Изба-флудильня, если очень хочется, можно в этой теме

[sustanon]

Пятая колонна и предатели большевики, которые устроили Гражданскую войну, устроили междуусобную бойню народов России...прощения им нет и не может быть. А что значит Антанта...где и кто тогда признал большевистскую власть в России? Кто? Кто имел  тогда право в России решать судьбу России?
Был государственный переворот, когда большевики захватили власть...кстати, до 1922 он и назывался государственный переворот...потом большевики осознали, что это звучит противозаконно...
Научитесь понимать историю, хотя я обратил внимание, что вас клинит в понимании прошлого.

Все это - нытье в пользу лузеров.
А факты - вещь упрямая. И говорят они о том, что именно царь проипал РИ и именно белые притащили на территорию России около миллиона иностранных оккупационных солдат.
Так что, белые - предатели русского народа и России в целом.
И сейчас все эти последователи белого движения у руля страны, которые возрождают в России сословное общество, являются точно такими же предателями и врагами народа.

[sustanon]

Опять лажа. И опять ваша нац. привычка- вопросом на вопрос.

Кто была нам Антанта?

Русским Антанта была оккупантами. И оккупанты вместе с предателями-белыми получили песты.
Русские сами выбрали, что им ближе - большевики или белые предатели и иностранные оккупанты.
Повторюсь - факты вещь упрямая.
И факты говорят нам, что все эти интервенты и белые, вместе с казаками и попами, получили песты от трудового русского народа и других народов России.
Что вы на это скажете, недалекие булкохрустики? )

[Следопыт]

Я клею модели самолетов, делаю упражнения с мечом, и т.д., только зачем вам все это?   Как я заметил, подобная информация вас часто отвлекает от обсуждения конкретных вопросов. Особенно тогда, когда есть шаткость вашей позиции, и прорехи в аргументации.

Художника обидеть хотите? Я не "клею" модели, а на основе пластиковых заготовок воссоздаю копии прототипов.

Слева "заготовка" модельки, а справа пусковая, созданная на основе заготовки согласно чертежу.



Сообщение отредактировано Следопыт: Feb 14 2022, 21:33

[roykin]

чего желал ваш вождик РИ в 1914 году помнишь?

Не того ли, чего желают многие сейчас РФ?

[sustanon]

соглашусь
Антонта в России это практически силы ОДКБ в Казахстане
по мне так лучше бы повесили пару десятков пламенных леворюционеров, чем Россия погрузилась в  братоубийственную бойню и тьму, в каменный век фактически

А я и весь русский народ не согласимся.
Кстати, силы ОДКБ казахи прямо называли оккупантами.
А в начале 20 века русский народ и другие коренные народы России сделали свой выбор в пользу большевиков.
Если бы это было не так, большевики бы не победили в гражданской войне, опестюлив всех белых и интервентов вместе взятых. И любой вменяемый человек это понимает.
Нельзя выиграть войну без поддержки населения.
Что касается повешения. Думаю, самым лучшим выходом для России явилось бы повешение царя и его окружения еще в 19 веке и образование парламентской республики, дабы избежать несколько никому не нужных войн и народных жертв в результате революционной борьбы.

[Barsoff]

1-н к 6-и далась эта победа, солдатское мясо не жалели...

это неправда
вам это скажет любой поисковик со стажем или кто серьезно занимается изучением ВОВ

[Следопыт]

это неправда
вам это скажет любой поисковик со стажем или кто серьезно занимается изучением ВОВ

Пора бы давно перестать обращать внимание на посты Викинга. Причины указывать не буду.

[Barsoff]

самым лучшим выходом для России явилось бы повешение царя и его окружения еще в 19 веке и образование парламентской республики, дабы избежать несколько никому не нужных войн и народных жертв в результате революционной борьбы.

вот и надо было становиться на Учредительном Собрании, которое большевики разогнали
и не было бы ни гражданской войны и была бы Россия парламентской республикой
лучше решать вопросы в парламенте, чем убивать несколко миллионов русских с обеих сторон и сотни тысяч изгнать из страны
наиболее образованных между прочим

[Следопыт]

Отмылся?! Сча исправят

Три дня, сцуко, парились. А заехали на вечерок с ночевкой. Но бателло не отпускал. Да и детки у него классные, поигрался. Мои-то уже выросли.

[sustanon]

Вы на мой вопрос не ответили, кто вы? Боитесь озвучить?
Ну и приведите текст у Солженицына...если не сложно и можно... что то вы крутите... 

