Роман о кладоискателях (пока без названия), Мой первый литературный опыт

[vovic]

здорово, так держать!

[servaly]

здорово, так держать!

Вован, ты что ли???!!!

[Wad Москва]

На уровне !

[Ronar]

Когда продолжение?
К Новому году еще пару глав будет?

[Sudness]

Спасибо. Очень хорошо. Ждем продолжения.

[servaly]

В очередной раз благодарю всех за теплые отзывы.
В последние дни очень суетно в жизни стало, голова занята собственными проблемами, а на проблемы героев моего романа просто времени не остается. Так что за паузу извиняюсь. Очень постараюсь сегодня-завтра продолжить.

[Teem]

Эх, чувствую, закидают меня сейчас помидорами любители копа по войне 

Не очкуй, не закидают!
Они что ж нелюди чтоли?
Красиво пишешь, рад бы был руку пожать, да не таки они у меня длинны, шоб дотянуться так зразу

[Ronar]

Я по другому скажу!

* Ваше слово товарищ маузер!1!*

[servaly]

Глава 32. Каждый рассвет для кого-то последний

Звук выстрела будто оборвал последнюю надежду. Я застыл на месте, затем упал на колени и продолжал так стоять, тяжело дыша, пока из барака не донесся очередной выстрел. Тут что-то не вязалось… Если Вовку убили, то для чего стрелять дважды? Неужели Олю тоже? Навряд ли, слишком небольшой промежуток между выстрелами. Значит перестрелка? Как бы то ни было, деньги я пока решил припрятать, вот только посреди перепаханного поля сделать это очень сложно. Закапывать кейс было некогда. Еще выстрел! На этот раз явно из какого-то другого оружия. Оглядевшись вокруг, бросил деньги прямо на пахоту и, вытащив из кармана пистолет, поспешил в сторону бараков.

Обойдя постройки с тыльной стороны, и разыскав небольшое выбитое окно, аккуратно освободил его от остатков стекла и пробрался внутрь. Звуков вокруг слышно не было. В две разные стороны шел коридор. В конце него слева находился холодильник, в котором держали Вовку, справа – место заключения Ольги. Я медленно, боясь наступить в темноте на что-нибудь хрупкое, пробрался к коридору и осторожно осмотрелся. К этому времени глаза адаптировались в темноте и я мог более-менее разглядеть что творится вокруг. Коридоры были пусты, с Вовкиной стороны дверь холодильника распахнута настежь. С противоположной стороны – все по-старому. На полусогнутых начал движение в сторону открытой двери. Подобравшись совсем близко, расслышал частые, прерывистые хрипящие и свистящие звуки, больше похожие на неровное рычание раненного зверя, чем на звуки, издаваемые человеком. «Еще живой!» – пронеслась мимолетная мысль и в следующее мгновение я едва не споткнулся о дышащее из последних сил тело… Присев рядом, положил руку ему на грудь и почувствовал липкую влагу крови на собственной ладони. Грудь вздымалась в такт хрипам.

– Держись, – прошептал я и, подхватив подмышки, поволок к выходу.

Мне стоило солидных усилий сдвинуть раненого с места. Но вдруг хрипы прекратились, он выгнулся дугой и в одно мгновение обмяк, едва слышно выдохнув последний раз. Я еще раз с силой рванул в сторону двери, с большим трудом сдерживая крик отчаянья, а когда, наконец, вытащил того на более-менее светлый участок коридора, понял, что друг мой... еще жив! Прямо у меня под ногами, с огромной черной дырой в груди лежал труп Генчика, который я только что волок из холодильника в надежде спасти.

Снова череда выстрелов! Теперь было отчетливо ясно, что доносятся они откуда-то снаружи. Должно быть, Вовке удалось обезоружить и обезвредить Генчика, пришедшего убрать первого заложника, и вырваться наружу. А о том, что он до сих пор жив, говорят эти самые выстрелы. Взглянув в противоположную сторону коридора, подумал, что Олю целесообразнее пока не выпускать, ради ее же безопасности. Сжав рукоять Вовкиного пистолета, легким шагом поспешил к выходу из барака.

Светало быстро. Заметно посветлевшее небо залило густым, тусклым светом обломки ржавеющей техники, какие-то металлические конструкции и железобетонные блоки. Чуть поодаль – УАЗ Михалыча. Вокруг стояла абсолютная тишина. Перебежав на полусогнутых к нагромождению бетонных плит, укрылся за ними и прислонился спиной, стараясь как можно тише дышать. Еще раз огляделся – никого. Пройдя к противоположному краю плит, обошел их и обнаружил лежащего лицом в землю, с неестественно вывернутой наружу ногой, самого высокого из четверки.

