретой посредине. Благо больных у нас не было. Правда, только один. Но, это не лечится.
Нужно отдать должное. Такая, авария, но государственная машина работала справно. Все звенья и механизмы нового для меня дела работали исправно, без значительных сбоев. Такое ощущение, что какая-то невидимая рука всем этим руководила.
Ну, в общем, начались обычные будни.
Не далеко от нашего КПП стояли две бригады гражданской обороны. Одна Киевская, одна Ленинградская. Не нужно быть провидцем, что бы не понять, что все офицеры бригады посещали наше штаб. Связь то только у нас. Так, что быстро завели знакомство. Появились друзья, и не только. Несколько дней искали медсестру, по словам очередной фельдшерицы ( сменной) таинственно исчезнувшей из вагончика. И, не ночевавшей там, уже несколько ночей. Успешно была найдена в офицерском вагончике одной из бригад. Гусары, есть везде.
Питание было очень достойное. Было очень много консервов, не виданных нам в те времена. Так, что если кто из приписанных уезжал на срочные работы, достойная замена была.
Но поварская смена друг на друга не похожа. Был зав. Столовой. Он из местных, из Иванковского пищеторга. А, вот повара и официантки приезжали из запада Украины. Какой принцип подбора был, не знаю. Но, вот приехала очередная смена.
Я заметил, что почти целый день у дороги стоят два мужчины, похожие на братьев близнецов. Если смотреть издалека.
На следующий день ко мне подошел зав. Столовой с заявлением. Он просил отпуск на десять дней. Удивившись, я поинтересовался: «А, как же столовая?». « Да они справятся»- был ответ. «Кто они?». «Да прикомандированные». Пришлось вызвать прикомандированных. Выяснив, что они являются руководителями , один районным пищеторгом, а д ругой городским, я спросил, каким ветром занесло. Да вот, привезли смену, и решили остаться. Интересно тут, да и десять дней не срок. Их интерес я понял сразу. По трассе проезжало все руководство Киевской области, да и тогдашней УССР. Проезжал иногда и Щербицкий.
«Справитесь?». «Да нет проблем». Подписал я заявление зав. столовой, и он исчез.
« Близнецы» оказались разными. Один был постарше, но стать и стрижка были одинаковы.
Причину спешного ухода в отпуск нашего зав. Столовой они объяснили просто. Боится. Мы тут проверили. Но сейчас поедем в Иванков на базу. Автомобиль есть. Я был поражен их активностью. Вызвав водителя продовольственного автомобиля, я поручил ему ехать с прикомандированными.
Отсутствовали они полдня. В обед они с загадочным видом пригласили меня и начальника штаба обедать. В отдельной комнатке нас ждал прекрасно сервированный стол. Ничего особого, но в тех условиях. Это было нечто. Во главе стола красовалась бутылочка коньяка. Так что, перенеся спиртное на вечер, мы прекрасно отобедали. За обедом «братья-близнецы» поведали нам, о своей поездки на базу пищеторга г. Иванкова. В общих чертах все свелось к тому, что они, наведя страх и ужас работникам базы, выгребли все самое дефицитное, что там было. Хотя, что еще более дефицитным могло быть, я уже представить не мог.
Жизнь налаживалась. Менялись смены на КПП. Регулярно шли грузы на стацию. Утром на ликвидацию последствий аварии ехали люди. В автобусах, крытых автомобилях, БТРах и пр.
Вечером они возвращались, голодные и уставшие. Кто кормился у нас. Кто ехал в части.
Дозиметристы проверяли автотранспорт на загрязненность. Гнали машины на помывку, затем опять проверка, помывка. Так могло продолжаться по пять шесть раз. Можете представить, каково людям. Иногда они не выдерживали приходили целыми делегациями в штаб. Требовали выпустить, ругались, но что я мог сделать. Успокоить? Как? Заканчивалось молчаливым согласием выпустить, не смотря на загрязненность. Машины невозможно было отмыть.
Не обходилось без конфликтов с разного рода начальниками. Они и тут считали себя знатоками всего и вся. Как не странно с ними было легшее сего. Во-первых, их было не жалко, не перетруждались, во-вторых, наглость пресечь легче, чем смотреть на страдание уставших и голодных людей, единственной мыслью которых была мысль об отдыхе и пище. Спокойствие и рассудительность полковников, и скромные знания особенностей радиации автора этих строк, быстро их успокаивала.

