Повесть "Крайний коп", скромный подарок форумчанам на НГ :)

[DigIt]

не за что, друзья . завтра постараюсь написать и выложить главу. сегодня уже никак, т.к. только что вернулся с природы .

[MICHALICH]

не за что, друзья . завтра постараюсь написать и выложить главу. сегодня уже никак, т.к. только что вернулся с природы .

Это-хорошо! Значит завтра узнаем, почему Кабан завязал с копом. Под пивком-то он явно разоткровенничается. Ждем!

[hara_morin]

очень ждем продолжения!

[DigIt]

очень ждем продолжения!

я помню, камрады . через часок всё будет здесь.

[DigIt]

Глава 85.

- В-общем, копать я начал лет десять назад. Тогда конкурентов в полях не то что не встретить было, а и вообще про металлодетектор мало кто слыхал. Раздолье было – не описать. Ни тебе коллег, ни выбитых мест, ни недовольства местных, ни ментов – благодать, одним словом. Если кого и встретишь, то за блаженного примут, и всего делов. На место приедешь, копнёшь, и если хоть немного подмусоренное – развернулся и на другое место переехал. Выбирай – не хочу, одним словом. Втянулся я в эту тему по уши, честно говоря. Читать литературу всякую начал, в библиотеку, как на работу ходил. Потом знакомых в городском архиве нашёл, через них стал карты и инфу доставать. В то время к истории области мало кто интерес проявлял, поэтому архивщикам за радость было хоть с кем-то на эти темы пообщаться. Я и не скрывал, что копаю. И с их стороны понимание было полнейшее, никто ничего против не имел. Постепенно и подруга моя увлеклась копом, стали вместе с ней выезжать время от времени. Было здорово: вроде как команда, мест для копа навалом, находок всегда тоже немеряно. Я почти всё себе оставлял, по мелочи распродавал кое-что, только чтобы бензин отбить. Так всё и шло – ненапряжно и здорово. Потом, где-то года четыре назад, познакомился с Мюллером. Он тогда только-только копать начинал, также по библиотеке да по архивам шустрить затеял. Ну, и прилип он ко мне, мол, давай вместе покатаемся, а то я мест не знаю никаких, а копать хочется, да и опыта наберусь. Я отказывать не стал, согласился. Стали вместе выезжать. То на моей машине, то на его. На его, конечно, сподручнее было – я тогда на десятке ездил, а на ней особо не покатаешься, особенно после затяжных дождей или по ранней весне. Вот и стали вроде как напарниками: я места показываю, он рулит. Человек он своеобразный, конечно, характер не подарок, но тогда это не сильно проявлялось: хвастаться ему было особо нечем, да и не перед кем, места-то ведь мои все были. Так и отъездили мы с ним пару сезонов. Ну, время на месте не стоит, хабарных местечек все меньше, людей с приборами всё больше. Вроде как ещё пока задницами не толкаемся, но, чую, всё к тому и идёт. Снова за карты пришлось засесть. Зимой кучу точек наметил на новый сезон, по весне начали объезжать их одну за другой, места поинтереснее разведывать. И как обычно: то пусто, то густо. То совсем ничего, то кое-что. В итоге нашли мы с ним парочку неплохих местечек, и находок немало, и без мусора, ну и давай туда ездить, выбивать. Это раньше можно было пробежаться, потом спокойно уехать и через месяц вернуться, будучи уверенным, что никто кроме тебя там не копал. А последние годы уже это не катит: всё выбьют, пока клювом щелкаешь. Вот, в-общем, как-то приехали мы с ним снова на наше место, ковыряемся потихоньку, ходим-бродим. Вдруг вижу, машина пылит через поле, прямиком к нам. Подъехала, оттуда трое выходят и сходу давай предъявлять: чего это, мол, мы их место выбиваем. Ну, слово за слово, дело к драке. Их трое, нас двое. Но там среди них тощий один, я его в расчет не брал, а вот двое других крепкие, судя по виду, бычьё. Короче, силы примерно равны мне показались. И я с лопатой в руках смело так с ними беседую, типа, место это наше и их сюда никто не звал. Ну, а чего мне бояться? У меня лопата, за спиной Мюллер, у него тоже фискарь при себе... Только вот промашка с Мюллером вышла. Пока я с этими быками базарил, слышу за спиной - движок зарычал, и только я Мюллера и видел. Стартанул он, короче, с поля. А дальше всё наперекосяк пошло: эти как увидели, что я один остался, навалились на меня, я и охнуть не успел. Наваляли они мне от души. Я мало что помню, поскольку вырубился, а когда очнулся, уже вечерело. Вокруг никого, ни Мюллера, ни их. До ближайшей деревни хрен знает сколько топать. И топать как-то не очень получается: глаза заплыли так, что почти ничего не вижу, вдохнуть не могу - внутри всё огнём горит, ребра ноют, нос сломан, морда вся распухла. С горем пополам поднялся, осмотрелся – ни лопаты, ни прибора, ни даже бутылки с водой – а я помнил, что возле машины её оставлял. Всё забрали. Короче говоря, долго рассказывать, как я по полевым дорогам до утра петлял, но в итоге вышел на околицу деревухи какой-то. В ближайшую избу постучался, и рухнул на крыльце. Спустя три дня обнаружил себя в нашей городской больничке, рядом зарёванная подруга на стульчике, капельница, все дела. И тут же менты давай дружить заходить, интересоваться, что да как. Я сказал, что поскользнулся и в овраг свалился в лесу. Не знаю уж, поверили или нет, но отстали мгновенно и вопросов больше не задавали. Через неделю я сам себя из больнички выписал, долечивался уже дома. Переломы зажили, швы сняли, потихоньку всё вроде наладилось. За всё то время, что я в больнице лежал и дома потом куковал, Мюллер ни разу не позвонил и не заехал. Я первое время ждал, а потом забил. Чего от предателя ждать?