– Здравствуй, земляк, – послышался совсем рядом за спиной голос Михалыча, – как же ты вовремя! Пукалку брось…

Я начал медленно разворачиваться, в надежде, что у того нет оружия, но почувствовав затылком холодное дуло пистолета, решил, что будет лучше…

– Серый, у него патроны кончились, – откуда-то слева послышался голос Вовки, за ним – тяжелые шаги и удар где-то совсем рядом. Стон и еще несколько ударов. Я, наконец, решился обернуться. Вовка, сидевший верхом на Михалыче, старательно и с какой-то чудовищной механичностью избивал того прикладом старой «Тулы», превращая голову в сплошное месиво. Я с трудом оттащил озверевшего друга от бессознательного тела и с облегчением рухнул на землю, но заметив, что лежу в полуметре от трупа высокого, перекатился чуть в сторону.

Вовка ничего не говорил, тяжело дыша. В утреннем свете его лицо имело совсем уж удручающий вид. Казалось, били не руками, а гантелей: глаз практически не было видно из-за гематом, нижняя губа разорвана, переносица съехала влево и была явно сломана, одно ухо стало темно-фиолетовым, оно распухло и неестественно торчало перпендикулярно голове. Засохшая бурая кровь, сплошным потоком застилала лицо.

Михалыч застонал, приходя в себя. Вовка взял двустволку, взвел курки и вставил ствол тому в рот.

– Хватит! – вскакивая на ноги и выставляя вперед ладони, закричал я, – Хватит! Хватит…

На лице друга сейчас сложно было разобрать какие-то эмоции. Колоссальную ярость выдавали лишь тяжелое дыхание и дрожащие скулы. Михалыч окончательно пришел в сознание и с ужасом глядел на черный ствол ружья, что-то мыча, хватаясь пальцами за молодую траву и отталкиваясь каблуками ботинок от скользкой почвы. Таким образом он пытался отползти от разъяренного Вовки, но тот наступил ему на горло и глаза на разбитом лице Михалыча расширились.

– Друг, хватит смертей, – как можно спокойнее попросил я, но тот, казалось, меня совершенно не слушал, полностью поглощенный своей яростью и борьбой с желанием пристрелить врага. – Послушай, это уже не самозащита, это снова убийство, друг. Остановись, прошу. Помоги лучше Олю освободить. А я пока его постерегу.

Я подошел поближе и медленно положил руку на цевье охотничьего ружья, глядя Вовке в глаза, очень аккуратно отвел ствол от лица Михалыча.

– Она боится очень, – продолжал уговаривать я, – Наверняка выстрелы слышала…

– Иди, – только и сказал тот, не отводя взгляда от Михалыча. Тот сплюнул на землю сгусток крови, ощупывая языком разбитые губы и выбитые зубы. Я показал Вовке пистолет:

– Я за ним пока присмотрю. Ты уж извини, но тебя с ним не оставлю, остыть тебе надо.

Вовка, ничего не говоря, отдал мне ружье, расстегнул ремень на штанах Михалыча и, рывком перевернув того на живот, крепко связал ему руки за спиной.

– Если хоть немного рыпнется – сразу стреляй. Не раздумывай! Просто жми на курок! Будешь думать – будешь мертвым. Он бы точно не думал… – а после небольшой паузы, добавил: – И не слушай что он тебе говорит.

Я утвердительно кивнул, и Вовка, подобрав «Тулу», пошел в барак.

– Ну, ты просто святой, земляк, – шипя сквозь выбитые зубы, выговорил Михалыч, когда шаги друга стихли, – Спасибо, что ли? – и с усмешкой добавил, – Только он все равно нас убьет. И меня убьет, и тебя тоже…

– Пасть закрой, – рявкнул я, как можно убедительнее.

– Ох! Вай, баюс, баюс! – сделал делано-испуганное лицо Михалыч и тут же рассмеялся, – Я даже не знаю кого из вас бояться больше: киллера-алкоголика или страшного землекопа, который штаны до сих пор не отстирал, после того, как от чертей по огородам бегал! – он заливался искренним смехом, – Че ты искал-то там, археолог? Небось, клад хотел втихаря откопать, пока спят все, да? Видели мы завещание, видели… Душевно. Мне даже стыдно немного, что я такое приключение омрачил своими меркантильными просьбами. Генчик, кстати, там после тебя чуток порылся и перстенек золотой откопал! Кто знает, если бы не дед, может там и клад этот нашелся бы.

Михалыч смолк, посмотрел в сторону барака и снова обратился ко мне:

– Ну, что, земляк? Долго мы с тобой так сидеть будем? Часики тикают… Друг твой ружьишко-то уже зарядил. Не страшно?

Я упрямо молчал, изо всех сил стараясь не поддаваться на провокации связанного пленника.

– Не знаешь ты его, видать, Сереженька. Совсем не знаешь… Зверь он, друг твой, зверь страшный, хищный. На нем трупов больше, чем на Чикатило. Семьями людей вырезал! – последняя фраза была произнесена полушепотом с сильной интонацией.

