Проклятый клад, Рассказ

[Lear]

В мутной завесе дождя, у самой границы леса, мелькала худощавая фигура закутанного в плащ человека. Второй крутился неподалёку, и звуки их работающих детекторов эхом разносились вокруг, нарушая угрюмую тишину этих мест.
Они дважды прошли скошенное недавно поле, но земля эта находками была не богата. Наконец один из них - мужик немолодых лет с усами на загорелом лице, - остановился у скирды и прячась от ветра в воротник своей старой брезентовой куртки, крикнул куда-то в морось, ориентируясь больше на звук:
- Слышь, Андрюха!...
Ответа не было.
Он прислушался и крикнул ещё раз – громче, протяжнее.
Ему послышались шаги, но ветер носил звуки по кругу и было не разобрать. Он вглядывался в туман; дождь заливал глаза и поминутно приходилось вытирать лицо рукавом. Наконец появился Андрей. Прибор и лопату с налипшей на неё грязью держал он одной рукой, а в другой - судя по его загадочному лицу, - было нечто такое, что…
- Ну что там у тебя? Нашёл, что-ли?
- Смотри, Михалыч… - Андрей подошёл почти вплотную и разжал ладонь. Рука его дрожала.
Мокрый, ещё липкий от глины серебряный кругляш с крестом, образованным четырьмя развёрнутыми по частям света литерами «П», открылся его взгляду. Он сразу выхватил его и отвернулся, прячась как будто от ветра. Обычная в таких случаях смесь зависти и злобы захлестнула его. С обратной стороны монеты он прочёл известную до боли надпись:
«Не нам, не нам, а имяни твоему»…

.................................................................................................................................

День, как это часто бывает, не задался с самого начала. Терзаемый странными предчувствиями, Андрей долго ворочался в кровати, слушая, как часы на кухне мерно отщелкивают уходящее время.
Обрывки сна ещё блуждали в его сознании, когда промозглым утром он садился в старенькую Ниву.
- Да не топчись ты там, - буркнул Михалыч. Спросонья он был злой, раздражительный.
Андрей с трудом пролез назад, где в жутком беспорядке валялись ржавые железяки, куча бессмысленного тряпья и замызганные под срез голенища грязью старые резиновые сапоги.
Наконец он уселся, расчистив себе некоторое пространство. Жалобно скрипнув, машина тронулась, и медленно набирая скорость, покатилась по тёмным улицам их спящего города.
Ехали они далеко. Место это Михалыч сам разведал недели две назад, удачно откопался там, хотя и на скорую руку. Было серебро, причем не на лугу, который тогда только начинали косить, а чуть поодаль, на оврагах, где вероятно и находилось старое, давно исчезнувшее село.
- Еле завелась ведь, зараза, - бросил он, не поворачивая головы. – А ведь новый аккумулятор ещё совсем, года нет.
Но Андрей уже досматривал ночные сны. Не дождавшись ответа, Михалыч обернулся, увидел спящего товарища и замолчал не без досады. Он и сам хотел спать. Вечером ругался с женой. С утра настроение было ни к чёрту. Когда не завелась Нива, хотел вернуться, но вспомнил о вчерашней ссоре и уже назло решил ехать.

.................................................................................................................................

- Показывай, где нашёл! – сказал он, отдавая монету. Его била мелкая дрожь.
Они пошли краем леса, скользя сапогами по глине. Сплошная стена вековых деревьев, казалось, не хотела пускать их в свои владения. Наконец показалась едва заметная тропа.
- Здесь вроде, - сказал Андрей.
На ковре из жёлтых листьев следы недавно копаной земли были хорошо заметны.
Михалыч включил прибор и как косой начал махать им, зарывая катушку в высокую ещё траву. Сигналов возле ямки не было. Совсем уже судорожными движениями он пробивал себе дорогу вглубь.
Андрей пожал плечами и отступил немного в сторону. В лес ему идти не хотелось, хотя дождь там не так заливал и травы было меньше. У него всегда были свои, не подвластные логике маршруты, но раздавшийся из глубины гортанный, сдавленный крик заставил его бросить прибор и лопату…
Михалыч коленями стоял прямо в мокрой грязи. Отвал глины с торчащим из него ребром крупной серебряной монеты лежал перед ним…
Дальнейшее происходило как во сне – или было продолжением вчерашнего сна? – теперь уже никто и не скажет.
Андрей прошёл несколько шагов вперёд и неожиданно замер, глядя в одну точку перед собой. Он слышал яростные удары лопаты, но это сейчас его уже не волновало.
Метрах в двадцати от него Михалыч долбил тяжёлую мокрую землю. Штык, второй, но сигнал по прежнему шёл из глубины. Тупой звук заставил его буквально нырнуть в яму, и когда он поднялся спустя минуту, средних размеров жестяная коробка была в его руках.
- Брось её, - услышал он голос над собой. – Брось. Пойдём отсюда..
- Ты что, парень, - засмеялся Михалыч. Смех его был нервный, болезненный. – Ты что, парень, - повторил он, - С ума сошёл, что-ли?
Странными глазами смотрели они друг на друга. Время не замерло – оно перестало существовать.
Наконец с каким-то сдавленным хлопком вылетела крышка и стопки серебряных монет,
аккуратными рядами уложенные чьей-то заботливой рукой, предстали пред ними.

