дедовские сказки, про клады

[угол]

По случаю приезда родителей на выходные дед сидел за столом в пиджаке с орденами и хитро улыбаясь наблюдал за бабушкой, которая с крейсерской скоростью порхала по дому одновременно убираясь, собирая на стол, откидывая творог, подсовывая мне к топленому молоку пряники и отчитывая деда за протекающую крышу в сарае. Главной причиной ее недовольства было то, что мы с дедом собирались "рыбалить" с ночевкой. В их разговор я не встревал, зная по опыту, что в доме бабушка отвечает за хозяйство, мое воспитание и финансы, а все остальное решает дед. Неожиданно в гости к деду пришел сосед-дядя Коля и сообщил главную новость дня - из колхозного стада пропал теленок, а сегодня его нашли в овраге обглоданного, а вокруг волчьи следы "здоровенные". Бабушка охнула и запретила мне отходить от дома. Дед с соседом решили идти на волка после выходных. Выйдя за ними из дома, я сразу же пристал к деду требуя взять меня на охоту, раз уж рыбалка отменяется. В доказательство того, что моя помощь будет неоценимой я достал из тайника в сарае новенькую рогатку. "До вечера потерпи, я тебе расскажу какие бывают волки, а потом если не испугаешься, то возьмем тебя с собой".
Встреча с родителями, гостинцы, застолье вечером стерли из моей памяти обещание деда, но он сам неожиданно напомнил и я полез за ним на печку слушать рассказ о волках.
Свет в доме выключили, в окно светила луна, потоками призрачного света наполняя кухню. Загадочные тени плавали по стенам и полу. Вдалеке, на улице, лаяли и подвывали деревенские собаки. Вскоре в доме все уснули и голос деда по ходу рассказа перешел на шёпот.
"Нету зверя хитрее и опасней чем волк. Сейчас их совсем не стало, а раньше было видимо-невидимо. Обычно они живут и охотятся стаями. Бывало зимой наметет снега под самые окна избы, утром выходишь, а на заваленке рядом с окнами следы волчьи. Это значит - приходили ночью, искали чем поживиться можно, смотрели в окно, караулили вдруг кто-то из избы выйти собирается, поэтому на ночь окна всегда занавешивали. Частенько охотники собирались в загон на волков, но брали их редко. То мимо загоньщиков пройдут, то через оклад незаметно выскочат, то затаятся в загоне, а уж капканы обходили за километр.
Не дай бог тебе зимой в поле ночью оказаться, волки голодные человека напроч не боятся, он для них становится добычей, особенно если стая большая.
Рассказывал мне дед, что как-то зимой, после рождества, повадился в деревню волк ходить. Следы у него против обычного волка вдвое больше были, легко уносил здоровую овцу в зубах. Что только не делали мужики капканы ставили, и на привадах дежурили, пытались собаками его травить, но собаки, которые по волкам охотились по его следу на отрез отказывались идти, жались к хозяевам и трусливо скулили. Много он скотины порезал и на глаза никому так и не попался.
Раз на сретение поехали два соседа на санях в другое село за 20 верст. Один из них у свояка остался, на крестинах сильно поднабрался, а второй в обратный путь отправился. Зимой денек короткий, не успел он засветло доехать. Застала его в дороге ночь, метель поднялась, а до деревни нашей ему ехать осталось верст пять вдоль оврага, густо заросшего дремучим ельником.
Он уж дремать начал, вдруг лошадь как шарахнется в сторону от аврага, да как понесет сани галопом по целине, он оборачивается и видит, что за ним бежит волк росту гвардейского, чуть ли не с теленка, черный весь как смоль. Мужик давай лошадку кнутом подгонять, да она и так из последних сил галопом летит. Оборачивается он и видит, что волк тот его настигает, даже глаза желтые угадываются в темноте - мерцают как янтарь. Вытащил из саней ружье, прицелился, а волк ружье увидел и в сторону отскочил, вроде как от пули увернуться но продолжает догонять. У мужика в ружье заряд один-единственный, и думает, если промахнусь, то волк успеет меня догнать прежде чем я до деревни доеду. Тут он резко ружье вскидывает и стреляет. Волк на ходу споткнулся, через голову полетел. Лошадь от выстрела дернулась в сторону аврага и мужик из саней вылетел на всем ходу в сугроб.
Жена того мужика дома уже беспокоиться начала. Вышла во двор и слышит выстрел ружейный, а за ним не за долгим лошадь влетает во двор галопом, заборчик начисто снесла, чуть ноги не переломала, вся в мыле, дышло сломано, сани пустые.

