Версия для печати темы

Нажмите сюда для просмотра этой темы в оригинальном формате

Reviewdetector _ Самиздат РД _ Список жизни

Автор: servaly Apr 18 2016, 01:30

Дорогие друзья! Коллеги! Комрады!

Выношу на ваш праведный суд свой очередной литературный проект. Как всегда, прошу судить строго и праведно. Ну и, конечно, очень надеюсь, что вы получите от процесса чтения не меньше удовольствия, чем я от процесса написания.

Рабочее название: "Список жизни"
Жанр: мистический триллер, ироническая проза
Объём: пока планируется повесть (около 5-8 авторских листов), а там видно будет smile.gif

Судя по задумке, чтиво должно выйти динамичным, ироничным, немного жутковатым и не без подтекста. Очень надеюсь, что вам понравится.

Ну, с Богом!

СПИСОК ЖИЗНИ

Глава 1. Кирпич

Крановщик Николай Васильевич Дыбин работал в то утро с жуткого перепоя. Просто намедни случился казус, и оказалось, что случайно найденный им на троллейбусной остановке паспорт, на имя какого-то Евгения Евгеньевича Бугримова, так сильно был нужен владельцу, что тот отвалил вознаграждение, после которого не напиться было бы просто преступлением. Дыбин был человеком законопослушным, преступлений старался не совершать, а потому, по дороге домой, приобрел в ликёроводочном отделе соседнего минимаркета один килограмм «огненной воды», который бережно принес домой, протер чистой тряпочкой и аккуратно вскрыл. Жидкость была благополучно употреблена, усвоена и закушена половиной банки маринованных грибов с луком. Как уснул – не помнил, зато утром был застигнут врасплох невероятной головной болью, знакомой дрожью немолодого организма и колоритным запахом из ротового отверстия. С тем и отправился на работу – на стройку.

А работал Дыбин не каким-то там захудалым подсобником, и даже не штукатуром или каменщиком, а самым настоящим машинистом башенного крана шестого разряда! Чем, надо сказать, очень гордился. За двадцать лет практики – ни одного косяка! Ни одного залёта! «Опыт не пропьешь!», любил повторять Николай Васильевич, когда Сан Саныч Кузяев – строгий, но очень отходчивый прораб – делал ему очередное замечание по поводу утреннего бодуна. Кузяев Дыбина считал высококлассным специалистом и безоговорочно ему доверял. Да и толкового крановщика в наше время найти ой как непросто. Не выгонять же человека с работы за незначительные проступки, в самом деле! Потому прощал Кузяев небольшие огрехи в дисциплине Николая Васильевича, закрывал глаза на трясущиеся руки и слезящиеся глаза. А если быть уж полностью откровенным, то надо признать, что и сам прораб был не прочь иногда употребить окаянную прямо во время смены. Как говорится, ворон ворону глаз не выклюет.

Посему испил, в очередной раз прощенный Дыбин, ключевой водицы из-под ржавого крана, переоделся в робу, выкурил крепкую сигарету без фильтра и, тяжело кряхтя, взобрался на свое законное рабочее место, откуда люди, суетящиеся во дворе строящейся многоэтажки, всегда казались мелкими и незначительными.

Димка Виноградов не был уважаемым крановщиком. И даже профессии у него, как таковой, на стройке не было. Числился он здесь на куриных правах, официального трудоустройства не имел, а зарплату получал раз в неделю, в старом, засаленном конверте. Кстати, конверт прораб всякий раз требовал вернуть взад, так как на всех бумаги не напасешься.

Был Димка разнорабочим. Подсобником. Иногда подавал уважаемым людям кирпич, который те ловко укладывали в ровные стены, иногда загружал и разгружал бетономешалку, иногда переносил с места на место мешки с песком и цементом, а иногда просто слонялся по стройке без дела, за что вполне мог схлопотать от прораба справедливый нагоняй. В-общем, незаменимым человеком назвать его было сложно, поэтому старался Димка дисциплину не нарушать, на работу являться вовремя и на глаза Кузяеву попадаться как можно реже.

Вот и сегодня Виноградов вошел на территорию стройки за пятнадцать минут до начала смены. Сторож Иваныч встретил его дежурным взмахом правой руки с пожелтевшими от табака пальцами, и о чем-то приветливо пошутил. Димка ответил широкой, искренней улыбкой, шмыгнул носом. Поздоровался с карабкающимся в свою кабину крановщиком и пошел переодеваться в строительный вагончик. А когда загудел электродвигателями кран, возвещая о начале трудового дня, парень вышел наружу.

Из-за забора доносились ароматы цветущих абрикосовых деревьев, над головой сновали проворные, шумные птицы, спину приятно пригревало весеннее солнце. День обещал быть теплым и погожим. От этого настроение у Димки было соответствующим. Он проворно перескочил через массивную рельсу и двинулся ко входу в строящееся здание. Нужно было поскорее забраться на самый верх, чтобы успеть к разгрузке паллеты кирпича, которую крановщик уже успел поднять до уровня предпоследнего этажа.

Дыбин не любил открывать нараспашку дверь кабины. Нельзя сказать, что он боялся высоты и закрывался только для того, чтобы не выпасть наружу. Нет. Просто так было уютнее, что ли. Или комфортнее. А может просто привычка. В-общем, закупоривался крановщик всегда плотно. Но сегодняшняя жара, в тандеме с похмельем, вынуждала поступить иначе. Он поднял паллету на необходимую высоту, потянул за нужный рычаг, массивная машина заскрипела металлом, и стрела крана, плавно сдав вправо, остановилась над принимающими груз строителями. Дернул еще один рычаг, и кирпич опустился вниз, плавно ложась на самый край строения.

Мужики принялись возиться с крюками, отцепляя их от креплений. Крановщик облегченно выдохнул, потянулся рукой к двери и с усилием толкнул ее от себя. Та распахнулась. В кабину ворвался свежий утренний ветерок. В голове слегка закружилось. Дыбин охнул, прикрыл от удовольствия глаза и опустил руку на отполированный рычаг. Не глядя, толкнул. Раздался скрип, стрела пошла влево. С крыши послышались озабоченные крики, которые с каждой секундой все сильнее нарастали и обрастали нецензурными эпитетами. Но Николай Васильевич их не слышал. Не до них ему было. Он каждой клеточкой трясущегося организма ловил сладостный момент облегчения.

Тем временем Димка уже был у самого входа. Первый кирпич упал на землю как раз у самой ноги и взорвался мелкими осколками. Уже через секунду десятки силикатных камней гремели и разбивались вокруг зажмурившегося, замершего в оцепенении парня. Пыль скрипела на зубах. В ушах звенело. Все тело горело от бесчисленного количества впивающихся осколков. Один камень даже задел по касательной плечо Димки, оставляя кровавый счес, но, все же, не причинил серьезного вреда. Когда грохот стих, парень выдохнул, сделал шаг назад и медленно поднял голову вверх. На то место, где он только что стоял, рухнул последний кирпич. С крыши на Димку таращились пять пар испуганных глаз, а на одном из крюков болталась пустая деревянная паллета.

Громче всех орал прораб. Хотя нет. Он не орал. Он проклинал! Дыбина, который даже не сопротивлялся, а просто молча сидел на рельсе и смотрел в одну точку. Виноградова, который, не успев отойти от шока, не мог понять, с чего это вдруг все рабочие собрались кружком и по-приятельски трясут его за плечи. Проклинал тех пятерых работяг, которые не успели оперативно отстегнуть крюки. По первое число получили все без разбора. Но когда запас проклятий и матерных слов Кузяева исчерпался, тот подошел к Димке, приобнял и, поглаживая по голове, увел в строительный вагончик. Там он усадил его на стул, открыл небольшой несгораемый шкафчик, выудил оттуда трясущимися руками початую бутылку водки, расплескал остатки в пару одноразовых стаканчиков, один из которых протянул подсобнику.

- Пей, везунчик. И я с тобой тоже хряпну. Мы сегодня оба жизнью рисковали. Ты – головой, я – свободой. Пей, сынок. Не стесняйся. Нам после такого выходной положен. Пей-пей, говорю. Отпустит.

Димка пожал плечами, взял водку в руку и только сейчас почувствовал, как по спине разливается крутой мороз. Тело затрясло, горло свела судорога, сердце заколотилось, не давая возможности сделать вдох. Дошло!

- Эй, Виноградов, ты чего? – забеспокоился прораб, заметив перемены в лице подчиненного, - Ты это… Тебе плохо, что ли? Может ты это? Того?

Димка расплескал водку на колени, вскочил со стула, пулей выбежал наружу и упал на четвереньки. Его вывернуло прямо у порога. Следом, со стаканом в руке, выскочил Кузяев. Он с отвращением скривился и опрокинул водку в рот.

- Короче, придурок! - резко сменил тон прораб, занюхав рукавом. - Две минуты, и чтобы я тебя на территории стройки не видел! Ты понял?

Он немного посопел носом, а потом прорычал:

- Ты тут на каком основании вообще бродишь? А? Ты работаешь тут? Нет! Документы есть? Нет! Так какого хрена ты тут делаешь, остолоп? Я тебя спрашиваю! А может, ты украсть чего хочешь? А? Пошел нах…р отсюда, баран безмозглый! Шляется всякая шалупонь, а мне за них потом отвечай!

Димка, тяжело дыша, озадаченно смотрел на начальника, лицо которого было багровым, глаза выпученными, а в уголках искривленного рта собралась белой пенкой слюна. Он орал, словно невменяемый и потрясал над головой кулаком. Затем резко замолчал, сплюнул себе под ноги, вернулся в вагончик и с грохотом захлопнул дверь. Там он и просидел до конца рабочего дня.

Больше внимания Виноградову никто уделял. После громкой тирады прораба, все быстро вернулись на рабочие места, и только крановщик шестого разряда Дыбин продолжал сидеть с прямой спиной на рельсе без движения. И даже зрачки его застыли. Если бы Николай Васильевич изредка не моргал, то сторонний наблюдатель мог бы решить, что тот умер в сидячем положении.

Автор: Homo ergaster Apr 21 2016, 17:47

Хм... Однозначно интересно. Жду продолжения.

Автор: servaly Apr 22 2016, 00:55

Глава 2. Бобёр

Вот только неприятности у Виноградова на этом не закончились. А обыденная, на первый взгляд, дорога домой превратилась в бесконечную полосу препятствий. Едва Димка вышел за ворота своей бывшей работы, как его чуть не сбил проносящийся с сумасшедшей скоростью автомобиль. Дверь нужного автобуса захлопнулась перед самым носом. А когда подошел следующий, из-под его капота повалил густой пар. То ли двигатель закипел, то ли радиатор потек… Нервный водитель громко выдохнул и грубо сообщил пассажирам, чтобы те выметались из салона.

Виноградов, еще не успевший как следует прийти в себя после утреннего происшествия, мысленно махнул рукой и неспешно побрел к подземке, спуск в которую находился не так уж далеко. На метро добираться было неудобно. Множество пересадок с линии на линию, да и от станции до дома потом пешком больше километра топать. Но сейчас возможность лишний раз прогуляться показалась Димке вполне разумной. В конце концов, спешить теперь некуда, а свежий воздух – если так можно назвать пропитанный выхлопными газами городской смог – должен был благотворно сказаться на нервах. По крайней мере, Виноградов на это надеялся.

В метро, непонятно с какого перепугу, менты потребовали предъявить документы. Паспорта с собой не было. Пришлось пройти неприятную и длительную процедуру идентификации, после которой, и без того паршивое настроение, превратилось в откровенно отвратительное. Обшманали рюкзак. Благо, карманы выворачивать не стали. Написал под диктовку какую-то объяснительную и был отпущен. Что писал? Чего хотели? Для чего задерживали? Димка так и не понял. Да пофигу вообще! Не впервой.

В вагоне все раздражало. Реклама, расклеенная повсюду, дышащие перегаром пассажиры, скрежещущий голос диктора из прошловековых динамиков. Даже спасительная прохлада подземки, после изнуряющего майского зноя, не радовала.

Захотелось выпить. Захотелось сильно. Много выпить! Желательно в одиночестве. Так, чтобы накидаться до чертиков, уснуть среди кружащихся вертолетов и забыть к чертям весь этот дурдом. Напрочь! Так, чтобы проснуться потом без памяти! Чтобы начать новую жизнь!

Благо, водку удалось купить без приключений, если не считать претензий кассира в супермаркете по поводу возраста. Но и к этому Димка привык. Выглядел он значительно моложе своих лет. В двадцать пять – будто школьник какой-то. Ни взрослая жизнь, ни десять лет детдома за плечами не оставили на его внешности никаких отпечатков сурового прошлого. Конопатое лицо, щуплое, долговязое тело, торчащие во все стороны непослушные, волосы. Подросток! Ни больше, ни меньше. Но снисходительный взгляд, и не менее снисходительный вздох, заставили кассира смягчить свое требовательное сердце, а уже через полминуты Виноградов шагал в направлении родной общаги с пакетом в руках.

Общага представляла собой довольно жалкое зрелище. Годами обживаемое разномастными студентами и холостяками здание, постепенно превратилось в оплот разврата и пьянства. Ни одна ночь в панельной девятиэтажке не проходила спокойно. Обязательно кто-нибудь да набьет морду соседу, или скинет по-пьяни чего-нибудь из окна. А недавно даже подрезали кого-то. Потом еще целую неделю по длинным коридорам шастали доблестные представители органов внутреннего правопорядка, расспрашивая обывателей, не видел ли кто чего-нибудь подозрительного.

Однако, несмотря на все «прелести» жизни в таком неспокойном муравейнике, Димка считал общагу настоящим домом. Своей крепостью. Возможно из-за того, что другого выбора у него просто не было и сравнивать было не с чем. Сразу после детдома, пришлось переехать в общагу от профтехучилища. А когда закончил – сюда. Выделили комнатушку с общим туалетом и кухней на шесть квартир, и показалось это жилье вершиной всех мечтаний. Свой, пусть небольшой, но уютный уголок. Все же лучше, чем нырять в кабалу ипотеки или снимать квартиру за неподъемные тысячи.

Коридор на этаже встретил запахом жареной картошки и грохотом «Металлики» из-за двери соседа. В общей кухне кто-то суетился около плиты, но Димка не стал обращать особого внимания на соседей. Он устало прошлепал в конец коридора к родной двери, а когда ключ в замочной скважине совершил первый оборот, очень знакомый, но забытый голос окликнул его по имени.

- Димас! Не понял, братишка! Это ты, что ли?

Виноградов обернулся. У входа в кухню стоял коренастый паренек с длинными, до плеч, светлыми волосами. На нем был надет какой-то дурацкий фартук с ромашками, а в руке замерла вилка.

- Ну! Че молчим-то? – как-то разочарованно протянул парень, а затем осторожно уточнил, - Муха?

Димка пригляделся. Коридор был длинным, а зрение с детства не радовало, и для того, чтобы хоть что-то разглядеть, пришлось щуриться. Прозвище, приклеенное с самого первого дня в детдоме, подсказывало, что человек, стоящий в проеме кухонной двери, не может быть незнакомцем. Вот только понять, кто это, Виноградов никак не мог. Вернее, мог, но вот поверить в то, что перед ним стоит именно тот человек, о ком он подумал – не мог. Потому что это было невозможно. Потому что так не бывает.

Почему-то маленькие волоски, или даже пушок, растущий на спине вдоль позвоночника, встал дыбом. Весь организм словно наэлектризовался. Еще чуток и можно будет услышать треск атмосферных разрядов вокруг головы.

Жека! Жека Бобров! Тот, которого сразу после выпускного нашли на спортивной площадке без сознания с проломленной головой! Его тогда увезли в больницу, а остальным сказали, что после такой травмы – он просто не жилец! И вот он! Живой, здоровый, улыбающийся… Жека! И пусть он никогда не был для Димки близким другом, пусть гнобил и унижал, пусть бил иногда… Всякое бывало. Дети, все-таки. Жестокий народ. А без родительского присмотра вообще любой озвереет. Но, как ни крути, выросли-то вместе! Столько лет, столько событий – вместе! Одной, пусть и не дружной, но семьей. Жека!

- Бобер? – осторожно, вполголоса, спросил Виноградов.

Вместо ответа, Бобров громко воскликнул, раскинул в разные стороны руки и вразвалку направился к Димке, явно намереваясь того обнять. Димка противиться не стал. Он стоял, продолжая теребить ключ, торчащий из двери, и смущенно улыбался. Не избалованный посторонним вниманием, ему было лестно, что такая важная фигура, как Жека Бобров – в простонародье Бобер – проявил к его скромной персоне душевное внимание. А на фоне неприятных утренних событий, эта встреча показалась просто каким-то подарком судьбы.

- Привет, - тихо, несмело поздоровался Виноградов, когда Бобер крепко сжал его тощую шею широкой, мускулистой рукой, а пальцами другой руки задиристо взъерошил прическу.

- Здарова, сиротская твоя душонка! А я смотрю – ты или не ты. Потом выглянул, смотрю – идет, как будто в штаны кило навалил! Ну, думаю, точно Муха! Так, кроме тебя, ваще никто не ходит.

Он залился смехом и тут же замахал перед лицом руками.

- Не-не-не… Братан, не обижайся. Это я так. Поржать чисто. Честно говоря, ваще рад тебя видеть. Капец! Как будто родного встретил.

Бобер смолк, глядя Димке прямо в глаза и широко улыбаясь. А когда пауза затянулась, тот быстро дважды моргнул, и Виноградову показалось, что между этими двумя, едва уловимыми движениями век, зрачки бывшего однокашника на миг изменились. Они словно превратились из идеально круглых в вертикально-продолговатые, а их радужная оболочка, также на миг, изменила цвет. Из светло-серых, глаза превратились в темно-бордовые.

Но длилось все слишком недолго, для того, чтобы убедиться, что это не иллюзия и не последствия утреннего психического потрясения. Когда глаза Боброва моргнули второй раз, зрачки снова приняли привычные очертания и цвет. Димка зажмурился и тряхнул головой, словно сгоняя морок. Снова захотелось выпить.

- Слышь, а мне сказали, что тут кто-то из наших живет… А я ваще даже не знал, что это ты, прикинь.

- Ну, да, - смущенно ответил Димка, улыбнулся и почему-то покраснел. Он всегда краснел, когда кто-то проявлял к его персоне повышенное внимание. Сам себя он считал более, чем заурядной личностью, не особо заслуживающей излишних почестей. Жил себе тихо, старался никого не трогать и ожидал от окружающих того же. Кого-то такая откровенная скромность подкупала, кого-то раздражала, но ни те, ни другие не проявляли к Виноградову ровно никакого интереса. А его, в свою очередь, это вполне устраивало. И когда кто-то начинал радоваться встрече с ним, Димка непременно настораживался. Возникало невольное ощущение, что такие люди обязательно от него чего-то хотят. Чем-то иным такое отношение к себе он объяснить не мог.

Вот и сейчас Бобер воспринимался, как коршун, свалившийся откуда-то сверху, и намеревающийся ухватить мелкую, трусливую добычу своими острыми, кривыми когтями. Такая ассоциация, пришедшая в голову Виноградову, вполне объясняла причину возникновения продолговатых зрачков приятеля. Он еще некоторое время перетаптывался с ноги на ногу, а когда пауза затянулась, спросил:

- А ты откуда тут… взялся? Ну, то есть, как ты тут… Когда…

- Так мы теперь соседи, типа! – бодро отрапортовал Бобер и ткнул Димку кулаком в плечо, - Подселили меня сюда, короче. Переселили, вернее. А если честно, то из одной общаги выгнали с позором, а сюда вселили.

Жека осклабился всеми своими здоровенными зубами и смешно захрюкал. Он всегда так смеялся.

- Слышь, ну че ты, как не родной, братэло? Идем на кухню! Я жрать хочу, как собака! Добирался сюда полжизни. Картохи нажарил на целую роту, как будто знал, что тебя встречу. Пошли! Кормить тебя буду, а то смотреть жалко. Худющий! Ты даже в собачнике, по-моему, потолще был! А?

Он подтолкнул в спину Виноградова. Тот едва успел выдернуть ключ из замка и, понурив голову, поплелся к кухне. За спиной продолжал тараторить Бобер.

- О-о-о! А че это у нас в прозрачном пакетике? Да это просто судьба, мой друг! Жареная картошечка под водочку! М-м-м! Я начинаю уважать товарища Муху! Вижу, взрослая жизнь пошла ему на пользу!

Автор: Тимак Apr 25 2016, 18:53

Ну вот! Новенькое! Ждём продолжения!

Автор: servaly Apr 25 2016, 19:45

QUOTE(Тимак @ Apr 25 2016, 17:53)
Ну вот! Новенькое! Ждём продолжения!


Как раз пишу.

Автор: servaly Apr 25 2016, 22:42

Глава 3. Желания

Пили из чашек. У Димки, конечно, имелась более подходящая посуда, но ни настроения, ни желания тащить ее на кухню, не было. Закусывали прямо из сковороды. Картошка оказалась невероятно вкусной, смачно сдобренной рублеными сосисками. Вышел настоящий холостяцкий пир!

Первые тосты произносил Бобер. У него они выходили короткими, емкими и, в то же время, какими-то обобщенными.

- Давай, Димас, за тебя! – декламировал Жека, тут же опрокидывал водку прямо в горло и торопливо зажевывал ее хрустящей картошкой. Виноградов только и успевал, что растерянно поводить чашкой в воздухе, в явном намерении чокнуться, но всякий раз не успевал.

Когда бутылка была ополовинена, Бобер закурил, откинулся назад, прислонившись спиной к крашеной в темно-зеленый цвет стене, и хитро сощурился. Димке снова показалось, что зрачки его приняли неестественную форму. Но, как и в прошлый раз, длилось это недолго, а Виноградов, как и в прошлый раз, не придал этому никакого значения, списав все на плохое зрение и моральную усталость. Куда больше его волновало то, что они с Бобровым никогда не были не то что друзьями, но даже приятелями. И, хотя врагом Димка Жеку не считал, все же в далеком прошлом случались между ними инциденты, вспоминать которые по определенным причинам совсем не хотелось. Выходит, что им и вспомнить-то нечего, за исключением каких-нибудь стандартных общих радостей, вроде новогодних концертов или коллективных походов в бассейн.

- Ну, че, Муха? Рассказывай! Как ты тут? Чем живешь? Кем дышишь вообще?

Димка занервничал. За годы совместного взросления он очень хорошо усвоил, что таких людей, как Бобер, ни его личная жизнь, ни его интересы или нужды, не интересуют в принципе. А если такой человек начинает задавать подобные вопросы, значит ему обязательно что-то от тебя нужно. Вот и сейчас интуиция подсказывала, что порядком захмелевший, улыбающийся, дымящий сигаретой однокашник, определенно что-то задумал.

- Да, как… Нормально живу, - пробубнил Димка и принялся бегать взглядом по стенам общаговской кухни, - Работаю на стройке…

Он запнулся. Затем покряхтел, как бы прочищая горло, и продолжил.

- Ну, то есть, уже не работаю. Только что выгнали.

- Красавчик! – восхищенно воскликнул Бобер, - Так ты с горя нарезаться решил, что ли?

- Ну, я, типа… - попробовал оправдаться Виноградов, - Короче, чуть кирпичами меня не завалили. Живой остался чудом каким-то. А прораб зассал меня после этого оставлять. Ну, чтобы не проболтался нигде и все такое. У него бывает... Месяц назад так грузчиков без зарплаты оставил. Пацаны фуру цемента разгрузили и забухали по шабашу. А водка паленкой оказалась. Их на скорой потом прямо из двора вывозили. Один ослеп, кажется. Ну, короче, выгнал их Кузяев, а когда они за бабками пришли, тот морду кирпичом сделал. Типа, «не знаю никого, сами забрели, сами нажрались».

- Хе! – снова восхитился Бобер, - А Кузяев-то ваш – censored. Я бы, на твоем месте, ему в табло дал.

- Ну, ты не на моем месте, - испугался Виноградов и поторопился сбросить градус напряжения, - Я людям морды не бью.

- Да ладно! – засмеялся тот, - Мы с тобой сколько раз друг другу били?

- Не помню, чтобы я тебя хоть раз бил, - обиделся Димка, - Все больше получал.

- Ты еще обидеться придумай. Мы с тобой, как братья, между прочим. В семьях-то оно как? Есть старшие, есть младшие. Правильно? Старшие младших воспитывают иногда. Вот и считай, что я тебе старшим братом прихожусь. Может, если бы не я, ты бы никогда и человеком-то не стал.

- А я стал? – с какой-то тоской в голосе спросил Виноградов.

Бобер даже в лице изменился.

- Ты че, старик? – теперь не было ни улыбки, ни продолговатых зрачков. Он оттолкнулся от стены и уселся поудобнее на кухонный табурет.

- Да так, ничего… - отмахнулся Димка, в голове у которого зашумело от выпитого, а прежнее стеснение, которое он недавно испытывал перед Бобром, само собой растворилось.

- Нет, я серьезно. Ты посмотри на себя! У тебя хата есть, работа… была. Ну, не страшно! Ты че, не найдешь, где на кусок хлеба заработать? Найдешь! Баба есть?

Виноградов отрицательно мотнул головой.

- Ну, так вообще здорово! Свободный человек! В расцвете сил! Че ты приуныл-то, сирота?

- Да как-то… - заплетающимся языком выговорил Димка, - Как-то не понятно накой черт вообще живу, понимаешь? Вот не понятно и все тут. Как будто паразитом каким-то себя чувствую. Смотришь на других людей – все к чему-то стремятся, все чего-то достигают, добиваются. Значение какое-то в этом мире имеют. А я что? У меня была цель – училище закончить. Поступил, выучился… Красный диплом, бляха муха! И что? Подтереться им теперь, что ли? У большинства родители есть. Что-то для старта… Да что я тебе рассказываю? Сам такой же. Вот привалило бы меня сегодня кирпичами к херам, и никто даже не расстроился бы, никто не заплакал. Разве что прораб заплакал бы. И то потому, что сидеть пришлось бы.

- Да, брат. Если так будешь к жизни относиться… - он задумчиво усмехнулся, - Хочешь совет дам?

Димка пожал плечами, чувствуя, что сейчас начнется череда нравоучений. Ему очень не хотелось ничего подобного выслушивать, но отказывать Виноградов не умел.

- Ты Натаху Воропаеву давно видел?

- Вообще не видел. Последний раз на выпускном.

- Я тоже, - честно признался Бобер, - Да и увидеть ее, если честно, хрен получится. Она в Германии живет. Выучилась на программера, устроилась в какую-то компьютерную фирму и тю-тю! Пригласили ее туда, живет припеваючи, бабло рубит, ребенка воспитывает. Не жизнь, а мечта!

- Повезло, - на Димкином лице отразилась тень уважения, - Хотя, сложно представить Воропаеву программером. У нее по математике тройка с натягом была. Да и вообще она… Сам знаешь.

- Может и повезло, - ответил Бобер, разливая очередную порцию водки в чашки, - А может и добилась. Я другое знаю.

Он выдержал паузу, а Димка не торопился перебивать.

- Рассказывали мне, что она тоже, как ты, тупо не знала что делать. На панель пошла, чуть не убили… Но это частности. Потом встретила кого-то. Тот ей дельный совет дал. Взялась за голову, или хрен его знает за что. И вуаля!

- Совет… - ехидно парировал Димка, - Знаю я этих советчиков. Наслушался уже на полжизни вперед.

- Зря ты так, Муха, - спокойно сказал Жека, - Совет-то денег не стоит.

- Ну, к чему ты это, Жень? Ну, хорошо же сидим. Давай лучше о чем-нибудь другом?

Бобер поднял свою чашку, Димка свою, и на этот раз они чокнулись, а когда выпили и закусили, Жека сказал, словно бы не к месту:

- Список жизни. Слышал о таком?

- Неа, - пережевывая хрустящую картошку, ответил Виноградов.

- Пишешь на бумаге все, что хочешь испытать в жизни. Ну, не знаю… Например: отомстить прорабу! Хотя это не самый подходящий пример. Вот! Спрыгнуть с парашютом! Или: подняться на Эверест! Да мало ли может быть желаний? Съездить в Китай, искупаться в проруби, выиграть чемпионат мира по армрестлингу! Все, что угодно! Лишь бы искренне, от сердца! Самые безумные и, на первый взгляд, невероятные желания. Такие, о реализации которых ты бы на смертном одре вспоминал! Понимаешь?

- Да понимаю, конечно. Мечтать, как говорится, не вредно. Или ты думаешь, что я не мечтаю ни о чем?

- В том то и дело, что мечтают все! А вот реализовывают свои мечты – единицы! Как, ты думаешь, это у них получается?

- Не знаю. Стремятся, наверное. Только не понимаю, как мне поможет реализовать мечты какой-то список?

- Вот у тебя есть мечта?

- Есть. Наверное.

- Вот! – вдруг громко выкрикнул Бобер, - Вот именно! «Наверное»! Блин, Муха, ты и сам не знаешь, есть ли она у тебя эта самая мечта! Как же ты можешь к чему-то стремиться, как ты можешь добиться ее воплощения, если даже не знаешь, есть ли она у тебя? Для этого и пишется список!

Он вскочил со стула, суетливо осмотрелся по сторонам, выглянул в общий коридор, затем поднял вверх указательный палец и вышел из кухни. Виноградов устало выдохнул и облокотился о стол. В голове шумело от выпитого, хотелось спать. Его порядком утомили пустые разговоры о смысле жизни и каких-то эфемерных мечтах. Надо было срочно заканчивать эти посиделки, иначе еще одна порция алкоголя может окончательно вырубить сознание, а весь завтрашний день просто выпадет из жизни.

В кухню вернулся Бобер. В руках он держал простой тетрадный лист и шариковую ручку.

- Слышь, Муха, а что это за блондинка там, на балконе курит?

- А? – не сразу понял вопроса Димка, а когда переварил сказанное, отмахнулся от товарища, как от назойливого насекомого, - А, да это Маринка.

- Ничего такая, да?

- Ну, нормальная, - смущенно пробубнил Димка. Щеки его залились румянцем смущения, который не удалось скрыть от внимательного, цепкого взгляда товарища.

- О-о-о! – удивленно вскинул брови Бобер, - Да вы, батенька, влюблены без памяти!

Димка отнекиваться не стал, а только смущенно улыбался и продолжил заливаться все более густым румянцем.

- Короче, Ромэо, вот тебе бумага, вот тебе ручка. Пиши!

Он положил лист на стол и громко прихлопнул его ладонью.

- Жень, не выноси мозг, пожалуйста… - попытался уйти от назойливого Бобра Димка, но тот сразу запротестовал и поспешил заверить, что не отстанет, пока на листке не появится хотя бы десяток строк.

Виноградов скорчил недовольное лицо, взял ручку и в уголке поставил единицу. Во всяком случае, десять пунктов – это не такая уж большая плата за возможность спокойно свалить к себе в комнату и с чистой совестью уснуть.

- Ладно. Что мы там планируем?

- Не мы! – заговорщицки прошептал Бобер, - Ты! Планируешь ты, Муха. И только ты. Я вообще не вмешиваюсь. Но помни – самые сокровенные! Самые невероятные! Такие, чтобы дух захватывало! Самые смелые! Чтобы было не стыдно самому себе признаться в их смелости! Давай!

Димка закусил верхнюю губу и напротив единицы, несмелой рукой вывел: «Отомстить прорабу Кузяеву».

- Красавчик! – воскликнул Бобер, - Ты красавчик, Муха! Одна строчка, а сразу вырос в моих глазах на полметра! Жги дальше!

Димка поставил двойку и написал: «Сделать татуировку».

- Годится, - похвалил Бобер, - Нормальное желание. А где же Маринка в этом списке необузданных стремлений?

«Трахнуть Маринку», написал Димка.

- Да! Вот это веселуха пошла, братан! Ты чувствуешь, как твой внутренний мир начинает меняться? А?

Димка, до кончиков ушей залитый краской, смеялся вместе с Бобром. Ему начинала нравиться эта сумасшедшая, хотя и бесполезная затея.

«Посмотреть на луну в телескоп», «Поесть омаров». Перед тем, как написать следующий пункт, Димка бросил осторожный взгляд на Бобра. Тот в нетерпении топтался рядом. Восхищенная улыбка не сходила с его лица.

«Нюхнуть кокса».

- Ого-го! – заржал еще громче тот, - Вот она темная сущность тихони Мухи! Я с тобой десять лет в одной спальне прожил, а даже подумать не мог, что в твоей башке вращаются такие… м-м-м… коварные мысли.

- Да я не то, что… - хотел оправдаться Димка, но Бобер перебил:

- Не-не-не! Не обращай на меня внимания! Ты все правильно делаешь! Красавчик, Димас! Именно так и надо! Только самое искреннее, настоящее! Помнишь? Пиши! Кстати, я тебе не мешаю? А то могу выйти.

- Да нет, что ты, - поспешил ответить Виноградов, хотя в душе, все же, очень хотел остаться в одиночестве. Желания, и в самом деле, были личными. Даже, можно сказать, интимными. Но это проклятое слово «нет» никак не удавалось говорить тогда, когда нужно. Застревало оно в горле. Мешало. Приходилось проглатывать.

- Как скажешь, брат.

«Прокатиться на американских горках», «Спрыгнуть с парашютом», «Написать автопортрет», «Научиться играть на гитаре», «Выучить английский язык».

Выходило уже одиннадцать пунктов. Димка отложил ручку в сторону и удовлетворенно вздохнул.

- Ну, вот, - он с надеждой посмотрел на Бобра, но у того на лице застыло недоумение.

- Это все? – теперь он выглядел еще и разочарованным, - Нет, братан, ты так лихо начинал, что просто не имеешь права закончить таким коротким списком. Хотя… Вижу, устал ты. Давай-ка еще по одной хряпнем и на сегодня разойдемся. А ты, если будет желание, допиши список сам. Идет?

- Идет! – радостно воскликнул Димка и сам налил водки в чашки, - За желания!

Они еще выпили и очень скоро разошлись по своим комнатам. Димку встретила духота однокомнатной квартиры. Он отдернул плотно задвинутые шторы и распахнул балкон. С улицы донеслись звуки гудящих машин. Где-то вдалеке лаяли собаки.

«Найти родителей», - пронеслась в голове шальная мысль. Димка посмотрел на лист бумаги, который держал в руке, вышел на балкон, присел на корточки и аккуратным почерком вывел эту самую мысль следующим пунктом. Прикрыл глаза. Все закружилось.

- Вертолеты, - заныл Димка и тряхнул головой, - Да какого хрена вообще? Гулять, так гулять!

«Оторваться в Вегасе», «Спеть на большой сцене», «Купить «Мерседес», «Купить квартиру в центре города», «Секс втроем», «Поохотиться в тайге на медведя», «Поплавать среди акул», «Самостоятельно посадить самолет», «Не спать трое суток подряд», «Сыграть в «Русскую рулетку», «Безнаказанно убить человека», «Спасти чью-нибудь жизнь»…

Димка уснул прямо на балконе и проспал там до полуночи, пока удары грома и холодные капли дождя не выгнали его обратно в комнату. Он уселся на край кровати, разлепил чешущиеся с похмелья глаза и с трудом сфокусировал взгляд на исписанном листке, последний пункт в котором гласил: «Умереть счастливым».

Автор: servaly Apr 26 2016, 01:11

Глава 4. Прораб Кузяев

Утром разбудил телефонный звонок. Виноградов не успел ответить, так как трубка выпала из дрожащих с похмелья рук, и пока он искал ее, шаря рукой по полу, звонок прекратился. Оказалось, звонил Кузяев. Причем, на экране мобильника светились четыре «неотвеченных».

Разговаривать с ним о чем-либо, мягко говоря, не хотелось. К тому же, о чем с ним теперь вообще говорить? Хотя… Вдруг совесть проснулась и решил рассчитаться напоследок? Деньги Виноградову сейчас совсем не помешали бы. А учитывая, что теперь он безработный, последняя зарплата была бы просто подарком судьбы.

Он нажал на вызов и приготовился терпеливо выслушивать массу гадостей от бывшего начальника. Ничего другого выслушивать от него никогда не приходилось, поэтому то, что произошло дальше, удивило Димку не меньше, чем падающий метеорит удивил суровых жителей Челябинска.

- Алло! Алло! – взволнованно тараторил Кузяев на другом конце «провода», - Алло, Виноградов! Ты слышишь?

В трубке послышалось прерывистое шипение, как будто прораб старательно дул в микрофон.

- Да, Сан Саныч, слышу.

- Ты на работу выходить собираешься? Алло! Коля, ну, куда ты ведро потащил, идиот!? Твою мать! У меня эти ведра на балансе! Давай в вагончик их! Алло! Где тебя носит? Ты работать собираешься?

Димка даже привстал. Похмелье, как рукой сняло.

- Так это… Ну, вроде…

- Давай скорее, а то у меня тут переболели все. Как сговорились черти! А в обед – проверка! Ты через сколько будешь?

- Через полчаса.

- Давай побыстрей как-нибудь! Такси возьми, я заплачу! Добро?