Кабан умолк. Говорил он тихо и размеренно, без какого-либо намёка на пафос или желание вызвать к себе жалость – напротив, будничным тоном монотонно перечислял события прошлого, беспристрастно констатируя факты. Кто знает, сколько за этими короткими невыразительными предложениями скрывалось самых разных эмоций, главными из которых были отголоски боли пережитого предательства? Миша услышал, как в темноте сначала забулькало пиво, а потом появился огонёк прикуренной сигареты. После минутного молчания Кабан продолжил:

- Через пару месяцев всё вроде пришло в норму. Поломанные рёбра побаливали, конечно, но в целом жизнь налаживалась. Даже начал мечтать, как снова поеду копать. А тянуло в поля, Михаил, словами не передать! Я и выехал разок, но после получаса почувствовал себя полной развалиной и вернулся домой. А потом стал замечать за собой, что что-то со мной не так: то голова кружится, то в пот вдруг бросит. Вдобавок аппетита вообще не стало, ни есть, ни пить не хочу. И худею. Вроде вот ничего не делаю, никакой физической нагрузки нет, валяюсь дома, всякие пироги да каши трескаю, а вес уходит. Я раньше здоровый был, хоть тебе в это, наверное, трудно будет поверить, но это правда. Так вот за полгода от меня осталась ровно половина, а сейчас, поди, едва треть. Но самое неприятное во всём этом: постоянное чувство усталости и боль в пояснице, то тупая, то острая. Что бы я ни делал – всё валится из рук, в глазах темнеет, чуть ли не в обморок падаю. По квартире хожу – вроде бы ничего, а стоит на улицу выйти и пройтись немного – всё, кирдык. Вырубает реально! На работе первое время терпели меня такого, потом предложили уйти в бессрочный отпуск за свой счёт. Потом подруга… Она сколько могла тянула, но… дело молодое, сам понимаешь… Расстались мы с ней. Я не виню её, у неё вся жизнь впереди, незачем её тратить на такой бесперспективняк, у которого ни денег, ни рожи. В итоге остался один. Без работы, без подруги, без друзей и без денег. Распродавал потихоньку всё, что за предыдущие годы накопал, прибор второй продал, машину, кое-что из снаряги – этим и жил. Потом как-то раз заявились ко мне те же самые уроды, что на поле меня отделали. Тощий у них за главного, Башкир погоняло. И без извинений, типа и не было ничего, предложил потрудиться на него: я им точки привязываю по картам, он мне денег кое-каких подкидывает. Мне деваться некуда было, жить на что-то нужно… короче, я согласился. Ну, и не скрою, выпивать начал. Не потому, что сильно хотелось, а потому, что надо было чем-то заглушить боль. Я щас не о моральной боли, ты не думай, с этим я и насухую в состоянии был справиться. Речь о физической. Спина у меня раскалывалась так, что только алкоголь помогал. Причём не водка – от неё только ещё хуже наутро делалось, а именно пиво. Выпью полторашку и вроде как уже не тянет в спине, не болит. Вот так и пристрастился. Ну, бутылки ты и сам видел, объяснять незачем.

