Чернобыль. Как это было., Взгляд изнутри.

[pavel_ll]

Темнело, на часах было начало шестого вечера. Я стоял у окна кабинета инженеров турбинного цеха, из которого хорошо было видны окна актового зала.
В зале шло торжественное собрание по случаю награждения отличившихся на ликвидации аварии работников Чернобыльской АЭС.
Я, это начальник смены турбинного цеха, а, в данный момент, дежурный по цеху на Новый 1987 год.
В зале периодически гремел туш по поводу чествования очередного награжденного. Вручали ордена и медали, а также грамоты о присвоении званий «Заслуженный энергетик СССР» или Украины.
Было грустно от мысли об испорченном празднике Нового Года, а в голову лезла противная мысль, а чем я хуже тех, кому вручали ордена и грамоты. Хотя ответ на нее я знал.
С испорченным праздником все было заранее ясно. Наш шеф, в лице «дядюшки Хо», так, за глаза, мы звали начальника турбинного цеха, вызвал меня к себе в кабинет и объявил мне я назначаюсь дежурным по цеху на новогоднюю ночь. На мои робкие возражения, что я купил билет на самолет до Харькова, и собираюсь лететь к семье на Новый Год, было сказано: «Билет сдать, полетишь позже».
Вопрос, как это осуществить, будучи на станции за 140 км. от Киева, конечно его не интересовал, да и меня лично тоже, при таких зарплатах, потеря 30-40 руб. не очень волновала, но отсрочка свидания с семьей, как то не радовала. Но приказ есть приказ. Оставалось только позвонить коллеге и попросить купить бутылку коньяка и шампанского и забросить все на мой балкон. Благо балконы смежные.
И если с празднованием Нового Года все было ясно и понятно, то вот почему я не присутствовал в актовом зале, отдельный рассказ.
И так, начну я, наверное, с предистории.
Окончив в 1977 году Новочеркасский политех, по специальности «Парогенераторостроение», я устроился работать в Ростовский институт « Атомкотломаш». Но проработав в данной фирме полтора года, захотел работать на производстве.
А, так как, вырос в семье энергетиков, то производство для меня означало электростанция. Ну, а еще точнее атомная электростанция, как самая перспективная отрасль на тот момент. Сказано, сделано. Родители работали тогда на Кубе. Написал письмо, получил добро и совет, обратить внимание на Чернобыльскую АЭС. Там директором работал бывший коллега отца, да и мать работала вместе с женой директора. Заручившись такой поддержкой, 3 января 1979 года, попрощавшись с семьей, я был уже женат и имел сына, сел на поезд и поехал в Киев.
Киев встретил двадцатиградусным морозом и сугробами снега. Для южанина несколько не привычно, но отступать некуда. Узнав, с какого вокзала идут автобусы в Припять, и Чернобыль к вечеру попал на вокзал. Билетов на Припять не было, но были до Чернобыля, а это за 20 км. от Припяти. Ехать предстояло часа три-четыре. Короче в районе десяти часов вечера прибыл в г. Чернобыль.
По пути не далеко от Чернобыля обогнали грузовую машину с брезентовым тентом. Запомнились люди, сидевшие на сене в кузове и громко орущие песню. Я еще подумал, как им весело.
Чернобыльский автовокзал находился на окраине города. Выяснилось, что до Припяти автобусов сегодня уже не будет и одна надежда на попутку.
Вышел на трассу и. через некоторое время появилась, та самая машина с поющими людьми в кузове. В общем, приняли меня в компанию, вот тут, то я понял, почему они пели. Ехали они с города Иванкова, что в семидесяти км. от Припяти в открытом кузове в двадцатиградусный мороз. Тут невольно запоешь.
В общем, суть да дело, доехал я до Припяти. Нашел квартиру знакомого директора. Встретили меня хорошо. Объяснили, что для устройства на работу необходимо пройти медосмотр.
Короче, пройдя все формальности, я был принят в турбинный цех, на должность машиниста деаэраторной установки пятой категории. По классификации должностей, вторая, с низу. Младше только дежурный слесарь. Но в энергетике принято осваивать профессию с низов, не смотря на образование. Как говорится, вскрытие покажет, кто есть кто. Сдав экзамен по правилам радиационной безопасности и, не успев отстажироваться на должность машиниста-обходчика, был вызван к начальнику цеха. Он предложил мне должность инженера управления блоком или сокращенно ИУБ. Посоветоваться не с кем.
В общем, принял это предложение. Хотя потоми, не раз жалел. Работать предстояло на блочном щите управления.
Немного о структуре блочного щита.
Главным на щите был заместитель начальника смены станции (ЗНСС), были три старших инженеров (операторов). Старший инженер управления реактором (СИУР), старший инженер управления блокам (СИУБ) и старший инженер управления турбинами (СИУТ). Так вот, помощником СИУБА, я и стал. Негласное название моей новой должности, водомер или чайханщик. Ну, водомер, это по тому, что главной задачей было наблюдение за уровнем воды в барабанах-сепараторов реактора, а второе название связанно с тем, что, как самый младший по должности, в мои обязанности входило следить за состоянием чайника. То есть, попросту заваривать чай. Кстати, чай на станции главный напиток. Вот так началась моя трудовая деятельность на станции.
А попал я, по счастливой случайности, в знаменитую первую смену, а всего их пять, на второй, недавно построенный и пущенный блок. На станции работали два блока. Первый, запущенный в 1977 году, и второй, запущенный в 1978 году. За месяц до моего появления на стации.
ЗНСС был опытный прожженный турбинист с тепловой стации, будущий начальник смены станции. СИУР опытный подводник (их как оказалось много в реакторном цехе, как и атомщиков со всяких закрытых городков, где зарождалась атомная отрасль), бедующий начальник реакторного цеха, СИУТ молодой парень будущий замдиректора станции, а сейчас занимающий какую то большую должность в руководстве атомной отрасли в Украине, ну и мой непосредственный начальник СИУБ, будущий начальник турбинного цеха второй очереди. Вот, в такую компанию я попал.