[Снайпер]

Вот она - ранняя седина?

[Дайм]

Просто новый, доселе неизвестный, мир для нас Павел открыл Спасибо, Паша...

[pavel_ll]

В общем, жизнь наладилась. Смены, вахты проезжали в зону рано утром. Возвращались поздно вечером. Иногда встречал автобусы с ребятами из цеха. В такие минуты становилось грустно. Они там делают большое дело, а ты вроде как в тылу. Приходилось гнать от себя такие мысли.
Днем к нам наведывалось разного рода начальство. Военные и гражданские прокуроры всех мастей, республиканские министры и их заместители и пр., и пр. Непрерывным потоком шли грузы со всех концов нашей страны. Их нужно было принять, перегрузить на условно «грязные» машины, доставить на место назначения. И так день за днем.
Случались и неординарные события. В памяти особенно ярко отложились приезд тогдашнего председателя верховного совета СССР Рыжкова и организованный вывоз вещей жителями эвакуированных сел. Но обо всем по порядку.
Смену персонала мы производили вечером. То есть приезжали на КПП во второй половине дня, знакомились с обстановкой и на другой день полновесно заступали на вахту.
Но, не в этом случае. Стало известно о поездке Рыжкова на станцию. С посещением кораблей, где тогда располагались все станционники, задействованные на ликвидации и КПП Дитятки, как основного пункта при въезде в зону. Может возникнуть вопрос, как стало известно. Большого секрета здесь нет. Появились неприметные крепкие ребята с острым взглядом, да и руководство особо не утаивало дату и время приезда. В общем, утром я уже был на кораблях, зная, что первым пунктом посещения будут именно они. Дальше маршрут пролегал на станцию по новой, еще по недостроенной дороге, затем г. Чернобыль и в Киев, с посещением по пути КПП Дитятки.
Встречать Рыжкова собрались все, свободные от вахты. Людей, по понятной причине было много. Появился кортеж Председателя Совета Министров СССР. К приехавшим автомобилям подпустили довольно близко. Выйдя из авто, Рыжков поприветствовал всех, задал дежурные вопросы.
Настал черед, задавать вопросы встречающим. Нужно сказать, что главным вопросом, беспокоящим всех, был вопрос о нашей дальнейшей судьбе и судьбе станции.
В то время, мы все были более или менее определены с жильем и работой. Я уже писал, что выделили квартиры в Киеве и его окрестностях, тем, кто остался работать на станции. Но прописка была по эвакуации, т.е. формально временная. Прошел слух, что недалеко от тридцатикилометровой зоны, будет построен новый городок для работников станции.
Эти вопросы и были заданны Рыжкову. Если по поводу дальнейшей судьбы станции, ответ был дан внятный. Да, станция будет работать. Ответ на второй вопрос, меня лично поверг в некоторое шоковое состояние. Смысл ответа сводился к следующему. Решение принимается. Если мы посчитаем строительство целесообразным. Вас мы спрашивать не будем. Вот так, и не иначе.