Вот, пожалуйста -
«... да ничего бы не стоил наш народ, был бы народом безнадёжных холопов, если б в эту войну упустил хоть издали потрясти винтовкой сталинскому правительству, упустил бы хоть замахнуться да матюгнуться на Отца родного» (см. Александр Солженицын. Архипелаг ГУЛаг. Том 3. Часть пятая «Каторга». Гл. 1 «Обреченные»).

Не вздыхали «эх, если бы я знал» (потому что знали, на что шли), и не ждали пощады, и не ждали амнистии – только власовцы.

Еще задолго до нежданного нашего пересечения на тюремных нарах я знал о них и недоумевал о них.
Сперва это были много раз вымокшие и много раз высохшие листовки, затерявшиеся в высоких, третий год не кошенных травах прифронтовой орловской полосы. В них объявлялось о создании в декабре 1942 года какого-то смоленского «русского комитета» – то ли претендующего быть подобием русского правительства, то ли нет. Видно, этого еще не решили и сами немцы. И оттого неуверенное сообщение казалось даже просто вымыслом. На листовках был снимок генерала Власова и изложена его биография. На неясном снимке лицо казалось сыто-удачливым, как у всех наших генералов новой формации. (Говорили мне потом, что это не так, что Власов имел наружность скорей западного генерала – высок, худ, в роговых очках). А из биографии эта удачливость как будто подтверждалась: не запятнала служба военным советником у Чан-Кай-Ши. Первое потрясение его жизни только и было, когда его 2-ю ударную армию бездарно покинули умирать от голода в окружении. Но каким фразам той биографии вообще можно было верить? *(8) Глядя на этот снимок, невозможно было поверить, что вот – выдающийся человек или что вот он давно и глубоко болел за Россию. А уж листовки, сообщавшие о создании РОА – «русской освободительной армии» не только были написаны дурным русским языком, но и с чужим духом, явно немецким, и даже незаинтересованно в предмете, зато с грубой хвастливостью по поводу сытой каши у них и веселого настроения у солдат. Не верилось и в эту армию, а если она действительно была – то уж какое там веселое настроение?.. Вот так-то соврать только немец и мог. *(9)
Что русские против нас вправду есть и что они бьются круче всяких эсэсовцев, мы отведали вскоре. В июле 1943 года под Орлом взвод русских в немецкой форме защищал, например, Собакинские Выселки. Они бились с таким отчаянием, будто эти Выселки построили сами. Одного загнали в погреб, к нему туда бросали ручные гранаты, он замолкал; но едва совались спуститься – он снова сек автоматом. Лишь когда ухнули туда противотанковую гранату, узнали, еще в погребе у него была яма, и в ней он перепрятывался от разрыва противопехотных гранат. Надо представить себе степень оглушенности, контузии и безнадежности, в которой он продолжал сражаться.
Защищали они, например, и несбиваемый днепровский плацдарм южнее Турска, там две недели шли безуспешные бои за сотни метров, и бои свирепые и морозы такие же (декабрь 43-го года). В этом осточертении многодневного зимнего боя в маскхалатах, скрывавших шинель и шапку, были и мы и они, и под Малыми Козловичами, рассказывали мне, был такой случай. В перебежках между сосен запутались и легли рядом двое, и уже не понимая точно, стреляли в кого-то и куда-то. Автоматы у обоих – советские. Патронами делились, друг друга похваливали, матерились на замерзающую смазку автомата. Наконец совсем перестало подавать, решили они закурить, сбросили с голов белые капюшоны – и тут разглядели орла и звездочку на шапках друг у друга. Вскочили! Автоматы не стреляют! Схватили и, м рдуя ими как дубинками, стали друг за другом гоняться: уж тут не политика и не родина-мать, а ростое пещерное недоверие: я его пожалею, а он меня убьет.
В Восточной Пруссии в нескольких шагах от меня провели по обочине тройку пленных власовцев, а по шоссе как раз грохотала Т-тридцать четверка. Вдруг один из пленных вывернулся, прыгнул и ласточкой шлепнулся под танк. Танк увильнул, но все же раздавил его краем гусеницы. Раздавленный еще извивался, красная пена шла на губы. И можно было его понять! Солдатскую смерть он предпочитал повешению в застенке.
