Экстрасенсы в поисках клада., Основано на реальных событиях :)

[Мурза]

Давненько ничего не читал, а если и читал, то старался воздерживаться от комментариев.
Очень приятная работа! Спасибо.

[soyp]

Занятно, ждем развязки. Серию не смотрел, сначала прочитаю. Знакомые работали "подмастерьями" на этом шоу, говорят, что туфта. Задания за деньги или за еще что-нибудь (если участник - девушка) ведущие сливают этим самым экстрасенсам.

[Фаворит]

Большое спасибо, с большим интересом читаю, жду продолжения

[Ziff]

Всем читателям нижайший поклон. Если что, слева - лесная река, справа - ее приток "старина".

[soyp]

ТС, ну не томите. Пожалуйста, черкните хоть пару строк, чем дело кончилось и я успокоюсь. А полный рассказ отдельно выложите

[Ziff]

ТС, ну не томите. Пожалуйста, черкните хоть пару строк, чем дело кончилось и я успокоюсь. А полный рассказ отдельно выложите

Нашел камешки

[soyp]

Ну все, теперь я буду спать спокойно Тетенька-экстрасенс помогла все-таки?

[flagman]

А по- моему превратили интересный случай в тягомотину.... Лично я уже и забыл многие детали в самом сюжете битвы экстрасенсов.... Можно конечно смаковать, но не так же? Длиннющие описания природных красот должны быть не во главе угла, а разбавлять саму основную часть рассказа, которая и несет смысловую нагрузку.... Рассказ без динамики, постоянно уводящий основную мысль в обсасывание мелочей не хочется читать.... Когда красота природы подмешивается вскользь, тогда в воображении и рисуется целостная картина происходящего..... А так как есть это рассказ обо всем и ни о чем, во всяком случае пока. Ну не стоит сьемка одной единственной серии, даже не целой а одного из сюжетов этой одной серии многотомного опуса.... ИМХО.

ЗЫ: Автор, почитайте работы Марта, тот же Нед-6, я вообще ни в курсе предидущего всего, но с первых же строк первой же страницы - РЕАЛЬНО ЦЕПЛЯЕТ, и так, что не оторвешься!
Все - ИМХО, простите за прямоту.

[soyp]

flagman, вы знаете, я в свое время тоже работал на телеканалах, сотрудничал с газетами, даже свою газету пытался издавать. Ну вот если по-чесноку, так-сказать, то то, что вы называете "тягомотиной", это называется графоманией. я и сам страдал этой болезнью и очень болезненно(пардон за тавтологию) относился к критике. вы же не скажете художнику, что его работы - фигня. обидеть творческого человека может каждый . главное, что людям нравится данное повествование. а литературной критике, думаю, не место на данном ресурсе.

пысы. шифт не работает, не обессудьте

[Ziff]

