Повесть "Крайний коп", скромный подарок форумчанам на НГ :)

[DigIt]

Будет. Затвра .
Кстати, о нумерации глав. На бумаге главы будут нумероваться иначе, конечно. На самом деле 48ой главе здесь соответствовать будет 14-15 глава на бумаге. Приходится делить большие главы на куски, чтобы не было "многабукафф", и во избежание путаницы нумеровать эти куски как главы.

[Кругляш]

Каждый день жду продолжение.Очень затягивает. Спасибо Вам за труды!

[Кэрмит]

Жду с нетерпением.... Читаю дочке перед сном, доче 9 лет, засыпает с улыбкой на лице. Весной со мной уже собирается....
Спасибо!!!

[DigIt]

Глава 48.

Полуденный Чапыжинск был пуст. Будний день, зной и безветрие заставили работающую часть населения города попрятаться по прохладным офисам учреждений, а неработающую – переместиться поближе к спасительной речной прохладе, на импровизированные пляжи вдоль Умойки. Некоторое движение наблюдалось только возле уличных ларьков, торгующих охлажденными напитками и мороженым - их то и дело оккупировали стайки школьников, лентяйничающих во время каникул. Залитые солнцем тротуары разогрелись до дрожащего марева и были совершенно безлюдны. В мареве жары изнывали и пыльные тополя по обочинам.

Разглядывая погруженный в знойную лень родной город, Миша проехал сквер, вечно неработающий ввиду экономии бюджета фонтан, сверкающее новеньким ремонтом здание городской мэрии, аллею трудовой славы перед ней, городской музей. Скользнул взглядом по зданию музея и тут же вспомнил слова Ваньки о царящем там ныне запустении. И тут же на смену скуке пришло любопытство. К тому же кирпичное здание, выстроенное еще в прошлом веке, сулило благодатную прохладу, да и визит к Кабану и последующее его вызволение из бутылочной осады вполне могли подождать часок-другой. Миша сдал к пустынному тротуару и припарковался в десятке метров от знакомого крыльца.

Как это часто бывает, в школьные годы здание казалось Мише огромным, торжественно нависающим красной громадой над всей домами улицы. Ныне оно такого впечатления не производило, выглядело запущенным и неухоженным. До высоты человеческого роста фасад украшали шедевры уличной лингвистики в стиле «Вася – лох», а выше свои росчерки на теле здания оставили холодные зимы и осенние ливни – кирпич давно утратил однородность цвета, почернел от сырости, покрылся сложной паутиной трещин, выкрошившийся цемент в швах обнажил глубокие дыры. Двойные окна слепо таращились на белый свет бельмами пыльных, давно не мытых стекол, рамы, некогда белоснежные, покрылись струпьями облезлой выгоревшей краски. О былом величии здания напоминали только острые, выполненные в готическом стиле, декоративные башенки на крыше с резными ажурными орнаментами. Но и они при более внимательном рассмотрении демонстрировали унылые разводы ржавчины на своих некогда блестящих кровельным железом боках.

Миша скрипнул крыльцом и оттянул тяжеленную, в два человеческих роста, деревянную дверь на тугих пружинах. Сделал шаг внутрь и, подталкиваемый сзади усилиями пружин дверью, оказался в большущем музейном холле. Сделанная на века дверь с величественной медлительностью вернулась на свое законное место и разом отсекла звуки и запахи летней улицы, будто провела черту между двумя мирами: прошлым и настоящим. Настоящее осталось там, в двух шагах позади, а прошлое оказалось прямо перед Мишей.

Окружило его, пока невидимое, но настойчиво заявляющее о своем присутствии целой смесью запахов, в которой главную партию играли сухая пыль, старые книжные переплеты и прохладные кирпичные стены. Эхо Мишиных шагов взметнулось к высоченному потолку, стукнулось пару раз в подслеповатые окна и, словно осознав собственную здесь неуместность, затихло в коридорах, уходящих из зала в стороны. А именно в левом крыле, поскольку вход в правое был завешен бордовой бархатной портьерой со следами многочисленных пиров целых поколений моли. К портьере булавкой крепился тетрадный листок с надписью от руки «Выставочный зал закрыт». Впрочем, если бы не строгий статус здания, эху было бы где разгуляться – холл представлял собою отличный образчик интерьерного минимализма: на выкрашенных зеленой половой краской стенах кроме десятка картин в простеньких деревянных рамах не было ровным счетом ничего, из мебели в помещении присутствовала только колченогая деревянная конторка, притулившаяся в дальнем углу.