Сообщение отредактировано pavel_ll: Jan 21 2010, 15:59

[pavel_ll]

Начались трудовые будни. Порядок становления специалиста был таков. Стажировка, куда входило обучение на рабочем месте. То есть изучение инструкций, оборудования, его характеристик, особенности эксплуатации, схем обвязки оборудования, расположение оборудования и трубопроводов и всего, что с ним связано по месту расположения, самого пульта и многое другое, включая электроцех, цех КиП (контрольно измерительных приборов), химцех и т.д. и т.п. Короче практически всего и чего состоит блок. Конечно с упором на эксплуатируемую зону. Вот тут то, я понял, влип. Но отступать некуда. С низов, так с низов.
Второй этап, сдача экзаменов по радиационной, ядерной безопасности, сдача правил техники безопасности при эксплуатации тепломеханического оборудования, правил технологической эксплуатации, инструкций и т.д. И так каждый год. А так же при переходе на новую должность.
Этап третий, дублирование, на срок определяемый комиссией, в состав которой входят представители всех служб безопасности, а председателем для ИТР является зам. Главного инженера по эксплуатации. И только после дублирования и сдачи противоаварийных тренировок, допускали до самостоятельной работы. Все это я подробно описываю с одной целью, что бы было понятно, халява не проходила. Наставники опытные и, когда изучаешь какую либо схеме, на брюхе проползешь ее не раз. И не раз получишь каской по попе, за незнание местонахождения какой либо термопары или датчика, на которые ты вначале просто не обратил внимание. А особенность блоков данного типа, являлась его одноконтурность, то есть пар с реактора шел сразу на турбину, то есть радиоактивный, и, все трубопроводы и оборудование было боксионированно, то есть спрятана в боксы. Это я к чему, при изучении схемы приходилось обегать почти половину блока, что бы найти трубу, которая нырнула в стенку и неизвестно, где вынырнула. Господи, как мне потом все это пригодилось, но тогда… Спросите, а радиация? Да она была и есть. Я по неопытности как то задал этот вопрос в неформальной обстановке моему на тот момент самому главному начальника, начальнику смены турбинного цеха. Ответ был прост, ты кто, профессионал, вот и думай, а о ней забудь. Эти слова красной нитью прошли через всю мою деятельность на станции и очень помогли. ТЫ ПРОФЕССИОНАЛ, ВОТ И ДУМАЙ!
Из всего первого периода работы запомнилось, первое появление на блочном щите, когда я впервые увидел то обилие приборов, табло, разноцветных лампочек и многое другое, а среди них четырех человек спокойно и сосредоточено следящих за ними и выполняющих какую-то непонятную для меня работу, я ошалел. Я не мог поверить, что этим возможно овладеть. Как я тогда ошибался.
Еще яркое впечатление, первый аварийный останов блока. Я уже упоминал, что блок был недавно пущен. Многие помнят, что раньше объекты строительства было принято сдавать, пускать к определенным датам. Не «существенные» недоделки устранять в процессе эксплуатации. Не исключением был и второй блок. Его пуск приурочили ко Дню энергетиков, 22 декабря 1978 года, ну и понятно кое где еще велись различные работы. Велись такие работы и в помещении насосов охлаждения системы защиты реактора. Там женщины штукатурили стены. Насосы при работе имеют свойство шуметь. Все бы ничего, но к концу рабочего дня, шум порядком поднадоел. Женщины попались грамотные, нашли кнопку аварийной остановки, их не смутило, что он заклеены бумажкой с печатью, сорвали так, называемую пломбу и нажали эту кнопку. Естественно насос стал, но по факту остановки насоса включился резервный насос. Успешно был остановлен и он.
Это происходило в помещении насосов. А вот, что творилось на блочном щите.
Нужно сказать, что все отклонения режимов работы, контролируются визуально по мнемотабло и дублируются звуком, два тони, низкий-аврийный, высокий-предупредительный. Оператор, увидев и услышав сигнал, громко оповещает об аварийной остановке на блоке, и начинает вручную включать резерв. Понятное дело, штукатурши и их с успехом останавливают. Но при достижении аварийных параметров умница-реактор глушится защитой.
На блочный щит прибегает все руководство, во главе с директором. Это я так описываю сейчас, понимая обстановку. А тогда, для меня это был китайский фильм, причем без перевода на русский язык. Единственная фраза, которую я понял, была фраза начальника смены реакторного цеха: « Волосы п….е не защита», высказанные по поводу «пломб» на аварийных кнопках. Да лишь по спокойно улыбающемуся лицу директора, я понял, опасности нет. За двадцать лет работы у меня было немало аварийных ситуаций, но первая, есть первая. А работал я тогда на блочном щите первую смену. Такой вот почин.
В общем, так я работал, осваивал оборудование на первой, практически, должности на станции.
