Заброшенные церкви Владимирской области

[Lear]

По лесам, по полям, петляя оврагами да болотами, за десять вёрст от ближайшего жилья ведёт сюда одна лишь дорожка, и почему-то мне кажется, что это не паломники по святым местам протоптали её.
Кромка леса вдали, в утреннем тумане, ощущается тёмным пятном неоформленных очертаний. Где-то там течёт небольшая река, застроенная бобровыми плотинами, плавно огибая заросший травой холм, на пологом склоне которого стоит полуразрушенная церковь.

«Церковь Рождества Пресвятой Богородицы». Постройка датируется серединой XVIII века…

Село Ковырево, по главной улице которого я сейчас не спеша прогуливаюсь, полностью исчезло с лица земли лет пятьдесят назад и если бы не церковь, которая хоть и кратко, но всё же упоминается в различных источниках, быть ему не более, чем параграфом из нескольких строк на страницах местного справочника.
Увы, но такова печальная судьба многих и многих деревень.
Итак, я постепенно приближаюсь, но церковь не спешит показываться на глаза; как это часто бывает, проходишь буквально несколько метров, поднимаешь взгляд - и вот она, подсвеченная лучами пробивающегося сквозь тучи солнца, открывается во всей своей увядающей красоте.



Прекрасная, и в то же время печальная картина. Колокольня в четыре яруса, на которую уже не подняться. Где-то рядом, у кирпичных стен должна быть могила генерала Бороздина – последнего хозяина этой земли.
А первыми были – князья Волконские. Они то и построили церковь. Богатая была земля, надо полагать. А теперь - перекати поле, и только вековые липы помнят ещё, как некогда здесь кипела простая, но по-своему замечательная жизнь.
Внутри крепкая, ни на что не похожая атмосфера, присущая такого рода местам. Для неё нет отдельного слова, и крайне сложно формулировать свои ощущения, когда находишься здесь. Как-то всё слишком противоречиво.



Удивительным образом хорошо сохранились фрагменты росписей на стенах. К сожалению, не могу сказать, что именно изображено, но свежесть красок, цветовая палитра действительно уникальна.
Наверное, из всех заброшенных храмов – а таковых я посетил только за последний год не менее десятка, - этот наиболее труднодоступен и оттого нет здесь привычных для такого рода мест импровизированного алтаря и никто не приходит сюда поставить свечи и от этого чувство заброшенности становится абсолютным.

Приятель, с которым мы были некогда в другой похожей церкви, сказал мне тогда, что вот дескать, не хорошо – новые церкви строятся по всей стране, а такие шедевры, уходящие корнями в глубь веков, стоят позабытые, позаброшенные…
Не нужные никому…
Ничего я не сказал тогда, хотя и не согласен с такой точкой зрения. Просто не место это для споров, так я думаю. По мне, пусть уж лучше будет так, как есть.
Пусть всё идёт своим чередом.
Как говорится, Кесарю – Кесарево, а Божие – Богу…

[Lear]

Старая церковь, заброшенная в лесной глуши, как символ русской безысходности.

Сейчас ранняя весна, начало апреля. Раскисшая глина дороги цепляется к сапогам, и каждый шаг даётся с усилием несколько большим, чем требуется обычно. У подножия холма бурлит набравший жизни ручей. Аккуратно ступая по скользким камням, перехожу на другую сторону. Начинается затяжной пологий подъём.



Огромные тополя впереди – молчаливые свидетели прошлой жизни. Но свидетели не единственные.
Некий человек живёт здесь в последнем, чудом уцелевшем доме. Каждый день рано утром он ходит в церковь, которая открывается на холме во всей красоте православного декаданса…
Хорошая получилась бы история, но увы… нет никакого человека, и никто здесь давно уже никуда не ходит.
Заброшенный дом медленно врастает в землю.



По линии тополей чётко видна структура села. Главная улица, пахотные поля с двух сторон.
Северная часть отрезана оврагом. Высшая точка рельефа, - доминирующая высота, - выбрана для строительства безупречно. Вообще я обратил внимание, что есть два совершенно разных архитектурных подхода к восприятию – церковь или видна со всех сторон за пять километров, или словно прячется от праздного взора и открывается только тому, кто идёт к ней.