...................................................................................................................................

Михалыч оставался недвижим, и тогда Андрей взял его под локоть. Рука его оказалась неожиданно сильной. Он провёл его к месту, где сам стоял недавно. Здесь начиналось старинное, бог знает каких времён, заброшенное кладбище. Каменные надгробья не стояли – валялись кругом, словно раскиданные невиданной силой.
Дождь прекратился. Порывистый ветер шумел ещё верхушками деревьев, но тишина, поднимавшаяся от земли, уже набирала силу...
Неожиданно из глубины послышался шорох листьев и с головой закутанная в черную шаль старуха мелькнула между могил, приблизилась к ним, замерла на мгновение, разглядывая их лица, и также внезапно исчезла в глубине леса.
- Откуда она здесь, - спросил Михалыч казалось у самого себя, но Андрей расслышал его бормотание и ответил, немного помедлив:
- Это она ко мне приходила...

...................................................................................................................................


Холодный ветер с дождём то стихал, то вновь многократно усиливался. Два человека медленно шли к машине, вычерчивая почти строгую диагональ через скошенное недавно поле. Вместе с неприязнью, которую они чувствовали друг к другу с момента знакомства, возникло между ними нечто такое теперь, что неразрывно связывало их.
Что-то липкое, как паутина…
Вернувшись в город, каждый продолжил свою обычную жизнь. Реализацию клада Михалыч полностью взял на себя. Андрей не возражал; понимая, что будет обманут, он был готов смириться с этим, лишь бы избавить себя от лишних забот.
Только вышло по-другому, и то неясное беспокойство, поселившееся в нём накануне поездки, постепенно усиливалось и с неотвратимой навязчивостью преследовал его образ зловещей старухи.
Он плохо спал; долго ворочался на кровати, гоняя бесконечный хоровод тревожных ожиданий и засыпал лишь под утро.
Его стали преследовать приступы оглушающей тишины. Именно тишины, а не глухоты – поскольку звуки исчезали не полностью – оставался всегда один, тихий и почти неразличимый прежде – капли воды ночью из крана, который он не мог починить уже второй месяц, - шаги сверху, - голоса людей на улице, которые он слышал так явно, словно они звучали в его голове…
Впрочем, это была не единственная странность. Периодически стали вспыхивать в его сознании фразы, смысла которых он не понимал. Цитаты из не прочитанных книг. Он вообще почти ничего не читал в своей жизни, да и фильмы предпочитал простые, незамысловатые.
Но одно он понимал, кажется, достаточно ясно - что-то происходит с ним не хорошее.
На третий день позвонил Михалыч. Чужим каким-то, возбуждённым голосом он не говорил даже, - кричал в трубку, словно разговаривал с глухим:
- Нашёл тут деятеля одного. Вчера по телефону разговаривали – обещал всё взять и деньги сразу. Договорился на завтра. На завтра, говорю.. так что ты это, на работу ко мне подкатывай, и вместе поедем. А товар я с утра с собой возьму.
- Завтра? – спросил Андрей, сам не зная зачем. Наверное, такой объём сказанного от молчаливого, крайне скупого и на слова тоже напарника удивил его.
- К обеду давай, - продолжил тараторить Михалыч. – Часам к двум приезжай на рынок. И стой у входа, я к тебе сам выйду.
И повесил трубку.
На следующий день Андрей появился на главной площади города за час до установленного срока. Торговля процветала; он прошёлся вдоль мясных рядов, прицениваясь, хотя мяса никогда не покупал – лень было возиться. Затем покрутился немного у сигаретных ларьков, прикупив несколько пачек про запас. Не свойственной для себя, семенящей походкой, Михалыч выкатился наконец из павильона.
Залитая грязью «Нива» ждала их на парковке у въезда. Скоро они были уже на месте. Здание, - стилизованную под старину двухэтажную постройку, - полностью занимал антикварный магазин. Они поднялись наверх. Невысокого роста человек самой простодушной своей улыбкой встречал их на пороге своего кабинета.
«Оставь надежду, всяк сюда входящий» - подумал Андрей и захлопнул дверь.
- Здравствуйте, Фёдор Михайлович! – сказал антиквар. – Проходите, присаживайтесь. И вы, молодой человек, присаживайтесь. Разговор у нас предстоит долгий. Очень долгий…
Примерную стоимость клада Андрей для себя уже вывел, и теперь спокойно ждал приговора от самого важного теперь в его жизни человека, который нарочито медленно разглядывал каждую монету, копался в огромных справочниках, записывал карандашом в блокнот и только затем откладывал её в сторону и брал следующую.