*****



Ночевать в сырой, нетопленной избе не рискнули, всю зиму дом не топился, оттого пропитался сыростью, отдавал по углам неуютным холодом. Установившееся днем тепло не успевало прогревать комнату. Сквозь небольшие окна, замурованные плотными шторами лучи практически не проникали внутрь, по причине чего таился по постелям, матрасам и одеялам влажный плесневый дух. Ночью показатели градусника опускались на улице до самого плинтуса, и таящийся в избе холод подпитывался новыми его порциями. Спать в такой избе – все равно, что не спать. По этому случаю попросились переночевать к знакомым в соседнюю деревушку. Добродушные хозяева приняли нас без особых хлопот, но предупредили, завтра они уезжают в Москву, дом будет закрыт, но если что, готовы любезно оставит нам свои ключи. «Спасибо, - улыбчиво возразил я. – Ключи не понадобятся, завтра после съемок сразу домой». На утро их понесло в Белокаменную, а мы, согласуясь с редактором «БЭ» отправились к месту встречи. Назначено было на 9-00.
Остановились на площадке у местного сельпо, вылезли. День обещал быть погожим, солнечным. Уже с утра поднимающееся солнце лихо нагревало лобовые стекла, цедило сквозь них слепящий свой свет, припекало щеку. Выйдя из машины, я развалился на капоте, прикупленные в магазине семечки скрашивали нудное ожидание. С целью пополнения съестных запасов к обеду Татьяна с сестрой растворились в распахнутых объятиях магазина. Оттуда несло духом селедки, кильки вперемешку с привкусом залежавшейся колбасы. Стереотипы мышления современной молодежи, к коей себя девушки относили, предопределили выбор многозначительный и вполне предугадываемый. Они вышли довольные, с шестью пачками чипсов и колой. По их не менее современным меркам каждый из нас должен был съесть на обед по две пачке модифицированного картофеля, прихлебывая из двухлитрового батла.
С приближением съемочной группы меня охватывало какое-то смятение, подкатывала легкая паника. В голове витала одна и та же мысль: зачем я все это устроил, сидел бы сейчас дома и бамбук курил? Весьма смутно я представлял себе то, как все это будет организовано, в чем будет заключаться собственно испытание, а главное, волновала моя непростая роль в этом неведомом доселе процессе. Девушки, напротив, веселились, смеялись, подтрунивали, ждали приключений и они начинались.
Раздался звонок: голос редактора «БЭ» оповестил, что они на подъезде, едет пока съемочная группа без экстрасенсов, экстрасенсы прибудут вторым эшелоном, когда ситуация прояснится и все встанет на свои места. Для чистоты эксперимента их привезут в автобусе с непроницаемыми шторами без средств связи, чтобы они не знали, где находятся и не могли, посредством навигации сориентироваться на местности. Второочередным стал вопрос, на месте ли Лена-библиотекарь? Ленку оповестили о съемках загодя, и по моим предположениям она была дома и смиренно ждала своей неведомой участи. Не успел я убрать в карман телефон, из-за угла показалась Ленка. Я с недоумением разглядывал ее саму и ее одеяние. В рваной телогрейке защитного цвета, в серых заляпанных каким-то маслом штанах и старых галошах на шерстяной носок она вынырнула из-за угла и устремилась в магазин. «Лен, - окликнул я ее. - Ты чего.., чего в таком виде? Съемочная группа на подъезде. Ты так и будешь сниматься?» В ответ пронеслось скороговоркой что-то о необходимости купить хлеба, пшена курам, собакам дешевой тушенки и прочей хозяйственной надобности. «Какая тушенка, Лен, - раздосадовано выпалил я. – Пожалуйста, к нам люди едут с Москвы, будут сейчас снимать, надо приодеться». Я говорил медленно, растягивая каждое слово, акцент сделал на «приодеться». Осознав всю серьезность надвигающихся событий, Ленка скрылась за углом магазина по направлению к дому.
В скором времени снова звонок. Как приговор прозвучало в трубке: «Мы уже здесь». Я оглянулся, но никого не было видно. Только кошка мирно вылизывала шерсть, сидя на столбе старого, покосившегося забора, да петух, забрался на курицу и, цедя сквозь клюв оргазменно-горловые звуки, купал свою подругу в придорожной пыли. Мы вышли на асфальт, заглянув за поворот дороги. От увиденного я обомлел, человек двадцать вылезло из микроавтобуса и рассыпалось по той части деревни, что скрывал от нас угол соседнего дома. По направлению к нам шли две девушки, за ними тащились операторы с камерами. Подойдя, они поздоровались. Та, что повыше представилась редактором «битвы». Операторы, не задерживаясь, продрейфовали мимо, снимая округу, дома, огороды, проезжающие машины. Вскоре, все окружающее пространство заполнили люди из съемочной группы. Из подъехавшего фургона операторы спешно вытаскивали аппаратуру, провода, сумки. Все происходившее казалось каким-то нереальным, немыслимым. От того, что я взбудоражил и заставил ехать сюда, в эту глушь человек двадцать из ТНТ было до безобразия неловко. Проходившие мимо местные жители удивленно оглядывались, проезжавшие машины притормаживали.
