Стихотворения собственного сочинения

[Вадим Скифский]

Подражание японцу

Кровь струится кровостоком,
Написан уж последний танк.
Сакура — рассвет востока,
Лепестками дружно в ряд.
Сепуку совершён обряд.

[Вадим Скифский]

Мы все уходим незаметно

Висит по форме крестиком душа,
Как украшение для тела идиота,
В страстную пятницу после дождя,
Он не очнулся от прихода.

Со всей своей смешною простотой,
Был превращен в щепотку пепла,
Дождя нетронутым костром,
Так мы уходим незаметно...

[Вадим Скифский]

* * *

Кому-то в награду,
давали лопату.
Он рыл ею яму
и был погребён.
А кто-то в трясине
житейских конвульсий,
до боли задушен
своею судьбой.
А где-то иной тот,
который крылатый,
раскинул мозгами,
по всей мостовой.
Иные как мухи...
Всё знают, летают...
Потом попадают
под свой некролог.
А мне наплевать вот!
Я трезвый и нежный,
для цирка я клоун,
игрок за столом.
Я весь на ладони,
как карта простая,
подробная в масти
и в ходе слоном.
Увы, я бросаю,
на улицу сопли,
и день зажигаю
в домашней печи.
Я умер бы в полдень,
в постели с улыбкой...
Пусть думают,
будь-то бы я ещё сплю.

[Вадим Скифский]

ЗРАВСТВУЙ СЕСТРА!

Так ёлы-палы... Одна у нас с тобой беда... Одна беда, одна еда, она одна, пришла она, ушла она...

КРЫША!

Рвануло прочно, сорвало напрочь, унесло... Как ты живёшь? О чём поёшь, о ком скорбеешь?

РАССКАЖЕШЬ?

Я так давно не видел света, я обнажён, я обожжён, я поражён... Ну как дела? Ты так была всегда смела, мила!

Я ТОЖЕ...

А что они, твои подруги, как у них, ты среди них? Или как прежде... Я одинок ещё, меня так много самого, боюсь не справлюсь.

И ХОЛОД...

Ну вот и всё, ну ты займёшь, зайдёшь, поймёшь, ты знаешь... Ты много знаешь, ты многих любишь, но многих нет уже средь нас, и ты уйдёшь, пройдёшь... Проходишь мимо, забываешь, как и я...

ПРИЗНАЮСЬ.

[Вадим Скифский]

Мой юности забытый третий глаз...

Заплёванные стены туалета,
запачканная в пятнах простыня,
и небо под прицелом пистолета,
стук сердца, что пульсирует в висках...
Я видел безобразные картины,
я рисовал их мысленно не раз,
тихонько спал под тяжестью могилы,
мой юности забытый третий глаз.

[Вадим Скифский]

Граница на замке


Бревенчатые стены,
немного этажей,
окон нету светлых,
каркасов, витражей...

Какой-то пьяный олух,
пел песни невпопад,
кругом костры горели,
дозорные стоят.

Земля наша обильна...
Под хмель и виноград,
мы просеки влили,
и оградили сад.

Граница неприметна,
и белена кругом,
нам не интересна,
любимая врагом.

Где мухоморы вянут,
там конопля стоит,
такое просто диво,
врагу не задавить.

Но он уже не дремлет,
желает страстно он,
и накурится хочет,
и выпить не дурен.

[Вадим Скифский]

Старушка Европа

Красавица земли обетованной,
как тело окровавленное в ванной,
как трость надломленных усилий,
как кожа гадостных рептилий...
Что красивее, то и гаже жизни.
Что смерти гадостнее, то её желанней.
Бог создал женщину ребром мужчины.
Не плохо создал, коль быком похитил.

[Вадим Скифский]

Особенности китайской кулинарии

Нам китайцам пофигу,
таракана мы подвялим,
на огне его поджарим,
иль съедим его живьём.
Гадость наши тараканы,
трудно кушать без стакана...
А вот если таракана,
раздавить с мукой, стаканом,
после в сковорде испечь,
он не станет вкуса жечь.

[Вадим Скифский]

Бьем точно в цель!

Поутру звенели громко петухи,
Фаллосом горячим солнце встало,
Нежно изливая по щеке,
Утренней эрекции заразу.

Стремительно летит один из ста,
Самый неприметный астероид,
В чрево материнского поста,
Дух святой – сперматозоид.

[Вадим Скифский]

Глаза вампира

Музыка – чарующее действо...
Ты, тяжестью словесной чистоты,
суровый провела анализ детства,
осколками прадавней пустоты.
Ты встретила однажды Люцифера,
и то был ангел утренней звезды,
ты угадала в этом яркость света,
сквозь век закрытых темноту.
Эх милая, дай мне глоточек крови,
я даже подарю тебе свои очки,
глаза вампира очень-очень строги,
за стёклами они не так близки.