Вновь возле костра повисла тишина. Миша подождал немного, ожидая продолжения, и, поскольку его не последовало, спросил сам:
- Ну, а врачи что говорят? Ты обследования делал? МРТ, например?
- Да какие там обследования… Не делал я ничего. Жив остался, и то слава Богу. Да и к каким врачам идти? В нашу поликлинику? Не смеши. Там тебе любой диагноз найдут, лишь бы денег слупить. Которых у меня нет. А если совсем уж честно… мне просто страшно идти на обследования всякие – а вдруг найдут что-то этакое? Вот прикинь: скажут мне, допустим, что жить осталось год-два. И что тогда? Каждый день считать и бояться? Судорожно метаться в поисках денег в жалкой надежде что-то исправить? Не-еет, я так не хочу.
- Мда… Ясно... Слушай, Дим, а как же история про кабанов?
- Чего ещё за история? – не понял Кабан.

В ответ Миша пересказал ему историю, не так давно услышанную от Ваньки. Кабан молча выслушал, а потом до Мишиного уха долетел смешок:
- Бред полный, Михаил, от начала до конца. Не было такого. Хотя звучит, конечно, намного интереснее, чем то, чем я тебя щас загрузил. И даже героически. Но нет, этого не было. Я краем уха от других людей тоже слышал версии о том, что со мной произошло. Слыхал, что Мюллер слухи распускает, что я худею от того, что неизлечимо заболел. А заболел якобы после того, как начал керемети копать. И что, мол, он меня отговаривал от этой затеи, а я, дурак, не послушал его, умного да мудрого, и всё равно копать их стал. И что именно на этой почве мы с ним и разбежались, по идейным соображениям, значит. А о том, что он, паскуда, меня на том поле бросил, помалкивает.

- Хм. Такой версии я не слыхал. А что ещё за керемети?
- Не бери особо в голову, Миш, - махнул Кабан рукой из темноты. – Места такие есть… там чуваши поклонялись своим языческим духам. Одного из духов Керемет звали, он типа злой был, и по поверьям его надо было задабривать, ну, чтобы беды всякие от людей отвести. Вот чуваши монеты стопками в лесу и закапывали, ему в подарок как бы. Но я отродясь керемети не копал, да и тебе не советую. Хотя и знаю тех, кто копал и копает. Монет там, действительно, много, вот только добра в них мало. Если захочешь, как-нибудь при случае расскажу пару историй на эту тему. И о последствиях такого копа.

- Ладно, Бог с ними пока, с чувашами. Я одного понять не могу: Мюллер ведь не копает по старине! По крайней мере, нам с Ванькой он говорил, что его только война интересует! Он и коллекции свои показывал!

Кабан покивал:
- Ну да, ну да. Я тебе так скажу: Мюллер копает всё, на чём можно заработать. И старину он копал очень активно. И по всем городским скупщикам с ней бегал. До того самого случая, который я тебе описал. Вот после него – да, он по каким-то причинам переквалифицировался в копаря по войне, от старины как бабка отшептала. Не знаю точно по каким причинам, но, полагаю, что без Башкира и тут не обошлось.

- А про Башкира ты ничего не знаешь? Почему они так с конкурентами борятся? – задал Миша давно мучавший его вопрос, памятуя об аналогичной стычке.