Захожу внутрь. Не хочется говорить сейчас банальностей, которые так просятся на язык. Что-то об уникальной, неповторимой атмосфере, которая сохранилась здесь несмотря на…
Хоть это и действительно так, но простые и понятные слова отражают лишь малую часть действительности. Своя атмосфера есть и у подъездов советских пятиэтажек – экзистенциальное сходство двух этих строений нельзя не отметить.




Здесь же всё совсем иначе. Странное течение приобретают мысли – ни на одной из них нельзя сосредоточиться дольше минуты. Взгляд скользит по стенам, ещё хранящем тепло свечей и запах лампадного масла.
Земля под ногами мягкая, как перина. С тихим шелестом сапоги погружаются в ковер из белой пыли и звука шагов не просто не слышно – его нет.
И от этого словно плывёшь…
Нужно быть предельно внимательным. Следить за каждой мыслью. Здесь нет ничего случайного, мимолётного. Здесь каждая вещь обретает свою абсолютную достоверность. Слова сказанные становятся истиной.
Одиночество становится абсолютным.
Месяца три спустя опять оказался здесь по просьбе товарища. Сказать, что от буйства зелени стало веселей, - не скажу – не стало. Скорее наоборот, нарочитая свежесть природы как-бы насмехается над страданиями умирающей…
Хотя нет. Все ещё хуже, чем кажется. Природа равнодушна. Ей просто нет дела до того, что происходит вокруг.
И есть в этом некая высшая справедливость…

[Lear]

Странник и его тень

Ранним утром, когда город спал и было ещё совсем темно, странник и его тень покинули дом. Главной улицей, свободной от людей и машин, шли они на восток, не спеша и не оглядываясь. Светлело; воздух становился прозрачней и легче. Медленное солнце набирало высоту.
В происходящем, казалось, не было тайны, но что-то вокруг незримо менялось. Замерли стрелки на башенных часах. Погасли огни фонарей. Застывший в своих снах, спящий город прощался с ними.
Путь их лежал теперь через лес, неясные контуры которого виднелись вдали.
- Странник, - сказала тень. – Куда мы идём?
Ответа не последовало. Впрочем, его и не требовалось. За годы странствий они давно научились обходится без слов. Почти без слов..
Лес приближался. Он будто проступал из утреннего тумана. Лучи солнца резали его ломтями, как пирог – дорога уходила вглубь и они смело шагнули в сырую таинственную глубину.
В лесу было тихо, уютно. Верхушки деревьев скрипели в такт их шагам. Пахло прелой листвой.
Так шли они много часов, пока вдали не показались очертания старой церкви. Она стояла на вершине холма, брошенная много лет, и холодом ледяного безмолвия был пропитан воздух вокруг.



Что это? – спросила тень. – Впрочем, можешь не отвечать. Я и сама знаю…
Они приблизились. Страннику – по долгу службы – приходилось часто посещать места, полные опасностей, в том числе и смертельных. Его спасала тень. Она всегда всё знала заранее. Её невозможно было застать врасплох.
Но в этот раз тревоги не было. Скорее наоборот, какая-то незримая сила влекла его внутрь. Странник приблизился к стене и коснулся её рукой.
- Что ты чувствуешь? – спросила тень.
- Это очень… странное место. Знаешь, а мне хочется зайти туда, - ответил Странник, подошёл к двери, быстрым движением сдвинул её в сторону и оказался внутри.
Тень мелькнула следом. Вот что они увидели:



- Действительно, очень необычное место – сказала тень. - Знаешь, я даже не могу представить себе человека, который жил здесь когда-то, и…
- Помолчи, - сказал Странник. – Здесь не стоит болтать лишнего.
Сквозняк подхватил его слова и унёс через дыру в крыше.
Потом они долго стояли в тишине, погружённые в свои мысли. Когда пришло время идти, тень вдруг сказала каким-то чужим, не похожим на неё голосом:
- Дальше, Странник, ты пойдёшь один. А я остаюсь здесь. Навсегда…
Начинался новый этап его жизни. Тёплый вечерний воздух, насыщенный запахами трав и прелой листвы, принял его в свои объятья. Он шёл, ускоряя шаг, и не нужно было оглядываться, чтобы знать – его чёрное солнце идёт вслед за ним.

