Роман о кладоискателях (пока без названия), Мой первый литературный опыт

[zav_klad]

(я о местоимениях), но решил эти ошибки выкорчевать уже из готового продукта, после того, как книга отлежится месяц-другой, а я переосмыслю то, что сам написал.

Надо сразу вычитывать и исправлять. Потом будет просто лень...
Выкладывай на самиздате. Там много критиков

[Noch+]

Не думал,что новички так здорово пишут!Жду с нетерпением продолжения!Талантливых писателей форумчан стало больше и это радует!)))

[fried]

Отлично пишите! Жду продолжения

[Nasgul]

Скажите, а Вовка реальный?

И если реальный... поинтересуйтесь у него пожалуйста где за полгода заработать на Прадик и ремонт в хате. Грабежи и разбои не подходят, я мирный и добрый

Сообщение отредактировано Nasgul: Dec 11 2012, 14:53

[servaly]

Скажите, а Вовка реальный?

Нет. Не реальный. Вообще никого реального в романе нет. Даже Сергей (пусть и мой тезка) - не я
Безусловно, в реальной жизни существуют люди прототипы, из характеров и образов которых были слеплены главные и второстепенные герои, но конкретных прототипов, как две капли воды похожих на героев, не существует.
Некоторые сцены из детства главных героев соответствуют реальной действительности, но не все. Хотя, думаю, у каждого мальчишки в том возрасте и в те времена была своя Машенька и свои увлечения единоборствами.

Сообщение отредактировано servaly: Dec 11 2012, 14:57

[Sigun]

Сергей,еще вчера читая на работе с телефона Вашу повесть хотел плюсануть за отличное интересное повествование,но телефон тупил зараза ! А сегодня ловите заслуженный + !!! С уважением.

[servaly]

Скажите, а Вовка реальный?

И если реальный... поинтересуйтесь у него пожалуйста где за полгода заработать на Прадик и ремонт в хате. Грабежи и разбои не подходят, я мирный и добрый

Хоть Вован и не реальный, но заработать можно. Вопрос "где?" - это вам желательно до конца книгу мою дочитать
Обещаю! Нераскрытых вопросов не останется! А если и останутся, то лично для таких людей буду изменять сам роман! Обещаю!

Сообщение отредактировано servaly: Dec 11 2012, 23:38

[гриня]

Здорово!!! Жду продолжения!!!
Ну и замечание - как-то не "в сезон" в мае малосольные огурцы....

[superlos]

Хорошо.
Сюжет с интригой, и занимательно.
Я не писатель, но думаю, надо сначала до конца дописать, пока идея не иссякла и ежели замысел в голове есть до конца.
И читателям будет не скушно...
Ну а потом уже можно готовый роман править,
работа над ошибками.
А так спасибо, ждем продолжения.

[Nasgul]

Здорово!!! Жду продолжения!!!
Ну и замечание - как-то не "в сезон" в мае малосольные огурцы....

Да сейчас круглый год огурцы на прелавке, хоть к Новому Году малосоль)))

[Nasgul]

Хоть Вован и не реальный, но заработать можно. Вопрос "где?" - это вам желательно до конца книгу мою дочитать 
Обещаю! Нераскрытых вопросов не останется! А если и останутся, то лично для таких людей буду изменять сам роман!  Обещаю!

Обязательно дочитаю))) Уж очень интересно, где же все-таки Вовка бабла поднял ))

[servaly]

Обязательно дочитаю))) Уж очень интересно, где же все-таки Вовка бабла поднял ))

Надеюсь, не разочаруетесь. Сегодня обязательно выложу следующую главу.

[servaly]

Так получилось, что накрапал сегодня не одну, а целых две главы. Первая из них готова. Вторую выставлю чуть позже.

Глава 19. Ссора.