Первый страх испытанный мной на станции, был страх, спустится в бокс турбины. Сами турбины располагались на отметке +12 метров от уровня земли. Под ними был бокс, помещение с толстыми бетонными стенами, разбитыми на уровни: +9 метров, +7метров, +5 метров, нулевая отметка и -4,2 метра. Отметка +12 представляла собой, как бы помещение, на которой располагалось все видимое оборудование, цилиндры турбин, генератор, местные щиты управления вспомогательным оборудованием, электроприводы задвижек и прочая дребедень. Тут же располагались рабочие места машинистов турбин. Сначала это били просто столы, затем появились не большие помещения. В бокс турбины вела металлическая лестница. Я, как стажер ИУБ смело и гордо пошел изучать материальную часть. Нашел лестницу, стал спускаться. Несколько первых ступенек дались легко, затем шаг замедлился, в низы было темно, жарко и шумно. В общем просто было страшно. Я так и не смог себя заставить спустится даже на отметку +9. С мысленным позором вернулся на безопасный для меня блочный щит. Единственным оправданием было отсутствие фонарика. Я тогда не знал, что буду пересекать это «страшное» помещение много сотен раз, чуть ли не закрытыми глазами и отсутствие освещения, обилие оборудования и труб, находящихся там, не будут мне помехой. Но это будет потом.
Мой первый Новый Год на станции.
Первой смене, в которой работал я, по графику выпало работать на Новый Год. То есть в новогоднюю ночь. Это был первый новый год, который мне довелось провести на работе. Смены были по восемь часов. Утренняя, с 8 до 16, вечерняя с 16 до 24, ну и ночная с 0 до 8 утра. Нам выпала именно она. На работу мы выезжали заранее. Было два рейса автобусов. Первый рейс за час, второй за полчаса. Понятно, что мы как правило выезжали первым рейсом. От города до станции, по прямой, четыре километра, по дороге шесть. Нужно было не только доехать, но и пройти допинг контроль, где сидели фельдшерицы, и строго глядя в глаза, спрашивали пил или не пил, при подозрении мерили давление и обнюхивали, это касалось ИТР и старшего рабочего персонала, как то старших машинистов. Переодеться , пройти в зонную (место, где мы работали, в шутку называлось зоной строгого режима), дойти до рабочего места примерно метров шестьсот. Осмотреть по пути оборудование, ознакомиться с документацией и при отсутствии замечаний, принять смену у сменщика, то есть поставить свою подпись о приемке смены в оперативном журнале. На все это требовалось время. Понятно, что если одна смена работает до 24 часов, а другая с 0 часов, то с учетом, да просто без учета, времени требуемого на дорогу две смены в пролете от встречи Нового года. У энергетиков сложилась традиция менять вечернюю смену на два часа раньше. Все равно ночная смена без НГ. Ну, а вечерняя смена проставляется. Сменщик сменщику. Я то об этой традиции не знал, салага. На блочном щите вечерняя смена организовала торт, кофе и т.д. Без горячительного. С этим было строго.
Приняли мы смену, попили кофе, выслушали поздравление начальника смены станции по громкой связи. Работаем. Бдим. Часа в два подзывает меня СИУТ к телефону. На прямой связи машинист турбины, я с ними был в хороших отношениях, допекал вопросами при изучении схем. Предлагает мне отпроситься на изучении схем. Ничего не подозревая, я отпрашиваюсь у ЗНСС, тот с хитрой улыбкой меня отпускает. Не придав значение улыбке, я выхожу в машзал и иду к машинисту. Тот радостно встречает и идет,, куда то за колону и возвращается с початой бутылкой водки. Увидев мой открытый рот, он поясняет ситуацию, объяснив, что один не пьет. Короче, долго меня уговаривать не пришлось.
«По изучав» таким образом, схемы, жуя корочку лимона, возвращаюсь на щит. ЗНСС встречает вопросом, как прошло изучение и понимающе улыбается. Что тут скажешь... Короче, со второго раза, мы ,наконец осилили с машинистом эту «схему». Так первый, но как оказалось не последний раз выпивал на работе. Вот такой первый Новый Год.
Дальше была новая должность с переводом на курирование строящегося 3 блока второй очереди станции. Это я стал старшим инженером управления турбинами. Затем меня поменяли на зам. начальника турбинного цеха №2. То есть я опять вернулся в родной цех на первую очередь, а СИУТ, с нашей первой смены, ушел во второй цех зам. начальником.
Затем стажировка, сдача экзаменов, дублирование и самостоятельная работа. Много шишек я набил, но все же получил звание лучшего СИУТа. Однажды подошел ко мне начальник смены, задумчиво посмотрел, и произнес: «Готовься в начальники смены». Через некоторое время, я стал самым молодым начальником смены в турбинном цеху первой очереди. Случилось это в январе 1984года. Еще через год я периодически исполнял обязанности зам. Начальника цеха по эксплуатации. Жизнь казалась замечательной, перспектив море. Эх, как я ошибался. Но полученный опыт очень пригодился.
А потом, была авария. Но об этом, позже.