А может быть, всё это ему только казалось..

[Lear]

Святково.

Начать, пожалуй, нужно с того, что именно эта заброшенная церковь нашлась совершенно случайно, так сказать, без предварительного умысла. Данный факт самостоятельного значения не имеет, но некая странность в этом всё-таки есть.
Собственно, как и во всякой «случайности»…
Итак, всю первую половину дня шли мы по лесу вдоль оврага в темпе быстрой разведки. На карты уже давно не смотрели – местность сама вела. К обеду, когда многое стало уже ясно, нужно было решать, куда двигаться дальше. Основное русло оврага, на которое делалась ставка, оказалось пустым. Следовало бы проверить хотя бы некоторые, наиболее перспективные отлоги - и остаток дня на это как раз бы и ушёл, но интуиция решила сберечь наше время.
Не останавливаясь, мы двигались дальше на север.
Примерно посередине, разрезая ложбину надвое, обнаружилась дорога, по которой планировался обратный путь – но от этой мысли пришлось решительно отказаться. Крапива стояла там выше роста, и проще было идти через лес напрямую.
Примерно через час, или около того, впереди обозначился явный просвет. После краткого совещания решение было принято единогласно. Мы вышли из леса. Точнее, закончилась наглухо заваленная павшими стволами еловая посадка; идти стало легче и спустя ещё четверть часа мы были уже на границе поля, по краю которого шла накатанная тракторами дорога.



И вот тогда уже, пройдя ещё буквально метров двести, мы и заметили старую, полуразрушенную церковь – красные кирпичные стены её резко выделялись на фоне листвы, в которой она пряталась от постороннего случайного взгляда.
Пожалуй, в силу своей недоступности – попасть сюда можно только летом, когда глина на полях подсыхает - церковь эта практически не посещается. Предположить, что кто-то пойдёт сюда через лес – а это без малого пять километров очень сложно проходимой местности – было, конечно, можно, но…
Впрочем, ближе к сути. Здание по периметру являет собой строгий квадрат. Купол полностью утрачен, и от этого у церкви достаточно странный вид, особенно вблизи, и что-то совсем другое видится в очертаниях этих стен.
Немного постояв у входа, мы зашли внутрь. Увиденное заслуживает более подробного описания, но я постараюсь кратко: первое - здесь нет стихийного алтаря, и вообще – из всех заброшенных церквей, где нам удалось побывать – а их только по нашему району наберётся с десяток, - эта производила самое печальное (хотя, только в первом приближении) – впечатление. Под ногами даже не пыль, а взвесь и осыпавшейся штукатурки. Архитектура ветра – неустойчивые, хаотичные волны, в любой миг готовые принять новые очертания. Остатки росписей на стенах преимущественно синих тонов резко контрастируют с почти уже бордовым – особенно в сумерках, - кирпичом – причудливая игра света и тени рождает неясные образы, которые, впрочем, так и останутся смутными призраками, не более того.



Вернулись сюда уже осенью, проверить дальний овраг и узкую полоску леса вдоль него. Краски изменились, но не утратили прежней яркости – на фоне черных полей резко обозначилась золотистая кромка леса, подсвеченная заходящим солнцем. К церкви подошли мы теперь с другой стороны, от ручья, и большой красный куб открывался теперь постепенно, сверху вниз – и по прежнему казался какой-то странной игрой воображения, чужеродным элементом, которому нет места здесь.
А может быть, и не было никогда…

[кошарик]

Интересно, продолжайте искать такие места.

[МэриТи]

Святково.