Им не оставлено было выбора. Им нельзя было драться иначе. Им не оставлено было выхода биться как-нибудь побережливее к себе. Если один «чистый» плен уже признавался у нас непрощаемой изменой родине, то что' ж о тех, кто взял оружие врага? Поведение этих людей с нашей пропагандной топорностью объяснялось: 1) предательством (биологически? текущим в крови?) и 2) трусостью. Вот уж только не трусостью! Трус ищет где есть поблажка, снисхождение. А во «власовские» отряды вермахта их могла привести только последняя крайность, только запредельное отчаяние, только неутолимая ненависть к советскому режиму, только презрение к собственной сохранности. Ибо знали они: здесь не мелькнет им ни полоски пощады! В нашем плену их расстреливали, едва только слышали первое разборчивое русское слово изо рта. В русском плену, также как и в немецком, хуже всего приходилось русским.
Эта война вообще нам открыла, что хуже всего на земле быть русским.
Я со стыдом вспоминаю, как при освоении (то есть, разграбе) бобруйского котла я шел по шоссе среди разбитых и поваленных немецких автомашин, рассыпанной трофейной роскоши, – и из низинки, где погрязли утопленные повозки и машины, потерянно бродили немецкие битюги и дымились костры из трофеев же, услышал вопль о помощи: «Господин капитан! Господин капитан!» Это чисто по-русски кричал мне о защите пеший в немецких брюках, выше пояса нагой, уже весь окровавленный – на лице, груди, плечах, спине, – а сержант-особист, сидя на лошади, погонял его перед собою кнутом и наседанием лошади. Он полосовал его по голому телу кнутом, не давая оборачиваться, не давая звать на помощь, гнал его и бил, вызывая из кожи новые красные ссадины.
Это была не пуническая, не греко-персидская война! Всякий, имеющий власть, офицер любой армии на земле должен был остановить бессудное истязание. Любой – да, а – нашей?.. При лютости и абсолютности нашего разделения человечества? (Если [не с нами], [не наш] и т. д. – то достоин только презрения и уничтожения.) Так вот, я СТРУСИЛ защищать власовца перед особистом, я НИЧЕГО НЕ СКАЗАЛ И НЕ СДЕЛАЛ, Я ПРОШЕЛ МИМО, КАК БЫ НЕ СЛЫША – чтоб эта признанная всеми чума не перекинулась на меня (а вдруг этот власовец какой-нибудь сверхзлодей?.. а вдруг особист обо мне подумает..? а вдруг..?) Да проще того, кто знает обстановку тогда в армии – стал ли бы еще этот особист слушать армейского капитана?
И со зверским лицом особист продолжал стегать и гнать беззащитного человека как скотину.
Эта картина навсегда перед мною осталась. Это ведь – почти символ Архипелага, его на обложку книги можно помещать.
И все это они предчувствовали, предзнали – а нашивали-таки на левый рукав немецкого мундира щит с бело-сине-красной окантовкой, андреевским полем и буквами РОА. *(10) Жители оккупированных областей презирали их как немецких наёмников, немцы – за их русскую кровь. Жалкие их газетки были обработаны немецким цензурным тесаком: Великогермания да фюрер. И оттого оставалось власовцам биться на смерть, а на досуге водка и водка.
ОБРЕЧЕННОСТЬ – вот что было их существование все годы войны и чужбины, и никакого выхода никуда.
Гитлер и его окружение, уже отовсюду отсутупая, уже накануне гибели, всё не могли преодолеть своего стойкого недоверия к отдельным русским формированиям, решиться на целостные русские дивизии, на тень независимой, не подчиненной им России. Лишь в треске последнего крушения, в ноябре 1944 г., был разрешен (в Праге) поздний спектакль: созыв объединяющего все национальные группы «комитета освобождения народов Росии» и издание манифеста (по-прежнему ублюдочного, ибо в нём не разрешалось мыслить Россию вне Германии и вне нацизма). Председателем комитета стал Власов. Только с осени 1944 года и стали формироваться собственно власовские цельнорусские дивизии. *(11) Вероятно, мудрые немецкие политики предполагали, что тут-то русские рабочие (ost-овцы) и хлынут разбирать оружие. Да уж Красная армия стояла на Висле и на Дунае... И как будто в насмешку, чтобы подтвердить дальновидность самых недальновидных немцев, эти власовские дивизии своим первым и последним независимым действием нанесли удар... по немцам! Уже при общем развале, уже без согласования с Oberkomando, Власов к концу апреля собрал свои две с половиной дивизии под Прагу. Тут узналось, что эсесовский генерал Штейнер готовится уничтожить чешскую столицу, в целом виде не отдать её. И Власов скомандовал своим дивизиям перейти на сторону восставших чехов. И всю обиду, горечь, злость, какую накопили на немцев подневольные русские груди за эти жестокие и бестолковые три года, выпустили теперь в нападении на немцев: с неожиданной стороны вышибли их из Праги. (Все ли чехи разобрались потом, [[какие]] русские спасли им город? У нас история искажена, и говорят, что Прагу спасли советские войска, хотя они бы не могли успеть.)