Сообщение отредактировано pavel_ll: Jan 21 2010, 00:22

[DarkAn]

Блин, очень интересно! С нетерпением жду продолжения...

[pavel_ll]

Продолжим.
Авария такая, как видел.
Не знаю, говорят, люди способны, чувствовать надвигающуюся опасность или предугадывать события. Я себя к ним не отношу. Да, у меня были мысли, что может, что то произойти на второй очереди нашей станции. Уж очень быстро там становились молодые ребята на руководящие должности, а наша работа требовала опыта и хороших знаний. Или, что то тревожное было в небе 25 апреля в ночь перед сменой. Не знаю. Но, по, прошествии, лет, думается, что предчувствие было.
График работы у нас был такой. Три дня с ура, три дня с 16 часов и три ночи. Между ними два дня выходных. Я работал подменным начальником смены. Это значит, что в сменах я замещал человека, находящегося в отпуске. Когда все были на месте выполнял различную хозяйственную и административную работу по цеху. В апреле я работал в пятой смене. 26 апреля была вторая ночь. Приехали на смену как всегда. Проходя мимо блочного щита первого блока, открыл дверь и мельком глянул на щит турбин. По состоянию схем, понял, предстоит тяжелая ночь. Тяжелая, в смысле нагруженная работой. Первая турбина была остановлена, вторая работала. В то время для того, что бы понять состояние блока, мне уже было достаточно беглого взгляда. Благо поработал я на подменах на первом и втором блоке, в бытность оператором, не мало.
В общем, состояние блоков были такими.
Первая турбина стоит, вторая работает на номинальной нагрузке. Это, что касается первого блока. Второй блок работает в штатном режиме, третий в штатном, на четвертом блоке должны проводится испытания по проверке запитки собственных нужд от энергии выбега турбины.
Рабочее место НСТЦ (нач. смены ТЦ) било на втором блочном щите.
Что представляла собой станция. Это один длинный железобетонный корпус. В котором поочередно расположены восемь турбин. Корпус разбит по длине на две части. В одной части, турбины, в другой, через стенку, поочередно помещения щитов, ЭВМ, центрального щита, кабинетов служб и прочего. Длинна одной очереди примерно четыреста метров, ну и второй очереди так же. Машинный зал первой и второй очереди, единое помещение. Попасть в машинный зал можно с торца здания, или с центрального щита, или с блочного второго блока. Попасть на блочные щиты можно с коридора, который тянулся вдоль всех помещений. Позади машинного зала, как бы пристроены, два тепляка ( помещения) реакторов. Два отдельно стоящих первой очереди, и единое здание на два реактора второй. Маршрут на рабочее место обычно проходил либо по коридору, сначала первый щит, потом, минуя центральный щит, пом. ЭВМ, на второй щит.
Либо по двенадцатой отметки мимо турбин до входа на второй блочный щит. Маршрут выбирался по обстоятельствам.
В общем, прибыл на второй щит, почитал журнал, ознакомился с заданием, поболтал со сменщиком, принял по команде смену. Все как всегда.
Задание на смену состояло в том, что нужно было рассечь группу деаэраторов первой турбины, от группы второй турбины. Деаэратор, это как бы бочка, лежащая на земле, где происходить деаэрация питательной воды, идущей на реактор, от вредных, растворенных в воде газов. У каждой турбины они свои, но при работе двух турбин ( а на каждом блоке их две) они объединены по всем потокам, то есть по пару, воде, выпару и так далее. Да, простите меня, за технические подробности, но это важно. А так, как необходимо было устранить свищ на первой группе деаэраторов, то необходимо их вывести в ремонт и расхолодить, а, для этого, предварительно остановить первую турбину. Все эти работы выполняются по предварительной заявке деспечерам единой системы в часы наименьших нагрузок, то есть ночью. Работы по останову турбины, были выполнены предыдущей сменой.
Короче, нам предстояли работы по рассечению групп бочек, с последующим ремонтом на первом блоке, первая турбина с этой целью, и была остановлена. Второй блок работал штатно. Третий блок так же штатно, на четвертом предстояли испытания на проверку запитки собственных нужд, то есть оборудования, при выбеге турбины. Дело в том, что на станции есть масса оборудования, в частности насосов различного назначения Которые, в штатном режиме, запитываются от генератора работающей турбины, при отключении турбины, они запитываются от сети, тот есть из вне. При остановки турбины у нее, в следствии большой массы валопровода, довольно продолжительное время вращения ( примерно 45 минут). Вот и решили проверить при выводе блока в ремонт, опробовать, на сколько, хватает этой энергии на питание необходимого оборудования (ох уж эти ученые мужи).
