Ханское стремя, Из прошедших эпох

[DoctorX]

ХАНСКОЕ СТРЕМЯ

В конце мая Тункинская долина становится зеленой с самыми разными оттенками этого цвета, равнины и склоны гор покрывает молодая трава, одеваются в новые одежды березовые колки и куртины приречных тальников. Альпийские пики на вершинах стены Саянских гор слепят глаза своей невероятной белизной. После небольших дождей воздух насыщен запахами полыни, чабреца и чего-то еще, едва уловимого, степного. От этого замирает душа и хочется жить.

Сегодня ему определенно не везло. Напарники накопали уже по паре десятков монет, среди которых имелись и неплохие, в довольно хорошем сохране, экземпляры. В его же поясной сумке пока лежали только три медных кругляша. При этом лишь один из них мог бы представлять некоторую ценность, если бы при раскопке лопата каким-то непонятным способом неудачно не приложилась прямо посередине, нанеся глубокий рваный рубец. За весь день и из других находок ничего интересного ему так и не попалось, если не считать ломаного бурятского перстенька, нескольких разнокалиберных гильз и пары непонятных кусков меди.

К вечеру они переехали на последнюю сегодня поляну, собираясь здесь и заночевать. Тополевники лентами тянулись вдоль берега и старых проток Иркута, чей шум доносился из-за недалекого залома, состоящего из принесенных водой стволов деревьев, пучков вырванных с корнем ив и обильно пересыпанного окатанными речными камнями. Напарники уже разбрелись в разные стороны. Медленно шагая, они водили перед собой штангами металлодетекторов с дисками катушек, иногда останавливаясь и вслушиваясь в сигналы приборов, проверяя под разными углами – стоит ли начать раскопку того, что дало о себе знать писком в наушниках. Подтянув расслабившийся винт крепления, он отошел от машины не больше нескольких шагов, когда под катушкой раздался слабый, но четкий тонкий звук. Поперечный проход не изменил тональность и устойчивость сигнала. Прибор показывал максимальную глубину.

Сняв верхний слой почвы, обильно нашпигованный гладкими камнями, он снова прозвонил ямку прибором. Звук стал увереннее, но, по-прежнему, показывал глубокое расположение цели. В прошлом году, как-то раз при таком же сигнале на берегу реки, Артем закопался по пояс в песок, пока не добыл пустую плоскую банку из-под атлантической сельди, выпущенную полвека назад Лиепайским рыбоконсервным заводом. Сейчас, как он сильно подозревал, ему предстояло столкнуться примерно с такой же по ценности находкой.

Еще два штыка в глубину, и прибор высветил на экране, что цель рядом. Обкопав грунт с боков, вытащив ешё несколько отполированных водой камней, Артем стал осторожно выворачивать пласт. В глубине что-то показалось. Он отбросил лопату и, склонившись вниз, обеими руками обхватил неизвестный предмет и вытащил его из земли. Постепенно отламывая со всех сторон куски песчанистого грунта, убирая мелкие камни, ему удалось, наконец, очистить находку. Положив добычу на траву, он, не решаясь поверить своим собственным глазам, оторопело уставился на нее. Плоская, чуть изогнутая площадка с овальным отверстием посередине и закругленным рантом по краям плавно переходила в широкие боковые стенки со сквозным изящным древовидным декором, перетекавшим далее в уплощенную, с тонко прорисованными изображениями стилизованных голов дракона, верхнюю часть, завершающую навершие . Сквозь зеленоватую патину древней бронзы проступал тенгрианский орнамент. Это было стремя. Ханское стремя.