Утро началось с чудных ароматов. Вовка, не дожидаясь, когда все проснутся, по-хозяйски принялся готовить завтрак из привезенных нами запасов. Кстати сказать, кулинар из него получался отменный. Через двадцать минут все обитатели «дома на окраине» с удовольствием уминали Вовкину стряпню, а я даже на несколько минут забыл о своем ночном приключении. День обещал быть сухим и теплым. Из соседнего леса снова доносились восторженные детские крики и треск ломаемых на дрова веток – праздники продолжались...
Оля все утро щебетала и шутила, явно пребывая в отличном настроении. Вовчик с удовольствием поддерживал ее остротами и шутками. Я же все никак не мог отойти от жутких впечатлений, и друг, заметив это и дождавшись, когда хозяйка дома удалилась в кухню для мытья посуды, спросил:
– Старик, что-то не так? Ты какой-то хмурый с самого утра.
Я смотрел на него и не знал что ответить. Рассказать? Или отмахнуться и забыть о том, что видел? Уж слишком невероятной была история, чтобы вот так взять и сказать: «Видел ночью чертей, которые хотели меня в ад утащить…». Единственное, во что сейчас хотелось верить, так это в то, что мне все приснилось, и что не было никаких ночных прогулок и никаких бесов волосатых… Уверен, что со временем я бы так и стал думать, ведь нам-то на все нужны разумные и рациональные ответы. А какой рационализм был в том, что со мной произошло ночью? Да никакого! Потому-то и списал бы все через день-другой на сон после пьянки. Однако было одно «НО»! И это «но» страшно угнетало и гнало от проклятого места. Проснувшись утром, я первым делом сунул руку в карман и изъял оттуда гильзу от патрона, пулю и большую пластиковую пуговицу. Все предметы были испачканы землей. Значит, не приснилось! Но как сейчас объяснить это сидящему рядом и улыбающемуся до ушей другу?
– Я тебе потом все объясню.
Вовка заметно погрустнел и сделался серьезным.
– Колись, давай! Никто не слышит. Что-то серьезное?
– Даже не знаю. Но точно знаю, что валить отсюда надо. И чем быстрее, тем лучше.
– Да говори уже, не томи!
– Старик, если я скажу, ты все равно не поверишь. Просто послушайся меня и собирай манатки.
– Ну, теперь уж я точно с тебя не слезу. И пока не расскажешь все как есть, за руль не сяду. Выкладывай!
Я тяжело вздохнул и оглянулся через плечо туда, где в лучах солнечного света зиял провал оврага.
– Я ночью ходил копать, – начал я и запнулся, не зная как правильнее описать то, что произошло.
– Ого! Ну и? – нетерпеливо развел руками Вовка.
– Нет там ничего. Гильзы и пули всякие. Они-то и звенели. Видать, в войну кто-то из оврага этого отстреливался, как из окопа.
– Ты чего-то недоговариваешь, друг. Это тебя, типа, гильзы так расстроили? Ты бледный сидишь как стена. Что еще нашел? Колись давай!
– Да ничего больше не нашел, правда… Просто… – и вдруг вспомнив наш диалог с дедом Прохором, продолжил: – Ты в Бога веришь?
Реакция и ответ Вовки меня несколько удивили и насторожили. Он заметно осунулся и уставился в столешницу, сжав кулаки. Я не торопил, ждал. Через полминуты друг ответил холодным тоном:
– Тебе-то что до этого?
Было видно, что теперь ему уже все равно, что случилось со мной. Я даже немного растерялся от такой агрессии.
– Ну, а что я такого спросил-то? Я вот, например, верю.
Вовка возбужденно сопел носом.
– А я боюсь верить, Серый, – буркнул он и тяжело вздохнул, затем, как-то съежившись, пристально посмотрел на меня и добавил: – Боюсь, что грехи мои не простит.
– Ну, так этого все боятся, – не понимал я, к чему тот клонит.
– Не у всех столько грехов, как у меня, – не отрывая взгляда, машинальным голосом твердил тот, и было в его голосе нечто железное, нечто, что сильный и волевой Вовка не мог сам в себе побороть, не мог контролировать.
– Да ладно тебе… Все люди не без греха, и вообще я не о том… – договорить я не успел. Вовка, вдруг сжал губы, а затем побагровев, вскочил со скамьи и сильно ударил кулаками по столу:
– А тебе-то, откуда знать про грехи, про мои?! А? Где ты десяток лет пропадал, друг мой верный? – я шокированный, молча, наблюдал за разъяренным товарищем, абсолютно не понимая причин такого поведения, а он все не унимался: – Что ж ты не уберег другана своего лучшего от тюрьмы, а? Что ж от пьянки-то меня не уберег? И даже когда увидел, что без водяры жить не могу, что подыхаю, что ж не вытащил из задницы этой, как обещал? А?! Друг, что примолк?! Или ответить нечего?! Проповеди он мне тут читает! Святой, блин, выискался!
На его крики выбежала испуганная Оля и застыла в дверном проеме кухни. Она явно хотела что-то спросить, но так и не решилась. У Вовки на глазах выступили слезы и он быстрым шагом пошел прочь со двора. Я глядел то ему вслед, то на перепуганную Олю, не зная как поступить. Чуть придя в себя после такого холодного душа из помоев, который на меня вылил лучший друг, решил-таки его догнать, и выяснить что же послужило катализатором скандала, но не успел.
Стоя посреди улицы я глядел на стремительно удаляющийся «Прадо», поднимающий за собой серые клубы пыли, и не представлял, что делать дальше. Вышла Оля и посмотрела на меня с немым вопросом в глазах. В ответ, я только молча пожал плечами, и в самом деле не понимая что ей ответить. Навряд ли, причиной такого Вовкиного поступка могло послужить мое длительное отсутствие. Дело было в чем-то другом. И это «другое» явно терзало ему душу.

– Чаво орать-то так? – послышался голос Прохора Матвеевича из-за забора. – Вы мне эдак усю нечистую разгоните, некем будеть археологов пужать.
Из-за спины Ольги показалась его щуплая, сутулая фигура. Не спеша дед подошел ко мне и также уставился на клубящуюся над дорогой пыль.
– Горько ему, видать. Другу-то твояму. Слышь? – старик выжидающе покосился на меня.
– Видать… – выдохнул я.
– Чаво ж не помогашь яму?
– Да не успел я, удрал шибко быстро.
– Ничаво, скоро повернется… – задумчиво проговорил тот, – От нам Ольга-то чаю зараз сварить, мы с тобой пока яво выпьем, так и повернется товарыш твой. От там и поговорите с им. Ну? Чаво встал, как истукан? Идем, говорю, чай пить!
Я поплелся за дедом, оставаясь в полной растерянности. Крепкий чай немного привел в чувства. О ночном происшествии уже даже не вспоминал. Новая проблема поглотила с головой. Вот только дед Прохор оказался не таким уж и простаком:
– И чаво ж ты там ночью-то делал, а? Не поверив деду, а?
Меня даже передернуло от неожиданности.
– Вы-то откуда знаете?
– Сынку, я вже скоро сто годов как на свете живу. Я ще вчора вечером знав, шо ты туды попресся. Вот ты с дедом, как с дитем малым беседу водишь, а дед вже чотыри твоих жизней прожив, и бачив поболе, чем ты, даааа… Тому слухай, шо дед каже. Не ходи туда больше, сынку. Не надо воно тебе.
– Не пойду, отец. Еще вчера ночью отхотел.
– От и ладненько, – старик удовлетворенно кивнул и переключил внимание на входную калитку, – Шось твоего друга долго нема, вже должон був вернуться, паразит.
Вовки и в самом деле не было и, по всей видимости, возвращаться он не думал. Прошел еще час. Собрав в рюкзак металлоискатель и кое-какие оставленные другом вещи, я приготовился прощаться с приютившими нас людьми, но в этот момент мы услышали звук подъехавшего ко двору автомобиля.
– От так! Довго ж яво не було. От бусурманин! – Прохор Матвеевич довольно улыбался беззубым ртом, а морщины на лице от этого стали таким глубокими, что стало трудно разобрать где же среди них разрез глаз.
Мы втроем заторопились к калитке. Дед оказался прав, прямо посреди улицы, напротив двора, стояла и урчала двигателем Вовкина машина, из которой тот не торопился выбираться. Я подошел к водительской двери и, сквозь сильно тонированное окно, с трудом разглядел друга. Тот сидел, упершись подбородком в грудь, и глядел прямо перед собой. Футболка на груди была мокрой, глаза красными, а в руках – полупустая литровая бутылка виски. Приехали…
Он рывком распахнул дверь и, громко икнув, выпал прямо мне на руки. С трудом удержав тяжеленную тушу, я помог встать ему на ноги.
– Гу-ляем, ептить! – он взмахнул рукой, в которой была бутылка, и не удержал ее – в следующее мгновение та полетела в сторону. Вовка, придерживаясь за дверцу джипа, сделал наигранно-удивленное лицо, затем поднес указательный палец к губам и прошептал: – Тссс! У меня еще есть! – и в очередной раз громко икнув, собрался лезть обратно в машину.
Я опомнился и, придерживая падающего друга, обратился к Оле со стариком:
– Вы нас простите, ради бога, за все. Мы поедем. Он в машине проспится. Спасибо вам большое за все и еще раз извините! – а затем, вдруг вспомнив добавил, – Да! Оля! Мы же обещали тебя до остановки подвезти!
– Не страшно, Сереж, я сама доберусь, здесь все равно не далеко. В любом случае, до вчера я еще побуду с дедушкой.
Старик, опершись на свою клюку, грустно наблюдал за всем происходящим. Загрузив возмущающееся и отбивающееся тело на заднее сидение, я бросил в багажник рюкзак, пожал деду Прохору руку и, взглянув на прощанье в Ольгины бездонные глаза, сел за руль. Но уже через мгновение вышел обратно и увидел, что Оля тоже торопится ко мне.
– Вот, – она отдала мне заранее написанный на листке бумаги номер телефона, затем протянула руку для рукопожатия и улыбнулась. Я взял ее за руку поцеловал в щеку.
– Обязательно позвоню, когда в город вернемся. Да, кстати! – я достал из кармана свою визитку и протянул ее Оле, – Это так, на всякий случай.
Оля снова улыбнулась, согласно кивнула и отступила на шаг назад, давая понять, что больше не задерживает.
Уезжая, под раскатистый храп пьяного друга, я смотрел не на дорогу, а в зеркала заднего вида. Там, позади, посреди пустынной улицы, еще долго провожала нас взглядом одинокая женская фигура, от которой так не хотелось уезжать.