Напротив дома, через дорогу от магазина, прямо перед забором палисадника пруд. Оператор спустился к самому его берегу и присев на четвереньки, обвел объективом водоем, забор, взял крупным планом дом. В тот самый момент нарисовался в объективе камеры обескураженный взгляд престарелого хозяина дома, силуэт которого мертвенно застыл в оконном проеме. Окна дома, украшенные еще до революции замысловатой резьбой нарядных наличников в купе с выпучившим глаза их владетелем напоминали картину маслом. По взгляду хозяина чувствовалось, что клубится в его мозгу ворох темных, непредсказуемых мыслей. От сего вида оператор подскользнулся и, едва съехав по сырому от росы склону в воду, поспешно ретировался, покуда не полетел в него, вынутый из навозной кучи, карающий трезубец местного правосудия.
Для глухой деревушки такое сборище людей - необычайное зрелище. Одновременно столько народа здесь не собиралось еще со времен коллективизации. Кто-то из деревенских, проходя мимо и испуганно озираясь, спросил:
- Хто энто, чаго они тут снимають?
Сконфузив лицо в праведном неведении, я недоуменно пожал плечами: «Если бы я только знал, дедуля, я б сказал». Неудовлетворенный ответом, местный житель взглянул на меня исподлобья, словно догадываясь о таящейся в моих словах неискренности, пошел домой, оглядываясь, бурча под нос, что-то ругательное.
Я проводил его взглядом и обернулся к подошедшим сотрудницам «Битвы». Мой взгляд завис. Только сейчас я смог рассмотреть их внимательно, оценивающе. Та, что представилась редактором - девушка стройная, относительно молодая, в джинсах и кожаной куртке, из под которой болтались джинсовые, синего цвета лямки. На ногах черные резиновые сапоги, испещренные вкраплениями белого газетного текста. Из правого торчал ворох служебных бумаг неизвестного содержания. Из-под серой, вдернутой вверх бейсболки, на лицо свисала прядь рыже-красных волос, красивые глаза щурились от солнечного света, лицо во всех отношениях притягательное, светилось улыбкой. Представилась Ольгой. Слева от нее девушка низкорослая, в сиреневой с пушистым воротником куртке, джинсах и больших не по размеру сапогах. В сплетении ее рук угадывались очертания ноутбука. Через продолговатые очки - хитрый прищур любопытных глаз. Звали ее, кажется, Светой. Ольга сразу перешла к делу и разговор закипел. Теперь я не только рассказывал, но и показывал пальцем в стороны, ориентируя собеседниц по сторонам света, уточнял упущенные в прежних разговорах моменты, старался не прозевать ни одну даже самую мелочную деталь. Девушки вникали тихо и задумчиво. Потом Ольга достала из сапога лист, что-то стала записывать. В итоге, решено было отправиться в урочище, посмотреть что там, да как, заодно разведать состояние дороги, по которой съемочная группа собралась въезжать в лес.
Когда уже собрались уходить, в центре многолюдного действа нарисовалась Ленка. В старомодном, но вполне подходящем для съемок прикиде, она подошла к нам, и улыбчиво вклинилась в разговор. Мы спешили и мне ничего больше не оставалось, как отдать ее на растерзание жаждущим съемок киношникам. Ее потащили в сторону, поставили у забора, навели на нее камеру и больше в этот день я ее не видел.
Все были готовы и меня попросили показать то самое место, где разворачивались основные события. Теперь эта идиотская история с грозами, становилась предметом для бурного обсуждения, заодно, и будущим испытанием для пяти оставшихся экстрасенсов одиннадцатого сезона. Я, редакторы телепроекта и пара операторов отправились в лес, остальные должны были перебираться из деревни на ближайшую опушку по той самой дороге, что за краем деревни петляла к лесу.
Мы уже чертили сапогами дорожный песок по направлению к урочищу. Мне было предложено просто идти вперед и рассказывать, словно я на рядовой прогулке со своей дамой, не обращая внимания на мельтешащих вокруг операторов, а главное, не смотреть в камеру. Операторы, в свою очередь, то забегали вперед, то отставали, приседали, вставали на колени, норовя поймать объективом мой взгляд. Девушки то и дело переспрашивали, не стесняясь, влезали в саму сердцевину проблемы, если надо было, вгрызались резцами острых вопросов. В который раз я как испорченная грампластинка рассказывал наседающим папарацци про село, про стоявшую тут когда-то церковь, про нелепую череду природных катаклизмов. Все слушали с таким серьезным видом, почти удрученным, что иногда, едва сдерживаясь, ронял я уголком рта мимолетную улыбку, она соскальзывала с губ и тут же пропадала, после чего лицо снова обретало официальный вид. Не доходя урочища, я остановился и показал группе в сторону, где в 18 веке располагался погост. Погост проплывал слева от нас поганеньким подобием вырубки, на которой уже несколько лет колосился малинник вперемешку с прочей лесной дребеденью. Снимали, шли дальше. На поляне я позволил себе копнуть. Лопата со скрежетом выгрызла круг и, подцепив, опрокинула вверх ногами. На поверхность травы посыпались вместе с серым песком осколки колотых крынок, ржавь, показался и огрызок красивой, даже по современным меркам глазурованной тарелки. Гости, словно в музее, рассматривали с любопытством находки, вертели в руках, кто-то догадался понюхать: «Фу, как воняет, гарью какой-то или еще чем». Сбросили все назад, закопали. Так, за «подсъемками» пронеслось часа три. Возвратились обратно уже ближе к обеду и даже не догадывались, какие события разворачивались в нашем лагере.