В общем, пообщался с народом. Поразило также его лицо и глаза. Какое-то не живое, скорее кукольное. Вроде бы и говорит, а мимики нет. Шевелится только рот. Глаза при этом абсолютно ничего не выражают. Пустота. Может, показалось, а может, нет.
Сев в автомобиль, уехал решать дальше. И что, это было?
Нужно ехать на КПП. Нам ведь предстоит еще раз встречать дорого гостя.
На КПП была суматоха. Нет, никто ничего не красил, не мел и т.д. Но, чувствовалось напряжение и другой ритм работы. Дозиметристы, с какой-то поспешностью проверяли машины, ГАИшники старались не создавать очередь из проходящего транспорта, да и транспорта было не такое количество, как всегда. У шлагбаума я заметил группу военных. Военных, точнее людей в военной форме было всегда много. Да и мы от них ничем, кроме отсутствия пагонов ничем не отличались. Но эта группа выделялась. Подойдя к ним, я понял чем. Группу возглавлял генерал-лейтенант. Начальник штаба гражданской обороны г. Киева. Остальные-его свита, в число которых входила и охрана Рыжкова. Поздоровавшись с, находившимся здесь, моим коллегой, я стал расспрашивать об обстановке. Из его ответов я понял, что Рыжкова ждут примерно часа через два. Он заедет, осмотрит организацию работ, ну и т.д. Эти, он кивнул в сторону генерала и его свиты, уже час стоят на солнце, и похоже так и собираются стоять до приезда …. . Мы пошли с ним в штаб беседовать о делах. Бедный начальник штаба (нашего), с какой тоской смотрел нам в след. Но последовать за нами в присутствии старшего начальника он не мог.
Объявили получасовую готовность. Сообщив, что лицо выехало из Чернобыля, и скоро будет. Вот тут и произошел конфуз. К шлагбауму со стороны Киева, подъехал тягач. На платформе он вез здоровенный гусеничный кран, с длинной стрелой. Фыркнув тормозами он тяжело осел перед шлагбаумом. Что тут началось. Сержант, дежуривший у шлагбаума, начал махать жезлом, требуя от водителя развернуться и заехать на запасную, свободную площадку, дабы не перекрывать дорогу важной персоне. Ошалевший водитель из-всех сил пытался понять, что от него требуют. Генерал орал на сержанта. Я стоял, и не мог понять всей этой суматохи. Поняв, что от него требуют развернуться, водитель стал выполнять команды сержанта. Но, кран большой, стрела длинная. Вот стрелой, то он и цепляет бетонный столб освещения. Столб предательски качнулся, но устоял. Все замерли. Первым пришел в себя водитель. По чуть-чуть, он смог вывернуть тягач и, с трудом заехал на свободную площадку. Все вздохнули с облегчением. Тут вступил генерал. Не стесняясь и не выбирая выражений, он отвесил таких трендилей сержанту, что у бедного ноги ходил ходуном. Хотя он пытался стоять по стойке смирно.
Остальные события, связанные с приездом Рыжкова прошли буднично. Приехал. Его окружило кольцо встречающих из охраны и свиты его и генерала. Генерал что то рассказывал Рыжков молча кивал головой. Попрощался и уехал. За ним уехали и генерал со своей свитой. Мы, молча, глянули друг на друга, пошли в штаб, выпили водички и закурили.