[servaly]

Обещанное продолжение.

Глава 20. Юг.

– Я там хоть не натворил ничего? – Вовка сидел верхом на спальном мешке в палатке и держался за косматую голову обеими руками.
– Не успел. Я тебя убаюкал. Хотя, что ты делал полтора часа до этого, понятия не имею. Может и натворил чего. Не переживай, тебе Оля если что расскажет. Уж ей-то односельчане выскажут, если что…
Он застонал и свалился без сил на спину.
– А она что?
– Да ничего. Не парься, все нормально. Почти не видела тебя пьяным.
– Ты хоть телефон-то у девки додумался взять? – он, приоткрыв один глаз, посмотрел на меня.
– Взял-взял, ты давай проспись хорошенько. Тут, между прочим, в десятке метров озерцо нас ждет – на дне искать будем.
– Как же! Поспишь тут… Трясет всего! Сдохну, если не опохмелюсь! Я вискаря два пузыря брал…
– Вовчик, ты же знаешь, что опять сорвешься. Нельзя тебе опохмеляться.
– Зуб даю, старик! Только опохмел, я просплюсь и завтра же ныряю в это твое озерцо!
– Ты же прекрасно знаешь, что не остановишься, кого обмануть хочешь? Меня или себя?
– Серый, я уже завязывал раз! Ты же знаешь! Хватило же сил! И сейчас хватит. Дай только чуток, чтобы попустило только.
– Я знал, что так будет, Вовчик. Потому и выбросил ее. Нет вискаря. Спи! – в ответ он отчаянно зарычал и отвернулся от меня, кутаясь в спальный мешок.

Стоял теплый вечер. До захода солнца еще было достаточно много времени и я принялся осматривать местность самой южной точки нашего путешествия, куда сегодня днем привез пьяного Вовку и где самостоятельно разбил лагерь.
Вокруг во всю зеленел май. Луг, на котором вдалеке паслось небольшое стадо коров, был устлан молодой ярко-зеленой травой с частыми желтыми вкраплениями цветущих одуванчиков. В паре километрах от лагеря виднелся небольшой поселок, который мы по дороге сюда проезжали. Очередная пустеющая с каждым годом деревушка, каких сейчас в стране тысячи – люди покидают села в погоне за комфортом и красивой городской жизнью.
Озерцо, о котором я говорил, представляло из себя довольно жалкое зрелище. Всего несколько метров в диаметре, поросшее по периметру густым камышом и только в одном единственном месте имеющее расчищенный берег. Грязь у этого края была густо истоптана коровами. По всей видимости, сюда животные приходили на водопой. Кроме следов от копыт, недавнее присутствие коров выдавали также и еще кое-какие следы, и уж они-то точно отбивали всякую охоту лезть в воду. А искупаться здесь, видимо, в любом случае придется. Благо, рядом есть река, в которой потом можно будет сразу отмыться.
Я нашел длинную сухую палку и попытался измерить глубину. Получалось, что водоемчик то был не таким уж жалким, как показалось вначале. Двухметровый щуп полностью ушел под воду уже в полуметре от берега и даже не думал упираться в дно.
– О-го-го! – вырвалось у меня непроизвольно.
Протаптывая сухой камыш, я еще несколько минут возился вокруг озера и пытался нащупать дно, однако щуп упорно продолжал проваливаться до самого конца, полностью скрываясь под мутной желтизной воды. Лишь в одном месте я почувствовал удар о землю. Там было около полутора метров глубины.
Вдруг, сквозь шелест камыша, я услышал звук работающего двигателя, а когда выбрался из зарослей, то второй раз за день увидел удаляющийся от меня внедорожник. Я в сердцах плюнул и забросил подальше мокрую палку.