[Ziff]

  Длиннющие описания природных красот должны быть не во главе угла, а разбавлять саму основную часть рассказа, которая  и несет смысловую нагрузку.... Рассказ без динамики, постоянно уводящий основную мысль в обсасывание мелочей не хочется читать.... Когда красота природы подмешивается вскользь, тогда в воображении и рисуется целостная картина происходящего..... 

Длинющие описания исользовал только для того, чтобы в дальнейшем люди смогли представлять, где будут разворачиваться основные события. И это вы еще "Войну и Мир" не читали (описание дуба)))

ЗЫ: Автор, почитайте работы Марта, тот же Нед-6, я вообще ни в курсе предидущего всего, но с первых же строк первой же страницы - РЕАЛЬНО ЦЕПЛЯЕТ, и так, что не оторвешься!
Все - ИМХО, простите за прямоту.

А я и не претендую на звание заслуженного писателя. Я в этом деле профан. Куда мне до Марта. Ляпяю как могу, кому нравится читает, кому нет, читает другие темы. За затянутость уже извинялся. Был бы свободным писателем, выкладывал бы каждый день. Но к счастью или к сожалению, даж не знаю, есть работа, которая занимает все свободное и несвободное время. Но все равно спасибо за критику. Я же сам просил ...)

[sirko]

Очень понравилось. Ждем продолжения!

[Ziff]

flagman, вы знаете, я в свое время тоже работал на телеканалах, сотрудничал с газетами, даже свою газету пытался издавать. Ну  вот если по-чесноку, так-сказать, то то, что вы называете "тягомотиной", это называется графоманией. я и сам страдал этой болезнью и очень болезненно(пардон за тавтологию) относился к критике. вы же не скажете художнику, что его работы - фигня. обидеть творческого человека может каждый . главное, что людям нравится данное повествование. а литературной критике, думаю, не место на данном ресурсе.

пысы. шифт не работает, не обессудьте

Может тут кто и страдает графоманией, но не я Несколько статей за всю сознательную жизнь - это еще не писательский зуд. Пишу редко и из под палки. Подробное изложение - черта характера и не более: скурпулезность, дотошность,, педантичность. Таков во всем.

[soyp]

Может тут кто и страдает графоманией, но не я

Рад, если мне просто показалось . Ждем продолжения.

[Djef]

Спасибо, Ziff, мне очень нравится, то как Вы пишите, продолжайте, ждем с не терпением развязки.

[vasiliy_f]

спасибо, интересно дальше!

Сообщение отредактировано vasiliy_f: Mar 13 2014, 07:07

[Ziff]