А затем власовская армия стала отступать в сторону американцев, к Баварии: вся надежда их только и была на союзников – что они пригодятся союзникам и тогда осветится смыслом их долгое висение в немецкой петле. Но американцы встретили их вооруженной стеной и принудили сдаться в советские руки, как и предусмотрено было Ялтинской конференцией. А в том же мае в Австрии такой же лояльный союзнический шаг (из обычной скромности у нас не оглашенный) совершил и Черчилль: он передал советскому командованию казачий корпус в 90 тысяч человек, *(12) да еще много обозов – старых, малых и баб, не желавших возвращаться на родные казачьи реки. (Великий муж, памятниками которому со временем покроется вся Англия, распорядился и этих отдать на смерть.)
Помимо создаваемых спешно власовских дивизий немало русских подразделений так и продолжало закисать в глуби немецкой армии, под неотличимыми немецкими мундирами. Они кончали войну на разных участках и по-разному.
За несколько дней до моего ареста попал под власовские пули и я. Русские были и в окруженном нами восточно-прусском котле. В одну из ночей в конце января их часть пошла на прорыв на запад через наше расположение без артподготовки, молча. Сплошного фронта не было, они быстро углубились, взяли в клещи мою высунутую вперед звукобатарею, так что я едва успел вытянуть её по последней оставшейся дороге. Но потом я вернулся за подбитой машиной и перед рассветом видел, как, накопясь в маскхалатах на снегу, они внезапно поднялись, бросились с «ура» на огневые позиции 152-го миллиметрового дивизиона у Адлиг Швенкиттен и забросали двенадцать тяжелых пушек гранатами, не дав сделать ни выстрела. Под их трассирующими пулями наша последняя кучка бежала три километра снежною целиной до моста через речушку Пассарге. Там их остановили.
Вскоре я был арестован, и вот перед парадом Победы мы теперь все вместе сидели на бутырских нарах, я докуривал после них и они после меня, и вдвоем с кем-нибудь мы выносили жестяную шестиведерную парашу.
Многие «власовцы", как и «шпионы на час", были молодые люди, этак между 1915 и 1922 годами рождения, то самое «племя молодое незнакомое", которое от имени Пушкина поспешил приветствовать суетливый Луначарский. Большинство их попало в военные формирования той же волной случайности, какою в соседнем лагере их товарищи попадали в шпионы – зависело от приехавшего вербовщика.
Вербовщики глумливо разъясняли им – глумливо, если б то не было истиной! – «Сталин от вас отказался!", «Сталину на вас наплевать!"
Советский закон поставил их вне себя еще прежде, чем они поставили себя вне советского закона.
И они – записывались... Одни – чтоб только вырваться из смертного лагеря. Другие – в расчете перейти к партизанам (и переходили! и воевали потом за партизан! – но по сталинской мерке это нисколько не смягчало их приговора). Однако в ком-то же и заныл позорный сорок первый год, ошеломляющее поражение после многолетнего хвастовства; и кто-то же счел первым виновником вот этих нечеловеческих лагерей – Сталина. И вот они тоже потянулись заявить о себе, о своем грозном опыте; что они – тоже частицы России и хотят влиять на её будущее, а не быть игрушкой чужих ошибок.
Но еще горше посмеялась над ними судьба, еще худшими пешками они стали. С тупым верхоглядством и самомнением дозволяли им немцы лишь умирать за свой Рейх, но не дозволяли думать о независимой русской судьбе.
А до союзников было две тысячи вёрст – и еще каковы окажутся те союзники?..
Слово «власовец» у нас звучит подобно слову «нечистоты", кажется мы оскверняем рот одним только этим звучанием и поэтому никто не дерзнет вымолвить двух трех фраз с подлежащим «власовец".
Но так не пишется история. Сейчас четверть века спустя, когда большинство их погибло в лагерях, а уцелевшие доживают на крайнем севере, я хотел страницами этими напомнить, что для мировой истории это явление довольно небывалое: чтобы несколько сот тысяч молодых людей *(13) в возрасте от двадцати до тридцати подняли оружие на свое Отечество в союзе со злейшим его врагом. Что, может, задуматься надо: кто ж больше виноват – эта молодежь или седое Отечество? Что биологическим предательством этого не объяснить, а должны быть причины общественные.
Потому что, как старая пословица говорит: [от корма кони не рыщут].
Вот так представить: поле – и рыщут в нём неухоженные оголодалые обезумевшие кони.