- Да, Сан Саныч. Еду.

Он нажал «отбой», отложил мобильник в сторону и потер лицо ладонями. Слезать с кровати очень не хотелось. Но еще больше не хотелось проявлять несказанную глупость, опоздав на вызов прораба. На его памяти Сан Саныч не давал второго шанса еще никому.

Стройка гудела. Во дворе разгружались сразу два самосвала. Крановщик, сидя в кабинке, крыл матом кого-то на этажах. Прораб крыл матом крановщика. Водители самосвалов возмущенно крыли матом прораба, нетерпеливо указывая пальцами на левые запястья, где, в их изысканном воображении, должны были сиять золотом увесистые «ролексы», но их там не было. В-общем, жизнь бурлила, напряжение производственного процесса зашкаливало, а Димка, переступив порог строительной святыни, резко почувствовал себя нужным. Снова ударил в нос запах цветущих абрикосов, снова весеннее солнце пригрело спину и даже похмелье отступило. Жизнь заиграла приятными красками и обрела былой смысл.

- Хм, - тихо хмыкнул себе под нос Виноградов, - Смысл, смысл…

Вспомнилась вчерашняя попойка. Он сунул руку в карман и достал оттуда смятый тетрадный лист в клеточку. На ходу развернул, пробежался взглядом по неровному тексту.

- Блин, надо же было по-пьяни такой пурги понаписывать, - прошептал Димка, смял бумажку еще сильнее, превращая ее в тугой, плотный шарик, и зашвырнул куда-то за забор стройки, - Мечтатель хренов… Тьфу!

- Чего плюешься, Виноградов? – ему навстречу семенил Кузяев, - Ты чего так долго? Я же тебе сказал – такси бери!

- Так я взял, - попытался оправдаться Димка, но прораб отмахнулся и сделал вид, будто его не услышал. Обещанных денег, само собой, тоже не дал.

- Давай бегом на крышу. Там мужики уже на колени падают! У меня проверка! В обед комиссия приезжает! Марафет надо навести. Там тебе все расскажут! Чего стоишь, тупица? Бегом марш наверх!

- Так это… мне бы переодеться…

- Твою мать! Дима, ты идиот?! Ты не слышишь меня? Разуй уши! Проверка! Дима! Проверка от застройщика! Вали наверх бего-о-ом! Наверху переодевайся! На ходу переодевайся! Налету! Мне похеру! Главное, чтобы ты наверху был через минуту! Пошел-пошел-пошел!!! Дима, пошел!!! И чтобы все в касках были! Остальным скажи! Слышал?

- Да! – выкрикнул Виноградов вслед убегающему прорабу, из кармана которого выпала мятая купюра.

Он хотел окликнуть Кузяева, но непонятно откуда взявшийся ветерок подхватил деньги и принес бумажку прямо в руки удивленному Виноградову. Пятьсот рублей! Именно столько пришлось отдать таксисту!

Он сунул деньги в задний карман джинсов, повертел в руках рюкзак со строительной робой и неторопливо зашагал к строящемуся зданию. У самого входа все еще был разбросан битый кирпич, свалившийся вчера чуть ли не на голову. На этот раз войти удалось без приключений. Видимо, череда неудач осталась позади.

Да и вообще, казалось, сегодняшний день был для Димки каким-то особенным. Такси даже ловить не понадобилось. Водила, скучавший у самого подъезда, сам предложил подвезти и всю дорогу веселил какими-то старыми, избитыми, но довольно смешными анекдотами. Даже музыка по радио играла хорошая. Как по заказу! Едва заканчивалась одна любимая песня, как тут же начинала играть другая, не менее любимая и приятная. Похмелье, опять же, куда-то испарилось! Чудеса! Но чудеса приятные.

Поднявшись наверх, Димка застал строительную бригаду, вальяжно возлежащую на мешках с песком и выкуривающую явно не первую сигарету за утро.

- Привет, Димас! – радостно поздоровался Петрович, который вчера утром сильнее всех тряс испуганного Виноградова за плечо.

- Здравствуйте, - как всегда скромно поприветствовал коллег Димка и, обойдя всех по очереди, поздоровался за руку.

- Что там Кузяйло-Мудяйло? Хипишует?

Мужики весело захихикали.

- Да, суетится. Говорит, что проверку какую-то ждет. Просит марафет навести и каски надеть.

- Ну, мы и наводим, ты же видишь. В касках! Все, как один! - добродушно пошутил Петрович, и бригада снова разразилась дружным хохотом, - Садись. Вместе наводить будем.

Виноградов привык, что коллектив не особо уважает прораба. Да и уважать-то его, честно говоря, было не за что. Прораб, как прораб. Беспринципный, трусливый, нервный. Назвать его справедливым язык не поворачивался. Тут скорее слово «негодяй» подойдет, но называть начальника «негодяем» было как-то не правильно. Вот и «не уважали» Кузяева молча. Вслух слова неуважения старались не произносить, зато поступками выражали явное пренебрежение. А когда прораб объявлялся в поле видимости, все принимались изображать активные действия. Именно изображать, а не работать. Из-за этого строительство шло медленно, а регулярные проверки от застройщика подводили Кузяева все ближе и ближе к карьерному эшафоту.

Димка уселся у самого края, достал из рюкзака вещи и принялся неторопливо переодеваться. Где-то внизу не прекращался отборный мат. Голос, судя по нарастающему звуку, приближался. Кто-то из мужиков недовольным голосом сказал:

- О! К нам собрался. Ща начнется. Минутная готовность! Отсчет пошел!

Остальные, недовольно галдя и кряхтя, затушили окурки и нехотя встали. Димка, сам не зная зачем, обернулся назад. Возможно, захотел убедиться, что Кузяев и в самом деле идет, хотя это и без того было понятно. Или просто решил оценить степень прорабской ярости, которая была его непременным атрибутом. Так или иначе, Виноградов сделал полуоборот на зад и случайно зацепил локтем лежащий у самого края кирпич. Тот коротко шаркнул и бесшумно полетел вниз. В груди у Димки похолодело. Он мигом вскочил на ноги и перегнулся через край, на полкорпуса свешиваясь над пропастью. Тяжелый, белый камень стремительно отдалялся, не менее стремительно приближаясь к матерящемуся у входа прорабу. Теперь похолодело не только в груди. Все конечности налились синцом. Виноградов успел выкрикнуть:

- Сан Саныч!

Прораб задрал голову кверху и еще секунду стоял, глядя на падающий кирпич. Тот плюхнулся прямо перед его носом. Все, кто был в тот момент на крыше, подбежали к краю и принялись с интересом наблюдать за происходящим. Кузяев некоторое время стоял без движения, затем бессильно рухнул на колени, уперся руками в землю и целую минуту простоял в таком неудобном положении. Затем очень медленно, молча, поднялся на ноги и также медленно заковылял к выходу со стройки. На его светлых брюках, в районе задницы, расцветало коричневое, мокрое пятно. Больше Кузяева на стройке никто никогда не видел. Поговаривают, что уже на следующий день он подал заявление об уходе. Дальнейшая судьба сурового прораба просветленному человечеству не известна.


Автор: Homo ergaster Apr 26 2016, 07:14

Интересный сюжет - цепь нелепых, закономерных случайностей (о, как завернул!). Набью сто постов, первый плюс автору.

Автор: ЯЛЕС Apr 27 2016, 00:41

Мда кажется началась материализация тайных желаний после их изложения на бумаге.Сюжет закручивается и затягивает 17.gif .

Автор: servaly Apr 28 2016, 04:08

Глава 5. Сделать татуировку

Виноградов ожидал каких угодно последствий своего нечаянного поступка: убийства, четвертования, прилюдной порки, увольнения, в конце концов. Но никак не народной любви, подкрепленной диким ликованием. А вышло все именно так. Если бы дело происходило не на крыше, Димку, наверное, принялись бы подкидывать в воздух под радостные вопли угнетенных, но отомщенных. Радовались абсолютно все. И абсолютно все были уверены, что Кузяев больше никогда не вернется.

Проверка, состоявшаяся в назначенное время, лишний раз подтвердила предположения ликующего коллектива, и новый прораб был назначен сразу же по окончании рабочего дня. Им стал Петрович, совсем не ожидавший такой радости. Сразу же по окончании смены, новоявленный начальник выставился коллективу в рюмочной, расположенной неподалеку от стройки. Димку тоже приглашали, но он деликатно отказался. Даже сам удивился. Чуть ли не впервые в жизни получилось отказать! И, как оказалось, это было не так уж трудно. Просто «нет» и все. Хотя, откровенно говоря, никто особенно и не настаивал. Но, все же…

Домой не хотелось. Приподнятое настроение настойчиво звало на подвиги. И, раз уж первое желание из списка, пусть и не намерено, но исполнилось, то почему бы не попробовать реализовать второе?

Тату-салон находился в трех автобусных остановках от места работы Виноградова. Как раз по пути домой. Каждый день, в течение полугода, проезжая мимо, Димка с тоской поглядывал на невзрачную вывеску. Ничего примечательного в ней, вроде бы, не было. Черные буквы на сером фоне, окантовка в виде завитушек, которыми так любят в последнее время украшать себя разномастные перцы, дверь с каким-то бездарным граффити. В-общем, средней паршивости заведение. Но всякий раз, проезжая мимо, оно каким-то магнитом незаметно притягивало Димкино внимание.

В детстве, а точнее во времена ночных поллюций и подростковых прыщей, у Виноградова была масса возможностей набить себе «мастюху». Так называли свои татуировки однокашники, коловшие друг друга самодельной машинкой. Сделана она была из старой советской электробритвы, к которой, чуть ли не пластилином, была прикреплена остро заточенная гитарная струна. Когда машинка включалась, струна начинала быстро двигаться вперед-назад, а ее кончик, предварительно смоченный канцелярской тушью, превращался в безжалостное жало, пробивающее кожу до крови с ужасающей частотой.

Татуировщиками выступали, как правило, самые смелые, а не самые талантливые. Поэтому результат выходил не всегда удачным. Однако это никак не мешало татуированным воспринимать новый атрибут своего тела с гордостью.

Виноградов очень хотел татуировку. Он даже придумал какую именно. Придумал, где она должна быть и что она будет означать. Вот только решиться, преодолеть собственный страх – никак не удавалось. И всякий раз, когда кто-то из ребят с широкой улыбкой на лице демонстрировал кривой, косой и неравномерный рисунок на собственном теле, Димка завидовал.

Детство ушло. Вместе с ним ушло и желание испортить кожу каким-нибудь коряво нарисованным кинжалом или драконом. Только вот желание преодолеть собственный страх, пересилить самого себя, доказать себе – осталось. Этим и манила серая вывеска. Этим привлекала, и в то же время, отталкивала. Но при составлении списка самых заветных и самых безумных желаний, татуировка пришла в голову одной из первых. Почему случилось именно так, Виноградов и сам не знал. Просто, видимо, с этого стоило начать меняться. И если не начать с татуировки, то нет смысла и продолжать.

Автобус подъехал к остановке. Дверь распахнулась. Серая вывеска отсюда была хорошо видна. Виноградов покрепче вцепился в поручень, за который держался обеими руками, словно те были последней возможностью удержаться от необдуманного поступка. Из микрофонов донесся усталый голос водителя, предупреждающий о том, что двери закрываются, а следующая остановка…

«Следующая остановка – неудача!» – вдруг ворвалась предательская мысль, Димка разжал побелевшие, вспотевшие пальцы и рванул к выходу. Закрывающиеся двери больно ударили по плечам, но ему, все-таки, удалось протиснуться сквозь них, и уже в следующий миг отъезжающая машина обдала Виноградова клубами едкого, дизельного дыма. Он шумно выдохнул, сжал покрепче кулаки и быстрым шагом направился к тату-салону. Сердце в груди колотилось обезумевшей белкой.

Димка дернул за ручку двери, но та не поддалась. С шеи, как будто камень свалился. Он облегченно вздохнул и даже успел улыбнуться, довольный тем, что все-таки решился переступить через собственный страх. А в том, что татуировку сделать не удалось, теперь можно было винить сотрудников салона, но только не себя.

Едва Виноградов развернулся на сто восемьдесят градусов и приготовился сделать шаг в направлении автобусной остановки, как за спиной послышался громкий щелчок. Он обернулся. Тяжелая, разукрашенная дверь медленно отворилась. На пороге показался крепкий парень в белоснежной, обтягивающей крепкие мускулы футболке, и не менее белоснежном фартуке. Его руки, до самых запястий, были изрисованы и исписаны разноцветными картинами. Назвать рисунками эти произведения искусства не поворачивался язык. Виноградов застыл в изумлении и зачем-то задержал дыхание.

- Здравствуйте, - поздоровался громила и вопросительно посмотрел на Димку, - Вы что-то хотели?

- Да. То есть, не совсем. У вас закрыто?

- А что вы хотели? – раздраженно переспросил тот.

- Да подумываю татуировку сделать. Но я еще не решил.

- Проходите.

Парень приоткрыл дверь пошире и отошел в сторону, приглашая войти. Внутри было темно. Виноградов продолжал стоять, переминаясь с ноги на ногу, и сделать шаг никак не решался.

- Простите, у меня сейчас времени мало, - не выдержав заминки, сказал татуировщик, - Вы, если не решились еще, можете прийти в другой раз. Только звоните, пожалуйста, заранее. Я по записи работаю.

Димка вдруг отчетливо понял, что если он сейчас отступит, то больше никогда в жизни не решится повторить этот шаг. Никогда!

- Нет, я решился, - твердо заявил Виноградов и прошел внутрь.

Пахло лекарствами и табаком. Пройдя по темному коридору, Димка оказался в небольшой, хорошо освещенной, уютной комнате. У стены стоял массивный кожаный диван. Посередине – стеклянный журнальный столик с массой различных каталогов.

- У вас эскиз свой или хотите подобрать что-нибудь?

- Нет. Эскиза нет, но я могу объяснить, что хочу. Ну, если вы сможете нарисовать.

- Я понял. Вы присаживайтесь, полистайте каталоги. Возможно, там найдете что-нибудь подходящее. У меня сейчас клиент. Я скоро заканчиваю, и поработаем с вами. Хорошо?

Он не стал дожидаться Димкиного ответа, распахнул дверь, ведущую в какое-то ярко-освещенное помещение – вероятно, кабинет – и скрылся из глаз. Виноградов остался в одиночестве. Уселся на диван, принялся листать каталоги. Среди фотографий татуировок, попадались как бесспорно красивые, так и откровенно ужасающие, от которых чуть не в дрожь бросало. И чем больше он их просматривал, тем меньше хотелось здесь оставаться. Скорпионы, змеи, черепа… Ну, как можно на своей собственной коже рисовать подобные мерзости? Это же на всю жизнь! Всю жизнь ты потом смотришься в зеркало, а оттуда на тебя глядит какая-нибудь тварь, которая кроме отвращения, никаких других эмоций не вызывает и вызывать не может. Всю жизнь!

Переворачивая очередную страницу, Виноградов, вдруг, подпрыгнул на месте. На одном из фото красовалось изображение ни то черта, ни то какой-то другой мерзости, с вилами в когтистых руках и тонким хвостом, заостренным на конце. Но что больше всего поразило в рисунке – так это глаза. А точнее – продолговатые, вертикально вытянутые зрачки. Они были коричневыми, с бурым оттенком. Такие же, как у Боброва, когда тот дважды моргнул в коридоре общаги. И если тогда Димка все списал на нервы, то сейчас, почему-то, был твердо уверен, что видел их на самом деле.

Он захлопнул каталог и решительно отодвинул подальше от себя. В этот момент в кабинете раздался звон бьющегося стекла. Дверь распахнулась, татуировщик бросил на Виноградова виноватый взгляд, коротко улыбнулся и поспешил уйти по коридору. Его правая рука была обмотана белым полотенцем, которое он придерживал левой рукой, а на полотенце виднелись ярко-красные пятна. Дверь оказалась приоткрытой, и Димка осторожно заглянул внутрь.

В кабинете стоял топчан. Он не был виден полностью. В проем попадал только его край, но по свисающим с него босым лодыжкам, Виноградов понял, что человек лежит на животе. А если судить по размеру ног, то это была женщина. Или девушка. В коридоре снова послышались шаги, Димка торопливо вернулся на кожаный диван.

- Одну минуту, - коротко бросил татуировщик, пробегая мимо, и снова скрылся в кабинете. На этот раз его правая кисть была плотно забинтована.

За дверью послышались голоса. Через минуту парень вышел к Димке. Выглядел он несколько странновато. Смущенным, что ли? Он подошел к журнальному столику, немного подумал, собираясь с мыслями, и спросил:

- Простите, как вас зовут?

- Дима. Дмитрий. То есть, Дима.

- Дима, тут вот какое дело. У меня там дама лежит. Постоянный клиент. Короче, свой человек. Я уже почти закончил, но, блин, руку порезал. Спирт открывал, а банка прямо в руках лопнула какого-то черта. В-общем, не могу бить. Ну, набивать тату. А ей завтра утром улетать.

Он испытывающее посмотрел на Виноградова, будто убеждаясь, что тот понимает, о чем он хочет попросить.

- Там осталась совсем ерунда. Одна линия всего. Да и ту по контуру пробить. Ты вообще пробовал когда-нибудь бить?

Димка опешил.

- Нет! Никогда!

- Слушай, брат… Как тебя?

- Дима.

- Димон, выручай. Мне эта цыпа край, как нужна. Ну, как тебе объяснить? Ну, нравится мне она, понимаешь? Пойми! Как мужик мужика! Ну? Одна линия. Единственная! Я бы и сам, но из-за бинта машинка из рук выскальзывает. Это не сложно совсем. А я тебе татушку бесплатно сделаю, когда заживет. Добро?

- Да вы что! Я не могу! Я не умею! – запротестовал Виноградов, не веря в происходящее.

Парень разочарованно скорчил лицо, но все же отступать не собирался.

- Слушай, братишка. Дима! Отвечаю – одна линия! Одна! Но без нее композиции не будет. Пойми! Ты вот сам подойди, глянь и все поймешь. А у меня, из-за этой одной несчастной линии, жизнь сломаться может, понимаешь?

Он снова замер в ожидании, а чуть помолчав, тихо добавил:

- Всего одна линия.

Димка в нерешительности заерзал на диване, а татуировщик принял это за согласие, и даже, от радости, похлопал его по плечу.

- Спасибо, братишка! Там ерунда вообще! С закрытыми глазами можно набить. Идем! Руки мой, я пока перчатки достану.

Он проводил Виноградова в туалет, где пришлось вымыть руки с постоянно выскальзывающим мылом, и надеть резиновые перчатки.

- Все! Тебе любая татуха без очереди! Отвечаю! – не прекращал увещевать парень, - Всю жизнь любоваться будешь! Давай, проходи.

Он подтолкнул Димку в кабинет, где на топчане, все в той же позе, лежала полуобнаженная девушка. На ее лопатке красовалась свежая татуировка. Кожа вокруг покраснела. Самого же изображения издалека было не разглядеть, а когда Виноградов подошел ближе, то чуть не упал, потому что коленки задрожали.

Белоснежную, изящную, хрупкую женскую лопатку украшала самая уродливая, самая отвратительная и самая нежеланная татуировка из тех, которые Димке приходилось видеть. Это был тот самый черт, с глазами Жеки Боброва! Но, на этот раз, между его округлым задом и маленьким, заостренным треугольником-стрелочкой, не было хвоста. Точнее, он был, но это была просто линия, проведенная то ли карандашом, то ли еще чем-то. Димка не мог разобрать.

- Вот эта, - парень показал на хвост пальцем и протянул Димке блестящую хромом машинку, - Держи. Нажимать на нее не нужно. Игла сама будет плавно идти. Ты почувствуешь. Ведешь отсюда, - он ткнул черту в задницу, - И вот сюда. Руки не дрожат?

- Дрожат! – выпучив глаза, но шепотом, проговорил Димка.

- Вдохни глубоко три раза, расслабься и вперед. Не бойся! Давай! Включается вот здесь.

Он не стал дожидаться, когда Димка нажмет нужную кнопку и включил машинку сам. Виноградов почувствовал, как та завибрировала и вошла в резонанс с трясущимися от волнения руками. Он зажмурил глаза, сделал три глубоких вдоха, а когда открыл, осторожно прикоснулся к теплой спине девушки. Та спокойно вздохнула и замерла.

- Веди по линии, равномерно, медленно, - спокойно и негромко проговорил татуировщик.

Кончик тонкой, как волос, иглы начал неспешное движение, оставляя за собой изящную дорожку, на которой тут же выступали крошечные красные капельки. Когда игла достигла треугольника, Виноградов выпрямился, сделал глубокий вдох и отдал машинку парню.

- Супер! – подытожил тот, - Ты просто молодчина, братишка!

Он промокнул проведенную линию полотенцем, обработал весь рисунок каким-то раствором и бережно провел по волосам девушки.

- Просыпаемся, Мариночка! Экзекуция окончена.

Девушка обернулась и Виноградов, в очередной раз, чуть не рухнул. Из-под прядей густых, огненно-рыжих волос на него с улыбкой смотрела самая очаровательная женщина в мире! Его соседка – Маринка Елизарова.

Автор: Homo ergaster May 6 2016, 06:19

Тут Димку хватил кондратий и он умер. sad.gif

Автор: Zvezdochet May 6 2016, 06:34

Интересно, продолжайте, пожалуйста. Захожу каждый день, а продолжения все нет...

Автор: servaly May 6 2016, 08:08

QUOTE(Zvezdochet @ May 6 2016, 05:34)
Интересно, продолжайте, пожалуйста. Захожу каждый день, а продолжения все нет...

Прошу прощения за задержку.
Просто в жизни сейчас кое-какие неприятные события происходят... Вот сегодня - похороны. Мало того, что настроение соответствующее, так еще и сами понимаете, какая это суета. Третий день, как белка в танке - ни минуты покоя.

Буду стараться в ближайшие дни продолжить.

С уважением, servaly

Автор: Homo ergaster May 6 2016, 20:14

QUOTE(servaly @ May 6 2016, 08:08)
Прошу прощения за задержку.
Просто в жизни сейчас кое-какие неприятные события происходят... Вот сегодня - похороны. Мало того, что настроение соответствующее, так еще и сами понимаете, какая это суета. Третий день, как белка в танке - ни минуты покоя.

Буду стараться в ближайшие дни продолжить.

С уважением, servaly

Извини великодушно, не знал. Конечно подождём, сам знаю каково это... Прими соболезнования.

Автор: Zvezdochet May 6 2016, 21:30

Извините. Примите искренние соболезнования.

Автор: servaly May 6 2016, 23:32

Не извиняйтесь. Всякое в жизни бывает. Наоборот - очень хорошо, что торопите меня. Это есть стимул. У самого уже руки чешутся писАть. Попробую завтра.

Автор: йог May 12 2016, 18:30

"...Завтра попробовать..." не получилось, по всей видимости... sad.gif
Ждём продолжения с нетерпением, уважаемый автор.....

Автор: Братуха May 12 2016, 19:27

Интересно , что с ним дальше было !!!???

Автор: ScorpAlex-13 May 14 2016, 14:31

Очень хорошее письмо, ждем продолжения smile.gif

Автор: servaly May 15 2016, 03:51

Глава 6. Раком

В то же время, в том же городе, но на другом его конце, происходили не менее занятные, но гораздо более масштабные события. Хотя, масштабы – понятие относительное. Если смотреть под призмой взгляда Виноградова, то тут еще можно поспорить, какое из них более значимое. Да и последствия обоих событий носили для Димки определенно значимый, и даже знаковый характер.

А происходило вот что.

На обочине, у самого въезда в город, стоял припаркованный малотоннажный рефрижератор, вокруг которого суетились несколько вооруженных здоровяков в черной форме и «балаклавах». Один из них тщательно фиксировал происходящее на компактную видеокамеру. Рядом, лениво мигая проблесковыми маячками, стоял автомобиль с опознавательными знаками спецподразделения быстрого реагирования.

В кабине грузовика, не желая выходить наружу, суетился еще один здоровяк. Этот не был в форме, зато он был Валерием Леонтьевым. Не народным артистом, конечно, как его тезка. Просто мама с папой, в свое время, так удачно назвали.

Зачастую стражи правопорядка, взглянув в его водительское удостоверение, расплывались в добродушной улыбке и возвращали документ обратно владельцу, желая счастливого пути. А однажды даже пообещали простить довольно грубое нарушение правил дорожного движения в обмен на исполнение припева из песни «Куда уехал цирк». Валерий Леонидович был человеком веселым, добродушным и репертуар звездного однофамильца знал неплохо, поэтому без лишних разговоров исполнил на заказ требуемое произведение. Доблестные представители органов жиденько поаплодировали, сверкнули довольными улыбками и назвали сумму, которую оставалось доплатить, чтобы удовольствие от концерта обрело запредельные масштабы.

К слову сказать, голос Валерий Леонидович имел весьма звонкий, и не стеснялся его использовать, когда того требовали обстоятельства. Вот и сейчас, сидя в душной кабине грузовика, он отчаянно пытался образумить принципиальных людей в форме, которые уже целых десять минут угрожали применить физическое воздействие, если тот откажется выйти наружу для составления протокола задержания.

- Командир! У меня груз скоропортящийся! Как ты не понимаешь? Ну, нельзя мне ждать! Ты представляешь, во что мне влетит ваш протокол, если я три десятка лобстеров заказчику дохлыми привезу? Да я до конца жизни их отрабатывать буду! Будь ты человеком! Ну?

- Валерий Леонидович, откройте кузов для досмотра, - в который раз потребовал человек в маске и уставился отстраненным взглядом куда-то вдаль.

- Тьфу ты ёпт… - не выдержал Леонтьев, хлопнув с досады ладонями о баранку руля.

Однообразие диалога уже успело утомить обе стороны. В любой другой ситуации Валерий Леонидович без разговоров открыл бы кузов. Но сейчас досмотр автомобиля никак не вписывался в его планы. Он прекрасно знал, что часть груза перевозится без документов, и четвертый десяток членистоногих гигантов должен быть доставлен без ведома государственных структур.

На груди стража правопорядка хрюкнула рация. Тот отошел в сторону, отвернулся от Леонтьева и что-то негромко ответил. Из динамика донеслось: «Приступайте», и тут началось!

Дверь кабины резко распахнулась. Валерий Леонидович не успел опомниться, как уже лежал, прислонившись лицом к разогретому за день асфальту, а на руках за спиной щелкала замками холодная сталь наручников. Он приподнял голову и вывернул шею так, чтобы видеть, что происходит позади машины. А там двое здоровяков уже успели вскрыть дверцу кузова, из которого теперь струился жиденький, холодный пар.

«Вот и все», - пронеслось в голове Леонтьева, но вслух он тихо спросил:

- Сколько?

Его никто не услышал, поэтому Валерий Леонидович повысил голос и повторил вопрос чуть громче.

- Выключи камеру, - тихо приказал тот, который еще минуту назад вел сравнительно мирный диалог. Он присел на корточки, так, чтобы задержанный его лучше слышал, выждал, пока мимо проедет длинномерная фура, и негромко назвал сумму, услышав которую Леонтьев закашлялся.

- Командир! Да ты в своем уме вообще?! Я же не свое везу!

- Так ты и не плати, - спокойным, даже каким-то балгожелательным голосом парировал человек в маске, - Отсидишь срок, как положено, искупишь вину, выйдешь новым человеком, и больше никто тебе слова не скажет. Сидеть придется долго, будет время все хорошенько обдумать.

- Да какой срок? За долбанных раков, что ли?! Что вы меня, как мальчика разводите? – несмотря на внушительный опыт подобного общения, Леонтьев боялся. Он прекрасно понимал, что они от него хотят и чем подобные мероприятия, в итоге, заканчиваются. Но озвученная сумма не вписывалась ни в какие разумные рамки.

- Не суетитесь, Валерий Леонидович. Вы же понимаете, что помимо раков, которые, кстати, по документам «омары», а в реальности – «лобстеры», в кузове будут найдены и медикаменты, запрещенные к свободному распространению.

- Да при чем тут омары? Это одно и то же, просто на разных языках… - вспылил было Леонтьев, но вовремя переварил вторую половину фразы и тихо пролепетал, – Какие нахрен лекарства? Мужики… Эй! Вы чего? Нет там никаких лекарств! Какие лекарства? Мужики!

Теперь стало страшно по-настоящему. Он не раз слышал о подкидываемых при досмотре наркотиках, но все эти разговоры как-то не вязались в отношении самого себя. Будто речь шла о чем-то из области фантастики, совершенно не имеющей отношения к настоящей жизни. Вот только холод металла на запястьях и спокойный, негромкий голос человека в черной форме как-то уж больно просто воплотили фантастику в реальность. К горлу подкатил ком. По телу пробежал озноб.

Снова хрюкнула рация, и далекий голос что-то невнятно проскрежетал.

- Решай, Леонтьев. У тебя десять секунд, - пробасил человек в маске, скрипнул черными ботинками, поднялся, - Камеру приготовь…

Мимо медленно проехал трактор, заглушая голоса переговаривающихся между собой громил. Леонтьев покрылся холодным потом. Разболелась голова. Хотелось пить. Руки дрожали. Рядом снова присел здоровяк и повторил ранее озвученную сумму.

- Мне позвонить надо, - ответил Леонтьев, удивляясь тембру собственного голоса. Он стал каким-то чужим, не настоящим, отстраненным.

- Кому?

- Заказчику. У меня таких денег с собой нет.

- Звони, - все также спокойно разрешил тот, и кому-то скомандовал, - Отстегни. Где его трубка?

Щелкнул замок наручников, отстегивая стальной браслет с одного запястья, и чья-то «заботливая» рука помогла встать. Ноги дрожали от волнения, в висках пульсировала кровь. Ему протянули телефон. Леонтьев взял его трясущимися руками и тут же выронил на асфальт. Раздался треск бьющегося пластика.

- Да чтоб тебя! – полушепотом выругался человек в маске.

Второй быстро поднял разлетевшиеся части и ловко произвел сборку. Внешне аппарат выглядел целым, за исключением пары глубоких царапин, но включаться больше не желал.

Из-за спины донесся голос:

- Сорок контейнеров. По бумагам тридцать. И еще пакет с какими-то ампулами. Надо оформлять.

- Не надо оформлять, – взмолился Леонтьев, задыхаясь от волнения. - Не надо оформлять! Ребята! Мужики! Ну, будьте вы людьми! Сейчас все порешаем! Не надо ничего оформлять.

- Рулить сможешь?

- Смогу! – отчеканил Валерий Леонидович.

- Точно сможешь? Ты на взводе весь. Лучше пусть наш за руль сядет. Заедем кое-куда, перекинешь нам лишние ящики и свободен.

- Хорошо! – едва не плача от нахлынувшего счастья улыбнулся Леонтьев, - Десять контейнеров там… Лишних. Десять! Забирайте, ребята! Там раки! Лобстеры! Омары! Живые! Вечером под пиво покушаете! Только долго не храните. Передохнут они. Привередливые очень.

Тот чуть заметно кивнул, жестом приказал остальным грузиться в машины, одному указал на кабину грузовика. А через пятнадцать минут, разграбленный, униженный, но счастливый Леонтьев уже глядел вслед отъезжающему полицейскому автомобилю, в багажнике которого гибли от жары десять отборных деликатесов.

Автор: servaly May 15 2016, 03:59

Благодарю за отзывы и прошу извинить за вынужденное ожидание.
Были сложности. Теперь, надеюсь, новые главы будут появляться чаще и регулярнее. smile.gif
Приятного чтения, братцы.

С уважением, servaly

Автор: Night_Guest May 16 2016, 21:58

Годно!

Автор: servaly May 16 2016, 23:31

Глава 7. Трахнуть Маринку

Если бы Димка был хоть немного суеверным, он бы все списал на чудо. Или на провидение. Ну, в самом деле! Прораб наказан! Татуировка, хоть и не так, как хотелось, хоть и не себе, но все же сделана! А Маринка, о которой все сны и мысли – вот она! Лежит полуобнаженная, за ухом чешет и улыбается загадочно. Чем не чудеса? Чем не происки высших сил?

Но в чем было сложно обвинить Виноградова, так это в суеверии. Здоровый прагматизм и всякое отсутствие бессмысленных сомнений – вот основа рациональности, а значит – эффективности. Такого принципа Димка придерживался всегда. В самом деле! Ну, как может повлиять на успех задуманного, испуганно перебегающая дорогу черная кошка? Бежит себе животное по своим животным делам, оглядывается, опасается, чтобы никто не пнул ботинком, или чтобы соседский питбуль не выскочил из-за дерева. Вот и все, чего хочет черная кошка. Нет, ну, еще пожрать, конечно. Не без этого. Пожрать кошки любят. Черные – не исключение. Но ей совершенно пофигу, что вы топаете на важное собеседование! Или торопитесь на экзамен, к которому не успели, как следует, подготовиться. Если провалили собеседование или экзамен – вы виноваты, а не кошка, которая уже и думать забыла о вас, и о том, что она утром перебежала вам дорогу.

А человек, вальяжно пересекающий путь с пустыми ведрами? Кто он? Слуга темных сил? Специально дожидался с пустыми ведрами, пока вы из подъезда выйдете, чтобы напакостить? Да просто человек по воду пошел! Воды у него дома нет. Отключили за неуплату. Или сантехники чинят трубы. А пить хочется – жуть. Взял ведра, пошел… Так нет же! Находятся индивидуумы, глядящие вслед незадачливому обывателю, звенящему пустыми посудинами. Мол: «Вот ведь негодяй! Дорогу перешел! Да чтоб тебе самому пусто было, козлина долбанная!» А когда зарплату на заводе или пенсию задерживать начинают, сразу о мужике с ведрами вспоминают: «Точно, блин! Черти тебя с этими ведрами вынесли!» Ну, и так далее.

Димка Виноградов был не такой. Любил он, конечно, иногда понадеяться на интуицию, но это максимум, на что решался в области непознанного. В остальном же – старался рассчитывать только на себя. Кузяев опозорился? Совпадение. Татуировка? Можно сказать, сделал. Но ведь не так, как хотелось! Считай, что не сделал. Маринка… Тут, конечно, сложнее. На совпадение не тянет. Слишком много совпадений – это уже странность. Но что наша жизнь, если не череда бесконечных совпадений и следствий? Пусть будет тоже совпадением.

Кстати, какое следующее желание было после татуировки?

Виноградов напряг извилины и поворочал непослушные воспоминания. Он не был уверен, что «Трахнуть Маринку» было третьим пунктом, но то, что эта мечта располагалась в начале списка, сомнений не было.

Вот только намерения такого сейчас не возникало. Нет, с точки зрения зова природы у Димки было все в порядке. То есть, желание было. Не было именно намерения. Почему? Он и сам не мог объяснить. Просто всякий раз, когда перед ним возникала конкретная, живая, настоящая Маринка, а не образ, сформированный изголодавшейся фантазией, Виноградов терял дар речи. Щеки его наливались предательской краснотой, уши начинали гореть, мысли путаться, и любые попытки завести более-менее внятную, не говоря уже об интересной, беседу, превращались в нелепые, а порой даже абсурдные диалоги.

В этот раз вышло даже хуже. Димка покраснел, засопел и тихо выдавил:

- Привет... Здравствуй... Привет, Марина.

Она ничего не ответила. Только улыбка стала шире. Затем хихикнула, бросив удивленный взгляд на татуировщика, поправила прикрывающее грудь полотенце и указала пальцем на дверь. Виноградов торопливо закивал, покраснел еще сильнее и поспешил покинуть помещение. До дома добирался пешком.

Коридор общаги встретил запахом свежерубленного салата, жареного мяса, специй и еще бог знает чего. На кухне явно готовился пир. Только сейчас Димка обратил внимание на то, как сильно он проголодался, а еще больше - устал. За небрежно окрашенной дверью раздавалось громкое шкворчание. Во рту началось активное слюноотделение. Виноградов вспомнил пустоту собственного холодильника, с трудом преодолел желание заглянуть за приоткрытую дверь и усталой походкой заковылял к квартире, вход в которую находился в самом конце коридора. Аккурат рядом с дверью, ведущей на общий балкон.

Сейчас оттуда доносились голоса. Женский и мужской. Их Виноградов узнал бы из тысяч других. Говорили Маринка и Бобер. Диалог явно строился легкий, развеселый, беззаботный и пустой. Ничего, кроме пустых бесед таким тоном вести нельзя. Но как много отдал бы сейчас Димка, чтобы хоть на миг, хоть на разок суметь так разговаривать с этой девушкой!

Он вытащил из кармана связку ключей, повертел их в руке, затем услышал шаги на балконе и торопливо вставил один в замочную скважину. Щелкнул замок, скрипнула входная дверь. За спиной тоже скрипнуло, и сразу же знакомый голос завопил:

- Муха!

- Привет, - в очередной раз смущаясь, поздоровался Виноградов.

- Здарова, братан! Дай пожать твою, не побоюсь этого слова, мужественную руку! – однокашник расплывался в радостной улыбке, обхватил безвольно свисающую Димкину кисть и демонстративно потряс, - Ты теперь не Муха! Ты теперь Мухыч, братуха!

