Повесть "Крайний коп", скромный подарок форумчанам на НГ :)

[DigIt]

Камрады, всё в процессе. Немного занят пока - начало рабочей недели, но всё будет в любом случае. Как и всегда.

[Матюха]

аааааа всё не могу больше,выкладывайте же уже скорей!!!

[MICHALICH]

аааааа всё не могу больше,выкладывайте же уже скорей!!!

Ломка?

[Матюха]

ну да...(((

[komrad.trac]

Да у нас здесь клуб подсаженных...

[MICHALICH]

Да у нас здесь клуб подсаженных...

Эт, точно! Полностью с Вами согласен. Сам состою в этой группировке.

[Сержжжжж]

Да у нас здесь клуб подсаженных...

Ну, когда же...когда??????

[DigIt]

скоро, камрады, скоро. немного пока не до писанины, вы уж не серчайте.

[kolanattt]

Пацаны, сёдьня, по идее, должна глава быть.. Завтра-то - суббота!. Поля... Перелески.. Коп, в общем.

Ну, ежели всё хорошо, конечно. Чего и желаю!

[komrad.trac]

Уж время к вечеру,
А DigItа все нет...

[DigIt]

Мужики, ну не срост сегодня точно . Не выложу ничего, готовлюсь к отъезду в ночное. Так что без обид, но сегодня не будет главы. А выкладывать что-то наспех я точно не буду.

[cvetok]

Удачи тогда на копе! А так, ждём-с...

[perpas]

Хде???

[йог]

Хде???    

Похоже, там, куда указывает рифма к этому вопросу...
К сожалению, конечно...
Диджит, АУ!!!!!! Где вы??

[DigIt]

Похоже, там, куда указывает рифма к этому вопросу...
К сожалению, конечно...
Диджит, АУ!!!!!! Где вы??

Тут я уже... спокойствие, други, на этой неделе все будет. Завтра сяду писать очередную главу, точнее, править и дополнять уже написанную, но не выложенную.

[DigIt]

извиняюсь за паузу, новая глава почти дописана, будет здесь через пару часов.

[UFORNAXT]

Очень ждём.

[DigIt]

Глава 101.

Мишин вопль метнулся ввысь, забился в ветвях яблонь, просочился сквозь листву и умчался к реке, отразился там шумливым эхом и увяз в густых зарослях кустарника на другом берегу. Ванька до сих пор пребывал в состоянии оторопи: просто сидел на корточках на краю ямы и беззвучно шевелил губами, взирая распахнутыми глазами на дно и останки чугунной сковороды. Миша склонился над ней, потянул за острый край, на сей раз не чувствуя ни тяжести металла, ни его холода, ни боли от вонзившейся в ладонь острой обломанной кромки. Вторая часть импровизированной крышки, прикрывавшей глубокую яму в земле, отправилась вслед за первой, тяжело ухнув и вскинув пыльное облако.

Взгляду открылось углубление с ровными стенками, около полуметра глубиной – присмотревшись, ему стало понятно, почему земля не осыпалась вниз за долгие годы, несмотря на проникающую сквозь толщу земли влагу и вездесущие корни деревьев. Когда-то в вырытую в теле бугра яму кто-то сбросил деревянный бочонок из-под вина или какой-то иной жидкости. Толстые доски стенок долго сопротивлялись времени и, вполне возможно, не поддались бы ему и до сих пор, если бы не подвели железные обручи, стягивавшие бочку по окружности в нескольких местах. Железо проржавело, прогнило, металлические полосы лопнули в нескольких местах, и дерево, ничем более не сдерживаемое, разбухло и разошлось, образовав многочисленные прорехи. Кое-где доски лишь заплесневели, в других местах вовсе превратились в сырую труху, но по-прежнему удерживали грунт от оползания. Благодаря этому Мише даже не пришлось выбрасывать землю – он присел на колени и, свесившись вниз, рассмотрел в сырой темноте ямы тусклые силуэты предметов. Протянул руку, коснулся холодной поверхности металла – пальцы нашарили и захватили что-то, похожее на выгнутую ручку. Миша потянул её на себя и вытащил из ямы нечто тяжелое, цельнометаллическое, с носиком и крышкой.

- Зырь, Ванька. Чайник какой-то, - Миша покрутил посудину перед глазами и протянул её напарнику. Тот перехватил тяжелый предмет двумя руками, поставил рядом с собой, открыл крышку и заглянул внутрь.
- Кофейник, а не чайник. Тяжеленный. Это серебро, Миха! Отвечаю! Восемьдесят четвёртая проба!