Сообщение отредактировано DoctorX: Jan 12 2015, 16:10

[DoctorX]

Необъятные Боргойские степи, покрытые пышным разнотравьем после прошедших в начале июля 1217 года дождей, заканчивались. Начиналась долина Джиды, то пробивавшейся бурными водопадами и стремнинами сквозь тесные ущелья, то привольно раскидывавшейся множеством проток по цветущим разнотравьем припойменным лугам. Конные сотни, двигавшиеся с самого утра почти правильными квадратами, на ходу перестраивались в колонны по четыре, а в горных узостях – и по два всадника в ряд. Впрочем, это практически не влияло на общую скорость тумена – попадая на сужение дороги, конница немедленно убыстряла свое движение, стремясь, как вода в горном ручье, поскорее попасть на более широкое и открытое место.

За Саркетуйским перевалом, через который срезался вытянутый изгиб полноводной Джиды, открылась холмистая долина, простиравшаяся в западном направлении на десятки километров. С обеих сторон тянулись ильмовые леса, напоминающие своими вытянутыми параллельно земле кронами и разреженностью африканскую саванну. День перевалил на вторую половину. Ветер стих. Солнце стояло высоко и становилось жарко. Припойменные тополевники обещали тень и роскошный отдых на берегу, но Докшину, командующему отдельным дербетским корпусом, по целому ряду причин хотелось как можно скорее выполнить полученный приказ, и тумен продолжал движение.

Позавчера, уже в вечерних сумерках, к его шатру прискакал гонец из Ставки Великого Хана. В письме сообщалось, что объединившиеся вожди хори-туматских племен, воспользовавшись тем, что основные ударные части империи находились далеко на юге, в прошлом году подняли бунт против центральной монгольской власти. В связи с этим, дербетский корпус должен немедленно идти на усмирение мятежников. Докшину предписывалось действовать на свое усмотрение, но в интересах Великого Хана и в соответствии с Законом Ясы.

Посланник Ставки на словах подробно объяснил ситуацию. Девять лет назад вожди туматских племен, присягнули на верность Чингисхану, принеся богатые дары. По указу Великого Хана, учитывая их активную поддержку в прошлом меркитов, туматов обязали платить ежегодную и достаточно обременительную для них дань. В конце прошлого лета один из высокопоставленных правительственных чиновников, Хорчи-нойон, хорошо проявивший себя в деле государственного строительства, при обсуждении своего вознаграждения попросил позволить ему лично собрать налог с туматов. В качестве дани он хотел выбрать 30 самых красивых девушек, которых он собирался взять себе в наложницы. В те времена это было обычным рядовым событием, и Хорчи довольно легко получил согласие самого Великого Хана.

Убежденный, что его полномочия и власть абсолютны, взяв с собой лишь десяток человек охраны, чиновник явился в ставку туматского тайши, с требованием немедленно предоставить ему всех юных девушек для отбора в качестве дани. Среди племенных вождей и без того зрело недовольство высокими налогами и самоуправством присылаемых представителей Ставки, поэтому требование выдать лучших девиц сразу вызвало бунт. Сопровождающие Хорчи были перебиты, а он сам посажен в глубокую яму, из которой совершенно не видны были ни красоты окружающей ее Тункинской долины, ни очаровательные юные туматки.

Узнав об этом случае, Чингисхан созвал ближний круг советников, на котором принял решение отправить на переговоры к туматам одного из влиятельных ойратских вождей, пользовавшегося большим авторитетом у северных народов – Худуху. С этими посланниками туматы поступили также – сопровождающую полусотню охраны изрубили, а главу делегации посадили в яму к Хорчи.

Информация о таком неординарном событии дошла до Ставки только к зиме, когда глубокие снега уже покрыли горные массивы Хамар-Дабана и Восточного Саяна. Чингисхан вынужден был ждать до конца мая, когда перевалы открылись для передвижения. По его велению на подавление мятежа была брошена тысяча из личной гвардии под руководством одного из своих лучших военачальников – темника Борохула, с приказом не медлить и никого не щадить. Быстрым конным рейдом пройдя по долине Джиды, выйдя на Санагу и переночевав там, одна из отборных имперских частей за один день стремительным броском прошла два перевала и в Харагунском ущелье попала в засаду. Весь авангард, вместе с командующим, погиб. Попытки обойти ущелье оказались безрезультатными, приведя к дополнительным потерям – туматы хорошо укрепились в труднодоступной местности.