Из-за его спины вышла Маринка. На ней был короткий атласный халатик, едва прикрывающий соблазнительные формы. Она не обратила на Димку ни малейшего внимания, сосредоточенно набирая текст на мобильнике, и медленно проследовала в кухню. Парни проводили девушку взглядами. Бобер тихо цокнул языком.

- Ох, и экземпляр! – восхищенно, и в то же время мечтательно, с придыханием сказал Жека, - Мне бы на твое место…

- В смысле? – не понял Виноградов.

- Что «в смысле»? Женщина, говорю, тебе попалась шикарная. Я даже завидую чуток.

- Гонишь, что ли? Я-то тут, причем вообще?

- А то ты не знаешь, – лицо Бобра исказила снисходительная улыбка.

- Блин, Жека, и так настроение «ни о чем». Может, хорош уже мне мозг сношать?

- Нет, братан. Ты не Мухыч. Ты все-таки Муха… - он выдохнул и пустил глаза под лоб, - Неисправимое насекомое! Ты думаешь, о чем я с ней на балконе только что трещал?

- Да откуда мне знать?

- А ты башку свою включи на минуту!

- Слушай, Бобер, я устал, настроение вообще – говно. Давай, короче. Я спать пошел. Завтра поговорим.

- Блин, Димас! Я тебе говорю – телка по тебе сохнет! Ты че дебил, что ли? Не врубаешься? Она вон ужин тебе варганит весь вечер! Думала, ты на нее обиделся там за что-то. Типа, извиняться собралась. Из-ви-нять-ся! Давай бегом мойся и на кухню прилетай пулей. Я с вами чуток посижу… Ну, типа, то да се, пару анекдотов расскажу и свалю. А ты – действуй! Список-то свой помнишь? Ну? Че смотришь на меня? Давай-давай! Быстренько! Жужжи Мухой!

Он подтолкнул Виноградова в спину, хлопнул в ладоши, потер их друг о дружку и вразвалочку заковылял к кухне, на которой гремела посудой Маринка. Димка немного постоял, растерянно глядя по сторонам, отворил дверь квартиры и вошел внутрь.

Вся эта затея с Маринкой ему не нравилась сразу по нескольким причинам. Во-первых, он прекрасно знал Бобра, и прекрасно знал цену его словам. Во-вторых, никакого подтверждения его слов Димка не наблюдал и близко. Во всяком случае, вела себя девушка так, будто вообще не замечает влюбленного соседа. В-третьих, он живет здесь уже достаточно долго, чтобы хорошо уяснить – Маринка никогда не обращала на него внимания. Ни разу! Никакого! Даже здоровалась через раз. С чего бы это вдруг ей «сохнуть»? Ну и, в-четвертых, настроение было, в самом деле – говно. Единственное, чего сейчас хотелось – это спать.

Виноградов расстелил кровать, умылся, открыл дверь балкона и завалился на подушку. Сон рухнул на него, будто сотня тяжелых кирпичей, выбивая из реальности последние остатки разума.

Снилась Маринка. Она сидела в огромном кожаном кресле и читала какую-то старую, потрепанную книгу. Ее густые, белокурые локоны неестественно развевались на ветру, а в глазах застыла влага. Она перевернула страницу и по щеке потекла слеза, которая, вдруг, зашипела, будто капля воды на раскаленном утюге, и испарилась, превращаясь в красноватый пар. Маринка шмыгнула носом, утерла ладонью щеку и грустно посмотрела на Виноградова. Затем открыла рот и громким, грубым мужским голосом продекламировала. Не сказала, а именно продекламировала! Словно Левитан, объявляющий о нападении фашистской Германии:

- «Будьте осторожны со своими желаниями – они имеют свойство сбываться!» Михаил Афанасьевич Булгаков. Тысяча восемьсот девяносто первый – тысяча девятьсот сороковой.

Маринка с грохотом захлопнула книгу, из которой во все стороны разлетелась густая пыль, и истерически рассмеялась. Она смеялась, будто сумасшедшая, извиваясь всем телом, впиваясь пальцами в собственные волосы и разбрызгивая вокруг пенящуюся слюну. Затем в один момент замерла, глядя на Димку обезумевшими глазами. Лицо ее сделалось серьезным. Она схватила его рукой за запястье и потребовала:

- Трахни меня, Муха! Ну? Давай! Ты же хотел! Ну, давай!

Пальцы ее сжимались все сильнее. Виноградов даже почувствовал настоящую боль в руке. Он отпрянул от девушки на шаг назад, а когда та потянулась к нему другой рукой, ударил ее наотмашь по лицу.

- Да! – радостно воскликнула Маринка и снова рассмеялась, - Давай! Трахни еще раз! Ну, же! Давай, Муха! Жги! Трахни!

Автор: servaly May 17 2016, 01:32

Глава 8. Дурак

В дверь колотили. Виноградов не сразу понял, что вообще происходит. За окном стояла непроглядная темень. Даже фонари на столбах не горели, а это означало, что было уже далеко за полночь. Стук не прекращался. Даже наоборот. С каждым новым ударом становился все настойчивее.

Димка выполз из-под одеяла, прошлепал босыми ногами до двери и осторожно спросил:

- Кто?

- Димас, открывай! Ты куда пропал?

- Твою мать, - тихо выругался Виноградов, до боли сжал зубы, но дверь отпирать не стал, - Какого хрена тебе надо? Я сплю давно! Ты всех соседей перебудишь!

- Открывай, говорю! – продолжал настаивать Бобер, - На том свете отоспишься. Ведешь себя, как пенсионер какой-то! Ты когда жить-то собираешься?

Димка немного помешкал, снова тихо ругнулся и отворил. В коридоре было пусто. Это даже слегка испугало. Тишина спящей общаги, тускло горящая лампочка под потолком и крашеные стены, кое-где исписанные пошлостями. Будто никогда и не было здесь Бобра, ломящегося посреди ночи. Виноградов уже собрался затворить, но вдруг услышал щелчок замка на другом конце коридора. Он выглянул. Дверь крайней квартиры распахнулась, освещая небольшой участок укрытого полумраком коридора. Вышла Маринка, держащая обеими руками большой каркасный чемодан. Затем вернулась обратно и вынесла второй – чуть поменьше, но тоже тяжелый. Погасила свет, заперла квартиру, присела, схватившись за ручки чемоданов, и попыталась поднять оба одновременно. Ничего не вышло. Тяжелая ноша тут же, с грохотом, рухнула обратно на пол.

- Ч-ч-черт! – чуть слышно процедила Маринка.

Димка тут же дернулся в ее сторону, но вовремя вспомнил, что не одет, поэтому высунулся в коридор по пояс и сказал:

- Я помогу!

Маринка от неожиданности подпрыгнула на месте и испуганно взвизгнула, но когда увидела за спиной соседа, облегченно вздохнула и запрокинула глаза под лоб.

- Боже! Как ты меня напугал, Виноградов. Ты за мной следишь, что ли?

- Нет, - испуганно замотал головой Димка, - Просто… Проснулся вот…

- Так ты поможешь?

- Конечно! Сейчас оденусь только.

- А можешь быстрее? А то я на самолет опаздываю.

- Да! Уже бегу.

Он снова нырнул в темноту квартиры, споткнулся о разбросанную вечером одежду, больно стукнулся коленом о прикроватную тумбочку, взвыл от боли, натянул джинсы, футболку и пулей выскочил в коридор. Маринка сидела на одном из чемоданов.

- Ну, что ты так долго-то?

Он, забыв даже запереть дверь, рысью метнулся к чемоданам. Те оказались не такими уж и тяжелыми, как показалось на первый взгляд. Маринка с удивлением вскинула брови и хмыкнула, отметив тем самым, с какой легкостью неприглядный, на первый взгляд, сосед подхватил тяжесть. Димке это польстило и щеки, как всегда, залила подлая краска.

Они подошли к лифту, и девушка нажала на кнопку вызова. Наверху загудел мотор. Послышались щелчки поднимающейся кабины. Оба молчали, но Димке эта тишина казалась жутко неловкой.

- Надолго улетаешь?

- Не очень. Семь дней, восемь ночей, - на ее лице блеснула довольная улыбка.

- А… Так ты отдыхать?

- Ну, да. В Турцию.

- Понятно… - пробубнил Виноградов и понял, что этим словом в очередной раз обрек их на молчание. Вот же болван!

Открылись двери лифта, и они вошли в кабину.

- Тебе какой? – спросил Виноградов, пребывая в полной уверенности, что девушка оценит тонкость шутки, но с ужасом обнаружил, что та только странно посмотрела на него и, молча, нажала кнопку первого этажа.

- Ты меня иногда пугаешь, Дим. Честно. У тебя друзья-то вообще есть?

Он пожал плечами. Друзей и в самом деле не было. Знакомые, конечно, были, как у всех людей. Но вот настоящих друзей, таких, о которых в книжках пишут…

- Да есть один, - соврал Виноградов, боясь ударить в грязь лицом, и делая вид, что внимательно разглядывает матерные надписи на стене кабинки лифта.

- А девушка?

На этот раз Димка ответил честно, чуть заметно помотав головой. И снова щеки покраснели.

- Вроде хороший парень. Не глупый. Даже милый. Не без странностей, конечно. Но кто из людей без странностей? Заботливый вот… - она кивнула на чемоданы, смущенно улыбнулась, и Димка с удивлением отметил, что ее щеки тронул легкий румянец, - Надо будет тебе невесту подыскать.

Виноградов не сдержался и хихикнул. Смешок этот вышел каким-то глупым, от чего стало стыдно. Да и на смешок-то похоже не было. Скорее, какое-то «гыканье».

Двери лифта разъехались в стороны. Маринка вышла первой, а Виноградов, подхватив чемоданы, двинулся следом. Он с удовольствием рассматривал ее. Смотрел, как колышутся светлые локоны, касаясь хрупких плеч, как она легко ступает, чуть подпрыгивая при ходьбе, как слегка вскидывает руки, когда спускается по ступеням. Улавливал запах ее духов, тянущийся шлейфом, пьянящий, кружащий голову. Ему отчетливо захотелось, чтобы Маринка осталась.

Они вышли из подъезда, у которого уже ждало такси. Димка погрузил чемоданы в багажник. Девушка подошла к нему вплотную, поблагодарила, встала на цыпочки и чмокнула в щеку. Затем ловко прыгнула на заднее сиденье, помахала на прощанье ладошкой и захлопнула дверь.

Виноградов еще долго стоял в темноте двора, глядя на удаляющиеся габаритные огни автомобиля. Что-то в эту ночь внутри него переменилось. Что-то пошло не так, как шло до этого. Он не понимал, что именно. Просто чувствовал, ощущал. И чувство это было похоже на гремучую смесь тоски и надежды. А еще при этом присутствовала едва уловимая тревога. Чем она вызвана Димке было неясно. Будто глаза что-то заметили, что-то, чего быть не должно, а мозг отвлекся и не успел проанализировать, сделать необходимый вывод. Но тревога, которую этот вывод обязательно вызвал бы, все же проявилась. К тому же из головы не выходил идиотский сон.

- Дурак ты, Муха, - откуда-то сзади послышался голос приятеля.

Димка обернулся и увидел сидящего на лавке Бобра.

- Чего тебе не спится-то? Меня разбудил… Делать, что ли, нечего?

- А ты, типа, против, что я тебя разбудил. Да? – ехидно улыбнулся Жека.

Виноградов улыбнулся в ответ и смущенно почесал затылок.

- Я, типа, не против. Спасибо.

- Будешь должен. Ладно. Вали спать, Казанова. У тебя завтра трудный день. Готовься.

- С чего это вдруг?

- Много будешь знать – не доживешь до последнего желания.

«Послать бы тебя куда подальше, Бобер. Умник долбанный! Назойливый, хитрый, коварный умник!», - пронеслось в голове, но вслух Виноградов просто спросил:

- А почему это я «дурак»?

- Потому что умный до аэропорта проводил бы. Спокойной ночи.


Автор: гопарь-копарь May 17 2016, 13:37

Вот и я, наконец, добрался до нового произведения. Хочу отметить, что немного жалею, что не подождал ещё. Теперь придётся ждать продолжения, как выхода новой серии, как в "Викингах" или "Игре престолов", где по одной раз в неделю показывают. Сергей, хочу похвалить. Определённо, держите марку. Очень интересно. Героев, как живых, читая, представляешь. Будем ждать продолжения. alko_2464.gif

Автор: ScorpAlex-13 May 17 2016, 16:58

Хорошо, но...мало smile.gif

Автор: Sанчес May 17 2016, 17:57

По мне так отлично, что мало, это да. Ждём продолжения.

Автор: servaly May 17 2016, 18:58

Так ведь две главы за один день! Почему же мало? 15.gif
Больше не смогу писать. У меня столько свободного времени нету. Извиняйте, други. smile.gif

Автор: Sанчес May 17 2016, 20:13

QUOTE(servaly @ May 17 2016, 18:58)
Так ведь две главы за один день! Почему же мало?  15.gif
Больше не смогу писать. У меня столько свободного времени нету. Извиняйте, други.  smile.gif


Да интересно просто, сюжет отличный, мы подождём smile.gif

Автор: servaly May 17 2016, 20:15

QUOTE(гопарь-копарь @ May 17 2016, 12:37)
Вот и я, наконец, добрался до нового произведения. Хочу отметить, что немного жалею, что не подождал ещё. Теперь придётся ждать продолжения, как выхода новой серии, как в "Викингах" или "Игре престолов", где по одной раз в неделю показывают. Сергей, хочу похвалить. Определённо, держите марку. Очень интересно. Героев, как живых, читая, представляешь. Будем ждать продолжения. alko_2464.gif

Спасибо! Постараюсь не затягивать.

Автор: Zvezdochet May 21 2016, 00:54

Ждём, однако. Сильно очень.

Автор: servaly May 21 2016, 01:01

Завтра выходной. С утра продолжу. Подождите еще чуток, пожалуйста. smile.gif

Автор: Хворобьев May 21 2016, 21:29

замечательно пишете, очень ждем продолжения

Автор: servaly May 23 2016, 00:29

Глава 9. Перекресток

Перекресток в такое позднее время суток не освещался. Мигающие желтые сигналы светофора были единственными источниками света, периодически вспыхивающими в непроглядной темени спального района.

Такси вырулило на пустующий проспект, водитель включил «дальний» и начал медленный разгон.

- А вы не могли бы чуть быстрее? Я на самолет опаздываю, - попросила Маринка.

- А штраф за превышение скорости ты платить будешь, куколка? – развязным тоном парировал таксист, посмотрел в зеркало заднего вида, отметил симпатичное лицо попутчицы и, смягчившись, спросил, - Во сколько самолет?

- Через сорок минут посадка заканчивается. Я заплачу, если в деньгах дело.

Он посмотрел на часы, вздохнул, перешел на пониженную передачу и утопил педаль акселератора. Уставший «ланос» скрипнул раздолбанной подвеской, набирая скорость. Прерывистая полоса дорожной разметки замелькала в свете фар значительно чаще. Таксист включил радио. Из хриплых динамиков полилась какая-то старая, но приятная итальянская песня.

Количество смс-ок от Юльки, с которой они планировали лететь в Турцию, уже перевалило за первый десяток. Маринка была уверена, что независимо от того, будет она отвечать на них или не будет, объем текста, присылаемого подругой, не уменьшится. Даже наоборот! В таких случаях проще поставить мобильник на беззвучный режим и не обращать на истерики внимания. Нервы целее будут. Маринка откинулась на спинку сидения и прикрыла глаза.

«Блин! Только бы успеть. Вечно копаюсь до последнего! Что за дурацкая манера? Сама себе проблемы создаю!»

Ей показалось, что сквозь веки ударила яркая вспышка. Такая, от которой даже больно становится, если вовремя не отвернуться. Маринка успела заметить, что у света голубоватый оттенок. Может, показалось? Снова вспышка. Нет, не показалось. Затем – пронзительный вой сирены, вперемешку с каким-то рокотом. Свист тормозов. Удар! Грохот! Боль!

В лицо впились сотни осколков стекла, тело вдавило в сидение, в нос ударил запах паленой резины и паров бензина. Машину несколько раз крутануло вокруг своей оси, пока заднее колесо не ударилось о высокий бордюр. Все стихло, и от этого звон в ушах показался нестерпимым.

Димка демонстративно заковылял прочь от подъезда. Особой надобности куда-то идти не было. Да чего там… Не было вообще никакой надобности куда-либо идти! Самым разумным было сейчас вернуться домой, но вся Виноградовская сущность требовала протеста! И если бы Бобер предложил прогуляться, а не идти спать, тот бы с удовольствием отправился домой. Но Бобер предложил идти спать…

В этот момент Димка услышал вдалеке истерически захлебывающуюся сирену, за которой последовал отчетливый хлопок, затем еще один потише. В груди, почему-то, похолодело. Виноградов ускорил шаг, а потом и вовсе перешел на бег.

Маринка несколько минут лежала на сидении, слушала собственное дыхание и смотрела на мигающие желтые лампы. Свет, темнота, свет, темнота… Захотелось уйти. Она подняла голову, осмотрелась безразличным взглядом. Там, где минуту назад сидел таксист, сейчас находились какие-то бесформенные фрагменты металла и мяса. Его оторванная голова лежала в ногах у девушки. Всю переднюю половину машины будто срезало гигантским ножом. Маринка попробовала открыть заднюю дверь. Та скрипнула, но поддалась. Она выбралась наружу, подошла к багажнику, который оказался распахнутым, вытащила из него чемодан, сделала несколько шагов к центру перекрестка, подняла какой-то белый пластиковый ящик с удобной ручкой, и, прихрамывая, заковыляла в сторону дома. Маринка шла с идеально ровной спиной и широко распахнутыми глазами, смотрящими вперед с каким-то пустым, отсутствующим выражением.

Навстречу бежал трусцой Димка. Он еще издалека разглядел хрупкий силуэт на фоне месива из стали и пластика. Месива, которое еще несколько минут назад было двумя автомобилями, несущимися по темным ночным проспектам наперерез друг другу.

- А я на самолет опоздала, - слегка хихикнув, сказала Маринка, когда Виноградов подбежал к ней, подхватил чемодан и белый ящик, поставил их на тротуар и обнял девушку за плечи. Говорила она неестественно громко, отчеканивая каждый слог. В голосе слышались истерические нотки,

- Ты как? – только и смог спросить Димка, но та будто не слышала его.

- Кажется, я чемодан свой забыла. Ну, и ладно. Мне он все равно теперь не нужен. Пошли лучше ко мне в гости. Я тебя кофе угощу. У меня есть кофе хороший. Я его тебе приготовлю. Сядем на кухне и будем пить. Из таких маленьких чашечек с цветочками.

Она снова хихикнула, поправляя дрожащей рукой непослушную прядь волос. Пальцы ее, при этом, испачкались в красное.

- Тебе в больницу надо. У тебя болит что-нибудь?

- Только у меня сахара нет. У тебя есть сахар, Дима? – на ее лице играла дурацкая улыбка.

Димка, обнял девушку покрепче и прижал к себе. Она была напряжена. Создавалось впечатление, будто обнимаешь не живого человека, а какой-то бездушный, угловатый манекен. Маринка постояла так некоторое время, затем обмякла и выдохнула, а спустя еще полминуты – зашлась в рыданиях. От ее волос пахло духами и кровью.

Виноградов усадил девушку на белый пластиковый ящик, который она зачем-то притащила с собой, посмотрел ей в лицо, затем перевел взгляд на перекресток. Пара смятых автомобилей, отдельные фрагменты кузовов, разбросанные по асфальту и никакого движения.

- Я телефон с собой не брал. У тебя есть?

Руки ее дрожали. Она кивнула, громко шмыгнула носом и начала рыться в сумочке, из которой посыпались помады, маникюрные принадлежности и прочая мелочь. Мобильник оказался целым. Димка набрал номер полиции, сообщил о случившемся.

- Я схожу, посмотрю как остальные. Ты как? Посидишь?

Она несколько раз кивнула, вытирая влажные глаза салфеткой.

Димка, вернул телефон и пошел к перекрестку. В это время подъехали два автомобиля. Несколько человек выскочили наружу и, подсвечивая фарами, заглядывали в искореженные остовы машин. «Ланос», на котором ехала Марина, разорвало пополам. Удар пришелся в левый борт. Уцелела только задняя часть салона и багажник. Второй автомобиль, срезав ударом весь свой правый борт, слетел с дороги, снес бетонный столб и врезался в опору рекламного билл-борда. Щит сильно покосился, но все же не упал полностью. А вот автомобиль от этого удара сложился, как гармошка. Выглядело это так, будто машина состояла исключительно из багажника. На его распахнутой крышке Димка прочел: «Полиция. Группа быстрого реагирования». Если бы кто-нибудь сказал ему, что в этом спрессованном комке металла все еще умещается четыре крупных человеческих тела, он просто не поверил бы.

На обочине валялось несколько белых пластиковых ящиков. Часть из них была разбита. Некоторые уцелели. Виноградов уловил какое-то шевеление в багажнике и заглянул вовнутрь. На дне ползала огромная, усатая тварь, а точнее – рак, с перевязанными белыми ленточками клешнями. «Омар», - отрешенно подумал Димка, пожимая плечами, будто речь шла о чем-то обыденном и вполне рациональном.

Спустя пять минут, перекресток уже кипел жизнью, пестрел множеством автомобилей с ослепительно яркими проблесковыми маячкам. Маринка, как оказалось, была цела и невредима, если не считать нескольких царапин на лице, руках и шее. Врачи обработали раны, полиция опросила, на том и отпустили.

Димка взял два чемодана, Маринка, зачем-то, прихватила тот самый пластиковый контейнер. Всю дорогу шли, не проронив ни слова. К дому подошли на рассвете.

Автор: Zvezdochet May 23 2016, 01:24

Ну вот и продолжение. Пожалуйста, продолжайте.

Автор: ScorpAlex-13 May 25 2016, 13:48

Предыдущие желания помню, а что связано с перекрестком - желание?

Автор: lishvost May 26 2016, 08:48

QUOTE(ScorpAlex-13 @ May 25 2016, 13:48)
Предыдущие желания помню, а что связано с перекрестком - желание?

"Перекрёсток" ведёт к лобстерам, которые в пластиковых контейнерах. Только с Маринкой всё никак.

Автор: servaly May 26 2016, 09:55

QUOTE(lishvost @ May 26 2016, 07:48)
"Перекрёсток" ведёт к лобстерам, которые в пластиковых контейнерах. Только с Маринкой всё никак.

Да. Так и есть. А вот насчет Маринки... От меня даже супруга требует, чтобы Маринку Димас обязательно того... biggrin.gif

Автор: ScorpAlex-13 May 26 2016, 16:50

QUOTE(servaly @ May 26 2016, 10:55)
Да. Так и есть. А вот насчет Маринки... От меня даже супруга требует, чтобы Маринку Димас обязательно того...  biggrin.gif

Ну, если жена требует, значит так и будет frize.gif

Автор: servaly May 28 2016, 01:16

Глава 10. Сквозняк

- Я, кажется, половину своих вещей потеряла.

Маринка выглядела уставшей, стоя в свете фонаря, освещающего вход в подъезд общаги. Спокойный, тихий тон ее голоса как-то совсем не вязался ни с тем, что случилось каких-то полтора часа назад, ни с ее внешним видом. На щеках – черные разводы от расплывшейся туши, волосы испачканы кровью, уставшие глаза.

- Иди домой, Марин. Тебе отдыхать надо. А я за чемоданом схожу.

В ответ она только кивнула, обеими руками обняла белый пластиковый контейнер и сделала шаг к двери. Остановилась, будто опомнившись, обернулась, с каким-то удивлением посмотрела на коробку, затем на Виноградова и вопросительно вскинула брови.

- А это что такое?

- Понятия не имею. Ты зачем-то с собой принесла…

Маринка, нисколько не смутившись, поставила коробку на скамейку, взяла чемодан и снова пошла к общаге. На этот раз не оборачиваясь.

Пришлось приложить немало усилий, чтобы договориться с полицией и вернуть Маринкины вещи, а когда заветный чемодан все же оказался в Димкиной руке, он с облегчением выдохнул. Впервые за ночь позволил себе расслабиться, прислушиваясь к накопившейся усталости. Хотелось спать. Веки слипались против воли, глаза слезились. Проходя мимо ящика, до сих пор стоящего на скамейке, он услышал шуршание. Звуки доносились изнутри. На каком-то ассоциативном уровне вспомнились усатые лобстеры, ползающие по багажнику разбитого полицейского автомобиля, и стало как-то не по себе. В коробке снова зашуршало. Виноградов подошел поближе, присел рядом и осторожно поднес ухо к белому пластику. Затем осторожно постучал по нему пальцем. Шуршание ненадолго стихло.

- Эй, зверюга… Я тебя съем.

Он вскрыл коробку и заглянул внутрь. Из-под крышки на него смотрела пара выпученных глаз. Димка с минуту рассматривал заморскую диковинку, почесал затылок, захлопнул крышку и тихо пробормотал:

- Рак, как рак… Только большой, и клешни, как у динозавра.

Маринкина квартира оказалась запертой. Видимо, уже спала. Димка потоптался у двери, раздумывая, стоит ли беспокоить девушку, и, решив, что все же не стоит, поплелся к себе домой.

Квартира встретила солидным сквозняком. Тянуло из-за распахнутой балконной двери, из-за чего шторы вздулись, будто тяжелые паруса. Но они тут же опали, после того, как Димка захлопнул входную дверь. Внутри было свежо и прохладно. Солнце еще не встало. Рассвет проявлялся только в легкой серости утреннего неба, из-за чего за окном было совсем темно, а в квартире и подавно. Зато ярко светила полная луна. Она заливала холодным, голубоватым светом все вокруг.

Виноградов не стал включать свет. Он поставил коробку с чемоданом на пол в прихожей, торопливо сбросил кроссовки, прошел в единственную комнату и, не раздеваясь, плюхнулся лицом в подушку. Слегка кружилась голова. Появилось ощущение, будто тело проваливается в какую-то бездну. Чем-то похоже на «вертолеты» во время перепоя. Димка даже немного напрягся и скривился. Чувство весьма неприятное.

- Он же издохнет за ночь! - совсем рядом, громко и отчетливо сказал знакомый мужской голос.

От неожиданности Димка даже вскрикнул, соскочил на пол, машинально делая шаг назад, споткнулся и упал, больно ударяясь копчиком о мебель. У самого окна возвышался силуэт человека, чуть склонившего голову набок. Виноградов готов был поклясться, что еще минуту назад его там не было.

- Ты че? Муха! Обосрался, что ли? – Бобер начинал давиться смехом.

Виноградов чуть не взвыл, но вместо этого крепко стиснул зубы и, до хруста в костяшках пальцев, сжал кулаки.

- Ладно тебе! Не псиCensored, истеричка. Я не хотел пугать.

- Ты как сюда попал? – Димка старался говорить железным тоном, но голос слегка подрагивал.

- Как-как! Сквозь стену прошел!

- Как ты попал ко мне в квартиру? – настойчиво продолжал цедить каждое слово Виноградов.

- Вот что ты за человек такой? А? Я к тебе со всей душой. Можно сказать, жизнь спасаю… Че ты буксуешь-то? – он немного помолчал, будто ждал ответа на свои вполне риторические вопросы, - Слышь? Или может послать тебя к херам? А? Живи себе дальше, как амеба. Нуди, на жизнь жалуйся. Тебе же этого хочется?

«Это было бы просто идеально!» - мысленно прокричал Виноградов.

- Слушай ты, параноик. Я к тебе в квартиру попал так же, как и ты – через дверь. На ключ закрывать надо, когда посреди ночи сваливаешь. Лучше спасибо скажи, что я вошел, а не нарк какой-нибудь, который ради дозы последний кипятильник из твоей норы вынес бы. И вообще, я тебе сюрприз хотел сделать. Точнее, даже два, - Бобер обернулся к окну, от чего на лице проявилась улыбка, - Помнится, ты на луну в телескоп хотел посмотреть…

- И че?

- Через плечо! Че… - обиженно буркнул Бобер, - Вали на балкон и смотри на свою луну. Может, совесть проснется. Может даже дяде Жене, наконец, спасибо скажешь. Хотя, нахрена мне твое спасибо? Амеба…

С этими словами Бобров вытащил что-то из кармана, бросил это на подоконник и, небрежно махнув в воздухе кистью, вышел в прихожую.

- Лобстер издохнет до утра. А может даже и завоняется. Ешь, пока свежий. Тоже, ведь, мечтал… Хотя, с хрена ли я распинаюсь? Спокойной ночи, насекомое. Плесневей! Больше не побеспокою. Аривидерчи!

Уходя, он громко хлопнул дверью. В квартире снова стало тихо. Димка ругнулся, вздохнул, но все же с интересом отодвинул штору, выглядывая на балкон. Там, на триножном штативе, стоял самый настоящий телескоп. Небольшой, конечно, но вполне настоящий. Это было видно даже в тусклом лунном свете.

В груди кольнула язвительная совесть. Щеки залил румянец стыда. Нехорошо вышло с Бобром. Да. Он, конечно, назойлив. Он бесцеремонен и достаточно груб. И то, что он делает, на него ой как не похоже. Но! Омар, телескоп, татуировка, Кузяев… Мысли хаотично путались, никак не желая выстраиваться в более-менее логичную цепочку. Маринка, омар, луна в телескопе… Татуировка… Список! Сердце застучало чаще.

«Да ну… Бред же! Бред какой-то! Ну, с какого перепуга Бобер будет помогать воплощать чужие желания? Ему-то это нафига? Чушь какая-то…»

Вспомнилось, как Бобер что-то бросил на подоконник. Димка включил свет и увидел небольшой пакетик белого порошка.

«Понюхать кокса», - тут же вспомнил Виноградов, - «Твою мать, Бобер! Наркоты мне тут еще не хватало! Откуда ты взялся на мою голову?»

От переполнявших эмоций, Димка зарычал. Он подошел к балконной двери, бросил взгляд на глянец трубы телескопа и, помешкав в нерешительности, отодвинул рукой штору.

В этом положении и замер! Догадка, пришедшая в голову в следующий момент, заставила задохнуться от внезапно нахлынувшего ужаса. Дыхание участилось. Несмотря на утреннюю свежесть, воздуха как будто не хватало. Димка в панике начал озираться по сторонам.

«Сквозняк! Штора! Где был сквозняк, когда Бобер хлопал дверью? Почему шторы вздувались парусами, когда входил я, и даже не шелохнулись, когда уходил Жека? Может я не заметил? Да хренушки! Если бы шторы взлетели, они бы меня накрыли! Но они даже не пошевелились! Может ветер на улице стих и больше не сквозит?»

Виноградов чуть ли не бегом ринулся в прихожую, дернул ручку входной двери. Та оказалась запертой! Запертой! Этого просто не могло быть! У Жеки нет ключа! Да и если бы он запирал замок на ключ снаружи, то это было бы, по крайней мере, слышно. Но Димка готов был поспорить на что угодно – был только хлопок! Никаких щелчков замка! По телу пробежал озноб. Дышать стало еще тяжелее. Ладони вспотели. Он отворил замок, открыл дверь и тут же почувствовал, как воздух вырывается тугим потоком из квартиры наружу, заставляя парить шторы высоко над полом. Виноградов выглянул в пустой коридор, захлопнул дверь и сполз на пол. Так страшно ему еще не было никогда.

Автор: Хворобьев Jun 2 2016, 22:37

давненько нет продолжения, однако...

Автор: ScorpAlex-13 Jun 3 2016, 11:00

...поддержу sad.gif

Автор: servaly Jun 3 2016, 17:34

QUOTE(Хворобьев @ Jun 2 2016, 21:37)
давненько нет продолжения, однако...



QUOTE(ScorpAlex-13 @ Jun 3 2016, 10:00)
...поддержу  sad.gif


Бегу-бегу!!! biggrin.gif

Автор: Homo ergaster Jun 3 2016, 19:55

QUOTE(servaly @ Jun 3 2016, 17:34)
Бегу-бегу!!!  biggrin.gif

Убежал... cdira.gif

Автор: Sанчес Jun 3 2016, 20:03

QUOTE(Homo ergaster @ Jun 3 2016, 19:55)
Убежал... cdira.gif

Мимо может пробежал cheesy.gif
Шутим, подождём.

Автор: servaly Jun 5 2016, 19:14

Глава 11. Выпускной

Хотя, страх – понятие относительное, бояться Димке приходилось часто. Иногда бывало так страшно, что приходилось складываться пополам, обхватывать колени обеими руками, изо всех сил прижимая их к груди, крепко зажмуриваться, сжимать до боли зубы и стараться унять крупную дрожь, которая охватывала все тело. Так бывало, например, в карцере, после очередного побега из детдома. И страшен был не сам карцер, а то, что следовало после него. Была такая обязательная процедура – пойманных беглецов, после двухнедельного наказания в «одиночке», направляли на обследование и лечение в дурдом. Еще через две недели оттуда возвращались вполне «безобидные и смирные овощи», как любила говаривать Алевтина Николаевна – их дневной воспитатель по прозвищу Вшивая. «Перевоспитанные» пару месяцев вели себя вполне сдержанно, ничем внешне не выдавая того, что на самом деле творилось внутри их одурманенных голов. Но Виноградов прекрасно знал, что это было за состояние, и в какую невообразимую пытку в итоге выливалось «лечение» в «дурке». Именно поэтому последние дни в карцере превращались в настоящий ад. Ожидание неминуемого – вот, что пугало до скрипа в зубах. То тягучее время, когда сидишь в запертой комнате, где из мебели – только пара кроватей с панцирными сетками, а из освещения – лишь крошечное оконце под самым потолком.

Нехитрый маневр с обхватом коленей спасал. Удавалось абстрагироваться от внешнего мира и впасть в некое подобие транса. Дыхание выравнивалось, становилось чуть различимым, глаза часами смотрели в одну точку, и только голова едва заметно покачивалась взад-вперед. Если в карцер заносили еду, Димка гостя не замечал и даже на аппетитные запахи котлет не реагировал.

Иногда, после таких медитаций, Виноградов обнаруживал себя сидящим в луже собственной мочи, а на груди, как правило, растекалось пятно от обильно стекшей с подбородка слюны. За обоссанную одежду, конечно, влетало. И крепко. Но это была мизерная жертва за возможность отключиться от мыслей о предстоящих испытаниях в дурдоме, которые были пострашнее любого физического наказания.

Постепенно такие отключки вошли в привычку. Это казалось очень удобным способом уйти от проблем, справиться с неконтролируемым ужасом, охватывающим организм, сковывающим по рукам и ногам. Достаточно было просто расслабиться, замереть и ни о чем не думать. Получался эдакий мысленный затык. Будто и не было его – Димки Виноградова – вовсе. Будто умер он на некоторое время. Исчез, растворился в пространстве.

Но чем старше становился Димка, тем меньше ему эта процедура нравилась. И дело было даже не в том, что однокашники воспринимали его, как какого-то дебила, ссущегося в штаны, пускающего слюни и мычащего что-то нечленораздельное под нос. С этим, как раз, особых проблем не было. Ну, посмеялись пару раз, ну, поиздевались… И привыкли! Стало просто не интересно долбить убогого за его странности. Дурак он и есть дурак. И от того, что ты скажешь ему «дурак», он не обидится. Скука… И Виноградова это более, чем устраивало.

Не нравилось ему то, что теперь он перестал контролировать «отключки». То есть, раньше он это делал осознанно, и, приходя в сознание, прекрасно помнил, как накануне намеренно обхватывал колени руками, медленно раскачивался и проваливался в теплоту забытья. А вот класса с восьмого «отключки» стали неконтролируемыми. Он и сам не мог объяснить, по какой причине. Предполагал, что удобный способ уйти от проблем просто перерос в привычку. И теперь, едва наклевывалась какая-то психологическая встряска, организм самостоятельно выключал мозг и превращал себя в слюноточивый, мычащий, безвольный комок. Последний раз это случилось как раз во время выпускного.

Тогда Виноградов очнулся посреди ночи в туалете. Он сидел на коричневом кафельном полу, как всегда, обхватив руками колени. Белая рубашка и галстук обильно пропитались слюной. За дверью туалета прогрохотали несколько пар ног – явно на каблуках. Затем послышались взволнованные девичьи голоса. Димка закашлялся и протер ладонями глаза. Во рту горело. Так было всегда после «отключек». Видимо он терял слишком много влаги за часы «медитации», поэтому первое, что он делал после возвращение в сознание – искал воду. На этот раз далеко идти не пришлось. Виноградов встал, размял затекшие ноги и поплелся к железной эмалированной раковине, на которой рыжими пятнами растекалась многолетняя ржавчина.

Сделав несколько жадных глотков прямо из-под крана, Димка умылся, посмотрел на себя в зеркало и с раздражением отметил, что новенький серый галстук, который он приготовил специально для этой ночи еще полтора года назад, превратился в жалкое зрелище. Пришлось развязать узел и стащить элегантный аксессуар с шеи. На белой рубашке мокрые разводы были не так видны, как на сером галстуке, и переодеваться особой надобности не было. Это немного приободрило, хотя паршивое настроение все равно не исправило.