Уж и не знаю, понятно ли. По-моему бред.
Но все, что касается второй очереди, то есть пятой, шестой, седьмой и восьмой турбин, третьего и четвертого блока меня не касалось. У них свой начальник и свой персонал.
Как я ошибался.
Работа- работой, а традиции не нарушай. Короче попили чайку, ну можно и поработать. Беру бланки переключений, и выдвигаюсь на первый щит. Контролировать. Ну, в общем, руководить.
Располагаюсь за столом, позади операторов, слева ЗНСС-1, то есть, по середине, а слева от него начальник смены реакторного. Это его рабочее место. В общем, начальство, блин. Операторы работают, переговариваются по связи с машинистами, обходчиками, иногда звонит телефон и мой. Ну вполне нормальная, рабочая обстановка. В час двадцать четыре по таблушкам электрочасти, а оператор турбины управляет и этим, пробегают сигналы не исправности. Замечаю их краем глаза, так кА они находятся на панелях справа от меня. Начинаю звонить на центральный щит начальнику электроцеха с целью выяснения причин неисправностей. Трубку не берут, хотя связь прямая. Связываюсь с машинистом турбины. У них окна и вид по мшазалу, и на улицу шикарный. Попадаю на машиниста второй турбины.
Наверное, везде есть люди, невероятным образом успевающие узнать все первыми. Так вот, он как раз, из таких.
Получаю сбивчивую информацию, что какие- то непонятки с четвертым трансформатором. Четвертый трансформатор наш, второго блока. Звоню туда, там все нормально, но получаю информацию, что- то произошло на четвертом блоке.
Короче, информации нет. Решаюсь пойти на центральный щит, для выяснения обстановки. Выйдя в коридор, увидел выбегающего с центрального щита НССа ( начальника смены станции), иначе ночного директора, по направлению коридора второй очереди.
Первая мысль догнать и уточнить остановку, но вторая мысль, стоп, а ты когда- нибудь его видел бегущим, или даже, сильно спешащим. Нет. Старый атомщик, ни когда и ни куда не спешил. Появлялся там, где был нужен, не суетился , не поднимал голоса. В общем, руководил грамотно и без нервозности. За что, его и ценили.
Наши НССы, или за глаза «насосы».
Их шесть человек. Пять по своим сменам, один на подмене. Это все опытные не молодые, а для нас молодежи, пожилые люди. Все прошли хорошую школу разных закрытых городков, где зарождалась атомная энергетика. Конечно разные по характеру. Один, появившись на блочном щиту сыпал анекдотами, другой молча, сидел и казалось просто созерцает, но все с непререкаемым авторитетом, как у подчиненного персонала, так и у руководства.
Но продолжим.
Решил зайти на центральный щит, там вся связь, там и выяснить. На ЦЩУ застаю картину хаоса. Начальник смены электроцеха с трубкой у уха, с микрофоном у рта, стоит и пытается связаться с со вторым ЦЩУ. Как я понимаю связи нет. Решаю не мешать и тихо ретируюсь в машзал. В машзале мирно гудят турбины, но на меня со стороны третьего блока надвигается стена, наверное по другому не скажешь, пыли. А по ходу этой стены датчики загрязненности помещения меняют свои огоньки с зеленого на красный. Эти датчики установлены в помещениях через определенный промежуток. Они пропускают через себя воздух помещений и при наличии радиоактивных загрязнений, дают световой и звуковой сигнал. Я впервые увидел их работу, правда сирены не было слышно, забивал гул турбин, но красный свет говорил сам за себя. Раз пыль, раз радиоактивность, значит лепесток. Так называли облегченные респераторы. Облегченные они, то облегченные, но эффективность очистки 99,8% от пыли. Сколько жизней он спасли. Бегу в помещение машинистов третьей и четвертой машины. Помещение примыкает к остеклению машзала. Картина не радостная, два бледных и растерянных машиниста. На вопрос, что произошло ответ: да качнуло, как при землетресении.. Решаем одеть лепестки и пытаюсь дозвонится до начальник цеха РБ (радиационной безопасности). Получаю ответ, у тебя все нормально не мешай. На вопрос о датчиках, получаю ответ: разбираемся. Ну все приплыли. НСС занят, НСРБ то же, а где информация7
Вызваниваю своего помощника, старшего машиниста. Старый, опытный зубр. Работающий на тепловых станция много лет. Решаем, одеть персонал в лепестки. А сам принимаю решение пройтись на четвертый блок посмотреть своими глазами.
Старшие машинисты.( Старшие)