Миша прошествовал мимо ряда картин, разглядывая их. Все они принадлежали перу некоего горожанина, однажды ощутивший в себе недюжинный талант художника, и то ли из альтруизма, то ли из желания показать свои полотна миру, передавшего часть работ в дар городскому музею. Не нужно было быть искусствоведом, чтобы понять, что музей ничуть бы не пострадал, оставшись без этого щедрого подарка. Табличка под одной из картин гласила «Натюрморт. Астры и яблоко». Увлекшись разглядыванием сюжета и пытаясь опознать в желтом предмете, мучительно похожем на изуродованный генетическим экспериментом кочан капусты, обещанные табличкой астру или яблоко, Миша не заметил, что в зале он не один.

- Уходите! Уходите! Я уже говорил: площади в аренду не сдаются!
Возглас из-за конторки, спрятавшейся в углу зала, заставил Мишу вздрогнуть от неожиданности и окончательно убил надежду на то, что кочан на картине все же окажется яблоком, стоит только посмотреть на него под другим углом. Из полумрака зала возник силуэт человека и старческой шаркающей походкой направился к Мише.

- Я уже неоднократно говорил вашим коллегам: мы не имеем права сдавать помещения в аренду. Здание относится к культурному фонду города, коммерческая деятельность на территории таких объектов невозможна. Об этом не может быть и речи! – Приближающийся силуэт продолжал надтреснутым голосом возмущаться.

[Кудесникъ]

Посещение музея может принести Мише неожиданные новости и познания, если он найдет подход к сотруднику музея.

[Кэрмит]

Михаил найдёт не только подход, но и хорошего знатока истории родного края.... А может и хранителя какой-то ТАЙНЫ, в лице музейного служащего....

Сообщение отредактировано Кэрмит: Feb 6 2014, 16:37

[DigIt]

Жду с нетерпением.... Читаю дочке перед сном, доче 9 лет, засыпает с улыбкой на лице. Весной со мной уже собирается.... Спасибо!!!

Да не за что . Это здорово, когда дети интересуются увлечениями родителей. Мой пока слишком мал, чтобы ездить с папкой . Но и то летом буду уже с собой брать.

[Кэрмит]

Да не за что . Это здорово, когда дети интересуются увлечениями родителей. Мой пока слишком мал, чтобы ездить с папкой . Но и то летом буду уже с собой брать.


Если судьба забросит Вас в Вятку (Киров), то знайте здесь Вас встретят, накормят и на коп свозят! Пишите в личку.
С уважением к Вам и Вашему творчеству Василий (Кэрмит).

Сообщение отредактировано Кэрмит: Feb 6 2014, 19:31

[DigIt]

Спасибо на добром слове, Василий. Польщен . Ежели что - обязательно заеду в гости .

[Оренбург]

Если судьба забросит Вас в Вятку (Киров), то знайте здесь Вас встретят, накормят и на коп свозят! Пишите в личку.
С уважением к Вам и Вашему творчеству Василий (Кэрмит).

DigIt, так же если будете в наших степных краях можете всегда расчитывать на прием, вкусный стол и выезд.
С искренним уважением.

[DigIt]

DigIt, так же если будете в наших степных краях можете всегда расчитывать на прием, вкусный стол и выезд.
С искренним уважением.

Спасибо! Судя по Вашему нику, мы с Вами вообще соседи .

[Кэрмит]

Спасибо! Судя по Вашему нику, мы с Вами вообще соседи  .

Друзья, земля-то КРУГЛАЯ !!!

[Оренбург]

Спасибо! Судя по Вашему нику, мы с Вами вообще соседи  .

Ого! А откуда Вы?

[DigIt]

Глава 49.

Наконец силуэт дошаркал до пятна света и перед Мишей предстал худощавый старик в мешковатых штанах серого цвета и строгой белой рубашке, застегнутой на все пуговицы. Возрастом старик, пожалуй, вполне мог потягаться с самим зданием. Худой, выше Миши, сутулый и сухопарый, с остатками жидких седых волос на голове, он, в отличие от здания, однако не выглядел неухоженным – напротив, одет был просто, но опрятно, а из нагрудного кармана рубашки даже выглядывал уголок аккуратно сложенного носового платка. На носу старика расположились очки с толстыми линзами в старомодной металлической оправе, завершавшие исключительно интеллигентный вид их хозяина. Сквозь стекла очков старик внимательно рассматривал Мишу, всем видом выражая непоколебимую решимость в любой момент продолжить изгнание незваного торгаша, неосмотрительно вторгшегося в храм истории.