[pavel_ll]

Все шло своим чередом. Вечерами, за чаем и шахматами, я подолгу засиживался у начальника штаба. Было интересно слушать полковника. Его богатый жизненный опыт многому мог научить, особенно меня, тогда еще парня чуть за тридцать. Его рассказы, почерпнутые из армейской жизни, всегда были наполнены иронией и истинно кавказским юмором. В общем с ним было интересно.
Будни скрашивали приезды знаменитостей. Приехал с концертом Валерий Леонтьев. Была построена летняя сцена на поле у кораблей. На этом же поле возводились сборные щетовые финские домики, для временного проживания персонала.
Мне повезло. Концерт Леонтьева довелось наблюдать сидя на сцене. Другого местечка, я просто не нашел. Тихонько сидя с края сцены, я впервые наблюдал как работает, знаменитый в то время, певец. А работал он с душой. Произносил искренние слова благодарности, при этом были видны слезы на глазах. Пел и танцевал с полной отдачей.
Что не скажешь о концерте Алы Пугачевой. Нет, она молодец. Приехала не побоялась. Да и концерт был не плох. Но, на мой взгляд, не хватало искренности.
В общем дни текли, уходило лето. На станции заканчивали строить «Укрытие» четвертого блока. О скором завершении работ, свидетельствовало, меньшая активность грузопотока.
Стали известны примерные сроки возобновления работы блоков на станции.
Прошел слух, что на трубу четвертого энергоблока, собираются водрузить знамя, в честь окончания работ по ликвидации. И ищут добровольцев. Их как всегда оказалось предостаточно. Даже мои работники бегали ко мне с заявлениями. Но мне, как то слабо верилось в подобную авантюру. А зря я не верил.
Стало наконец понятно, что зона закрыта на о-очень долгое время. И жителям выселенных городков и сел, разрешили забрать свой скарб. Проверка вещей, вывозимых из зоны легла на нас. Потянулись, казалось бесконечными, вереницы грузовых машин. В зону и из зоны. Везли все, что смогли забрать с собой. Хотя перечень вывозимых вещей был регламентирован. Везли даже только что собранные, и, каким то чудом успев замариновать и закатать в банки, грибы, еще не успевшие остыть. Дозиметристы проверяли вещи, безжалостно отбирали, вместе с милицией, «грязные» вещи и продуты, тут же сбрасываемые в кучу. Причитания, угрозы, плачь. И так каждый день. А, что мы могли. Да жалко, да понятно, но для их же блага и здоровья.
Разрешили и нам, жителям г. Припять, забрать кое какие домашние вещи. Выделяли автобусы. Составляли списки, и по 20 человек в одном автобусе, колоннами по несколько автобусов, везли в Припять. Давали несколько часов на сборы. Не помню, но по моему 4 или 6 целлофановых мешков вещей на человека. Многие из приехавших в Припять, обнаруживали разграбленными свои квартиры. Вот, уж воистину: «Для кого-война, а для кого-мать родна». Приходилось возвращаться ни с чем.
Побывал в Припяти и я. Квартира была цела. Наглухо опечатана. Постарался я в последний приезд. Печально было смотреть и находиться в пустой квартире, где всегда был слышан детский смех или плачь. Наскоро собрав необходимые на первые холодные дни вещи, я навсегда попрощался с ней. А ведь нашей семье там было хорошо.
Приближалась осень. Пустили первый блок на станции. Разъехались, в большинстве своем, ликвидаторы. Стало несколько спокойней.
В один из дней, вернувшись из Чернобыля, получаю телефонограмму о необходимости срочного приезда в Киев на совещание к Первому Секретарю Киевского обкома Партии. До заседания 3 часа. Заехать домой в Киеве и переодеться, уже не успеваю. Решаю ехать в рабочей униформе. А, что делать. Вот тут пригодилась черная «Волга». Приезжаю к указанному подъезду Киевского Обкома, предъявляю пропуск дежурному прапорщику. Он сверяет мою фамилию со списком. Сообщает куда идти. Значит действительно вызывали.
В приемной полно незнакомых людей. Приглашают в кабинет. Там замечаю и знакомые лица начальников других КПП. Оказывается совещание посвящено строительству зимнего варианта КПП Дитятки. За столом сидит САМ и еще несколько человек. Мы расположились недалеко на стульях.
Начинает совещание САМ. Говорит о сроках, спрашивает о готовности проекта и строителей. Те в ответ, что то мямлят о сжатых сроках и т. д. Совещание проходит довольно быстро. Завершается словами САМого. «Так, все. Строительство должно начаться через месяц. Это крайний срок. Если через месяц не начнется, положите партбилеты на стол». Ну, думаю класс. Еще месячишко промаемся, а там стройка и мы в нормальных условиях встретим зиму. До сих пор вспоминаю. На сколько я был наивен. Месяца два тянулась бодяга. Приезжали и уезжали проектанты, строители, из числа руководства. Ругались между собой и с нами. Наконец, в один из дней как то резко и сразу приехали строители, навезли различной техники и начали везде что то копать, строить. Шум, ругань каждый день. Но объекты потихоньку начали вырисовываться.
Так как работы поубавилось. У меня стало больше свободного времени. Поняв, что нигде, кроме службы радиационного контроля и начальника моего цеха, я не значусь как переобученный и по этой причине выведен из зоны, с молчаливого согласия начальника цеха, стал готовить почву о переходе обратно на станцию, в цех. Главной проблемой, было прохождение медкомиссии. Взяв направление в цеху, я поехал в поселок Зеленый Мыс, так теперь назывался временный поселок для работников станции, построенный рядом с бывшей стоянкой кораблей.
Комиссию я прошел на удивление быстро. Там были все новые врачи из числа прикомандированных. И ни кто ничего обо мне не знал. Сам я, естественно, не распространялся.
Сдав все дела новому начальнику КПП, в конце ноября 1986 года, я предстал перед светлыми и, что скрывать, очень родными, очами начальника цех, наивно хлопая глазами и протягивая справку о допуске в зону. Все, я опять на своем месте. Здравствуй родная станция. Кончился период работы на КПП Дитятки.