[Вадим Скифский]

Про этикеточных вампиров

Мутанты, чудища, не люди,
Живут порой в одном сосуде.
На кухонном столе, в посуде,
Кишат живьём такие чуди...

Владенье кухонного мира,
Сожрать наверное хочу,
Смотрю, читаю, хохочу,
Про этикеточных вампиров.

А с виду, вроде не плохие,
Но поминай себя как звали...
Галлюцинации? Едва ли!
Я их недавно видел то же...

О них я знаю только то,
Что сны, которые как ноты,
Звучали радостно и роты,
Под Вагнера вступали в бой.

[Вадим Скифский]

Дураков на земле не счесть...

Человечина гордой улыбкой,
Заходящая строем в покой,
Встала как-то на четвереньки,
И забулькала как бегемот.

Груди, громко упавшие на пол,
Подбирала она тормоша,
Громко кусалась и плакала,
Как в истерике чья-то жена.

А из зада больного, вонючего,
И из массы иных щелей,
Наблюдали за миром могучие,
И у них не бывает теней.

Понимать сии строки глупые,
Не большая читатель честь,
Кто читает – дурак, по случаю...
Дураков на земле не счесть.

[Вадим Скифский]

Я просто антифашист!

Я пребывал с высоким наслаждением,
Бульдозером в концлагере идей,
И с радостью отправил в крематорий бы,
Всех тех, кого считают за людей.

Предал бы я живущих всех анафеме,
И гильотиною лечил бы боли в голове,
А по утру будил бы медным тазиком,
Любовницу по черепу в тоске.

Что б как-то иногда развеяться,
Бомбить бы стал напалмом города,
И нехотя из пулемета бы расстреливал,
Бегущие по пастбищу стада...

Истрепанная временем и жалостью,
Израненная жизнь моя, душа...
О сколько бы тебя я не обманывал,
Ты всё одно, как задница мягка!

[Вадим Скифский]

Эпитафия Сизифу


Покоя искавший,
под грузом упавшим,
могучей плитою,
раздавленный червь.

[Вадим Скифский]

* * *

Толкнулся поезда полный вагон,
Качаются листики и шелестят...
Сколько в вас шёпота, сколько в вас слез,
Что катятся нежно одна за одной,
В вечности строгом движения нервов.

[Вадим Скифский]

Цените тех, кто дарит жизнь!

Каких ведь только не бывало,
В судьбе моей жестоких игр...
Не надо! — вас прошу, – Ребята!
Не стоит тормошить других...
Зачем война? Кому могилы?
Кому они нужны теперь? Что?
Мертвых воскресят вампиры?
Цените тех, кто дарит жизнь!

[Вадим Скифский]

* * *

Грыз гранит научного гения,
Простой босоногий славянин.
Выгрыз суть гранита трепетно,
Превратил гранит он в пыль.

Сколько хочешь кушай милый,
Сын мой — ласковая тварь.
Кушай, знай, Земля кормила!
Землю ты не обижай!

[Вадим Скифский]

* * *

В ярком пекле свечей,
Словно в дивных мирах,
В этом свете теней,
Как в разбитых мечтах...

[Вадим Скифский]

Когда-то люди жили тут...

Когда-то люди жили тут,
Вот тут паслось у них зверьё,
Теперь, где люди были здесь,
Осталось лишь одно ворьё.
Где был звериный рай давно,
Пустынь теперь стоят равнины,
Там, под защитой городов,
Людей хранят века могилы.

[Вадим Скифский]

Хочу в родной мой рай!

Хочу домой!!!
Туда, где зелень лета,
Не топтанной травой,
Играет в лунном свете.

Туда, где море Чёрное
Чарует гладью синею,
Дыханье ветра тёплое,
Песочным стелет инеем.

Где степь кругом широкая,
Палёная засушливо,
Мерцают звезды блёклые
И падают не слушаясь.

Где летом пляж кипит,
Дымясь коричневым загаром,
Шампанское кругом шипит,
Морским девятым валом.

Где арбузных мякоть ягод,
Приятным вкусом опьяняет,
И где затишье местных пагод,
Прохладой стен своих встречает.

Где можно пить и веселиться,
Не беспокоясь ни о чем,
На дно морское опуститься,
И солнечным играть лучом...

Лицо волною омывая,
Трезветь и мыслями кружиться,
Душею в небо улетая,
А телом на песок свалиться.

Обиды нет там,
Нет и страха скуки,
Лишь подают амуры нам,
Любви людской науки.

Да! Там светло.
И искусительно прекрасно.
Там родины своей тепло,
Ты не потратишь понапрасну.

Поэтому хочу туда,
В пахучий и цветущий край!
Домой! Навеки! Навсегда!
Хочу в родной мой рай!