Сказать, что Темучжин был в гневе – это ничего не сказать. В такой ярости его близкие советники давно не видели. С огромным трудом, приведя на помощь мать Великого Хана, его удалось отговорить от немедленного карательного похода со всеми имеющимися силами. Горные хребты, окружавшие со всех сторон Тункинскую долину, где находилась ханская ставка туматов, создавали идеальные условия для устройства засад и обеспечивали возможность длительной успешной обороны. Несколько часов продолжался насыщенный эмоциями военный совет, пока не удалось убедить Чингисхана принять решение направить против восставших тумен дербетов, один из трех, остававшихся в резерве, и вместе со своим племенем кочующий в южной части Баргойских степей.

[DoctorX]

Во время последней большой войны с меркитами дербеты выступали на их стороне. Их вождь, Докшин-Багадур, проявил себя как умелый полководец, сочетая продуманную оборону ключевых участков и стремительные неожиданные маневры, несколько месяцев оказывая успешное сопротивление намного превосходящим силам Чингисхана в горах Северного Хангая. После разгрома всех своих союзников, Докшин прислал послов с просьбой о мире, потом явился сам с богатыми дарами и выражением полной покорности Великому Хану. Прощение они получили. Тогда же дербетам было предписано переселиться со всем племенем на Селенгу. В таких ситуациях Чингисхан всегда давал возможность новым вассалам доказать свою преданность, поручив им какое-то сложное задание. Четыре года назад тумен Докшина блестяще проявил себя в рейде по глубоким тылам китайских войск вдоль Хуанхэ, но Темучжин посчитал это недостаточным для полной реабилитации дербетов. Сейчас появилась новая возможность заслужить милость Верховного Повелителя Великой Степи.

[DoctorX]

…
Два десятка мужчин сидя со скрещенными ногами полукругом сосредоточенно смотрели на одну старую иссохшую женщину. То ускоряясь, то почти останавливаясь, она кружила вокруг дымного костра, издавая протяжные звуки, периодически вскрикивая и непрерывно постукивая ладонью в кожаный, украшенный множеством бронзовых подвесок, бубен. Темп камлания все нарастал, звуки становились низкими, а движения – все более судорожными. Наконец, она вскрикнула, захрипела и упала на землю. Никто не двинулся с места, все молча ждали. Через несколько минут шаманка шевельнула рукой, потом резко села. Проведя ладонью по лицу, она глухо произнесла:
– Будет большая война. Будет плохо. Шошолоки не должны в ней участвовать. И их род останется.

Через два дня туматские посыльные, отправленные в долину Енгорги для мобилизации шошолоков, обнаружили лишь остывшие кострища. По следам удалось установить, что беглецы вместе со всем скотом ушли через Саяны в Окинскую долину, куда несколько десятков лет назад уже перекочевали сойоты. Конное преследование было невозможно, так как дорога по ущелью Ихэ-Угуня была завалена сброшенными со склонов валунами и завалена стволами деревьев. В других уголках Прибайкалья, прослышав о приближающейся войне, другие такие же племена – подданные туматов так же срочно уходили в леса и горы, уводя семьи, лошадей и скот в самые труднодоступные места.
…

Дакшин, сидя на толстом разукрашенном узорами ковре на берегу Санаги, неотрывно смотрел на пляшущий огонь костра. Положение было безвыходное. Самая тщательная разведка, предпринятая в последние несколько дней, не дала никаких результатов. Скалистые ущелья, болота и сплошные леса не позволяли каким-то другим маршрутом пройти в Тункинскую котловину. Для продвижения тяжеловооруженной конницы был доступен только один путь – через Харагунское ущелье, отлично укрепленное и постоянно охраняемое сменными отрядами туматов. Обойти каньон было невозможно. Потеряв до двух десятков человек, половина из которых сорвались со скал или утонула в бушующих потоках, а другая погибла от стрел туматов, Дакшин счел нужным временно прекратить попытки прорваться в Тунку.