А дело обстояло так.
Посовещавшись, сотрудники телепроекта решили разбить лагерь прямо на лесной опушке, с краю того поля, что сразу за притоком реки проплешиной свежей пашни высилась к сосновому бору. Предварительная оценка состояния дороги дала положительные выводы: ехать можно без калебаний, луж мало, дорога подсохла и устоялась. Два микроавтобуса, за крайним деревенским домом, кренясь и поскрипывая колесами, съехали с асфальта на проселочную дрогу. Дорога плавно уходила то вверх, то ныряла вниз, где в колеях ее зыбко теплились скупые остатки весенних луж. Раскачиваясь на ухабах, машины безмятежно дрейфовали по направлению к лесу, на возвышенностях, присушенных ярким солнцем, изрядно пылили. До конечной точки следования оставалось каких-нибудь метров триста, когда первый микроавтобус, форсируя приземистый участок пьяного тракта, сначала притормозил, потом поддал газу. Потемневший от влаги песок разверзся, и колеса стали медленно погружаться в его гремучую, еще не успевшую просохнуть субстанцию. Машина завязла. Водитель выжал педаль газа, автомобиль взревел, завыл от напряжения, но шины беспомощно перемалывая грязь, зарылись по самое небалуйся. Дверь отворилась, и вся честная компания вывалила наружу. Осматриваясь по сторонам, вспоминая интеллигентные ругательства, киношники определяли наиболее приемлемый путь объезда застрявшего микроавтобуса и, собственно, определили. Следующее средство передвижения, наученное горьким опытом, изменило курс, взяло правее и поколесило по уклону, где граничила дорога с отсыревшей краюхой поля. Едва поравнявшись с первой машиной, вторая стала проскальзывать на месте, потеряла скорость и, набирая обороты, медленно, как опущенная в сметану ложка стала погружаться в студенистую массу. Поддав газу, автомобиль взвыл как раненый зверь, затрясся от напряжения, но все было тщетно. Колеса бешено вращались на месте, машина подергивалась, из-под брызговиков в разные стороны летели ошметки грязи. Оба авто плотно сидели на мостах, вокруг толпились расстроенные служители фемиды. В этот самый момент к спонтанному месту встречи из Москвы подъехал на своем черном хамере любитель миллионов, ведущий «БЭ» Сергей Сафронов. Машина подкатила вплотную, остановилась. Увидев безрадостную картину, он решил не повторять горьких ошибок предшественников и проявить оригинальность - объехать злополучное место с другой стороны. Левая часть коварной дороги манила подсохшим боком, внушала доверие. Для хамера этот чедушный отрезок пути казался пустяком, и Сафронов решительно двинулся вперед. Подпрыгивая на ухабах, внедорожник уверенно преодолевал раскисшую грязь. Она аппетитно чавкала под колесами, расходилась в стороны, оставляя глубокие отпечатки широченных протекторов. Позади остался сначала один, потом и второй микроавтобус, впереди замоячил светящийся на солнце, пересушенный весенними ветрами подъем дороги. В надежде на благоприятный исход Сергей выжал педаль, колеса завертелись сильнее, стали проскальзывать, наконец, утратили сцепление с влажной поверхностью и закрутились на месте. Что-то грохнуло, хрустнуло и внедорожник, осев боком, застыл на месте. Ведущий еще несколько раз вдавливал педаль газа, но колеса уже полностью принадлежали трясине и не реагировали на приказы хозяина. Все три машины крепко «влипли». Было полной неожиданностью, что дорога, по которой сколько раз я уверенно въезжал в лес, сейчас уготовила нам такую подлянку. «Может быть мне кто-нибудь поможет?» - выкрикнул в окно автомобиля Сергей. Те, что покрепче пристроились за багажником, десяток рук обхватил его в полированную поверхность, кряхтя и напрягаясь, навалились всей массой на внедорожник. Махина, наращивая обороты, понукаемая в спину надеждой российского кинопрома, только едва покачивалась. Несколько попыток сдвинуть с места хваленый вездеход не принесли никакого успеха. Уставший народ отпрянул, и горбясь оттирал перепачканные штаны. Проведя аналогичные эксперименты с микроавтобусами, съемочная группа впала в отчаяние. Ни одна из машин не желала покидать полосу препятствия. Для временного пристанища киношного автопарка забрезжила перспектива стать пристанищем постоянным. Съемки находились на гране срыва. Вдруг кто-то, указывая пальцев в синеющую даль вздернутого плугом поля, вскрикнул: «Смотрите, смотрите, вон там на поле!» Все оглянулись. Сразу за дорогой, поднимая сизую пыль, по весенней пашне колесили два совхозных трактора. Несколько