Димка попытался вспомнить, что произошло накануне, и как он оказался в туалете, но ничего, кроме застолья, с пафосными тостами завуча, вспомнить не удалось. Хотя… Кажется, кто-то из пацанов предложил хапнуть «плана»… Но это уже представлялось будто во сне, и точно сказать было это на самом деле или нет Виноградов уже не мог.

Он посмотрел на наручные часы. Стрелки показывали начало третьего.

«В полночь на стадионе устраивали фейерверк. После – вернулись за столы, продолжили отмечать… Потом Бобер налил из-под полы, мы выпили… Да! Точно! Собрались курнуть шмали! Леший предложил. Ну, да… Кто ж еще, если не Леший? И всё… Дальше – провал. Значит, пробыл в отключке около двух часов».

В туалет вошел Шиля – лысый доходяга с огромной головой и массивными очками в роговой оправе. Линзы его очков скорее напоминали увеличительные стекла какого-нибудь сложного микроскопа или выпученные глаза рептилии, нежели обычные стекла. Без очков Шиля практически ничего не видел, и когда просыпался по утрам, первым делом водружал их себе на курносый нос. А однажды, когда одна из линз разлетелась на несколько мелких осколков, ему пришлось сдать очки в ремонт и оказалось, что он даже ходить без них нормально не может. Тогда Виноградову, сжалившемуся над незрячим однокашником, пришлось два дня подряд выступать в роли поводыря. Собственно, с тех пор они довольно неплохо дружили.

- Муха, ты че это? – проходя мимо Димки, как бы невзначай, бросил Шиля. Язык его слегка заплетался.

- Да ниче. А че?

Тот расстегнул ширинку тщательно отутюженных брюк и пристроился рядом с писсуаром.

- Ну, все на стадион рванули. Там, вроде, убили кого-то.

- Как убили? Кого? – не веря в услышанное, спросил Виноградов.

- Я ибу кого?! Сначала Вшивая в панике прибежала, что-то Козе на ухо шепнула. Та из-за стола так сорвалась, что даже со стула грохнулась, скатерть на себя потащила. Посуда, короче, жратва вся – на пол… Мы подумали, что надралась физичка. Давай ржать. А она даже внимания не обратила. Прикинь! Подрывается бледная, как смерть, глаза квадратные. Разворачивается и – на выход. Вшивая за ней. Короче, ясно стало – херня какая-то случилась. Наши все тоже подорвались и за ними. Я в окно смотрю – на стадион идут. Открываю, а там орет кто-то. Кажется, Кабко голос был, но может и не ее. Не знаю, короче. В общем, орет: «Убили, убили!». И наши все возле турников толпятся. Но, блин, темно – не видно ничерта. Да и очки пора менять – этих уже не хватает. Не вижу я в них, короче.

- Не понял… У нас на стадионе кого-то убили?

- Ты че, обдолбался, братан? Я же тебе только что рассказал! Да! У нас на стадионе завалили кого-то! Идем! Посмотрим!

Шиля торопливо застегнул ширинку и быстро выскочил из туалета. Виноградов почувствовал какую-то неприятную дрожь в коленях.

Он вышел на улицу. Вокруг не было ни души. Равно, как и в коридорах детдома. В это время во двор въехала скорая. Нервный свет ее мигалок быстро бегал по круговой траектории, освещая «синим» до боли знакомые очертания дворовых построек. Машина проехала по территории и свернула за угол, туда, где находилась спортивная площадка. Димка двинулся за ней. Около турников толпились выпускники, которые сегодня выглядели уж слишком непривычно. Девчонки вырядились в умопомрачительные платья и нагородили на своих головах не менее умопомрачительные прически. Пацаны, в большинстве стриженные под ноль, в эту ночь напялили на себя бесформенные костюмы, от чего выглядели не менее непривычно. Вся эта экстравагантная масса народа стояла в лунном свете и вспышках мигалки скорой помощи, удрученно молчала, перетаптываясь с ноги на ногу. Девчонки прикрывали лица ладонями. Парни нервно курили, изредка сплевывали себе под ноги. Откуда-то из глубины толпы слышались негромкие причитания Козы – завуча по воспитательной работе.

Димка подошел поближе. Навстречу ему уже шагал Шиля.

- Кажись, Бобра убили! Башку нахер раскроили. У него из затылка кирпич торчит!

Виноградов живо представил, как из проломленной головы однокашника торчит прямоугольный камень и его, вдруг, замутило. А Шиля, как назло, не унимался.

- Капец, братан! Там реально полкирпича в голову провалилось! Прикинь? Это ж как надо было засандалить! Там крови море! По-любому хана ему! Нету больше нашего Бобра, мля…

На этот раз тошнота стала более убедительной. Виноградов отвернулся от приятеля, согнулся пополам и с трудом сдержался, чтобы не проблеваться. Идти смотреть на искалеченный труп совсем не хотелось. Да и Вшивая, вдруг, стала активно возвращать всех обратно в помещение. Однокашники, недолго, и как-то вяло, посопротивлялись, но, все же, медленно побрели в корпус.

Бобра увезли на скорой. Ходили слухи, что тот еще был жив, когда его грузили в карету. Но те, кто видел проломленную голову, были предельно уверены – Жека Бобров не жилец. Еще пару дней опрашивала милиция. Вопросы всем задавали одни и те же: «Где был? Что видел? Что слышал?». Затем выселение, общага, ПТУ… Те, кого удавалось встретить после выпускного, только разводили руками и пожимали плечами, уныло отмечая, что ничего хорошего, видимо, с Бобром быть не может. Даже если выжил, то явно стал дурачком.


Автор: Svasti Jun 5 2016, 20:30

smile.gif

Автор: Хворобьев Jun 6 2016, 15:10

уж не Диман ли, во время своего коматоза, его каменюкой приголубил? smile.gif

Автор: servaly Jun 6 2016, 15:12

QUOTE(Хворобьев @ Jun 6 2016, 14:10)
уж не Диман ли, во время своего коматоза, его каменюкой приголубил? smile.gif

Дык, откуда же мне знать-то? Я и сам еще пока до конца не дочитал biggrin.gif

Автор: Homo ergaster Jun 6 2016, 16:41

Мне кажется это прораб Кузяев его, того...

Автор: servaly Jun 6 2016, 17:07

QUOTE(Homo ergaster @ Jun 6 2016, 15:41)
Мне кажется это прораб Кузяев его, того...

То есть, Бобра похоронили по-любому. Да? biggrin.gif
А он живой 14.gif

Автор: Хворобьев Jun 6 2016, 17:34

Не живой он... занавески от него даже не шевелятся smile.gif

Автор: servaly Jun 6 2016, 17:40

QUOTE(Хворобьев @ Jun 6 2016, 16:34)
Не живой он... занавески от него даже не шевелятся smile.gif

Всё! Буду молчать, а то проболтаюсь biggrin.gif

Автор: servaly Jun 7 2016, 09:37

Глава 12. Шрам

Димка, не без усилия, заставил взять себя в руки и постараться трезво оценить обстановку. Допускать мысль о мистической чуши желания не было никакого, но рационального объяснения происходящему найти тоже не удавалось. Он медленно привстал, непонятно для чего вслушиваясь в малейшие шорохи, и вернулся в комнату. Пакетик с белым порошком никуда не исчез. Он продолжал лежать там же, где был оставлен Бобровым.

Бобровым? Ну, да… Кем же еще? Димка своими глазами видел, как тот бросил пакетик на подоконник. Он даже помнил, каким небрежным было движение его руки во время броска.

В очередной раз выругав себя за страх перед потусторонней чушью, Виноградов подошел ближе. На балконе, все на том же месте, стоял небольшой телескоп. Он вышел наружу и подошел к трехногой трубе. Подошел осторожно, на цыпочках, будто боясь, что та сейчас исчезнет, как это несколько минут назад сделал Бобер. Но на этот раз ничего сверхъестественного не произошло. Труба оставалась на месте и никуда исчезать не собиралась. Более того – выглядела она вполне реальной и настоящей. Виноградов притронулся кончиками пальцев к холодной поверхности объектива и сглотнул скопившуюся от волнения слюну.

Небо становилось все светлее. И хотя луна все еще выделялась на его фоне ярким пятном, с каждой минутой этот контраст становился все менее заметным.

Виноградов и сам не знал, от чего ему вдруг пришла мысль посмотреть в телескоп, когда он составлял список желаний. Никогда раньше его эта мысль не посещала и острого желания, а тем более мечты, узреть космическую соседку вооруженным глазом не было. Видимо, просто не знал, чего бы эдакого захотеть, а молчать перед Бобром было как-то не удобно. Вот и ляпнул первое, что пришло в голову. Ну, а чем не желание? Интересно, как ни как. И раз уж выпала такая возможность, то почему бы не посмотреть?

Он закусил нижнюю губу, пристроился к окуляру, отыскал ночное светило и навел резкость. В глаз ударил неожиданно яркий свет. Это была она! Димка, как завороженный рассматривал то, что много раз видел на картинках и фотографиях. То, что с одной стороны было очевидным, будничным, но в то же время непостижимо завораживающим!

Теперь это была не просто луна. Димка рассматривал планету!

- Обалдеть… - прошептал он, сам не замечая, что говорит это вслух.

Внизу, около подъезда общаги, кто-то негромко насвистывал до боли знакомую мелодию, но вспомнить где он ее слышал, Виноградов не успел.

- Красиво. Да?

Это снова был Бобров. В утренней тишине его голос был хорошо слышен. Димка оторвался от окуляра, сделал шаг к перилам и посмотрел вниз. Жека стоял в свете уличного фонаря, сунув руки в карманы джинсов, и широко улыбался. Улыбка эта была такой обезоруживающей, такой искренней, что Виноградову, вдруг, стало стыдно за свои нелепые, детские страхи. Да и не был похож Бобер на призрака. Очень даже реальный, живой человек. Даже тень отбрасывает вполне реальную. От этой мысли Димке стало смешно.

- Ты где ее выдрал-то? – стараясь говорить как можно доброжелательнее, спросил Виноградов.

- Места надо знать. Хотя, смотря о чем ты спрашиваешь, - Бобер улыбнулся еще шире.

- Я про трубу.

- А-а-а… - даже с каким-то разочарованием протянул Жека, - Во дворце пионеров одолжил.

Димка не понял, шутит он или правду говорит. Да и какая разница? Снова стало стыдно. Ведь, старается человек! Непонятно для чего ему это все нужно, но старается! Раздобыл где-то трубу эту… Он уже и думать забыл, что хотел в нее посмотреть, а этот… М-м-м… В-общем-то, чужой человек не забыл. Принес!

Никогда и никто для Виноградова ничего бескорыстно не делал. Никогда и никто! Может быть, в этом все дело? Может, поэтому терзают дурацкие сомнения и нелепые страхи? А если и корысть какая-то в поступках Бобра имеется, то сложно даже представить, какая именно. Что взять с нищего сироты?

Идиотская привычка, выработанная еще с детдома, постоянно чувствовать себя потенциальной жертвой! Выискивать опасность во всем и во всех! Бояться, опасаться, прятаться!

Щеки горели от стыда. Было стыдно за себя. За свою слабость. За трусость, в конце концов!

- Слышь, ты омаров когда-нибудь пробовал? – стараясь, чтобы голос звучал как можно более благожелательно, спросил Виноградов.

- Ни разу! – пожал плечами Бобер.

- А пиво у тебя есть?

- Чего нет, того нет, брат. Извини. Тут – промашка вышла.

- Ну, тогда давай без пива. А то и в самом деле пропадет до утра деликатес. Жалко, если испортится. В холодильник класть нельзя – сопрут. Так что поднимайся.

Тот, в ответ, неопределенно махнул рукой, но все же побрел к подъезду. Димка, почувствовав, как гора падает с плеч. Удовлетворенно выдохнул и, ловко подхватив на ходу контейнер с членистоногим завтраком, отправился на кухню.

Когда вода в кастрюле уже начинала закипать, дверь отворилась, и в кухню вошел Бобер. Он прямо у порога расставил в стороны руки, потянулся всем телом и скоро потер ладоши, всем своим видом выражая предвкушение.

Димка, не смотря на твердое решение игнорировать свои нелепые опасения о сверхъестественном однокашнике, все же бросил робкий взгляд на Жекин затылок. Тот, как назло, именно в этот момент решил его почесать. Длинные, кудрявые, светлые, как спелая пшеница, волосы вихрем взметнулись вверх, не давая рассмотреть, что творится под ними. Видимо, Бобер этот мимолетный взгляд заметил, потому что на мгновение замер, глядя Димке в глаза. Рот его был чуть приоткрыт. Он явно размышлял, решаясь на какой-то поступок. Затем скривил губы, деловито пустил глаза под лоб, повернулся к Виноградову спиной и, погрузив в шевелюру обе пятерни, организовал на затылке небольшой пробор.

У Димки перехватило дыхание. Из-под густых, кудрявых волос показался уродливый, испещренный какими-то насечками шрам. А череп в этом месте был вогнут внутрь не меньше, чем на пару сантиметров. Бобер опустил руки и снова повернулся к Виноградову лицом.

- Вот такие дела, братан. Такие пироги.

- Да уж… Крепко тебя, однако.

- Врачи с того света достали. В коме больше месяца провалялся.

- Так, а кто это сделал? Поймали?

- Неа, - пожал плечами Бобер, уселся на кухонную табуретку и, зачем-то, принялся ковырять ногтем мизинца между зубами.

- Ну, как так? Ты же знаешь кто тебя так?

- Знаю, - спокойным, будничным голосом ответил Бобер, будто речь шла о покупке булки с изюмом, а не о попытке его убийства.

- Так кто?

- Блин, Муха, ну че ты прикипел со своими расспросами? Я же тебе в душу не лезу? Что было, то было. Забыли и живем заново. Или тебе обязательно виноватых во всем искать?

- Да не то, чтобы искать… - промямлил Виноградов, - Просто странно это.

- Ну, что странно, братан? - Бобер повысил голос, явно начиная нервничать, и каждое новое слово он произносил все громче, плавно переходя на крик, - Кто из нас святой? Ты? Я? Тебя в жизни сколько раз унижали? Сколько били? Сколько раз тебя с говном смешивали? Вот лично тебя! Муху! Димаса Виноградова! Да, бля, нахер далеко ходить? Сколько раз лично я тебя…?

Бобер запнулся, не договорив. От напряжения на его шее проступили вздувшиеся вены. Он как-то скривился, громко сглотнул, осклабился, сделал глубокий вдох и с шумом выдохнул.

- Всё. Короче, Димас, давай эту тему замнем, и больше к ней не будем возвращаться? Я бы вообще полжизни отдал за то, чтобы кое-какое дерьмо вообще никогда не вспоминать. Так что давай… Вари своего рака, прыгай с парашютом и что ты там еще собирался делать? Маринку, кстати, трахнул?

Он ехидно улыбнулся. Димка покраснел и отмахнулся.

- Ну, дело житейское. Значит, будет к чему стремиться. А про это, - он указал большим пальцем на свой затылок, - Больше ни слова. Добро?

- Добро, - неуверенно согласился Виноградов и чуть заметно вскинул брови.

- Вот и ладненько, - тут же преобразился Бобер, снова сверкая фирменной улыбкой, - Где там наш клешнерукий? Давай его сюда! Искупаем с пузырьками! И с укропчиком! Эх! Красота!

Автор: ScorpAlex-13 Jun 7 2016, 10:30

словами автора - Эх! Красота! smile.gif

Автор: DoctorX Jun 7 2016, 18:11

Замечательно, Сережа!
Ждем с нетерпением продолжения! smile.gif

Автор: ЯЛЕС Jun 8 2016, 23:39

Спасибо за очередную главу , ждем продолжения smile.gif

Автор: servaly Jun 14 2016, 03:55

Глава 13. Перемены.

Вкус у омара оказался вполне ожидаемым. Димка много раз ел вареных пресноводных раков, и предполагал, что мясо их морского собрата окажется чем-то подобным. Так и вышло. Не было ни «вау!», ни «ух ты!», ни даже «хм…». Вкусно, немного пикантно, оригинально, но не более. Рак, как рак. Чуть сильнее пахнет рыбой, чуть более соленый и мясистый. На этом отличия заканчивались. Это даже слегка разочаровало. Ведь платят же люди немалые деньги за деликатесных монстров! Что-то особенное в них находят! А тут, наверное. Единственная возможность попробовать заморскую диковинку и такой облом – не прочувствовал.

- Понты это всё. Пусть и не дешевые, но все равно понты. Благо, на халяву достались. Знал бы – другое желание загадал, - Димка улыбнулся, - Слышь, Бобер, а можно вопрос?

- Валяй! – несмотря на то, что на кухне стоял фантастический аромат, Жека даже не притронулся к экзотической еде, а просто сидел, вальяжно развалившись на старом, обшарпанном стуле с высокой спинкой, и забросив ноги на подоконник. Он задумчиво пялился в окно на легкий утренний туман.

- Зачем тебе это все?

Бобер обернулся к Виноградову и нахмурился, всем своим видом демонстрируя полное непонимание.

- Ну, все это… - Димка никак не мог подобрать слова, чтобы сформулировать вопрос, хотя был почти уверен, что тот и так должен понимать, о чем он его хочет спросить, - Ну, список этот… Предложение жизнь изменить… Не знаю…

Бобер, как назло, продолжал пялиться на однокашника. Тогда Виноградов решил начать издалека.

- Ладно. Давай начистоту. Только без обид! Мы с тобой никогда не были друзьями. Так?

Тот скрестил руки на груди, прищурил один глаз, словно прикидывая насколько эти слова соответствуют истине, чуть скривился и аккуратно кивнул.

- Да – выросли в одном доме. Да – ели из одного котла. Но это все! Все, что нас с тобой хоть как-то объединяет! Понимаешь? И если уж совсем-совсем начистоту, то мне и вспомнить-то о тебе нечего, кроме постоянных унижений. Да я, блин, всю жизнь только и делал, что Бобра боялся! Я хочу сказать, что не понимаю, что происходит, Жень. Почему, вдруг, такие перемены? Что за стремление поучаствовать в моей жизни? Что это? Совесть проснулась? Грехи решил замолить? Я слишком хорошо тебя знаю, чтобы поверить, что это так.

- А можно теперь я тебе вопрос задам? – серьезно спросил Бобров, и не стал дожидаться разрешения, - Это ты кокса нюхнул или тебя так от лобстера плющит?

Виноградов на мгновение даже подумал, что перегнул палку и уже собирался извиниться за сказанное, но Бобер, как ни в чем не бывало, улыбнулся, сбросил ноги с подоконника, уперся локтями в колени и посмотрел на него.

- Муха, люди меняются. Причем все. Фишка в том, что с одними эти изменения происходят настолько буднично и незаметно, что они и сами их не замечают, а с другими – в один миг. Ба-бах! И жизнь делает крутой поворот. Почему? Все просто – стрессы. Одним ставят диагноз и упекают в психушку, другие становятся смиренными и уходят в монастырь, третьи отвергают прошлое и начинают новую жизнь, получая удовольствие от каждой прожитой минуты, четвертые плюют на мораль и идут убивать за деньги или ради удовольствия. Вариантов множество. Жизни не хватит все перечислить. Но главное здесь не следствие, а причина – толчок, катализатор, удар! Чем сильнее толчок, тем крепче перемены. Понимаешь? А самое интересное во всем этом то, что никто, кроме самого изменившегося человека, логики в его поведении не понимает. Шизофреника не пытаются понять, чтобы согласиться с его больным воображением. Его лечат. За человеком, постриженным в монахи, не следуют дружной толпой в монастырь любящие его люди. Они просто принимают его поступок таким, каков он есть. И даже если монах будет изо всех сил доказывать, какое правильное решение он принимает, уходя в монастырь, его не поймут. Согласиться могут, поддержать могут, попытаться отговорить тоже могут, но не понять. Они не получали того толчка, который получил он. Только ему одному ясны причины. Я такой толчок получил, и то, что ты сейчас наблюдаешь – это следствие моих перемен. Для тебя они удивительны, для меня – логичны и однозначны. Но объяснить тебе их причину не получится, как бы мне этого ни хотелось. Понять их способен только ты сам. И рано или поздно ты должен будешь понять. Собственно, для этого я и стараюсь. Вопрос только в том, нужно ли тебе это? Иногда жить без ответов значительно легче, чем с ними. А иногда ответы мешают настолько, что жить становится просто невыносимо.

Чем дольше Виноградов слушал этот монолог, тем сильнее у него отвисала нижняя челюсть. Ничего подобного от… Евгения (назвать его Бобром теперь просто язык не поворачивался) он не то что не ожидал… Это было просто невероятно! То, что перемены в нем произошли – было несомненным фактом. И теперь Димка в этом даже не сомневался. Но чтобы настолько! Первое, что пришло в голову, было: «Травма головы! Ну, точно ведь! Побывал человек в шаге от смерти, переосмыслил жизнь и изменился. А может наоборот крыша поехала? Вмятина на затылке солидная. Такое бесследно не проходит. Последствия однозначно должны быть. Затем пришла другая мысль: Бобер вступил в какое-то религиозное кодло, и ему там хорошенько промыли мозги! Отсюда и «волшебное стремление помочь». Они все так поступают! Находят какого-нибудь олуха, вроде забитого однокашника, выдумывают для него кучу проблем, потом начинают всячески поддерживать «в трудную минуту», объяснять, что только с их помощью он сможет отделаться от этих надуманных «проблем». Затем «проблемы» решаются, причем даже без их непосредственного вмешательства, и ты им уже должен! Они тебя убеждают, что без них проблема никогда бы не решилась и вуаля! Ты завербован к чертям собачьим! Отдаешь им все, что у тебя есть… Хотя, стоп! У меня все равно ничего нет. Тогда что?»

«Бли-и-и-ин…» - в голову Виноградова разрывной пулей ворвалась очередная страшная догадка, - «Бобер стал гомиком! Точно! Гомосек! Вот тебе и разговоры о переменах, о всяких там толчках… Твою же маму за ногу! А я мозг ломаю, что еще за толчки такие?! А это он на те самые толчки намекает, которые глину по трубам гоняют! Фу, мля! Этого только не хватало!»

Размышления прервал скрип дверных петель. Они оба обернулись на звук. В кухню вошла Маринка. На соседке был только легкий атласных халат и большие плюшевые тапки в виде котят. Она молча набрала воды в чайник, подошла к печке и зажгла газ. Затем посмотрела на Димку и спросила:

- Не спится?

Тот только пожал плечами.

- Я тоже не смогла уснуть. Перед глазами этот таксист. Ты не куришь?

- Я нет, - пожал плечами Виноградов.

- Жаль. Я бы закурила.

Бобер никак на эту фразу не отреагировал. Он снова сидел в прежней позе, закинув ноги на подоконник, и продолжал отрешенно пялиться в окно.

- А выпить? – Маринка как-то виновато улыбнулась.

Димка удивился ее вопросу, но сообразил, что девушке просто нужно чем-то снять стресс и, долго не раздумывая, предложил:

- Кокс есть.

У девушки округлились глаза.

- Что есть?

- Кокс, - повторил Виноградов, сам не веря в то, что это говорит.

- В смысле «кокс»? Наркотики, что ли? Кокаин? – Маринка даже улыбнулась от удивления, - У тебя?

- Ну, да, - Димкино лицо все сильнее заливал густой румянец. Он уже успел пожалеть, что признался.

Соседка тихонько прыснула со смеху и закусила нижнюю губу. При этом ее брови скользнули вверх.

- А тащи! – с каким-то детским задором в голосе скомандовала она и снова хихикнула.


Автор: DoctorX Jun 14 2016, 08:42

Ну, вот, опять на самом интересном месте! biggrin.gif

Ждем продолжения, Сережа, увлекательная вещь выходит!

Автор: Хворобьев Jun 15 2016, 20:58

что-то тут не так... Маринка Бобра вобще видит? чего бы ей у него цигарку не стрельнуть?

Автор: servaly Jun 15 2016, 23:04

QUOTE(Хворобьев @ Jun 15 2016, 19:58)
что-то тут не так... Маринка Бобра вобще видит? чего бы ей у него цигарку не стрельнуть?

Я Вам по секрету скажу, что "тут" вообще все не так! cheesy.gif
ВООБЩЕ!!!
Всё не так, как кажется на первый взгляд. Да и на второй тоже. Было бы свободное время, уже закончил бы произведение. sad.gif
Но его нет. Увы.


Автор: servaly Jun 15 2016, 23:07

QUOTE(DoctorX @ Jun 14 2016, 07:42)
Ну, вот, опять на самом интересном месте!  biggrin.gif

Ждем продолжения, Сережа, увлекательная вещь выходит!

Дык, я же специально интригу ввожу! Вы уж простите. Пользуюсь "запрещенными" приемами. biggrin.gif

Автор: ЯЛЕС Jun 16 2016, 00:18

Спасибо servaly.Ждем продолжения,а время оно такое то его нет ,то вагон .Ну а если не хватает то значит жизнь бьет ключом! bash.gif

Автор: servaly Jun 16 2016, 00:27

QUOTE(ЯЛЕС @ Jun 15 2016, 23:18)
Спасибо servaly.Ждем продолжения,а время оно такое то его нет ,то вагон .Ну а если не хватает то значит жизнь бьет ключом!  bash.gif

Это точно! Бьет не на шутку. Я в этом году всего два раза копать ездил!!! 17.gif
Это чтобы было понятно, насколько сильно бьёт biggrin.gif

Автор: ЯЛЕС Jun 17 2016, 23:43

Сочувствуем! Но ждем продолжения 13.gif !

Автор: servaly Jun 19 2016, 02:57

Глава 14. Кокс

Виноградов бросил быстрый взгляд на Бобра, но тот сейчас словно находился в какой-то другой реальности: обездвиженный, отстраненный, с пустым, отсутствующим взглядом. Маринка же продолжала улыбаться, всем своим видом демонстрируя крайнюю степень удивления.

Он быстро вышел из кухни, широкими, какими-то несвойственными ему шагами дошел до собственной двери и вошел в квартиру. Неосознанно взглянул на штору у балкона. Та не шелохнулась. Он закрыл дверь. Штора – на месте! Снова распахнул. И снова воздух остался без движения.

Догадка, внезапно пришедшая в голову, разом обрушила на Виноградова каскад противоречивых чувств. С одной стороны – облегчение, радость. С другой – стыд. Причем стыдно было крепко.

Балкон в торце коридора! Его дверь, открытая нараспашку Маринкой, провоцировала сильный сквозняк. Это из-за него штору чуть ли не срывало с карниза! Теперь же, видимо, эта дверь была закрыта, и никакого сквозняка не было. И когда Бобер выходил, та дверь тоже была закрыта!

Придурок! Взрослый, насмотревшийся ужастиков балбес! Как можно было быть таким болваном? Господи! Бобер – призрак! Блин, какой идиотизм!

Димка ругал себя последними словами, но все же по лицу расползалась радостная улыбка. Он сгреб пакетик с белым порошком с подоконника и чуть ли не вприпрыжку поспешил обратно на кухню, где его ждала та самая, единственная и неповторимая. И Бобер. Однокашник, так удачно подогнавший «запретный плод», который самостоятельно раздобыть Виноградову было бы просто невозможно.

Маринка сидела за столом в одиночестве. Димка даже выглянул в коридор, в надежде, что увидит Жеку там. Но, конечно же, он знал, что однокашника там не было, иначе он бы встретил его еще по дороге к кухне.

- Да не бойся ты. Все спят, - заговорщицки прошептала Маринка, пристально разглядывая белый пакет. В ее глазах читалось откровенное любопытство, солидно сдобренное страхом, из чего Виноградов сделал вывод, что она никогда не пробовала наркотики. По крайней мере, такие серьезные.

- А где?...

Девушка не дала ему закончить вопрос, заерзав на стуле и нервно поправляя прическу:

- Только я никогда не пробовала… Не нюхала, в общем.

- Да я и сам никогда не пробовал, - смутился Димка и почесал затылок.

- Блин… Я думала, хоть ты в этом разбираешься. Теперь боюсь.

- Да это, вообще-то, и не мой. Это Бобра. Куда он делся, кстати? Ничего не говорил?

- Кто?

- Ну, Бобер. Жека. Сосед наш.

Маринка нахмурилась и посмотрела на Димку с подозрением.

- Новенький, что ли?

- Ну, да! Блин, ты чего? Он же на кухне с нами был!

- Не знаю… - она пожала плечами и тихо пробормотала, - Не говорил. А как его нюхать? Надо с зеркала, вроде, через трубочку. У тебя купюра есть?

Виноградов снисходительно посмотрел на соседку.

- Да причем тут зеркало? Какая разница через что нюхать. Еще скажи, что купюра стодолларовая должна быть. Стереотипы это.

Он открыл кухонный стол и извлек оттуда пластиковую трубочку для напитков, лежавшую там испокон веков. Разрезал ее пополам. Затем поставил перед Маринкой тарелку, отсыпал в нее небольшое количество порошка и протянул трубочку. Та даже отпрянула.

- Слушай, давай ты первый? Мне страшно. Где ты взял-то его? Вдруг это вообще не кокс, а гадость какая-то?

Виноградов даже засмеялся.

- А, типа, кокс – это не гадость. Да?

Но, все же, настаивать не стал. Взял тарелку и осторожно понюхал, держа ее на приличном расстоянии от носа, чтобы случайно не вдохнуть сам наркотик. А и если бы и был, то толку от этого все равно было бы мало. Димка понятия не имел, как тот должен пахнуть и должен ли вообще.

В голливудских фильмах он не раз видел, как различные мафиозные воротилы проверяют кокс, смазывая небольшим количеством порошка десны. И, если «товар» оказывался качественным, они тут же расплывались в довольной улыбке, а если вместо наркоты было детское слабительное, то тут же выхватывали из-за спины огромную, черную пушку и направляли ствол на нечистого на руку барыгу. Как они определяли кокаин это или нет, он понятия не имел, но решил, что если порошок настоящий, то он явно это заметит. Уж слишком уверенными движениями герои фильмов выхватывали пушки, а значит, точно знали: товар – говно.

Под пристальным взглядом красавицы-соседки, Димка взял с тарелки небольшую щепотку порошка и, не раздумывая, сунул себе под верхнюю губу. Тот оказался горьким на вкус. Кончик языка тут же онемел, внутренняя сторона губы тоже. За ними онемели и десны. Во рту разлился легкий холодок.

- Настоящий! – удивляясь уверенности в собственной правоте, заключил Виноградов. Сомнений и в самом деле, почему-то, не было.

Поставил тарелку на стол, чуть дрожащими от волнения пальцами соорудил некое подобие кокаиновой дорожки, сунул один конец трубки в ноздрю, второй конец поднес к тарелке и шумно втянул. В носу тут же защекотало, на глаза слегка навернулись слезы. Но неприятное ощущение длилось недолго. Виноградов, вдруг, с отчетливой ясностью осознал, как глупо он вел себя столько лет! Да что там лет - всю жизнь! Всю долбанную жизнь! Какой он, в сущности, дурак! Как много упустил! Как много можно сделать, если себя не сдерживать! Да и зачем? Для чего сдерживать? Жизнь – она, ведь… Вот она! Она одна! Единственная! Другой не будет! ЖИЗНЬ! Какое точное, какое емкое слово! Как оно подходит для определения сущности значения! Невероятно! И какая же она замечательная! Боже мой! Надо спешить! Ее нужно проживать! Не существовать, не бояться, не терять возможности! Жизнь нужно использовать! Она прекрасна! Каким же он был дураком все это время! Господи! И какой он – Димка Виноградов – молодец, что наконец-то это осознал и принял! Да он просто умница! Красавчик! Да-а-а!

Радость от такого невероятного и, в то же время, такого очевидного открытия, просто переполняла. Хотелось рассказать о нем! Это рвало изнутри! Это просто разрывало! Все, что окружало Виноградова, все, что никогда не вызывало особого интереса, все будничное и обыденное, вдруг приобрело совершенно отчетливый и совершенно прекрасный смысл! Эта тарелка на столе! Боже, да это же произведение искусства! Белая, как снег! Кому вообще пришло в голову сделать такую идеально белую тарелку? Именно идеально-белую, а не просто «белую». Она великолепна в своей простоте! А паук, живущий в углу под потолком? Крошечное создание, способное плести потрясающие узоры из невероятно прочной ткани! Он идеален! Это ведь даже не насекомое! Да! Пауки ведь не насекомые! Членистоногие! Такие же, как лобстер! Почему же раньше эта мысль не приходила в голову? Как можно было игнорировать этот факт? Боже мой! Это же важно!

Рой мыслей атаковал одурманенное сознание, хотя именно сейчас Димке это самое сознание казалось кристально чистым и ясным. Да что там! Никогда в жизни, ни при каких обстоятельствах он не чувствовал такой ясности и четкости! Причем, ясность была не только в голове. Все чувства обострились до предела. Зрение будто получило вторую жизнь, краски вокруг обрели невиданную яркость, вся кожа ощущала каждое, даже едва заметное прикосновение, уши улавливали малейший звук. И все это – одновременно! Массивный поток свежести, бодрости, чистых эмоций и контраста! Эйфория!

- Ты должна это попробовать! – тоном, не терпящим возражений, сказал Димка, протягивая девушке трубку.

Та немного помешкала, что успело вызвать у Виноградова целую бурю внутреннего возмущения, но все же приняла из его рук инструмент. Затянулась, резко запрокинула голову назад, зажала пальцами нос и шумно выдохнула.

- О боже! – тихо смеясь, прошептала она, - Боже мой! Поверить не могу! Так не бывает!

Димка расплылся в довольной улыбке. Девушка некоторое время с восторгом оглядывалась по сторонам, привыкая к ощущениям, затем встала из-за стола, ткнула в Виноградова пальцем и сказала:

- Я переодеваться! Уходим отсюда!

- Куда? – спросил Виноградов таким тоном, будто интересовался у маленького ребенка, который вдруг решил стать космонавтом и срочно приглашает взрослого человека искать космодром.

- Да все равно куда! Я хочу танцевать! Ты умеешь танцевать, Виноградов? – ее лицо светилось от счастья, - Если скажешь, что нет, я тебя убью!

Димку даже не удивило то, что он ни капли не смутился, хотя в любой другой ситуации просто впал бы в ступор и, густо покраснев, пожал бы плечами. Сейчас же он без раздумий выпалил:

- Тебе не придется убивать меня, детка. Я сейчас сам, кого хочешь, убью. Только одевай на себя не слишком много всего. Вдруг придется раздеваться?

Рот Маринки раскрылся в немом удивлении, она пару раз хлопнула блестящими глазами и рассмеялась.

- Вот это тебя прет, Виноградов! Ты мне таким нравишься! Две минуты! Нет! Минута! У тебя одна минута! Одна!

Она упорхнула с кухни, даже не затворив за собой дверь. Димка щелкнул языком, взял трубочку и повторил, вдохнув небольшую порцию порошка во вторую ноздрю. На этот раз кайф был не таким отчетливым, но это совершенно не смутило. Даже наоборот. Состояние теперь было просто идеальным.

Автор: Синоборский Jun 19 2016, 10:28

Перечитайте правила форума.(п.3).А может я ошибаюсь?

Автор: servaly Jun 19 2016, 11:06

QUOTE(Синоборский @ Jun 19 2016, 09:28)
Перечитайте правила форума.(п.3).А может я ошибаюсь?

Благодарю за замечание.

"п.3 - Пропаганда употребления наркотиков и подобное. Строжайше запрещены высказывания, противоречащие законодательству РФ, в частности, пропаганда употребления наркотиков. Многочисленные настойчивые признания в употреблении приравниваются к пропаганде и наказываются соответственно."

Я, как автор "подозрительного поста", спешу заверить Вас, уважаемый Синоборский, и всех читателей, что к наркотикам отношусь категорически отрицательно, никогда не употреблял и не собираюсь. Ни в коем случае не призываю к их употреблению!
Все описанные ощущения героя - не более, чем моя фантазия. Ничего общего с реальностью они не имеют. Любые совпадения случайны. Да и последствия употребления кокаина для героя будут не самыми радужными. А вот это уже больше соответствует реальности.

А вообще, думаю, не стоит сильно придираться к художественному произведению. Все же, писатели часто переступают рамки морали. Те, кто пишет боевики или ужастики, просто не смогут не нарушить пункт о пропаганде насилия. Кстати, я и сам уже этот пункт нарушал smile.gif То есть, писал о том, как один герой книги бьет морду другому. И даже убивает, в итоге. Но ведь я не призываю этим форумчан проламывать головы другим людям и не утверждаю, что это хорошо. Просто я описываю придуманные события, а читатель делает собственные выводы. Вот и все.

С уважением.

Автор: PANZER Jun 19 2016, 13:43

Респект автору.