(А.И.Солженицын, "Архипелаг ГУЛаг")



Булкохрусты, вы согласны с Солженицыным?

[Серега.К]

Один *ондон из Москвы долго утверждал, что мы сверхдержава"

Эмоциональное видео от водителя реанимобиля из Тверской области. Пришлось искать фермера и везти больного до кареты в ковше трактора, ибо дороги не чищены.

Прокуратура заинтересовалась историей.
https://youtu.be/ifkfCcOgWoc

Это Никку в прорывы и успехи надо запостить.

[sustanon]

вот и надо было становиться на Учредительном Собрании, которое большевики разогнали
и не было бы ни гражданской войны и была бы Россия парламентской республикой
лучше решать вопросы в парламенте, чем убивать несколко миллионов русских с обеих сторон и сотни тысяч изгнать из страны
наиболее образованных между прочим

Как показала история, остановиться на Учредительном собрании было уже нельзя - в результате правления царя Россия и участия в бессмысленной войне Россия уже пустилась в разнос.
Убирать царя нужно было ДО 1914 года. Тогда бы у большевиков вообще не было бы шанса.
Вообще, валить царизм нахрен нужно было еще до 1905 года.

[Байбак]

Три дня, сцуко, парились. А заехали на вечерок с ночевкой. Но бателло не отпускал. Да и детки у него классные, поигрался. Мои-то уже выросли.

Коньяк был ?

[Следопыт]

Вот, пожалуйста -
«... да ничего бы не стоил наш народ, был бы народом безнадёжных холопов, если б в эту войну упустил хоть издали потрясти винтовкой сталинскому правительству, упустил бы хоть замахнуться да матюгнуться на Отца родного» (см. Александр Солженицын. Архипелаг ГУЛаг. Том 3. Часть пятая «Каторга». Гл. 1 «Обреченные»).

Не вздыхали «эх, если бы я знал» (потому что знали, на что шли), и не ждали пощады, и не ждали амнистии – только власовцы.