Сообщение отредактировано угол: Apr 13 2011, 23:32

[airton]

а дальше?

[silver dervish]

Ёлы-палы, угол точно на - нарывается, заинтересует и затаится .

[угол]

Она по соседям побежала, собралось человек пять и на двух санях отправились по следу искать мужика. Доехали до места, где он из саней выпал и видят ружье на снегу валяется, весь приклад погрызенный, ближе к лесу тулуп нашли, кругом кровь и следы волчьи ведут к аврагу. Пошли по следам смотрят, сидит мужик на здоровенной елке, метрах в пяти от земли и уже засыпает от холода. Кое-как стащили его на снег, а он все про волка в беспамятстве бормочет. Стали осматривать внимательно волчьи следы и видят, что ранен он очень серьезно, кровь так и хлещет. Решили до утра оставить преследование, ночью да в пургу, опасно преследовать раненого зверя, да и заблудиться недолго.
Рано утром пять охотников отправились по изрядно запорошенному следу раненого волка. След вел в густой непролазный ельник, приходилось передвигаться на четвереньках в глубоком снегу. Верст через семь нашли место лежки зверя. Раскопав снег увидели много замерзшей крови и ошметки черной шерсти. А вот дальше следы изменились, несмотря на то, что их сильно запорошило снегом угадывалась уже не дорожка четырех лап, а следы двух ног. На деревьях на уровне человеческого плеча попадались размазанные следы крови. Охотники здорово испугались, но побоялись признаться друг другу и продолжали преследование. К сумеркам след привел их к охотничьей усадьбе. Там стоял барский дом, домик в котором жил егерь старик, со своей старухой и хозяйские постройки. Стали расспрашивать старика и он поведал, что с рождества стал частенько заезжать барский друг, вроде как на охоту. Сам иностранец, потому как с причудой. Привозил с собой денщика, который его и обслуживал: готовил есть, убирался в доме, топил печь, а остальным было запрещено туда заходить. Да еще как он приехал так собачья свора сдурела вовсе, пришлось их в барскую усадьбу отправить. На охоту так ни разу и не ходил, днем из дома не показывался, небось водочкой баловался. А от деньщика слова не добьешься, сам смуглый, глаза и волосы черные как уголь. Нынче под утро прибежал весь аж белый, весь в крови, давай кричит тряпок и воды теплой, барин на охоте поранился. Спустя немного я видел как он стоя в полный рост правил санями и вылетел галопом со двора, а в санях ктой-то лежал завернутый в тулуп, наверное барин. Зашел в барский дом, а там кругом тряпки и простыни кровяные. Кровь пузыристая - потому значит легкие повреждены. По разговору охотники поняли, что когда барин приезжал в охотничий дом у них в деревне пропадала скотина. С тех пор волк в деревне и окрестностях больше не показывался, и следов его никто не видел...."

[irokez]

КРУТО!!!

[Ыыы]

ух! Пра вурдалака! Сам пишеш или скомниздил где?

[Мурза]

Хорошо излагаете! + за творчество, и продолжайте!!!

[airton]

вот за что я люблю этот сайт... спасибо, а еще будет ?