Можно было направить войска дальним обходом – обходя с юга Хубсугул и через Дархатскую котловину на север и потом на восток. Но, этот путь был неблизкий, а учитывая многоводье после дождей, пришлось бы переправляться через множество горных рек, что привело бы к потерям людей и лошадей. К тому же, туматы, наверняка, предусмотрели и эту ситуацию и, наверняка, успели бы предпринять меры для обороны долины в других ущельях, удобных для обороны. Судя по последним событиям, разведка у мятежников была налажена отлично. Требовалось принимать какое-то решение, но его пока не было.

[DoctorX]

Утром из ставки военачальника дербетов рассыпались десятки всадников, посещая все ойратские улусы и аилы, прочесывая каждый лесной распадок в поисках скрывающихся людей. В ставку надлежало доставить всех стариков и старух, способных или неспособных передвигаться. Собранных со всей долины Джиды, их накормили и разместили в нескольких больших юртах, по одному вызывая на беседу к канцелярию тумена, также располагавшуюся в просторной белой юрте. Несколько раз туда заходил и сам командующий, прислушиваясь к рассказам стариков. Но ни один из них ничего нового не мог сказать – другой дороги в Тунку, кроме Харагуна, для конницы не имелось.

Выйдя на берег шумливой Санаги, Дакшин медленно шел вдоль небольшого обрыва, погруженный в невеселые мысли. Представив себе реакцию Великого Хана, когда ему донесут, что дербеты уже неделю стоят на месте и ничего не предпринимают против мятежных туматов, он поежился. Быстрый громкий топот ног сзади заставил его оглянуться. Чолумбат, выполняющий обязанности секретаря канцелярии тумена, подбежал и, с поклоном упав на колено, задыхаясь, произнес:
– Великий Дакшин-хан, там одна старуха… Она что-то знает про дорогу!

Седая сгорбленная фигура сидела на войлоке перед низким столом и прихлебывала из китайской пиалы молоко. Два подручных Чолумбата сидели рядом с ней, подливая кобылье молоко из медного чайника и подавая разные сладости. При виде большого начальства, они вскочили и по жесту руки исчезли за дверью юрты. Остались только толмач и Чолумбат. Дакшин сел напротив, и, внимательно рассмотрев старую женщину, приказал:
– Говори!

Оказалось, что примерно пятьдесят лет назад два друга-сойота, взяв своих младших сестер, какие-то гостинцы и турсуки с араком, на сарлыках (яках) отправились из Тунки в долину Джиды. В ущелье Харагуна стояла застава туматов, и они пошли в обход через тайгу и по горам на юг. В долине Бартоя, уже на Джидинской стороне, им удалось договориться и обменять своих сестер на молодых местных девушек. Это тоже было в обычаях того времени. Сойоты и ойраты были сохранившимися родственными осколками некогда могущественной империи гуннов и говорили на близких диалектах тюркского языка. После устроенного по этому поводу пира, парни, забрав юных ойраток, отправились на сарлыках обратно, а их сестры стали женами местных жителей. Старуха была одной из тех привезенных сестер. На вопрос – сможет ли показать дорогу, по которой попала сюда, она ответила утвердительно, но твердо настаивала, что тем путем способны пробраться только сарлыки, лошади там не пройдут. Это было уже кое-что.