Ближе к полуночи вдалеке замаячили фары Вовкиного автомобиля. К этому времени я успел приготовить ужин и неспешно ел, сидя на бревне у костра. Зная, в каком состоянии вернется мой друг, я специально не ложился спать, чтобы помочь ему забраться в палатку без приключений. Однако, мои ожидания не оправдались. Точнее, оправдались только частично. Из распахнувшихся дверей джипа вывалились хохочущие красотки, весьма вызывающе одетые и не менее вызывающе себя ведущие. Из-за машины, с улыбкой на лице и сигаретой в зубах, выплыл довольный Вовка.
– Ну что, Сергей Владимирович? Заскучали? Получите и распишитесь! – он снова был пьян и говорил заплетающимся языком. – Девочки! Это Сергей Владимирович! Прошу любить!
– Сергей Владиииимирович! – хором пропели жрицы любви и обе направились в мою сторону, неуклюже ступая высокими каблуками по мягкому грунту, а подойдя, уселись на бревне по обе стороны, обняли за шею и также синхронно, чмокнули меня в щеки. Я продолжал сидеть у костра, откровенно не замечая соблазнительных женских атак, и смотрел на Вовку.
– А?! – вопросительно-довольно воскликнут тот и поднял ладони вверх. – Какие цыпочки! Еле уломал их сюда приехать!
– Я Лена, – прошептала крашеная гидроперитом блондинка и лизнула кончиком языка мочку моего уха.
– А я Нюся, – забираясь ладонью под рубашку, пропела вторая, которая явно переборщила с духами.
– Зря старался! – огрызнулся я и, сбросив женские руки, отправился в палатку. Мне вслед провыл женский хор:
– Нуууу!
– Че, ну? – недовольно проворчал Вовка. – Пока мой друг не станет самым счастливым человеком на свете, тут будете сидеть. Мне вас учить, что ли? Давайте, цыпочки, попки подняли, губки напомадили и в бой!
Послышались неспешные шаги и хихиканье, а через мгновение ко мне в палатку, раздеваясь на ходу, вползли обе девушки. Я приподнялся на локте и собирался выгнать их в шею, но Лена приложила к моим губам палец и тихонько попросила:
– Сереж, если тебе не захочется, ты просто полежи спокойно, а мы через десять минут уйдем. Нам же надо вернуться как-то, а этот твой Вовчик, просто невменяха какой-то. Не ночевать же нам здесь.
– Мы просто полежим рядышком, – подключилась вторая, настойчиво растирая ладонью мне грудь.
В это время Лена уже умудрилась расстегнуть мою ширинку и ее маленькая ладошка ловко юркнула туда. Нюся, не долго думая, впилась мне в губы, яростно работая языком. Губы второй девушки я тоже ощутил на себе, но уже там, куда она изначально так настойчиво прорывалась руками. Я попытался их отстранить, но после прикосновения упругих женских грудей к моему животу, пали последние рубежи обороны и я сдался. И, если уж быть полностью откровенным, не пожалел об этом поражении ни на секунду – девчонки были профессионалками и хорошо знали свое дело.

Как Вовка отвез проституток обратно и как вернулся в лагерь понятия не имею. Измотанный бурными амурными приключениями, я почти сразу вырубился и спал как младенец до позднего утра. Проснувшись, нашел своего друга спящим под открытым небом около погасшего костра. Девчонок не было. Машина была припаркована явно в другом месте, а значит Вовка таки ездил еще раз ночью. Сходив к реке, чтобы умыться и привести себя в порядок и вернувшись в лагерь, произвел ревизию всех наших вещей на предмет наличия алкогольных напитков. Таковых обнаружилось в избытке на заднем сидении «Тойоты». Все бутылки были благополучно перенесены и закопаны в ближайшей посадке на радость благодарным потомкам. Ключи от машины не менее благополучно осели в моем кармане.
Как и ожидалось, проснувшийся Вовка принялся искать что-нибудь на опохмел, и ничего не найдя, нахмурившись уставился на меня. Я сделал вид, что ничего не понимаю и активно занялся завтраком.
– Серый, ты ключей не видел?
– Каких ключей? От машины? Потерял, что ли?
– Да хрен его знает… Должны где-то здесь быть, я же как-то приехал сюда.
– Да, расслабься. Сейчас чаек с бутерами употребим, глядишь и вспомнишь.
Он продолжал суетиться и заглядывать в самые укромные уголки салона автомобиля.
– Блин, не пойму… Даже бутылок пустых нет. Твоих рук дело, что ли?
Отложив в сторону колбасу и нож, я попросил друга присесть рядом. Тот с недовольным видом уселся и, глядя вдаль, вызывающе рявкнул:
– Ну?!
– Баранки гну. Не кипятись. Прекрати истерить и просто выслушай меня спокойно, – я взглянул на Вовку, тот продолжал молча всматриваться в горизонт, – То, что ты наговорил мне вчера утром я тебе, как другу, прощаю. В конце концов, доля правды в твоих словах присутствовала – я и в самом деле не вернулся к тебе через неделю, как обещал. В остальном же, друг, ты был не прав. Но я не собираюсь с тобой это обсуждать или в чем-то тебя упрекать. Никогда не собираюсь и не буду этого делать. Этот вопрос предлагаю считать закрытым.
– Угу, – делая вид, что ему все равно, Вовка кивнул в ответ головой.
– Второе. Пьянки и девочки – это, конечно, весело и здорово, но мы с тобой сюда, кажется, не за этим приехали. Если ты рассчитываешь на то, что я так просто откажусь от нашей затеи и позволю тебе все испортить, а заодно и убить нашу дружбу бухлом – ошибаешься. Коль у тебя ко мне возникают претензии по поводу помощи утопающему в алкоголизме, то это как раз тот случай, когда я не позволю тебе утонуть, хочешь ты того или нет, – он повесил голову и уже не казался таким уверенным, – И ключи свои получишь только в городе. Теперь я за рулем. Вот такие дела, друг.
Вовка посмотрел на меня и, сдерживая улыбку, пробубнил:
– Хорошо, папочка. Я так больше не буду. Честно-честно.
Я тоже улыбнулся и, приобняв одной рукой друга за плечо, предложил приступить к чаепитию, на что тот охотно согласился.