Еще задолго до нежданного нашего пересечения на тюремных нарах я знал о них и недоумевал о них.
Сперва это были много раз вымокшие и много раз высохшие листовки, затерявшиеся в высоких, третий год не кошенных травах прифронтовой орловской полосы. В них объявлялось о создании в декабре 1942 года какого-то смоленского «русского комитета» – то ли претендующего быть подобием русского правительства, то ли нет. Видно, этого еще не решили и сами немцы. И оттого неуверенное сообщение казалось даже просто вымыслом. На листовках был снимок генерала Власова и изложена его биография. На неясном снимке лицо казалось сыто-удачливым, как у всех наших генералов новой формации. (Говорили мне потом, что это не так, что Власов имел наружность скорей западного генерала – высок, худ, в роговых очках). А из биографии эта удачливость как будто подтверждалась: не запятнала служба военным советником у Чан-Кай-Ши. Первое потрясение его жизни только и было, когда его 2-ю ударную армию бездарно покинули умирать от голода в окружении. Но каким фразам той биографии вообще можно было верить? *(8) Глядя на этот снимок, невозможно было поверить, что вот – выдающийся человек или что вот он давно и глубоко болел за Россию. А уж листовки, сообщавшие о создании РОА – «русской освободительной армии» не только были написаны дурным русским языком, но и с чужим духом, явно немецким, и даже незаинтересованно в предмете, зато с грубой хвастливостью по поводу сытой каши у них и веселого настроения у солдат. Не верилось и в эту армию, а если она действительно была – то уж какое там веселое настроение?.. Вот так-то соврать только немец и мог. *(9)
Что русские против нас вправду есть и что они бьются круче всяких эсэсовцев, мы отведали вскоре. В июле 1943 года под Орлом взвод русских в немецкой форме защищал, например, Собакинские Выселки. Они бились с таким отчаянием, будто эти Выселки построили сами. Одного загнали в погреб, к нему туда бросали ручные гранаты, он замолкал; но едва совались спуститься – он снова сек автоматом. Лишь когда ухнули туда противотанковую гранату, узнали, еще в погребе у него была яма, и в ней он перепрятывался от разрыва противопехотных гранат. Надо представить себе степень оглушенности, контузии и безнадежности, в которой он продолжал сражаться.
Защищали они, например, и несбиваемый днепровский плацдарм южнее Турска, там две недели шли безуспешные бои за сотни метров, и бои свирепые и морозы такие же (декабрь 43-го года). В этом осточертении многодневного зимнего боя в маскхалатах, скрывавших шинель и шапку, были и мы и они, и под Малыми Козловичами, рассказывали мне, был такой случай. В перебежках между сосен запутались и легли рядом двое, и уже не понимая точно, стреляли в кого-то и куда-то. Автоматы у обоих – советские. Патронами делились, друг друга похваливали, матерились на замерзающую смазку автомата. Наконец совсем перестало подавать, решили они закурить, сбросили с голов белые капюшоны – и тут разглядели орла и звездочку на шапках друг у друга. Вскочили! Автоматы не стреляют! Схватили и, м рдуя ими как дубинками, стали друг за другом гоняться: уж тут не политика и не родина-мать, а ростое пещерное недоверие: я его пожалею, а он меня убьет.
В Восточной Пруссии в нескольких шагах от меня провели по обочине тройку пленных власовцев, а по шоссе как раз грохотала Т-тридцать четверка. Вдруг один из пленных вывернулся, прыгнул и ласточкой шлепнулся под танк. Танк увильнул, но все же раздавил его краем гусеницы. Раздавленный еще извивался, красная пена шла на губы. И можно было его понять! Солдатскую смерть он предпочитал повешению в застенке.
Им не оставлено было выбора. Им нельзя было драться иначе. Им не оставлено было выхода биться как-нибудь побережливее к себе. Если один «чистый» плен уже признавался у нас непрощаемой изменой родине, то что' ж о тех, кто взял оружие врага? Поведение этих людей с нашей пропагандной топорностью объяснялось: 1) предательством (биологически? текущим в крови?) и 2) трусостью. Вот уж только не трусостью! Трус ищет где есть поблажка, снисхождение. А во «власовские» отряды вермахта их могла привести только последняя крайность, только запредельное отчаяние, только неутолимая ненависть к советскому режиму, только презрение к собственной сохранности. Ибо знали они: здесь не мелькнет им ни полоски пощады! В нашем плену их расстреливали, едва только слышали первое разборчивое русское слово изо рта. В русском плену, также как и в немецком, хуже всего приходилось русским.
Эта война вообще нам открыла, что хуже всего на земле быть русским.
Я со стыдом вспоминаю, как при освоении (то есть, разграбе) бобруйского котла я шел по шоссе среди разбитых и поваленных немецких автомашин, рассыпанной трофейной роскоши, – и из низинки, где погрязли утопленные повозки и машины, потерянно бродили немецкие битюги и дымились костры из трофеев же, услышал вопль о помощи: «Господин капитан! Господин капитан!» Это чисто по-русски кричал мне о защите пеший в немецких брюках, выше пояса нагой, уже весь окровавленный – на лице, груди, плечах, спине, – а сержант-особист, сидя на лошади, погонял его перед собою кнутом и наседанием лошади. Он полосовал его по голому телу кнутом, не давая оборачиваться, не давая звать на помощь, гнал его и бил, вызывая из кожи новые красные ссадины.
Это была не пуническая, не греко-персидская война! Всякий, имеющий власть, офицер любой армии на земле должен был остановить бессудное истязание. Любой – да, а – нашей?.. При лютости и абсолютности нашего разделения человечества? (Если [не с нами], [не наш] и т. д. – то достоин только презрения и уничтожения.) Так вот, я СТРУСИЛ защищать власовца перед особистом, я НИЧЕГО НЕ СКАЗАЛ И НЕ СДЕЛАЛ, Я ПРОШЕЛ МИМО, КАК БЫ НЕ СЛЫША – чтоб эта признанная всеми чума не перекинулась на меня (а вдруг этот власовец какой-нибудь сверхзлодей?.. а вдруг особист обо мне подумает..? а вдруг..?) Да проще того, кто знает обстановку тогда в армии – стал ли бы еще этот особист слушать армейского капитана?
И со зверским лицом особист продолжал стегать и гнать беззащитного человека как скотину.
Эта картина навсегда перед мною осталась. Это ведь – почти символ Архипелага, его на обложку книги можно помещать.