человек бросились к ним и на какое-то время их фигуры растворились в воздушной перспективе деревенских окраин. Вскоре к сборищу техники пылил на всех парах «белорус». Тракторист подъехал вплотную к застрявшему хамеру. Он вышел слегка покачиваясь, оглядел замутненным взглядом присутствующих, произнес: «Ну что, влипли? А на кой вас хрен туды потащило? Ладно, любая прихоть за ваши деньги». Перекинули цепь, подцепили заляпанный грязью хамер к передку трактора. Рывок, другой, и колеса «Белоруса» завертелись на месте, трактор стал дыбиться, то одно, то другое колесо то и дело отрывались от земной тверди. Нетрезвый тракторист, увлеченный идеей подзаработать, рвал технику как мог. Трактор, цепляясь за раскисшую почву протекторами, трясся, подпрыгивал, торохтел, труба с треском выплевывала сгустки едкого дыма, конвульсии трактора автоматически передавались и внедорожнику, его тоже трясло. В итоге хамер проехал с пол метра и замер, вмести с ним замер и «белорус». Скоро все с ужасом заметили, что колеса трактора незаметно поглотила пучина. Тракторист бросился отцеплять трос, но было поздно. Избавившись от прицепа, трактор словно прилип к дороге, все потуги выбраться из влажного плена были тщетны. Покинув кабину, тракторист матерился на чем свет стоит. Он сплюнул и побежал за оставшимся на поле подкреплением. Минут через двадцать второй трактор подкатил к месту стихийной парковки. Из окна кабины торчала смеющаяся рожа водителя. Увидев сборище техники, он рассмеялся: «Да я гляжу у вас тут пробка образовалась? Вася, тебя-то как угораздило? Надо было сбоку цеплять, что ж ты по центру-то потащил? Чудила, смотри как надо». Мужики вместе зацепили застрявший трактор, заревели моторы, вздрогнул первый трактор, за ним вздрогнул второй. Рев моторов заглушил окружающее пространство, завоняло горелой соляркой. Морда застрявшего агрегата поднялась еще выше, но задние колеса словно вросли в грунт, недра не спешили отдавать то, сейчас полноправно принадлежало им. Первый трактор еще долго кряхтел и корячился в бессмысленных потугах освободить своего коллегу. Его бросало из стороны в сторону, он активно перемалывал раскисшую грязь, а ей словно это и нужно было. Не прошло и пяти минут, как коллекция застывшей в нелепых позах техники пополнилась еще одним экземпляром с запрокинутой кверху мордой. Наблюдавший за событиями Сафронов заметил: «Что-то, не хочет, чтобы мы здесь снимали».
Кавалькада припаркованной на дороге техники на фоне тронутых первой весенней зеленью придорожных кустов выглядела растерянно, чем-то угрюмо. Оба тракториста ходили взад-вперед, ругались, разводили руками, вспоминали чью-то не хорошую мать, пытались дозвониться до третьего. Третьим, подъехавшим к застрявшему сборищу, был уже «кировец». Вплотную он уже подъезжать не стал, прицепил длинный трос и стал дергать. Но дорожная жижа не спешила расставаться с непрошенными гостями. Колеса «кировца» лишь крутились на месте, а трактор стало засасывать. Лишь спустя час вся техника была освобождена из топкого плена, и машины съемочной группы под бдительным присмотром хозяина «кировца», проехав еще метров триста, наконец, уткнулись носом в лесную поросль. Теперь, искромсанная полозьями следов, ямами, испещренная рытвинами, часть дороги, где сидели машины, напоминала линию фронта с окопами для стрельбы стоя. Водителя «кировца» отблагодарили и он поехал в совхоз.
Подъехав к месту, народ вытаскивал из машин вещи, провода, оборудование. Завели генератор. По опушке покатился треск мотора. Каждый занялся своим делом. В этот самый момент к лагерю приблизился один из расстроенных водителей «белоруса». Подбежав к первому, вышедшему навстречу сотруднику ТНТ он, бурно жестикулируя, стал показывать в сторону, где еще минут 5 назад «сидели» машины. Сквозь шум генератора до случайных свидетелей долетали обрывки матершинных фраз, он топал ногами, широко открывал рот, сжимал правый кулак. О чем-то разгорелся спор. И судя по всему, он касался суммы моральной компенсации за потраченные силы и время. Сотрудник телепроекта удивленно разводил руками, отрицательно мотал головой, показывал в сторону удаляющегося «кировца». В итоге расстроенный тракторист махнул рукой, выругался и со всей серьезность в мимике пригрозил вернуться сюда с ружьем и порешить несговорчивого киношника. Информация о том, что в скором времени сюда прибудет вооруженный до зубов активист сельского хозяйства, быстро разнеслась по лагерю. На какое-то время образ пьяного, агрессивного тракториста стал в среде съемочной группы самой обсуждаемой темой.