Кабан склонился к костру, скормил жадному огненному зверю несколько веток, дотянулся до очередной пивной бутылки, не торопясь открыл её и отпил прямо из горлышка. Помолчал в раздумьях и, когда Миша уже было подумал, что последний вопрос Кабан попросту не расслышал, тот ответил:
- Честно говоря, Миш, не знаю. Я с ним ведь толком не знаком и ближе знакомиться желанием никогда не горел. Предполагаю, что он что-то ищет в нашем уезде, потому что карты и места в соседних уездах его совершенно не интересовали. А вот что именно – понятия не имею. И, если честно, интересоваться не хочу.

В костре громко щёлкнул и рассыпался на осколки кусок прокалённого докрасна угля. Миша вздрогнул и столкнул ногой обратно несколько головёх, выпрыгнувших на край ямы. В голове крутились тысячи банальных слов, которыми ему от всего сердца хотелось бы поддержать сидящего сейчас в темноте рядом с ним одинокого, болезненно-худого человека, но слова упорно не складывались в предложения, роились, сталкивались и отскакивали друг от друга. Как выстроить ту словесную конструкцию, которая не покажется лживо-сочувственной, Миша не знал – уставился на исчезающие в пламени ветки и молчал.

- Ты это…, - после паузы заговорил Кабан. – Спасибо тебе. И Ваньке. Впервые за последние несколько лет я чувствую себя почти как раньше. И, если можешь, давай оставим этот разговор между нами, хорошо?

- Дим, да ты чего… да иначе и быть не может…, - вскинулся Миша, горячечно выпуливая уверения, а Кабан, покинув своё креслице, вытянулся перед ним и, глядя сверху вниз прямо в глаза, покачал головой:
- Ну, и замечательно.

А потом широко зевнул и кивнул в сторону палатки:
- Я пойду? Засиделись мы чего-то. Скоро уж светать начнёт.

Миша кивнул в ответ, Кабан развернулся и утопал в палатку. Ещё несколько минут было слышно, как он возится там, раскатывая спальник и устраиваясь рядом с Ванькой, а потом всё затихло, и Миша остался у костра один, наедине с начавшим розоветь вдали небосводом и толчеёй мыслей и эмоций, прожигающих сердце и щиплющих глаза.

Сообщение отредактировано DigIt: Apr 29 2014, 20:04

[MICHALICH]

Спасибо автору за очередную главу! Сюжет закручивается все интересней.

[Kolidg]

Спасибо, очень нравится!

[федя сумкин]

Супер. Как будто сам рядом с Кабаном сидел и слушал!

[Оренбург]

Прочитал.Понравилось.
Особенно тема кереметей. Кто в теме-поймёт
Земляку огромное спасибо!

[DigIt]

Прочитал.Понравилось.
Особенно  тема кереметей. Кто в теме-поймёт    
Земляку огромное спасибо!

всё верно насчет кереметей. думаю вот, стОит вложить пару историй в уста Кабана об этих местах, или ну их от греха подальше?

[UFORNAXT]

Огромное спасибо. Очень интересно, ждём продолжения.

[avg]

всё верно насчет кереметей. думаю вот, стОит вложить пару историй в уста Кабана об этих местах, или ну их от греха подальше?

Конечно стОит, очень интересно будет почитать.

[DigIt]

Глава 86.

Под утро в салоне «восьмёрки» стало жарко и душно даже несмотря на то, что перед сном Миша приопустил боковые стёкла. Солнце уже стояло над кромкой обрыва и его лучи беспрепятственно проникали внутрь салона, нагревая обивку сидений, панель и спальник. Миша потянулся, сел на сидении, вытянул ноги, покрутил головой, разминая шею. Судя по положению солнца в небе, проспал он непростительно долго, потому поспешно натянул обувь и, с усмешкой осмотрев собственную помятую физиономию в зеркало заднего вида, выбрался на улицу и направился к лагерю.