И все это они предчувствовали, предзнали – а нашивали-таки на левый рукав немецкого мундира щит с бело-сине-красной окантовкой, андреевским полем и буквами РОА. *(10) Жители оккупированных областей презирали их как немецких наёмников, немцы – за их русскую кровь. Жалкие их газетки были обработаны немецким цензурным тесаком: Великогермания да фюрер. И оттого оставалось власовцам биться на смерть, а на досуге водка и водка.
ОБРЕЧЕННОСТЬ – вот что было их существование все годы войны и чужбины, и никакого выхода никуда.
Гитлер и его окружение, уже отовсюду отсутупая, уже накануне гибели, всё не могли преодолеть своего стойкого недоверия к отдельным русским формированиям, решиться на целостные русские дивизии, на тень независимой, не подчиненной им России. Лишь в треске последнего крушения, в ноябре 1944 г., был разрешен (в Праге) поздний спектакль: созыв объединяющего все национальные группы «комитета освобождения народов Росии» и издание манифеста (по-прежнему ублюдочного, ибо в нём не разрешалось мыслить Россию вне Германии и вне нацизма). Председателем комитета стал Власов. Только с осени 1944 года и стали формироваться собственно власовские цельнорусские дивизии. *(11) Вероятно, мудрые немецкие политики предполагали, что тут-то русские рабочие (ost-овцы) и хлынут разбирать оружие. Да уж Красная армия стояла на Висле и на Дунае... И как будто в насмешку, чтобы подтвердить дальновидность самых недальновидных немцев, эти власовские дивизии своим первым и последним независимым действием нанесли удар... по немцам! Уже при общем развале, уже без согласования с Oberkomando, Власов к концу апреля собрал свои две с половиной дивизии под Прагу. Тут узналось, что эсесовский генерал Штейнер готовится уничтожить чешскую столицу, в целом виде не отдать её. И Власов скомандовал своим дивизиям перейти на сторону восставших чехов. И всю обиду, горечь, злость, какую накопили на немцев подневольные русские груди за эти жестокие и бестолковые три года, выпустили теперь в нападении на немцев: с неожиданной стороны вышибли их из Праги. (Все ли чехи разобрались потом, [[какие]] русские спасли им город? У нас история искажена, и говорят, что Прагу спасли советские войска, хотя они бы не могли успеть.)
А затем власовская армия стала отступать в сторону американцев, к Баварии: вся надежда их только и была на союзников – что они пригодятся союзникам и тогда осветится смыслом их долгое висение в немецкой петле. Но американцы встретили их вооруженной стеной и принудили сдаться в советские руки, как и предусмотрено было Ялтинской конференцией. А в том же мае в Австрии такой же лояльный союзнический шаг (из обычной скромности у нас не оглашенный) совершил и Черчилль: он передал советскому командованию казачий корпус в 90 тысяч человек, *(12) да еще много обозов – старых, малых и баб, не желавших возвращаться на родные казачьи реки. (Великий муж, памятниками которому со временем покроется вся Англия, распорядился и этих отдать на смерть.)
Помимо создаваемых спешно власовских дивизий немало русских подразделений так и продолжало закисать в глуби немецкой армии, под неотличимыми немецкими мундирами. Они кончали войну на разных участках и по-разному.
За несколько дней до моего ареста попал под власовские пули и я. Русские были и в окруженном нами восточно-прусском котле. В одну из ночей в конце января их часть пошла на прорыв на запад через наше расположение без артподготовки, молча. Сплошного фронта не было, они быстро углубились, взяли в клещи мою высунутую вперед звукобатарею, так что я едва успел вытянуть её по последней оставшейся дороге. Но потом я вернулся за подбитой машиной и перед рассветом видел, как, накопясь в маскхалатах на снегу, они внезапно поднялись, бросились с «ура» на огневые позиции 152-го миллиметрового дивизиона у Адлиг Швенкиттен и забросали двенадцать тяжелых пушек гранатами, не дав сделать ни выстрела. Под их трассирующими пулями наша последняя кучка бежала три километра снежною целиной до моста через речушку Пассарге. Там их остановили.
Вскоре я был арестован, и вот перед парадом Победы мы теперь все вместе сидели на бутырских нарах, я докуривал после них и они после меня, и вдвоем с кем-нибудь мы выносили жестяную шестиведерную парашу.
Многие «власовцы", как и «шпионы на час", были молодые люди, этак между 1915 и 1922 годами рождения, то самое «племя молодое незнакомое", которое от имени Пушкина поспешил приветствовать суетливый Луначарский. Большинство их попало в военные формирования той же волной случайности, какою в соседнем лагере их товарищи попадали в шпионы – зависело от приехавшего вербовщика.
Вербовщики глумливо разъясняли им – глумливо, если б то не было истиной! – «Сталин от вас отказался!", «Сталину на вас наплевать!"
Советский закон поставил их вне себя еще прежде, чем они поставили себя вне советского закона.
И они – записывались... Одни – чтоб только вырваться из смертного лагеря. Другие – в расчете перейти к партизанам (и переходили! и воевали потом за партизан! – но по сталинской мерке это нисколько не смягчало их приговора). Однако в ком-то же и заныл позорный сорок первый год, ошеломляющее поражение после многолетнего хвастовства; и кто-то же счел первым виновником вот этих нечеловеческих лагерей – Сталина. И вот они тоже потянулись заявить о себе, о своем грозном опыте; что они – тоже частицы России и хотят влиять на её будущее, а не быть игрушкой чужих ошибок.
Но еще горше посмеялась над ними судьба, еще худшими пешками они стали. С тупым верхоглядством и самомнением дозволяли им немцы лишь умирать за свой Рейх, но не дозволяли думать о независимой русской судьбе.
А до союзников было две тысячи вёрст – и еще каковы окажутся те союзники?..
Слово «власовец» у нас звучит подобно слову «нечистоты", кажется мы оскверняем рот одним только этим звучанием и поэтому никто не дерзнет вымолвить двух трех фраз с подлежащим «власовец".
Но так не пишется история. Сейчас четверть века спустя, когда большинство их погибло в лагерях, а уцелевшие доживают на крайнем севере, я хотел страницами этими напомнить, что для мировой истории это явление довольно небывалое: чтобы несколько сот тысяч молодых людей *(13) в возрасте от двадцати до тридцати подняли оружие на свое Отечество в союзе со злейшим его врагом. Что, может, задуматься надо: кто ж больше виноват – эта молодежь или седое Отечество? Что биологическим предательством этого не объяснить, а должны быть причины общественные.
Потому что, как старая пословица говорит: [от корма кони не рыщут].
Вот так представить: поле – и рыщут в нём неухоженные оголодалые обезумевшие кони.

