Копарь. Старое заклятие., Неведомое.

[Друг Горыни]

Добрый день.

Пока поисковый сезон на большей части страны ещё не начался хочу выложить форумчанам несколько глав своей первой книги про приключения копателя.
Произведение - в жанре городского фэнтези с элементами мистики.
Если форумчанам понравится буду выкладывать здесь по мере вычитки, правки и свободного времени.
Если кому-то зайдёт достаточно неплохо мой труд, то более полный вариант (с одноимённым названием в заголовке) с нецензурной лексикой можно будет посмотреть на одном из известных литературных сайтов в абсолютно свободном и бесплатном доступе.

Краткая аннотация:
Обычный российский парень с интересным хобби - приборный поиск или в простонародье - кладоискательство вдруг начинает сталкиваться со зловещими мистическими вещами.
В попытке разобраться и выпутаться из сложившейся ситуации он всё больше и больше попадает в круговорот таинственных и необъяснимых приключений.

Не судите строго за первую серьёзную пробу пера!

[Друг Горыни]

Пролог.

Низовья Дона, казачья станица рядом с городком Раздоры. Конец 16 века. За несколько сотен лет до развития основных событий.

Ясная майская ночь накрыла станицу своей тёмной пеленой. Месяц на небе то показывался, то снова прятался за облаками. Молодой казак Макар Лысаков молча шёл в сторону станичного кладбища. Сердце тревожно билось, но душа надеялась на лучшее. Он несколько раз оглядывался в сторону родной станицы. Опасался, не крадётся ли кто за ним в темноте, ненадолго останавливался, чутко прислушиваясь. Но нет, в степи стояла полная тишина, лишь изредка нарушаемая стрекотанием неведомой живности.

Обе руки казака были заняты. Одна сжимала старую проржавевшую лопату, другая - острую дедовскую саблю. Дело ему предстояло серьёзное. От которого, можно сказать, зависела вся дальнейшая жизнь молодого парня. По крайней мере, так считал сам Макар.

Неудачное сватовство к дочери казачьего старшины красавице Евдокии омрачило былую раздольную и бесшабашную жизнь донского казака. Старшина Яков Гуща, выйдя к сватам на крыльцо в богатом бархатном кафтане, даже не пустил их в дом, сразу отрезал: «Не того поля ягода ваш Макар. Голь перекатная, не имеющая ничего за душой, кроме старой дедовской сабли. За такого дочь свою не отдам». Да и сама Евдокия, увидев в окне засланных сватов, скривила пухлые губы: «Не люб он мне». Хотя сама на прошлую Купалу задиралась да ластилась. Загрустил с того времени Макарка шибко. Где взять деньги да разные «цацки» , столь любимые семьёй домовитого казака? «Походов за зипунами» пока не предвиделось. А в последнем Лысакова совсем некстати ранил толстый татарин, хорошо приложившись кривым ятаганом. Если бы в самый последний момент не сумел увернуться, покатилась бы его светлая голова по зеленой траве. Да и так посёк прилично. Какое тут думать о добыче. Рука бы осталась целой. А то какой он казак без правой руки! Так и остался без ничего в том походе. Но выручила родная бабка Маланья, дай Бог ей доброго здоровья, поведала Макару историю про Тимофея Гурьева.

Был в её юность такой удачливый богатый казак. Всю жизнь прожил замкнутым и неженатым, хотя в молодости, да и позже, уже в зрелом возрасте от девок отбоя не было. Ещё бы, ведь он с каждого «похода за зипунами» и с каждой войны привозил по телеге разного добра. В станице ходили завистливые слухи, что, мол, водится он с нечистым. От того у него всегда и добычи больше всех, вровень со старшинами, а пули и сабли вражеские его не берут. Тратил он мало, всё куда-то копил, но одевался богато и оружие было одно из самых лучших в казачьем войске. Складывал всё барахло, говорят, в погреб, опасаясь пожара или завистливого недоброго человека. А перед своим последним походом на турок куда-то всё спрятал. Ибо когда погиб Тимофей, поднятый на турецкие пики, то люди, пришедшие к нему в дом, ничего не нашли. Ни дорогой одежды, ни лишнего оружия, ни кошелей с деньгами да золотыми побрякушками.

И только бабка Маланья, бывшая тогда ещё девчонкой, знала его тайну. Она с вечера ловила раков в озере рядом с кладбищем и задержалась там до ночи. А когда уже собиралась идти домой, увидела, как приехал Тимофей Гурьев на телеге, запряжённой своей вороной кобылой, остановился у большой груши и под ней всё зарыл. То ли чувствовал, что время его истекло в этом мире, то ли по какой ещё другой причине…

Только когда он закопал своё добро, стал махать руками и что-то читать нараспев. И появился рядом с ним огненный рогатый демон, до полусмерти напугавший девчонку. А Тимофей пожал ему руку, указал на место, где только что зарыл свои сокровища, и подарил свою лучшую саблю, отделанную золотом. Бабка Маланья, забившись под старый вывороченный корень, всё своими глазами и видела. А потом не вернулся Гурьев от турок и его курень отдали другому казаку с семьёй, которые погорели перед этим.

Видя Макаркину кручину и жалея единственного внука, рассказала ему о своей детской тайне. Сводила к кладбищу, показала старую грушу и место, где всё происходило. Загорелся Макарка, хотел было сразу бежать за лопатой да выкапывать Гурьевское добро, но бабка осадила парня: «Не торопись, выжди время до 23 травня. Это день святого Симона Зилота Кананита. Он помогает с нечистой силой бороться и клады поднимать. А то ушлый Тимофей заговорил своё добро, и нечисть его просто так не отдаст. Опасное будет сие занятие, сам можешь сгинуть без следа».

Сообщение отредактировано Друг Горыни: Mar 6 2024, 15:38

[Друг Горыни]

Неделю ходил Макарка, томимый ожиданием, но не вытерпел, ослушался бабку. Пошёл вечером к кладбищу, намереваясь выкопать Тимофеевское добро. Уж больно Евдокия запала ему в душу, не мог ни есть, ни пить без дум о ней…

Взял лопату и, озираясь по сторонам, начал копать. Теплый апрельский вечер в один миг стал неуютным. Зашумела голыми ветвями старая груша, хотя ветра вроде бы и не было. Заухал где-то рядом филин, заходясь в истошном крике, нагоняя жуть на молодого казака. Бледная серо-жёлтая луна налилась багровым светом. Ни с того ни с сего с неба закапала прохладная морось. Макарка поднял голову вверх и засмотрелся на мелкие падающие капли. При свете тёмно-красной луны было видно, что они совсем не прозрачные, как при обычном дожде. Казак подставил руку и вздрогнул. На ладони появилось несколько красных пятнышек.
- Что это? - в недоумении подумал он. - Неужто кровь?
Ледяной холод сковал левую часть груди.
- Права была бабка Маланья, дело нечистое! – словно обухом по голове огрело парня.

Пронзительно заскрипела старая груша, клонясь под порывами невидимого ветра в разные стороны. Смятение и оторопь закрались в душу молодого казака. Оглянулся он в сторону родного куреня, чтобы увидеть спасительные огоньки ночной станицы. Почувствовать, что он не один и где-то рядом есть ещё люди, могущие прийти ему на помощь. Но ничего не увидел, кроме непроглядной ночной тьмы. Сердце забилось ещё тревожнее. Вновь посмотрел он на скрипящую грушу. На миг показалось, что в старом дупле зажглись два круглых зелёных глаза.
- Сгинь, нечистый! – в страхе перекрестил он дерево.
Глаза подмигнули и исчезли, на их месте пошёл небольшой дымок, а Макарку словно кто-то ударил наотмашь и повалил на землю.
- Убью гада! – заорал он, вскакивая на ноги и ища невидимого обидчика.
Бросил мельком взгляд на дерево и ужаснулся. На месте старой груши из земли возвышался черный деревянный идол.
- Свят, свят, свят! – загородился от него руками казак. – Тебе ещё чего надо?
Идол наклонился к нему и оскалился щербатым ртом.
- Уходи, пока цел, не твоё это. И сам пропадёшь, и памяти о тебе и твоём роде не останется.

Душа ушла в пятки у молодого парня. Такой чертовщины он ещё отродясь не видел в своей жизни. Зубы застучали друг о друга, всё тело будто свело судорогой. Деревянный истукан усмехнулся и хищно оскалился.
- Врёшь, не на того напал! - не отступал от своей затеи Макар.
Крестообразно махнул саблей и ударил прямо в щербатый рот идола. Земля вздрогнула, истукан исчез, а острая сабля застряла в старом дупле у вновь появившейся груши.
- Померещилось, - успокоил себя Макар, трижды перекрестившись. - Никуда не уйду отсюда, пока не выкопаю добро!

Перевёл дух и опять схватился за лопату. Копнул глубже и замер. Из ямы показался человеческий череп. «Откуда он здесь, за изгородью кладбища? Тут не хоронят». Хотел было вынуть его аккуратно и отложить в сторону, чтобы не мешал. Но лишь потянулся к нему руками, как тот вдруг оглушительно клацнул беззубой челюстью. Лысаков отскочил, в испуге крестясь. А вслед за черепом из земли показались костлявые руки и грудная клетка с толстым позвоночником.

