Стихотворения собственного сочинения

[Вадим Скифский]

* * *

Прочитывая прошлого измятые страницы,
Я поражаюсь, ужасаюсь и стыжусь...
Любовь изменчива, как в перелете птица,
Криклива и неровно дышит в клюв.

Любовь – стакан, наполненный развратом...
Любовь – кровать пустая, тяжесть рук...
Любовь и кровь всегда струятся рядом,
Где много крови – много разных мук.

Душа уже не чувствует, любить устала...
И только в сердце ещё дышит вольный дух!
Он сила воли, ума холодного отрада.
Он лёгок, мягок, как тополиный пух.

[Вадим Скифский]

Про жесткий мира переплет

Про жесткий мира переплёт ужасный,
Маранием бумаги ныне занят я...
Невыносимый, бешеный и странный,
Таким известен близким я друзьям.

Где ты теперь былая страсть огня?

То зажигала, то потушить просила,
Стремительным движением руки,
Строк перечёркнутых чернилом,
Которые к писанию влекли.

Меж нами что-то было и не прошло еще?

Я бешен, я удавлен, съеден миром,
До косточек до самых и гоним...
Дыра зияет в сердце словно в тире,
Мишень простреленная от руки.

Что делать и куда бежать? Не знаю!

Прислушаться хочу, но не услышу гласа,
Хочу дышать вдвоем, но трудно самому.
И слезы катятся с той стороны от глаза,
И капают на душу, раня мозг больной.

[Вадим Скифский]

Любви хотелось!

Любви хотелось! Но хотенье,
Висело в воздухе мгновенье,
Как птица в дальних облаках,
Мерцало точкою в глазах...
То поднималась небесами,
То камнем падало к земле,
Туда, где я чертил руками,
Любимой образ на песке...
Мне так хотелось, но хотенье,
Ушло, как воздуха движенье.

[Вадим Скифский]

* * *

Пытаюсь написать тебе слова,
Но не хочу подмен и повторений,
Ищу их в месте, что зовётся голова,
Ищу их в части, что зовётся сердце.

Жара и солнца яркий свет,
Как светлых глаз твоих сияние,
Росою влажная трава,
Про тела мокроту, напоминание...

[Вадим Скифский]

О Мери Шелли!

Ты так красива
и вольна собой,
Я просто
Франкенштейн с тобой.
О,
Мери Шелли,
ну зачем Вы так жестоки?
Зачем
закончили вы грустно
свои строки?
Давайте выйдем
Мери из гроба!!!
Пусть
Франкенштейна ждёт
красивая судьба!

[Вадим Скифский]

* * *

О сколько можно выпить вин,
за тот период, где я был гоним,
что юностью зовется у мужчин,
в которой глупо мы грешим.

А ты попробуй выбрось дали,
из глубины, где нет морщин,
где нежно я любил в печали,
как любят только без причин.

[Вадим Скифский]

* * *

В кристалла чистоты паркет,
кромешной темноты покое,
был погружен цветов букет,
бутонами тебе под ноги.
Как брызги пали те цветы,
моих забытых извинений...

[Вадим Скифский]

* * *

Прошу сударыня! Открой,
ещё вина немного и пропой.
Что должен я тебе сыграть?
На сей раз, что б не врать,
аккордами своих живых
словесных впечатлений.

[Вадим Скифский]

* * *

Прошу сударыня! Открой,
ещё вина немного и пропой.
Что должен я тебе сыграть?
На сей раз, что б не врать,
аккордами своих живых
словесных впечатлений.

[Вадим Скифский]

* * *

Картина маслом — облик твой.
На фото дивная улыбка...
На небе, то же образ твой,
тех звезд, что у тебя на спинке.
А ветер, словно голос твой,
такой далекий, но родной.
Мир переполнен лишь тобой,
такою ласковой и нежной.

[Вадим Скифский]

Хочу тебя! Хочу! Хочу!

Ночь, что за окном стоит,
и пристально за всеми наблюдает,
тоску закрытым взором навевает...
Она сегодня напилась и спит,
стоймя, как лошадь скаковая.
Я, запах тела твой букет,
горячих поцелуев страстных,
и милый голос, что журчит в ответ...
Хочу!
Желаю!
Жадно жажду!
И пусть ночь спит, и я за ней усну,
храня тепло твое и ласку.
Проснусь потом и вновь пойму...
Что я люблю тебя одну!
Хочу, как друга, как жену,
как мать детей и дома госпожу.