Краса и гордость турбинного цеха. Люди с отличным знанием оборудования и всех нюансов его эксплуатации. В задачу старшего входило, не только облуживание оборудования, но и прежде всего руководство персоналом. Это был отец и мать, а иногда и нянька для персонала. Со всеми вопросами машинисты и обходчики обращались с старшОму. Именно к старшОму, а не к старшему. Он не только подскажет по работе, но и рассудит в семейных делах. Начальник, конечно, начальник, но старший, это все. Поэтому начальники смен очень трепетно относились к подбору старшего, и тандем складывался не сразу. А некоторые, так и приехали, с других станций, на пару, и продолжали работать и дружить.
Мне, как вечно подменному, еще со времен оператортсва пришлось поработать со всеми. Исключением, был лишь один старший, за которым приходилось присматривать, это был «портрет». «Портретом» его прозвали за то, что он был депутатом верховного совета ( нынешней думы). Ездил на все съезды того времени, привозил от туда книги и т.д. Но почему, то авторитетом, он не пользовался, ходил в подменных. В пятой смене работал старший лет под пятьдесят. Умудренный опытом дядька. В блочные дела он не лез, но авторитет имел неприрекаемый. Богатырское телослажение и отменное здоровье, отличали его. Был у него один грешок, полюблял он особей противоположного пола. Но эта слабость ему сходила с рук. Вот, такой, старшОй, работал со мной, в ту ночь.
Ну ладно, сказано, сделано. Одеваю лепесток, каску, повязку, как у дружинника, с надписью НСТЦ-1, Пошел в сторону второй очереди. Я уже пытался описать машзал. Это длинное помещение, на прямоугольных боксах, высотой 12 метров и длинной метров сто, располагаются турбины, щиты, привода задвижек и прочей хлам. Соединены они переходами с левой и правой стороны вдоль стены помещения. Ограждены они перилами. Торцы таких боксов принято называть балконами, они и впрямь напоминают балконы зданий. Когда, смотришь вниз открывается прекрасный вид на нулевую отметку. Между турбинами одного блока, ближе к правой стене машзала, располагалась площадка питательных насосов. Их пять, это такие маленькие турбинки, каждый мощностью 5 мегаватт, они перекачивают воду, грубо говоря, из турбин в реактор.
Я это к чему. Подойдя к краю шестой турбины, застал такую картину: крыши над седьмой и восьмой турбинами ,частично не было, ее обломки лежали на турбинах, здоровенный кусок бетонной стены разделяющий машзал и деаэраторную этажерку упал в район питатательных насосов. Видны всполохи от коротких замыканий, валит пар и льется вода. Вид конечно впечатляющий. Следов пожара нет. Пострадавших людей не видно. На балконе шестой машины стоят машинисты, и открыв рты смотрят на это зрелище. Состоялась примерно такая беседа. Ребята, что стоим разинув рты. А ты кто? Да я, вроде, НСТЦ-1 показываю на повязку. А-а. Вы бы, одели лепестки, попросил я их. Что случилось? Да вот и сами не знаем. Пострадавшие? Да вроде нет. Вы спросите, а почему они просто стоят. Тут немного отвлекусь. На станции полувоенный порядок. Не даром, отрасль вышла из недр министерства среднего машиностроения. Практически военного, занимавшимся разработкой, как космической техники, так и атомной бомбы. Первая АЭС, с реакторами, как у нас, так и оставалась под эгидой этого министерства. Мы уже относились к минэнерго. Но все порядки и инструкции пошли, от туда. Прежде всего, единоначалие и безприкословное выполнение распоряжений старших по должности. Нет, возразить, конечно, можно, но только один раз, при повторной команде обязан ее выполнить, а уж потом обжаловать. Ну и естественно покидать свое рабочее место без команды не имеешь права. Вот ребята и стояли, просто наблюдая, не получив ни каких указаний. Боком вышло им это стояние, но кто же знал.
А информации по -прежнему ,не было. Оставалось строить догадки. И первая, догадка, пришедшая в голову, была мысль о взрыве УПАК (установка подавления активности). Есть такое помещение, разделенной перегородками, что то, вроде лабиринта. Дело в том, что вместе с паром в турбины попадают различные газы и водород, образующиеся в каналах реактора при прохождении в них воды. Физика блин. Эти газы и водород отсасываются инжекторами турбин, направляются в установку беспламенного сжигания водорода и после достижения требуемой концентрации водород меньше 0,4% направляются в УПАК. Там создано отрицательное давление, они медленно циркулируют в помещении, при этом за счет времени, они теряют свою активность( период полураспада блин). Дальше на фильтра и в трубу. Так вот. Если такое помещение на первой очереди находится, на нулевой отметке, то на второй, практически над реакторами. Трубу не такую высокую ножно делать, и расположить ее на здании реакторов. А, общая высота труб, первой и второй очереди сохраняется.