[pavel_ll]

Потекли будни, связанные с уже привычной для меня работой. Первым делом, пришлось изучить все нормативные документы, которые регламентировали нашу деятельность на станции. А их оказалось не мало. Появились новые правила, а с ними и экзамены. Изменился и главный документ, по которому осуществлялась эксплуатация всего оборудования станции-»Регламент ….». Много нового, но все, как оказалось, было разработано еще до аварии. Но по какой-то причине просто не доводилось до нас, простых исполнителей, раньше. Появилось понятие-гипотетическая, сверхгипотетическая авария. До этого было понятие-максимально проектная авария. А различие, различие почувствовала вся страна. Наконец-то экзамены были успешно сданы, я был вновь допущен к исполнению своих обязанностей-начальника смены турбинного цеха. Работал я как и раньше. Был подменным начальником смены. В перерывах, когда все начальники смен были на своих местах, то есть не в отгулах и в отпуску, выполнял различные задания начальника цеха. Смены работали по несколько не привычному графику. Семь-семь. Три дня с утра, три ночи, с переходным днем между утренней и ночной сменной, по двенадцать рабочих часов. Семь дней выходных. Дневной персонал (службы, лаборатории, ремонтники и др.) , работал по вахте. Пятнадцать дней рабочих, пятнадцать выходных. Во время смены или вахты жили в поселке Зеленый Мыс. На выходные, уезжали домой в Киев. Приходилось работать и по графику смены, когда в смене, и по графику дневного персонала. Вставать приходилось рано. Примерно в пять часов утра, чтобы успеть позавтракать и на автобус, который отправлялся в шесть часов. Досыпали в автобусе. Ехали с пересадкой. « Условно чистый» автобус довозил до 10-ти километровой зоны, там делалась пересадка на «условно грязный» автобус, который довозил до станции. Переодевались в рабочую одежду в поселке. В ней прибывали все время нахождения в поселке и на станции. При входе в зоны, одевали зонные костюмы. Белого цвета. Обратно приезжали в десять часов вечера. Ужинали и шли отдыхать. Кормили бесплатно, по талонам, и хорошо.
В общем осенью и зимой, вставали еще темно, приезжали еще темно. Выматывались страшно. Приезжали в Киев, домой, никакие.
По приезду существовал некий ритуал. Нас привозили и забирали в определенном месте. По районам Киева. Обычно это было возле магазина. Есть в Киеве, такие, небольшие двухэтажные магазины. На втором этаже, в магазине, как правило была камешка, с винно-водочным отделом.
Смена гуськом шла из автобуса на второй этаж. И выстраивалась в очередь у прилавка винно-водочного отдела. Продавщицы знали свое дело. Молча подавали каждому по две бутылки водки и брали деньги. Существовало ограничение в то время на продажу водки. Две бутылки в одни руки. Случался и сбой, когда очередной покупатель брал несколько бутылок сухого вина. Тут ограничения не было. Жены, конечно ворчали, но понимали, необходимо снять усталость.
Все мало-помалу приходило в норму.
Близился Новый 1987 год. На станции стало известно, что в канун Нового Года, Председатель Верховного Совета Украины, будет награждать на станции отличившихся на ликвидации работников станции. Руководство ходило с загадочными лицами. Стало также известно, что в числе награжденных не будет людей, работавших на смене в момент аварии. Нельзя сажать и награждать представителей данной смены.
«Темнело, на часах было начало шестого вечера. Я стоял у окна кабинета инженеров турбинного цеха, из которого хорошо было видны окна актового зала.
В зале шло торжественное собрание по случаю награждения отличившихся на ликвидации аварии работников Чернобыльской АЭС.
Я, это начальник смены турбинного цеха, а, в данный момент, дежурный по цеху на Новый 1987 год.
В зале периодически гремел туш по поводу чествования очередного награжденного. Вручали ордена и медали, а также грамоты о присвоении званий «Заслуженный энергетик СССР» или Украины.
Было грустно от мысли об испорченном празднике Нового Года, а в голову лезла противная мысль, а чем я хуже тех, кому вручали ордена и грамоты. Хотя ответ на нее я знал.»
Не все награжденные, по нашему мнению были достойны наград. Были награжденные, достойные более высокой оценке их труда, но такова система.
Все шло вроде бы хорошо, трудности преодолены, а дальше будет только лучше. Да. Не дано нам предвидеть бедующее. А оно готовило, и незабываемые минуты встречи Горбачева, Первого и Второго президентов Украины. И пожар второго блока, с последующим выводом его из эксплуатации, увольнение, практически разгон, многих работников станции, вывод из эксплуатации и закрытие первого блока и, наконец, останов последнего, третьего блока и закрытие станции. Но это совсем другая история, как принято говорить.
Все, что написано, написано по памяти, без фамилий и имен. Многое стерлось из памяти, притупилась острота восприятия. Просто хотелось поделится. Все остальное, можно прочитать. Материала очень много. Но он написан со слов, и не всегда честными и искренними людьми.
К таким рассказам я отношусь почти также, как к словам, сказанным и написанным одной журналистки: «Вот включен рубильник и, ток сначала медленно, все набирая скорость, побежал по проводам» ….
На этом я закончу свои заметки о станции.