[DoctorX]

Несколько дней по всей долине Джиды снова мотались конные подразделения дербетов с вьюками на заводных лошадях. Проводился тотальный сбор всего инструмента – лопат, кетменей, ломов, пил, топоров и всего прочего. Собирались ведра и котелки, веревки и канаты. Заготавливался провиант и турсуки для воды и молока. Тумен выстроился в походный порядок. Преодолев перевал Хангарульского хребта и форсировав в низине неглубокую реку, конные колонны дербетов начали подъем в гольцы Западного Хамар-Дабана. Первую тысячу Дакшин направил к началу Харагунского ущелья, приказав жечь костры и всячески тревожить заставы туматов. Основное войско, направилось по пути, точно указываемому старухой. Она ехала на мягких коврах в высокой кибитке, водруженной на спину белого верблюда.

Спешенный авангард, периодически сменяясь, вел отсыпку дороги, наводил гати в болотистых местах, разбивал кетменями камень скал, делал скопы в крутых склонах, пропиливал проходы в лесных массивах и строил мосты через речки. Почти каждый день шел дождь. Семь дней шла работа, измотанные нукеры падали от усталости, им на смену приходили другие. Ночевали здесь же, завернувшись в халаты на расстеленных потниках, укрывшись такими же войлочными кошмами. Огонь для маскировки не разжигали. На восьмой день высланная вперед разведка доложила, что вышла на окраину леса и впереди лежит Тункинская долина.

Приказав всем затаиться в глубине леса и не разводить костров, Дакшин отправил посыльных в Харагунский отряд. Согласно приказу, первая тысяча дербетов устроила целое представление, громко проклиная туматов и обещая им через год вернуться, демонстративно и долго навьючивая имущество, затем сев на коней и, производя как можно больше шума, отправилась назад. Ликующие мятежники, оставив в ущелье небольшой заслон, вернулись в долину с радостными вестями. Вечером повсюду горели костры, жарилось мясо, варился арак, пелись песни. Бурное празднование продолжалось всю ночь.

На рассвете дербетские тысячи узкими потоками хлынули в долину и за один день быстрым степным пожаром пронеслись по всей Тунке, нещадно вырубая всех, отважившихся взять в руки оружие. По численности силы туматов и дербетов были примерно равны, но неожиданность нападения сразу решила исход боя, превратив его просто в истребление мятежников. Сдавшиеся туматы сгонялись в загородки для скота и стояли там со связанными руками на коленях под бдительным надзором охраны. Худуху и Хорчи были освобождены. Худуху получил сотню отборных лошадей, а Хорчи выбрал, наконец, себе самых лучших наложниц из числа нескольких сотен согнанных в одно место юных полонянок, считавшихся такой же воинской добычей, как лошади, скот или пушнина. По всем бывшим владениям хори-туматов, от верховьев Оки до верховьев Лены рыскали отдельные сотни дербетов, жестоко подавляя любые попытки сопротивления, убивая мужчин, собирая и направляя толпы туматских женщин и детей в Тункинскую долину для решения их дальнейшей судьбы. Теми же дорогами перегонялись табуны лошадей и неисчислимые стада скота, во вьюках и на повозках-двуколках перевозились отобранные ценности.

Пока происходило освобождение территории Прибайкалья от туматов, их плененные мужчины, сгруппированные в сотни и тысячи, под надзором дербетских охранников, весь август и сентябрь обустраивали новую дорогу, ведущую по старой сарлычьей тропе. Рыли обочины, укрепляли мосты, носили ведрами землю, вбивали сваи, расширяли и утрамбовывали камнями полотно для колесного хода. В конце сентября Дакшин лично проинспектировал и принял работу. По спрямленному пути в любом месте разъезжались встречные повозки, а конница свободно передвигалась по четыре в ряд. Магистральная стратегическая дорога из долины Джиды в Тункинскую котловину была готова.