Миша тем временем, не тратя время на споры об истинном назначении чайника и выяснении значения цифр пробы – всё это может подождать - снова запустил руку в яму, нашарил там очередное что-то, и вытянул его навстречу солнечному свету, которого предметы, запертые в земляном плену, не видели, наверное, как минимум сотню лет. Постепенно весь край ямы заполнился разнообразной утварью, образовав длинную шеренгу возле Ванькиных ног. Длинной змеёй здесь выстроились: заварочный чайник, кофейник, ещё один кофейник поменьше, широкая посудина с блюдцем, названная Ванькой сливочником; два набора столовых ложек и вилок, перемотанные истлевшей бечевой; три набора десертных ложечек, чьи рукоятки в точности копировали орнамент своих более крупных собратьев; несколько наборов массивных столовых ножей, горка подстаканников и блюдец, пара подсвечников на одну свечу. Вслед за ними на поверхность были извлечены несколько вычурных штуковин: ручная мельничка для помола кофейных зёрен и набор из солонки и сахарницы на ажурной подставке. Миша подавал предметы наверх, а Ванька, покрутив каждый из них пару секунд дрожащими руками, составлял в рядок, звякая металлом и для верности заглядывая под крышки, всякий раз подводя краткий итог:
- Пусто. Тут тоже пусто. И тут. Здесь тоже ничего.

Когда же Миша, присвистнув от удивления, выволок и передал ему наверх здоровенную тяжелую пузатую супницу с массивной крышкой, Ванька, заглянув под неё, заговорил вдруг с горячей таинственностью:
- Михан, Михан! Двигай сюда резче! Тут что-то есть! – и, не дожидаясь Мишу, скинул крышку прочь, запустил внутрь посудины руку и спустя секунду вытащил её обратно, рассматривая добычу. Добыча оказалась не ахти – бумажный комок из десяток, четвертных и сотенных купюр. Бумага, долгие годы лишённая доступа кислорода и не подверженная воздействию температуры и солнечного света, теперь скручивалась, рассыпалась, тлела прямо на глазах. Пока Ванька пытался рассмотреть на купюрах годы, бумага выцвела, потеряла форму и осталась в Ванькиной ладони горстью серого праха.

- Блин, обидно. Лучше бы монеты положили, а не эту… макулатуру. Монетам бы точно ничего не сделалось, - обиженным тоном сказал Ванька, стряхивая с ладони бумажную мешанину. – Будь другом, глянь, монет там на дне не видно, а?

Миша поспешно вернулся к яме, в которой еще поблескивали оставшиеся предметы. С его места ему было видно, что никаких монет, которых так жаждал Ванька, здесь нет. Не исключено, что на самом дне что-нибудь и обнаружится, но, по мере извлечения предметов из ямы, верилось в это всё меньше. Миша уже понимал, что это хоть и клад, но клад своеобразный - вещевой, а не монетный. И это обстоятельство радовало его куда больше, чем если бы яма вдруг оказалась наполненной Екатерининскими пятаками, ведь разбирать горы монет по разновидностям – это Ванькина страсть, а вовсе не его.

Под нестройный хоровод этих и множества других мыслей, Миша доставал из ямы всё новые вещи, отчётливо ощущая всякий раз, как пальцы обжигает холодом металла, а сознание – горячей счастливой мыслью «Это клад! Настоящий клад! И он наш!». И всё равно не верил сам себе. Над головой ветер трогал и шуршал яблоневым цветом, где-то в ветвях разноголосили пернатые обитатели, в траве беспрестанно дребезжала цикада – все эти звуки были реальными, привычными. В отличие от них тонкие мелодии, рождающиеся при соприкосновении старинных серебряных предметов друг с другом, и тихий шёпот ссыпающейся на дно ямы земли были эфемерными, словно случайно залетевшими в наше время откуда-то извне.

Постепенно к строю кухонных приборов добавился письменный набор, состоящий из двух чернильниц в виде полуобнаженных лежащих наложниц с чашами в руках, подставки, богато украшенной россыпью виноградных листьев и гроздьев, и держателя для пера в форме двух склонившихся друг к другу длинными шеями лебедей. Предметы были столь изящны и хрупки, что Миша не рискнул передавать их Ваньке из рук в руки, а вместо этого сам отнёс на дальний край ямы, подальше от длинных ног напарника, которыми тот нетерпеливо ёрзал в ожидании новых сюрпризов, появляющихся из-под земли. Следом отправилась продолговатая коробка на ножках в виде львиных лап, а ещё через пару мгновений к ней присоединились узнаваемый благодаря своей неизменной форме портсигар, тяжёлое пресс-папье – бюст какого-то из российских императоров, и карманные часы с изображениями батальных сцен на корпусе. Миша в последний раз склонился над нутром вкопанного в землю бочонка, пошарил рукой и достал со дна разом два предмета, ухватив их пальцами. Одним оказалась печать с затейливо отлитой ручкой и завинчивающимся кожухом снизу, предохраняющую нижнюю плоскость печати от повреждений, а вторым – длинный и узкий цилиндр, состоящий из двух половин, завинчивающихся друг в друга. Больше в яме ничего не было. На всякий случай Миша опустил в темноту руку с зажигалкой, осветил внутренности бочонка её неверным, колеблющимся светом, постучал кулаком по деревянному дну бочонку. Тот ответил глухим звуком, исключающим наличие пустот.

[DigIt]

ближе к ночи выложу 102-ую .

[AndreyMSK]

Дождались! СПАСИБО!!!