Повесть "Крайний коп", скромный подарок форумчанам на НГ :)

[Kosheih]

А я всё-же думаю что наследником является новый знакомый,Владимир.В том как он помогает малознакомому человеку проявляется величие души истинного русского аристократа.В отличии от снисходительной напышенности,взрожденной собственным эго Пузанова.

[Shkiper]

Да... Ух, и захватило меня Ваше произведение уважаемый DigIt. Давненько я так не погружался в чтение. Но Ваша книга выше всяких похвал. Честь Вам и хвала за Ваш труд и творческие муки. За несколько дней и пару ночей прочитал "Крайний коп", и теперь немогу оторваться. И труд Ваш точно не напрасный. Именно из повести я узнал очень много ценных нюансов, а это для меня, как новичка очень важно. С нетерпением буду ждать развязки.

[DigIt]

Дед Мука, благодарю за варианты названия. но, вероятно, название меняться все-таки уже не будет.
Kosheih, интересное предположение . потерпите немножко, скоро всё станет известно .
Shkiper, признателен Вам за добрые слова. не скрою, мне очень приятно видеть, что всё это имеет смысл не только для меня. спасибо! и читайте на здоровье

P.S. сегодня постараюсь выложить новую главу.

[Redkinza]

Ждемс... ))

[DigIt]

Глава 125 и 126

Подталкиваемый пульсирующими в мозгу сигналами тревоги, Миша буквально запрыгнул на водительское сиденье и резко крутанул ключ зажигания в замке. Резина жалобно взвыла, стираясь об асфальт, когда «восьмёрка» дёрнулась с места и понеслась через двор. Машины «скорой помощи» доставляли пациентов в приёмный покой при городской больнице, и Миша отлично знал кратчайший путь до комплекса из десятка приземистых зданий, расположившихся на окраине города. Этому было объяснение: последние две недели своей жизни Мишин дед провёл в одном из больничных корпусов, и Миша ежедневно приезжал сюда навещать его, с отчаянием наблюдая, как тот угасает на глазах. До тех пор, пока однажды Мише не позвонил врач и сообщил, что больше навещать ему некого. Память о тех похожих один на другой скорбных днях навсегда осталась где-то в глубинах души и вот теперь, когда из-за поворота показался решетчатый металлический забор и неряшливая пятиэтажная громадина городской больницы, она выползла из-под слоя времени и принялась скрести сердце. Сворачивая к парковке, где в этот вечерний час машин почти не было, Миша, теряя остатки спокойствия, лихорадочно прикидывал: что могло случиться с Кабаном? Почему он не позвонил? Не захотел? Постеснялся? Не смог? Если не смог, то что помешало? Почему сосед нашёл его в подъезде? Что произошло там, на лестничной площадке? Тревожные вопросы без ответов роились в голове, больно били в сердце и под дых, заставляя Мишу ускорить шаг и почти бегом преодолеть несколько сотен метров, отделявших вход в приёмный покой от парковки. Когда Миша вцепился в рукоятку тяжёлой пластиковой двери и потянул её вниз и на себя, сердце уже колотилось как бешеное. То ли от бега, то ли в приступе неконтролируемой паники. «Успокойся! Ведёшь себя как баба!» - сам на себя рыкнул Миша, пытаясь несколькими глубокими вздохами отогнать страхи и накатившие ассоциации.

Приёмный покой ударил в нос давно забытыми, но такими знакомыми запахами спирта, кварцевых ламп, хлорки, бинтов и всего того, что сопровождает человеческую боль и страдания. За прошедшие годы здесь ничего не изменилось: те же выкрашенные небесно-голубой краской стены, те же лампы под потолком, заливающие всё вокруг мёртвым белым светом, тот же недлинный ряд железных табуретов вдоль застеленного жёлтым линолеумом коридора. И двери, двери, двери… Бесчисленное количество одинаковых дверей, ведущих в кабинеты. Возле некоторых из них на стенах присутствовали таблички, и под ними кое-где сидели редкие пациенты, ждущие своей очереди на приём. У большинства же кабинетов никаких табличек не было, и что скрывается за их дверями, не хотелось даже думать. Народу было на удивление мало, в коридоре висела тишина, нарушаемая только чириканьем ламп дневного света да чьими-то монотонными стонами, доносящимися из дальнего конца коридора. Судя по равнодушным лицам пациентов, эти методичные стенания продолжались уже не первый час, и все присутствующие успели к ним привыкнуть. Миша медленно брёл мимо безымянных дверей, крутя головой по сторонам и выискивая дежурного врача, машинально считая про себя серии воплей. В закутке, в котором находился вход в туалет, лампа то загоралась, то потухала, готовясь перегореть, и в темноте Миша больно приложился бедром о рукоятку каталки. С каталки тут же донеслось очередное протяжное мычание.