Автор: servaly Jun 20 2016, 03:47

Глава 15. Никчемность

Весь следующий день просто выпал из жизни. Четыре стены собственной комнатушки, казалось, давят прессом. Нет! Никаких болей и ломок не было. Разве что вполне терпимая боль в зубах от того, что накануне Димка сильно сжимал челюсти. Почему-то тогда это казалось приятным. Хотя, лучше бы была физическая боль, чем то, что происходило на самом деле.

Назвать это чувство опустошенности депрессией или хандрой просто язык не поворачивался. Полная прострация! Абсолютная! А еще не удавалось отделаться от уверенности, что весь окружающий мир – это беспросветная, полная мерзкой гнусности тьма. И вся эта беспросветность никак не стыковалась с той всепоглощающей уверенностью… во всем, которую удалось прочувствовать всего несколько часов назад.

Димка лежал в собственной постели, мысленно перелистывая события прошедшей ночи, которая теперь казалась ему самой неповторимой и самой неестественной в жизни. Будто и не он это был вовсе. Будто совсем другой человек. И самым паршивым было то, что этот человек был именно тем, кем Виноградов всегда хотел быть! Уверенным в себе, успешным, действующим безошибочно и предельно красиво! Полная противоположность тому убожеству, которое теперь безвольно возлегало на старом, продавленном диване и тупо пялилось в неровный потолок казенной халупы.

Единственное, чего хотелось – вернуться! Для чего жить, если все, что он получит от жизни – это тусклое, унизительное существование? Для чего пытаться что-то выстроить, если и дураку понятно – этот мир слишком отвратителен для того, чтобы такие, как он, чего-то в нем добились? Он просто не способен на что-то большее, чем переступить порог тату-салона. Переступить порог! Не более! Но для чего? Для того, чтобы в очередной раз убедиться в своей никчемности? Ведь кого он пытается обмануть? Татуировка никогда не будет сделана! Это было ясно даже тогда, когда он сидел за журнальным столиком и листал каталог! Поступок никогда не будет совершен! Даже такой пустяковый! Никогда! Он просто не решится на него!

А ведь именно так и есть! Никчемность! Вот его истинное имя! Даже не унизительная Муха! Не-е-ет… Ты - ник-чем-ность!

И сейчас вся эта никчемность жаждала только одного – снова стать Человеком. Тем, кто способен горы свернуть! Тем, кому по плечу любая высота, любой поступок! Тот, кто понравился Ей.

В кармане джинсов еще оставался порошок. Виноградов протянул руку, пошарил ею по полу и, нащупав штаны, забрался в карман. Пакет был на месте. Пальцы ощутили мягкое, податливое содержимое. Есть!

Он посмотрел на часы и с безразличием отметил, что опоздал на работу. Хотя какая разница? В жопу работу! В жопу всех этих уродов с их бесконечным равнодушием! В жопу необходимость вкалывать каждый день с утра до вечера ради жалких копеек! Нахер все!

Рассыпал остатки наркотика на прикроватной тумбочке и глубоко вздохнул. Порошок искрился в лучах обеденного солнца, бьющего в окно. Димка скрутил первую попавшуюся под руки купюру в тонкую трубочку и замер.

А дальше что?

Разовая доза, которая вернет яркость на полчаса. И? Искать еще? Где? За что? Это выход?

Эти вопросы не нравились. Впрочем, как и все остальное. Они не нравились своей прямотой и открытостью. Но больше всего не нравилось то, что ответы на них были очевидными. И ответы не нравились еще больше. Димка до хруста в костяшках сжал кулаки и, зарычав, ударил кулаком по тумбочке. От удара порошок взметнулся искрящейся пылью в воздух и разлетелся по полу. Для верности Виноградов сдул остатки с тумбочки, снова рухнул на старый диван и, накрыв голову подушкой, разразился рыданиями, а через несколько минут провалился в долгий, тревожный сон.

Проснулся на закате. Из-за открытой балконной двери голосили стрижи. Было жарко. Хотелось пить. Димка заковылял в ванную и, напившись из-под крана, подставил затылок под прохладную струю. С удивлением отметил, что отвратительное настроение если и не растворилось без остатка, то явно сдало позиции. Заурчал пустой желудок. Натянул джинсы и поплелся на кухню.

Маринка пила кофе. Увидев Виноградова, улыбнулась, хотя лицо ее все равно оставалось грустным.

- Привет, - тихо поздоровался Димка, стараясь не смотреть девушке в глаза.

- Привет, - также тихо ответила Маринка и уткнулась взглядом в чашку.

- Ты как?

- Вроде ничего. Только утром думала, что повешусь.

Она выглядела какой-то виноватой, и Димка прекрасно понимал почему. Он и сам испытывал те же чувства. От этого Маринка показалась ему значительно ближе, чем была на самом деле. Как будто общая беда сближала. А может, так оно и было.

- Кофе будешь?

Димка смущенно пожал плечами и, в очередной раз вспомнив о собственной никчемности, мысленно взвыл:

«Даже согласиться на угощение толком не способен! Кто ты, Виноградов? Что ты?»

Почему-то этот вопрос показался не настолько обидным, насколько страшным. Он даже удивился собственной реакции на собственный вопрос! Хотя, чего в нем такого-то? «Кто ты?» Ясное дело кто! Ему ли не знать! Но нечто, глубоко живущее в нем… Очень! Очень глубоко! Это нечто пыталось докричаться: «Кто ты? Кто???» Виноградов так отчетливо осознавал этот крик, что даже вспотел.

Господи! Бред какой-то! Это тоже последствия? Не хватало теперь еще и голоса слышать, ко всему прочему!

- Дима! Ау! – Маринка встревожено смотрела на него, театрально перебирая тонкими пальцами на вскинутой вверх ладони, - Ты меня слышишь?

- А? – встрепенулся тот.

- Ты кофе будешь?

- Да! Да буду.

Он присел на табуретку, а девушка принялась колдовать с напитком.

- Тебе плохо до сих пор, что ли? Вид, мягко говоря, «не очень».

- Нет, просто чушь разная в голову лезет. Не обращай внимания.

- Ты не представляешь какая чушь мне в голову лезет, - призналась она, - Если бы знала, что так будет… Хотя… Было здорово, конечно. Я о тебе столько нового узнала.

После этих слов Маринка хихикнула, а Димка покраснел. Было стыдно за вчерашнее несвойственное ему поведение, и он просто ничего не мог собой поделать. Но нужно отдать соседке должное – она с легкой улыбкой на лице убедила смущенного Виноградова, что прекрасно понимает, в чем крылась истинная причина такого поведения. Стало легче.

- Нет, ты не подумай. Ничего плохого. Даже наоборот. Я, например, не знала, что ты детдомовский. Это, кстати, многое объясняет…

- Что объясняет? – удивился Виноградов.

- Ну, - протянула та, подбирая нужные слова, - Ну, всякие твои… Как бы поделикатнее сказать? Твое необычное поведение.

- Хм… А в чем мое поведение необычно?

- Да не обращай внимания. Это я так. Глупость сболтнула. И вообще, что для одного человека необычно, то для другого – норма. Дим, все люди разные. Тебе вот, например, может показаться, что некоторые мои поступки странные. Хотя любым поступкам есть вполне рациональное объяснение.

- Например, - Димке начинал нравиться этот откровенный разговор, хотя он понятия не имел, о каких странностях его поведения говорит Марина. К тому же он не без удовольствия отметил, что она начала обращаться к нему не по фамилии, как раньше, а по имени.

Соседка поставила на стол перед Виноградовым чашку дымящегося кофе, уселась напротив, пристроила подбородок на собственную ладошку, улыбнулась и, глядя куда-то в потолок сказала:

- Ну, например, я иногда выхожу ночью на кухню, забираюсь в холодильник и ем!

Она некоторое время старательно сдерживала смех, но в итоге прыснула и даже смущенно прикрыла ладонью глаза. А Димка, глядя на нее, впервые поймал себя на мысли, что без этого смеха больше не сможет жить. И никакой кокаин не идет в сравнение с той зависимостью, которую в нем вызвала эта, в общем-то, обычная и, в то же время, такая необыкновенная девочка. Она еще что-то говорила, но он будто ее не слышал. Был только ее голос, ее улыбающиеся глаза и изящные движения рук, от которых глаз отвести не получалось ни на миг.

- Я тебя люблю, - тихо сказал Димка.

Марина по инерции успела проговорить еще несколько ничего не значащих слов и застыла. Улыбка медленно сходила с лица.

- Что?

- Я тебя люблю, - повторил он уже значительно тверже, сам не узнавая собственного голоса. Да и кровь в лицо не ударила. Он просто говорил то, что думал. То, что хотел сказать. То, в чем был твердо уверен. Для чего? Он и сам не понимал. Просто не мог молчать.

- И что теперь делать? – лицо ее было грустным и взволнованным одновременно. Щеки покрылись румянцем.

- Не знаю, - честно признался Виноградов.

Она сделала небольшой глоток кофе и закусила нижнюю губу. По всему было видно, что ей эта новость не то, что не понравилась… Скорее, была некомфортной. Димка же, чувствовал удивительное спокойствие. Он заранее был уверен в том, что ему ничего не светит. Он не питал никаких иллюзий по поводу нее, а значит и волноваться было ни к чему. Что-то сломалось в нем. Что-то изменилось.

«Кто ты?» - орал голос внутри, и этот вопрос заставлял смотреть на мир другими глазами. Потому что, если бы он остался тем, кем был, то дальше жить было бы просто невыносимо.

- Можем в парк сходить. Или в кино, - предложил Димка.

Она посмотрела на него с таким искренним восторгом, что у Виноградова даже дух перехватило.

- Боже, Виноградов, ты такой непосредственный! – теперь Маринка заливалась смехом, - Тебе же просто не откажешь! Но с наркотиками подвязывай. Иначе кофе больше не получишь. Договорились?

Димка чуть под стол не рухнул. Он сам не верил, что эти ее слова не что иное, как согласие. Согласие! Сердце готово было вырваться из груди, а рот рисковал быть порванным от улыбки! Она приняла приглашение прогуляться с ним! Она! С ним!

Автор: ScorpAlex-13 Jun 20 2016, 16:30

Во поперло frize.gif

Автор: ЯЛЕС Jun 20 2016, 23:50

Спасибо,а спать надо побольше (03;47) береги себя!

Автор: servaly Jun 21 2016, 16:49

Глава 16. Семь желаний

Выходя из-за ограждения аттракциона, оба хохотали. Маринка спешно старалась уложить растрепавшиеся волосы в некое подобие прически. Димка же с удовольствием наблюдал, как эти самые волосы волнами рассыпаются по ее хрупким плечам. В вагончики «Американских горок» спешно рассаживалась очередная партия желающих испытать острые ощущения. Виноградов бросил на них мимолетный взгляд и даже слегка позавидовал тому, что некоторые из них совершат эту потрясающую поездку впервые, испытают по настоящему острые эмоции. Для него это уже пройденный этап.

Девушка собрала волосы в пучок и сколола на затылке, соорудив некое подобие маленького хвостика. Легкий летний сарафан на тонких бретельках соблазнительно открывал почти всю ее спину. Димка засмотрелся на шею, на идеальные изгибы открытых плеч и в следующий миг просто застыл от сильного чувства, рухнувшего откуда-то многотонной скалой и пригвоздившей того на месте. И это, отнюдь, не было чувство влюбленности, которое он испытал часом ранее на кухне. Теперь это было чувство негодования, постепенно вытесняемое острой тревогой. Он неотрывно пялился на ее левую лопатку. На ней не было и следа татуировки, которую он лично помогал делать всего несколько дней назад в тату-салоне!

Маринка обернулась, продолжая расцветать все той же ослепительной улыбкой. Вот только сейчас она казалась Виноградову и не улыбкой вовсе, а чем-то вроде хищного оскала. Нет, внешне ничего не изменилось. Ни клыков, ни огня в глазах, ни даже крови. Это было просто восприятие, не более того.

Димка попытался взять себя в руки и найти рациональное объяснение происходящему. В конце концов, он мог и ошибиться… Там, в салоне просто была девушка сильно похожая на Маринку! Ну, конечно! Или Маринка передумала оставлять наколку и вывела ее на следующий же день. А может даже в тот же день. Ведь бывает же такое!? Не понравилась татуировка – вывела, стерла… Но, в таком случае, на коже должен был остаться хотя бы небольшой след! Хотя бы легкое покраснение! Но его нет! Кожа на плече девственно чистая! Значит, ошибся? Обознался? Но татуировщик ее называл Мариной! Хотя, имя-то не редкое… А самолет? Он говорил, что клиентка срочно улетает! Нет. Слишком много совпадений. Слишком! Хотя… Чего только не случается. Может и правда совпадение?

Виноградов вспотел, футболка прилипла к спине. Последняя мысль немного успокаивала и вносила долю рациональности, но тревога все равно не покидала. Девушка сразу заметила разительные перемены в его настроении, улыбка сошла с ее лица, словно ее там никогда и не было.

- Что-то не так? – спросила она.

Он не знал, что ей ответить и продолжал молча пялиться на нее. Затем сделал небольшой шаг назад и тихо спросил:

- Где твой черт?

Она нахмурилась.

- Какой еще черт?

- У тебя на плече был черт. Сейчас его нет.

- Виноградов, ты меня снова пугаешь.

Теперь шаг назад сделала Маринка. Она смотрела на него, будто на сумасшедшего, от которого исходит весьма конкретная опасность. Видимо, его внешний вид, в совокупности с вопросом, и впрямь давали ей повод так считать. Только теперь до Димки дошло, что он ляпнул глупость и, испугавшись, поспешил исправить положение.

- Извини. Я говорю о татуировке на левом плече… На лопатке!

- Какая татуировка? – Маринка продолжала недоуменно всматриваться в соседа, пытаясь понять, в своем ли тот уме.

- Я же говорю – черт. С хвостом. Это разве была не ты?

- Дима, у меня нет татуировки, - на этот раз голос девушки был холоден, он отдавал металлом, - Ни на плече, ни на груди… Я вообще противник татуировок. С чего ты взял, что она у меня есть?

Димка проигнорировал ее вопрос. Ноги сделались ватными. Он присел на корточки. Маринка сделала неуверенный шаг к нему.

- Тебе нехорошо?

- Нет-нет… Все нормально. Просто голова немного закружилась. Все эти горки, наверное. Сейчас буду в порядке.

Неужели обознался? Но как?! Как можно спутать девушку, которая так тебе нравится с кем-то другим? Точнее, с другой? Димка готов был поклясться чем угодно, что в салоне была именно она!

- Прости, мне надо уйти, - Виноградов, сам не верил, что это произносит, но это было единственное, чего ему сейчас действительно хотелось. Уйти! Убежать! Остаться в одиночестве!

Маринка сжала губы и коротко, очень тихо сказала:

- Иди.

Затем развернулась и медленно, громко цокая тонкими, высокими каблуками босоножек, пошла по аллее вглубь парка. Димка закрыл лицо руками, стиснул зубы и выругался вслух. Проезжающий мимо мальчишка в ярких роликовых коньках, испуганно отскочил в сторону.

Виноградов медленно выпрямился, посмотрел на часы. Половина десятого. Салон уже, конечно же, закрыт. Но терпеть до утра было бы сравни самобичеванию. Он должен был выяснить все прямо сейчас! Немедленно!

Димка не стал искать автобусную остановку. Подошел к первому попавшемуся такси, коих около парковых ворот всегда было в достатке, не спрашивая разрешения, уселся в машину и назвал адрес тату-салона. Через каких-то десять минут автомобиль припарковался у обочины, рядом со знакомой невзрачной вывеской. В окне салона горел свет. У Виноградова затеплилась надежда.

На стук долго не отворяли, но настойчивость взяла верх. Татуировщик бросил раздраженный взгляд на ночного посетителя и застыл в дверном проеме, вопросительно глядя на Димку.

- Поговорить надо. Срочно.

- Мы закрыты, - сказал он, и уже было хотел закрыть дверь, но Виноградов подставил ногу.

- Пожалуйста! Вопрос срочный. Я много времени не отниму.

Парень шумно выдохнул, скривился, но приоткрыл дверь пошире, давая тому войти. Димка быстро скользнул внутрь и, не дожидаясь приглашения, прошел в комнату с диваном.

- Что надо?

- Вы меня помните?

- Помню. Говори, что хотел? У меня времени нет.

- Хорошо. Ваша постоянная клиентка… Марина. Вы говорили, что она постоянная…

Парень сначала удивленно вскинул брови, а затем громко засмеялся.

- Ты че? Втюрился, что ли, чувак? Так я вам не сват. Где живет – не знаю.

- Я не об этом… Эта девушка, блондинка… Вы ее назвали Марина…

И тут Виноградов осекся. «Не об этом…» А о чем? Только сейчас до него доперло, что он понятия не имеет, что именно хочет спросить у этого парня?

- Слушай, старик, я понятия не имею, кто она такая и как ее найти. И, даже если бы знал, никогда не выдал бы никакой информации о своих клиентах. Особенно о постоянных. Все, что знаю – это то, что она Марина, что она офигительно сексуальна. Кстати, она брюнетка, а не блондинка.

- Как брюнетка?

- Девушки с темными волосами – брюнетки, чувак. У блондинок волосы светлые.

- Как темными? Какими темными? – бормотал Виноградов, не понимая, как это возможно, и присел на диван.

Он точно помнил, что девушка, которой он вытатуировал чертов хвост, была светлой! Волосы были светлые! Да он руку бы на отсечение дал, что та Марина – блондинка! Мало того, оттенок волос точно такой же, как у Маринки Елизаровой! Он сам видел! Он видел!

Татуировщик стоял, скрестив массивные руки на груди, и снисходительно улыбался. Лицо его выдавало смесь удивления и жалости к незваному гостю.

- Чувак, говорю тебе, у меня тут не брачное агенство. Понравилась телка? Ищи. Но я тебе не помощник. Врубаешься? Если хочешь совет, то приходи сюда почаще. Татухи себе набей – будет общая тема для разговоров с невестой. Но только в рабочее время. Не ночью. Окей? А сейчас – извини. Мне домой пора.

Димка встал с дивана.

- Она точно брюнетка?

- Точно, чувак. К гадалке не ходи. Черная, как смоль. Чернее некуда.

Виноградов брел по затихающему ночному проспекту. Просто брел, без какой-либо цели. В голове кипела каша из путающихся мыслей, которые никак не помогали найти хоть какое-то объяснение тому, что с ним происходит. Почему-то вспомнились глаза Бобра, которые на долю секунды превращались из человеческих в какие-то невероятно хищные. Снова накатило волнение, после воспоминания штор, которые не шелохнулись, когда Жека вышел из его квартиры. И пусть он нашел этому вполне здравое объяснение, все же, дверь оказалась тогда закрыта на замок. Снаружи! И если вчера он на этот факт сумел закрыть глаза, то теперь прятать голову в песок уже не получалось.

«Кто ты?» - снова кричал голос изнутри, - «Кто ты?!»

Виноградов ускорил шаг, будто это могло как-то спасти от навязчивых мыслей. Спасти от всепоглощающего страха. Захотелось прислониться к стене какого-нибудь дома, сесть, поджать колени и, сильно прижав их к себе руками, зажмуриться.

А где вообще живет Бобер? В какой квартире? На этаже их девять. Причем, все они были заняты вполне постоянными жильцами. Никто из них за последнее время не съезжал. По крайней мере, Димка этого не замечал. Так, где он живет? В какой из квартир? И почему он никогда не приглашал к себе в гости? Снова вопрос! И снова без ответа.

Димка шел, глядя себе под ноги. Шел вдоль проспекта, не замечая ничего вокруг. Ноги ныли от усталости, но он не замечал боли, полностью поглощенный собственными размышления.

Если Бобер не тот, за кого себя выдает, то кто он? Димка хотел задать себе еще один вопрос, но тут же поспешил загнать эту мысль подальше, обратно в голову. Вот только мысль та оказалась скользкой, и вопрос все же прозвучал: «Кто он? А точнее: что он?»

Ответ красной тряпкой маячил перед взволнованным лицом, а Димка старательно от него отворачивался. Словно лист бумаги с ответом лежит перед ним на столе, но взять его и прочесть – не поднимается рука. А все от того, что Виноградов знал, что там написано! И то, что там написано – слишком невероятно, чтобы в это поверить. Невероятно и чудовищно страшно.

Если все так, и Бобер, на самом деле, никакой не Бобер, а какое-то потустороннее существо, или призрак, или черт знает что вообще, то для чего он заставил его написать этот список желаний? Накой хрен ему это понадобилось? Накой хрен вообще ему тратить время и внимание на какого-то там Димку Виноградова? С каких пор он стал предметом внимания потусторонних сил?

Мимо, по пустующему проспекту на сумасшедшей скорости пронесся спортивный мотоцикл. Его рев был настолько сильным, что Димка невольно оторвался от размышлений и обнаружил себя бредущим рядом со стройкой, на которой он работает. Или работал, если его все же уволили за неявку на рабочее место. Хотя, сейчас эта проблема, по сравнению с всепоглощающим страхом, казалась ему ничтожной и не серьезной. Кстати, список! Он выбросил его через забор стройки на следующий же день после того, как написал!

Виноградов, зачем-то, посмотрел по сторонам, отметил, что никто на него не смотрит, свернул с тротуара и побрел вдоль забора, огораживающего строящееся здание. Обошел его с торца и остановился в том месте, где, по его соображениям, должна была упасть бумажка. Было темно. Пришлось включить мобильник, чтобы свет от его экрана хоть как-то осветил невысокую, но уже достаточно густую траву, которой поросло все свободное пространство около забора.

Долго искать не пришлось. Скомканный лист бумаги контрастно выделялся даже в темноте. Димка подобрал его, аккуратно развернул и убедился, что это именно то, что он ищет. Вернулся на освещенный проспект. Теперь прочесть текст не составляло особого труда.

1. Отомстить прорабу Кузяеву
2. Сделать татуировку
3. Трахнуть Маринку
4. Посмотреть на луну в телескоп
5. Поесть омаров
6. Нюхнуть «кокса»
7. Прокатиться на американских горках

Семь пунктов выполнено! Уже семь из двадцати пяти! Не слишком ли много за такой короткий период времени? Не слишком ли много для списка желаний, запланированных на всю оставшуюся жизнь? Но больше всего Димку сверлил последний пункт: «Умереть счастливым». По телу пробежалась легкая дрожь. Может в этом дело? Может этим списком Виноградов сам себе оформил официальный пропуск на тот свет? Достаточно лишь пройти его до конца!

Кстати, а с Маринкой, ведь, так и не срослось! Ха! Выкуси, бобер! Хотя…

Димке вспомнился сон, в котором он наотмашь ударил девушку по лицу.

- Трахнуть… - вслух пробубнил Виноградов, - Трахнуть Маринку… Трахнул, блин…

Следующим пунктом значилась запись: «Прыгнуть с парашютом».

И чтоб он издох, если хотя бы задумается над тем, чтобы прыгнуть с этим долбанным парашютом! Хрен тебе, а не список желаний, тварь потусторонняя! Попробуй теперь заставь!

Автор: servaly Jun 21 2016, 16:53

QUOTE(ЯЛЕС @ Jun 20 2016, 22:50)
Спасибо,а спать надо побольше (03;47) береги себя!

Исправляюсь biggrin.gif
На этот раз писал днем.

Но это, скорее, исключение, чем правило. Просто сегодня выдался выходной день. А так, приходится ночами не спать. Укладываюсь уже под утро, а в башке продолжают вертеться события из написанной главы и планы на следующую. Так что потом еще ворочаюсь не меньше получаса. А утром, с красными глазами и чумной головой - за руль. 16.gif

А других вариантов нету. Приходится так...

Автор: servaly Jun 21 2016, 18:59

Глава 17.Парашют

«Маринка, Маринка… Что теперь делать с Маринкой? Судя по всему, она здесь вообще не при чем, - после того, как Виноградов взял за основу свою самую невероятную и фантастическую догадку, мыслить стало легче, - Если я имею дело с чем-то потусторонним, то в салоне и в самом деле могла быть брюнетка. А то, что я увидел – не более, чем галлюцинация, устроенная этими самыми силами. Боже! Что я несу? Потусторонние силы! Бред какой! Чушь! Абсурд! Но что тогда, если не это? Что? А может, я схожу с ума? Или уже сошел… Не зря ведь Маринка говорила о каких-то странностях. Вроде бы, психи не замечают за собой странностей, в то время, как окружающие воспринимают их именно, как сумасшедших. Надо будет расспросить ее поподробнее. Может, хоть тогда все встанет на место?»

К остановке подъехал дежурный троллейбус. Водитель открыл переднюю дверь и впустил Виноградова. Салон оказался совершенно пустым. Единственный пассажир прошел в конец салона и уселся на самое последнее место. Он откинулся на спинку кресла, прикрыв усталые глаза.

Домой возвращаться не хотелось, но бродить по улицам до рассвета уже просто не было сил. Слишком вымотан был Димка, слишком истощен и подавлен. Снова вспомнился кокаин, с его фантастическим свойством дарить прозрение. И даже возникло желание повторить. Но, в то же время, было отчетливо ясно, что наркотики дарят лишь иллюзию прозрения, но никак не помогают разобраться в проблемах. Скорее, позволяют забыть о них на какое-то время, отмахнуться.

- Зря ты так, Муха.

От этого голоса Димка подпрыгнул на месте, будто почувствовал под собственной задницей изворотливую змею. В салоне троллейбуса было не слишком яркое освещение, но резко распахнутые глаза все равно какое-то время привыкали к свету. Бобер сидел на соседнем сидении. Он говорил спокойным, тихим голосом, будто его внезапное появление было вполне нормальным. Димка же вжался всем телом в стекло окна и, не дыша, таращился на «однокашника». Лицо у того было грустным.

- Я ведь ничего плохого тебе не сделал. Ношусь с тобой, нянчусь. Помогаю, как могу. Чего молчишь?

Виноградов некоторое время продолжал прижиматься к стеклу, затем подпрыгнул, перескочил на впередистоящие сидения и выпал в проход, больно ударяясь коленом о металлический поручень. Нога залилась острой болью, Димка упал. Тут же поднялся на ноги и, испуганно огладываясь, торопливо захромал к кабине.

- Стой! Остановите! Стоять! – вопил Виноградов, не прекращая озираться.

Водитель посмотрел в зеркало заднего вида. Казалось, поведение пассажира его нисколько не удивило, хотя и явно раздражало. Он нажал на тормоз, троллейбус быстро остановился. От этого Димка, не удержав равновесия, в очередной раз растянулся на полу. Снова вскочил на ноги и, цепляясь за поручни, в два прыжка добежал до двери. Та зашипела и распахнулась. Виноградов выскочил наружу, будто из раскаленной печи.

- Проспись, торчок долбанный! – рявкнул водитель, закрыл дверь и тронул машину с места.

Троллейбус медленно проплыл мимо лежащего на обочине Димки, который провожал взглядом сидящего на прежнем месте Бобра. Тот просто сидел и смотрел вперед немигающими бордовыми глазами с продолговатыми зрачками. По щекам Виноградова текли слезы. Он поджал колени к подбородку, зажмурился и провалился…

Первое, что услышал, когда пришел в себя, был гул. Громкий, монотонный, от которого вибрировало все вокруг. Вплоть до поверхности, на которой он сидел. В лицо били порывы ветра. Невыносимо хотелось пить. Обезвоживание было настолько сильным, что даже глаза под веками резало от сухости. Димка попытался их открыть, но понял, что для этого потребуется, как минимум, хорошенько потереть веки.

Когда же это сделать удалось, то первое, о чем он подумал, было: «Сон! Я сплю! Это просто сон! Этого не может быть! Это идиотизм, если все по-настоящему!»

Димка рассмеялся. Он не мог остановиться. Иссохшие, обветренные губы тут же потрескались, и из ран начала медленно выступать кровь, собираясь в крошечные, красные шарики. Но Виноградов этого не замечал. Он продолжал истошно хохотать, не будучи в силах остановиться. Этот смех едва не довел его до рвоты. И уже когда начались первые спазмы, ему удалось взять себя в руки и остановиться. Несмотря на обезвоживание, на глазах выступили слезы.

Как только смех прекратился, на его место ворвался ужас. Дикий, древний. Тот, который испытывали люди, жившие миллионы лет назад, при виде неотвратимо приближающейся смерти. Так себя чувствовали пещерные охотники, когда за долю секунды до смерти чувствовали на собственном горле огромные клыки саблезубого тигра или замечали массивный каменный топор, летящий с бешенной скоростью прямо в лицо. Ужас! Он заставлял леденеть, замирать и молча повиноваться неотвратимой судьбе. И сейчас этот ужас испытал на себе Виноградов.

Димка находился в самолете! Настоящем, мать его, гудящем, летящем и трясущемся самолете! Его металлические стены были выкрашены в бледно-желтый цвет, по бокам фюзеляжа – круглые иллюминаторы, за которыми нет ничего, кроме яркого света и облаков! Вдоль стен - жестяные раскладные сидения. И лишь одно сидение не было пустым – то, на котором сидел Виноградов. А порывы ветра, которые он почувствовал, придя в себя, были не чем иным, как воздухом, врывающимся в распахнутую настежь боковую дверь!

Но самое хреновое во всем было то, что это был никакой не сон! Совсем не сон! А долбанная реальность! Он и в самом деле летел на самолете! И как он сюда попал – понятия не имел.

Дверь в кабину – открыта. Одно из сидений для пилотов пустует. Вторую не видно. Димка разогнул колени и спустил ноги на пол. В ступнях покалывало. Он наклонился вперед, чтобы подняться, но почувствовал за спиной солидную тяжесть, будто кто-то положил ладони ему на плечи и прижимал вниз. Виноградов осмотрел себя. Под подбородком – потеки слюны. Футболка на груди мокрая почти до самого пояса. Бедра и плечи обвивают массивные ремни с металлическими застежками.

«Парашют!»

От осознания своего положения стало тошнить. Еще чуть-чуть и Димку вывернуло бы наизнанку, но тот, закрыл глаза, сделал несколько глубоких вздохов и, стиснув зубы, завыл. Его воя не было слышно из-за гудящих двигателей, но он точно знал, что воет. Когда тошнота отошла, Виноградов снова открыл глаза и посмотрел на дверь кабины самолета.

- Эй! Пилот! Или как там тебя?! – прокричал Димка, стараясь, чтобы его голос звучал громче, чем рев двигателей, но тут же понял, что это невозможно. К тому же голос дрожал.

Он рывком подался вперед и встал на ноги. Парашют оказался не таким уж и тяжелым, но раскачивающийся самолет увеличивал нагрузку на ноги, поэтому пришлось крепко хвататься за боковые поручни, чтобы не упасть.

Димка добрался до кабины и замер. Он даже дышать перестал. Просто стоял в проходе и, не мигая, смотрел в одну точку. И точка эта была сосредоточена на втором сидении пилота. Пилота, которого тоже не было. Его нигде не было. Никого не было. Нигде.

Автор: servaly Jun 21 2016, 20:30

Глава 17. Падение

Теперь Виноградов был просто уверен – он сумасшедший. И то, что он видит – не более, чем бред воспаленного мозга. Этого всего просто нет! Нет! Потому что быть не может! Нет этого самолета, нет его пустой кабины, нет врывающегося в открытую дверь воздуха и нет проплывающих за иллюминаторами облаков! Он в бреду! Это всего лишь фантазия, не более того. Яркая, реалистичная фантазия шизофреника. Потому то и называют психов сумасшедшими! Они видят то, чего нет! Это, конечно, не решает проблемы. Просто проблема состоит не в неуправляемом самолете, а в том, что он – Димка Виноградов – болен! Болен сильно, серьезно, и эту болезнь обязательно надо лечить. Но как? Для этого ведь надо обратиться к врачу. А как к нему обратиться, если он не видит, где на самом деле находится и что с ним на самом деле происходит? Возможно, надо просто подождать? Или снова впасть в транс? Просто обхватить руками колени и провалиться в забытье?

Эта мысль показалась Димке вполне правильной. Он, окончательно успокоившись, уселся поудобнее на боковое сидение и подобрал ноги, взгромоздив их на соседнее. Привычным движением обхватил колени и зажмурился.

Ничего не изменилось. Все тот же гул, тот же воздух, хлещущий по лицу. Только рокот двигателей немного изменился. Стал каким-то более низким. Димка открыл глаза. Он все еще был внутри самолета. Несмотря на внутреннюю уверенность в том, что происходящее – плод его воображения, вернулось волнение. Оно нарастало, как белый ком, скатывающийся по склону заснеженной горы, и в голову стали пробираться сомнения.

«Хорошо… Если это все нереально, а я сумасшедший придурок, навоображавший себе кучу страстей, то почему так легко принимаю то, что я сумасшедший? Ведь психи не осознают своих отклонений! В этом-то и проблема! Никто не может им доказать, что они больны! А я уж как-то слишком легко себя в этом убедил. А что если это на самом деле происходит? Что, если я и вправду лечу один в этом чертовом самолете? И пока буду убеждать себя в том, что я шизофреник, в баке закончится керосин, и я сгорю к хренам собачьим, рухнув на какой-нибудь дом? А судя по всему, так оно и будет! Или даже не так… Что, если все происходящее – все же игра моего воображения, и в этом воображении произойдет воображаемое падение самолета? Выживу ли я при этом? Выдержит ли психика такое потрясение? Все же, если мой мозг способен так реально изобразить происходящее, он ведь может также реально и умереть? Просто отключиться! Получит сигнал – смерть! И всё! Кирдык!»

Димка заметил, что трясется. Дрожала каждая клеточка тела. При этом ощутимо болели суставы в локтях и в кистях рук. Он спустил ноги, встал. В гуле двигателей явно начинали проскакивать перебои. В такт им самолет вздрагивал. Пришлось вцепиться в поручни покрепче, иначе Виноградов рисковал грохнуться на пол. Он постоял в нерешительности, еще раз зачем-то посмотрел в сторону кабины, медленно подошел к открытой двери и осторожно посмотрел вниз. Под ногами проплывали ровно расчерченные клетки засаженных полей, изредка разделенных кривыми рытвинами оврагов и жиденькими лесополосами.

К горлу подкатил комок. Голова закружилась, а ноги затряслись еще сильнее прежнего. Если бы у Виноградова была мама, он бы непременно ее сейчас позвал, как это делает большинство попавших в беду людей. Но у Димки мамы не было. Точнее, она где-то была, или должна была быть, но он не привык рассчитывать на ее поддержку, поэтому вместо слова «мама», тихо сказал:

- Господи, спаси.

Самолет тряхнуло. Димка едва успел ухватиться за открытую дверь. Это спасло от выпадения наружу, но не спасло от удара об пол. Двигатель теперь гудел совсем не так ровно, как раньше. Иногда он чихал и с каждой секундой гул становился все более низким, подсказывая, что его обороты стремительно падают.

Снова встряска. И еще! Для того, чтобы встать на ноги и удержаться в вертикальном положении, пришлось хвататься за поручни обеими руками. Виноградов посмотрел на кабину. Нос самолета теперь находится немного ниже, чем его хвост, а это могло означать только одно: «кукурузник» падает! Из кабины послышался вой каких-то приборов. Это было похоже на сирену, только уж больно скрипучую и прерывистую. Самолет явно нервничал и просил обратить внимание пилота, что он вот-вот рухнет.

Димка снова подобрался к зияющему проему и посмотрел вниз. Высота уменьшилась! Значительно! Гул мотора превратился в непрерывный кашель. Фюзеляж бросало из стороны в сторону. До падения оставались считанные минуты, если не секунды! И если сейчас не прыгнуть, то скоро его высота достигнет той точки, в которой парашют станет просто бесполезным грузом.

Виноградов дышал с невероятной частотой. Пересохшее горло горело. Ладони вспотели и скользили по поручням, рискуя оторваться, что неминуемо привело бы к очередному падению, а это может означать только одно – обязательную смерть. Если он еще раз грохнется, то просто не успеет вовремя выпрыгнуть! А в том, что прыгать придется, теперь сомнений не было.

Он быстро осмотрел ремни парашюта, отыскал кольцо, за которое следует дернуть после прыжка, дождался, когда вибрация фюзеляжа немного поутихнет, и схватился за него рукой. Подошел к самой кромке. Врывающийся ветер трепал волосы с такой силой, что было даже больно. Снова тряхнуло, пол провалился и Димка на мгновение оказался повисшим в воздухе. Он отпустил поручень, ударился ногами о пол и выпал наружу.

Все вокруг закружилось с потрясающей быстротой. Содержимое желудка подкатило к горлу, а в груди все сжалось до боли. Не было слышно ничего, кроме оглушающего шума, врывающегося в уши. Глаза резало, слезы растекались по лицу, по вискам, по лбу. Димка сгруппировался и с силой дернул кольцо. Ремни врезались в тело. Резкий рывок заставил хрустнуть позвонками, вытягивая тело в струну. Над головой раскрылся круглый купол, и падение заметно замедлилось.

Если бы у Виноградова еще остались слезы, он бы обязательно заплакал. Причем он и сам не знал, от радости или от страха.

Приземление оказалось достаточно мягким. Он упал на поле, засаженное подсолнухом. Его засеяли довольно недавно и почва, после вспашки, еще не успела отвердеть. Это придало дополнительной мягкости при ударе.