Там лениво дымил костёр, в котором до сих пор тлела вчерашняя коряга, а возле нее бодро потрескивал подброшенный кем-то хворост. Над ямой высилась закопченная тренога, а на ней, подвешенный за ручку, болтался над огнём чайник. Судя по струйке пара из носика и подпрыгиванию крышки, вода в нём уже закипела. Рядом, стоя коленями на пластиковой скатерти, хозяйничал Кабан: расставлял кофе, сахар, стаканы, выкладывал ложки и тарелки. Рядом, на разделочной доске, рядками уже разместились нарезанный хлеб, сыр и колбаса, в тарелке по соседству желтым пятном растеклась любимая Ванькой кабачковая икра. Подходя к «столу», Миша увидел, как Кабан высыпает мелко нарезанный лук в сковородку, где уже сгрудились остатки вчерашнего шашлыка, снятые с шампуров. При виде кусков мяса Миша отчетливо ощутил несвойственный ему по утрам голод.

- О! Доброе утро! – радушно поприветствовал его Кабан, закончив размещать сковороду над огнём. – Или, если точнее, добрый день.
- Привет, Диман. Как спалось?
- Не поверишь: спал как убитый. Сам только час назад встал.
- А Ванька где? Спит до сих пор? – Миша скользнул взглядом по палатке, полог которой был закрыт.
- Да куда там! Он, походу, с первыми лучами солнца отправился копать. Во-оооон ходит. И, кстати, довольно часто приседает.

Кабан ткнул пальцем по направлению к реке. На другом берегу реки в нескольких сотнях метрах от лагеря можно было разглядеть силуэт человека. Человек передвигался по полю, помахивал прибором и время от времени действительно приседал, почти пропадая в такие моменты из виду.

- Ну, силён, бродяга! Крепче всех вчера накидался, а гляди-ка – с утра пораньше уже копает.
- Не говори. Это тот самый случай, когда охота пуще неволи.
Миша подошёл к самой кромке воды, сложил ладони рупором и что есть сил заорал:
- Ива-аааааан! Завтракать!

Далекий силуэт выпрямился, приложил руку к уху, после чего воздел лопату к небу, показывая, что призыв принят и понят, и направился к лагерю. Миша постоял немного, убедился, что напарник движется в верном направлении и более не отвлекается на поиск сигналов, вернулся к костру и умылся под тонкой струйкой воды, опрокинув на бок канистру и приоткрыв её крышку на пол-оборота. Как раз к моменту окончания омовений в лагере нарисовался Ванька, неся прибор на плече и насвистывая что-то весёленькое. Судя по мотивчику, лёгкой походке и не сходящей с лица улыбке, последствий вчерашних возлияний он не ощущал, беззастенчиво демонстрируя миру отличное расположение духа.

- Здоров, камрады! Ну вы, блин, поспать. На пожарников сдали оба! Один я, аки пчела, в поле тружусь.
И высыпал на край скатерти результаты своих утренних трудов: черную и пыльную горсть монет, к которой тут же со разных сторон потянулись Миша и Кабан.
- Девятнадцать штук! – с гордостью сказал Ванька, грязным пальцем распределяя кругляки по поверхности пластиката. – Пятачок екатерининский даже выцепил!

Миша сидел на корточках, Кабан прилёг локтями на скатерть, рассматривая Ванькину добычу. После беглого осмотра сдвинул пальцем в сторону одну небольшую монету, взял её в пальцы, плюнул, обтер грязь, пригляделся. Затем кивнул в ответ собственному предположению, положил монету на ладонь и протянул Ваньке:
- Эту отдельно положи. Чтоб не покоцать в общей куче.
Ванька выхватил протянутый ему медяк и поднёс к глазам. Читал год и достоинство, медленно произнося вслух увиденное:
- Одна копейка. Тысяча семьсот… шесть… два… восемь… восемь… Буквы ещё какие-то корявые…
- Тысяча семьсот восемьдесят восьмой, Эм Эм. Перечекан с барабанной двушки, гурт сетка. Жаль, что не шнур. Но всё равно, монетка не особо частая, и сохран не подкачал. Поэтому отложи её отдельно и дома в мыло не кидай, иначе патина уйдёт и поле станет неровным, – перекатившись на спину и прикрыв глаза, вещал Кабан, не проявляя ровным счётом никакого интереса к остальным монетам на скатерти, сочтя их рядовыми.
- Охренеть! Ты прямо ходячий справочник, Диман! Спасибо за подсказку!
- Не за что. Держи вот, – протянул Ваньке снятый с сигаретной пачки целлофан.
Окрылённый Ванька бережно укутал в него копейку и ускакал с монеткой в кулаке к палатке.