К этому времени мы вышли на опушку и очерчивающей край леса дорогой направились к лагерю. Нас встречала перепуганная сестра. Она также как тракторист махала руками, с удивлением рассказывала последние новости. Скоро со стороны деревни на петляющей дороге нарисовалась какая-то машина. Миновав развилку, бетонный мост через канаву, она взяла курс к нашему лагерю, и всем стало ясно, что колесит она сюда по нашу душу. Метров за триста в поднятой пыли угадывались очертания уазика, еще метров через пятьдесят взволнованные зрители разглядели на уазике синие мигалки. Вместо пьяного тракториста к нам колесил наряд милиции. На душе стало легче, но все с интересом продолжали наблюдать за его движением по злополучной дороге. Я встал на пень, чтобы разглядеть, как уазик вляпается в место нашей стихийной стоянки, в душе очень хотелось этого. Но уазик, притормозив, немного помешкав, нашел альтернативный, доселе неведомый путь, миновал все препоны и подкатил вплотную к самому лагерю. Из машины вышли статный, седоватый майор в пилотке с овальной кокардой и еще совсем молодой младший лейтенант в сдвинутой на глаза фуражке с автоматом наперевес. Сотрудники милиции обвели собравшуюся толпу подозрительными взглядами, представились. Вальяжный майор потребовал объяснений:
- Что здесь, вообще, происходит, кто вы такие?»
Подмывало в этот самый момент ляпнуть, что-то про выездной корпоратив ПКБ №1 им. П.П. Кащенко, но кто-то из съемочной группы опередил:
- Мы сотрудники телекомпании, снимаем.
- Какой еще телекомпании? - Не унимался сотрудник милиции. – Где разрешение на съемки, можно ваши документы?
На какое-то время народ замешкался, но лезть за документами не пришлось. Как только к правоохранителям подошел любимец миллионов С.Сафронов, все встало на свои места.
- Ну так бы сразу и сказали, что «Территория призраков», - заулыбался смущенный майор.
- «Битва экстрасенсов», - поправил Сафронов. – Сюжет в вашем районе решили снять, разрешений никаких нет.
- Да, ладно уж, чего там, снимайте себе на здоровье. – продолжал, заискивающе улыбаясь майор. - Нам тут позвонили и сказали, что на поле собралась экстримистски настроенная толпа, вот, решили проверить.
Напоследок стражи порядка сфотографировались с известным телеведущим, потом с операторами и поехали обратно в отдел.
Когда все улеглось, подошла Ольга. Ее интересовало, есть ли у меня предложения, как организовать процесс испытания экстрасенсов. Сделав незадачливую мину, я только развел руками. Ольга настаивала: «Юрий, ну подумайте, все же вы лучше нас ориентируетесь в ситуации, какие вопросы мы могли бы задать испытуемым?» «Да, я в этом ничего не понимаю». Немного поразмыслив, я добавил: «Думаю, им нужно попытаться найти урочище и рассказать о том, что там вообще происходило когда-то. Пускай найдут место, где церковь стояла. Никто из них даже не догадается, что в лесу было что-то».
Для проведения испытания решили использовать выкопанные в лесу находки. Штук двадцать оставшихся еще в собственности серебряных и медных монет я ссыпал в небольшую шкатулку. Дабы монеты не звенели, завернул их плотной тканью. Шкатулка щелкнула затвором и была готова к съемкам. Посовещавшись, решили поступить так: испытуемым предстояло просканировать коробку, почувствовать, что в ней находится, дать материаловедческую характеристику лежащим внутри предметам. По возможности описать и место моих археологических изысканий. Вторым этапом становился, собственно, поиск места недавнего залегания артефактов. В третью очередь, если, конечно, у уставшего экстрасенса еще не оборывалась связь с информационным порталом космоса, испытуемый должен был приоткрыть завесу времен и рассказать о том, какое безобразие творилось тут в века минувшие.
Чтобы не бегать за ценителями паранормального впустую, было решено, прекращать испытание, если с самого начала экстрасенс ошибался и показывал неверное направление поиска. Круг поиска не ограничивался ни чем. За нашими спинами тянулся плотный, кустистый лес, с другой раскинулось обширное совхозное поле, внизу длинной полосой чертилась заболоченная канава под названием «Старина». Экстрасенс мог пойти куда угодно, точнее куда подскажет империческое мировосприятие. Все испытуемые были равны в праве выбора, все находились в равных условиях. БИТВА начиналась.