[pavel_ll]

П.С. Я буду не прав если не напишу, что я не был награжден. Вот единственная награда, которой я удостоин. Правда сама медаль мною была утерена.

[Olegovich]

Да Паш,все так и было как ты пишешь,я только "дорогих" и "высоких" гостей в лесу встречал,где обустраивали городок для дозиметристов,а про награды чего говорить зам все знаешь,+знак участнику ликвидации последствий аварии на ЧАЭс..Да ну их всех,не хочу я вспоминать все это,у нас всегда так,кто реально что то делал.ему-болт,а жополизам,почести и награды,про начальство и не говорю...

[Тамбовский В.]

Рыжков тот ещё пи#ор! За одну демонстрацию первомайскую, где были дети, за яйца повесить... Всё скрыл с#ка! (Он был в Политбюро ответственный).

[Doreka]

душевно написано

[Поiсковикъ]

Спасибо за правду.

[pavel_ll]

По теме:
http://lenta.ru/news/2010/08/19/park/

[BearBear]

Прочел 2 часть. Спасибо. Всё правда.
А концерты "звёзд" в Чернобыле я тоже видел ( по ТВ). С Вашей оценкой согласен. Ещё был там Кобзон - тоже настроения не добавил - торжественно и мрачно. А В.Леонтьева я после этой трансляции зауважал, он потный весь был, выкладывался, и сумел "завести" аудиторию.

Не дай Бог, чтобы стала пророческой Ваша опечатка из последних фраз повести.
"Да. Не дано нам предвидеть бедующее".

Эх, Россия-Украина-Беларусь! Птица-тройка, куда несешься? ( почти по Н.В. Гоголю). И вожжи у кого...

[Каманин Витя]

Прочел 2 часть.  Спасибо.  Всё правда.
А концерты "звёзд" в Чернобыле я тоже видел ( по ТВ). С Вашей оценкой согласен. Ещё был там Кобзон - тоже настроения не добавил - торжественно и мрачно. А  В.Леонтьева я после этой трансляции зауважал, он потный весь был, выкладывался, и сумел "завести" аудиторию.

Не дай Бог, чтобы стала пророческой Ваша опечатка из последних фраз повести.
"Да. Не дано нам предвидеть бедующее".

Эх, Россия-Украина-Беларусь! Птица-тройка, куда несешься?  ( почти по Н.В. Гоголю). И вожжи у кого...

Полностью согласен !

[pavel_ll]

Спасибо всем, кто добрым словом помянул те времена и ребят, принимавших участие в тех событиях!
Вот государство помнит, что мы еще есть. Сегодня меня и всех живых ликвидаторов наградили памятной медалью!


Сообщение отредактировано pavel_ll: Aug 9 2011, 15:10

[aganaga]

ДАЙ ВАМ БОГ ЗДОРОВЬЯ.У МЕНЯ ПЛЕМЯНИЦА ЗА НЕДЕЛЮ СГОРЕЛА ОТ ЛЕЙКЕМИИ ПРИ АВАРИИ НА ПОДЛОДКЕ-ПРИМОРЬЕ ПОС.ДУНАЙ-ПРОСТО ИСКУПАЛАСЬ В МОРЕ....И ВСЁ.

[Caterpillar]

В каком году купалась , в 86 ?

[Мурза]

Это и есть горькая правда нашей земли....Хорошо рассказано,без прикрас!

[BPD]

Спасибо за рассказ - не читал раньше. За работу, которую можно без всяких преувеличений назвать Подвигом - спасибо. И низкий поклон всем участникам тех событий.. дай Бог всем вам быть здоровыми и счастливыми, по делам Вашим. Спасибо, Павел Федорович!!

[Stepan Razin]

Да,ужасно все это! У нас тоже в Тоцких военных лагерях в 1954 году атомную бомбу испытали,на лысой горе. А мы пацанами там жили и только через три года уехали оттуда. Люди у нас всегда были подопытными кроликами и это горько осознавать.
Павел хорошо написал.Спасибо.Это затронуло....