- Здрасьте. Вы меня, наверное, с кем-то другим спутали? Я не по аренде. И площадей никаких не ищу. Я вообще не по коммерческому вопросу. – Миша поспешил успокоить обеспокоенного старика.
- Хм. Не по аренде?
- Да нет же! Просто вот ехал мимо, решил зайти, посмотреть на экспонаты.

Обитатель музея еще раз окинул Мишу пристальным взглядом, а затем вздохнул, снял с переносицы очки и разом стал словно меньше ростом. Успокоившись и не видя более в Мише угрозы, сменил гнев на милость:

- Простите великодушно, молодой человек! Посетители последние годы не очень жалуют музей вниманием, всё больше бизнесмены с коммерсантами захаживают. – Последнюю часть фразы старик произнес с нарочитым сарказмом. – Всё им пустующие площади музея покоя не дают. Оно и понятно, самый центр города, место посещаемое, оживленное. Да ведь только нельзя всё деньгами мерять! Нельзя же бездумно брать и превращать исторические места в очередной торговый центр или кафе! Кроме пищи для тела должна ведь быть и пища духовная!

Голос его дрожал, выдавая бурлящее в нем негодование.

- Еще раз прошу меня извинить, молодой человек, я не представился, - спохватился старик. - Вениамин Маркович, заведующий музеем. А также хранитель фондов. И заведующий передвижной выставкой на половину ставки. Триединый сотрудник, так сказать.
- Михаил. Миша. Светлов, – коротко и сбивчиво представился Миша, который, в отличие от Вениамина Марковича, никаких громких должностей присовокупить к своим паспортным данным не мог.
- Очень приятно, Михаил! Рад знакомству. И очень, очень рад видеть, что молодое поколение все еще тянется к знаниям! Позвольте поинтересоваться, какая именно область краеведческих знаний занимает Вас более всего? Изучаете самостоятельно или в рамках дипломной работы? Может быть, уже публиковались?

Миша даже слегка растерялся от обилия витиеватых вопросов. Похоже, музейщик ожидал от него, что Миша вот-вот блеснет собственными историческими познаниями и выкажет искренний интерес к, допустим, теме влияния колхидо-кобанской культуры на восточные культуры кочевников степей Евразии, после чего старик неминуемо разглядит в нем коллегу-историка и проведет последующие несколько часов, предаваясь оживленной беседе на любимую тему. К несчастью, похвастаться обширным багажом знаний в исторической области Миша не мог, и потому предпочел ответить честно:

- Я, эм-ммм, не для диплома. Сам по себе. Историей города интересуюсь. Ну, и окрестностей тоже. Как при царе всё было.
- А-ааа! Значит, Вы интересуетесь историей возникновения Чапыжинска, бытом населения нашего уезда до революции? Понимаю! Это очень, очень похвально! С удовольствием проведу для Вас экскурсию. Вообще, экскурсии платные, тридцать рублей с человека, но у нас так давно не было посетителей, что я уже и забыл, когда брал деньги за свою работу. Музей, по мнению городских властей, дело совершенно убыточное, но Ваши тридцать рублей никак сложившуюся ситуацию не исправят. Так что денег не надо. Следуйте за мной, я буду рад оказаться Вам полезным.

[Кудесникъ]

Пожилого музейного работника (фанатика своего дела) всегда интересно и полезно послушать и расспросить...

[DigIt]

Глава 50.

Заведующий музеем развернулся и зашаркал вглубь левого крыла здания. Миша, подстраиваясь под темп ходьбы своего провожатого, послушно поплелся следом. Вениамин Маркович передвигался неспешно и почти неслышно, медленными шажками переставляя ноги, обутые в мягкие войлочные тапки. Миша топал сзади, и, проникшись незыблемой вековой тишиной музея, изо всех сил старался не производить шума.

Миновав коридор, они попали в анфиладу залов, переходящих один в другой. На входе в первый зал Миша встретил своего старого знакомого – того самого аиста, точнее, его чучело, которого видел во время последнего посещения музея, будучи еще учеником средней школы. Годы, миновавшие с того момента, не прошли бесследно для несчастной птицы: перья выглядели пыльными, хвост заметно поредел благодаря любопытству многих поколений школьников, одна из черных бусин, заменявших чучелу глаза, бесследно исчезла. В остальном же аист был тем же тощим и нескладным существом на тоненьких ножках, прикрученных к деревянной подставке. Миша помнил, что рядом с аистом стояли чучела медведя и белки, но сейчас ни того, ни другого в зале не наблюдалось.

Миновав аиста, парочка прошагала мимо постамента с бесформенной глыбой грязно-желтого цвета, табличка под которой сообщала, что глыба есть не что иное, как кусок бивня мамонта, найденный в размытом берегу Умойки в 1974 году. А ниже, мелким шрифтом, говорилось: «Слепок с оригинала. Гипс, алебастр.»