– Так что тут за озеро, говоришь?
– Да маленькое такое, но, сука, глубокое. Придется нырять. А я плавать не умею, – попытался я схитрить, но Вовчик прекрасно знал, что это не так.
– Ага! А я пиявок боюсь, – сделал ответную попытку тот, и это уже была не хитрость, а сущая правда.

[servaly]

Начал писать 21-ю. Завтра к вечеру постараюсь родить еще парочку.

[сто-ЛЕТОВ]

Интересная раскрутка сюжета, ждем продолжения.

[superlos]

Харашо...
Читаем дальше...

[servaly]

Глава 21. Труп.

В пределах городской черты, где мы с Вовкой проводили свое бесшабашное детство, есть прекрасное озеро, а точнее старый песчаный карьер. Еще при Хрущеве там активно вели добычу песка, который затем использовали при строительстве знаменитых пятиэтажных «хрущевок». Но в конце семидесятых разработки прекратили и на их месте образовался довольно большой и чистый водоем, в котором горожане спасались в особо знойные летние дни. Мы не были исключением и в обмен на двадцать минут ада в переполненном троллейбусе, получали райское удовольствие от барахтанья в прохладной воде озера и последующего закапывания по уши в горячий песок на белоснежном пляже.
Однажды, в очередной раз приехав искупаться, мы увидели небольшое скопление народа у кустов, недалеко от пляжа. Тут же сработал стадный инстинкт, который еще покойный дедушка Фрейд в своих трудах описал, и мы взяли курс прямиком к объекту всеобщего интереса. Позже мы глубоко сожалели о том, что не удержались от соблазна и пошли посмотреть. Протиснувшись сквозь шепчущуюся о чем-то толпу зевак, мы чуть было не наступили на… На настоящего утопленника! Это был взрослый, крупный мужчина. До сих пор помню его желтые пятки и синюшное, разбухшее, грузное тело. На нем были обрезанные до колен джинсы, а на спине висели две огромные черные пиявки.
Я молча вытаращился на мертвого человека, не в силах поверить собственным глазам. Рядом стоял Вовка, который что-то невнятно пробормотал и крепко вцепился мне в руку. Не отводя взгляда от трупа, я спросил: «Ты чего?», но в ответ снова услышал лишь невнятное мычание. Оно-то и заставило меня обернуться к другу. Я не сразу понял что происходит, а когда понял, было уже поздно. Его лицо было серым как на черно-белой фотографии, зрачки закатывались под лоб. Вовка потерял сознание и падал всем своим весом прямо на меня, толкая в сторону лежащего на земле утопленника. Ужасу моему не было предела! Все происходило в считанные доли секунды. Народ, стоящий вокруг и с сожалением раскачивающий головами, был полностью сосредоточен на виновнике торжества, поэтому то, что происходило у них под носом никто не замечал. Я подхватил друга под подмышки и изо всех сил старался удержать равновесие, но чувствовал, что неуклонно его теряю, заваливаясь прямо на мертвеца! Еще доля секунды и я отступаю одной ногой назад, чувствуя, как подошвой кеда цепляюсь за разбухшее тело, которое, в итоге, оказалось подо мной, прямо между ног! Я изо всех сил пытался удержать тяжеленного Вовку, с ужасом представляя, что будет, если тот упадет! И тут уж я не выдержал и, что было мочи, заорал.
Зеваки, стоящие вокруг, опомнились и ринулись к нам, подхватывая Вовкино беспомощное тело и помогая мне удержать равновесие. Женщины запричитали о том, что детей сюда подпускать нельзя, и о том, что было бы неплохо чем-нибудь прикрыть труп… Мужчины старались привести в чувства моего друга, хлопая его по щекам. Я же отошел в сторону и пребывал в немом оцепенении от происходящего. Вспомнил ощущения от прикосновения к мертвому телу и вздрогнул.
Вовка пришел в чувства и сидел на песке, с непонимающим видом оглядываясь по сторонам. Взрослые, обступившие новый предмет внимания, читали ему нотации по поводу того, что нельзя детям смотреть на такое и тому подобное. Я подошел поближе и тот, увидев меня, оживился и вскочил на ноги.
– Идем отсюда, Серый!
– Идем, - согласился я и уточнил, - Ты-то как?
– Нормально.
И мы, под назидательные речи зевак, ушли на другую сторону пляжа.
– Долго я в отключке был?
– Да не очень. Минуты две, наверное. Перепугал ты меня конкретно! Ты ж на утопленника этого заваливался!
– А ты их видел?! – скривившись уставился на меня Вовка.
– Их? – не понял я.
– Ну этих! – он моргнул и передернулся всем телом от отвращения: – Пиявок!
Тут до меня дошло, в чем была настоящая причина Вовкиного обморока! Вовсе не ужасный труп и не его мерзкое разбухшее тело! Дело-то было в обычных пиявках! Ха! Я старался не засмеяться, крепко сцепив зубы и понимающе кивая головой в ответ. Такой шикарной возможности поиздеваться над старым приятелем тяжело было даже представить!
- Дааа, – говорю, – мерзкие твари! Присосались к жертве! Это они, наверное, всю кровь из него высосали. Видел какой он белый лежал? Ты когда ему на спину свалился, я даже подумал, что они взорвутся и из-под тебя кровища брызнет в разные стороны, которую они всосали! А они даже не лопнули…
Эти глаза надо было видеть! А дикий танец, начавшийся после моих слов, очень трудно описать! Вовчик подпрыгивал то на одной, то на другой ноге, во все стороны размахивал руками, пытаясь достать до самых недосягаемых участков собственной спины. Он неистово старался смахнуть несуществующих пиявок, которые, якобы, присосались к его спине, перекочевав прямиком с трупа. Я упал на песок и хохотал, не в силах остановиться! Даже когда мне стало немного жаль бьющегося в истерике друга, я не мог признаться, что просто разыграл его – смех душил любые попытки говорить. Тем временем он тоже упал на песок и принялся отчаянно тереться об него спиной. При этом, во время своего дикого танца, Вовчик не издал ни единого звука! Это еще больше меня рассмешило и я с новой силой захохотал!
Когда мы оба выбились из сил – он от танцев, я от смеха – и молча лежали на песке, глядя на проплывающие в небе пушистые облака, Вовка спросил:
– И где мы теперь купаться с тобой будем?
– То есть? – не понял я.
– То и есть! Ты думаешь, что я теперь в эту воду полезу? Чтобы на плаву увидеть пиявку и сознание потерять? Тогда уже вокруг меня народ собираться начнет…
– Да ладно тебе! Не дрейфь! Пиявки на мели живут, на глубине их нет. А на пляже, вообще их не бывает – они все в кустах прячутся.
– А вдруг? Всякое бывает! – не унимался тот.
– Да что тебе эти пиявки? Я вот, например, теперь боюсь в воду лезть из-за того, что в двадцати метрах отсюда мертвец утром плавал. А это трупный яд, между прочим!
– Яд? – переспросил удивленный Вовка.
– Ну, да! Трупный. Страшная штука, вообще-то. Тело разлагается и выделяется эту самую гадость… Мне Хомяк как-то рассказывал, что какой-то мужик на кладбище с дерева яблочко сорвал и слопал, и нашли его только через неделю, лежащего мертвым между могилок – весь зеленый, с выпученными глазами и черным языком. А все от того, что яблоня эта на трупах выросла и ядом их питалась.
– А почему с черным языком? – возник у того единственный вопрос.
– А я откуда знаю? Вот у Лехи и спроси.