Ветра не было, парашют, плавно опустившись на пахоту, растянулся вдоль неглубоких борозд и замер. Димка спешно отстегнул крепления, сбросил с себя ремни и облегченно рухнул на спину. Где-то вдали раздался глухой взрыв, эхом разлетаясь по лесопосадкам. Самолет упал.

Автор: servaly Jun 22 2016, 02:11

Глава 19. Новости

Марина Елизарова уже битый час серфила по психологическим форумам в поисках подтверждения своих подозрений относительно своего соседа. Точнее, относительно странного поведения соседа, который в последнее время слишком близко подобрался к ней лично. И это не могло не тревожить. Марина и раньше замечала за Виноградовым небольшие странности, но не придавала им особого значения. Просто старалась держаться на расстоянии, соблюдая дистанцию не только физическую, но и моральную. До некоторых пор это вполне удавалось. Но стоило ей приблизиться к нему неосмотрительно близко, как тут же стало не по себе.

Нет. Она не считала Димку опасным человеком. Отнюдь. Приятный в общении молодой человек, вежливый, учтивый, где-то заботливый. Даже в любви ей признался, чего она, откровенно говоря, совсем уж не ожидала. Дело было не в страхе за свою безопасность перед психически неуравновешенным человеком. Скорее, наоборот. Она пыталась разобраться в его проблеме для того, чтобы помочь. Для чего? Она и сама не знала. Или не хотела самой себе признаваться в том, что этот человек ей не так уж и безразличен.

Маринка, как весьма далекий от психологии и психиатрии человек, мало что смыслила в тех медицинских терминах, с которыми пришлось столкнуться при изучении тонкой науки. Она отчаянно пыталась общими словами объяснить виртуальным медикам, что именно тревожит ее в поведении Виноградова. Но те, вместо того, чтобы таким же доступным языком объяснить причины, начинали забрасывать специфическими вопросами. К тому же, насыщенными массой профессиональных терминов, которые не то что понять – прочесть сложно.

В конце концов, Марине это здорово надоело. Она захлопнула ноутбук и обхватила голову ладонями. Посидев немного в тишине, девушка взяла мобильник и отыскала номер старой подруги, которая в прошлом году училась в «меде» на «психфаке».

После долгих и мучительных описаний тревожных симптомов, на другом конце трубки повисла тишина. Подруга сопела в трубку.

- Лен, ты здесь? Алло!

- Да-да, Мариш. Слушай, а он никогда не делал вид, что не знает тебя? Ну, я имею ввиду: прошел и не поздоровался. Или посмотрел так, будто вы с ним не знакомы.

Маринка задумалась. Димка и в самом деле иногда проходил мимо, будто не замечая ее вовсе. Или на приветствие отвечал лишь коротким кивком, хотя уже на следующий день сам здоровался первым и широко улыбался, демонстрируя вежливую почтительность. Хотя, можно ли это считать отклонением? Ну, может же человек быть сегодня не в настроении, а завтра – наоборот. У нее и у самой так бывало. А если учесть, что Димка был в нее тайно влюблен, то это вообще многое объясняло. Приревновал к кому-нибудь, обиделся, не поздоровался. Мало ли?

- Да ты знаешь, вроде бы нет. Были, конечно, такие моменты, но с кем не бывает?

- М-да… Честно говоря, Мариш, диагноз не утешительный. И такое не лечится. Попала ты, подруга! Из всего того, что я от тебя услышала, мне кажется, что ты имеешь дело… - Лена позволила себе долгую, тягучую паузу, - Ты имеешь дело с глубоко влюбленным в тебя человеком, - в трубке раздался смешок, - А тебе ли не знать, на какие поступки способны мужики, когда тестостерон плещет через край? Небось холостяк твой сосед? А?

Настроение у Ленки явно было приподнятым, однако Маринке оно, почему-то, не передалось.

- То есть, ты считаешь, что все, что я тебе сейчас рассказала – это норма?

- Ну, если считать иррациональные поступки неудовлетворенного Ромэо нормой, то да. Мой тебе совет, подруга, поговори с ним по душам. Только не вздумай намекать на его… м-м-м… На его неадекватность. Мягко, аккуратно. Будто с ребенком. Думаю, у него масса скрытых комплексов, которые мешают общению. Но если тебе этот человек не безразличен, попробуй его от них избавить. А то, что ты ему небезразлична - это ясно и так.

- Да уж… - протянула Марина.

- Что?

- Нет. Ничего. Мысли вслух. Ты когда в гости приедешь?

Часы на стене показывали полдень. Воскресное утро выдалось теплым и даже душным. По телевизору показывали новости. Молодая журналистка вела репортаж с места, где несколько часов назад упал самолет. Звук был выключен, а бегущая строка сообщала, что «в двадцати километрах от города, в районе села Вознесенское, потерпел крушение легкий многоцелевой самолет «АН-2», на борту которого при взлете находились одиннадцать человек и два члена экипажа. Сведений о погибших и пострадавших нет. Обломки разбросаны на площади около полукилометра. Катастрофа произошла на поле, где посевные работы уже не велись. На месте события работают спасательные бригады и расчеты скорой помощи. В Управлении внутренних дел ситуацию пока не прокомментировали».

Марина положила трубку и выключила телевизор. Беседа с подругой немного успокоила. Конечно, она не может поставить диагноз человеку с одних лишь слов описания его поведения. Но, все же показалось, что прислушаться к ее совету будет не лишним. С Димой и в самом деле стоило поговорить по душам. Возможно, именно так удастся разобраться в его странностях.

В дверь постучали. Стук был громким и больше напоминал мелкую барабанную дробь. Марина накинула халат и зашлепала босыми ногами к двери.

- Кто?

- Марина, открой, пожалуйста. Это я.

Голос Виноградова она, конечно же, узнала, но его выходка в парке вчерашним вечером вызвала такую обиду, что просто так сдавать позиции она теперь не собиралась. Чем бы ни оправдывалось его дурацкое поведение, она не намерена терпеть подобное в будущем. И это нужно доходчиво ему объяснить.

Она тихонько прокашлялась и голосом, полным напускного безразличия, спросила:

- Что хотел?

- Мне нужно с тобой поговорить.

- Нам не о чем с тобой разговаривать.

- Марин, я понимаю, что поступил вчера, как последний идиот, но я могу все объяснить. Открой, пожалуйста.

Она украдкой улыбнулась, будто Димка мог увидеть эту улыбку через дверь, и, выждав немного, отворила.

Тот, не церемонясь, вломился прямо в прихожую и быстро захлопнул за собой дверь. Маринка ахнула. Виноградов выглядел так, будто всю предыдущую ночь провел валяясь в пыли, при этом, не забывая биться лицом обо что-то твердое. Вся одежда грязная, на лбу – ссадина, костяшки пальцев разбиты, волосы взъерошены, а на губах –густые кровавые тромбы.

- Боже мой, Виноградов, что с тобой случилось?

Он прислонился к двери и медленно сполз на пол. Глаза были закрыты.

- Дай воды.

Маринка без лишних разговоров поспешила обратно в комнату и принесла стакан прохладного лимонада. Димка жадно выпил и, отдышавшись, сказал:

- Извини, пожалуйста. Я не виноват.

- Да что случилось-то?

Он продолжал тяжело дышать и сидеть с закрытыми глазами.

- Я не знаю… Я… Со мной что-то происходит в последнее время. Я не знаю, как объяснить. Мне нужно, чтобы ты мне кое-что рассказала.

- Может тебе лучше прилечь?

- Нет. Сначала скажи…

- Что сказать, Виноградов? Ты только и делаешь, что пугаешь меня ежедневно. Я уже начинаю тебя по-настоящему бояться!

- Нет-нет. Бояться точно не стоит. Уж если кому-то и стоит бояться, так это мне.

- Да чего? Уж не меня ли?

- Нет. Марин, ты знаешь нашего нового соседа?

- Какого? Ларина?

- Нет. Не Ларина. Он уже год здесь живет. Другого. Боброва. Боброва Евгения.

- Нет, - пожала плечами Маринка, - А разве у нас появился новый сосед?

- Не знаю, говорю же…

- Ничего не понимаю.

- Я тоже. Тогда скажи мне, в тот вечер, когда мы с тобой кокс нюхали, на кухне, кроме нас там был еще кто-то? До того, как я кокс притащил. Ну, когда ты чайник на огонь ставила.

Маринка оторопела. Не хочет ли он сказать, что на кухне, кроме них, еще кто-то был? Вот тут ей действительно стало страшно. Парень явно был не в себе. И если он считает, что их там было больше, чем двое, то подруга Ленка сильно ошиблась с диагнозом.

- Дима, ты один был на кухне, - она старалась говорить мягко, спокойно, как будто с маленьким ребенком, чтобы не вызвать внезапную агрессию.

- Не говори со мной, как с сумасшедшим, пожалуйста. Я не псих. Если выслушаешь, я тебе все объясню. Только, пожалуйста, не делай преждевременных выводов. Дослушай до конца.

Теперь ей очень не хотелось приглашать его к себе, но Виноградову и не нужно было ее приглашения. Он с трудом поднялся, разулся и прошел в комнату. Кровать была все еще расстелена, поэтому он просто уселся на пол и откинулся спиной на боковину дивана.

То, что он ей рассказал, не шло ни в какое сравнение с тем, в чем она его изначально подозревала. Эта история тянула, как минимум, на острый клинический случай, а не на легкое психическое расстройство! Галлюцинации, отключки… А может это просто бурная фантазия? Экстравагантный способ обратить на себя внимание? Но самолет… Она вдруг почувствовала, как все тело окатило жаром. Самолет! Бегущая строка! Она не обратила внимания на новости, но что-то все же отложилось в памяти!

Марина дрожащими руками раскрыла ноутбук и набрала адрес новостной ленты. Региональные новости пестрели сообщениями об авиакатастрофе! Она еще раз взглянула на сидящего на полу соседа, и едва не прослезилась. Димка спал. Его голова безвольно свалилась на плечо, а руки плетями лежали вдоль туловища. Девушка стащила с дивана подушку и, подложив ее под голову Виноградову, уложила вздрагивающее тело на пол. Тот тихо застонал, но не проснулся. Она взяла мобильник и вышла из квартиры в намерении либо позвонить в полицию, либо вызвать «скорую».

Автор: Goldfisher Jun 22 2016, 20:00

Хорошо написано

Автор: ScorpAlex-13 Jun 22 2016, 23:41

Да, сюжет развивается немного не в том направлении, в котором я ожидал sad.gif , но ведь и автор не я smile.gif . Ждем продолжения, только полиции не надо dry.gif

Автор: servaly Jun 23 2016, 00:34

QUOTE(ScorpAlex-13 @ Jun 22 2016, 22:41)
Да, сюжет развивается немного не в том направлении, в котором я ожидал  sad.gif , но ведь и автор не я  smile.gif . Ждем продолжения, только полиции не надо  dry.gif

Интересно...
Даже очень интересно в каком направлении ожидалось развитие сюжета.
Если не в напряг, расскажите! Буду ОЧЕНЬ благодарен!
Смайлик подсказывает, что я Вас разочаровал sad.gif

А полиции не будет biggrin.gif
Это так... По секрету biggrin.gif

Автор: ЯЛЕС Jun 23 2016, 00:42

Спасибо за продолжение! Вот это производительность!И опять ночью 13.gif Аи я Яй ! хотя я и сам сова привык по пол ночи не спать 17.gif .

Автор: servaly Jun 23 2016, 02:37

Глава 20. Соль

- Если бы ты знал, что жить тебе остается всего один час, что бы ты сделал?

Бобер восседал на своей койке, скрестив ноги в позе йога. За предусмотрительно зарешеченным окном плыли массивные, и в то же время, невесомые облака, которые изредка загораживали своими неправильными телами палящее июльское солнце.

Димка не любил «тихий час». Ему ни разу не удавалось уснуть после обеда. Даже когда он намеренно старался это сделать, находились рои мыслей, кружащие в голове, которые не позволяли отключиться даже на пару часов. Приходилось ворочаться под одеялом, в поисках удобного положения, и спешно замирать, когда в палату входила Вшивая. Если она замечала, что кто-то из воспитанников не спит, без лишних разговоров наказывала, ставя в угол на колени. Под колени, при этом, рассыпалась морская соль, которая, со слов Вшивой, была ничем иным, как средством укрепления детского иммунитета. То, что от соли невыносимо жгло сбитые коленки, ее, казалось, совершенно не интересовало. А коленки были сбитыми всегда.

- Морская соль – любила повторять Алевтина Николаевна,- Это дар природы! Это забота о вашем здоровье! А вы, осталопы недоношенные, не цените того, что дает вам государство! Стой, пока не посинеешь! А надумаешь хитрить – до вечера в углу скулить будешь! Ты меня знаешь! Я слов на ветер не бросаю.

И Виноградов знал. Если его поставили в угол, то терпеть жжение в коленках приходилось часами. Слово «государство» всегда произносилось Алевтиной Николаевной с исключительным трепетом. Димка так и не смог понять, почему морская соль – это дар природы, а ценить при этом нужно то, что дает государство. Почему бы не ценить эту самую природу, которая дает? Ну, или, в крайнем случае, соль? Видимо, в свои десять с небольшим он еще не до конца понимал все, что говорила воспитательница. Но взрослые, ведь, ошибаться не могут? Значит и в самом деле виноват. И боль в коленках – не что иное, как наказание за несообразительность. Вот только больно было не на шутку. И быть благодарным государству, из-за этого, никак не получалось.

Бобер никогда не боялся наказаний. Его несколько раз ставили в угол, но он ни разу не проводил там дольше пяти минут. Либо сам уходил (причем демонстративно), либо Вшивая, проявляя невиданные чудеса человечности, гладила его по голове и, прощая, укладывала обратно на койку. Как правило, Бобер, после таких встрясок, успокаивался и засыпал.

Вот и сейчас, сидя на койке и разглагольствуя о превратностях жизни, Бобер вовсе не выглядел опасающимся наказания человеком. Скорее, мудрецом, ненавязчиво передающим свою мудрость менее приспособленным к жизни ученикам.

- Всего час! – повторил Бобер и улыбнулся так, будто знал, что Димка должен ему ответить, - Час, и ты труп! Что сделаешь?

- Ну, не знаю. Наверное, что-нибудь хорошее. Чтобы, после того, как умру, люди сказали: «Он – молодец. Хороший был человек».

Бобер удивился.

- Муха, не тупи! Тебе жить остался час! Сейчас войдет Вшивая, увидит, что ты не спишь, и на соль тебя поставит! И ты до конца тихого часа будешь от боли корчиться. А через час будешь трупяком! Дохлым, как та ворона под яблоней! У тебя час времени! Что хорошего ты сделаешь, стоя в углу?

- Нет, ну если я буду уверен, что точно умру…

- А ты будь уверен, Муха! Через час ты умрешь! Выбирай! Или соль, или…

Скрипнула дверь. Бобер опрометью накинул простынь, которой укрывали летом, и замер. Димка же остался сидеть. Он с ужасом таращился на воспитателя, которая, не сказав ни слова, принялась рассыпать в углу палаты крупные кристаллы мутно-белого минерала. Когда подготовка для экзекуции была окончена, она подошла к Виноградову и, крепко ухватив за ухо, стащила с койки.

Димка взвыл от резкой боли. Когда в ухе захрустело, воспитательница разжала пальцы. Лицо ее, при этом, было бордовым от ярости.

- С кем болтал? – прошипела Алевтина Николаевна и, не мигая, уставилась на воспитанника.

- Ни с кем, - сквозь слезы выдавил Димка.

- Я тебе, мразь, все уши пообрываю, если будешь дисциплину нарушать. Ты меня понял?

- Понял.

- Понял? – не понятно зачем переспросила воспитательница, цедя каждый слог сквозь зубы.

- Да! – взвизгнул Димка.

- Марш в угол, гнида! – зашипела Вшивая и отвесила Виноградову звонкий подзатыльник, - Если еще хоть звук от тебя услышу, пеняй на себя! Сгниешь на соли, тварь!

Димка, в одних трусах, засеменил в угол. Сейчас острые кристаллы соли казались ему спасением, а не наказанием, потому что терпеть унижения, которые на глазах у Бобра доставляла ему воспитательница, было куда хуже, чем корчиться от боли. Он торопливо подбежал к соли и с размаху плюхнулся на них острыми коленками. К горлу подкатил комок. На глаза снова навернулись слезы. Димка стоял и плакал, стараясь найти хоть какую-нибудь причину, по которой судьба творит с ним такое. Колени горели огнем. К тому же старательно накрученное ухо, казалось, распухло и стало горячим, как отопительная батарея в январе.

А еще Димка был уверен, что если бы у него была настоящая мама, то никакая Вшивая не посмела его обидеть, а тем более поставить в угол на морскую соль. Он стоял и представлял, как мама оттаскивает за волосы мерзкую воспитательницу и с размаху бьет ее по лицу кулаком. Мама всегда представлялась ему высокой и светловолосой женщиной. И обязательно красивой. У нее нежные, тонкие пальцы. И эти пальцы очень любят перебирать его волосы.

«Еще хоть пальцем тронешь моего сына, я тебе голову проломлю!» - рычит воображаемая мама и, взяв сына за руку, уводит его из детдома.

А еще у нее обязательно будут деньги. И на эти деньги она непременно купит ему мороженое. Фруктовое! Только не на палочке, а в стаканчике. Именно такое, которое Димка любит больше всего.

- Муха! – шепотом позвал Бобер, который теперь не рискнул даже голову оторвать от подушки, а не то, что сесть.

Димка громко шмыгнул носом, вытер слезы, два раза всхлипнул и тем же шепотом спросил:

- Чего тебе?

- У тебя час! Помнишь?

- Да пошел ты! – с обидой выпалил Димка и покрепче сжал зубы, чтобы не заплакать.

Бобер только хихикнул в ответ, улегся поудобнее и затих. До конца тихого часа оставалось еще полтора часа.

Автор: servaly Jun 23 2016, 02:44

QUOTE(ЯЛЕС @ Jun 22 2016, 23:42)
Спасибо за продолжение! Вот это производительность!И опять ночью  13.gif  Аи я Яй ! хотя я и сам сова привык по пол ночи не спать  17.gif .

Да мне в кайф, на самом деле smile.gif
Это я выпендриваюсь, когда говорю, что "приходится по-ночам писать". Дали бы мне волю - писал бы без остановки biggrin.gif

Автор: DoctorX Jun 23 2016, 18:04

Отлично, Сережа! smile.gif С нетерпением ждем дальнейших поворотов сюжета! rolleyes.gif

Автор: servaly Jun 23 2016, 18:25

QUOTE(DoctorX @ Jun 23 2016, 17:04)
Отлично, Сережа!  smile.gif  С нетерпением ждем дальнейших поворотов сюжета!  rolleyes.gif

Спасибо.
Сегодня писать не планирую. Хочу Ваши рассказы почитать. Душевные. Хочется чего-то такого, для души. smile.gif

Автор: ЯЛЕС Jun 23 2016, 21:22

Что касается меня, рассказы это в ряд ли ,а вот за творчество спасибо-сколько угодно! biggrin.gif

Автор: Sанчес Jun 25 2016, 20:32

Ждём smile.gif
Приболел тут малехо я, времени появилось, прочитал " Хроники 2", а то всё откладывал удовольствие. Понравилось. Автору творческих успехов и вдохновения!

Автор: HorneT Jun 26 2016, 22:25

servaly, Сергей, вы как всегда на высоте smile.gif когда выйдет очередное Ваше произведение на бумаге? Мы как бы ждемс 14.gif

Автор: servaly Jun 29 2016, 18:42

QUOTE(HorneT @ Jun 26 2016, 21:25)
servaly, Сергей, вы как всегда на высоте smile.gif когда выйдет очередное Ваше произведение на бумаге? Мы как бы ждемс 14.gif

Благодарю.
Планирую подготовить к печати повесть "Омут" и приурочить ее издание к окончанию копательского сезона. Это, примерно, должен быть ноябрь-декабрь.

Но тут дело будет обстоять несколько иначе, чем с уже изданной повестью "Хроники кладоискателей". "Омут" есть в интернете, в очень сжатом формате. На бумаге же должен будет выйти полноценный роман, по объему раза в два больше, чем есть сейчас. А,если получится, то и еще больше.

Я обязательно объявлю о твердом намерении издаться. Пока это не более, чем планы.

Автор: HorneT Jun 29 2016, 21:19

QUOTE(servaly @ Jun 29 2016, 18:42)
Благодарю.
Планирую подготовить к печати повесть "Омут" и приурочить ее издание к окончанию копательского сезона. Это, примерно, должен быть ноябрь-декабрь.

Но тут дело будет обстоять несколько иначе, чем с уже изданной повестью "Хроники кладоискателей". "Омут" есть в интернете, в очень сжатом формате. На бумаге же должен будет выйти полноценный роман, по объему раза в два больше, чем есть сейчас. А,если получится, то и еще больше.

Я обязательно объявлю о твердом намерении издаться. Пока это не более, чем планы.

Я бы с удовольствием приобрел вторую часть Хроники Кладоискателей, вот даже нос не показываю в ту тему, дабы не прочитать, хочу смаковать произведение целиком lupsk.gif Будемсс терпеливо ждать smile.gif

Автор: Братуха Jul 10 2016, 19:34

Ну дак че там с парнем стало !? А то все жданики прождали !??

Автор: KIPO Jul 11 2016, 09:24

Да-да, Сергей, изголодались.

Автор: servaly Jul 11 2016, 18:14

Други мои!

Приношу свои извинения и, наверное, огорчу вас немного. Дело в том, что я вплотную занялся доработкой и подготовкой к печати очередной книги. Кто читал, тот знает - повесть называется "Омут". Только теперь это будет не повесть, а самый настоящий роман. Первый в моей практике.

Эта книга, в отличие от "Хроник кладоискателей", будет издана с соблюдением всех необходимых процедур и оформлением авторских прав. Благодаря этому, ее можно будет продавать в книжных магазинах, а не только через интернет.

Чтобы стали понятны объемы проделываемой работы дам некоторые цифры:
- первоначальный вариант повести имел объем 3,5 авторских листа (в одном а.л. 40 тыс символов с пробелами).
- на сегодняшний день объем черновика составляет 4,8 а.л. (195 тыс. символов)
- планируемый объем готового романа - 12 а.л. (480 тыс символов с пробелами)

То есть, мне нужно до конца лета успеть написать в два с половиной раза больше, чем имеется на сегодняшний день! А к осени успеть надо по-любому, иначе вся затея просто не будет иметь смысла, так как книжный сезон начнется уже в середине осени, и книги к этому времени должны быть уже в магазинах.

Вот такие пироги...
Так что, прошу понять и простить, камрады. "Список жизни" обязательно продолжится, но приоритеты требуют отложить этот вопрос на потом. Сейчас я по уши в "омуте" smile.gif


Автор: Петелинский Jul 11 2016, 22:38

Омут- это супер!!! Мне очень понравилось! Вы про нас не забывайте...

Автор: ЯЛЕС Jul 11 2016, 23:45

Ох не легкая это работа,из повести роман завернуть да и в книгу его превратить!
Желаем успеха,при этом ждем продолжения " Спика жизни" и новых не менее захватывающих произведений smile.gif !

Автор: гопарь-копарь Jul 12 2016, 16:27

В свете таких новостей можно сказать следующее. Автору - удачи, терпения и свободного времени. И чтобы муза стояла за плечом, подсказывала, советовала и вдохновляла! 49.gif

Автор: servaly Jul 12 2016, 16:32

Спасибо за понимание, друзья. Искренне переживал, что возмущению не будет предела. Но все обошлось. Это в очередной раз подтверждает, что люди, которым нравятся мои книги - это хорошие, добрые, понимающие люди. А из этого следует, что пишу я о правильных вещах.

Спасибо вам еще раз.

Надеюсь, вы дождетесь продолжения "Списка" и мы еще не раз обсудим с вами перепетии сюжета.

С уважением, servaly

Автор: Homo ergaster Jul 12 2016, 18:38

Подождём, сезон ещё не закончился. Это зимой будем торопить от безделья. cool.gif

Автор: Братуха Jul 12 2016, 18:44

Ещё раз спасибо за творчество !!! Будем ждать продолжения !!

Автор: ScorpAlex-13 Jul 13 2016, 15:32

Творческих успехов, мы с Вами smile.gif

Автор: Ramblers Sep 28 2016, 15:05

Елыпалы. Целых 3 месяца терпел не лез в тему. Сегодня думал дочитаю до конца , а тут такой аблом. 13.gif
Ну ничего не поделаеш.... alko_2464.gif
Автору удачи в творчестве. smile.gif smile.gif smile.gif

Автор: servaly Sep 28 2016, 23:08

QUOTE(Ramblers @ Sep 28 2016, 14:05)
Елыпалы. Целых 3 месяца терпел не лез в тему. Сегодня думал дочитаю до конца , а тут такой аблом. 13.gif
Ну ничего не поделаеш.... alko_2464.gif
Автору удачи в творчестве. smile.gif  smile.gif  smile.gif

Простите за облом. Работа над "Омутом" большая, и идет как-то туговато. Вечно какие-нибудь причины нахожу, чтобы не писать. В сроки не укладываюсь. Да и без критики пишу впервые. Всегда писал, выкладывая по одной главе. Читал отзывы, понимал, что делаю правильно, а что нет. А тут... Короче, сложно все, но я работаю. Закончу "Омут" - возьмусь за продолжение "Списка". Потерпите чуток. smile.gif

Автор: Ramblers Sep 29 2016, 17:36

Да все отлично. подождем не впервой smile.gif .
С нетерпением ждем продолжения. pioneer.gif
Не забывайте про нас - ваших читателей.
С ув.

Автор: Рафайкин Dec 20 2016, 18:37

bash.gif 16.gif 18.gif ranting.gif где......

Автор: servaly Dec 20 2016, 18:43

QUOTE(Рафайкин @ Dec 20 2016, 17:37)
bash.gif  16.gif  18.gif  ranting.gif где......

Ждал такого поста. Спасибо за подзатыльник. smile.gif
Если завтра земля не налетит на небесную ось, то обязательно сяду после работы и накатаю следующую главу. Сегодня я уже успел выпить пива. А алкоголь и творчество - понятия не совместимые.
Хотя... Ну, это для меня, наверное, несовместимые smile.gif
Короче, с завтрашнего дня приступаем к продолжению "Списка"! pioneer.gif

Автор: Рафайкин Dec 25 2016, 15:52

QUOTE(servaly @ Dec 20 2016, 20:43)
Ждал такого поста. Спасибо за подзатыльник.  smile.gif
Если завтра земля не налетит на небесную ось, то обязательно сяду после работы и накатаю следующую главу. Сегодня я уже успел выпить пива. А алкоголь и творчество - понятия не совместимые.
Хотя... Ну, это для меня, наверное, несовместимые  smile.gif
Короче, с завтрашнего дня приступаем к продолжению "Списка"!  pioneer.gif

И где 49.gif вроде никуда не налетели земля на месте ddd.gif

Автор: Братуха Jan 6 2017, 08:12

Верните парня , сколько ждать можно !!! 13.gif

Автор: Инженер Нестор Jan 6 2017, 10:13

А продолжение то будет?

Прочитал первые страницы, затянуло. Но имеет ли вообще смысл дальше читать, если финал не предвидится?

Автор: aXa Jan 6 2017, 14:20

Эх,блин...
Забухал за прочтением...а тут облом такой : )

Автор: servaly Jan 7 2017, 12:41

Ребятки, простите засранца. Болею я. Давление лупит не детское.
Вчера не выдержал - уселся писать. Написал несколько строчек и жена отогнала от компа. Говорит, рожа красная. Измерили - опасное. Пришлось отложить... Может сегодня? Попробую.
Но продолжение будет обязательно. Не сердитесь. Сам соскучился за "Списком". Честно. pioneer.gif

Автор: servaly Jan 7 2017, 23:54

Глава 21. Воспитательный процесс

- Муха! Муха!

Сон уходил медленно. Шепчущий голос Бобра доносился будто издалека, хотя Димка даже дыхание его чувствовал собственным ухом.

- Отвали, а? Ты мне неделю спать не даешь. Тошнит уже от тебя.

- Мы в самолете, Муха! Прыгай! – вдруг рявкнул Бобер и с размаху хлопнул Виноградова по спине.

Тот моментально вскочил на ноги, выкатил испуганные глаза и вжался в стену Маринкиной квартиры. Жека катался по полу, держась за живот. Из глаз его текли слезы. Но Димка его веселья не разделял. Лицо сделалось бледным, а ноги подкашивались от ужаса.

- Ты кто такой? – выдавил, наконец, Виноградов.

- Хрен в пальто. Ты задолбал уже строить из себя дебильного. Вот скажи мне, я тебя хоть раз обидел? Сделал хоть раз что-то такое, из-за чего ко мне нужно так относиться? Че ты ссышь-то так, Муха?

Димка будто не слышал вопросов собеседника.

- Тебя кто-нибудь видит, кроме меня?

- А какая разница? Ты же видишь.

- Большая разница. Если тебя никто кроме меня не видит, значит, тебя нет.

Бобер снова залился искренним смехом.

- Ну, да… И кокса не было. Да? И телескопа. Он, кстати, до сих пор на балконе стоит. Можешь проверить.

- Кокс был, - уверенно кивнул Димка, - А тебя нету.

- А хочешь, докажу что есть?

Виноградов отрицательно замотал головой. Меньше всего ему хотелось получать доказательства от этого… существа.

- Как хочешь, - Бобер изобразил скучающую позу, - Тогда сваливай.

- К-куда? – Виноградов начал заикаться.

- А не все ли равно куда? Тут сейчас куда важнее «от кого».

- От тебя?

- Ну, вот опять ты за свое. Самому не смешно? Я еще раз у тебя спрашиваю: что я сделал тебе плохого? Что я сделал плохого хоть кому-то вообще? Что тебя так пугает? То, что ты считаешь меня привидением? Так это ты сам так решил. Я-то тут причем? Маринка меня не видит? Ну, и что? Кому от этого плохо? Тебе? Ей? Ну, не видит она меня и не видит. Чего в этом страшного-то? Чего угрожающего?

На этот раз Димка заставил себя задуматься над его вопросами. Чего-то плохого он и в самом деле ему не делал. Но сам факт его сущности! Это же ужас!

- Ага… Я, кажется, понимаю. Тебя пугает необъяснимое. Неизвестность пугает. Да?

Димка даже обрадовался его выводу. Он часто закивал, продолжая всем телом вжиматься в стену.

- Пугает.

- Тебе объяснения нужны. Да?

- Нужны.

- А я тебе уже пытался объяснять.

Виноградов отрицательно покачал головой.

- Нет. Не пытался.

- Ты просто забыл. Напряги извилины. На днях. На кухне. Я говорил, что ты должен сам понять. Говорил, что я не смогу тебе донести то, что со мной происходит и почему я так изменился.

Димка что-то такое припоминал, но тогда он просто не придал особого значения словам Бобра. А чему удивляться? Ну, сидит себе человек, философствует о чем-то своем эфемерном. С кем не бывает? Человек! Че-ло-век, а не «это»! Но чтобы сидело нечто потустороннее и размышляло о тонких материях…

- А как сделать, чтобы все вернулось назад?

- Чтобы я исчез?

- Да.

Бобер нисколько не обиделся. Он просто легко усмехнулся, немного подумал, пожал плечами и сказал:

- Никак. Я же есть. С чего это, вдруг, мне исчезать? Я же не предлагаю исчезнуть тебе.

- Но я был всегда. А ты…

- А ты уверен, что ты всегда был? Может все совсем наоборот? Может это я был всегда?

- Ты какую-то чушь городишь, Бобер.

- Это тебе только так кажется.

- Меня, в отличие от тебя, все видят.

- Это ничего не меняет.

- Это все меняет!

- Ты поймешь, Муха. Все поймешь, но не сейчас. Я бы и сам был бы рад, чтобы ты понял. Но пока ты еще не готов.

- И когда я буду готов?

- От тебя зависит. Снова повторюсь: хочешь докажу, что ты не прав? Ты думаешь, что не знаешь, кто я.

- Скорее, не «кто», а «что» ты, - проговорил Виноградов, утирая пот со лба. Бобер его замечание проигнорировал.

- А ты о себе-то много знаешь?

- Что ты хочешь сказать?

- Да прекрати ты искать в моих вопросах подвох! – впервые с начала разговора Бобер вспылил, - Вопрос-то простой! Ты много знаешь, на что способен? Ты знаешь, например, что умеешь рисовать? Пробовал когда-нибудь? Знаешь, что умеешь на гитаре играть сносно? Ты в курсе, что по-английски шпрэхаешь похлеще нашего министра иностранных дел? Что ты знаешь о себе, Муха? Я же предлагаю: давай докажу! А ты: «бэ-э-э», «мэ-э-э». Осталось слюну пустить изо рта, и точный дебил получится.

- Я немецкий учил.

- Да при чем тут «учил»?! – Бобер продолжал возмущаться, - Я же не говорил, что ты выучил английский. Я сказал: «по-английски шпрэхаешь похлеще нашего министра иностранных дел». Так? А значит, знаешь английский!

- Я не шпрэхаю.

- А я говорю, шпрэхаешь. Может, поспорим?

- Я с тобой спорить не собираюсь.

- А жаль. Можно было бы тебя в должники загнать.

- Да не дай бог!

Бобер рассмеялся. Виноградов тоже. Напряжение постепенно отступало, хотя страх и не думал улетучиваться.

- Идем! – скомандовал Бобер и поднялся на ноги.

- Куда?

- За бумагой, зеркалом и карандашом.

- Зачем?

- Рисовать будешь.

- Да пошел ты на хер! – дрожащим голосом возразил Виноградов и даже попытался влезть по стене чуть повыше.

- Ну, тогда тебя в психушку заберут.

- Давно пора, - закивал Димка.

- И что дальше? От чего ты собрался лечиться?

- От тебя.

- Ты думаешь, что я галлюцинация?

- Как вариант.

- Плохой вариант, Муха. Галлюцинация умеет так?

Сказав это, он резко замахнулся и сильно щелкнул кончиками пальцев по кончику носа Виноградова. Тот ойкнул от боли и неожиданности, прикрыл нос ладонями и укоризненно уставился на однокашника.

- Ты че делаешь?

- Это тебе за недоверие. Пошли. Маринка больничку вызывает. Вернее, вызовет, если ее не отговорить.

- С чего это вдруг?

- Ну, видимо, не ты один подозреваешь товарища Муху в невменяемости. Сам у нее и спроси, если интересно.

Бобер пару секунд выжидал, потом скорчил гримасу снисхождения, пустил глаза под лоб и сделал два шага назад. Немного поклонился и указал обеими руками на дверь.

- Прошу вас, мистер Ссыкло. Не бойтесь. По носу больше бить не буду. Воспитательный процесс окончен.

Димка еще некоторое время поколебался и, продолжая вжиматься в стену, пробрался к выходу из Маринкиной квартиры.

Автор: servaly Jan 8 2017, 00:05

Еще раз извиняюсь за продолжительное ожидание. И да... Спасибо вам всем за то, что ждали. smile.gif
Теперь буду стараться писать с прежней частотой.

Автор: servaly Jan 10 2017, 01:17

Глава 22. Таланты

Бобер остался в квартире и за Виноградовым не последовал. На общем балконе стояла Маринка и, судя по ее позе, рылась в мобильнике. Димка вспомнил, что говорил ему однокашник и ускорился. Девушка услышала его шаги, обернулась.

- Ты не спишь? – она была явно встревожена его появлением.

Виноградов остановился у входа на балкон и, стараясь сохранять невозмутимое выражение физиономии, сказал:

- Извини. Я просто устал. Со мной все нормально. Не надо врачей. Ладно?

Видимо, у него получилось казаться убедительным. Она посмотрела на мобильник, затем на него и кивнула.

- Хорошо. Но ты мне должен пообещать, что сам сходишь хотя бы в поликлинику.

- Схожу. Если пойму, что это требуется – схожу.

- Нет, Виноградов. Пообещай, что сходишь сразу же, как отдохнешь.

Он вздохнул. Спорить с ней, а тем более что-то доказывать у него сейчас не было сил. Поэтому Димка просто кивнул, отворил дверь и вошел к себе. Родные стены успокаивали. Снова захотелось спать. Последний десяток шагов до кровати стал настоящим испытанием. Зато прохлада подушки – настоящим вознаграждением. Уснул Виноградов моментально и проспал до следующего утра. Проснувшись, даже удивился тому, насколько бодрым, оказывается, можно иногда быть. Энергией пропиталась каждая клетка организма, а разум настоятельно требовал активных действий.

Только Димка умылся, как в дверь постучали. Он, почему-то, подошел к двери на цыпочках, прислушался. Тишина.

- Кто?

- С добрым утром, страна! – голос Бобра звучал, как всегда, жизнеутверждающе.

Сердце дрогнуло. В голове завращалась чехарда из нецензурных слов.

- Чего тебе?