- А где же настоящий бивень? – подал Миша голос.
- В запасниках, Михаил. Почти три года назад увезли в областное хранилище. Комиссия приезжала, работала в нашем музее неделю, а потом выдала заключение, что наше хранилище не соответствует нормам, мол, места мало, системы безопасности отсутствуют, температурный режим невозможно обеспечить. Ну, и перевезли в областной центр. У них при музее, известно, хранилище больше нашего, и оборудование всякое имеется. Вот и…, - заведующий развел руками.

Помимо слепка бивня, здесь была еще стеклянная витрина с десятком ракушек и полусотней камушков разной формы и цвета. Эта витрина гордо несла на себе надпись «Геология р.Умойки». И более в зале смотреть было не на что.

Следующий зал тоже не мог похвастаться обилием экспонатов. Стеклянных витрин здесь было, правда, больше, но большую часть пространства внутри занимали фотографии предметов, а не сами предметы. Боясь обидеть своего сопровождающего, Миша внимательно изучил картинки с изображением бронзовых наконечников стрел и ременных бляшек. Заведующий стоял рядышком и сиял от удовольствия, наблюдая Мишин интерес.

- Да-да, Михаил, история Чапыжинска насчитывает тысячелетия! Не как города, безусловно, но как региона, где исстари селились люди. На берегах Умойки в 60-х годах прошлого столетия советскими археологами были обнаружены стоянки сарматов. К сожалению, в настоящее время музей не располагает предметами для экспозиции, но на фото они показаны в натуральную величину. Взгляните сюда!

И потянул Мишу за локоть к стенду у стены. Стенд наглядно демонстрировал заселение региона на протяжении эпох схематичными прямоугольниками, стрелочками, страницами распечатанного текста и выцветшими черно-белыми фотографиями. Из вежливости Миша водил носом от одного прямоугольника к другому, делано-удивленно хмыкал и всячески изображал интерес, играя на струнах души старого музейщика, долгое время лишенного внимания посетителей.

Кратко ознакомившись с древними культурами, облюбовавшими берега местной реки в незапамятные времена, Миша и Вениамин Маркович оказались в третьем, последнем, зале. В сравнении с остальными помещениями музея здесь царило настоящее изобилие экспонатов. Вдоль стен стояли неизменные стеклянные витрины, в центре зала возвышался очередной стенд с бумажными носителями информации. В промежутках между витринами располагались разнообразные предметы быта прошлого столетия: ухваты, держатель для лучин, треснутое коромысло, деревянный жбан, несколько плетеных туесов, чесало для шерсти, прялка, неглубокое деревянное корыто, подойник и здоровенный ржавый топор. Внутри витрин для всеобщего обозрения были выложены монеты 19 века, пуговицы, несколько поддужных колокольчиков, кочедык для плетения лаптей, керосиновая лампа без стекла, части конской упряжи, стремя, безухая медаль с надписью «300 Лет Дому Романовых», перьевые ручки и веер старых, покоробленных временем открыток.

Разглядывая предметы, Миша почувствовал разочарование: музей воспринимался им как хранилище уникальных вещей, ради возможности увидеть которые люди и идут сюда. На деле же оказалось, что многие из предметов на витринах являются вещами массового производства, никакой уникальности не имеющие. Да что говорить, если он сам совсем недавно выкапывал те же самые монетки из земли, причем некоторые них своим состоянием явно превосходили представленные экспонаты.

- Вениамин Маркович, это что же, все экспонаты? И больше ничего нет? - не скрывая своего разочарования, задал Миша мучавший его с самого начала экскурсии вопрос.

Сообщение отредактировано DigIt: Feb 8 2014, 12:12

[Кудесникъ]

Неужели в музее действительно больше ничего нет? Может хоть какую-то хорошую информацию Миша в музее узнает? Ждем.

[DigIt]

Глава 51.

Заведующий молча развел руками, снял очки и начал протирать стекла, демонстрируя полнейшую увлеченность процессом. Миша, так и не дождавшись ответа, отошел к стенду в центре зала. На нем крупными буквами было написано: «Основатель Чапыжинска – Андрей Никифорович Чапыгин». А ниже шли строчки текста, рассказывающую историю города. И, в отличие от предыдущего стенда с датировками заселения земель древними народами, этот Мишу заинтересовал куда больше.

