У кого какие любимые книги, авторы?, Давайте поговорим о чтении!

[Пахомыч]

Читал несколько его книг. В основном, когда в отпускаХ, бывал...Зарубежные отели, столики, кудЫ постояльцы из разных стран свои книги выкладывают, чтобы их домой не везти. Типа народной библиотеки.

Хм, автор он конечно профессиональный, интересные темы поднимает. Но подчас долгонудно бывает при их прочтении, да и неровно пишет. Как объяснить последнее: просто такое впечатление, как будто разные люди писали один ромАн. Нет, я не обвиняю, что он "негров" нанимает. Однако прочитав вдумчиво (хоть и очень быстро), его книгу "Как стать писателем" понял в чем секрет.
Никитин, рассказывает, что, набивает текст на нотбуке, смотря при этом телек, и еще разговаривая со своей любимой женщиной о ее нарядах. Учитывая, гигантские объемы, от пишет книги, как пирожки печет одну за другой, понятно, что тут не до высокой литературы и не до вдумчивости и гладкости при написании.

Кстати, никитинский "Как стать писателем" книга весьма интересная. Ее высоко оценил мой знакомый известный писатель и киносценарист. Он считает эту книгу лучшей среди аналогичных отечественных. Советую, тем кто из форумчан в писатели хочет пойти почитать-поучиться.

[О.Генри]

"Как стать писателем" можно почитать.
Или"Трое из леса"). Про подобные книги говорят "ну а почему бы их не почитать, можно подумать все с учебником по археологии в зубах так и родились"). Между прочим, начало "Троих из леса", абзаца три, Никитин сознательно, буквально слово в слово, перепёр из рассказа Астафьева "Уха на Боганиде", этот рассказ начинает вторую часть сборника "Царь-рыба".)

[ВАНДАЛ]

"Как стать писателем" можно почитать.
Между прочим, начало "Троих из леса", абзаца три, Никитин сознательно, буквально слово в слово, перепёр из рассказа Астафьева "Уха на Боганиде", этот рассказ начинает вторую часть сборника "Царь-рыба".)

Находчивый, сцуко.И сознательный.
То есть,если бы я в начале копарьской жизни от себя выставил находки,допустим Петровича или Землеройки,это для разгона нормально и почитаемо?

[Пахомыч]

Находчивый,   сцуко.И сознательный.
То есть,если бы я в начале копарьской жизни от себя выставил находки,допустим Петровича или Землеройки,это для разгона нормально и почитаемо?

Нет это мелко, какие-то там Петровичи-Землеройки, нужно как миниум находки Шлимана выставлять Не того, конЭшно, что у нас на форуме зарегился, а того, который Трою с Микенами брал

Сообщение отредактировано Пахомыч: May 29 2010, 18:47

[zav_klad]

. Между прочим, начало "Троих из леса", абзаца три, Никитин сознательно, буквально слово в слово, перепёр из рассказа Астафьева "Уха на Боганиде", этот рассказ начинает вторую часть сборника "Царь-рыба".)