- Извините… - пробормотал Миша, обращаясь к полумраку.

Каталка вдруг пришла в движение, железно залязгала колёсами и поручнями, и из угла, перебивая запах хлорки, на Мишу дохнуло тёплой вонью перегара, рвоты и застарелых человеческих испражнений. Следом донёсся очередной бессвязный стон. Лампа под потолком вновь моргнула, цыкнула стартером и разгорелась, бесстыже сорвав спасительную завесу полумрака и являя Мишиному взору и каталку, и лежащего на ней совершенно голого человека. Человек этот весь, с головы до ног, был покрыт разводами серой грязи, особенно отчётливой в ярком свете лампы. Привязанный в поручням каталки лодыжками и запястьями он выгибал спину, запрокидывал голову назад, скалил редкие чёрные зубы и, отчаянно упираясь грязными пятками в металлическую поверхность каталки, выл глухо и протяжно, будто обезумевший зверь. Одновременно с ногами напрягались и руки – Миша видел, как на плечах вздувались вены, а грязные пальцы сжимаются в кулаки, оставляя на ладонях кровавые отметины от давно нестриженых и лопнувших ногтей. Между ног лежащего подсыхала немалых размеров зловонная куча, и тот всякий раз размазывал её собственными ягодицами по лежаку каталки, пытаясь освободиться от пут.

- Извините, - снова прошептал Миша, отступая назад и закрывая рот и нос ладонью, дабы сдержать рвотный позыв.

- Йи-ииииииииииии, - вдруг пронзительно заверещал узник каталки, словно решив продемонстрировать всем присутствующим, что ему доступны и более высокие ноты. Выдохнул весь звук, а потом, повернув голову под каким-то совершенно невообразимым углом, уставился на Мишу, сверля его одним глазом – второй глаз был скрыт под здоровенным багрово-синим кровоподтёком. Однородно-тёмный, без радужки глаз зло и придирчиво пару мгновений смотрел на Мишу, затем захлопнулся, мужик отвернулся и ни с того, ни с сего жалобно заорал на весь приёмный покой визгливым фальцетом:
- Ой-ой-ой! Прочь, пошёл прочь! Братцы, горим, горим! Воды, дайте скорее воды! Тушите же, не стойте, больно ведь, растуды вас в качель! Так и совсем сгорим, следа не останется! Ох, как жжёт…

Оторопевшего Мишу оттеснил плечом подошедший санитар с заспанным лицом.
- Ну, чего встал? Бомжей не видал, что ли?
- Чего это с ним? – отпрянул Миша.
- Чего-чего… «Белочку» поймал, вот и буйствует. Допился до чертей, а мне возись! Иди уже, парень, не мешайся под ногами, - недовольно бормоча, санитар втиснул своё рослое тело в проём между дверями туалета и каталкой.
- Простите… Не подскажите, в каком кабинете дежурного врача найти? – уточнил напоследок Миша и, получив ответ, отправился в указанном направлении.

Неизвестно, сколько бы он блуждал по коридорам и ответвлениям, если бы не помощь санитара. Оказалось, что нужно пройти до конца коридора, свернуть возле рентгеновского кабинета налево, затем направо, и в третьем кабинете от гардероба Миша наконец разыскал дежурного по приёмному отделению.