[Казьмин]

Дедовские сказки-круче голливудских!
Продолжайте писать!
С ув

[Shuurk]

Да уж!!!Хорошие истории.Спасибо.Ждем добавки

[угол]

Всем спасибо за внимание к моей писанине, а сюжеты действительно из были и сказок, которые мне рассказывал дед, поэтому пишутся они легко и быстро - стоит только припомнить

[угол]

Как то в середине лета распогодилось и дожди зарядили на несколько дней. Грунтовая дорога, связывающая нашу деревню с райцентром расползлась, а смирная неширокая речушка, которую я ежедневно переходил вброд по колено, превратилась в бушующий поток глиняной жижи, который даже вечно пьяные и потому лихие трактористы отказывались форсировать, окончательно отрезали нас от цивилизации. Бабушка взялась за вязание, потому, что все домашние дела были переделаны. Кот днями и ночами коротал время на печке у деда. Я изнывая от безделья дни на пролет слонялся по дому и "тиранил" деда просьбами почитать сказки. Дед тоже заметно скучал без свежих газет и страдая от информационного дефицита неожиданно легко согласился читать мне сказку про Али бабу и сорок разбойников. Он читал не спеша, размеренно, с выражением, иногда по слогам выговаривая незнакомые слова и имена, поэтому до обеда мы с трудом осилили несколько страниц. Сказку эту я знал почти наизусть, мне все время хотелось подсказать деду, что бы чтение двигалось побыстрее к тем моментам, которые мне особенно нравились. В общем занятие это было муторное и чрезвычайно раздражительное. На помощь пришла бабушка - накрывая на стол к обеду. Дед уже прекратил читать, но еще некоторое время внимательно рассматривал картинки, титульный лист и обложку, а затем неожиданно произнес-:"такой брехни я еще не слыхал в жизни, это кто ж выдумал такую хреновину детям читать? Я после обеда расскажу тебе настоящую историю про сокровища!"
Не помню, что я ел за обедом и в каком порядке, но из за стола я вылетел первым. Птицей махнул к бабушке на кровать, а уже забираясь на печку, с трудом толкая впереди себя огромную пуховую подушку величиной с матрац, я услышал слова деда-:"наш пострел - везде поспел". На печке я сразу расчистил себе лежанку-отодвинул кота, который развалился прямо по середине и в полудреме урчал от удовольствия, как закипающий самовар. Плотный обед, тепло от печки, однообразный стук крупных дождевых капель по крыше, живое тепло урчащего кота, привалившегося мне на коленку и сознание, что на улице сейчас так холодно, сыро и не уютно, ловко окутывало меня зыбкой дымкой дремоты. Тут на печку влез дед и сон как рукой сняло. Он сразу перешел к делу-:"Что в той книжке написано-брехня. Никому еще разбойничьи богатства счастья не приносили. Те сокровища это слезы и горе людское, и чтобы добыть их нужно за это той же монетой заплатить - горюшка хлебнуть.
Мне эту историю отец рассказывал, а ему его отец - как то появился в нашей деревне человек, кто он, откуда - никто не знал. Принес с собой тугой кошелек и сразу наладил отношения с барином. Возле речки, где мы с тобой язей удили, приглядел себе место и с барского согласия поставил там хату. Завлек наших мужиков, кого вином, кого монетой звонкой, и насыпал там плотину, ну где сейчас омут. Поставил там мельницу и дело пошло. В два года управился с хозяйством. Раньше наши мужики за двадцать верст зернецо молоть возили, да там еще день простоишь до череда, а теперь под боком мельница, пожалуйста!
В ту пору в деревне два брата жили. Дом их родительский сгорел и старший на том место новую хату справил, просторную светлую, обженился, семьей большой работящей обзавелся. Сам в кузнечном деле первейший на округу был. Не задолгим и младший семьей обзавелся, на хуторе отстроился. Братья стати были крепкой, богатырской. Любили на масленницу кулачным боем потешится, раньше мужики выходили деревня на деревню силой померятся. Равных им не было никого, здорового быка за рога на землю укладывали, пятаки медные как хлеб в руках мяли. Вот иногда из других деревень их и брали наймитами. Правда против своих мужиков они никогда не дрались.