(А.И.Солженицын, "Архипелаг ГУЛаг")
Булкохрусты, вы согласны с Солженицыным?

Как мне кажется показательное фото. Мы на нем не видим добрых лиц и улыбок, скорее какая-то обреченность и даже агрессия к миру...

[Следопыт]

Коньяк был ?

Виски и много пива. Удовлетворились?

[sustanon]

ЗЫ.Вопрос на засыпку тебе- чего желал ваш вождик РИ в 1914 году помнишь?

Счастья для всего трудового народа и вообще для всего прогрессивного человечества.
Видишь ли, русофоб и предатель русского народа, Ильич вообще был великим гуманистов всех времен и народов и по своей значимости для цивилизации может сравниться лишь с Христом или Буддой.
Вот поинтересуйся сейчас у любого на Земле - кто такой Ленин. И каждый тебе ответит.
А спроси, то такой Николай Второй. И все пожмут плечами.
Так-то. )))

[Следопыт]

Счастья для всего трудового народа и вообще для всего прогрессивного человечества.
Видишь ли, русофоб и предатель русского народа, Ильич вообще был великим гуманистов всех времен и народов и по своей значимости для цивилизации может сравниться лишь с Христом или Буддой.
Вот поинтересуйся сейчас у любого на Земле - кто такой Ленин. И каждый тебе ответит.
А спроси, то такой Николай Второй. И все пожмут плечами.
Так-то. )))

И к какому же источнику мудрости припасть, что бы осознать "гумманистов" Кузьмича Крупского?

[amamin]

И к какому же источнику мудрости припасть, что бы осознать "гумманистов" Кузьмича Крупского?

Наверно, ближе всего будет, к жене. Ибо, если не забыли, только кровавые большевики женщин уровняли в правах.

Сообщение отредактировано amamin: Feb 14 2022, 22:15

[Barsoff]

Видишь ли, русофоб и предатель русского народа, Ильич вообще был великим гуманистов всех времен и народов и по своей значимости для цивилизации может сравниться лишь с Христом или Буддой.

ага
особенно в Красный террор...
через слово - расстрелять. повесить, взять заложников. отобрать хлеб, расстрелять, расстрелять, расстрелять...
и глаза такие добрые...

[sustanon]

14 февраля 1779 года туземцы на Гавайях убили британского капитана Джеймса Кука.
Труп нашли спустя несколько дней: обглоданный череп, рваные лохмотья и груда костей – остальное было поедено дикарями.
Грустный конец славного мореплавателя.