- Здрасьте… - несмело поздоровался Миша, переступая порог ярко освещённого кабинета с кушеткой в одном углу и железным шкафом с медикаментами в другом.
Кроме кушетки и шкафа в кабинете ещё была раковина и письменный стол с водружённым на него ноутбуком. За экраном ноутбука, опершись подбородком на ладонь, сидел врач, возрастом не намного старше Миши. Второй ладонью молодой человек лениво передвигал мышку по поверхности стола, время от времени нажимая на её кнопки пальцем. Судя по звукам из динамиков ноутбука, врач коротал время за какой-то нехитрой компьютерной игрушкой. Появление на пороге посетителя никак не отразилось на игровом процессе: рука с мышью продолжала совершать размеренные движения по столу.

- Здравствуйте, - чуть громче повторил Миша. – Мне помощь нужна.

Врач удостоил Мишу кратким движением глаз и, по его внешнему виду сочтя, что экстренное медицинское вмешательство в данном случае не требуется, нараспев ответил, не отрывая глаз от монитора:
- В порядке очереди. Присядьте пока в коридоре, вас позовут.

Миша на всякий случай оглянулся через плечо – коридор за спиной был сумрачен и совершенно пуст, никакой очереди из страждущих получить помощь не наблюдалось. Да и присесть в этой части коридора было не на что – табуретов и лавок здесь почему-то не поставили.
- Вы меня не поняли. Со мной всё в порядке. Мне друга разыскать надо. Его сюда привезли. Я хочу узнать, где он и что с ним.

Юный последователь заповедей Гиппократа с явным неудовольствием оторвал глаза от происходящего на экране и взглянул на Мишу поверх крышки ноутбука.
- Ну, а я-то здесь при чём? Идите в регистратуру, там и узнавайте. Сегодня, правда, уже поздно, завтра к девяти утра приходите.
- Не могу я в регистратуру. И завтра не могу, – чувствуя, как где-то внизу живота рождается горячий прилив гнева, тихо сказал Миша, не отводя взгляда от усталых и равнодушных глаз врача. – У вас тоже все записи есть, найти недолго, людей всё равно ни души. И вообще… я никуда отсюда не уйду, пока вы мне не скажете, где он и что с ним. Ясно вам?

Что-то в Мишином взгляде заставило человека за письменным столом сменить равнодушие на милость. Нехотя локтем он отодвинул ноутбук в сторону, потянулся к выдвижному ящику стола и извлёк из него объёмистый журнал учёта поступивших пациентов.

- Ладно, парень, не псиCensored. Видали мы психов… Как фамилия твоего друга? Когда поступил? – надевая очки и открывая журнал, уточнил врач.
- Поступил три дня назад. Из дома прямо сюда на «скорой» привезли. Фамилию не знаю, только имя. Дмитрий. Лет двадцать семь, может, тридцать… - мысленно проклиная себя за тупость, процедил Миша. Вот ведь кретин – не догадался у соседа спросить фамилию Кабана!

Похоже, врач с удовольствием присоединился бы к проклятиям – поднял голову от журнала и с сарказмом уточнил:
- Выходит, ты ищешь друга, а фамилию его не знаешь? Хм.
- Выходит, не знаю. Вы за число посмотрите, там же можно по возрасту, инициалам и адресу определить! – с вызовом ответил Миша.
- Ну, ты, блин, даёшь… Определить-то можно, но это список за весь день прошерстить придётся, - бурча себе под нос, дежурный неохотно вернулся к изучению журнала.
– Тэ-ээкс… ЭмЭн. ПэТэ. ЭсВэ, - водя пальцем по строчкам и озвучивая инициалы пациентов приёмного покоя, принялся выискивать нужное имя. – Не то… нет… тут возраст не подходит… опять не он… Во! Кажись, похож. Швецов Дмитрий Игоревич, двадцать девять лет, поступил в восемнадцать сорок пять, с адреса такого-то…

Врач развернул журнал к Мише, держа палец на строчке. Миша подошёл ближе, склонился над столом, прочитал строку, сверил адрес:
- Точно, он! Адрес его! Можете сказать, где он сейчас и что с ним?!
- Слушай, не суетись, а? Присядь вон на кушетку. Мне записи надо поднять, по ним можно будет понять, кто оформлял, кто первичный осмотр проводил, какой диагноз поставили.

Миша послушно отступил и уселся на самый краешек кушетки. Доктор придвинул ноутбук к себе и принялся щёлкать клавишами, вбивая данные и то и дело сверяясь с записями в журнале. Мучительные пару минут кликал мышкой на невидимые Мише кнопки на экране и заполнял какие-то поля, в то время как Миша нетерпеливо ёрзал на кушетке.