Мы умолкли в поисках выхода из сложившейся ситуации. Обходить огромное озеро, только ради того, чтобы искупаться на противоположной стороне, совсем не хотелось, и я предложил перекочевать в один из заливов, коими полнился карьер, и до которых навряд ли добралась страшная отрава.
В одной из таких заводей торчал поплавком маленький островок, слегка поросший невысоким кустарником. Добраться до него можно было вброд – вода при переходе, едва достигала груди. Мы с ребятами частенько перебирались на этот, удаленный от пляжной суеты, участок суши и наслаждались изоляцией от внешнего мира. Единственной неприятностью, в моменты таких переходов, были водоросли, неприятно щекочущие ступни. Бурная мальчишеская фантазия каждый раз рисовала в голове то затаившуюся в них хищную и очень зубастую рыбину, готовую впиться в лодыжку, то какое-нибудь мерзкое подводное насекомое с отвратительными длиннющими усами, жалящее похлеще осы или даже шершня. Однако, желание отделиться от шумной толпы всегда побеждало фантомные страхи и мы, ойкая и айкая, кое-как перебегали на островок свободы.
– Ты же сам говорил, что в зарослях пиявки водятся! – с ужасом отметил Вовка, – Меня теперь в водоросли палкой не загонишь!
– Так ты же раньше перебегал! Мы все боимся, но ведь идем же! Да и пиявок там я ни разу не встречал.
– Это я раньше перебегал… – его снова передернуло.
– Да ладно тебе! Сколько раз переходили, ни разу ни одной пиявки не видели!
– Не пойду! – вспылил Вовка.
– Ну, и сиди тут! Бойся! – обиделся я на друга и пошел в сторону залива.

Через несколько минут я уже шел вброд к заветному острову, стараясь разглядеть в воде хотя бы одну, хотя бы самую маленькую пиявочку. Дошел до конца и не увидел ни одной. Лишь изредка между ног петляли какие-то крохотные рыбешки.
Забравшись на глинистый уступ, я оказался на песке и в следующее мгновение услыхал Вовкин голос за спиной, доносящийся с материка:
– Серый, я все равно в воду не полезу! Возвращайся! А?
– Я специально разглядывал в воде пиявок, когда шел! Ни одной нету! Клянусь! Не дрейфь! С другой стороны острова песчаное дно без водорослей – купайся сколько влезет! Здесь же метров десять всего пройти!
Но он, ничего не ответив, уселся на берегу и насупился. Я же, бросив вещи на песок, побрел к противоположной стороне острова в предвкушении водных процедур. Ступая босыми ногами по раскаленному песку, я не сразу понял что случилось. Однако следующий шаг заставил взвыть от резкой боли в правой ступне и упасть на песок, держась за ногу. Из пятки торчал большущий бутылочный осколок. Точнее, это было отбитое дно от пивной бутылки, на которое я, по невнимательности, наступил. Корчась от боли, я выдернул осколок и зажал рану ладонью. Между пальцев густо сочилась кровь, толстыми струями стекающая на песок.

– Вовчик! – в панике позвал я друга, но тот не отвечал.
Мне не было видно из-за кустарника, что происходит на берегу из-за кустарника, растущего по краям острова.
– Вован, ели-пали! Ты слышишь?
– Слышу! Что хотел? – наконец, отозвался тот.
– Ты, конечно, меня прости, но теперь тебе, по-любому, придется на остров перейти.
Последовала длительная пауза, а спустя несколько секунд Вовка поинтересовался:
– А что там?
– Ногу пробил.
– Что? – не расслышав меня, переспросил он.
– Ногу, говорю, пробил! Стеклом распанахал! Рана глубокая и широкая, кровь рекой хлещет. Нельзя мне с такой дыркой в ноге в воду соваться – заражение будет! А если сюда еще и трупный яд добрался, то тогда мне точно хана – в рану сразу попадет, до берега дойти не успею! Спасай, блин!
Я затаился и стал изо всех сил прислушиваться к звукам, стараясь уловить всплески воды от Вовкиных шагов, однако ничего подобного не слышал.
– Ау! Вовчик! Я тут так кровью истеку!
Снова тишина.
– Ну, хотя бы позови кого-нибудь на помощь! – в отчаянии завопил я.
– Да иду я, задолбал, блин! – услышал, я наконец, такой родной голос друга. А еще мне было отчетливо слышно, что он плачет.
Боится, до ужаса, до слез, до потери сознания боится, но все равно идет, чтобы помочь! В тот день, когда Вовка перетаскивал меня на своих плечах через заросли водорослей, я понял что на этого человека могу положиться в любой ситуации. Понял, что значит настоящая дружба и поклялся сам себе, что никогда в жизни, ни при каких обстоятельствах не предам его. Никогда и ни за что!