В застывшей тишине кабинета время тянулось мучительно медленно. Малая стрелка часов заканчивала уже третий оборот, когда антиквар захлопнул наконец фолиант и тихим голосом назвал сумму, которая оказалась едва-ли не на порядок больше той, что имел ввиду Андрей.
- И даже не начинайте, Фёдор Михайлович, - добавил он, пресекая возможные попытки возражения. – Ни один человек в городе не даст вам и половины. Уж поверьте мне.
Затем он открыл сейф и вынул оттуда несколько пачек в банковской упаковке. Андрей смотрел на это так, словно все события происходили на экране телевизора, и с каждой минутой, с каждым сказанным в этом кабинете словом, ощущение нереальности происходящего только усиливалось.
Обратной дорогой, проезжая мостом огромной их реки, Андрей предложил заехать, искупаться. Неожиданно согласился Михалыч:
- Давай. Заодно машину обмою.
Они свернули с дороги. По широкой дуге «Нива» подъехала к обрывистому берегу в стороне от городского пляжа, где в сезон было полно народу, а сейчас, в середине осени, остались только мусорные кучи и грязный песок. Пока Михалыч грохотал вёдрами, Андрей быстро разделся и с разбега нырнул в глубину. Холодной водой ему хотелось смыть с себя всю мутную тяжесть последних дней и большими гребками он бросал себя вперёд, щедро расходуя силы.
Усталость накатила на него как-то сразу, и вместе с ней пришла первая, холодная волна страха. Поддавшись ей, он судорожно начал грести к берегу, поднимая кучу брызг вокруг себя и когда свинцовая тяжесть совсем сковала его, он открыл глаза и увидел, что берег всё также далеко…
Он перевернулся на спину. Неожиданным образом ему удалось расслабить затёкшее тело, и тут же он почувствовал что-то в воде, под собой. Он открыл глаза; тусклые лучи осеннего солнца пробивались сквозь тучи и закат над рекой был удивительно красив и спокоен. Какая-то мысль, совершенно не касающаяся дела, начала зарождаться в его голове, вслед за ней пришла другая и всё совсем запуталось, как бывает только во сне.
Наконец чёрная тень мелькнула рядом, что-то схватило его и увлекло в глубину.
Михалыч заканчивал; выжимая насухо грязные тряпки, он всё чаще и чаще поглядывал в сторону реки, но вместо знакомой головы с дурацкими рыжими волосами появилась вдруг чёрная фигура, которая постепенно вырастала над водой, приближаясь к берегу. Седые волосы полностью закрывали лицо.
Михалыч был человек строго материалистических взглядов, что в данной ситуации было ему скорее на руку – он быстро прыгнул в машину, завёл двигатель и плавно набирая скорость, выехал сначала на дорогу, затем на главное шоссе, ведущее в город и только там, спустя наверное минут сорок, волна липкого, удушливого страха парализовала его. Он просто ехал, не сворачивая и не снижая скорости, и только одна странная мысль из какого-то фильма крутилась в его голове:
«Хороший дом, хорошая жена – что ещё нужно, чтобы встретить старость».
Теперь ему мучительно хотелось вспомнить название этого фильма. Резкий скрип тормозов вывел его из задумчивого оцепенения и краем глаза он заметил надвигающийся на него грузовик.
Звук усиливался; к нему постепенно добавлялись новые, гораздо более резкие, короткие.
Затем наступила тишина, и в этой тишине, с оглушительным звоном, словно усиленным в сотню раз, серебряная монета катилась по асфальту. Последнее, что отразилось в его затухающем сознании, была знакомая до боли надпись на реверсе:
«Не нам, нам, а имяни твоему»…

[Друг Горыни]

Добрый день
Интересно. Продолжайте в том же духе!
С ув.

Сообщение отредактировано Друг Горыни: Dec 13 2023, 16:01

[Lear]

Добрый вечер!
Хорошо, договорились. Спасибо за оценку!
Время от времени постараюсь выкладывать небольшие зарисовки.

Сергей, с уважением...

[ShalimovA]

Сергей может быть стоит рассмотреть стиль написания книги Дед ? Бокова.

[Lear]

На счёт стиля не знаю, а вот прочитать эту книгу попробую)
Пока, по началу, достаточно любопытно...

[Стронг]

Плюс с меня.

[Друг Горыни]

Добрый вечер!
Хорошо, договорились. Спасибо за оценку!
Время от времени постараюсь выкладывать небольшие зарисовки.

Сергей, с уважением...

Добрый день.
А есть у вас на эту тему, только что-нибудь более длинное по объёму?
Если да, то было бы интересно ознакомиться.
С ув.

[Lear]

Добрый) На данный момент, увы...
Есть некоторые задумки, но, как обычно, то времени нет, то настроения...
Возьмусь обязательно!

[Lear]

Плюс с меня.