- Почти всё. Надо немного подождать… Серваки старые, база тупит нереально, - извиняющимся тоном произнёс врач, а затем ноутбук пискнул, выдавая на экран отчёт.
– Ну вот, я же говорил. Значит, так, читаем… Поступил с жалобами на острую боль в пояснице. Потеря сознания, повышенная температура, рвота, головокружение, - буднично говорил дежурный, а Миша подтверждал услышанное кивками головы – всё это было у Кабана и раньше. – Пока ничего особенного. Ну-ка, что тут у нас по анализам и УЗИ…

Врач замолчал, оборвав чтение на полуслове. Подобрался в кресле, вперившись глазами в строчки текста на экране. И Миша кожей, спинным мозгом, интуицией вдруг почувствовал, как в атмосфере кабинета возникло нечто неотвратимое, безвозвратное и безвыходное. Что-то, что всегда разделяет жизнь на «до» и «после». То, что нельзя описать словами, поскольку в каждом случае, в каждой судьбе и для каждого человека оно своё, непохожее на другие, но всегда одинаково жуткое, страшное и бесповоротное. И это «нечто» схватило Мишино горло цепкой хваткой, стиснуло его и замкнуло, не позволяя выдавить ни единого звука, но при этом издевательски позволяя глазам видеть, как помрачнело лицо врача, а ушам – слышать то, что говорят его губы.

- Я сожалею… Не знаю, как сказать… В-общем, друг ваш… Он… Он в реанимации. У него была кратковременная уремическая кома. Вчера его из неё вывели, но сколько удастся удержать его в стабильном состоянии – неизвестно.

Миша отчаянно сглотнул сухим горлом, чтобы сбросить оковы сковавшей гортань паники. Хоть и не с первого раза, но получилось, и он сумел растерянно выдавить:
- Кома? С чего вдруг? Всё ведь нормально было…
- Да, кома. Но не общая, а уремическая. То есть связанная не с травмой мозга или повреждением нервной системы, а наступившая вследствие интоксикации организма. У вашего друга ХэПэЭн…
- Чего-чего? – переспросил Миша, глупо хлопая глазами.
- Хроническая почечная недостаточность в предтерминальной стадии. Развившаяся в результате массивной травмы обеих почек. Скажите, он в аварию не попадал? Падал, может быть, с высоты? Травмировал каким-то образом спину? Потому что, если верить УЗИ, около года или полутора назад его почки подверглись механическому воздействию. Они практически были раздавлены и раздроблены. И далее атрофировались… отмирали, проще говоря, день за днём отравляя организм токсинами, которые в нормальном режиме выводятся почками с мочой. Не понимаю, почему этот ваш Швецов вовремя не обратился к врачам? Ведь симптомы же у него были?
- Да вроде не было никаких особых симптомов. Так, на прострелы в спине жаловался только, ну и на то, что худеет ещё… Говорил, что поясницу простудил…
- А вы-то куда смотрели? Это и есть симптомы! Резкая потеря веса, апатия, бледность, быстрая утомляемость, одышка, отёчность, нестерпимая жажда, частые головокружения, обмороки и острая боль в районе поясницы – всё это признаки не остеохондроза или защемления нерва, а хронической болезни почек.
- И что же теперь делать? – беспомощно спросил Миша, надеясь, что вот сейчас врач непременно улыбнётся ему ободряющей улыбкой и скажет, что хоть случай и не простой, но печалиться не о чем, поскольку современная медицина творит настоящие чудеса. Но вместо этого услышал:
- Боюсь, что уже ничего.

[kolanattt]

Твою мать!..

[hara_morin]

похоже клад махнут на почку

[autumn]

Надо из башкира донора сделать

[vasiliy_f]

да тут похоже донорская почка уже не поможет, поздно
Но вот к Башкиру и Ко отношение еще более усугубляется(может и сказаться на принятии Михаилом решению по кладу)

[почему]

есть подозрение что автор имеет отношение к медицине уж больно профессионально диагноз описан

[DigIt]

есть подозрение что автор имеет отношение к медицине уж больно профессионально диагноз описан

автор нет, а вот жена автора - да

[eugendv]

Уважаемый автор.
Ечсть ли ссылка на книгу в электронном виде?
Чтобы скачать и читать на гаджете, не лопатя 70 страниц темы.