Сообщение отредактировано servaly: Dec 13 2012, 18:37

[servaly]

Здорово!!! Жду продолжения!!!
Ну и замечание - как-то не "в сезон" в мае малосольные огурцы....

Таки, да! Благодарю за замечание! Огурчики будут свежими!

[servaly]

Здравствуйте, коллеги!

Выкладываю 22 и сырую, а может быть даже и неоконченную 23 главы, которые успел сегодня написать и на этом пока останавливаюсь. Сегодня, неожиданно, жизнь круто повернулась ко мне задом. Придется уделить все свободное время работе. Но я обещаю когда-нибудь обязательно продолжить, тем более, что знаю какая будет концовка и продумал весь сюжет до конца.
Приношу свои извинения всем, но я просто вынужден.
Спасибо всем, кто читал мои литературные потуги. Мне очень приятно осознавать, что кому-то все это нравилось. И очень надеюсь, что снова увижу вас всех в этой теме, когда смогу продолжать писать.


Глава 22. Акваланг.

Я сидел около раскладного походного столика и изучал инструкцию к Вовкиному металлоискателю, а именно ту ее часть, в которой описывалась методика подводного поиска. Максимальная глубина, на которой прибор мог работать, составляла всего три метра, а какой была реальная глубина грязного озерца, для нас оставалась полнейшей загадкой. Хотя, если судить по диаметру воронки, там не должно быть больше трех-четырех метров…
Кто из нас будет водолазом и так было ясно. Не ясным оставалось одно: как я без маски, ласт и акваланга смогу ползать по дну этого болота, искать под слоем ила и грунта металлы, да еще и пытаться что-то там откопать!? Задача казалась не то что невыполнимой… Сказочной просто! У меня начали возникать мысли о том, чтобы вычерпать всю воду и парадным шагом ступить на недосягаемые глубины. Однако упрямый и находчивый Вовка, несмотря на жуткое похмелье, рассуждал здраво и лихорадочно искал выход исключительно в направлении погружения под воду. После получаса споров и рассуждений, было принято решение, во что бы то ни стало, разыскать акваланг. С этой благородной целью я и выехал в ближайший поселок, стоящий на берегу живописного водохранилища (благо тот находился всего в десятке километров от места нашей стоянки), оставив друга отсыпаться, стеречь лагерь и колдовать над обедом.
С третьей попытки разыскав лодочную станцию, на которой наверняка были акваланги, я оказался перед закрытыми железными воротами с надписью «Лодочная станция Печенежского ВХ». В ответ на мой настойчивый стук, никто не появлялся и я решил перелезть через сетчатую ограду на территорию станции, чтобы отыскать хоть кого-то.
Территория оказалась довольно ухоженной, лодки, сложенные на берегу кверху дном были свежевыкрашенными, а причалы – увешены спасательными кругами. Значит, все-таки, кто-то здесь должен быть.
– Ау! – прокричал я, – Есть кто живой?
Никто, кроме чаек, планирующих над водоемом, мне не отвечал. Я осмотрелся еще раз. В нескольких метрах от причала, среди вековых сосен, стояло небольшое строение, явно административного назначения. Постучав, услышал из-за двери приятный женский голос:
– Иду, иду! Одеваюсь!
Через минуту на крыльцо вышла приятной наружности грузная, улыбающаяся женщина, лет шестидесяти. Кутаясь в махровый халат и вопросительно глядя на меня спросила:
– Здравствуйте! Вы к Коле?
– Здрасти! Вообще-то, скорее всего к нему. Мне нужно с кем-то поговорить, по поводу...
– А, ну так он на рыбалке сейчас, – не давая мне договорить, перебила она, – Идем, позову его, а то с самого рассвета торчит – ничем паразита домой не заманишь.
Мы подошли к кромке воды, женщина ткнула пальцем куда-то в сторону противоположного берега и с улыбкой сказала:
– Вон он, на том берегу, на сиже торчит. Рыбачит с утра до ночи, паразит.
Я обалдел. Дело в том, что водохранилище было настолько огромным, что даже в такой ясный и погожий день, я так и не смог разглядеть, где же там Коля рыбу ловит.
– И как же мы его звать-то будем?
Но баба оказалась не промах! Она весело подмигнула мне, вставила в рот четыре пальца и невероятно громко и протяжно свистнула. Пришлось даже уши заткнуть, чтобы не оглохнуть! Затем, подошла к столбу, на вершине которого был установлен громкоговоритель, открыла крышку блока управления и начала крутить изогнутую ручку. Из громкоговорителя разлился пронзительный вой сирены. Сделав несколько оборотов, женщина обернулась ко мне и, со своей несмываемой улыбкой на лице, прощебетала:
– Во как! – а затем протянула мне руку и представилась: – Любовь Аркадьевна! Можно просто Люба.
Я пожал руку самому жизнерадостному человеку, который мне встречался за последние несколько лет, и тоже, улыбнувшись, представился:
– Сергей.
– Идем, Сережа, я тебя чаем с бубликами угощать буду. Мой хоть и на моторке, а все равно добираться полчаса будет. Пока удочки соберет, пока заведется…