Макар бросил лопату и схватился за саблю. Испуг прошёл, и парень не собирался отступать. Добро старого казака стало целью всей его жизни. Скелет вылез из неглубокой ямы, вскинул вверх правую руку и громко щёлкнул костяшками пальцев. Со стороны кладбища послышался шум, кряхтение и невнятное бормотание. Казак обернулся на погост. Оттуда, со всех сторон, к нему направлялись мохнатые тёмные сущности, похожие на небольших чертей, которые были нарисованы на стенах их станичной церкви. Они жарили грешников в больших медных котлах и гоняли их длинными кнутами. Сущности явно брали парня в полукруг.
- Изыди, нечисть, - прокричал Макар, махнув саблей крест-накрест, - не мешайте мне, я заберу своё добро и уйду.

Черти громко загоготали на разные лады, усмехаясь наивной просьбе казака. Скелет быстрым движением схватил лопату и, держа её наперевес, пошёл на парня. А сзади тёмное воинство с диким шипением начало смыкать круг. Лысаков махнул саблей в сторону скелета, тот защитился лопатой, одновременно сокращая расстояние. Тёмные были уже метрах в десяти от него. «Не справлюсь со всеми», - понял Макар. «Надо уносить ноги, пока цел». Развернулся в сторону станицы и, поддев на саблю ближайшего беса, кинулся наутёк. Нечисть не преследовала, лишь гулко ухала и верещала за спиной.

Запыхавшись, прибежал домой, рассказал обо всём бабке Маланье.
- Дурень, - заругалась она, - сгинуть захотел? Говорила тебе, жди 23 травня и проси защиты у Симона Зилота. Не денется никуда твоя Евдокия за месяц.
- Ага, не денется. Её, вон, Сенька Бобров вовсю обхаживает. А у Сенькиной семьи добра хватает. Одних лошадей пять штук, две коровы. Отец его с прошлой войны телегу дорогого барахла привёз. Уговорит её за себя, как пить дать.
- Не уговорит, - веско отвечала старуха. - Не нравится он ей.
- Откуда знаешь?
- У колодца слыхала, она сама подружкам говорила.
Макар немного успокоился и заставил себя дожидаться означенной бабкой даты.

[Друг Горыни]

22 мая весь день сидел как на иголках. Едва дождавшись полуночи, взял лопату, прицепил на пояс саблю и ушёл в степь. Нашёл прежнюю свою яму, уже поросшую молодой травой, и продолжил начатое дело. На душе было очень неспокойно. В темноте постоянно мерещились разные бесы, скелеты и черти, которых он лицезрел в прошлый раз. А скрипящая старая груша снова и снова норовила обратиться чёрным страшным истуканом. Мороз так и бежал по коже, заставляя судорожно оглядываться по сторонам. Парень махал головой, отгоняя видения, и периодически осенял себя крестом.
- Симон Кананит, помогай моему делу, - приговаривал он при каждом копке.

Вдруг лопата мягко провалилась и ушла на полштыка вниз. «Оно!» - понял парень и начал обкапывать края. В темноте, при свете луны, показался большой полотняной баул. Нагнувшись и опершись коленями в край ямы, потянул на себя. Баул был непривычно тяжёл. «Одежда», - догадался казак. А внизу уже сверкало дорогое оружие. По очерёдности вынув его из ямы, заметил ещё небольшой кожаный мешок. Сердце ёкнуло. Быстро развязал тесёмку, заглянул внутрь. Душа затрепетала. Сразу захотелось плясать или разить саблей несуществующих супостатов. Мешочек был полон золотых монет и разных украшений. Привязал мешок к поясу, закопал яму. Взял баул в руки и, сгибаясь под тяжестью ноши, зашагал в сторону дома. Мысли о новом будущем сватовстве к Евдокии придавали сил и сокращали дорогу.

Придя домой, кинул поклажу в сарай, прикопал в углу мешочек. Отвязал старую лошадку, взял единственное целое большое шерстяное одеяло и снова поехал в сторону кладбища. На месте погрузил всё оружие в него, завязал узлом. Поднатужился и закинул на лошадь. Следом запрыгнул сам и рысцой поскакал назад.

На следующий день с раннего утра вместе с бабкой Маланьей разбирали привезённые находки. Первым делом Макар развязал кожаный мешочек и посчитал количество золотых монет. Выходило очень даже неплохо. На такое богатство можно было до старости жить припеваюче. Вдруг внимание привлекла непонятная монета с незнакомыми то ли буквами, то ли знаками. Она была не золотой, а скорее серебряной. «Странно, как она тут затесалась? - подумал казак и на всякий случай попробовал металл на зуб. – Вдруг всё-таки золото. Едва прикусив монету, Макарка вскрикнул. Доселе прохладный металл в момент загорелся огнём и обжёг язык.
- Что это, бабка? – крикнул парень, бросая монету на пол.
Старуха обернулась и внимательно посмотрела на блестящий кругляш, который вдруг пошёл рябью.
- Чур меня и моего внука, - прошептала Маланья и перекрестила монету. – Макар, бери рукавицы и иди, выкинь её за околицу от греха подальше. Бесовское это что-то.
Молодой казак не стал перечить и сделал то, что велели. Вернувшись домой, он увидел разложенные бабкой богатства.
- Вот это подаришь самому Гуще, - деловито указала старуха на два серебряных пистоля и украшенную золотом уздечку. - Такого оружия нет даже у войскового атамана. Старшина оценит. Вот это, - бабка показала на две больших золотых серьги, - отдашь в качестве подарка Евдокии. Все девки в станице обзавидуются. На, примерь кафтан, нацепляй персидскую саблю и езжай сам сватать свою зазнобу. Сватов не бери, чтоб разговоров в станице раньше времени не было. Не мешкай, пойдём завтракать, я тебе чарку самогона налью для храбрости, и поезжай. Всё у вас сладится.

Всё вышло так, как и говорила старуха. Яков Гуща, хитро прищурившись и не спрашивая, откуда у парня добро, дал разрешение на свадьбу. А красавица Евдокия самолично выбежала на порог благодарить за подарок. Свадьбу назначили гулять через две недели.

Счастливый Макар Лысаков от радости закутил с друзьями в станичном кабаке. Гульба продолжалась два дня, пока к трактирщику не пришла грозная бабка Маланья и, ругаясь на чём свет стоит, заставила его выгнать весёлую компанию. Потом отчитав Макара, взяла его под руку и повела домой отсыпаться.

А поздно ночью в дом со стороны кладбища зашёл старый бородатый мужик в длинной серой рубахе и с посохом. Посмотрел на мирно спящих по разным углам старуху и парня. Тихо, почти про себя, выругался. Бесшумно собрал в огромный баул все выкопанные возле старой груши находки, взвалил на плечо. И, тяжело сгибаясь под весом поклажи, вышел из дома.

Отойдя шагов на сто, обернулся. Поднял посох, направил на старенький курень, что-то пробормотал. Из навершия палки вырвалось маленькое голубое пламя, которое мгновенно запалило соломенную крышу. Оглядев дело своих рук, старик сплюнул и скрылся в темноте.

На утро вся станица была переполошена двумя нерадостными событиями. Ночью дотла сгорел курень молодого казака Макара Лысакова, вместе с ним и старой бабкой. Да у семейства Якова Гущи пропали дорогие свадебные подарки, подаренные молодым казаком. Оба серебряных пистоля, дорогая уздечка и золотые сережки несостоявшейся невесты. Разговоры об этом, пересказанные на разные лады, ещё долго ходили по станице, постепенно сходя на нет. А ещё через месяц к Гуще пришли сваты от Сеньки Боброва. Принесли дорогие подарки, и старшина дал добро на свадьбу.

Сообщение отредактировано Друг Горыни: Mar 6 2024, 19:46

[Друг Горыни]

Глава 1

Россия, Пензенская область, наше время.

Подъём был ранний. Будильник на телефоне зазвонил в 3.20. Наскоро умывшись и позавтракав, Павлуха оделся в камуфляж и, захватив прибор с лопатой и рюкзаком, вышел из дома. На улице было ещё темно. Где-то недалеко скрябал метлой невыспавшийся дворник. Павел завернул за дом, вышел к дороге и присел на корточки в ожидании товарища по копу. Лёха, как всегда, задерживался. Потихоньку дул прохладный ветерок, и Пашка, поёжившись, уже хотел было звонить запаздывающему приятелю, но увидел вдали подъезжающую машину.
Побросав амуницию в багажник видавшей виды «Нивы», друзья поехали за Вованом. Тот уже ждал во дворе, прохаживаясь взад-вперёд от нетерпения.
- Ну чё вы, блин? Я тут озяб уже, пока вас дожидался.
- Гаишники остановили, - невозмутимо бросил Леха.
Сели в машину.
- Так что у нас первым по плану? - спросил Пашка.
- Сначала в Симанки, там по спутнику распашка вроде свежая. А дальше по обстоятельствам - ответил Лёха, как правило, всегда разрабатывающий маршрут.
Тронулись. Утро входило потихоньку в свои права.