[DigIt]

Уважаемый автор.
Ечсть ли ссылка на книгу в электронном виде?
Чтобы скачать и читать на гаджете, не лопатя 70 страниц темы.

нет

[DigIt]

Глава 127

- Как это? – переспросил Миша, поскольку разум отказывался осознавать, и уже тем более верить услышанному. – То есть, по-вашему, он что… умрёт?!
Врач потупил взгляд и, уткнувшись в журнал, снял очки. Затеребил их в руках, перекладывая из одной ладони в другую.
- Ну… я не могу сказать однозначно… я ведь не его лечащий врач… всех нюансов не знаю…
- Да не тяните вы!
- Пойми… с таким диагнозом и состоянием организма, как у твоего друга, шансы на выздоровление ничтожны. Слишком всё запущено. Он и сейчас-то жив только благодаря диализу. Искусственной почке. И то только благодаря тому, что в реанимацию успел попасть.
- Ну, вот! Жив ведь! Пусть и живёт с этим самым… диализом! – чуть приободрившись, воскликнул Миша, ухватившись за забрезжившую надежду.
- Ну вот как ты себе это представляешь? У нас на весь город всего один такой аппарат, то есть два места на тридцать тысяч человек. И находиться на диализе вечно ему никто не позволит – а остальным людям куда деваться? В областном центре ситуация не намного лучше: там восемь мест на сто пятьдесят тысяч населения, и очередь расписана на годы вперёд. А для Швецова твоего отключение от диализа – верная смерть. Точнее, сначала кома, а затем смерть. Без вариантов.
- Твою мать… - прошептал Миша, расставаясь с остатками появившейся было надежды. – Погодите, но ведь должны быть какие-то способы всё исправить! Делают ведь операции, пересаживают людям почки…
- Делают. Пересаживают, - кивнул врач. - Когда донор есть, и если состояние пациента позволяет ему перенести операцию. У друга твоего родные есть? Отец, мать, братья-сёстры?
- Не знаю. Кажется, нет…
- Ну, значит, и донора нет. Да даже если бы и был, то в таком состоянии операцию ему делать никто бы не стал. Там один только подготовительный период требует времени и затрат, а у друга твоего даже страхового полиса нет – вот, тут всё отмечено, - дежурный ткнул пальцем в дисплей.

В каком бы отчаянии ни пребывал сейчас Миша, а упоминание о затратах мимо внимания не прошло. То, что в России нельзя сделать в обычном порядке, можно сделать за деньги. Он уцепился за эту мысль, как за спасительную соломинку:
- Неужели нет больше никаких вариантов? Может быть, в платных клиниках могут помочь? За деньги.
Врач пожал плечами:
- В случае отсутствия донора среди родственников в некоторых случаях можно воспользоваться трупной трансплантацией. Ну, то есть когда почка отбирается у мёртвого человека и пересаживается тому, кто в ней нуждается. Практика такая в нашей стране есть. В областном центре делают такие операции. Но это очень дорого. Не уверен, что есть смысл говорить об этом варианте, - подбирая слова, ответил врач, с сомнением рассматривая пыльные Мишины шорты и растянутую футболку.
- Дорого – это сколько? – понимая, что такой вопрос из уст человека, который вторые сутки не видел горячей воды, звучит весьма нелепо.
- Ну… если прикинуть грубо… - задумался доктор, - то вместе с медикаментами, палатой, операцией, подготовительным и восстановительными периодами, терапией… тысяч двадцать-двадцать пять выйдет.
- Тысяч чего? – уточнил Миша.
- Ну, не рублей же! Долларов, конечно.
- И в рублях это получится… - Миша задумался, умножая в уме цифру на курс. Получившаяся сумма ужасала – таких денег ему не собрать и за десять лет, даже с учётом обещанных Пузановым за клад четырёхсот тысяч.
- Я же предупреждал – это очень дорого, - с сочувствием кивнул дежурный. – Но, к сожалению, бесплатная медицина осталась в советском прошлом.