Начать, пожалуй, нужно с того, что именно эта заброшенная церковь нашлась совершенно случайно, так сказать, без предварительного умысла. Данный факт самостоятельного значения не имеет, но некая странность в этом всё-таки есть.
Собственно, как и во всякой «случайности»…
Итак, всю первую половину дня шли мы по лесу вдоль оврага в темпе быстрой разведки. На карты уже давно не смотрели – местность сама вела. К обеду, когда многое стало уже ясно,  нужно было решать, куда двигаться дальше. Основное русло оврага, на которое делалась ставка, оказалось пустым. Следовало бы проверить хотя бы некоторые, наиболее перспективные отлоги - и остаток дня на это как раз бы и ушёл, но интуиция решила сберечь наше время.
Не останавливаясь, мы двигались дальше на север.
Примерно посередине, разрезая ложбину надвое, обнаружилась дорога, по которой планировался обратный путь – но от этой мысли пришлось решительно отказаться. Крапива стояла там выше роста, и проще было идти через лес напрямую.
Примерно через час, или около того, впереди обозначился явный просвет. После краткого совещания решение было принято единогласно. Мы вышли из леса. Точнее, закончилась наглухо заваленная павшими стволами еловая посадка; идти стало легче и спустя ещё четверть часа мы были уже на границе поля, по краю которого шла накатанная тракторами дорога.



И вот тогда уже, пройдя ещё буквально метров двести, мы и заметили старую, полуразрушенную церковь – красные кирпичные стены её резко выделялись на фоне листвы, в которой она пряталась от постороннего случайного взгляда.
Пожалуй, в силу своей недоступности – попасть сюда можно только летом, когда глина на полях подсыхает - церковь эта практически не посещается. Предположить, что кто-то пойдёт сюда через лес – а это без малого пять километров очень сложно проходимой местности – было, конечно, можно, но…
Впрочем, ближе к сути. Здание по периметру являет собой строгий квадрат. Купол полностью утрачен, и от этого у церкви достаточно странный вид, особенно вблизи, и что-то совсем другое видится в очертаниях этих стен.
Немного постояв у входа, мы зашли внутрь. Увиденное заслуживает более подробного описания, но я постараюсь кратко: первое - здесь нет стихийного алтаря, и вообще – из всех заброшенных церквей, где нам удалось побывать – а их только по нашему району наберётся с десяток, - эта производила самое печальное (хотя, только в первом приближении) – впечатление. Под ногами даже не пыль, а взвесь и осыпавшейся штукатурки. Архитектура ветра – неустойчивые, хаотичные волны, в любой миг готовые принять новые очертания. Остатки росписей на стенах преимущественно синих тонов резко контрастируют с почти уже бордовым – особенно в сумерках, - кирпичом – причудливая игра света и тени рождает неясные образы, которые, впрочем, так и останутся смутными призраками, не более того.



Вернулись сюда уже осенью, проверить дальний овраг и узкую полоску леса вдоль него. Краски изменились, но не утратили прежней яркости – на фоне черных полей резко обозначилась золотистая кромка леса, подсвеченная заходящим солнцем. К церкви подошли мы теперь с другой стороны, от ручья, и большой красный куб открывался теперь постепенно, сверху вниз – и по прежнему казался какой-то странной игрой воображения, чужеродным элементом, которому нет места здесь.
А может быть, и не было никогда…

Интересно, сейчас же Святково вновь возрождают. Село имею ввиду и церковь.

[Addi]

Интересно, сейчас же Святково вновь возрождают. Село имею ввиду и церковь.

Туда же дороги нет

[okno-expert]

Был в Святково пару раз, с находками там напряг, но мест где можно покопать очень много. А возрождать там уже нечего...

[МэриТи]

Туда же дороги нет

Дороги нет,но сейчас над этим работают. Там вся земля в собственности, возраждают село и собираются ( или уже сделали) присвоить часовне статус первой часовни посвященной СВО. У них есть группа вк.

[МэриТи]

Был в Святково пару раз, с находками там напряг, но мест где можно покопать очень много. А возрождать там уже нечего...

Ну это Вам так кажется)) Нашелся человек ,кто этим занимается. Выше уже ответила про восстановление. А с находками да,не густо там.

[МэриТи]

Ну это Вам так кажется)) Нашелся человек ,кто этим занимается. Выше уже ответила про восстановление.  А с находками да,не густо там.

Вложенные эскизы изображений