Сообщение отредактировано pavel_ll: Jan 21 2010, 20:23

[ландыш]

с нетерпением жду продолжения!!!!

[pavel_ll]

В общем предположил. Мысль о разрушении реактора даже и не закрадывалась. Уж очень мы верили в их надежность. Приходилось стоять на пятаке реактора (сверху) и не раз.
Вернувшись к себе. Засели, со старшим машинистом в его помещении, и стали думку думать. Что дальше делать? Информации, по прежнему, ноль. Задание никто не отменял, а выполнять его не могу, погас свет на деаэраторной этажерке. А в темноте не поработаешь.
Принимаем решение, провести, йодную профилактика персонала, проще выпить йодного калия. Сейф с препаратами находится в данном помещение. Собираем ребят, их не много, четыре машиниста турбин, да четыре обходчика, дежурный слесарь, да нас двое. Есть, конечно, еще машинисты дизельной установки и береговой насосной станции, но они за территорией машзала и, как мне казалось, в безопасности. Ну, еще четыре оператора блочных щитов, но там царство ЗНССов.
В общем, приняли на грудь йодистого калия. Одели респираторы. Разошлись по рабочим местам. Долго описываю, а это произошло в течение получаса. Нужно отметить, что решение воспользоваться аварийными средствами защиты, вроде бы логично, но инструкция гласила о том, что ими мы могли воспользоваться только по команде НСС или НСРБ. Вот так, и не иначе. То есть ,дав такое распоряжение, я брал всю ответственность на себя. Я пишу об этом не потому, что я такой умный, просто, время да и инструкции, были такими.
Мое одиночество прервал звонок. Звонил зам. начальника цеха по эксплуатации.
Зам начальника цеха по эксплуатации. Второе лицо в цехе, после начальника. Это, что тот, в виде прокладки, между персоналом и начальником. Прессуют все. Снизу персонал цеха, с верху начальник цеха и зам. главного инженера по эксплуатации, с боков технический персонал цеха, а в придачу, различные службы других цехов и отделов. Только успевай уворачиваться. Работа далеко не мед. А разница по деньгам примерно 30-50 рублей, по отношению к НСТЦ. Но нам везло. ЗНТЦ был вторым «Х» после «дедушки Хо», или два ха, как ми их называли. С виду шланг, шлангом, но насколько точные выражения он подбирал, и с каким юмором, как мог защитить честь цеха на различных планерках и пятиминутках при участии зам. главного инженера, это надо было видеть и слышать. В общем, человек был на своем месте.
В общем, разговор выглядел примерно так: « Как дела?- Да не очень. Что с выводом группы? – Пока приостановлено. Почему?- Нет света. А , что электрики? - Да им не до нас. А почему? – Да там что - то, с четвертым трансформатором, да и с четвертым блоком. А что с ним, стоит? – Да нет, похоже, лежит. Это как? - Информацией не владею, но что то, серьезное». Вот такой разговор. Это что то типа "черенок лопаты сломался". Ну, а что я мог сказать ? Последовала длинная пауза. В общем, человек встал пописать, ну и, заодно, узнать как дела. Узнал. Весь разговор происходил в спокойном тоне, я бы сказал, буднично. Дальше следовали подробности увиденного. Я думаю, что ему спать уже не пришлось.
Дальше получали разрозненную информацию. Общий вывод, которой, заключался в том, что на четвертом блоке произошла серьезная авария, возможно разрушение реактора.
Поступала информация и о пожаре на блоке. Посовещавшись со старшим, решил слазить на крышу машзала. На нее вела лестница, как все пожарные лестницы, снаружи здания.
Поднявшись по ней, пожара в районе четвертого блока я не увидел. Да было зарево, какие- то всполохи, но не пожар. Зря погибли пожарные, пытающиеся сбросить раскаленный графит с крыши четвертого блока. А может быть и не зря? Трудно ответить на этот вопрос. Что было дальше? Да ни чего. Была работа. Была команда НСС пускать первую турбину. Которую, мы начали осуществлять. К утру, начался пуск турбины. Мне, как начальнику смены, полагалось вывести машину на холостой ход. Для этого становишься у маховика системы регулирования и тупо его крутишь. Что, я и делал. Но, впервые, почувствовал дискомфорт. Что, то было не так. Подташнивало, Попросив старшего меня заменить, я отошел в сторону и просто наблюдал за пуском турбины. В общем, все прошло нормально, и к концу смены мы включили турбину в сеть и пошли сдавать смену. Сдача смены прошла штатно. Ну, да авария на четвертом блоке, но у нас то, все нормально.

Сообщение отредактировано pavel_ll: Jan 21 2010, 15:51

[агб]

[quote=pavel_ll,Jan 21 2010, 12:48]
Интересно. Пишите дальше. Я в тот период был в пгт Озерное Житомирской области. Узнали о случившемся только из газет 28 апреля 1986г. Детвору Киева вывезли быстро. На Житомир не обращали внимания, хоть и был он поближе- не хватило средств. Спустя 10 дней начались постоянные командировки в Овруч. Сам был раз, а зампотех ездил трижды. Похоронили его несколько лет назад. Умер от лейкемии. Какой был весельчак и балагур, громадный денина. Окончив Киевский ИГА, был двухгодичником направлен в армию, вот и остался служить дальше. У меня сын там же родился в 1987, а уехали в июне 1988г. У сына спустя несколько лет выявили заболевание крови(не лечится).