[Вадим Скифский]

Что просто, не для нас с тобой

Чего боишься ты родная, знаю!
Не то что бы остаться там одной,
а то, что не смогу я стать как вы желали,
примерным и порядочным отцом.

Но что за страхом, боль, привычки?
Я то же вроде робкий, но живой...
За страхом нет друзей, родни, работы,
и негде спрятать там покой.

Я не умею жить обычною семьёю,
хотя и пробовал создать её не раз...
В домашних стенах не сижу по долгу,
мне ближе неба синева и мириады звёзд.

На самом деле мне бояться нужно,
ведь пол дороги мне идти назад.
Но ведь бояться очень просто,
а то, что просто, не для нас с тобой.

[Вадим Скифский]

Хочу на высоте с тобой остаться!

Не вижу, чему не редко подвергаюсь,
Очей твоих сомкнутые ресницы,
Что нежно колыхаясь содрогались,
Как будь-то бы крыла парящей птицы.

Теребит память твой манящий взгляд,
Накидкой брошенный в моё нагое тело,
Что трепетало как-то не впопад,
Любить тебя пытаясь неумело.

Едва лишь вспоминаю я касанья,
При множестве перстов по голой коже,
И тут же лёгкий трепет ликованья,
В коленях опечатывает дрожью.

Ты снова улетела, не поймавшись,
Как шустрый ветер, распахнувший двери,
В даль упорхнула, не сказавши,
Что любишь ты, в кого ты веришь.

Легка полётом быстрым и игрива,
Куда там мотыльку с тобой тягаться...
В эфире виснешь точкой зримой,
Хочу на высоте с тобой остаться.

[Вадим Скифский]

Вот чистый лист...

Вот чистый лист, совсем невинный,
На нём пишу я эти строки невпопад...
Урчит компьютер – друг старинный.
Котёнок рядом – меньший брат.
А в сердце ножик, острый-острый...
Его лишь можно повернуть,
Поглубже сунуть осторожно,
И резко на себя рвануть...
Мой лист бумаги перевернут,
Совсем испачкан и помят...
Мечта... Я к ней лицом повернут,
Из сердца брызги лишь летят...

[Вадим Скифский]

Разлучница ночь

Ночь... И много мыслей бродит...
Ночью мысли не унять.
То попустят, то накроют...
Легче строить, чем ломать.

Легче строить в чистом поле,
Где пространства много в ширь,
Где соседей нет довольных,
Что советуют, как жить...

Где-то, на краю том света,
Муза ласковая есть...
Ночь мне не дает ответа.
И от музы нет вестей...

Так, в печали безответной,
Проведу я снова день...
Весь в заботах бесполезных,
Чтобы встретить ночи тень.

[Вадим Скифский]

Я жду звонка...

Я жду звонка...
Но телефон молчит,
Собака...
И я готов его побить кнутом!
Тогда молчанье
Может сменит он на звон...?
Звон ручейка, журчанье сада...
Да пусть хоть молния и гром!!!
Но телефон – смердящий пёс, молчит...
Досада...
Кусок пластмассы, он тут не причём...

[Вадим Скифский]

* * *

Вчерашним днём перевернул я мира жадного страницу,
Её внимательно не раз прочёл, как сказочную небылицу.
Там видел много разных глаз, которые сейчас закрылись,
Я видел в тех глазах печаль, об этом слезы говорили...
И что, коль я не изменим, и ты не можешь измениться?
Но не об этом мы грустим, о том, что не могли смириться.

[Вадим Скифский]

* * *

Маленькой девочке хочется чуда,
Чуда чудесного в лепестках алых роз...
Маленькой чудной девчоночке нежной,
Желаю цветных, добрых, ласковых снов!

[Вадим Скифский]

Прости меня!

Прости меня! Но ради Бога,
Великодушной не кажись.
Прости меня, как будь-то снова,
Ты рождена, что бы простить.

Не бойся милая обидеть.
Обиду мне ль не перенесть...
Не бойся только «да» ответить,
Ведь «нет», всего лишь только месть.

[Вадим Скифский]

Твой поцелуй - моя награда

Лицо от солнца кипяток,
на нем рот шириною с брюки,
руки тянутся в птичий полет,
насос качает где-то воду...
Я улыбаюсь, я молюсь,
твои уста к моим прильнули!