Спасение лейтенанта Зорина, из жизнеописаний иркутской профессуры

[DoctorX]

Спасение лейтенанта Зорина

Наступил апрель. С юга уже с неделю как пришло тепло, по всему городу растаял снег. В оперативных отделах института царила суета, сотрудники готовились к полевым командировкам. Собиралось и проверялось оборудование, походный инвентарь, закупались продукты и все остальное, необходимое для длительной работы в тайге, горах, степях и пустынях. Группы зоологов, энтомологов с участием микробиологов и вирусологов выезжали в разные районы Сибири, на Дальний Восток и в Монголию.

Противочумный институт со всеми своими филиалами и опорной сетью санэпидстанций контролировал всю закрепленную за ним территорию. Каждый сотрудник отвечал за свой раздел, включаемый в ежегодный план мероприятий Главного управления карантинных инфекций СССР. Срыв каких-либо уже утвержденных работ грозил вполне серьезными неприятностями как начальникам профильных отделов, так и непосредственно руководству института. Сегодня произошел именно такой случай.

Предстояло организовать исследования в одном из природных очагов чумы на территории Монголии. Этот очаг граничил с нашей территорией как раз на участке, где проходила очень оживленная автотрасса с большими объемами перевозимых через границу грузов и пассажиров – командированных специалистов, организованных делегаций, местных жителей и туристов.

По всем признакам чума в очаге, живущая в норах сурков и сусликов на их блохах, в предыдущий год резко активизировалась и требовалось оценить степень угрозы вспышки чумы на людях. Наиболее подходящей кандидатурой для проведения таких исследований был молодой, но опытный старший научный сотрудник Зорин. Он прошлой осенью защитил кандидатскую диссертацию и не один год проработал перед этим в разных очагах чумы Монголии.

Проблема заключалась в том, что Советская Армия пожелала укрепить свой офицерский состав, призвав лейтенанта запаса Зорина на два года в действующие части. Пять лет назад, окончив биофак университета, он одновременно завершил обучение на военной кафедре, прошел двухмесячные положенные сборы в Забайкалье и получил звание лейтенанта запаса химических войск. Теперь его призывали отдать долг в виде двухлетнего служения в действующей армии, с отрывом от основной работы. В институте, в кабинете директора, состоялось совещание экстренно созданного штаба из заведующих отделами и лабораториями по возможным способам спасения лейтенанта Зорина от предстоящей службы и выполнения им плановых работ в Монголии.

Первым делом попытались найти выходы на иркутского военного комиссара. Перетрясли все связи, но, как оказалось, новый областной военком прибыл недавно откуда-то издалека и наводил свои порядки, искореняя все попытки кого-либо «отмазать». Все возможные подходы оказались малореальными, а требовалось действовать наверняка. Подопечного, под каким-то срочным предлогом, отправили в поликлинику за медкартой. Тщательное изучение документов привело к неутешительному выводу: пациент здоров! И тут Абрам Гилельевич, заведующий эпидемиологическим отделом, вспомнил про своего дальнего родственника, который руководил кафедрой в мединституте. «Если нет подходящего диагноза, он ведь может и появиться!»

Так молодой, но уже старший научный сотрудник Зорин попал на обследование в отделение нефрологии факультетских клиник местного мединститута. В военкомат из спецчасти учреждения отправилась соответствующая бумага. Оттуда ответили, что подождут результатов обследования, но призыву на действительную службу это вряд ли помешает. Коллегиально на штабе решили, что в больничке нашему подопечному лучше провести месяц, а то и два. Делать нечего, пришлось с этим смириться.

Будучи человеком увлекающимся, неуемным и склонным к импровизациям, Зорин быстро приобрел известность среди всех пациентов как весельчак, балагур, но очень знающий и разбирающийся во всем человек. Причем, умел он авторитетно, но с юмором обсудить любую проблему, от семейных неурядиц до политики страны в Анголе. Врал часто напропалую, но так убедительно, что народ впадал в прострацию и верил безоговорочно.