Точно? Не врешь? Покажи.. Если так получишь плюс если нет - минус


Вот Никитин "Трое из леса" начало романа
Часть первая
Глава 1

Боромир отодвинул полог из медвежьей шку-ры, и в дупло ворвался свежий утренний воздух. Тяжелые ночные запахи перепрелого дерева качну-лись и, как донные рыбы, опустились, унося смут-ные видения и страхи.
Он высунул голову и, ослепленный ярким светом, задохнувшийся обжигающим воздухом, не-доверчиво всматривался в мир. На земле свежие оттиски волчьих лап, но это кто то из своих, а вот на дереве напротив — следы когтей крупной совы. Недобрый знак…
Кряхтя, он полез наружу. Воздух был свежий и влажный, утоптанная земля блестела росой. Дере-вья великаны окружили исполинскую поляну плот-ной стеной. Ветви над ней переплелись, в тёмной зелени постоянно шебаршится, шевелится, вниз то и дело падают чешуйки коры, листья, сыпятся шер-стинки и перья. Нередко, окровавленные.
За ночь землю кое где вспучило, а у могучего дуба, где в дупле живёт семья Годовита, даже про-бился зелёный росток. Если не уничтожить к вече-ру, завтра война с Лесом будет куда труднее…
Дожили, подумал Боромир с облегчением. Самой большой заботой его племени было дожить до весны, до тепла, до солнца, которого никто из племени не видел, но все знали, что с весны оно на-чинает прогревать деревья и землю.
Из ямы, закрытой сверху стволами деревьев и пластами дёрна, выползали голые дети Громобоя, старшего Охотника. За ними тянулся запах нечистот и вони, все в толстой корке грязи, с бледными ли-цами, красными глазами и распухшими кровоточа-щими деснами.
Старшие были в лохмотьях перепрелых шкур, но с такой же засохшей кровью на губах, слабые, блеклые. Едва вылезли, расселись как воронята на длинной валежине, ослабелые ноги держат худо.
Кто покрепче, ковылял до Реки. Лёд давно сошёл, вода бежала, прыгая по камням, чистая как рыба, и дети, помогая друг дружке, переходили по камням на ту сторону Реки.
Там просто Лес, предтеча неведомому Черно-лесью, куда не ступала нога человека, и в этом лесу дети, не отходя от берега и не теряя из виду при-метные деревья, рылись в ворохе прошлогодних листьев, находили плоские стебельки лука, молодые листочки папоротника, крапивы, рвали и тут же старательно жевали, чувствуя как живительные ка-пли вливаются в ослабевшие тельца, поддерживают уже было затухшие искорки жизни.
Как козы объедали молодые веточки тальника и орешника, обагряя кровью из дёсен.
Самые живые из них первыми находили в кустах гнёзда с яйцами. Такие же гнёзда виднелись и на деревьях, но после мучительной зимы, когда большая часть детей погибала, никто из уцелевших не смог бы взобраться даже на похляпое дерево.
А так торопливо выпивали яйца, и первая краска приливала к щекам, а в груди наконец начи-нало стучать сердечко, совсем было замершее за долгую зиму.
Домой возвращались, как и положено, не с пустыми руками. Каждый нес стебли едомой травы, корни принесут потом, когда окрепнут, старшие тащили даже сухие ветви, ибо живое дерево убивать не разрешают боги.
Боромир побрёл, опираясь на резной посох, от дерева к дереву, бил посохом по стволам, те отзы-вались гулким звуком, а то и сонными голосами. Грязные седые волосы волхва были перехвачены на лбу полоской кожи, борода опускалась до пояса, а толстая медвежья шкура свисала с плеч до земли


Вот "Уха на Боганиде"


Уха на Боганиде




Весна в изломе. Вот-вот перейти ей в короткое быстротечное заполярное
лето, да отчего-то медлила, тянулась весна, и, когда истаяла, утекла в озера
и реки, людей шатало от голода.
По дымящейся сизым паром, мокрой тундре брел парнишка в больших
изодранных броднях, часто наклонялся, обирая с кочек и со мха-волосца,
зеленого зимой и летом, прошлогоднюю, перемерзлую клюкву, почти уже
вытекшую. Лишь кожица осталась да тлелые семечки в клопом смявшейся ягоде.
Парнишка распрямлялся, чтобы сунуть в рот клейко слипшийся в ладони катышек
ягод, и стоял какое-то время зажмурившись. Из глаз сыпались искры, голову
обносило, перед лицом, не потухая, яркими, разноцветными кругами каталась
радуга, на уши давило, и под грудью, в клубок свитая, путалась, душила
липкая нитка тошноты.
На обогретом, с боков заголенном серебристой мерзлотою холмике парнишка
увидел мокрое перо, хотел побежать скорее -- может, сова или песец задавили
линялого гуся, косточки, да остались от него, но сапоги, хоть в них и было
толсто подвернуто, хлябали, вязали ноги. Парнишка упал, отдышался, стал
подниматься на руках и замер, увидев перед носом цветок на мохнатой ножке.
Вместо листьев у цветка были крылышки, тоже мохнатые два крылышка в слабом,
дитячьем пере, и мохнатый, точно куржаком охваченный, стебелек подпирал
чашечку цветка, в чашечке мерцала тоненькая, прозрачная ледышка.
Солнце, выпутавшееся из густого меха зимы и поднявшееся уже высоко над
тундрой, вдавливало всякое растение в мягкий ворс тундры, загоняло в заросли
стлаников, смахивало к озерам, в поймы рек. А этот цветок дерзко стоял на
обдувном холме, где не отошла еще, лишь отпотела тонкая корочка земли, питая
робкие, паутинно тонкие всходы мхов, нити сухоросной травки, сереньких, как
бы вымороженных до погибельной сухости кустиков голубики. Один лишь цветок
жил на холме уверенно, вызывающе, не прячась в благостное затишье, дерзко
выйдя навстречу зазимкам, ветрам и студеным мокромозготникам, таким частым
тут в весеннюю пору.