– Мы-то с Колей городские, а тут все лето живем. Коля еще и зарабатывает что-то. Копейки, конечно, но нам-то много и не надо. У нас даже огородик небольшой здесь есть! Идем, покажу!
Я просто не мог отказать такому открытому и гостеприимному человеку. Разгуливая по огороду, слушал, что и где посажено, и какой урожай был собран в прошлом году. За полчаса ожидания Коли, я был в курсе всех событий, произошедших на лодочной станции и в радиусе трех километров от нее и даже значительно дальше – в других городах. Причем, проинформирован был очень качественно и мог теперь без ошибки определить где посажен чеснок, как выглядит крот и где он нарыл своих холмиков, сколько лет детям Любы и в каких городах они живут, на ком женаты, за кем замужем, сколько у Любы внуков, как их всех зовут и чем внуку Сенечке вылечили длительный запор. А еще знал, что у невестки – жены сына Леши – запущенная форма геморроя, от чего бедная девочка сильно страдает, но спасается полосканием. В-общем, знал практически все!
Я уже глубоко сожалел, что согласился на чай с бубликами, и когда наступил момент паники, вдали раздался спасительный рокот моторной лодки.
Люба этого не замечала, продолжая:
– Коля у меня хозяйственный. Все в дом тащит! Вот, столешница эта, как думаешь из чего сделана? А? Никогда не угадаешь! Это крыло от самолета! Да! Видишь, тут заклепки такие есть? Притащил крыло и мастерит молча. Он у меня вообще не очень разговорчивый. Это я щебетуха, а он все молчит. Ну, а мне того и надо. Слушает и хорошо! – Люба захихикала, а во мне проснулось искреннее чувство жалости к старику, прожившему так много лет с этой женщиной, – Сын-то наш, Лешенька, вечно возмущался, что я ему слова не даю сказать. Ему, как только шестнадцать стукнуло, так сразу в военные и подался. Служит сейчас! Офицер! Гордость наша! Недавно фотографию прислал, сейчас принесу. А ты чаек пей, Сереж, я сейчас быстро. Ох и красавчик наш Лешенька. Я быстро…
Люба исчезла в домике. Я с облегчением вздохнул. К пристани причалила лодка и из нее выбрался Коля – грузный мужик с угрюмым лицом, сильно контрастировавшим на фоне своей улыбчивой жены. Он нес садок, наполненный какой-то довольно крупной рыбой, шаркая кирзовыми сапогами по стальному листовому железу, которым были укрыты полы причала. Мужик подошел к «авиационному столу» и молча бросил на него садок.
– Здравствуйте! – первым поздоровался я, поднимаясь со скамейки и услышал в ответ нечто невнятное.
Решив, что Коля так со мной поздоровался, я попытался продолжить диалог, но тот, пройдя мимо и даже не посмотрев в мою сторону, уже направлялся своим неспешным шагом к домику, в котором искала фотографию Люба. От такого откровенного игнора я растерялся, но в следующее мгновение решил, что и так достаточно прождал его здесь, впитывая гигабайты совершенно ненужной информации.
– Николай! – позвал я его погромче.
– Да приду сейчас! Невтерпеж мля… – не оборачиваясь, рявкнул в ответ Коля. От такого откровенного хамства я снова упал на скамейку.
– Коленька! – донеслось из домика, – А к тебе тут Сережа приехал! Ты не видел где я фотографию Лешки положила? Не могу найти нигде.
Коля не обращал внимания и на жену, хотя, видимо, ее это ни капли не расстраивало.
– О! Так вот же она! Сережа, нашла! Сейчас покажу! Коленька, ты кушать хочешь, зайчик? Я быстро! Сережа, вы будете с нами обедать? У меня пельмени! Вы таких никогда еще не кушали, я сама леплю! Юленька, дочечка моя, когда к нам приезжает, так сразу требует, чтобы я ей пельмешек сделала, говорит, что самые вкусные в мире. Она у нас юристом работает, в ресторанах всяких дорогих бывает с клиентами. Клиенты-то всякие бывают. И богатые тоже попадаются. Так что в кухне она разбирается. Но все равно больше всего нравятся мамины пельмешки. Я и на вас тоже сварю!
– Нет! – в панике воскликнул я и сам удивился тому, что получилось вставить целых три буквы в плотную тираду неугомонной тетки. Опасаясь, что она снова заговорит, тут же добавил: – Я тороплюсь! Очень!
Но! О ужас! Люба меня не слушала! Она, все с той же веселой улыбкой на лице, неслась ко мне, потрясая в воздухе толстенной стопкой фотографий!
– Смотри какие они здесь халёсые, – расцеловывая изображения родни, умилялась тетка, – Вот Юленька еще в садике на утреннике новогоднем, лисичкой была! – она подсела ко мне поближе и передала черно-белую фотку.
Я из вежливости кивал головой и с надеждой смотрел на крыльцо домика, надеясь, что хамовитый Коля не уляжется спать, а выйдет-таки к гостю.
– А вот и он! Лешенька наш! Вот видишь, это мы к нему на присягу ездили. Серьезный такой был! Настоящий солдат!
– Люба! – обратился я к ней.
– А вот и та фотография, которую я тебе показать хотела…
– Люба! – повысив голос почти до крика, повторил я.
– А? – как будто опомнившись, наконец, посмотрела она на меня.
– Мне акваланг нужен. Очень. У вас есть? – решив рубить с плеча, выпалил я.
– А, ну это к Коле тебе нужно. У него есть! На! – тетка сунула мне очередную фотку Лешеньки в офицерском кителе, – Вот какой красавец!
– Так а позвать вы его не могли бы?
– Кого? – не поняла Люба.
– Колю! – вскипал я.
– Зачем?
– Так поговорить же с ним хочу!
– Та я же его позвала уже, он приплыл ведь! – продолжала недоумевать Люба, – Это же и был Коля, или ты не узнал?
Не выдержав, я встал из-за стола и направился к крыльцу. Постучав в приоткрытую дверь, спросил:
– У вас акваланги есть на прокат?
– Двести, – послышалось из-за двери.
– Мне один нужен!
– Долларов двести! – рявкнул мужик, – в залог триста! Пятьсот всего.
– А ласты, маску, костюм?
– Есть все.
Дверь открылась и Коля, важно отодвинув меня рукой, спустился с крыльца:
– Идем, сам нести будешь.

«Бывает же такое!», думал я, отъезжая от железных ворот станции, «Как подходят друг другу! Противоположности, все-таки, притягиваются…» В багажнике внедорожника лежал старый советский акваланг «Украина», заклеенный в нескольких местах совдеповский гидрокостюм «Акванавт», древняя зеленая маска и такие же древние ласты сорок второго размера, а на пассажирском сидении – пакет с замороженными пельменями.
Да! Чуть не забыл! Жалость, как-то внезапно возникшая к Коле, испарилась без остатка после личного знакомства с оным. В конце концов, так ему и надо, блин!

Сообщение отредактировано servaly: Dec 14 2012, 22:08