В Симанках коп не задался. За четыре с небольшим часа на троих нашли два ранних «совета» и всякий «шмурдяк» по мелочи. Присели отдохнуть.
- Ну что, давай тогда опять в Чернозерье, по полю походим, там, где Пашка золотишко поднял, - предложил Леха.
- Да выбито там все! - парировал Вован. - По мне лучше на шурф в Куракино упасть, чем туда. А в Чернозерье только ленивый не был.
- Павлуха же нашел, - настаивал Лёха. - Ближе опять же. Чё думаешь, Павел?
- Мне без разницы, если честно, как решите. Но лучше, думаю, в Чернозерье. Можно по лесу попробовать походить.
- Ладно, фиг с вами, поехали, - сдался Вовка.
Все трое вновь расселись по своим местам.

Походив немного по полю, Павел решил зайти в лесок. Тот был не шибко большой. Тянулся дугой к другой деревне и примыкал к озеру. По нему они раньше никогда не ходили. Все больше по лугу. Вот и сейчас двое его приятелей продолжали обстоятельно обшаривать огромное поле.
В лесу негромко пели птицы, где-то недалеко раздался стук дятла, в траве стрекотали кузнечики. Наметив для себя примерный путь, Павел медленно пошел вперед, размеренно водя прибором по траве. Деревья стояли нечасто, создавая некое подобие дороги или тропинки. «А может, это и была когда-то дорога», - подумал Пашка. Немного погодя стали появляться цветные сигналы, но пока это были лишь вино-водочные пробки и прочий мусор.
Потихоньку матерясь про себя, Павлуха закапывал его назад, искренне надеясь на удачу. И по прошествии около сотни метров прибор, наконец, запел четким монетным сигналом. Посмотрев на дискрим, Пашка замер в предвкушении. Тот показывал крупную медную монету. Лесная почва поддавалась лопате легко. Медный кругляш сразу вывалился из земли.
Нагнувшись, Павел заметил ушко. «Медаль», - пронеслось в голове. Сердце радостно забилось. Взяв артефакт в руки и смахивая остатки земли, он увидел знакомый всем советским людям старшего поколения профиль. «Наше дело правое», - прочитал он надпись. Нахлынувшая было радость практически полностью улетучилась. «Советская госнаграда», - чётко выдал мозг. Уже попадалась подобная, на продажу не выставишь. «Какой-то незадачливый ветеран посеял», - подумал Павел, задвигая выкопанный ком земли ногой обратно в ямку. «Ну ничего, тоже находка, тем более лесная землица её пощадила». Выглядела медаль действительно весьма неплохо. Лучший друг всех советских детей лукаво ухмылялся Павлу в усы.
Рядом с ямкой прибор запел ещё разок. «Может, вторая», - подумал Павлик. Но нет, это оказался советский пятачок 1951 года. «Ого, уже лучше».
Просека, по которой шел Павел, была неширока, и он взял немного вправо, разумно прикинув, что обратно пойдет левее. Начали понемногу попадаться «ранние советы». Сначала копеечка, затем двульник. «Похоже, точно дорога была. Это я удачно зашел», - подумал Павел, трижды сплюнув через левое плечо, чтобы не сглазить. Дорожка слегка виляла то влево, то вправо, потихоньку заводя всё глубже. Лес был нечастый, махать «клюшкой» было удобно. Чуть подальше попались три копейки серебром 1843 года неплохого сохрана. «Ну вот, уже что-то», - порадовался Пашка. Пройдя ещё несколько десятков метров, он нашел пуговку - «орлянку» и, поднимая её, вдруг почувствовал на себе как будто чей-то взгляд. Оглянувшись кругом, он никого не заметил. Но непонятное чувство, что за ним наблюдают, не проходило.

Сообщение отредактировано Друг Горыни: Mar 7 2024, 10:54

[Друг Горыни]

Остановившись, он посмотрел вокруг более внимательно. Оказалось, что метрах в тридцати справа от него стояла курица, которая как-то по-особенному внимательно на него смотрела. Судя по всему, обычная деревенская курица черного цвета.
- Не фига себе, - усмехнулся Пашка. - Как она здесь очутилась?
Он прошел уже, по его прикидкам, около полукилометра от поля. Да и деревня на другой стороне. Получалось весьма приличное расстояние. «Вот это забралась», - подумал он и пошел дальше. «Надо же курицу в лесу встретить, не зайца или ёжика какого-нибудь, а курицу», - усмехнулся он про себя и побрёл дальше, степенно махая прибором.

Вновь запиликал сигнал, и Павлуха, копнув землю, немного развернулся в сторону. Краем глаза он заметил рядом шевеление. Оказалось, это курица вдвое сократила расстояние до человека.
- Ты что, бестолковая, беги отсюда, пока не поймал и не съел, - пригрозил Павел, не ожидая от птицы такого действия.

А надо заметить, Павлик был очень рачительным человеком. Каждую осень, когда приходилось копать рядом с засеянными или посаженными полями, то он умудрялся набрать картошки, лука, кукурузы, подсолнечников и других нужных в хозяйстве овощей и фруктов. Даже хрен или яблоки не пропускал мимо. Так что говорил он вполне серьёзно и мог легко скрутить курице башку и забрать трофей в машину. Но, казалось, глупая птица не боялась незнакомого человека, а наоборот, как-то необычно, даже нестандартно, что ли, себя вела. Она внимательно рассматривала копаря, кивая головой то влево, то вправо с каким-то нехорошим прищуром. Павлу даже показалось, что это смотрит вовсе и не птица. Какие-то слишком уж умные были глаза. И в то же время было в них что-то такое недоброе. Как будто смотрит более сильный противник на ринге. Перед тем как размазать тебя по полу.

В юности Пашке довелось немного позаниматься боксом, поэтому и пришло на ум такое сравнение. Парню стало слегка не по себе. «Ерунда какая-то», - подумал он. «Не может курица так смотреть».
- Я тебе сейчас, - намахнулся он лопатой на птицу.
Та, как заядлый боксёр, приняла немного вправо и отступила на шаг. Но затем, заметив, что угроза была ложной, снова вернулась на прежнее место. И мало того, начала понемногу, переваливаясь с ноги на ногу, маленькими шажками подходить, как заправский боец, тщательно оценивающий ситуацию. Павел как завороженный смотрел в её глаза. Явно не куриные, а принадлежащие какому-то более разумному существу. От мысли поймать и принести её в машину в качестве добычи не осталось и следа. Мозг отказывался адекватно оценивать ситуацию. «Что за фигня?» Курица, откровенно враждебная, не боявшаяся человека, наступала на него. Он ещё раз замахнулся лопатой. Та на мгновение остановилась, а затем продолжила подходить. Павлу стало как-то не по себе. Не сказать, чтобы он испугался, но стало несколько жутковато.
- Хе-хе-хе, - неожиданно прокурлыкала курица, будто усмехаясь.
Павел вздрогнул. Расстояние до птицы оставалось не больше пяти метров.
- Хе-хе-хе, - повторила она и вдруг, расправив крылья и невысоко взлетев, грудью рванула на парня.

Павлуха инстинктивно выставил вперед лопату. Курица приняла в сторону и попыталась зайти сбоку. И тут мозг человека заработал, наконец, в нормальном режиме, адекватно ситуации. Если на тебя нападают, надо защищаться и контратаковать. Павел чуть пригнулся и сделал большой замах лопатой, намереваясь сшибить курицу слёту. Но не попал, та снова увернулась, залетев парню за спину. Пашка быстро развернулся, курица стояла на земле метрах в трёх от него. Теперь уже Павел пошел в атаку на птицу, быстро ускоряя шаг и размахивая лопатой. Противник дрогнул и побежал, причем достаточно быстро. По инерции пройдя ещё шагов пять-семь, парень остановился. Курица исчезла из виду.
«Вот это да», - подумал Пашка. «Какая-то фигня нездоровая. Что это за чудо-курица была? Расскажешь кому, ведь не поверят».

[Чича]

Жду продолжения. Рассказ интригует и захватывает.

[Друг Горыни]

Жду продолжения. Рассказ интригует и захватывает.

Спасибо за отзыв!
Рад что заинтересовало!

[Друг Горыни]

Немного постояв на месте и отдышавшись, Староглядов пошёл дальше, прощупывая землю прибором. Но теперь уже изредка, с некоторой опаской, бросал взгляды по сторонам. Попался советский билон, затем метров через семь второй. «Может, кошель», - мелькнула мысль. Павлуха начал тщательно вычесывать округу, но больше ничего не попадалось. Пошёл дальше, настроение поднималось. Монеты, хоть и не особо дорогие, но всё равно радовали. Курица выветрилась из головы, озираться по сторонам стал меньше.

Впереди показался некрутой склон. Судя по всему овражек. Попались ещё пуговица и советский значок. Просека уверенно шла через овраг, и Павел, поколебавшись минуту из-за боязни заплутать, шагнул вниз.