- Открывай. Я тебе порисовать принес.

- Сам рисуй!

- Да открывай ты! Или думаешь, что я без твоей помощи к тебе не попаду? Знаешь же, что смогу. Я специально в дверь постучал, чтобы ты к стене опять не прилип. Типа, проявляю тактичность, - он засмеялся, - Давай-давай! Быстрее!

Димка снова выругался. На этот раз вслух, но не громко, чтобы Бобер не услышал.

- Ну? – не унимался тот.

Виноградов щелкнул замком и медленно открыл дверь. За ней никого не оказалось. Дыхание было таким интенсивным, будто последние пятнадцать часов были истрачены не на сон, а на марафонский бег. Едва Димка собрался с духом, чтобы выглянуть в коридор, как из-за стены выпрыгнул Бобер. Он скорчил страшную рожу, вскинул над головой руки, в одной из которых имелась старая, потертая гитара, а в другой – тетрадка с карандашом, и заорал:

- Продай мне свою душу, человек!

Виноградов отлетел назад на пару метров и больно стукнулся затылком о гипсовую стену. Бобер заржал.

- Видел бы ты свою харю! Не обкакался случаем?

- Урод! – не выдержал Димка и с трудом сдержал слезы.

- На себя посмотри, - Бобер, не дожидаясь приглашения, вошел в квартиру и проследовал в комнату, - Выспался?

Димка не хотел с ним ни о чем говорить. Он всеми силами старался рассмотреть в незваном госте хоть что-нибудь, что указывало бы на принадлежность к потустороннему миру. Присматривался, не прозрачный ли Бобер, не парит ли над полом, даже рога на голове проверил. Ничего! Человек, как человек. Ходит, разговаривает, даже запах определенный имеет. Пусть и не самый приятный, но вполне человеческий. Даже шептуна не стесняется пустить. Бывало и такое. Опять же – шутит иногда. Чувство юмора, конечно, спорное, но все же именно такое, как и у настоящего Бобра в детстве.

- Ты нахрена гитару припер?

- Дык, не я же мечтаю на ней играть научиться. Тебе вот и припер. Играй!

- Без тебя справлюсь как-нибудь.

- Так! – Бобер уселся на диван, положил гитару на колени и хлопнул по ней ладонями. Лицо его было серьезным, - Давай поговорим.

Димка все еще стоял в коридоре, не решаясь войти в комнату. Он кивнул, соглашаясь, но остался стоять на месте.

- Я – не призрак. Веришь?

Виноградов стоял и даже не дышал.

- Ну, че молчишь-то? Ты же сам сейчас больше на призрака похож! Веришь?

Димка пожал плечами.

- Твои проблемы. Еще раз: я не призрак. Я не галлюцинация. Ни те, ни другие тебя не могут по носу треснуть, ни те, ни другие гитару не принесут. Второе! Я не дьявол и не потусторонняя херня. Я – человек. Настоящий. Даже более настоящий, чем ты. Да! Меня никто, кроме тебя не видит. И да – это объяснимо, но я тебе объяснить этого не могу. Не потому, что объяснение невероятное или, опять же, потустороннее. Просто объяснить можешь только ты. Почему так? Я не знаю. И виноват в этом не я, поверь. Виноват в этом только ты. Но я – настоящий! Не бойся меня и не пытайся спрятаться. Все равно не выйдет. Просто смирись. Тем более что ничего плохого я тебе делать не собираюсь и не сделаю. А теперь, Муха, ответь мне: ты мне веришь?

- Не знаю, - честно ответил Виноградов.

- Тогда я тебе кое-что покажу. И ты, возможно, поймешь, что я тебя не обманываю.

Димка снова напрягся, приготовившись бежать.

- Спокойно, Муха! Не ссым! Я – человек. Помнишь? Хорошо. Тетрадь видишь? Карандаш? Бери!

Виноградов не двигался.

- Бери, говорю! Хотел ответов? Хотел доказательств? Сейчас ты сам себе все докажешь. Даже без моей помощи. Я даже уйти могу, чтобы ты себя комфортнее чувствовал.

- Да! – тут же выпалил Димка, чем вызывал у Бобра очередной смешок.

- Уйду, уйду. Зеркало есть? – он огляделся, - Во! Есть! Давай. Берешь зеркало, тетрадку, карандаш и рисуешь. Ага? Не заморачивайся, что не умеешь и все такое. Просто рисуй! Как в детстве. Да? А когда нарисуешь, можешь меня позвать. Я на балконе буду воздухом дышать. Только ты хоть улыбайся, когда в зеркало смотреть будешь. А то получится дебильная харя, потом даже показать будет стыдно.

Он подмигнул и вышел из квартиры, снова заставив Виноградова вжаться в стену, когда проходил мимо.

Все стихло. Тетрадь и карандаш лежали на диване. Димка отдышался и медленно подошел к ним, как будто это были не канцелярские принадлежности, а граната с выдернутой чекой, которая не взорвалась. Посмотрел в зеркало. Затем снова на тетрадь. Еще раз в зеркало.

А, собственно, что сложного? Тени, полутени, блики… Что-то внутри заставило биться сердце быстрее. Димка, вдруг, осознал, что может нарисовать портрет! Еще минуту назад пугающие тетрадь с карандашом были схвачены с жадностью! Будто стакан прохладной воды с похмелья.

Он рисовал, даже не присаживаясь. Стоя у зеркала. Тени, полутени, блики, тени полутени… Штрихи, штрихи… Глаза, нос, овал лица… Волосы, скулы… Он чувствовал, что вспотел. По спине катились крупные капли. Хотелось пить, но оторваться от настоящего чуда, которое происходило прямо сейчас, Димка не мог. Вздохнул полной грудью лишь тогда, когда была прорисована последняя волосинка. Готово!

Спустя всего полчаса с тетрадного листа на Виноградова смотрело его собственное отражение! Его точная копия! Почти фото! Сел, снова посмотрел на автопортрет. Руки дрожали от возбуждения.

Но как? Как?!! В школе по рисованию тройка была с натяжкой! Даже чертить, как следует, никогда не умел, не то, что рисовать! Он облизал губы и посмотрел на стоящую неподалеку гитару. Отложил тетрадь и взял инструмент в руки. Виноградов был уверен, что не знает даже, как ее правильно держать! Но та легла сама. Не задумываясь, взял аккорд и провел пальцами по струнам.

«Ля минор…» - сама собой всплыла мысль.

Следующий аккорд.

«Ре минор…»

Правая рука все уверенней била по струнам, а левая брала все новые и новые аккорды. Спустя минуту Виноградов уже лабал риф из «Smoke on the water» Дип Пёпл, будто занимался этим всю жизнь! Затем были Пинк Флойд, Металлика, Нирвана! И все это – будто из ниоткуда! Некоторые мелодии он и сам впервые слышал, но твердо знал, чья это музыка и как она звучит в оригинале!

Это было ужасно и потрясающе одновременно. Виноградов получал несказанный кайф. И чем больше играл, тем больше хотелось еще и еще. Ему казалось, что он просто не сможет остановиться, пока не сыграет все, что хочется. Но он ошибался. Едва была сыграна «Road to hell» Криса Ри, в комнате зазвучали одинокие аплодисменты.

- Браво, Муха. Впечатляет.

На его лице не было и тени прежнего ехидства. Димке даже показалось, что Бобер слегка грустен.

- Ты давно здесь?

- Не выдержал и вошел, когда услышал «Smells like teen spirit». Здорово. Серьезно.

- Да сам в шоке…

Виноградов совсем позабыл о былом страхе перед. Теперь ему хотелось делиться тем, что он чудесным образом обрел за последний час. Все равно с кем. Даже с Бобром! Да хоть с чертом! Что может удивить сильнее, чем внезапное открытие собственного таланта? Да никакие призраки прошлого в сравнение не идут!

Димка схватил тетрадку, отыскал автопортрет и протянул Бобру. Тот оживился, подошел поближе и заглянул.

- Хм… Неплохо, в принципе. Только вот тут, - он ткнул пальцем в правый глаз, - Блик корявенький какой-то. Видишь? У тебя же свет справа падает, и окно квадратное. А в глазу он – тупо круглая точка. Блик должен быть соответствующий. Иметь углы и все такое. Ну, ты понял.

- Понял, - пробубнил Димка, сам удивляясь тому, что прекрасно понимает, о чем ему говорит Бобер. Он даже думал об этом, когда рисовал. Просто хотелось поскорее закончить, а потому не стал возиться с деталями. Но если бы у него было побольше времени и терпения, то блик был бы именно таким, каким хотел его видеть Бобер.

- Но молодец, - похвалил тот, - Почти все, как надо сделал. Но играл даже лучше! С душой! Меня пробрало даже. Пальцы не болят?

- Есть немного, - Димка улыбнулся, - Струнами надавил.

- Ничего. Это пройдет. А если будешь и дальше играть, то мозоли на кончиках понарастают и вообще болеть перестанут. Дело привычки.

- Но как? Я в жизни никогда гитару в руки не брал! А рисовал только писюны на заборах! Откуда все это?

- Воспоминания из прошлой жизни, - голос бобра звучал так, будто он и впрямь привидение или призрак. А когда Димка побледнел, тот снова рассмеялся, - Да пошутил я! Че ты дерганный такой? Ну, зануда занудой, честное слово! Хотя, доля правды в этом есть. Но это уже частности. Не обращай внимания, короче.

- Подожди, ты хочешь сказать, что я чего-то из своей жизни не помню?

- Не парься, говорю. Всему свое время. На сегодня потрясений достаточно. Можешь отдыхать, а то самортизируешь быстро такими темпами. Хотя, можешь еще книжечку на английском почитать. Авось чего-нибудь нового о себе узнаешь.

Он подмигнул, улыбаясь, попрощался и ушел. Димка чувствовал себя рыбой, впервые выпущенной в море после долгих лет жизни в аквариуме. Страх в нем боролся с любопытством и восторгом. И любопытство побеждало.

Он перерыл всю квартиру в поисках всего, что могло содержать текст на английском языке. Начал с картонной коробки от телевизора, который он купил год назад в рассрочку. Технические характеристики, слоган бренда, адрес производителя. Затем извлек оттуда инструкцию и прочитал от корки до корки на английском! Он понимал каждое слово, за исключением сложных технических терминов. Но и они не были проблемой. По крайней мере, он точно знал, как эти слова произносятся. Виноградов перечитал все! Баллончик с пеной для бриться, шампунь, батарейки… Обертку от шоколадки выудил из мусорки и прочитал состав! Пытался читать на французском, польском и даже на арабском, но быстро понял, что знает только английский. Затем схватил гитару и, превозмогая боль в пальцах, спел от начала и до конца «You wanted more» А-Ха. Голос звучал так себе, но Димка понимал, о чем поет, и знал, где какие интонации выдерживать.

Потрясений для одного дня и в самом деле было более чем достаточно. Но Димке не хотелось останавливаться. Он перебирал в голове все, чему еще хотел бы научиться. Было бы неплохо уметь водить машину! Или писать книги! Можно даже о собственной жизни написать! Сюжетец вышел бы тот еще. А еще было бы здорово уметь девушек обольщать!

Но тут Виноградов осекся, побледнел и даже вздрогнул. Он отыскал заброшенные со вчерашнего дня джинсы и выудил из кармана смятый листок бумаги. Развернул его и прочел вслух:

- Написать автопортрет, научиться играть на гитаре, выучить английский язык…

Сел. Бумага в напряженных пальцах дрожала, рискуя быть разорванной пополам. Список сбывается… И сбылась уже почти половина.

Автор: китай Jan 10 2017, 12:32

Дело пошло....
Спасибо

Автор: servaly Jan 10 2017, 12:39

Пошло!!! alko_2464.gif

Автор: Рафайкин Jan 10 2017, 18:05

Ура! Ура! Ура-а-а! Наконец-то.

Автор: servaly Jan 10 2017, 18:06

QUOTE(Рафайкин @ Jan 10 2017, 17:05)
Ура! Ура! Ура-а-а! Наконец-то.

Вам - отдельный респект за подзатыльники, комрад! biggrin.gif alko_2464.gif

Автор: Рафайкин Jan 11 2017, 13:08

QUOTE(servaly @ Jan 10 2017, 20:06)
Вам - отдельный респект за подзатыльники, комрад!  biggrin.gif  alko_2464.gif

Всегда рад помочь 14.gif . С удовольствием читаю ваши книги. Ждем перевыпуск "Седьмой" 49.gif Зиму скрашивает ваше творчество. Спасибо вам.

Автор: servaly Jan 11 2017, 17:11

Ох, боюсь, до "Седьмого" ещё далеко. Но обязательно напишу!

Автор: Братуха Jan 11 2017, 18:20

Ждём !!! " Список" и " Седьмого" !!!! alko_2464.gif lupsk.gif

Автор: servaly Jan 11 2017, 20:29

Сегодня не обещаю. Завтра, наверное.

Автор: servaly Jan 12 2017, 02:13

Глава 23. Не один

Весь день до вечера Димка просидел дома, не высовывая носа даже на кухню. Был включен телевизор, но он работал скорее для фона. Происходящее на экране не вызывало ни малейшего интереса. Внимание, мысли, эмоции – все было приковано к единственному предмету. К клочку бумаги в двадцать пять строчек.

Первые были написаны более-менее ровным почерком. Неряшливым, но вполне узнаваемым. Последние же больше походили на кардиограмму марафонского бегуна перед финишем. Нет, текст был вполне читаем, но возникало ощущение, будто писался он либо левой рукой, либо ручка вообще была зажат пальцами ног. Не мудрено, если учесть, что утром Димка даже не помнил, как эти последние строки писал.

Он вычеркнул из списка те пункты, которые на тот момент уже были реализованы. Следующим, после «выучить английский», шел пункт «найти родителей». Вполне безобидный, если не считать, что его реализация в очередной раз приблизит к концу. К последнему пункту: «умереть счастливым». Да и перспектива убить человека, пусть даже безнаказанно, как-то не особо радовала.

И как вообще такое желание могло возникнуть? Пусть даже в пьяном бреду! Как? О чем можно было думать, чтобы такое возжелать?

«Может я злился на кого-то? Может, я и в самом деле хочу кого-нибудь убить? Но кого? У меня и врагов-то нет. Живу себе, никого не трогаю. Да ну… Бред. Просто не думал, не верил, что когда-нибудь вообще буду воплощать все эти желания. А что, если сжечь этот список? Что, если просто забыть о нем и никогда не вспоминать? А еще лучше – вычеркнуть все пункты до конца и только потом сжечь!»

Виноградову так понравилась собственная идея, что он без колебаний сорвался с дивана и широченными шагами поскакал на кухню за спичками, а когда вернулся, то обнаружил на собственном балконе Бобра. Тот держал в руках список и улыбался.

- Дую спик инглиш, май литтл фрэнд? – спросил однокашник, не отрываясь от чтения и продолжая улыбаться.

- Фак ю, эссхолл! – злобно отозвался Димка, но бумажку отнимать не стал.

- Ой, да ладно тебе! Когда тебя уже попустит? Вижу, ты тут свой списочек расширил с легонца. Кошерно, ничего не скажешь, – он изогнул губы в ухмылке и с издевкой прочел, - «Умереть счастливым»! Че это ты помирать, вдруг, собрался?

- Не твое собачье дело. Верни.

- Да не вопрос, - он вошел в комнату и протянул список Димке.

Тот застыл в нерешительности. Приближаться к этому субъекту желания не было совсем. Да чего греха таить? Боялся он! Бобер, видимо, прекрасно это понимал и его это явно веселило. Вполне в его стиле. Виноградов ожидал очередного подкола. Он немного поколебался, потом сделал шаг навстречу и взял список. Тот без проблем отдал.

- Зря сжигаешь, - как-то лениво, словно нехотя, сказал Бобер и плюхнулся на Димкин диван, - Хоть последовательность запомни, что ли. А то потом мучайся, вспоминай что там написано было. Нет, я-то помню. Подскажу, если что. Но… Короче, делай что хочешь. Твой список, тебе решать, так что…

Виноградов вышел на балкон, не перечитывая скомкал бумагу и поджег. Никакого демонического фейерверка или голубых искр при сгорании не было. Список просто сгорел и превратился в бесформенную конструкцию из пепла, которую тут же подхватил и разрушил легкий порыв майского ветерка.

«Вот и все, - едва не прошептал вслух Димка, - И пошло все лесом! Идиотские желания со всеми их бесполезными последствиями. Еще бы этого как-нибудь сжечь».

Он обернулся и заглянул в собственную комнату. На диване все также восседал Бобер, закинувший ногу на ногу и смотрящий вечерний выпуск новостей. Он ковырял в носу, периодически вытирая палец о Димкину подушку.

- Ты че делаешь-то? Охренел совсем? Я сплю на ней!

- А че я? – не понял Бобер и уставился на Виноградова, - Муха, ты че? Я телек смотрю!

- Ты козявки о мою подушку вытираешь!

- Да че ты взвился? Я же призрак! Ты че, забыл? Значит и козявки не настоящие!

Бобер расхохотался. Даже слезы на глазах выступили.

- Да какой ты нахер призрак?! Мудак ты! – отмахнулся Виноградов, откинул в сторону штору и быстрым шагом пошел к выходу. Остановился, бросил в Бобра спичечным коробком и только потом вышел, заперев дверь на ключ.

Он шел по коридору, постоянно оглядываясь. Дверь оставалась закрытой. Из квартиры никто не выходил. Постучал к Маринке, но она окликнула его, выйдя из кухни.

- Привет. Тебе лучше?

- Привет. Да. Нормально все. Ты как?

Она пожала плечами.

- Ничего. В Турцию хочется, но в остальном – не жалуюсь.

Повисла пауза. Он долго не решался, но все-таки сказал:

- Ты можешь сейчас со мной… Ну, ко мне, в общем, зайти.

Маринка удивилась, но постаралась этого не показывать и просто нервно улыбнулась.

- В смысле? В гости к тебе?

- Ну, да… То есть, нет. Просто надо кое-что проверить. Ты извини, просто для меня это важно, в общем...

Улыбка с Маринкиного лица медленно испарялась. Теперь она казалась Димке даже немного испуганной. Он понимал, что снова ведет себя, по меньшей мере, странновато, но желание разобраться с тем, кто же на самом деле этот Бобер, было сильнее собственного стыда.

- Марин, на минуту всего. На одну минуту. Пожалуйста.

- Я к тебе пойду только при одном условии.

Она скрестила руки на груди и склонила голову на бок. Виноградов был готов на любые условия, лишь бы она подтвердила, что его одноклассник – живой человек. Пусть даже вытирающий козявки о его подушку! Но настоящие козявки, черт возьми! Поэтому он даже не стал дожидаться продолжения и просто сказал:

- Я согласен!

- Ты расскажешь мне об этом твоем Бобре.

- Что рассказать?

- Все. Ты же вырос с ним в одном детдоме? Я хочу знать кто он такой, что из себя представляет. Каким он в детстве был. Все, в общем.

- Расскажу.

- Он издевался над тобой?

- Марин, давай я потом тебе все расскажу? А? Мне надо, чтобы ты ко мне зашла.

- Я не пойду, пока не расскажешь все от начала...

- Марин, пожалуйста! Он сейчас у меня! Понимаешь? Я запер его в своей квартире!

Она даже отшатнулась. Димке показалось, что она сейчас убежит.

- Если ты его не увидишь, я обещаю, что схожу к врачу. Клянусь!

Маринка обхватила себя руками и стояла так некоторое время, слегка поглаживая плечи. Затем вздохнула и едва заметно кивнула.

- Идем.

Виноградов чуть не подпрыгнул от радости. Зазвенели ключи в руках, и он вприпрыжку побежал к своей квартире. Девушка последовала за ним. В ее походке энтузиазмом и не пахло.

Руки у Димки дрожали. То ли от волнения, то ли от страха. Он и сам не знал точно от чего. С трудом попал ключом в замочную скважину и отворил.

Дивана отсюда видно не было. Штора из-за сквозняка взметнулась к потолку, закрывая обзор. Маринка аккуратно заглянула в жилище соседа, но входить не торопилась.

- Сквозняк, - промямлил Виноградов и жестом пригласил войти.

Девушка переступила порог. Димка закрыл дверь. Штора плавно опустилась. Диван был пуст.

Виноградов прошел в комнату и осмотрелся. Выглянул на балкон. Вернулся и включил свет в туалете. Он обыскал все. Даже под диван заглянул. Пусто!

- Он не мог уйти… Не мог…

Эту фразу Димка повторял без остановки, чем вызвал у Маринки чувство тревоги, смешанные с искренним чувством жалости. Она смотрела, как тот носится по квартире и едва сдерживалась, чтобы не убежать к себе и не запереться в собственной ванной. Но, вместо этого, подошла к нему и обняла. Виноградов замер. Руки повисли безвольными плетьми вдоль тела. Маринка прижала его голову к своему плечу, и они долго так стояли, пока он не разрыдался. Весь страх последних дней, все напряжение и горечь, все обиды и отчаянье вырвались в тот момент, когда он почувствовал, что кому-то на него не наплевать. Впервые в жизни, с момента рождения, он был не один. Но облегчения это не приносило.


Автор: aXa Jan 12 2017, 14:16

Здорово написано,ждём продолжения :-)

Автор: сернур Jan 14 2017, 22:41

прочел на одном дыхании, большое спасибо автору

Автор: ЯЛЕС Jan 21 2017, 19:39

Ура servaly вернулся,спасибо за продолжение ,ждем дальнейшего развития событий
с нетерпением biggrin.gif

Автор: servaly Feb 18 2017, 14:58

Глава 24. Валерий Леонтьев и гантели

Малоприятное происшествие с омарами так сломили и без того не особо крепкую волю Валерия Леонидовича, что вернувшись домой к любимой супруге Людочке, он раз и навсегда решил завязать с междугородными грузоперевозками. Да и вообще с любыми видами грузоперевозок. По правде говоря, о том, чтобы побаловать себя тихой жизнью среднестатистического пенсионера Леонтьев подумывал уже давно. Уж слишком заманчивой выглядела картина, на которой он вальяжно возлегает в дачном гамаке меж двух ветвистых груш. Возлегает и потягивает густое пиво из запотевшего стакана, наслаждаясь запахами цветущего сада. А рядом, в лучах майского солнца, выписывает балетные па Людочка. И вот он лежит, щурится, любуется ее стройной фигурой в белоснежной пачке и не менее белоснежных колготках, а на душе – ничего, кроме умиротворения и неги.

Так и манила перспектива. Так и звала. Но вечно что-то удерживало от судьбоносного последнего шага. То заказ поступит заманчивый, то кредит надо выплачивать за компьютер, а то и просто страшно становилось остаться без работы.

Но после случая с омарами решительный шаг все-таки был сделан, и Леонтьев Валерий Леонидович раз и навсегда отрекся от суеты мирской жизни, уйдя на законно заслуженную пенсию по выслуге лет. Доходы, конечно, теперь будут не те, и пояса придется затянуть потуже, но за городом есть дача, на даче – участок. Знай себе – ройся в грядке, трави жучков, собирай урожай.

Ну, в конце концов! Живут же как-то люди в деревнях! С голоду не помирают. Чем они с Людочкой хуже? А если туго станет, так можно и охранником на какой-нибудь склад устроиться. Отсидел сутки, и трое суток снова в гамаке валяйся. Никаких тебе рисков, никакой суеты. Благодать!

И вот он май, вот она Людочка! Котлетки жарит, поет. И бог с ним, с тем, что в ней сто тридцать кило, и в балетную пачку такая попросту не влезет. Разве это так уж важно? Главное, что теперь впереди совсем другая жизнь. Новая, беззаботная и размеренная. Та, о которой мечтал. Пенсия!

Людочка, хоть и не добралась еще до пенсионного возраста, но уже лет пять, как нигде не работала. Двадцать три года преподавания кройки и шитья в профтехучилище выбили из несчастной женщины остатки самообладания, и в один прекрасный день она попросту написала заявление по собственному желанию и, плюнув три раза через левое плечо, в последний раз переступила порог ненавистного учебного заведения. Муж тогда еще зарабатывал не плохо, а потому опасаться материальных трудностей не приходилось. К тому же те крохи, которые ей платило государство за ежедневную трепку нервной системы, даже деньгами назвать было стыдно. Возможно, именно поэтому Людочка с легким сердцем приняла решение супруга и даже прослезилась, представляя, как тот, наконец, вспомнит о собственной совести и начнет наводить порядки на загородном участке.

Вдохновленные единодушным решением, супруги готовились к отъезду на дачу. Стояло погожее утро, Людочка жарила куриные котлеты, а Валерий Леонидович разминался двухкилограммовыми гантелями на балконе и думал о балетной пачке. Нельзя сказать, что однофамилец эпатажного артиста был большим ценителем искусства. Он даже в оперном театре ни разу в жизни не бывал и балерин видывал только на экране телевизора. Просто образ хрупкой барышни в откровенном наряде его бодрил. Причем не только над поясом.

Он медленно развел вытянутые руки в стороны, сделал глубокий вдох, затем свел руки перед собой и шумно выдохнул.

- Р-р-раз!

Снова развел, и снова свел.

- Два!

Из кухни послышался голос Людочки:

- Ты меня звал, мусичек?

Леонтьев опустил руки.

- Нет, лапулечка. Это я зарядку делаю. Жарь котлетки, моя заинька. Жарь, моя лапушка.

На сковороде зашкворчало, и Леонтьев не смог расслышать, что жена ему ответила. Он снова развел руки в стороны и сделал вдох. И так уж вышло, что с теплым майским воздухом Валерий Леонидович вдохнул пролетавшую мимо мошку. Насекомое, несомненно, удивилось, чего не скажешь о Леонтьеве. Он-то, как раз, и не заметил постороннего присутствия в собственном горле. Толи мошка была слишком маленькой, толи так удачно влетела и не успела прилипнуть к слизистой, но почувствовать ее мужчина смог только на выдохе, когда гантели уже находились в вытянутых вперед руках.

Виновница происшествия благополучно выскочила обратно через то же отверстие, в которое, по неосторожности, влетела, но свою непреднамеренную пакость, все-таки, совершить успела. Леонтьев выпучил глаза, дернулся, кашлянул и выронил оба стальных снаряда, отправляя те в свободный полет. Гантели беззвучно пролетели восемь этажей и с гулким грохотом рухнули на припаркованный у дома автомобиль марки «Порш Кайен».

От чего прослезился Валерий Леонидович вселенной доподлинно неизвестно. Можно предположить, что слезы на лице новоявленного пенсионера выступили от кашля и удушья. Но что-то подсказывает, что заплакал Леонтьев от того, что увидел два отверстия в кузове автомобиля, стоимость которого он просто не понимал. Вернее, он-то знал, что машина стоит дорого. Но не мог себе представить такую сумму денег даже визуально. И вот когда он стоял на балконе и смотрел на два этих самых отверстия, по его лицу стекли три крупные, горькие капли. А он их даже не утер. Просто стоял и смотрел вниз. Машина орала сигнализацией, но Леонтьев ее не слышал.

На балкон выскочила Людочка. Лицо ее было испуганным, и она тут же спросила:

- Мусичек, что там взорвалось?

Мусичек, само собой, не ответил. Он просто обернулся, и глазами, полными слез, посмотрел на потенциальную «балерину».

Она навалилась всем своим весом на перила и посмотрела туда, где визжала сирена. Долго смотрела и не отвлекалась, пока во двор не вышел хозяин машины. Он быстрым шагом преодолел расстояние до «Кайена», обошел вокруг него. Все это время руки его были разведены в стороны. Затем остановился и задрал голову вверх. Леонтьев с супругой тут же оттолкнулись от балконных перил и прижались телами к окну. Дыхание у обоих было предельно глубоким и неравномерным.

- Это Жорина машина? – шепотом спросила Людочка, будто Жора мог их услышать с восьмого этажа.

Леонтьев ответить не успел. Вместо него ответил сам Жора. Он выразился крайне доходчиво, применяя при этом глубоко нелитературные эпитеты. Емко выразился! Сочно! Так, что Людочке сразу стало понятно, чья это машина, сколько она стоит и что их с мужем ожидает в ближайшие две-три минуты. По ее прикидкам, именно столько понадобится крепкому, спортивному, крайне агрессивно настроенному человеку для того, чтобы преодолеть восемь этажей по лестнице. Человеку, отсидевшему два срока за разбой, и который так и не встал на путь исправления, продолжая зарабатывать деньги неправедным путем.

На все, про все Жоре понадобилось всего три слова, которые использовать в повествовании будет до неприличия грубо. Объяснить такое владение речью, кроме как талантом, больше нечем.

При этом Людочка была уверена, что Жора будет подниматься именно по ступенькам. На лифте после таких слов не поднимаются. Уж слишком торопятся люди, которые используют такие вот слова. Слишком сильно они хотят поскорее увидеться с тем, кто уронил на их любимый, дорогой автомобиль пару полуржавых гантель в такое прекрасное майское утро. И Людочке стало страшно.

Было ли страшно Леонтьеву? Несомненно! Он пулей вылетел с балкона и ринулся ко входу, чтобы проверить замки. Те оказались запертыми, но это, почему-то, не успокоило. Валерий Леонидович оглянулся, нащупал цепким взглядом обувную тумбочку и рывком придвинул ее к двери. То, что дверь открывается наружу, его в тот момент совершенно не смущало. Тем временем подоспела и Людочка. Она встала в прихожей, намотала на палец прядь кудрявых волос и сунула ее кончик себе в рот.

Когда хлипкая баррикада была готова, Леонтьев уселся на тумбочку и замер, вслушиваясь в звуки за дверью. Через невыносимо длительную минуту послышались шаги. Они нарастали. А когда стихли, в Валерии Леонидовиче затеплилась хрупкая надежда.

- Проскочил? – шепнул он жене, и в этот момент в дверь ударили.

Не постучали, не затарабанили. Именно ударили. И, вероятнее всего, ногой.

Если фразы, которые произносил Жора на лестничной клетке, перевести на общепринятый русский язык, то можно их выразить следующим образом: «Открывай, неуважаемый человек! Тебе конец! Я тебя, неуважаемый человек, убью, разорву твое тело, совершу половой акт неестественным способом, а потом высушу. Ты, неуважаемый человек, у меня на галерах до последнего дня жизни работать будешь, а я буду каждый день совершать с тобой половые акты неестественным способом. И супругу твою, имеющую лишний вес, на свой половой орган нанижу, и буду вращать вокруг своей оси, пока она, неуважаемая, не потеряет лишний вес. А ты, неуважаемый Валерий-самка-собаки-Леонтьев, будешь иметь половой акт с автомобилем марки «Порш Кайен» в те отверстия, которые проделал с помощью неуважаемых предметов, сброшенных со своего неуважаемого балкона. Открывай, неуважаемый человек!». Ну, и так далее…

Говорил Жора долго, при этом не переставал ударять в дверь, от чего штукатурка над дверным проемом начала осыпаться и падать Леонтьеву на медленно седеющую макушку. Людочка плакала, чем еще больше раздражала Валерия Леонидовича. Оба испытывали схожие эмоции, и оба понимали, что жить им, вероятно, осталось весьма недолго. А уж о том, чтобы лежать в гамаке и наслаждаться изысканным балетом на огородной грядке, даже речи теперь не шло.

Автор: ЯЛЕС Feb 18 2017, 18:42

Ну вот servaly опять вернулся boyan.gif
Спасибо за продолжение,но хотелось бы почаще 17.gif 49.gif

Автор: Ramblers Feb 23 2017, 16:07

И опять Все.... mad.gif
Опять на самом интересном месте..........

Автор: Ramblers Feb 23 2017, 16:08

С праздником Вас уважаемые комрады.

Автор: aXa Apr 16 2017, 22:11

Ну а когда же ждать следующей главы?Уже начинает забываться потихонечку как и чего там было...хоть заново перечитывай...с нетерпением все еще ждем продолжения!С уважением к автору smile.gif

Автор: servaly Apr 23 2017, 12:05

Глава 25. Сделка

Выбирать между вероятностью «быть убитыми, изнасилованными, работающими на галерах, снова быть убитыми и изнасилованными» и вероятностью ответить по закону долго не пришлось. Людочка первая додумалась набрать номер полиции, о чем громогласно сообщила ломящемуся в дверь соседу. Леонтьев хотел было попросить, чтобы она не сообщала, но не успел. Она, не решаясь подойти к двери, взвизгнула:

- Я полицию вызвала! Прекратите!

Но Жора не прекратил. Вернее, прекратил ругаться. Больше ни слова не произносил. А вот удары в дверь стали куда более ощутимыми.

За эту выходку Леонтьев был готов даже ударить жену, но вовремя вспомнил, кто главный виновник всего происходящего, а потому остался сидеть на тумбочке и окончательно сник.

Полиция приехала спустя десять минут. За это время Жора успел расшатать дверь Леонтьевых так, что из щелей стал пробиваться весьма ощутимый сквозняк, а квартира наполнилась запахом пота. Валерий Леонидович чувствовал этот запах, и от него ему хотелось съежиться в маленький, кругленький клубок. Закрыться, схлопнуться, как ежик или ракушка, и пересмотреть всю свою жизнь от начала до конца.

Жора не переставал ударять даже тогда, когда полиция его скручивала. Была слышна суета, мужские голоса, приказывающие прекратить дебош, но удары все сыпались и сыпались. Стихло все только после того, как лязгнул металл. Леонтьев решил, что это были наручники.

Буйного соседа скоро увезли, предварительно запротоколировав нанесенные убытки обеим сторонам конфликта. Опросили Леонтьевых, затем соседей. Нашли свидетелей, которые слышали грохот от падения гантелей и уже к обеду все устаканилось. Под домом зиял дырами «Порш Кайен», у подъезда перетаптывались с ноги на ногу зеваки и сплетники, а в квартире на восьмом этаже горевали незадачливые супруги.

На дачу Леонтьевы так и не поехали. Остались дома. Людочка было запротестовала, но Валерий Леонидович каким-то эфемерным органом своего организма чувствовал, что должен остаться. Он был уверен, что ничего в жизни не происходит без причины. Ничего не случается просто так. И если уж случилась досадная неприятность, из-за которой пришлось задержаться, то закрывать на это глаза и игнорировать подсказку судьбы уж точно не стоит. Да и удовольствия от поездки за город после такой встряски ожидать не приходится. Все настроение испорчено бесповоротно. Поэтому протесты жены были отклонены Леонтьевым без каких-либо объяснений, а поездка на дачу отложена на неопределенный срок.

Вместо этого Валерий Леонидович изъял из кухонного шкафчика стеклянную бутылку без опознавательных этикеток и употребил внутрь триста пятьдесят граммов самогона собственного приготовления, предварительно настоянного на перегородках скорлупы грецких орехов. Алкоголь частично смыл с оголенных проводов нервной системы досадную окись, а в голове завращались мысли о бренности жизни, высоких человеческих ценностях и, что самое важное, о причинно-следственной связи жизненных уроков.

Леонтьев сидел на кухне, уставившись отрешенным взглядом в магнитик на холодильнике, почесывал небритый подбородок и размышлял. Мыслительный процесс в захмелевшей голове происходил туго, но кое-что, все-таки, сообразить удавалось. Не давала покоя единственная мысль: «за что?»

За что ему, честь по чести отработавшему всю сознательную жизнь порядочному семьянину и, в общем-то, не плохому мужику, такие неприятности на старости лет? Почему жизнь не дает просто вздохнуть полной грудью? Когда случился тот перелом, за который теперь приходится расплачиваться такими вот чудовищными дрязгами? Сначала омары, теперь гантели эти… Где он перегнул палку? Где грех на душу взял?

Леонтьев налил себе еще и выпил. Закусил безвкусным тепличным помидором и поморщился.

Он медленно жевал, старательно углубляясь в дебри собственной памяти. Перебирал в голове те грехи и огрехи, которые могли бы стать поводом для мести безжалостной судьбы. Да только все, что вспоминалось, не шло ни в какое сравнение с происшествиями последних дней. Не стоили они такого сурового наказания.

Ну, удавалось иногда заработать на бензине. Выкроить десяток-другой литров на рейсе. Но разве это такой уж большой грех? Ну, бывало, что и начальство обманывать приходилось. Но кто сейчас живет иначе? Там, если разобраться, вообще неизвестно, кто кого больше на деньги опрокидывал. Сколько эти твари за его счет запчастей списали? Да там одной резины на две зарплаты водителя хватит! Притом, что ездить из-за этого приходилось на полулысой, жизнью рисковать. Что уж говорить о «левом» грузе, с перевозок которого Валерий Леонидович лично не получал ни копейки сверху? За него, собственно, и поплатился в итоге наездом ментов. И если кого-то и винить в прегрешениях, так точно начинать нужно не с него, а с тех, на кого он работал.

Но тогда за что? К родителям всегда с душой относился, о жене заботился, никому жить не мешал. Детей нет, а если бы и…

Леонтьева будто током ударило. Он даже встал с табурета, постоял немного, сглотнул и снова сел. Бутылка к тому моменту уже опустела, но если бы в ней еще что-нибудь осталось, он бы непременно выпил.