[DoctorX]

Собрав после завершения работ всех оставшихся туматов в одном месте, Дакшин провел короткий суд и постановил, что племя хори-туматов нарушило закон Ясы и виновно в измене. По обычаям того времени, за такую провинность полагалось одно наказание – рубить головы всем мужчинам, включая детей, переросших ступицу тележного колеса, что и было немедленно исполнено. Освобожденные земли в Тунке были отданы шошолокам и сойотам, а в других местах Прибайкалья – племенам эхиритов, булагатов, ашибагадов и хонгодоров, бывшим туматским данникам. Бабушка, благодаря которой был найден путь в Тунку, сопровождаемая почетным караулом из десяти дербетов личной охраны Дакшина, встретилась с родственниками, получила богатое вознаграждение и вернулась к детям и внукам на берега Бартоя.

Оставшимся без мужчин туматам на каждую семью было выделено по одной лошади и пяти овец или коз, и приказано навсегда покинуть эту землю, уходить до края степей на востоке и жить там всегда. Их племена, вытесненные усилившимися чжурдженями из родных мест, пришли сюда примерно 90 лет назад через Харагунское ущелье. Воинский союз туматов был достаточно силен, и они быстро распространили свое влияние на всё Прибайкалье, истребив и ассимилировав, или вытеснив с лучших угодий и обложив данью местные народы. Теперь их потомки по бывшей сарлычьей тропе снова потянулись прохладными октябрьскими днями в дальние неизвестные края. Женщины и дети, идя за навьюченными лошадьми, гоня перед собой коз и овец, до зимы успели дойти до предгорий Малаханского хребта. Те, кто выжил, весной снова тронулись в путь и только к осени добрались до своей новой Родины – степей Даурии, за несколько лет до этого полностью зачищенной от проживавших здесь раньше татар.

В конце октября с колоссальными трофеями, разложенными на войлочных кошмах, табунами из тысяч лошадей, неоглядными отарами овец и коз, сотнями стоящих на коленях полонянок Дакшин предстал перед Великим Ханом, доложив о результатах карательной операции и принятых решениях в отношении туматского народа. Чингисхан одобрил все действия своего полководца, распорядился отдать дербетам половину всей добычи, освободил их на вечные времена от всех видов налогов, окончательно включив в состав народов-резидентов Великой Монголии. В дальнейшем Дакшин стал одним из ведущих военачальников империи, а его тумен еще не раз прославился и при покорении Средней Азии и в Месопотамии и при походе в Европу. Сейчас дербеты продолжают жить на севере Монголии и хорошо помнят историю своего племени.
…

Но все это было позже, а пока, перед окончательным отбытием в метрополию, с небольшим отрядом из личной охранной сотни нукеров Дакшин решил совершить небольшое путешествие по Тунке до Байкала. Несколько раз по пути встречались и безжалостно вырубались отдельные мелкие группы бежавших туматов. Одну из таких групп удалось выгнать из леса и прижать к Иркуту. Остановившись перед бушующей водой, в отчаянии враги империи развернулись и бросились прямо на стяг тумена, под которым находился дербетский полководец. Не сумев совладать с искушением, он рванулся им навстречу и в яростной бешеной рубке среди брызг русла протоки сумел двоих достать саблей, но подлетевший сбоку третий уже замахнулся клинком и… Лопнувший под нагрузкой сыромятный ремень спас военачальника, Дакшин в повороте едва не слетел с коня, потеряв стремя, и лезвие мелькнуло над самой головой. Подоспевший нукер ударом копья убил чуть не наделавшего беды туматского воина, а стремя, стремя упало в воду между камней и тут же застлалось взмученным копытами песком.

«Сарлычья» или, как ее позже стали называть, «бычья» тропа почти половину тысячелетия служила основной дорогой между Тункой и Джидой, этими двумя красивейшими долинами Сибири. С возникновением казачьих караулов и резким усилением охраны границы по распоряжениям Саввы Рагузинского, значение этой дороги снизилось, а открытие Удунгинского тракта практически поставило крест на грузовых перевозках по древнему пути. Размылось полотно, заровнялись придорожные канавы, провалились гати, в нижнем поясе гор все заросло лесом. Но, попадая на некоторые уцелевшие участки, поражаешься объемам проведенных работ и тщательности их исполнения. И сейчас на топографических картах генштаба можно найти пунктирную ниточку через Западный Хамар-Дабан с обозначением «тропа Бухатый». Ей, этой дороге, скоро исполнится 800 лет…

[valerkisel]

Дима, сравним? Тоже из Тункинской долины, со старого монгольского тракта.