Надо сказать, ориентировался он в лесу не очень, поэтому небольшое опасение присутствовало. Но вроде шел по понятной просеке, никуда не сворачивал. Опять же ямки свежие оставлял. Так что все должно быть путем. Прямо на начале склона поймал хороший сигнал, начал копать. Попался крупный зелёный кругляш. Адреналин мгновенно наполнил организм. Екатерининский пятак в красивой изумрудной патине. «Ну, ёлки-палки, вот это дело. Что же мы, блин, по лесу-то никогда не ходили? Только по полю кружили», - неслось в голове. Довольный Павлуха спускался всё ниже. На конце склона вновь поймал сигнал, на этот раз чётко похожий на серебро. Новый впрыск радостного адреналина, копок лопатой. Под ногами что-то блеснуло белое. Весь в предвкушении Павел нагнулся над выкопанным комком земли, протянул к нему руки …

И тут послышалось негромкое хлопание крыльев, и что-то со всего маху долбануло его по голове. Очумев от неожиданности произошедшего, Павлик повалился на землю. Мгновенно вскинул голову и, приподняв руки, он снова увидел давешнюю курицу. Та шла на второй заход и снова удачно. Ещё один ощутимый удар клюва по темечку. «Если бы не фуражка, было бы хуже», - мелькнуло в мозгах у Павла. Он откатился в сторону и попытался вскочить на ноги, прикрывая руками голову. «Вот же скотина!» - закипела злость у парня. А курица не теряла времени даром. Ещё один заход, и Староглядов едва успел отвести голову, птица целилась в лицо, и, не успей он вовремя среагировать, явно оставила бы его без глаза.
- Ну я тебя сейчас, сволочь, - заорал Павлик, резко ударив правой рукой, чуть-чуть задевая по крылу птицы.

Перед глазами мелькнула лежащая на земле лопата. Он быстро нагнулся, схватил её и с размаха рубанул в сторону курицы, но не попал. Пернатый противник отлетел на несколько шагов и остановился.
- Ах ты, тварюга! - снова заорал Павлик и швырнул что есть мочи в птицу лопатой.
Та ловко увернулась. «Блин, у меня же пистолет с собой», - вдруг вспомнил Пашка.

Не так давно он по дешевке приобрел пневматический «ПМ», отгонять собак на копе и баловаться, стреляя по куропаткам на полях. Лихорадочно расстёгивая карман, он, распаляясь всё больше и больше, побежал на птицу. Сняв предохранитель, почти не целясь, несколько раз выстрелил в пернатое существо. Но почему-то промазал.
- Сейчас я тебя кончу, скотина! - заорал он на весь лес и ринулся на курицу.
Та, понимая, что дело приняло скверный оборот, снова стала отступать, мечась то влево, то вправо между деревьями. Павел бежал за ней как угорелый и стрелял навскидку, громко матерясь. Благо шариков в магазине хватало. Курица признала поражение и быстро улепётывала. Павлуха не отставал. Он бежал за ней, стрелял и, вроде бы даже несколько раз удачно, пока не кончились патроны.

Запыхавшись, он несколько отстал от злобного создания, а вскоре и вовсе потерял её из виду. Курица убежала окончательно. Павлик остановился, посмотрел на пистолет и выматерился. Да, такого с ним за всю его жизнь ещё не случалось. Несколько отдышавшись, он повернул в обратную сторону и потихоньку стал возвращаться назад.

[@viktor]

Нормально зашло.Спасибо.Жду продолжения.

[Друг Горыни]

Нормально зашло.Спасибо.Жду продолжения.

Благодарю!
Постараюсь завтра добавить продолжение.

[Друг Горыни]

Пройдя с пару сотен шагов и не дойдя до места сражения, его посетило нехорошее предчувствие. «Сколько же он бежал? Вроде бы недолго. Курица металась в разные стороны, он повторял её маневры. Но, кажется, бежал почти прямо. Хотя в лесу фиг разберёшь». Прошёл ещё сотню шагов. Прибора нигде не было. Он остановился, оглянулся по сторонам. Всё правильно, он внизу оврага, вверх идет склон. Значит, где-то здесь должны быть лопата и металлоискатель. Павел несколько сбавил темп и пристально вглядывался в лесную зелень. Амуниции не было. Он снова остановился, паника потери прибора начала набирать обороты.
- Твою мать, не хватало ещё из-за этой курицы металлоискатель в лесу посеять…

Он стал вспоминать, где спускался, где по его прикидкам началась схватка. «Вроде бы здесь, больше негде». Но прибора не было. Начал ходить вдоль склона туда -обратно, но тоже безрезультатно. «Может, его стырили, пока он гонялся за птицей?», - мелькнула подлая мысль. «Натравили на него эту зверюгу и, пока он был занят, преспокойно свинтили с прибором». Павлуху аж затрясло от этой мысли. «Надо же так попасться».

Но за ним никто не шёл. В лесу было спокойно, ни звука постороннего, ни хруста сучьев или шишек под чужими ногами не наблюдалось. Промелькнула мысль, что над ним могли так подшутить друзья, воспользовавшись его отлучкой и припрятав прибор, но он сразу же отогнал этот вариант подальше. Это было не в их характере, да и они были далеко от места происшествия и, наверняка, чесали перспективное место у старого постоялого двора, куда так любил заглядывать Вовка.
- Значит, просто потерял.

Он присел на корточки и попробовал успокоиться. Получалось с трудом. Достал фляжку, отхлебнул из неё воды. Начал прикидывать, где он мог пройти мимо.
- Надо найти на склоне просеку, я спускался по ней, там и будет прибор.
Павел встал и окинул взглядом склон. Деревья стояли нечасто, но это явно не то место. Он, не спеша, снова пошел по оврагу вдоль склона. Сначала шагов триста в одну сторону, затем шестьсот другую. Он специально считал каждый шаг, чтобы определить сколько прошёл. Родной «терки» не было.
- Ну ё-моё, - совсем уж отчаялся Павлик. - Как же так?

Он немного углубился в овраг, затем снова вернулся обратно. И вот, когда отчаяние уже совсем охватило парня, он увидел в траве оранжевую ручку лопаты. «Есть!» - радости не было предела. «Я кинул лопату в курицу, - пронеслось в голове. – Значит, и прибор рядом». И действительно, метрах в двадцати от лопаты лежала включённая «тёрка».
- Значит, не спёрли. Ну слава Богу! - успокоился Пашка. - Вот она, родимая!
Он схватил металлоискатель, выключил его. Потом снова включил, не понимая, что делает. «Все в порядке. Ну и славно. Так, стоп. Где-то здесь должна быть монета вроде. Он не успел её найти и посмотреть».

Нашёл комок земли, поводил над ним металлоискателем, удостоверяясь, что цель на месте, и снова нагнулся. Пошарил рукой в земле и почти сразу увидел то, что искал. Это были портретные 15 копеек Екатерины II. Вытерев монету о штаны, он увидел четкий профиль императрицы. Обратка тоже не подкачала.
- Нормально, - произнёс вслух Павел и на всякий случай посмотрел по сторонам, нет ли знакомой курицы. «Всё спокойно. Так, надо к парням возвращаться. А то и ушел уже далеко, да и узнать, как дела там у них».

Павел прикинул, откуда он пришёл, взял метра на полтора левее, и потихоньку побрёл обратно. Метров через двадцать попалась денга Анны Иоанновны.
- Значит, всё правильно иду, - улыбнулся Павлик.
Сосредоточенно пыхтя, не торопясь поднялся на склон.
-Так, кажется сюда, - снова рассуждал вслух парень и опять глянул по сторонам.

На горизонте всё было спокойно, непрошенных гостей не наблюдалось. Глубоко вздохнув, побрёл обратно. Цветные сигналы продолжали радовать. Среди «шмурдяка» выловил полушку с конем и крестик. Так ещё прошло некоторое время в поисках.

По его прикидкам он отмахал уже около полукилометра. Что-то странное ненавязчиво лезло в мозги, но что - он никак не схватывал. Вроде бы всё было правильно. Идет верно, та же просека, но что-то всё же не так. Что-то неуловимое, но не то. Нагнувшись над очередным сигналом, он вдруг понял, что это было. За все время, пока он шел обратно, ему не попалось ни одной его закопанной ямки. Дорожка была девственно нетронутой и справа от него, и слева. Хотя он точно знал, что ямок должно быть не меньше двух десятков, он прилично покопал и трофеи лежали в кармане. Но с фактами не поспоришь - ямок не было. По инерции прошел вперед ещё несколько метров, затем остановился. «Значит, пошел не туда. Немного сбился с дороги. Хотя просека вот она, практически та же самая. Или нет? Короче, надо идти назад». Павел вернулся к последней вырытой им ямке, развернулся. Чтобы не идти по старым следам, принял ещё чуть левее и снова побрёл назад к склону.

Сигналы стали попадаться значительно реже, но Павлуха не унывал. Места нехоженые, значит, должны быть ещё. Пройдя какое-то расстояние, он с тревогой констатировал, что ямок как не было, так и нет.
- Не может быть, мистика какая-то. Я же недавно проходил тут. Должны же остаться следы на сухой песчаной земле, - справедливо рассуждал Павел.

Прошел ещё немного, ямок так и не было видно.
- Что за фигня? - заволновался он. - Где ямки? Куда они подевались?
Он точно помнил, что шел тут метром правее.
- Ничего не понимаю, - продолжал он рассуждать. - Сбиться здесь с пути было совершенно невозможно.
Он шёл дальше. Где-то впереди, по его прикидкам, должен был быть овраг. Там все должно разъясниться.

Сомнения одолели настолько, что он перестал махать прибором, выключил его и, просто положив на плечо, ускорил шаг. Пройдя ещё метров четыреста, оврага он не наблюдал.
День плавно сменялся вечером. Солнце сквозь кроны деревьев светило уже не в полную силу.
- Где, блин, овраг-то?! Давно уже должен был к нему подойти. Неужели опять сбился?