Тем временем Миша разложил по стаканчикам кофе и сахар, Кабан снял с огня чайник и разлил кипяток, после чего все трое расселись кружком и приступили к завтраку. Уплетая за обе щеки мясо, овощи и кабачковую икру, Ванька с набитым ртом пробубнил:
- Ну чего, как вы вчера посидели после того, как я на боковую отправился? О чём болтали?

Кабан поднял глаза от своей тарелки и Миша успел увидеть его короткий, не более мига, взгляд. Дожевал и ответил:
- Ванька, ты чего-нибудь слыхал о кереметях? Мы ночью о них говорили.
- Не-а, не слыхал. Что за мети такие?

Миша сделал в воздухе неопредёленный жест рукой, уступая право рассказчика Кабану. Тот не заставил просить себя дважды и в своём кратком стиле в общих чертах объяснил Ваньке, о чём речь. Услышав про стопки монет, Ванька прекратил жевать, замёр с занесенным на вилке куском шашлыка и недоверчиво изрёк:
- Чё, правда что ли, прямо стопками? Да ладно…
Кабан пожал плечами, напустив на себя скучающий вид.
- Правда. Лично видел. Да и смысл мне врать? Знаю нескольких человек, кто конкретно по кереметям специализируется, поскольку выбивать их легко: мусора нет вовсе, а монет огромное множество. Знай ходи себе по лесочку, да под деревьями прибором помахивай. Вёдрами оттуда монеты вывозили.
- Так уж и вёдрами? – изливал скепсис Ванька.
- Угу, вёдрами. Ничего удивительного: на каждый праздник жители окрестных чувашских деревень кереметь посещали, каждый закапывал несколько монет, кто-то больше, кто-то меньше – в зависимости от состоятельности семьи. И так из года в год на продолжении почти пары веков, поскольку монеты там от Анны до Николая Второго. Вот и представь.

Ванька задумался, будто действительно пробуя представить описанное. Картинка, похоже, получилось очень красочной, так как он тут же мечтательно застонал:
- Ё-моё, вот бы попасть на такое место… Это же лучше любого клада…
Тут Миша счёл необходимым вмешаться в беседу:
- Не лучше, Вань. Ты дальше послушай.
- Ну, каждый сам за себя решает, конечно, - снова заговорил Кабан, поглядывая на ёрзающего напротив Ваньку. – Но лично я эти места обхожу стороной. И некоторые из тех, кто поначалу эти керемети выбивал, теперь тоже. А есть и те, кто выкопанные там монеты потом обратно отвёз и закопал обратно.
- Нафига? Совсем дураки, что ли? – такого пренебрежительного отношения к монетам Ванька потерпеть не мог.
- Да вроде не дураки. Но от монет тех избавлялись многие. Потому что не видели другого способа прервать череду печальных событий, которые стали происходить одновременно у всех, кто керемети копал. Когда за полгода у троих человек из команды друг за другом умирают родственники, жены, родители, а потом и один из наиболее ярых кереметчиков отправляется на тот свет – поневоле задумаешься, а не случайно ли это всё.
- Да не-еее, так не бывает, - Ванька продолжал упорствовать, однако по голосу было слышно, что сомнения его тают, уступая место страху перед неведомыми языческими силами.
- Почему ж не бывает? В мире ведь полным-полно всякого такого, во что ни за что не поверишь, пока сам не столкнёшься. Вот я для себя решил, что эти медяки кереметные не стоят такого риска. Мало ли, что там чуваши нашёптывали над монетами, какие просьбы и пожелания вкладывали. А энергетика – вещь неоспоримая, и, как и энергия, не появляется и не исчезает, а только меняет форму. Физика, седьмой класс.