Помимо текста здесь присутствовали копии черно-белых фотографий, на которых в разных позах стояли и восседали статные мужчины в форме российской императорской армии. В центре каждой фотографии неизменно присутствовал один и тот же человек с пышными усами и густой черной шевелюрой. Вот он в окружении офицеров в парадном мундире и с шашкой на боку. В другом кадре гордо гарцует на скакуне, в пол-оборота повернувшись к камере. На следующей фотографии тот же человек уже в гражданской одежде присутствует на каком-то торжестве, судя по пышным нарядам окружающих его дам и улыбкам мужчин. На следующем фото сидит в кресле, в сюртуке и с элегантной тростью в руке. В самом низу стенда Миша увидел крупные, почти в полный размер, фотографии той самой сабли, с которой мужчина красовался на одном фото, и трости, на которую он опирался на другом. Миша со свойственной всем парням потаенной страстью к холодному оружию склонился над фотографией шашки, рассматривая отделку ножен и причудливые орнаменты на гарде, сплетающиеся хитрым узором и образующие монограмму из букв А.А.Ч.

- Эта шашка, Михаил, принадлежала капитану Александру Андреевичу Чапыгину, сыну Андрея Никифоровича, основателя нашего города. И эта трость – тоже. Во время русско-турецкой войны он был ранен в ногу. Ранение залечили, но хромота осталась навсегда. Вот, на этих фото можно видеть его до ухода на фронт, а здесь, с тростью – в более позднее время.

- Хм. Но ведь эти фотографии, - ткнул Миша в самый низ стенда, - явно сделаны уже в наше время. Это видно и по качеству фотографии, и по тому, что распечатаны они на струйном принтере. А где же сами предметы, Вениамин Маркович? Можно увидеть их вживую?
- К моему величайшему сожалению, Михаил, это решительно невозможно. Их попросту нет в музее.
- То есть как?
- Ну, вот так. Как я уже упоминал, переданы в областной музей. Я был ярым противником передачи, поскольку конкретно эти предметы неотрывно связаны с историей именно нашего города и имеют очень опосредованное отношение к истории областного центра, но руководитель комиссии настоял. Против их предписаний не попрешь, а мы люди подневольные. Пришлось отдать. О чем я не перестаю сожалеть по сей день. Это же уникальные вещи! Тогда много чего у нас забрали. И писцовые книги, и подшивки местной газеты, и архивы полицейского участка, и налоговые выписки, и церковные записи о браках, рождениях и смертях. Не говоря уже об остатках семейного архива семьи Чапыгиных, чудом сохранившемся у одного из горожан, передавшего его музею. Целыми машинами предметы из хранилища вывозили. Всё вверх дном у нас перевернули. В конце концов всё более-менее ценное собрали и увезли. Обещали опись прислать через месяц, после того, как закончится инвентаризация, да так до сих пор и не прислали. Уже третий год пошел. Впрочем, их тоже понять можно, у них там у самих неразбериха из-за всех этих предписаний и новых регламентов хранения. Так что у нас экспонатов осталось с гулькин нос, всего ничего. По этой причине мы были вынуждены сократить экспозиции и закрыть правое крыло. Стыдно говорить, но в нем стало попросту нечего выставлять! Так что я здесь так, больше по привычке продолжаю работать, лишь бы дома на пенсии не сидеть. Если музей закроют, даже не представляю, чем буду заниматься на старости лет.

Миша слушал и потрясенно осознавал: похоже, Ванька был совершенно прав! С огромной долей вероятности, экспонаты попросту разворовали. Вывезли из музея под благовидным предлогом и, прикрывшись нормами, регламентами и прочими бюрократическими закавыками, успешно «потеряли» в фондах областного музея. Миша понимал это с абсолютной отчетливостью. Вениамин Маркович, преданный своему делу всей душой и воспитанный в других традициях, не видел очевидного и продолжал верить, что когда-нибудь получит опись увезенных экспонатов. А Миша, будучи человеком нынешнего монетизированного времени, не верил в это ни на йоту. Скорее всего, все ценные экспонаты давным-давно осели в частных коллекциях и потеряны для истории, науки и обывательского интереса навсегда. А впрочем, чему удивляться? Когда в музеях государственного значения, которые у всех на слуху и которые посещают десятки тысяч человек, умудряются воровать экспонаты и выставлять вместо них копии, что говорить о сотнях музеев в провинциальных городках? Их участь печальна и предсказуема.

Миша не стал озвучивать свои догадки, дабы не расстроить старого музейщика, вернулся к стенду и сосредоточился на чтении биографии рода Чапыгиных.

[Кудесникъ]

Знакомая картина. Печальная участь музеев в небольших городах...

[паника]

Да и больших тоже,грустно всё это. Но вот информацию какую ни будь похоже Михаил найдёт .