Павлуха остановился. Заблудиться в лесу нисколько не улыбалось. Достал телефон, часы на экране показывали «17.45». В некотором замешательстве хотел набрать товарищей, объяснить, что, похоже, заплутал. Но зона покрытия отсутствовала. «Приплыл, - подумал Павлик. - Куда же теперь идти? В какую сторону? Может, все-таки не дошел до оврага?»

Снова пошёл по просеке вперед. Ни ямок, ни склона. Второй раз за день стала подкрадываться паника. «Что за день-то такой сегодня? Всё эта проклятая курица. Сначала прибор чудом нашёл, теперь вот сам потерялся… Так, если мыслить логически, то человек при хождении по лесу невольно забирает вправо и начинает бродить по кругу», - вспомнил он давно прочитанное где-то в умных книжках. «Может, и я завернул малость?»

Солнце садилось за горизонт. Павел, немного прикинув, решил пойти перпендикулярно влево от того места, где сейчас проходил.
- В принципе, по обе стороны леса должны быть деревни. А лес, я сам смотрел по карте, небольшой, - успокоил он сам себя. - Попробую так пройти немного.
Он поудобнее перехватил лопату, снова закинул на плечо металлоискатель и пошел вперед.

И, действительно, метров через сто пятьдесят - двести показалась ещё одна просека, похожая на ту, по которой он шёл.
- Ну вот, - немного приободрился Павлик. - Осталось найти свои ямки и тогда уж точно выйду на поле.
Он уверенно свернул влево и пошел дальше. Но ямок не было видно и здесь. Прошел ещё несколько сотен метров - безрезультатно. Повернул обратно. Шёл долго. Ямки так и не попались. Оврага тоже не было. «Молодец, - похвалил себя Павлик, - заблудился окончательно».
- Па-аа-рниии, Во-вааан, Лёоо-хааа! - заорал он, что было силы.
В ответ только негромко щебетали птицы.

Снова достал телефон. Связь также отсутствовала. Настроение окончательно испортилось.
- Блин, ну на кой хрен я забрел в этот лес? Ходил бы себе по полю, - начал корить он себя. - Останавливаться нельзя, скоро начнет темнеть. Тогда совсем будет весело.

От мысли остаться одному в незнакомом лесу заплутавшим начали усиливаться панические нотки. Он снова пошёл перпендикулярно этой просеке без особых надежд. Разболелась голова, давали о себе знать куриные атаки, сердце билось учащенно. В голове укоренилась мысль: «Заблудился. Заблудился по-настоящему. Как в какой-нибудь тайге».

Но шагал. Проплутал около часа. Солнце полностью село за горизонт, и вокруг стало смеркаться.

[Друг Горыни]

- Куда Пашка-то ушёл? - недоумевал Лёха.
Вовка пожал плечами.
- Не звонил? - ответил он вопросом на вопрос.
Лёха отрицательно покачал головой.
- Темнеет, скоро домой уже ехать, а он все не показывается и телефон вне зоны доступа… - попробовал дозвониться Алексей.
- Может, он там опять клад отыскал и роет, как трактор?
- Ага, или заплутал на фиг. Он в трёх соснах заблудиться может. А тут целый лес, - волновался Вова.
- Пошли тогда к лесу, поорём его. Может, где-то рядом бродит.

Павлуха все никак не мог выбраться из чащи и расстроился окончательно. В голове кружили мысли одна мрачнее другой. Он несколько раз снова кричал товарищей, но всё без толка. Никто не отзывался. Пробовал пару раз менять направление. Безрезультатно.

И вот, когда отчаяние полностью захватило его, ему вдруг показалось, что впереди, между деревьями, кто-то есть. Он уловил глазом некое движение. Пашка напряг зрение. Точно. Впереди показались очертания человека.
- Эй! - заорал он и прибавил ходу, - командир, погоди!
Никто не отозвался, и парень ещё ускорился.
Действительно, метрах в пятидесяти, может быть, больше, в сумерках особо не поймешь, шёл человек. В руках у него была то ли корзина, то ли что-то похожее.
- Дружище! - обрадовался Павлик незнакомцу и припустил почти бегом, насколько это было возможно между деревьев.
«Видать, грибник деревенский», - подумал Павел и снова окликнул человека. Но тот, казалось, не слышал Павлуху или не обращал внимания, будто погруженный в свои мысли. «Глухой что ли, блин?» - появилась мысль.

Расстояние сократилось до минимума, и Пашка сумел разглядеть спину невысокого коренастого мужчины в плаще с капюшоном.
- Стой же, тебя прошу. Я тут заблудился немного. Дорогу к Чернозерью не подскажете?

Мужик, наконец, услышал и остановился. Пашка подбежал к нему почти вплотную и, запыхавшись, снова спросил:
- Как пройти к Чернозерью?

Незнакомец оглянулся. И тут, поначалу обрадованный, что встретил человека, Павел охренел. Нет, охренел - это было не то слово. На пару секунд он просто потерял дар речи, а потом почти чуть не оправился по большому. Причем не столько морально, сколько физически. Незнакомец всем телом развернулся к Павлу и посмотрел на него. Хотя слово «посмотрел» тоже не совсем подходило. Так как у человека не было глаз. Да что глаз, не было никакого подобия лица. Хотя борода имелась. Вместо лица была какая-то серая желеобразная масса зеркального плана. Павлуха четко увидел свое отражение в этом подобии лица. Чтобы ясно представлять картину, надо добавить, что это был точно человек. Руки, ноги, корзинка, плащ, сапоги у него имелись. И он, несмотря на то, что глаза отсутствовали, видел Павла. Это он понял своим подсознанием. Так как незнакомец вскинул на него голову и сделал шаг навстречу. И это было теперь самое страшное.

Ещё полсекунды Павел стоял в оцепенении. Потом истошно заорал и бросился наутёк. И откуда только силы взялись. Он бежал, не оглядываясь, не сбавляя темпа и орал, что есть мочи. «Хана»! - крутилось в голове.

Ветки деревьев хлестали его по телу и лицу, но он не обращал на них никакого внимания. Если бы кто-то из олимпийского комитета сумел засечь время его пробежки, то, безусловно, взял бы его в любую сборную по бегу. Не помня себя, он бежал и кричал, кричал и бежал. Казалось, что этот безликий человек бежит за ним и уже наступает ему на пятки. Но Павлик боялся даже оглянуться. Так жутко ему ещё, пожалуй, никогда не было.

Товарищи подходили к лесу, как вдруг услышали какой-то жуткий крик. Так мог кричать только очень напуганный человек. Парни переглянулись.
- А-а-а-а! - раздалось уже ближе.
- Неужели Пашка? - синхронно подумали оба. И угадали. На поле стремглав вылетел их напарник по копу и орал.
- Ты чё так вопишь? – крикнул Вован.
Павлуха очумело повернулся. Глаза метались. Всё лицо перекосило ужасной гримасой. Увидев товарищей, он неожиданно смолк.
- Ты чего? Нас пугаешь? - спросил Лёха.
- Не… там… - только и сумел вымолвить парень и показал рукой в сторону леса.
- Что там? - поинтересовался Вова.
Павлуха быстро и несколько бессвязно рассказал про то, как заблудился, и про незнакомца. Друзья переглянулись.
- Пошли в машину, там коньяк остался, - предложил Лёха, - а то хрень какую-то несёшь.

Немного захмелев и успокоившись от спиртного, Павлик заново, теперь уже более подробно рассказал о своих злоключениях.
- Не болтаешь? - не поверил Вова.
Павлуха снял кепку и показал голову. На макушке красовались две небольшие бордовые шишки.
- Поехали отсюда, - сказал Лёха.

[Друг Горыни]

Глава 2.

Домой Павлуха попал, когда совсем уже стемнело.

Жена с дочерью гостили у матери в деревне, и парень был предоставлен полностью сам себе. Искупавшись в ванной от дневной пыли и грязи, он тут же в зеркале осмотрел голову. На багровых шишках остались ссадины от клюва птицы.
- Вот сволочь, до крови расхреначила, - вновь выругался Павлик. - Хотя странно, кепка целая, без дырок, - вспомнил он, когда оглядывал головной убор, снимая его дома.

Голова немного побаливала. Пашка прижёг ссадины спиртом и пошёл на кухню. Пожарил яичницу и замастрячил небольшой салат из огурцов и помидоров. Хмель почти выветрился из головы, и Павлик решил, что сегодняшний стресс требует добавить ещё немного спиртного. В холодильнике стояла пара банок пива, и Павел с удовольствием для себя и своей нервной системы немедля осушил их одну за другой, с аппетитом закусывая яичницей. Алкоголь немного приподнял упавшее было за нынешний день настроение.
- Да уж, - философски вздохнул он, - и чего это было сегодня?

Потихоньку стало клонить в сон, и Павлуха, заперев входную дверь на ключ, лёг на диван. Древнегреческий бог Морфей сомкнул ему веки и погрузил в свои объятия.