Сообщение отредактировано агб: Jan 21 2010, 20:07

[nafania]

Ужас какой там работать...Сколько ты рентген хапанул,раз уже тошнить начинало?1500 не меньше...Блин и ведь не свалить никуда!Ждем продолжения...

[real_starosta]

В мае 86го повестка из военкомата, служил срочную в химроте. Моя в слёзы-сыну год с небольшим, но минула чаша сия-основная воен.специальность оружейный мастер, а там химики нужны были. Дегазация, дезактивация....
Вроде как вчера было...а парню моему 25 в марте.

[pavel_ll]

Ужас какой там работать...Сколько ты рентген хапанул,раз уже тошнить начинало?1500 не меньше...Блин и ведь не свалить никуда!Ждем продолжения...

Да ужаса не было. Ну, а подташнивало, может съел, что не
то... .Это, уж потом понятно стало, от чего.

[Мужык]

Сам часто бываю на атомных станциях.
Жуть описываете, конечно. Честно говоря, не понимаю, как можно было так спокойно реагировать. Видимо, тогда радиационной безопасности уделяли намного меньше внимания, чем сейчас.

[Razdolbaj]

Спасибо.

Вот текст, который на меня произвёл довольно сильное впечатление: http://razdolbaj.my1.ru/BOOKS/chernobylskaja_tetrad.doc (750 килобайт).
Очень интересно ваше, Pavel_II, мнение об этом... слово "произведение" не подходит, но и "документ" не годится. Это документальное повествование, скорее всего. Автор - член комиссии по расследованию причин аварии на ЧАЭС.

[pavel_ll]

Сам часто бываю на атомных станциях.
Видимо, тогда радиационной безопасности уделяли намного меньше внимания, чем сейчас.

Что сказать, не зню, как сейчас, но пьль в глаза проверяющим и комиссиям, что тогда,что сейчас умели и умеем пускать. К радиационной безопасности отношение было серьезным. Но, если четко придерживаться всех требований инструкций, то можно было просто не выходить на работу. Существовал даже способ, тихого саботажа, работа по инструкции.

Razdolbaj спасибо за ссылку. Пробежал глазами. Почитаю более внимательно на досуге. Пока кратко. Опусов, подобно этому, было не мало. Ни чего, не могу сказать по поводу компетентности, данного товарища, но задним числом мы все умные. Я пишу то, что выдел сам. По поводу причин аварии, свое и мнение коллег, с которыми работал в тот момент, я напишу позже.

Сообщение отредактировано pavel_ll: Jan 21 2010, 18:21

[Дайм]

Я в курсе тех сомнений, которые были у автора по поводу писать-не писать на эту тему.
pavel_ll, очень рад, что ты решился. И сам видишь, это до сих пор актуально.
Низкий поклон за твое и сотен других людей негромкое, будничное мужество.

[ландыш]

В мае 86го повестка из военкомата, служил срочную в химроте. Моя в слёзы-сыну год с небольшим, но минула чаша сия-основная воен.специальность оружейный мастер, а там химики нужны были. Дегазация, дезактивация....
Вроде как вчера было...а парню моему 25 в марте.

МЛЯ!!! я бы точно дезертировал!!! куда угодно, хоть в Сомали с одним ножом, но на радиацию у меня мужества точно не хватит!!!
жаль мужиков, что погибли и гибнут от этого дерьма.
сам живу в полста км от урановых рудников, да ещё Теча в 3 км "гейгером" потрескивает.

Сообщение отредактировано ландыш: Jan 21 2010, 20:36

[mazaika]

pavel_ll, спасибо.
Интересно, а есть на форуме еще народ с АЭС? Если таковые имеются может спишемся в лс?

[nafania]

Блин,как автору плюс поставить???

[real_starosta]

Блин,как автору плюс поставить???

Пишите больше и после 100 постов имеете полное право, а пока несовершеннолетний.

[pavel_ll]

МЛЯ!!! я бы точно дезертировал!!! куда угодно, хоть в Сомали с одним ножом, но на радиацию у меня мужества точно не хватит!!!
жаль мужиков, что погибли и гибнут  от этого дерьма.
сам живу в полста км от урановых рудников, да ещё Теча в 3 км "гейгером" потрескивает.

Об этом можно позже. Про этих мужиков отдельная тема.

Сообщение отредактировано pavel_ll: Jan 22 2010, 22:24

[DiF]

Очень интересно ! Жду продолжения , сам жил в городе в средней азии ураноперерабатывающем.
При плановых выбросах в атмосферу над городом образовывалось облако и пол города на больничные сваливались ( кислотный привкус до сих пор помню