– На тебе меньше, что ли? – не выдержав огрызнулся я.

– Я тоже не святой, Сережа. А кто сейчас без греха? Ты? Очень сомневаюсь! Вот, Славика, например – безобиднейшего человека, который мухи в жизни не обидел – не вижу. Уезжал с тобой, а теперь нет человека. Где? Не спрашиваю! Но ты-то теперь понимаешь, что выживает тот, кто бегает быстрее и у кого зубы покрепче. Не хуже меня понимаешь. Время такое! Жизнь такая!

– Только у тебя-то теперь зубы не очень… – съязвил я, но тот не обратил внимания. Он завозился, переворачиваясь с живота на бок и поворачиваясь ко мне лицом.

– Не обольщайся, земляк, он и тебя уберет. И девку твою тоже! Кстати, думаю, как раз сейчас этим и занят. Ты сам-то подумай: мы все теперь можем ему свободы и жизни стоить – я о деньгах знаю, ты о делах его скорбных, девка – та вообще сдаст первому мусору! Думаешь, он не понимает этого? Ждешь от него моральных принципов? На совесть его рассчитываешь? Думаешь, на друга руку поднять не сможет? – Михалыч внимательно посмотрел мне в глаза, и вдруг громко захохотал: – Слушай, земляк, а ведь ты действительно думаешь, что он тебя отпустит! И будете жить-поживать и добра наживать, да? И кумом его возьмете! Сережа, он алкаш конченый, хладнокровный убийца, который за бабки людей со свету сживал! Он привык быть один, ты ему как кость в горле, а теперь еще и опасная кость! Как ты не понимаешь? – с каждым словом Михалыч начинал говорить все быстрее и громче, осознавая, что Вовка скоро вернется и времени на то, чтобы убедить меня в своей правоте, остается все меньше. Сказать по правде, в его словах была некая доля логики. Я в очередной раз убедился в том, что он очень не глупый человек. И кто знает, возможно, если бы Вовка ходил чуть дольше, он даже смог бы меня убедить… Но не успел.

В черном проеме выхода из барака, щурясь от света, показалась Оля. Следом за ней плелся Вовка, поддерживая ее под локоть, когда та оступилась. На мгновение забыв о Михалыче, я пошел им навстречу и эта моя ошибка, в итоге, стала роковой.

Вовка посмотрел в мою сторону, его заплывшие глаза округлились. В следующее мгновение я ощутил мощнейший удар в правую лодыжку сзади. Ноги взлетели вверх и я рухнул всем весом на спину. Из руки выпал пистолет, который Михалыч тут же подобрал и направил на Вовку, закрывшего собой Олю и вскидывающего двустволку. Одновременно грянуло два выстрела, как будто стреляли дуплетом. Михалыч отлетел назад и упал на землю. На его животе растекалось темное пятно. Я посмотрел на друга. Он сидел на земле. Оля придерживала его, закрывая руками сочащуюся из груди кровь.

[Noch+]

Вот это развязка...Прочитал на одном дыхании.

[servaly]

Вот это развязка...Прочитал на одном дыхании.

Спасибо, Noch+! Признаюсь, что главу буду еще дорабатывать. Слишком сухая получилась, эмоции не хватает.

[сто-ЛЕТОВ]

Если это читать сначала и целиком, то не оторваться. Спасибо и с наступающим НГ.

[Teem]

Спасибо, Noch+! Признаюсь, что главу буду еще дорабатывать. Слишком сухая получилась, эмоции не хватает. 

Не трогай эту уже, в следующей отыграешься
Эту перед книгой поправишь

[servaly]

Если это читать сначала и целиком, то не оторваться. Спасибо и с наступающим НГ.

Спасибо за отзыв и за поздравления, земляк! К стати, да! Всех с наступающим!
Пусть всем в следующем году повезет больше, чем в этом.

[pchelovod]

Спасибо за интересный расказ! Начал читать и оторваться не смог пока всё не прочитал...

[servaly]

Спасибо за интересный расказ! Начал читать и оторваться не смог пока всё не прочитал...

Спасибо Вам!
Это еще не конец

[pchelovod]

Спасибо Вам!
Это еще не конец 

Это радует что это не конец этой истории и не конец вашему творчеству Буду ждать продолжения

[servaly]

С НОВЫМ ГОДОМ, ДРУЗЬЯ!!!

[Teem]

С НОВЫМ ГОДОМ, ДРУЗЬЯ!!!   

С новым годом и тебя! Новых находок! Новых высот! Новых произведений!
И, максимум, к концу года будьте добры книженцию

[сто-ЛЕТОВ]

Спасибо Сергей, Вас то же с Новым Годом. Здоровья, благополучия и творческого процветания .