Цветок караулил солнце. Коснувшись ледышки, солнечные лучи собирались в
пучок, будто в линзе, и грели маковку, тоже укутанную в мохнатую паутинку на
дне чашечки цветка. Льдинка подтаивала, оседала, шире распирая празднично
сияющие лепестки цветка, будто створка ворот, и тогда чашечка, почти
выворачиваясь живым зевом, подставляла маковку солнцу, а льдинка
оборачивалась в светлую каплю, освежая и питая собою цветок и назревающее в
нем семя. До ухода солнца, до самой последней секунды заката цветок дышит
теплом светила, поворачивая вслед ему яркую головку, после чего лепестки, с
исподу отепленные шерстью, сразу плотно закрываются, грустно опадает
головка, но внутри цветка, под лепестками, не кончается неприметная работа.
Жилкой вонзившегося в мерзлоту корешка цветок вытягивает влагу, дышит и
обращает свое дыхание в зеркально-тонкую, прозрачную льдинку, которая утром
снова поймает и соберет в пучок лучи солнца.
Из утра в утро, изо дня в день идет невидная миру работа, пока не
созреет маковка. И когда поблекнут, тряпично свернутся и опадут лепестки,
сухо треснет, обломится былка стебелька, уронит наземь погремушку-маковицу,
ветром ее покатит по тундре, соря черненькой пыльцой семян.


После Аким не мог вспомнить, нашел он изорванного гуся или какую другую
еду? Вроде бы нашел, глодал сырую кость, облепленную пером и мохом, да,
может, это было совсем в другую весну -- почти ежегодно в опарно набухшую
тундру, по которой не пройдешь, не проедешь, на реку, запятнанную раскисшим
льдом, не выплывешь, голод гнал его на поиски хоть какой-нибудь пищи, и
случалось подбирать поедь песца, сов и лис, случалось и отбирать ее у них --
и все это забылось, смололось в памяти, слилось с другими детскими
воспоминаниями, стало кусочком жизни, однако цветок, тот стойкий цветок
тундры, приручивший само солнце, жил и цвел в памяти отдельно от всех
воспоминаний, потому что где-то и в чем-то оказалась схожей жизнь Акима и
северного цветка с трудно запоминающимся, из-за моря привезенным названием.
Дальше на север, ближе к морю росло таких цветков столь много, что пустынные
равнины после первого теплодува охватывало кратким, но таким ярким заревом,
что слепла всякая другая растительность и сама земля недели две сияла,
зажмурившись от собственной красы.
Родился и рос Аким на берегу Енисея в поселке Боганида. Десяток
кособоких, до зольной плоти выветренных избушек, сплошь однооконных, с
амбарными крышами, затянутыми толем, хлопающим на ветру; среди избушек --
плавающий в болотине дородным гусаком барак -- вот, пожалуй, и весь поселок,
если не считать еще в берег всунутую, закопченную баню с испростреленной
дверью; за нею тисовый сарай на песчаном приплеске, с надписью, сделанной
мелом по двустворчатым воротам: "Рыб. пр. пункт", за бараком в наклон
стоящую желтую будку без дверей; пару дровяников, забытого кем-то или
выброшенного волною железного корпуса катера, выводка дощаных и долбленых
лодок, болтающихся возле берега на якорях; стола длинного, дощаного, на
стояках и тагана под артельные котлы.
Есть еще пароходная свистулька над бараком, приспособ- ленная вместо
радиоантенны, градусник, прибитый высоко над окошком, чтоб не достали
ребятишки, обломок якоря, подвешенный ко второй, забитой для тепла, двери
барака, в сердечко которого бьют, если пожар, или на собрание надо, или кто
заблудился в тундре; и еще турник стоит между бараком и желтой будкой. Для
ребятишек он высоковат, а мужики до того упехтывались на рыбачьих тонях, что
едва добирались до нар, и никакой им турник не надобен был.
Больше ничего приметного в Боганиде не было, ни деревца, ни даже
зарослей кустов; мох содран и вытоптан, по весне проткнется там-сям
серенькая осока, которая на озерном лове сильно царапает мужикам ноги,
особенно тем, что с клячем лазят по прибрежной шехре, аремникам и кочкам. Но
всходы осоки -- еще мелкие, беловатые -- выедают захудавшие за зиму собаки,
так что выживали в поселке лишь пушица, реденькая жалкая лебеда, коневник с
кисточкой ржавых семечек, гусятник, обмирающий от заморозков, да наползающий
из тундры багульничек, и застенчивым, больным румянцем розовели по кочкам
звездочки дивной ягоды -- княженицы.
Место для поселка выбирали люди, которые жить в нем не собирались.
Увидели на бассейновой карте удобные для рыбной ловли плесы, разведали
богатые тони и заслали сюда людей. Те тоже не морочили себе голову
житейскими заботами. Они вообще были свободны от каких-либо забот: что
сказано делать -- делают, где велено жить -- живут, что выдано есть -- едят.
И название поселку никто не придумывал, оно произошло само собою, от речки,
которая впадала в Енисей, и от рыбацких песков, что от веку звались
боганидинскими.