[DoctorX]

Есть что-то общее!

[Tatarin]

Спасибо ,прочитал с интересом Жду новых историй!

[Волказавр]

Очень интересно.Спасибо.

[Teem]

Даже учитывая, что некоторая часть повествования уже очень знакома, вплоть до того, что можно было бы пару крупиц добавить в общую картинку, хоть и без них тут не мало.
Даже учитывая это я не ожидал такого повествования. Спасибо! что-то даже заиграло новыми гранями и красками где то в глубине мыслей.

[valerkisel]

Есть что-то общее!    

Конечно, есть! Ведь Дакшин потерял два стремени
А вообще, Дим, очень понравилось! Динамично и экспрессивно. (Во как сказал! )
Кстати. В Якутии досих пор есть такая Туматская возвышенность. Но их самих уже давным-давно сменил народ саха. Когда я в детстве жил в Алдане, в детсаду нам читали и рассказывали якутские народные сказки. Как сейчас помню- там резались между собой якуты с туматами, которые клубились как тучи

Сообщение отредактировано valerkisel: Jan 13 2015, 15:44

[DoctorX]

Спасибо всем за отзывы!
Немного об истории написания. Рассказ основан на реальных событиях.
Началась всё в апреле 2009 года, когда в Улан-Баторе коллеги подарили мне совершенно роскошное издание "Сокровенного сказания" на английском языке. В покрытом натуральной кожей футляре, с подстрочником монгольских и иностранных историков, трактующим с разных позиций те или иные не вполне ясно изложенные или спорные места оригинального текста. Взахлеб прочитал эту совершенно поразительную книгу, так эмоционально написанную сразу после смерти Чингисхана одним из его ближайших соратников. И как-то сразу захотелось поделиться с другими картинами нравов той эпохи, столь красочно описываемыми автором "Сокровенного сказания" почти тысячу лет назад. Первые наброски сделаны еще тогда.
Толчком, вернувшим к теме, послужил реальный случай, приведенный в начале рассказа.
Когда писал, старался сильно не отклоняться от основных событий, вероятных датировок, географических названий и имен действующих персонажей. Для уточнения всех этих дел перелопатил кучу дополнительной литературы. Поэтому, все описываемые вещи вполне могли произойти именно так, как показано в рассказе. Но могли и не так...
Получился рассказ или нет - самому трудно судить. Буду рад, если в нем хоть что-то окажется интересным не только для меня.
Еще раз спасибо всем, потратившим свое время на эту писанину!

[Teem]

Не кокетничай
Моё личное мнение - Всё получилось действительно шикарно и очень интересно и приятно для прочтения.

[DoctorX]

Кстати. В Якутии досих пор есть такая Туматская возвышенность. Но их самих уже давным-давно сменил народ саха. Когда я в детстве жил в Алдане, в детсаду нам читали и рассказывали якутские народные сказки. Как сейчас помню- там резались между собой якуты с туматами, которые клубились как тучи

Да, тоже натыкался в литературе, что часть туматов сумела оторваться от войск Дакшина и ушла вниз по Лене на плотах. Якутские этнографы считают, что туматы сначала воевали, а потом были ассимилированы якутами.

[schvonder]

Хорошо написано! Как будто сам был очевидцем! Не останавливайся,пиши дальше и больше!

[oleg_g]

Красочно все описано, очень понравилось.
Спасибо, жду следующих повествований

[tabernacle]

Спасибо за удовольствие от чтения. Жду продолжения...

[zemelia]

Спасибо за интересный рассказ.Удачи в творчестве и копе.
С уважением.