Рассиживаться в кабинете смысла больше не было. Сиди – не сиди, а деньги с неба не упадут и Кабану лучше не станет. Дежурный врач тоже помочь не в силах – ладно хоть, рассказал, что знал. Другой, глядишь, и разговаривать бы не стал, выставил за дверь или охрану вызвал. Этот молодой, вот и растерялся, видимо. А может, просто пожалел. С такими думами Миша поднялся с кушетки, и, рассеянно попрощавшись, побрёл по больничным коридорам в сторону выхода.

Погрузившись в мысли и уставившись в пол, прошагал мимо каталки с бомжом, на сей раз даже не заметив её, мимо молчаливых белых дверей, мимо поредевших стульев – пациенты, получив первую помощь, разошлись, кто по домам, кто по палатам. Вышел на улицу, и, только когда в лицо и плечи ударили тяжёлые холодные капли, понял, что начался ливень. С каждым мгновением капель становилось всё больше, сначала они оставляли редкие пятна на сером асфальте, но совсем скоро весь асфальт целиком почернел и мокро заблестел отражением фонарей. Дождь быстро набирал силу, шелестел о траву газонов, громыхал жестью водостоков и крыш, колотил в стёкла машин, глухо ломился в стены домов, словно бросившись в погоню за спешащими укрыться от него прохожими. Люди торопились, прыгали через лужи, бежали по тротуарам к остановкам и подъездам, ввиду отсутствия зонтов поднимая над головой портфели, ладони и журналы. И только Миша продолжал шагать всё тем же размеренным шагом, не обращая никакого внимания на промокшую и прилипшую к телу футболку и хлюпанье в ботинках. Шёл и смотрел, как мечутся нити дождевой воды в прямоугольных пятнах света из больничных окон. Где-то там, за одним из одинаковых окон без штор, лежит человек, который, возможно, тоже слышит сейчас этот дождь, видит стекающие по стеклу капли. И никто не поручится, что для него этот дождь не последний. В сравнении с такой перспективой шанс простудиться из-за мокрых ботинок выглядит просто джек-потом.

Решение Миша принял разом и окончательно, словно прыгнув в ледяную полынью – была-не была. Укрывшись в тёмном салоне «восьмёрки», вытащил из кармана шорт телефон, нашарил в другом кармане визитку. Та намокла, но – спасибо качественной полиграфии! – цифры телефонного номера не растеклись. Набрал номер и замер, вслушиваясь в гудки и мерный, успокаивающий стук капель по крыше машины.

- Алло? Степан Владимирович… Да, это я… Надо встретиться. Срочно. Нет, завтра не могу… Да, я знаю где это… Через полчаса? Хорошо. До встречи.

Затем нашёл в списке контактов ещё один номер и снова прижал трубку к уху.
- Виктор, привет. Это Миша. Ничего, если я сейчас подскочу за своими вещами? Да, прямо сейчас. Договорились, жди. Уже лечу!

[Dicon]

DigIt, спасибо за непредсказуемый и человечный сюжет. Давайте Кабана не будем хоронить.

[DigIt]

...Давайте Кабана не будем хоронить.  

Эх... мне тоже очень этого не хочется ...

[kolanattt]

Да-а.. Вилка... Даже представить не решаюсь дальнейший ход событий..
Остаётся надежда, что Пузанов, ни с того, ни с сего, оплатит операцию.. Хотя.. С чего бы это ему делать... Разве что глазки заблестят при виде клада..

Сообщение отредактировано kolanattt: Jan 29 2015, 19:08

[hara_morin]

а чего- по летнему курсу двадцатка зелени была чуть больше 600 руб. а он 400 предлагал. так что вполне сторгуются

[Redkinza]

У Пузанова наверняка есть какие-нибудь завязки по медицине.
Думаю все получится. Договорятся.

[BabayS]

Как то непонятно. Не люблю неточности. В мед. учереждение просто так можно было пройти лет так 8-10 назад, без бабки на входе, без охраны, без бахил и прочего. Да и ни один дежурный врач не будет разговарить с поситителем, тем более давать информацию о больном, принятом другим дежурным врачом. Если только это не знакомый кому-либо из мед. персонала человек........