Сообщение отредактировано Ziff: Mar 15 2014, 12:02

Вложенные эскизы изображений

[Мотоциклист]

Автор, не делайте пожалуйста столь длительных перерывов. Народ жаждет сенсаций))). Судя по описанию трактористы вообще не умеют пользоваться своими агрегатами. А еще очень порадовало это :

из Москвы подъехал на своем черном хамере любитель миллионов, ведущий «БЭ» Сергей Сафронов.

Сообщение отредактировано Мотоциклист: Mar 14 2014, 20:28

[Шкаф]

Спасибо!Ждём развития событий!

[Ziff]

Важное дополнение к предпоследней части про "подсъемки"

Мы уже чертили сапогами дорожный песок по направлению к урочищу. Мне было предложено просто идти вперед и рассказывать, словно я на рядовой прогулке со своей дамой, не обращая внимания на мельтешащих вокруг операторов, а главное, не смотреть в камеру. Операторы, в свою очередь, то забегали вперед, то отставали, приседали, вставали на колени, норовя поймать объективом мой взгляд. Девушки то и дело переспрашивали, не стесняясь, влезали в саму сердцевину проблемы, если надо было, вгрызались резцами острых вопросов. В который раз я как испорченная грампластинка рассказывал наседающим папарацци про село, про стоявшую тут когда-то церковь, про нелепую череду природных катаклизмов. Все слушали с таким серьезным видом, почти удрученным, что иногда, едва сдерживаясь, ронял я уголком рта мимолетную улыбку, она соскальзывала с губ и тут же пропадала, после чего лицо снова обретало официальный вид. Не доходя урочища, я остановился и показал группе в сторону, где в 18 веке располагался погост. Погост проплывал слева от нас поганеньким подобием вырубки, на которой уже несколько лет колосился малинник вперемешку с прочей лесной дребеденью. Снимали, шли дальше. На поляне я позволил себе копнуть. Лопата со скрежетом выгрызла круг и, подцепив, опрокинула вверх ногами. На поверхность травы посыпались вместе с серым песком осколки колотых крынок, ржавь, показался и огрызок красивой, даже по современным меркам глазурованной тарелки. Гости, словно в музее, рассматривали с любопытством находки, вертели в руках, кто-то догадался понюхать: «Фу, как воняет, гарью какой-то или еще чем». Сбросили все назад, закопали.
Дальнейший путь вел в густеющий полумрак плотносплетенного ельника и по нему, петляя и обходя завалы, вышли к тому самому месту, где в беспорядке натыкал я палок с нанизанными на них обрывками целлофанового пакета. Палки, как и прежде, стояли на своих местах, россыпь оранжевых огоньков маячила тут и там, внося в дремучую дрему леса, что-то чуждое, потустороннее. Вокруг клубились комары. Соседство с заболоченным ручьем вносило свои нотки в лесную действительность, комары, завидев нас, липли, отгоняемые руками спереди, заходили с тылу и опять липли. Отмахиваясь от насекомых, гости недоуменно оглядывали веселящие глаз всполохи ядовито-оранжевой краски, вопросительно воззрились в мою сторону. Я, силясь подобрать нужные слова, пытался объяснить редакторам смысл этого брутального дизайнерского решения окружающего пространства:
- Эти метки моих рук дело, это я их тут напихал. Думаю, это как-то можно использовать в съемках.
Не успел еще закончить мысль, как меня перебила Ольга:
- И как, по-вашему, мы сможем использовать эти палки?
- Вы меня не поняли. Палками я пометил находки, они под ними, под палками, - я поднял, потом снова водрузил корягу на свое место, продолжил. - Здесь мне удалось найти восемь находок. Это, наверное, последнее, что тут осталось, остальной лес весь перекопан.
- А что там? - поинтересовалась Ольга, тактильно изучая водруженный рядом с ней, меченный огрызком шест.
- Не знаю, я их не выкапывал пока, интриги ради, просто пометил шестами, и клоками пакета, чтобы не потерялись из виду.
Озадаченная редакция, оглядываясь на импровизированную иллюминацию, зашепталась. В итоге, решено было снять полиэтиленовые украшения, оставив палки стоять в гордом одиночестве. Я прошелся по кругу, стащил с них обрывки пакета. Без вкраплений продуктов химической промышленности, палки терялись в окружающем пространстве, сливались с сотнями им подобных, принимая вид естественной природной среды. Я пересчитал снятые обрывки пакета. Почему-то их было семь. Восьмой огрызок оставался не найденным. Тщательные поиски восьмой палки не принесли результата, мы свалили все на происки коварных обитателей леса и покинули уютный уголок мещерской природы. Так, за «подсъемками» пронеслось часа три. Возвратились обратно уже ближе к обеду, немного покусанные, малость оголодавшие и даже не догадывались, какие события разворачивались в нашем лагере.