А вот с детьми вышла промашка. Такая промашка, что масштабы ее не шли ни в какое сравнение с бензиновыми махинациями. Эдакий огромный слон, которого, как правило, никто не замечает, когда стараются разглядеть песчинку рядом с его ногами.

Но если дело в этом, то почему именно сейчас? Почему через двадцать лет? И если это и есть возмездие за тяжкий грех, взятый на душу двадцать лет назад, то почему так ничтожно это самое возмездие?

Размышления прервал дверной звонок. Услышав его, Леонтьев даже вздрогнул. То ли от неожиданности, то ли от нервного напряжения, которое так и не ушло окончательно. Открыла жена. Гостьей оказалась соседка Зинаида Михайловна Кузяева. Супруга того самого прораба, который намедни был с позором изгнан с последнего места работы. Она тихо поздоровалась, а затем, охая и причитая, прошла в зал. Следом за ней отправилась и Людочка. Тяжело вздохнула, всхлипнула и затворила за собой межкомнатную дверь.

Валерий Леонидович слышал, как женщины о чем-то тихо говорят. Он не мог разобрать, о чем конкретно, но догадаться было не сложно. От этого на душе снова стало гадко. Леонтьев налил себе еще и успел даже поднести рюмку ко рту, но тут услышал, как дверная ручка щелкнула. На кухню вышла жена. Она встала рядом с ним, обхватив себя за плечи, и склонила голову на бок. Эта поза подсказывала, что разговор предстоит не шуточный. Да и о каких шутках может идти речь, когда из-за собственной неловкости повесил на семью неподъемные долги?

Леонтьев отставил рюмку в сторону, заерзал на стуле и крякнул.

- Что еще? – спросил он дрожащим голосом.

Людочка помедлила, пожевала губу, вздохнула.

- Зинаида Михайловна работу предложила. Сан Саныч со стройки ушел, но говорит, что им там ночной сторож нужен. Зарплата, конечно, не большая, но он подскажет, как заработать можно. Есть люди какие-то, которые по ночам могут стройматериалы выкупать. Там уже схема отлаженная, ничего нового придумывать не надо. Говорит, главное – не борзеть. Брать понемногу…

Леонтьев переменился в лице, побледнел и отстранился от Людочки так, будто она была не женой вовсе, а, как минимум, змеей-искусительницей, предлагающей продать бессмертную душу. Она это заметила, закатила глаза под лоб и наигранно цыкнула.

- Валера!

Так она называла его только в исключительных случаях. Это означало, что Людочка злится. Не до такой степени, чтобы назвать Леонтьевым, но достаточно сильно, чтобы не называть «мусичек».

- А что Валера? – решил контратаковать Валерий Леонидович, говоря полушепотом, чтобы соседка не услышала, - Ты вообще себя слышишь? Ты понимаешь, что сейчас предлагаешь? Тебе мало неприятностей, так ты меня еще и воровать заставить хочешь?

Он остался доволен тирадой, которую удалось выпалить на одном дыхании, но ожидаемого эффекта та не принесла. Вместо того, чтобы отступить, Людочка побагровела, уперла кулаки в бедра и посмотрела на мужа так, что ему захотелось съежиться.

- А что ты предлагаешь, Леонтьев? Может на панель мне идти? Ты хотя бы представляешь, сколько стоит эта чертова машина? Или может ты без квартиры нас решил оставить?

Валерию Леонидовичу на мгновение показалось, что мысль о продаже квартире очень даже здравая. В самом деле! Можно ведь и на даче жить! Но очередной взгляд на супругу перечеркнул мимолетную радость раз и навсегда, а предложение продавать краденые стройматериалы начало потихоньку превращаться из пугающего в заманчивое.

Как назло из-за мощного торса Людочки показалась щупленькая фигурка соседки. Она скользила испуганным взглядом по лицам супругов, будто извинялась за свое предложение. И вообще – за присутствие. Но Людочка скрестила руки на груди и утвердительно кивнула, позволяя соседке включиться в беседу.

Зинаида Михайловна прошла в кухню, уселась на табуретку и рубанула с плеча.

- Зарплата там маленькая, но Сашенька говорит, что заработать можно. После того как ушел оттуда, он сам не свой. Ему звонят, звонят постоянно. То цемента полтонны хотят купить, то кирпича, то песка. Договорись, говорят. А что он сделать может? Ему туда возвращаться никак нельзя. А старого сторожа, который в доле был, уволили сразу после Сашеньки. И сейчас там только сменщик его. Уже неделю дурак в этом вагончике живет. Принципиальный – куда там! На хромой козе не подъехать. Честный! Военный бывший. Сашенька говорит – контуженный. С таким связываться – себе дороже будет. А если своего человека поставить… Ну, Валерочка… ну, ты понимаешь. Там ведь ночью, после того, как смена кончается, нету никого! А что такое полтонны цемента на такой стройке? Там пять тонн возьми, и не заметит никто! Сашенька договорился обо всем, тебе позвонил, ты людей встретил, отдал мешки и спи себе дальше! Дома деньги получил. А если кто и заметит недостачу, так можно сказать, что ночью украл кто-то! Там трудоустройство не официальное. По закону к тебе претензий вообще быть не может. Ну, выгонят. И что? Так зато ты к тому времени хоть заработаешь какую-то копейку! Вон с этим… балахманным за машину рассчитаешься. Ох, горе-то… горе какое, Валерочка…

Она наигранно нахмурилась и закачала седовласой головой, явно выражая сочувствие. Только сочувствие это никак не ощущалось. Напротив! У Леонтьева создавалось ощущение, что его откровенно подставляют. Предлагают делать грязную работу его руками!

Зинаида Михайловна, видимо, это заметила и нанесла очередной удар. На этот раз сокрушительный. Она стерла с лица маску сопереживания, сделалась серьезной, встала с табурета и, для убедительности постукивая пальцем по столу, сказала:

- В месяц от двух до трех тысяч. Долларов!

Людочка даже вытянулась по стойке смирно, но ничего не сказала.

- Думай! Но ты должен понимать, что уже завтра на это место могут взять другого человека.

Не дожидаясь ответа, соседка отправилась восвояси, на ходу прощаясь и принимая от Людочки слова благодарности за заботу.

Ночь Леонтьев провел в раздумьях. Пить больше не хотелось. Вместо этого он наматывал километры, неспешно слоняясь по квартире и слушая доносящийся из спальни мощный храп жены. Уже к рассвету сделка с совестью состоялась, и Валерий Леонидович уснул с твердым намерением устроиться на прибыльную работу.

Глава 26. Развод

- Мы детдомовские. Я уже рассказывал тебе. Как познакомились уже и не помню. Совсем мелкими были. Сколько живу, столько его знаю. Тот еще фрукт, конечно. Одна сплошная неприятность.

- А как в детдом попал?

- Кто? Я или он?

- Ты.

- Родители отказались. Причины не знаю. Я их не видел никогда. Вернее, видел, конечно, только не помню совсем. Мне меньше трех было…

Маринка сидела на диване, поджав коленки к груди и обхватив ноги руками. Виноградов сидел рядом на полу и говорил, глядя в белый потолок.

- А искать их не пробовал?

- А зачем? Чужие люди! К другим родители иногда приезжали, навещали, подарки привозили, вкусняшки всякие. А мои – ни разу. Я даже не знаю, как их зовут. Фамилии даже не знаю.

- А Виноградов?

- Это ненастоящая. До детдома другая была. Типа, по желанию родителей ребенку дают другую фамилию. Ну, чтобы потом не искал и все такое. Вот у Бобра – настоящая. Ну, Бобров. А Виноградов – выдуманная. У родителей другая была.

- А какая? Не знаешь?

Димка покачал головой.

- Да пофигу, честно говоря. Если я им нафиг не нужен, то накой хрен они мне?

- Иногда люди ошибаются. Ты не думал, что они могут раскаиваться в своем поступке?

- Если бы раскаивались, то приехали бы. У них пятнадцать лет было в распоряжении. А если им этого времени не хватило, то глупо рассчитывать еще на что-то.

- Но фамилию я бы все равно узнала на твоем месте. Вдруг ты сын какого-нибудь известного человека. Депутата какого-нибудь. Или артиста.

- Да хоть Валерия Леонтьева! – Димка сам не заметил, как вспылил, от чего повысил голос. Но Маринку это нисколько не обидело. Напротив, она даже хихикнула.

- Дмитрий Валериевич Леонтьев! – продекламировала она и всплеснула руками, - А ведь правда! Какое у тебя отчество?

- Дмитриевич.

- Отчества тоже меняли?

- Ага. У нас на этот счет не заморачивались. Все Дмитрии были Дмитриевичами. А Сергеи – Сергеевичами. Ну, и так далее. Только те, кто с настоящими фамилиями остались, отчества тоже настоящие носили. Но таких не много было. В основном Сан Санычи всякие.

- Интересно… А как же с девочками?

- Да им вообще от балды придумывали. Нет, ну, если Ольга, то Олеговна. Евгения – Евгеньевна. А если Наталья, то тут уже могли быть варианты. Вот Воропаева Наташка, например, Андреевной была. А че ты все так расспрашиваешь подробно? Ты же только про Бобра хотела узнать.

- Да интересно просто. И страшно…

Он обернулся и уставился на Маринку удивленным взглядом.

- Да че тут страшного-то? Страшно, это когда на дурку попадаешь после побега. Вот это страшно. Или когда получаешь диплом о среднем специальном, и тебя под зад ногой в большую жизнь выпихивают. Вот тогда было реально страшно. А фамилии, имена… Фигня это все.

Маринка смущенно поджала губы и склонила голову на бок. Димка снова отвернулся и откинул голову назад, продолжая сверлить взглядом неровный потолок.

- А за что на дурку отправляли?

- За побег, говорю же. Ну, типа, на обследование. Если сбежал, значит невменяемый и все такое. Процедура такая. Всех, кто бегал, на две недели ссылали.

- А зачем сбегал?

Димка помолчал, вздохнул, почесал голову.

- Да были причины…

- Не расскажешь?

Он пожал плечами. Повисла молчаливая пауза.

- Это из-за Бобра? Да?

Виноградов снова не ответил, но Маринка заметила, как тот напрягся и начал даже немного головой подергивать.

- Дим, он обижал тебя?

- Да не то, чтобы обижал…

На этот раз его щеки залил густой румянец. Меньше всего хотелось говорить о том, какие на самом деле отношения складывались между ним и Бобром.

Маринка восприняла это по-своему. Она даже ноги с дивана спустила, наклонилась и заглянула Виноградову в лицо. Ее глаза округлились.

- Он что… Гей? Домогался?

Димка тут же рассмеялся.

- Не-е-ет! Не-не-не! С этим у него полный порядок был. Не голубой он. Девок щупал регулярно.

Виноградов перестал смеяться, сделался серьезным, тяжело вздохнул и, подумав, сказал:

- Просто «обижал» - это не то слово. Понимаешь? Как бы это объяснить? Он кайф ловил, когда издевался над кем-то. Не обязательно надо мной и не обязательно физически. Нет, бил, конечно. И часто. Но самое отвратительное было не в этом. Он… - Димка похрустел костяшками пальцев, подбирая слова, - Ну, унижал, что ли… Хотя, это тоже мягко сказано. К тому же не дурак он. Умный гад. Ну, вот, например, когда к нам Вшивую прислали… А, ну да… Вшивая – это воспиталка наша. «Дневничка». Ну, типа, она днем нами занималась. А была еще «ночничка». Ну, короче… Когда Вшивую к нам прислали, Бобер на перекличке начал ей про некоторых всякую хрень рассказывать. Ну, там… кто ссытся по-ночам, кого за дрочкой в параше подловили, кто на дурке сколько раз бывал, и все такое. И как-то у него это получалось так лихо, что вся группа со смеху угорала. Само собой, не ржали только те, про кого он говорил. Про меня тоже какую-то херню ляпнул. Типа, про отключки мои, про слюни. Я не выдержал, вскочил и по морде хотел ему дать. Но он, сука, здоровый… Короче, я так и не дал. Тупо стоял и сопел, как придурок с красной рожей. И от того, что боялся его первым ударить, еще стыднее было. Вокруг все ржут. А он так сидит на полной расслабухе, ухмыляется, скалится, а потом резко дернулся, типа, как будто хочет вскочить, а я от неожиданности отпрыгнул и копчиком об парту треснулся. И больно так было, что слезы навернулись. А группа уже по полу от смеха катается. Даже Вшивая стоит и ржет… сука. Мне тогда его убить хотелось. Но вместо этого я просто вернулся на свое место и сидел надутый до конца урока.

Виноградов смолк. Говорить больше не хотелось. Воспоминания, к которым он старался не обращаться в последние годы, накрыли с головой. Ему казалось, что рассказанное случилось не в далеком детстве, а буквально вчера. А от того, что пришлось рассказать это Маринке, стыдно было еще сильнее. Ему казалось, будто она сидит в том классе и смеется над ним вместе с одногруппниками.

Но Маринка не смеялась. Она просто сидела рядом, смотрела на его вьющиеся волосы и пыталась разобраться в собственных чувствах. А в том, что чувства были, она теперь не сомневалась.

Конечно, для нее рассказанное Виноградовым не было чем-то ужасным или унизительным. Ну, поиздевался один подросток над другим. С кем не бывает? В любом самом обычном классе, самой обычной школы найдется хотя бы один самый задиристый мальчишка, который будет подтрунивать над более слабыми. Это нормально! Дети жестоки. Но самому Виноградову все казалось куда более сложным и важным, чем было на самом деле. Были это не искорененные подростковые комплексы или еще какие-то причины, она не знала. Единственное, в чем она была уверена, это в том, что на почве детских унижений у парня могло развиться психическое отклонение.

- Неужели он был больше тебя?

- Кто? – Димка слишком глубоко погрузился в воспоминания и не сразу понял ее вопроса, - Бобер?

- Ну, да. Ты говорил, что он… Ну, что он здоровый.

- Да куда мне до него. Раза в два больше, наверное. Бугай!

- Ничего себе. Я-то думала, что ты не маленький. Представляю, какой тогда он.

- Я? – удивился Виноградов.

- Ну, не я же. Сколько ты весишь?

- Да хрен его знает. Килограмм семьдесят.

Маринка хихикнула.

- Ага. И рост метр шестьдесят. Да?

- Метр семьдесят, - обиженно буркнул Димка, понимая, что девушка явно иронизирует.

- Прикольный ты. Если у тебя метр семьдесят, а я сантиметров на тридцать ниже, то получается, что я карлик, что ли? – теперь она уже не хихикала, а смеялась.

Виноградов смутился. Почему-то раньше он над этим не задумывался. Да, она была намного ниже, но разве это имело какое-то значение? При чем тут рост вообще? Да и вес! К чему эти расспросы? Ему, вдруг, стало жарко. В голове зашумело.

- Слушай, я устал…

Димка поджал ноги и обхватил колени. Сам того не замечая, стал раскачиваться вперед и назад. Маринка заметила это и сползла с дивана на пол. Обняла его за плечи, прижалась. Димка замер. Он чувствовал ее дыхание на своей щеке, чувствовал запах духов и боялся обернуться. Тогда она положила ладонь на его подбородок и повернула его лицо к себе. Виноградов боялся поднять глаза, смотрел в пол. Она прижалась сильнее. Он уже чувствовал запах помады на ее губах. Ее пальцы скользнули дальше, зарылись в пряди волос на виске и двинулись дальше, но Димка вдруг отдернулся, вскочил и убежал в ванную.

Сердце колотилось, спина взмокла, ноги дрожали, угрожая подкоситься. Он оперся о раковину, но руки тряслись так, что стакан с зубной щеткой зазвенел от вибрации. Единственное, чего ему сейчас хотелось, это сесть на пол, вжаться в стену, зажмуриться и не думать. Вообще! Виноградов взглянул в коридор, ведущий в комнату. В проеме двери стояла Маринка. Она смотрела на него так, будто он был смертельно болен.

- Извини, - тихо шепнула она, - Я пойду.

- Не уходи! – выпалил Виноградов, но тут же пожалел о сказанном. Он понятия не имел, зачем об этом попросил. Просто сказал первое, что пришло в голову. Он будто разрывался между двумя непреодолимыми желаниями. Желанием остаться в одиночестве и желанием быть с ней. От этого мутило. Его будто выворачивало наизнанку, разрывало на части, - Не уходи, пожалуйста. Мне кажется, если ты уйдешь, я сойду с ума.

- Дим, у тебя проблемы. От них нельзя просто отмахиваться. Проблемы нужно решать. Иначе… Иначе все может кончиться плохо. Пойми.

Он закивал. Часто закивал. Он был с ней полностью согласен. Проблемы есть. Он их чувствует, понимает, что они есть. Но понять, в чем именно состоят эти самые проблемы, не получается! Если Бобер – галлюцинация… Да не может этого быть! Не может! Бобер настолько реален, что легче поверить в то, что это он – Виноградов – нереален! Кажется, даже сам Бобер ему об этом говорил! И с ним сложно не согласиться!

- Стоп! – Димку будто осенило. Даже озноб исчез. - Подожди! А что, если это все развод?

- Какой еще развод? – нахмурилась Маринка.

- Ну, разводняк! Кидалово! Очередное издевательство! Что, если этот censored меня разводит? Твою мать! Да так и есть! – Виноградов почти кричал, не замечая, как Маринка переменилась в лице, - Ему, как раз, только это и нужно! Довести меня до сумасшествия! Убедить, что я с ума схожу! Что у меня крыша поехала! Я его запер в комнате, а он через балкон смылся! А еще он как-то ключ от моей комнаты подделал! Или отмычкой отпирает!

Димка пробежал мимо Маринки, рванул к балкону, перегнулся через перила и выглянул наружу.

- Смотри! Здесь перелезть к соседям можно запросто! А оттуда – на ветку прыгнуть и по дереву спуститься! Только с глазами какой-то глюк получается, но он мог как-то контактные линзы замутить!

- Какие линзы? Дим, успокойся, пожалуйста.

Но Виноградов был на взводе. Он носился по квартире, жестикулировал и не обращал внимания на ее просьбы.

- Блин, ну по-любому же кидалово! Развод! Твою же мать! Все сходится!

Вдруг он замер и затих, затем медленно обернулся к Маринке и тихо сказал.

- Сходится все, кроме одного.

Маринка непонимающе смотрела на него.

- Там, на кухне… Ты его должна была видеть… Он на стуле сидел…

- Дим, я не видела…

- И в тату-салоне ты была… А по балконам он к тебе в комнату перелез… Ты заодно с ним…

Виноградов стоял перед остолбеневшей Маринкой и буравил ее взглядом. Затем шагнул навстречу.

- Дим, я ни с кем не заодно! – в голосе зазвучала тревога. Она сделала шаг назад. Виноградов продолжал идти к ней. Его лицо перекосило, грудь вздымалась от хриплого дыхания.

- Дим, пожалуйста, успокойся! Прошу тебя! Ты что-то путаешь!

- Ты на общем балконе с ним о чем-то трындела. Я слышал. Как ты его могла не видеть? С пустым местом разговаривала? Вы вместе с балкона выходили. Ты еще в телефоне рылась своем!

- Я понятия не имею, о чем ты говоришь. Клянусь тебе!

Он остановился в метре от нее. Несколько секунд смотрел прямо в глаза, не мигая, затем откинул голову назад и сказал:

- Вали нахрен отсюда.

- Дима, послу…

- Пошла вон! Сука!

Она врезала ему звонкую пощечину, развернулась на месте и выбежала из квартиры, хлопнув дверью. По коридору разлились торопливые шаги. Виноградов постоял некоторое время, затем подошел к стене и с силой ударил по ней кулаком. Глухо грохнуло. Под обоями зашуршала осыпающаяся штукатурка. Рука наполнилась тупой болью.


Автор: servaly Apr 23 2017, 12:09

В который раз прошу прощения за такие паузы. Уже устал оправдываться, но... пишу по мере возможности, блин 16.gif
Виноват, конечно. Надо, наверное, меньше себя жалеть. А то с работы приходишь, падаешь на подушку и начинаешь оправдывать собственное безделие усталостью. Нытье, короче. Подзатыльники нужны smile.gif
Спасибо, что не забываете, мужики! alko_2464.gif

Автор: servaly Apr 23 2017, 13:54

Глава 27. Не дальше собственного носа

Виноградов чеканил шаг по остывающему вечернему городу и не замечал снующих прохожих. В голове шумело, в горле стоял ком, руки в карманах ветровки мяли хрустящие купюры. Перед уходом он выгреб из заначки все сбережения, которые многие месяцы выкраивал из скромной зарплаты, и теперь даже не замечал, что в любой момент эти самые сбережения могли превратиться в клочки изорванной бумаги.

Бобров появился, как всегда, внезапно. Сначала послышались торопливые шаги за спиной, а уже через мгновение знакомый голос спросил:

- Ну, че, братан? По пивку?

Сам не понимая почему, Виноградов улыбнулся. Улыбка вышла холодной и злой, больше похожая на оскал. Он не остановился, не сбавил шаг и даже не обернулся на голос. Просто продолжал идти и улыбаться. Женщина, шедшая навстречу, увидев выражение его лица, отшатнулась и обошла на безопасном расстоянии.

- Зря ты с ней так, - стараясь не отставать, пробубнил Жека, - Деваха-то вообще не при делах. Тут, если разобраться, кроме нас с тобой вообще никто не при делах. Сечешь?

Димка будто и не слышал всего, что тот ему говорил. Он прошагал еще с десяток метров, затем остановился, посмотрел однокласснику в глаза и тихо спросил:

- А ты не боишься, что я тебя убью?

Бобер прыснул и залился смехом. Да так сильно, что даже побагровел от напряжения. Отдышавшись, посмотрел на Виноградова и понял, что тот не шутит. Вздохнул, скрестил руки на груди и вполне серьезно сказал:

- Боюсь. И даже подозреваю, что рано или поздно ты попытаешься это сделать.

- Тогда ради чего все это? Зачем рискуешь?

- Ради тебя.

- Рискуешь собой ради меня?

- Ну, можно и так сказать.

- Зачем?

- Если ты до сих пор не понял, значит бессмысленно объяснять. - Бобер пожал плечами, - Время не пришло. Есть еще вопросы?

- К тебе? Никаких. Просьба есть.

- Догадываюсь какая, - Бобер расплылся в ухмылке.

Димка кивнул.

- Именно! Свали-ка нахер из моей жизни. А? По-хорошему.

- Я бы с удовольствием. Да вот, блин, беда! Не могу!

- А ты постарайся!

- С какого такого перепуга я должен стараться? Может, это ты постараешься свалить из моей? А? Умник!

- Я?! – Виноградов даже взвизгнул, - Из твоей?! Женя, ты появляешься в моем доме, выносишь мне мозг идиотскими идеями, пытаешься довести до сумасшествия, преследуешь на каждом шагу! И даже после того, как я открытым текстом заявляю, что хочу тебя грохнуть, продолжаешь нести какую-то немыслимую ересь! Бобер! Так может это не я, может это ты с катушек слетел? А? Может это у тебя с башкой проблемы? Кирпичик-то, видать, все же задел пару-тройку шестеренок в полупустой тыковке! Как думаешь? Эй! Дядя Женя! Тук-тук! Ты меня слышишь? Ты понимаешь, что я говорю? А?

- Че ты орешь, придурок? – Бобер хихикал, - На тебя уже народ пялится.

Виноградов огляделся и заметил молодую парочку, сидящую на лавочке. Те, не скрывая любопытства, поглядывали на него и о чем-то перешептывались. Димка отмахнулся и снова переключился на Боброва, который теперь скорчил смущенную физиономию и жестом предложил идти дальше. Виноградов еще раз оглянулся на сидящую парочку, затем на Бобра, затем снова на сидящих. Секунду помешкал, шумно выдохнул и двинулся к лавочке. Молодежь напряглась. Девушка заерзала и прижалась к молодому человеку, который, в свою очередь расправил плечи и напрягся.

- Вы его видите? – без лишних церемоний спросил Димка.

Парочка помолчала. Девушка хмыкнула и вскинула брови.

- Слышь, че те надо? – парень встал и сделал шаг навстречу Виноградову. В его движениях читалась откровенная агрессия. К тому же молодой человек не уступал в росте, а бритая налысо голова подчеркивала принадлежность к весьма недвусмысленной молодежной субкультуре.

- Да не ссы ты! Я спросить просто! - сам не узнавая себя, отрезал Виноградов, - Этого бугая, с которым я только что ругался, видите?

- Саш, не трогай его, - тихо попросила девушка, - Он же явно под чем-то.

- Слышь, обдолбыш, нахер срыгни. По-хорошему, - вполне спокойно, но довольно внушительно попросил Саша.

- Да я же просто спросил! Тебе ответить, что ли, западло?

В челюсти щелкнуло, в ушах пронзительно зазвенело, ноги подкосились. Димка рухнул на тротуар. Девушка вскрикнула и принялась уговаривать Сашу, чтобы тот больше не бил. Виноградов сплюнул кровь на асфальт и встал. Перед глазами все плясало, но он смог заметить, как кулак Бобра врезается Саше в физиономию, и тот отправляется в нокаут, падая на скамейку, с которой уже успела вскочить девушка. Она что-то кричала, но Димка ее почти не слышал. В голове шумело. Болела кисть. То ли от удара по стене после ухода Маринки, то ли от падения после пропуска Сашиного бокового. Бобер потирал собственный кулак и тяжело дышал от возбуждения.

- Ну, че, Муха? Убедился или будем продолжать на гопоту нарываться?

- Убедился, - усмехнулся Виноградов, - Бьешь как баба!

Теперь уже смеялись оба. Впервые за последние дни Виноградов испытал облегчение. Для пущей убедительности он двинул Бобра кулаком в плечо и почувствовал острую боль в кисти. Настоящий… Настоящий!

Уходили быстро. В то время как Саша, сидя на скамейке, сморкался и плевался кровью, девушка обкладывала обидчиков отборным матом, а затем принялась кому-то звонить и жаловаться на беспредел. В таких случаях оставаться на месте сродни самоубийству, поэтому Виноградов и Бобров спешно добрались до ближайшей троллейбусной остановки, а уже спустя пятнадцать минут сидели в среднего пошиба кабаке и пили разбавленное пиво из запотевших кружек.

Заведение было вполне знакомо Виноградову. Оно располагалось неподалеку от стройки, и сюда частенько наведывались коллеги после тяжелой смены. Димка же не был любителем подобных посиделок, поэтому внутри оказался впервые, хотя яркую вывеску приходилось видеть каждый день.

На маленькой импровизированной сцене фальшивили музыканты. Худосочный вокалист в дешевом, лоснящемся костюме тужился над припевом из старого кабацкого шансона. За столиками шумели пьяные посетители и не менее пьяные посетительницы. Первые периодически позволяли себе ощупывать вторых, от чего вторые повизгивали и делали вид, что им это не нравится.

Бобер, откинувшись на потертом диванчике, наблюдал за клавишницей. Та была одета в длинное красное платье с боковым разрезом до самого пояса. Из глубокого декольте чуть не выпадал наружу припудренный бюст. Виноградов проследил за взглядом однокашника, скривился от пошлости представшей картины и поднял кружку.

- Давай, Бобер!

Тот оторвался от созерцания и взял свое пиво.

- Ты, Муха, можешь на меня обижаться, конечно. Дело твое… - он сощурился, о чем-то задумался, затем продолжил, - Я бы на твоем месте, наверное, точно себя грохнул. Но я не на твоем месте, а ты – не я. Так что… Обиды обидами, подозрения подозрениями… А я бы, все-таки, хотел, чтобы ты мне поверил. Понимаю, что сложно, но все-таки. Иначе, наверное, ничего не получится. Попробуешь?

Виноградов не понимал о чем тот говорит. Собственно, он вообще редко понимал Бобра. Особенно в последнее время. Но на этот раз что-то подсказывало, что однокашник и в самом деле будет откровенничать. То ли тон голоса, с которым тот говорил, то ли выражение глаз. Димка точно не мог разобраться. В любом случае было видно, что Бобер, наконец, решил что-то более-менее внятно объяснить. Что-то важное. Что-то, что может пролить хоть какой-то свет на то, что с ним, с Димкой Виноградовым, происходит.

Вместо слов согласия, он просто кивнул, стукнул свою кружку о кружку Боброва и сделал несколько больших глотков. Жека удовлетворенно кивнул, откинулся на спинку стула, выдержал паузу, глядя в глаза Виноградову, и сказал:

- Загадай число, Муха.

- Число?

- Да! Любое вообще. Хоть шестизначное, хоть дробь, хоть отрицательное. Не важно! Любое!

- Зачем?

- Надо так. Чтобы ты мне поверил – надо! Любое число, Виноградов! Давай!

Димка нахмурился, силясь понять, в чем подвох на этот раз, но число все равно загадал. И, едва он это сделал, Бобер отчеканил:

- Девятнадцать!

Он сидел, все также откинувшись на стуле, и сверлил взглядом собеседника.

- Ты че это? – выдохнул Димка, физически ощущая, как кровь отливает от лица и кожа на щеках бледнеет. Непроизвольно в голове всплыло новое число, и Бобер тут же его угадал.

- Четыреста девять тысяч восемьсот тридцать семь.

Димка отодвинул кружку в сторону, оперся локтями о стол, наклонился к Бобру и прошептал:

- Да, как блин?!

Его глаза, казалось, сейчас вывалятся из глазниц наружу. Кровь, которая всего мгновение назад отлила от лица, теперь пульсировала в висках.

- Вот так, братан, - пожал плечами Бобер, - Такие дела.

- Ты мысли читаешь, что ли?

- Да хрен его знает. Наверное. Видишь же? Угадал!

- Обалдеть!

- Сам в шоке.

Бобер, в отличие от Виноградова, сохранял непоколебимое спокойствие. Будто речь шла не о телепатии, а о каком-то заурядном таланте, неожиданно обнаруженном за кружкой пива.

- И как это? Ты, типа, слышишь о чем я думаю? Как это вообще происходит?

- Не-е-е. Не слышу. Я же говорю: хрен знает, как это происходит. Просто знаю, о чем ты думаешь. И все.

- Подожди… Так ты вообще-вообще все мои мысли слышишь? Ну, знаешь!

- Угу, - он кивнул.

- Капец!

- Прости, братан.

- Офигеть!

- Ага.

- А научить можешь?

- Не. Научить не могу. Я же говорю – сам не знаю, как это работает.

Димка заметил на себе взгляд клавишницы в красном платье, хотя на этот раз девушка уже исполняла роль вокалистки. Она старательно прижималась к стойке микрофона, покачивала бедрами и пела какую-то тягучую, медленную песню то ли на испанском, то ли на итальянском языке. Ее пальцы гладили микрофон, а глаза были чуть прикрыты.

- И о чем она сейчас думает? –с азартом в голосе спросил Димка, кивая в сторону певички.

Бобер усмехнулся и даже не взглянул на сцену.

- А вот тут – самое интересное, Муха.

Димка почувствовал в этой фразе напряжение и нахмурился.

- Я не слышу ее мыслей. Я слышу только твои.

Виноградов отшатнулся.

- В смысле?

Бобер развел руки в стороны.

- В прямом. Понятия не имею, о чем думают другие.

- Как так? Подожди-подожди! Вообще больше ни чьих?

- Вообще, - подтвердил Бобер и для убедительности кивнул.

- А ты пробовал? Ну, в смысле, читать мысли других! Хотя… Пробовал, конечно…

- Я же говорю: я не делаю это специально. Не пробую я ничего. Просто я знаю о чем ты думаешь, а о чем думают другие – не знаю. Все просто же!

- Нихрена себе «просто»! Да это фантастика какая-то! Поверить не могу!

- Ну, проверь! – хмыкнул Бобер.

Димка напрягся, стараясь подобрать мысленный посыл. Принялся перебирать в голове различные образы, которые быстро сменялись и отбрасывались в сторону, как неподходящие. Бобер улыбнулся, поднял ладони и запротестовал.

- Пр-р-у-у! Не так быстро, братан! Озеро, асфальтированная дорога с разметкой, печенье, сочная женская задница в стрингах, певичка вот эта без платья, соседка Маринка в этом платье, снимает его… Ну, хорош уже! Ну? Я как будто порнуху смотрю! Хотя, Маринка, конечно, ничего такая. Да?

Лицо Димки залил густой румянец.

- Капец! Капец! Капец!

Он повторял и повторял одно и то же слово, будучи не в силах остановиться.

- Наконец-то… - выдохнул Бобер, - А теперь слушай меня внимательно, братан. Слушаешь? Тот список, который ты написал… Я его из твоей башки срисовал еще до того, как ты успел его на бумаге накалякать. Ты и сам того не осознавая, на подсознательном уровне, хотел пережить все, что загадал. И желание это настолько сильное, что оно тебя пугает. Настолько, что даже самому себе признаваться в этом боишься. Прячешь глубоко в голове, отмахиваешься, не замечаешь. В мозгу срабатывает нечто вроде системы защиты от перегрузки. Это как нос человека! Вот у тебя, как и у всех, из лица торчит нос. Правильно? Он достаточно большой, чтобы твои глаза его видели. И ты можешь в этом убедиться, если закроешь один глаз и посмотришь на собственный нос открытым глазом.

Димка закрыл один глаз и посмотрел, хотя и без того знал, что увидит шнобель.

- То есть, твои глаза очень неплохо видят нос, но мозг отсекает его изображение, и глаза просто перестают его видеть. То же самое происходит и с твоими желаниями. Точнее, с твоими самыми смелыми, самыми сокровенными желаниями. Заметь, я говорю не о желании сходить в туалет и отлить. Я о тех, которые кажутся несбыточными. Ты понимаешь, что они – эти желания - есть, ты понимаешь, что их попросту не может не быть. Ну, как можно не хотеть испытать положительные эмоции? Или купить хорошую машину? Или обзавестись собственным жильем? Хорошим жильем! Конечно, этого хочется! Но ты ведь не дурак! Верно? Ты знаешь, что никогда этого достичь не получится. Это же так сложно! Это же так страшно! Это же просто не-воз-мож-но! А если это страшно, сложно и невозможно, то зачем об этом думать? Для чего замечать? Нафига к этому стремиться? Проще жить, как живешь, плыть по течению. Так ведь? Вот ты и не подозреваешь о том, о чем на самом деле мечтаешь. А у тебя, братан, уж мне-то ты поверь, такое в буйной головушке зреет! Такое!!! Мурашки по коже!

Бобер одобрительно кивнул.

- И вот после всего, что я тебе сейчас рассказал… После того, что ты узнал обо мне… Вот скажи, как я мог от тебя отстать? Как мог не помочь? Ну?

Виноградов сидел за столом и пялился в одну точку.

- Эй! Муха! Теперь-то ты мне веришь? Теперь меня понимаешь? Эй! Ау!

Автор: Хызыр Jul 18 2017, 11:11

Уважение автору, отличный психологический триллер.

Автор: Василиск нск Jul 23 2017, 16:07

Ранее как-то пропустил Очень интересно и закручено, все подходит к раздвоению личности, в начале отмечал какие-то нестыковки, теперь все объясняется. Надеюсь на продолжение!
ранее читал и Омут в 1 варианте- +!

Автор: servaly Jul 23 2017, 22:23

Признаюсь честно (хоть и стыдно такое говорить), подумывал забить на "Список" и не писать продолжение. Одна из тех работ, которые постоянно пробуксовывают. И дело не в сюжете вовсе и не в идее. Пенять не на кого. Во мне дело. И только во мне.
Но, блин, нельзя так. an.gif
Надо дописать.

Автор: Василиск нск Jul 24 2017, 18:25

Спасибо за "ответственность за тех, кого приручили"! smile.gif
Но, с другой стороны, Вы не обязаны тут себя выматывать, глядишь - муза оседлает и слог сам попрет.
Хотя интересно продолжение.
Удачи!

Автор: VolnyjVeter Aug 2 2017, 14:01

QUOTE(servaly @ Jul 23 2017, 21:23)
Надо дописать.

Начал читать на одном форуме, продолжил на другом сайте, закончил здесь. Очень надеялся на продолжение, переходя каждый раз на новый сайт. Не могу знать точного количества читателей, уверен их немало, и все смогли прочесть только половину. Не буду напоминать, с чем сравнивают недоделанные приятные дела, скажу только что очень надо дописать.
servaly, удачи Вам и вдохновения!

Автор: Матюха Aug 4 2017, 18:44

Однака оченя нада дописать пожаласта)))

Автор: Ramblers Sep 7 2017, 15:07

Афтар. очень хочется продолжение.
С УВ.

Автор: отец Димитрий Mar 17 2018, 17:51

Очень понравилось! Продолжения не будет?

Автор: Snchz Mar 17 2018, 21:42

В ВК 28-я глава уж месяц как висит.
Видать, подзабыл Сергей про местную аудиториюwink.gif

Автор: Vorocosov Sep 3 2018, 11:35

Очень жду продолжения 49.gif

Автор: Машлыкин May 15 2019, 08:56

Просим,продолжения!

Powered by Invision Power Board ()
© Invision Power Services ()