[ВАНДАЛ]

Поддерживаю,где доказалово?

[О.Генри]

Что "слово в слово" - почти поклёп получился. Я не нарочно.)

Вот процитирую абзац у Никитина и Астафьева из вышеупомянутых произведений на тему: "Дети перезимовали, вылезли из землянки, пошли искать съедобные корешки, пошли к реке". У Никитина этот отрывок близко к началу.

Это и есть, Никитинская, по-копательски выражаясь, находка - то что он процитировал Астафьева. Это у писателей не всегда все равно что выложить чужие находки, а иногда - как указать - мне эти находки понравились ).

Сообщение отредактировано О.Генри: May 30 2010, 17:42

[О.Генри]

Никитин:

... Он высунул голову и, ослепленный ярким светом, задохнувшийся обжигающим воздухом, не-доверчиво всматривался в мир...

Самой большой заботой его племени было дожить до весны, до тепла, до солнца, которого никто из племени не видел, но все знали, что с весны оно на-чинает прогревать деревья и землю. Из ямы, закрытой сверху стволами деревьев и пластами дёрна, выползали голые дети Громобоя, старшего Охотника. За ними тянулся запах нечистот и вони, все в толстой корке грязи, с бледными ли-цами, красными глазами и распухшими кровоточа-щими деснами.
Старшие были в лохмотьях перепрелых шкур, но с такой же засохшей кровью на губах, слабые, блеклые. Едва вылезли, расселись как воронята на длинной валежине, ослабелые ноги держат худо.
Кто покрепче, ковылял до Реки. Лёд давно сошёл, вода бежала, прыгая по камням, чистая как рыба, и дети, помогая друг дружке, переходили по камням на ту сторону Реки.
Там просто Лес, предтеча неведомому Черно-лесью, куда не ступала нога человека, и в этом лесу дети, не отходя от берега и не теряя из виду при-метные деревья, рылись в ворохе прошлогодних листьев, находили плоские стебельки лука, молодые листочки папоротника, крапивы, рвали и тут же старательно жевали, чувствуя как живительные ка-пли вливаются в ослабевшие тельца, поддерживают уже было затухшие искорки жизни.

Астафьев:
Самой большой заботой и радостью было для них дожить до весны, до солнца, до тепла, до рыбы, до ягод, да и вся Боганида ждала весну как милосердие божье. Запертое в сырой, удушливой избушке, до трубы скрытой в забоях, отшибленной от остального мира снегом, много месяцев зимогорило семейство, ребятишкам казалось - годов! И наконец-то! Которые в лохмотьях, которые и совсем голопупые, грязные, выбирались детишки на свет из пропрелой, вонькой норы.

Ослепленный ярким светом, задохнувшийся обжигающе-свежим воздухом, выводок ребятни не прыгал, не ликовал. Протирая красные, слезящиеся глаза кулачишками, дети недоверчиво осматривались, открыв рты с кровоточащими от цинги деснам, подставляли живительному теплу блеклые лица, вытягивали ладошки под солнце. Голова у них кружилась, ярким светом резало глаза, они лепились на завалинке, подобрав под себя ноги, чуя ослабелым темечком живительное тепло, улыбались и подремывали, которые покрепче, тоже бледные, с засохшей на губах кровью, ковылял на ослабелых ногах к высокому еще, первой, вольной водой вздутому Енисею и не умывались, а щупали его ладошками, и от живой целительной воды начинало трепыхаться в них сердечко, они, повизгивая, брызгались и пробовали смеяться.

Через 5 абзацев дети "жевали зелень"... "шатающимися, кровоточащими зубами"

Сообщение отредактировано О.Генри: May 31 2010, 18:01

[zav_klad]

Что "слово в слово" - почти поклёп получился. Я не нарочно.)

Ну вот видишь... Сам признался Ладно, замяли...Минусовать не буду
Не стоит возводить поклеп и бросаться словами...