Проснулся Пашка за полночь от озноба. В квартире не было холодно, но он почему-то замёрз. Встал, закрыл окно, снова лёг, закутавшись в плед. Но озноб не проходил, к тому же голова начала болеть сильнее, прикасаясь шишками к подушке. «Блин, не заболел ли?» – подумал Павлик. Он снова встал, подошёл к «стенке». Там в коробке с лекарствами лежал градусник. Померил температуру, так и есть, термометр показывал «38.2». «Вот, блин, как же меня так угораздило? Вроде и не мёрз нигде», - стал он припоминать. Нашёл таблетку аспирина, запил водой и снова лёг. Сон долго не приходил. В голову лезла всякая муть, связанная с сегодняшним приключением. Озноб тоже не отпускал. Но, в конце концов, усталость взяла своё, и Павлик опять забылся во сне.

Как-то неожиданно он снова очутился в лесу на знакомой просеке. Вновь шёл, размахивая прибором. Поймал уверенный сигнал и начал копать. На свет появился небольшой интересный кругляш с непонятными знаками или письменами. Павел, сидя на корточках, любовно рассматривал находку. Какая-то странная серебряная монета, типа данга или чего-то подобного, только несколько большего диаметра. Павел положил её в кармашек на куртке и стал приподниматься.

И тут внезапно перед ним возник этот давешний мужик с тёмным зеркальным холодцом вместо лица и бородой. Павлик обомлел и не шевелился. Страх снова сковал его душу. Незнакомец чуть наклонил голову вбок, как бы пристальнее вглядываясь в лицо парня, и стал медленно протягивать к нему руки. Павлу показалось, что он хочет отобрать у него находку, тот самый кругляш. И он, инстинктивно, обеими руками, прикрыл нагрудный карман.

Незнакомец, ухмыльнувшись (по его лицу пробежала волна), крепко схватил одной рукой за Пашкину ладонь, а другой за воротник куртки. Павел с ужасом смотрел в его лицо и видел своё испорченное отражение. Мужик между тем всё сильнее сжимал ворот куртки, подбираясь к самому горлу. «Удушить хочет, - мелькнула в голове мысль, - и забрать монету. Мою монету». И верно, вторая рука, медленно преодолевая противодействие Пашкиных рук, лезла в карман.

Руки и ноги Павла были как будто ватными. Он попытался бороться, но чувствовал, что проигрывает. Нечеловеческие грусть и отчаяние полностью захватили парня. Тогда он попробовал закричать, но снова ничего не получилось. Правая рука чудовища крепко сжимала горло, и из груди вырвался едва слышный хрип. Вторая рука уже почти залезла в карман. Павла будто парализовало. Из последних сил, каким-то неимоверным внутренним напряжением он дёрнулся и закричал во весь голос. Хватка на шее ослабла, Павел вздрогнул и проснулся.
- Сон, просто сон, - успокоил Пашка себя, - всё приснилось. И этот жуткий мужик, и лес, и монета… А вот с ней-то, конечно, грустно получилось. Он, как будто бы наяву, держал её в руках, и казалось, помнил каждый знак на ней, каждую чёрточку. Павлуха грустно вздохнул. За окном стояло уже позднее утро. Голова вроде бы не болела, и температура не чувствовалось. Только состояние после сна было какое-то отрешённое, разбитое что ли, словно бы он и не отдохнул вовсе.

[Друг Горыни]

Парень умылся, попил чаю и стал разгр###### своё снаряжение. Помыл прибор, сполоснул под краном от грязи цветмет и сунул его в пластиковое ведерко из-под строительной смеси в компанию к подобным, ранее найденным металлическим предметам.

Осмотрел находки, бережно протёр их зубной щёткой с мылом и положил сушить на расстеленную на столе газету. Включил компьютер, посмотрел в интернете свою добычу по годам, по разновидам и стоимости. Ничего особо ценного не намечалось. Опустил монеты в мыльный раствор и пошёл убирать в шкаф поисковый камуфляж, попутно пробегаясь по карманам. Достал деньги, батарейки, ключи. Всё было проделано не спеша и основательно, как уже не один десяток раз.

Сунул для проформы руку в нагрудный карман куртки, хотя помнил, что ничего там быть не должно. Однако пальцы почувствовали что-то холодное и металлическое. Доставая это «что-то», Павлик попытался вспомнить, что же он туда мог засунуть. Разжав пальцы, он обомлел. На ладони лежала та самая серебряная монета из сна. Парень оторопел, сомнений быть не могло: это была именно она. Вот тот самый узор из непонятных букв и знаков.
- Ну не фига себе! - сказал он вслух и присел на диван.
Куртка выпала из ослабевших рук и оказалась на полу.
- Вот это не фигасе! - повторил он снова.

Машинально потер монету. Серебро было в чёрной патине и немного в земле. Повернул другой стороной. Точно она, тот же аверс. Да как же такое могло быть? Он точно помнил, что найти её в лесу вчера не мог. Он был трезвым и не в бреду и, несмотря на давешнее приключение, всё помнил очень отчетливо: какие артефакты и где, примерно, нашёл. Однако монета была настоящая, он крутил её в руках. Её видели глаза, ощущали пальцы. Но как, почему, откуда? Это же был сон. Именно в нём он нашёл её в лесу и вновь повстречался с этим страшным существом. Мистика какая-то. «И всё-таки факты - упрямая вещь», - вспомнил он изречение товарища Сталина, медаль с портретом которого он тоже нашёл вчера. «А может, это был не сон? - закралось сомнение. – А что же тогда? Да, ну на фиг, - помотал он головой, - конечно же, сон! И проснулся он на диване»… Да уж, это было из разряда иррационального. Павлуха, конечно, пытался верить в чудеса, за банкой пива иногда мечтая о кладе петровских монет или о чём-то похожем, но не настолько же необычном. Это ж уму непостижимо. Монету нашёл во сне, а она здесь наяву.
- Ё-моё, - пришло, наконец, понимание, - да я ж просто сплю ещё. Это сон продолжается. Вон оно что! И нечего тут голову ломать.

На душе сразу стало спокойно и уютно. А он, блин, повёлся. Монета не реальна так же как и его сон. Всё встало на свои места. «Тогда надо просыпаться», - подумал он, удивляясь своим ощущениям. Прошло немного времени, но ситуация не менялась.
- Хрен с ним, хоть во сне порядок дома наведу. А то в реальной жизни всё некогда да неохота.

Он прибрал вещи, разложил всё по местам, пропылесосил.
- Так, ну вроде бы и всё, пора и честь знать, - сказал он вслух, - пора просыпаться.
Неожиданно громко запел телефон. Павлуха вздрогнул. «Жена», - показывала надпись на дисплее. Павел поднял трубку.
- Как дела? - поинтересовалась Марина, - как съездил?

Пашка рассказал о находках, разумно умолчав о курице и произошедшей затем встрече с непонятным существом. Перекинулись парой других дежурных фраз.
- Ну ладно, мы ещё пару дней тут побудем, пока не приезжай за нами.
- Хорошо, - ответил Павлик и выключил телефон. «Ха, а я ведь не сплю. Всё это наяву», - отчётливо прозвенела мысль. «Давно бы уже проснулся. Не может быть во сне так реально».

Почему-то в мозгах мелькнула мысль об иголке. Он вспомнил, что где-то слышал или видел уже давно, что, если хочешь проснуться, а не можешь, надо уколоть во сне палец иголкой. Пашка подошел к «стенке», открыл дверку, нашёл у жены швейные принадлежности. «Всё без толку, я не сплю», - снова, но уже гораздо увереннее осознал Павел. Вздохнул, напрягся и потихоньку кольнул себя иглой. Ничего не произошло. Вернее, почти ничего, только палец пронзило слабой болью. Выждал секунду и кольнул ещё, уже сильнее.
- А-а-а-а! - заорал он, отдергивая руку.

Мозг пронзила новая волна боли. На подушечке пальца выступила капелька крови. Но сознание не уходило, вернее, не приходило.
- Финиш! - только и выговорил он. - Я не сплю, всё это по-настоящему.

В голове пошёл небольшой туман. «А не рехнулся ли я, случаем?» – закралась страшная, пугающая мысль. Он присел на диван, откинулся на спину: «Приплыли». Да, задуматься было о чём. «Хотя с чего бы мне сходить с ума?» Действительно, весомых поводов абсолютно не было. «Тогда что же это может быть?» - продолжал размышлять Пашка. « И что теперь со всем этим делать? Рассказать пацанам - не поверят, ещё и на смех подымут. Да я бы и сам не поверил, если бы кто про такое рассказал. А с другой стороны, по фигу. Нашёл и нашёл, пусть хоть во сне, хоть на самом деле. Вот она родимая. Надо будет узнать, чья она, и оценить, вдруг «рарик» какой попался».

[Друг Горыни]

Мысли уже потекли в привычном русле. Пашка снова успокоился. Он не был особо мнительным человеком и к жизни относился с неким философским пофигизмом. Ломать голову долго не стал и приступил к делу. Быстро сфоткал монету в разных ракурсах, затем оглядел получившиеся фотографии и остался доволен. «Сейчас скину на «ревью», пусть оценивают. Надо её немного почистить, облагородить чуть, а то не шибко презентабельная».

Он взял нашатырь, капнул чуть-чуть в крышку от литровой бутылки молока, поморщился от запаха и, взяв ватную палочку, стал аккуратно стирать вековую пыль. Монета начала преображаться на глазах. Патина чернела там, где нужно, а лишняя грязь ушла. Павлуха посмотрел на дело своих рук и улыбнулся: «Ну вот, теперь гораздо лучше, можно и на продажу выставлять, если чего стоит». Он сделал новые снимки монеты и выложил их на сайт для опознания и возможной оценки.