Раньше сельпо не было - по деревням менялы ездили, городской товар на полотно, шкуры, меха и ремесло меняли, если кому нужда была могли и звонкой монетой расплатиться. Мимо деревни нашей большая дорога в город шла. А верст через десять проходила она по болоту. Места там гиблые были, глухие. Кругом топь на многие версты, вдоль дороги редкие осинки да елочки растут, по самую макушку завернутые в серый пушистый мох. Из болота испарения тяжелые да туман густой поднимаются, летом в полдень солнце не всегда видно.
Вот прошла молва, что на том болоте разбойники стали менял щупать, много народу до города не доехало.
Как то поехали братья на ярмарку, зерном да кузнечным производством поторговать. А у младшего из братьев жена на сносях была - готовилась первенца ему принести. Он быстро пшеничку продал, да в подарок жене выбрали они вдвоем с братом серьги серебряные с жемчуженами. Много он за них денег отдал, да только они того стоили. Большой мастер их делал - красоту души своей на века для людей в металле оставил.
Старший брат на ярмарке задержался, а младший выпряг из телеги кобылку и в обратную дорогу отправился.
Неделю спустя, удачно поторговав, старший брат в деревню вернулся и узнал, что брат в деревню так не вернулся. Два дня назад кобыла его к табуну прибилась, а нонче соседи нашли брата мертвого рядом с дорогой, что по болоту проходит, в яру. Пуля ему прямо в грудь попала. Все карманы его были вывернуты. Рядом двое мужиков лежало не местных, все напрочь переломанные, а не в далеке в елке топор братовский торчал. Видно он его в другого разбойника кинул, по самый обух в дерево вогнал, но промахнулся.
На третий день его схоронили, а на четвертый жена его при родах померла. Оставив на попечение брату - племянника, курчавого крепыша, как две капли воды похожего на отца.
С той поры год прошел. О разбойниках больше никто не слышал. По деревне весть прошла, что мельник к дочке богатого крестьянина посватался. Невеста была первая красавица на деревню. Свадьбу назначили на осень. На радостях мельник закотил гудеж. А через несколько дней он крепко на веселе зашел к брату в кузню и попросил поменять лошадке подковку, а то захромала, дескать едут они из далека и собираются нонче ехать в кабак, потому срочно нужна работа. Кузнецу это дело привычное, почему не помочь хорошему человеку. Работа сделана быстро и на совесть. Мельник отвел кузнеца в сторону и говорит-" не обессудь монеты звонкой нет сейчас, на возьми за хорошую работу - вещь дорогая очень, выпей за мое здоровье", и положил в широкую ладонь кузнеца серебряную сережку с жемчужиной.
Мельник с своей компанией уж давно укатил, а кузнец все стоял и смотрел на исскусную работу мастера - половинку души его, которая должна была дарить людям радость, а принесла смерть и сиротство. Сжав в ладони маленький кусочек металла, он размеренной косолапой походкой направился в сторону деревенского кладбища...
В тот же вечер полыхнула хата мельника. Сбежавшиеся на пожар люди увидели рядом с домом лежащего кузнеца. Руки, крепко стиснутые в кулаки были прижаты к груди, в спине его торчали вилы.
Пожар кое-как затушили, среди обуглившихся стен дома нашли останки мельника.
Кузнеца перенесли в его дом. Два дня он без сознания бродил между жизнью и смертью, но три стальных прута пробивших его на сквозь оказались сильнее. Обмывая тело, старухи увидели в руках у мертвеца две серебряные сережки с жемчужинами искуснейшей работы. С ними его и похоронили.