Вот процитирую абзац у Никитина и Астафьева из вышеупомянутых произведений на тему: "Дети перезимовали, вылезли из землянки, пошли искать съедобные корешки, пошли к реке". У Никитина этот отрывок близко к началу.

попробуй сам написать сочинение на эту тему? И сравнишь с этими... Тоже будут в плагиате?
ЗЫ: Никитина не защищаю, графоман еще тот... Но мое мнение- это же развлекалово, не Толстой и не Достоевский, поэтому какие к нему претензии?

[ВАНДАЛ]

Ну вот видишь... Сам признался   Ладно, замяли...Минусовать не буду
Не стоит возводить поклеп и бросаться словами...
попробуй сам написать сочинение на эту тему? И сравнишь с этими... Тоже будут в плагиате?
ЗЫ: Никитина не защищаю, графоман еще тот... Но мое мнение- это же развлекалово, не Толстой и не Достоевский, поэтому какие к нему претензии?

Не,не графоман,фразоплет.
"Он высунул голову и, ослепленный ярким светом, задохнувшийся обжигающим воздухом, не-доверчиво всматривался в мир"

-просто попробуйте представить такого уйопка.У меня не получается.

[Anselm]

Советую почитать: Княжеский пир.
Вроде бы как сказочные герои-на самом деле вполне реальные персонажи из нашего с Вами прошлого: князь Владимир, волхв Медведко, Илья из Мурома,вор Залешанин втянуты в интриги тайной и явной войны против самого опасного врага-экспансии христианства на Русь...

[Маркус Броуди]

Не,не графоман,фразоплет.
"Он высунул голову и, ослепленный ярким светом, задохнувшийся обжигающим воздухом, не-доверчиво всматривался в мир"

-просто попробуйте представить такого уйопка.У меня не получается.

Ну, почему сразу ухлёбка?! ))) Человеку (или, кому там) поплохело...

Правда, э-э-э "ослеплённый ярким светом (...) всматривался в мир"? Гм...

[pav57]

Ну, почему сразу ухлёбка?! ))) Человеку (или, кому там) поплохело...
Правда, э-э-э "ослеплённый ярким светом (...) всматривался в мир"? Гм...

- может, пропущено: "третьим глазом, направленным вглубь пещеры ?...
Уж лучше читать "Девушку и смерть", чем такую бормосятину.
Про то, как учиться писательскому делу, очень интересно и пронзительно расписал Михаил Веллер. Правда, в последние годы он свои старые наставления подзабыл...

[oxford]

Не,не графоман,фразоплет.
"Он высунул голову и, ослепленный ярким светом, задохнувшийся обжигающим воздухом, не-доверчиво всматривался в мир"

-просто попробуйте представить такого уйопка.У меня не получается.

Щурясь и дыша через нос,но в этом что-то есть.

[ВАНДАЛ]

Щурясь и дыша через нос,но в этом что-то есть.

Правила поведения на сайте Ю. Никитина.
Ю.А. Никитин — весьма обходительный, милый и лояльный человек. Но он не справочное бюро. Рекомендуется задавать вопросы вежливо и со смыслом. ...
nikitin.wm.ru/pravila.htm - Сохраненная копия - Похожие

Оборсаться и не жить.

[Bons]

Правила поведения на сайте Ю. Никитина.
Ю.А. Никитин — весьма обходительный, милый и лояльный человек. Но он не справочное бюро. Рекомендуется задавать вопросы вежливо и со смыслом. ...
nikitin.wm.ru/pravila.htm - Сохраненная копия - Похожие

Оборсаться и не жить.    

Спасибо, посмеялся Хотел отметиться на сайте "Принципиальным непрерывным хамством" (с) - но что-то лениво стало

[poliakoff]

Уважаемые коллеги!!!Есть ли среди нас те кто знаком с творчеством данного писателя?Кто ночами зачитывался преключениями Олега Середина ведуна из нашего 21 века волей заклинания попавшего на Русь 9 века.
Делимся впечатлениями от книг


Темы обьединены.
Примечание:имеется ввиду творчество писателя Александра Прозорова.

Сообщение отредактировано Begemot: Jun 2 2010, 18:11

[Маркус Броуди]

Щурясь и дыша через нос,но в этом что-то есть.

Предлагаю создать тему, коя существует на многих форумах, и начать составной рассказ прямо с этой фразы)))

[Prorab]

Никитин ещё к тому же и Гай Юлий Орловский, автор забавного сериала про Ричарда Длинные руки, аж 25 книг уже испёк.

[Маркус Броуди]

А всю Википедию не он пишет? )))