Кабан многозначительно умолк, вернувшись к неторопливому процессу поглощения яств. Тягаться с физикой Ваньке было не с руки, да и объяснение Кабана выглядело вполне логичным. Конечно, с изрядной примесью мистики, но, с другой стороны, ни Миша, ни Ванька не усомнились в правдивости историй, услышанных накануне, посему мистическую составляющую пришлось принять на веру и в этот раз. Похоже, аргументация в конечном счёте показалась ему весомой - торопливо допив свой кофе, Ванька махнул рукой, словно отгоняя от себя мысли о кереметях, вскочил и заторопился к прибору:
- Ну вас нафиг с этими чувашами. Нас и тут неплохо кормят! Кто копать? - и не дожидаясь ответа, устремился к переправе.

До самого вечера друзья хаотично перемещались по полю, предаваясь любимому занятию. Кабан держался возле Миши, однако прибор больше в руки не брал, а просто ходил следом, иногда помогая найти извлечённый из земли предмет в кусках дёрна, периодически поздравлял Мишу с очередной найденной монетой, выдавая комментарии и оценки относительно сохрана. Если он и испытывал боли в пояснице, то никак этого не выказывал, только время от времени присаживался в стороне на траву и там ждал, когда Миша справится с очередным сигналом.

Наблюдая, как удлиняются тени, а всё вокруг погружается в закатный румянец, все сообща свернули лагерь, упаковали мусор в отдельный пакет, загрузили весь скарб в багажник, засыпали костровую яму. Потом, ощущая лёгкую грусть от расставания с местом, постояли немного возле машины, глядя на опустевшее пространство между обрывом и рекой.
- Надо будет как-нибудь повторить…, - выразил Ванька общее настроение.

Совсем скоро «восьмёрка» с пассажирами внутри вынырнула на вершину холма и запетляла вдоль поля в сторону трассы, подгоняемая клубами красной от закатного солнца пыли из-под колёс. Унося троицу всё дальше от лагеря, пляжа и подмытого в нескольких десятках метров от места их ночлега глинистого берега. А заодно и от обнажившегося из-под осыпавшейся земли здоровенного, чёрного, лопнувшего в нескольких местах пузатого керамического горшка, в чьём разошедшемся нутре отчетливо проглядывались позеленевшими гуртами уложенные рядами тяжелые толстые монеты.

P.S. та самая копейка-перечекан, кстати:


Сообщение отредактировано DigIt: Apr 30 2014, 13:23

[трувор]

Ого,вот и интрига-клад,неужели рублей?

[Оренбург]

И не знали друзья, что выгребают из горшка большие, зеленые медные кругляши, на которых были слегка видны под хвостом орла буквы Т.М..

[AlexTula]

Еще! Еще!

[MICHALICH]

Ну как так то? Ведь про осыпавшийся бережок, сразу было все понятно. Его в первую очередь, надо было прошерстить. Неужели нашу компанию кто-то опередит,обнаружит горшок вперед них. Опять автор лихо завернул сюжет. Будем ждать продолжения!

[DigIt]

Ну как так то? Ведь про осыпавшийся бережок, сразу было все понятно. Его в первую очередь, надо было прошерстить.

всему своё время . если они в таком месте не нашли, то вряд ли кто-то другой найдёт. к тому же мне ведь тоже не помешают зацепки на будущее, если вдруг решу написать продолжение. вот я и оставляю некоторые вопросы без ответов и некоторые события с намеком на варианты их будущего развития .

[MICHALICH]

всему своё время . если они в таком месте не нашли, то вряд ли кто-то другой найдёт. к тому же мне ведь тоже не помешают зацепки на будущее, если вдруг решу написать продолжение. вот я и оставляю некоторые вопросы без ответов и некоторые события с намеком на варианты их будущего развития .

Граммотно!

[Кудесникъ]

Отличное окончание праздничного выезда совмещенного с копом. И есть надежда, что при повторном посещении этого места, кому-то из них может крупно повезти...