Нужно заметить, что Павел был сугубо рачительным человеком и находки, как предметы коллекционирования, за очень редким случаем, его совсем не интересовали. Всё ценное, что он находил, Староглядов приводил в божеский вид, насколько это было возможно, и без тени сожаления расставался, предпочитая хруст и достоинство купюр любой исторической либо духовной ценности. Потом на вырученные деньги приобретал нужные в быту или хозяйстве вещи. Так что монета из сна, скорее всего, не станет исключением из правил и благополучно найдёт своего нового владельца.

Вдоволь налюбовавшись красотой и необычностью монеты, Павел хотел уже положить её на полку, но что-то его остановило. Сначала он даже не понял, что именно. Что-то неуловимое, быстро меняющееся. Павлуха пригляделся к монете более внимательно и с удивлением констатировал, что аверс монеты, либо её реверс, сразу хрен разберешь, начал подрагивать. Неизвестные ему символы постепенно расплывались. На монете будто бы образовалась речная рябь. Пашка замер, не зная, что и думать. Он снова пристально уставился на серебряный кругляш. Перед глазами основательно поплыло. Причём не только поверхность монеты, но и вся окружающая его обстановка. Павлуха обомлел и хотел выкинуть монету из рук, но у него ничего не вышло, та будто прилипла к ладони. Он словно замер, застыл.

Тем временем монета стала меняться. Сначала потемнела, затем на ней начал проступать какой-то фон. Как картинка, сперва нечётко и туманно, но затем всё более ярче и контрастнее. Словно маленький монитор или экран телефона.

Павлик увидел какие-то силуэты людей на фоне костра. И вдруг эти люди зашевелились. Картинка превратилась в видео. В комнате, несмотря на день, разом потемнело и погас свет, словно в кинотеатре в момент начала фильма. Павлуха охренел и стоял ни жив ни мёртв, напряжённо вглядываясь в маленький экранчик. Силуэты ходили вокруг костра хороводом, время от времени поднимая кверху руки. Всё это проходило синхронно, ритмично. Постепенно картинка начала увеличиваться в размерах и засасывать внутрь. Затем Староглядов не сообразил, что точно произошло, но вышло так, будто он видит всё происходящее на большом экране 3D-кинотеатра, либо, вообще, оказался внутри самого действия.

А там происходило следующее (это уже фиксировал мозг). Стояла непроглядная тёмная ночь, на небе не было видно ни луны, ни звёзд. Несколько человек, не больше десятка, в тёмных плащах ходили вокруг костра, ведомые одним им понятным ритмом. Иногда дёргались синхронно или вскидывали вверх руки и поднимали головы. Да и костёр тоже был не простой, а выложен определённой формой. Тёмные плащи с капюшонами не давали детально рассмотреть лица присутствующих. Блики костра отбрасывали от пляшущих тени причудливой формы. На капюшонах было то ли вышито, то ли нарисовано какое-то изображение. Павлуха пристально вгляделся в верхнюю часть одежды и, когда один из присутствующих повернулся вполоборота к огню, рассмотрел изображение птичьих крыльев. Они словно горели в пламени костра. У другого персонажа рисунок был тот же самый – птичьи крылья, горящие в огне. «Похоже, все мужики, - отметил Пашка, - фигуры мощные, мужские».

Внезапно появился звук, сопровождающий видео. Мероприятие проходило где-то в лесу, на большой поляне. Вокруг стояли вековые деревья, чуть слышно шелестя листьями. Было тепло, судя по всему, поздняя весна или раннее лето. Люди ходили вокруг костра и негромко пели или подвывали. Несмотря на неадекватность происходящего, Пашка не утратил способности рационально мыслить. «Блин, забавно. Какие-то деятели запоролись ночью в лес, разожгли костёр и ходят вокруг него кругами, завывая что-то себе под нос. Да ещё руками машут, как пьяные. Может, напились чего? А может, шабаш какой?»

Состояние Павла оставалось необычным. Ему было одновременно и жутко от всего происходящего, но и немного весело из-за непонятности произошедших с ним событий.
- А если это собратья того лесного страшилища, давеча мне встретившегося? - нервно улыбнулся Пашка.
Лица были наполовину закрыты капюшонами, но он всё же сумел рассмотреть человеческие очертания. - «Не, вроде, все нормальные».

Затем произошло следующее действие. Люди перестали ходить кругами и вдруг все разом упали на колени перед костром, подняв вверх руки и задрав головы. Несколько секунд ничего не происходило.
- Свидетели Иеговы, блин, какие-то. Сейчас будут друг с другом говорить о Боге, - вырвалось у Пашки.

Стояла полная тишина, Павлуха напрягся. Судя по позам людей, что-то должно было произойти. И тут вдруг в небе, прямо над костром, сопровождаемая раскатами грома, резко шарахнула яркая молния. Павлик уже вторично за прошедшие сутки чуть было не наложил в штаны. А фигуры в плащах радостно загомонили и приветственно замахали руками. Молния ударила второй раз, касаясь своим краем языков костра. И картинка внезапно исчезла…

Пашка снова оказался у себя дома. Вновь стоял день, и выглядывало солнышко. Таинственные незнакомцы в плащах исчезли. Монета прекратила вибрировать и светиться. Павлуха аккуратно положил её на полку и боязливо отошёл от греха подальше.
- Да, блин, - почесал он голову, - что за кинофильм только что показали? Что это вообще было? Как монета, пусть даже необычным способом к нему попавшая, могла что-то показывать? Мистика какая-то. Что за хреновина с ним снова приключилась?

Мозг отказывался рационально работать. Павлик будто находился в трансе. «Рассказать Вовчику? Не поверит. Показать? А что, собственно, показывать? Ну, монета. Ну, пусть необычная. Да таких артефактов за время их копательского периода было немало. Сначала надеешься, это что-нибудь ценное, потом оказывается обычная рядовая вещь. Показывать, короче, нечего. Да и рассказывать. Он хоть и старый товарищ, но всякое может получиться. Я бы сам, например, ни хрена не поверил. Хорошо ещё, если только посмеётся. В общем, время покажет, что делать. Просто поменьше надо обращать внимания и загоняться по этому поводу. Война войной, а обед по расписанию. Надо в гараж съездить в погреб за продуктами, в магазин, машину посмотреть, короче, «дел за гланды», как говаривал Давид Маркович из «Ликвидации». И Пашка усилием воли заставил себя выйти из своего блаженного состояния и пошёл одеваться.

Но мысли о произошедшем по-прежнему до конца не отпускали. Состояние было немного подавленным. Хотелось с кем-то поделиться, чтобы снять хоть часть охватившего его напряжения. Надев кепку, Павлуха вышел из дома.


Сообщение отредактировано Друг Горыни: Mar 10 2024, 12:20

[Друг Горыни]

Дела бытовые понемногу отвлекли Павла, и домой к вечеру он пришёл уже не таким озабоченным. Его коммерческая жилка снова одержала верх над другими чувствами. Хотелось поскорее узнать, что сказали на форуме по поводу монеты и во сколько её могли оценить.

Наскоро поужинав, он включил компьютер и зашёл на сайт любителей старины. Открыл свою тему, предвкушая небольшое, волнующее обсуждение и слегка оторопел. «Где фото? Фото в студию!» - вопрошали форумчане. «Здесь вам не «Битва экстрасенсов», - изгалялись некоторые. Павлик вспотел. Он точно помнил, что прикрепил две фотографии монеты, аверс и реверс. «Как так вышло, что их нет? Неужели забыл? Да нет, он просматривал тему, и фото были. Или не были? Или не просматривал?» Сегодняшнее утро нелегко далось. И Павел уже стал сомневаться. Да нет же, вроде прикреплял. Возникло некоторое чувство неловкости. «Ну хорошо, сейчас ещё раз выставлю и отправлю».

Он зашёл в папку, где обычно сохранял фото находок, крутанул колёсико «мышки» вниз, чтобы дойти до последних фотографий и … не увидел фотографий монеты. «Как так? Вот здесь же были с утра». Это он уже точно помнил. Но их не было нигде. Не вверху, ни внизу, ни в середине папки. Павлик внимательно просмотрел каждый снимок. Их за несколько лет копа скопилось порядочно. Они все были на месте. А вот злосчастные фото лесной находки из сна не наблюдались. Описать возникшее состояние Павла было трудно. Он был в недоумении, зол и потерян одновременно.
- Как же так, - повторял он про себя, – ничего не понимаю.

Он кинулся к полке, на которой давеча оставлял монету и вконец оторопел. Серебряной денежки на полке не было.
- Вот, блин, - выругался Павлик, тряся головой, словно пытаясь отогнать наваждение, - она-то куда делась?
Он со стопроцентной уверенностью помнил, как второпях, после возникшей сюжетной коллизии, положил её над столом на полку, рядом с фотографией дочери. Дочь была на месте и смотрела на него с улыбкой.
- Ты монету не видела? - спросил он у неё. - Вот здесь рядом с тобой оставил.
Но ребёнок молчал и продолжал улыбаться.