Пришло время и в институте в бухгалтерии выдали зарплату. Лаборантка Зорина, Люся получила за него деньги и принесла в палату. Наш герой расписался в ведомости и, окрыленный полученной суммой (аванса в этот раз он не брал, а противочумная зарплата старшего научного сотрудника почти вдвое превышала тоже немалую зарплату младшего научного сотрудника, кем он до этого и был), гордо пересчитал солидную пачку купюр. Семь человек в палате не сводили с него глаз, не понимая. Мгновенно родился очередной экспромт.
- Ничего так, прибавочка-то неплохая! – удовлетворенно заметил Зорин.

Сосед на койке слева, лысоватый упитанный пенсионер, раньше служивший в охранниках на зоне, не выдержав, спросил:
- Прибавка? А за что тебе? На работе дали, за сверхурочные?
- Да нет, конечно! Здесь, в нашей клинике дают. Но это только тому, кто в курсе.

- Про что речь-то? Рассказывай! – заинтересовался сосед у окна, завскладом в облпотребсоюзе.
- Так вы что – не знаете? Ну, вы даете! Вам что – денег на халяву не надо?

- Да не томи ты душу! Говори прямо – за что такие бабки получил? – с бескомпромиссностью истинного коммуниста решительно вступил в разговор прораб механизированной строительной колонны.

- Ну, ладно. Слушайте сюда. Мы же в нефрологии лежим? И мочу у каждого на анализ два раза в день берут, так?
- Да, так! Так и есть! – раздались голоса.

- Ну, вот, а в моче у каждого человека серебро есть. Его немного, но с каждой порцией накапливается. В клинике все собирают, выпаривают и выделяют серебро. А оно денег стоит. Они его стоматологам скидывают, а денежки между собой делят.

- И что? – до конца не понимая, спросил прораб.
- Все просто! Я, как поступил, сразу заявление на имя главврача написал. Что, мол, прошу за серебро из моей мочи деньги отдавать мне в полном объеме. Вот и принесли – за месяц накопилось!

В палате сразу стало шумно. Все наперебой обсуждали жуликоватость врачей, свое незнание и что надо с этим что-то делать. На попытки втянуть в разговор, Зорин многозначительно отмалчивался, а потом ненароком заметил, что зря он всем сказал, припомнят ему врачи, они же такие деньжищи с этого имеют. И с ними, с врачами этими, если говорить, мол, посерьезнее и понапористее надо, а то сделают вид, что ничего не знают. Разговор тот произошел вечером, а утром во время врачебного обхода с участием главного врача клиники, Зорин благоразумно успел скрыться в туалете и все претензии соседей по палате к врачам произошли в его отсутствие.

В этот же день завкафедрой позвонил по-родственному Абраму Гилельевичу и сказал, что получил он хороший нагоняй от главврача и больше он терпеть Зорина у себя не намерен. Мало того, что он организовал несанкционированный сбор металлолома медперсоналом, позвонив из автомата на улице и представившись, что он с городской администрации. Полдня всей клиникой собирали по соседним дворам этот металлолом, пока главврач не заподозрил неладное. Кто-то из больных позже показал, кто был затейником. Потом Зорина застукали в недвусмысленном положении с медсестрой в главном корпусе под лестницей. Медсестра при этом оправдывалась, что ее никто в жизни так не уговаривал. А теперь – еще и вот это! Главврач был просто в ярости, пытаясь объяснить больным, что никакой мзды от их мочи он не получает! И никакого серебра в ней вообще нет!

Зорина выписали, он обреченно вернулся в институт, понимая, что от службы в советской армии его уже вряд ли что-то спасет. Все сочувствовали его положению. Но, к счастью, то ли сроки призыва благополучно прошли, то ли военкомат нашел кого-то другого, но больше повесток не приходило. А Зорин… Зорин поехал в Монголию и блестяще выполнил все плановые задания командировки, получив затем благодарность в приказе. Забегая вперед, скажу, что лет через десять он успешно защитил и докторскую диссертацию, стал заслуженным профессором, сея разумное и доброе...

[Краевед]

Спасибо за очередную историю!