[Ыыы]

да ужжжж. Читал бы и читал

[volodya]

Очень интерестно, обязательно пишите еще.

[Казьмин]

Судя по всему, дед ваш был талантливым рассказчиком, да и вы его умение унаследовали!
С ув

[kudymosh]

За душу дерет. Продолжайте в том же духу. Спасибо.

[угол]

На майские праздники, каждый год мы ездили в деревню. Первые дни вся семья помогала деду и бабушке закончить посевную на огороде. На девятое мая, дед наряжался в коричневый пиджак с орденами и медалями, бабушка доставала из сундука цветастый платок, подаренный дедом в незапамятном году и мы отправлялись в клуб на концерт. Впереди важно шагал дед, под руку с бабушкой. Он поминутно поводил плечами, стараясь приосанится и выпрямить согнутую годами и тяжелой работой спину. Бабушка, враз помолодевшая, стреляла на деда озорными глазами и смущенно вытирала губы концами платка.
Вечером за столом бабушка пела сильным, приятным грудным голосом старинные песни, которые я потом никогда больше не слышал. Мама ей подпевала, а дед жмурился как кот, подтягивая длинные и плавные припевы.
Когда дед вышел на завалинку я попросил его рассказать про войну.
"Война это беда общая и каждой хаты в отдельности. У моего деда было три сына. Старший обженился и привел в отцовский дом молодую жену. Свадьба крестьянская-осенняя была веселой, невестка пришлась по душе родителям-всем в достатке ее бог наградил. Год спустя первенец у них народился, но не прижился. А не за долгим война началась. Проводил дед троих сынов на фронт. Не успели односельчане проводы забыть как уже известия пришли почти в каждую хату. Полк сразу на фронт отправили и деду одно за другим пришли три известия, что двое сынов на фронте погибли, а старший сгинул без вести. В хату, как хромая волчица, заскочила беда и ощетинилась из каждого угла, напоила все вокруг приторным запахом смерти.
Дед в отличии от бабушки не проронил ни слезинки. Вернувшись из церкви, где заказал панихиды, он три дня пролежал на кровати, а на четвертый день вышел в горницу весь белый, как лунь, перекошенный на праву сторону: приволакивал ногу, в руку ложку взять не мог и правую сторону лица не чувствовал.
Невестка за эти дни спала с лица, осунулась, поблекла ее красота, как утренняя роса высыхает под первыми лучами солнца, истончается аромат сорванного цветка. Все время молчала глядя в окно.
В ту пору по дороге много ходило богомольцев. Они стучались в первые попавшиеся хаты и никто не отказывал в ночлеге и куске хлеба странникам.
Как то в закатных сумерках невестка увидела, что на тропинке, напротив дома стоит старушка в черном одеянии, опирается на палку и смотрит в окно. Собрала невестка в узелок харчей деревенских и вышла к старушке. Та в черный платок закутанную голову опустила и говорит-:"за харчи спаси бог, а муж твой живой - в госпитале лежит, в скорости домой собирается". Старушка посмотрела на невестку и продолжила -:"Ты себя береги, скоро сына принесешь. Крестить его будешь "Иваном", и этот крестик ему повесишь". С этими словами она протянула простенький медный крестик на серенькой нитке. Затем попросила напиться, когда невестка вернулась, то старушки той уже не было. На тропинке остался лежать узелок с харчами. Невестка вернулась в хату, проходя мимо, заглянула в зеркало и узнала в своем отражении лицо той старушки.
Через месяц неожиданно вернулся старший сын, комисованный по ранениям, но живой и без увечий. Дед трясущимися руками теребил его за форму, на которой красовались награды, и не сдерживал мутных слез, а другой рукой гладил бабушку, которая обняв сына не могла отпустить его ни на минуту. Как старое дерево сломанное грозой и бурей, по весне пускает молодые, живучие побеги, так и дед воспрял, окреп и заинтересовался, сильно запущенным хозяйством.
Как голубиное гнездо под застрехой, в хате неожиданно поселилось маленькое человеческое счастье.
В положенный срок невестка принесла сына, которого крестили "Иваном".
Дед расстегнул ворот рубашки и достал простенький медный крестик на серой обтрепанной нитке. "С детства, сколько себя помню, его ношу!"

[silver dervish]

Душевный рассказ.
Держика, друг, плюсик в репу.

[Казьмин]

Отличные рассказы!
С ув

[zz top]

Болшое спасибо за интересные дедушкины рассказы,продолжай!!!