Он сел на диван, обхватил руками голову и глубоко задумался, вспоминая свои утренние действия. Если бы друзья или родные увидели Пашку в этот момент, они бы сильно изумились. Таким потерянным он бывал очень-очень редко. Вспоминая почти пошагово своё утро, он снова убедился в своей правоте и нелепости всего происходившего. Монета была почищена, сфотографирована и положена на полку. Фото были добавлены в тему и размещены на сайте. Уверенность Пашки была непоколебима.

Снова пришла мысль, что он спит или спал, когда производил все эти манипуляции. Всё было будто во сне. «Стоп, монета была, он её оставил на полке, сейчас её там нет. Что это может значить?» - мозги опять заработали в своём нормальном русле. «Значит, её кто-то взял. Воры!» - пронзила голову острая догадка. Он вскочил к «стенке», открыл дверку. Там, под слоем разных документов, лежала коробочка с небольшими семейными сбережениями. Руки немного затряслись. Он снова вспотел. Судорожно вытащил коробку, снял крышку и, волнуясь, пересчитал деньги. «Нет, всё на месте, значит, не воры». Он выдохнул и немного успокоился. «Может, он машинально взял монету и переложил в другое место?» - снова стал искать отгадку мозг, - «тогда куда?»

Павел внимательно осмотрел комнату. Денежки нигде не было. Он вздохнул, почувствовал, что от волнения в горле пересохло и пошёл на кухню. Налил стакан воды, выпил. Внезапно пришла мысль о сигарете. «Да, надо покурить, немного успокоиться», - подумал Пашка. Вообще-то три года назад, он завязал с этим делом и очень редко позволял себе данное удовольствие. Лишь по экстраординарным событиям. Сейчас было именно такое. Для этих случаев у него на лоджии была дежурная пачка сигарет и зажигалка.

Он вышел на балкон, отворил окно и взял пачку в руки. Открыл её. Внутри осталась последняя сигарета. Прикурил от зажигалки и хотел, было, уже похулиганить, кинув пустую пачку с пятого этажа в крону деревьев. Но что-то его задержало. То ли интуиция, то ли непонятный шорох в опустевшей пачке. Павлуха опёрся локтем на подоконник и потряс коробочкой. Там явственно что-то шумело, ударяясь о стенки. Поднёс поближе к глазам и открыл крышку. Что-то тёмное и, похоже, круглое виднелось на белом фоне. Вечерний сумрак на балконе не давал отчётливо рассмотреть содержимое. Он открыл дверь в комнату, щёлкнул выключателем и, щурясь от появившегося света, снова заглянул внутрь пачки.

Ну что тут сказать, удивлению Павла не было предела. Там лежала его потерянная находка. Он снова, в который раз за день, в недоумении покачал головой. «Ну как она могла тут оказаться?» Он не курил уже месяца три – четыре точно, если не больше. И уж сто процентов не брал сигаретную пачку сегодня в руки. Даже на лоджию не выходил. Но факты - вещь упрямая, в руках находилась его давешняя потеря. Пашка вынул сигарету изо рта и затушил её. Слов не было, одни мысли. Чудеса продолжались.

[стран-ник]

Интересно...
Тоже как то 3 монетки петровские в сохране, положил в коллекцию, а потом и нет их там, находил на дроге в одном месте. Удивительно...
Ждём продолжение.

[Друг Горыни]

Интересно...
Тоже как то 3 монетки петровские в сохране, положил в коллекцию, а потом и нет их там, находил на дроге в одном месте. Удивительно...
Ждём продолжение. 

Благодарю за отзыв. Рад что заинтересовало!

[Друг Горыни]

Не находя себе места, снова вышел на лоджию и опять прикурил сигарету. «Что же это такое со мной происходит?» Неторопливо втягивая сигаретный дым, долго смотрел на улицу. Глаза вновь привыкли к полумраку. Внизу шагали редкие прохожие. Пашка прищурился, вглядываясь в вечернюю жизнь района.

Сознание или что-то другое играли с ним злую шутку. Он так глубоко задумался, что ощущал себя как бы со стороны. Мысли снова потекли вяло и неторопливо. Он не был атеистом. Считал себя верующим человеком. Ну как верующим? Отмечал православные праздники, на Пасху красил с семьёй яйца, на Рождество дарил приходившим колядовать детям конфеты. Носил на шее крест, умел молиться и знал несколько молитв, ещё в детстве научили бабушка с дедушкой. Иногда ходил в церковь. Просил Бога помочь ему, когда очень что-то было надо. В целом, наверное, как и все. Соответственно, верил в Высшие силы, как в положительные, так и в отрицательные. Но никогда с ними не сталкивался. Да, наверное, и слава Богу.

А тут что-то сверхъестественное, буквально одно за другим, начало его прямо-таки преследовать. Сначала злобная курица, потом неведомое лесное страшилище, а теперь и вовсе непонятные чудеса. Его обычный жизненный уклад дал трещину и пошатнулся. И Пашка не знал, как себя с этим вести.

Сигарета закончилась, Павел щелчком отправил её в кроны деревьев. Но не ушёл в комнату, а продолжил смотреть вниз в чудной философской прострации. Мозг парня пытался справиться с возникшей ситуацией. Какой-то забавный мужик с рюкзаком проехал на велосипеде. Павлуха улыбнулся. «Сейчас бы ещё сигарету», - подумал он.

Вдруг почувствовал некий дискомфорт, сначала непонятный, а потом болезненный. Он очнулся, в левой руке ощущалось жжение. Не сильное, но продолжающееся усиливаться с каждой секундой. Наконец, боль достигла критической отметки, и Пашка дёрнулся, разжав руку. Что-то маленькое и светящееся выпало из ладони и со звоном стукнулось о пол. «Блин, да это снова она, его недавняя находка». Он машинально зажал её в руке, идя на лоджию курить. Староглядов вновь напрягся. «Ну, что ещё за фигня-то опять?»

Монета тем временем несильно завибрировала и вновь пошла рябью, постепенно становясь всё ярче и ярче. «Сейчас снова что-нибудь покажет», - нервно ухмыльнулся Павел. И не ошибся. Монета, словно маленький монитор, выдала картинку, вернее, видео. Павлуха нагнулся над ней, чтобы получше рассмотреть происходящее. А затем и вовсе присел рядом на корточки. И вновь, как давеча, пошел эффект 3D, и Павел оказался в кинотеатре. Его забила нервная дрожь, он не хотел это смотреть. Хотел, чтобы ничего этого не было вовсе. Но деться никуда не мог.

Вокруг уже была чужая небольшая комната. В ней царил полумрак. В углу за массивным деревянным столом сидел мужик, возрастом ближе к пожилому. На столе горела толстая свеча. Обстановка была явно не современной. Бревенчатые стены, в другом углу широкая скамья, накрытая чем-то вроде шкуры. Седоватый мужик наклонился над столом и читал старую книгу. Ей на вид был явно не один десяток лет, либо её успели прочитать ранее несколько сотен человек. Вид был изрядно потрёпанный.

Мужик водил пальцем по строчкам и шевелил губами. Внезапно появился звук. Пламя свечи чуть потрескивало и колыхалось от воздуха. По комнате шли разные тени. Старик был весь погружён в чтение. Зрение, видимо, уже подводило, либо не хватало света от свечи и ему время от времени приходилось наклонять голову очень низко. Наконец он оторвал взгляд от книги и посмотрел на свечу.
- Джимано агару нитенде, - медленно произнёс он.
А затем дальше очень быстро пробормотал длинную непонятную «абракадабру», из которой Павел ничего не понял.
- Джимано агару нитенде, - снова повторил незнакомец, пристально вглядываясь в пламя свечи.

Пашка похолодел. Он понял, что мужик произносит заклинание и сейчас что-то произойдёт. Треск от свечи стал сильней. В комнате ощутимо чем-то запахло. Странный мужчина начал говорить громче и протяжнее. Фразы стали грубее и резче. Неожиданно пламя свечи начало увеличиваться в размерах. Павлуха был напряжён, как натянутая струна. Ему показалось, что мужик может его заметить и тогда случится непоправимое. Что именно, Пашка не знал, но то, что это будет именно непоправимое, ощущал каждой клеточкой своего организма.

Пламя свечи росло и росло, уже ярко освещая почти всё помещение. Показалась старая дубовая дверь, закрытая на засов. С другой стороны небольшое окно с тёмным грязным стеклом, за которым тоже стояла ночь. Мужик поднял кверху руки и начал, как в трансе, делать ими непонятные взмахи и пассы. Атмосфера внутри комнаты наполнилась чем-то враждебным и колючим. Она словно затягивала Павла к себе. Ему тоже захотелось произносить эти незнакомые слова. А страх стал всё более нестерпимым.

Казалось, ещё несколько мгновений и его душа или сердце опустится очень низко и больше никогда не поднимется. Кровь прилила к голове, пульс в танцующем ритме отсчитывал удары. Подходила кульминация действия. Мужик встал со стула и посмотрел в сторону Пашки. Тот замер. Ещё секунда и их взгляды встретятся. Это было очень жутко. Пламя свечи поднялось почти до потолка. И тут, как гром среди ясного неба, что-то пронзительно зазвонило. И Павел, и мужик одновременно вздрогнули. Звонок раздался ещё раз. Картинка мгновенно исчезла.