Повесть о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем

Утром, это было в июле месяце, Иван Иванович лежал под навесом. День был жарок, воздух сух и переливался струями. Иван Иванович успел уже побывать за городом и копнуть на урочище и на хуторе, успел расспросить встретившихся мужиков и баб, де не видел кто монетки на пашне выскачевшие; уходился страх и прилег отдохнуть. Лежа, он долго оглядывал коморы, двор, сараи, кур, бегавших по двору, и думал про себя: "Господи боже мой, какой я хозяин! Чего у меня нет? Птицы, строение, амбары, всякая прихоть, водка перегонная настоянная; в саду груши, сливы; в огороде мак, капуста, горох... Чего ж еще нет у меня?.. Хорошего прибора у меня нет!!!"
Задавши себе такой глубокомысленный вопрос, Иван Иванович задумался; а между тем глаза его отыскали новые предметы, перешагнули чрез забор в двор Ивана Никифоровича и занялись невольно любопытным зрелищем. Тощая баба выносила по порядку залежалое платье и развешивала его на протянутой веревке выветривать. После этого она вынесла еще шапку и новенький детектор
"Что ж это значит? -- подумал Иван Иванович, -- я не видел никогда прибора у Ивана Никифоровича. Что ж это он? копать не копает, а детектор держит! На что ж он ему? А вещица славная! Я давно себе хотел достать такой. Мне очень хочется иметь этот приборчик; я люблю позабавиться копом".
-- Эй, баба, баба! -- закричал Иван Иванович, кивая пальцем.
Старуха подошла к забору.
-- Что это у тебя, бабуся, такое?
-- Видите сами, Сигнум.
-- Какой Сигнум?
-- Кто его знает какой! Если б он был мой, то я, может быть, и знала бы, что это МФТ с апгрейдом. Но он панский.
Иван Иванович встал и начал рассматривать детектор со всех сторон и позабыл дать выговор старухе за то, что повесила его вместе с барахлом проветривать.
-- Оно, должно думать, мультичастотное, -- продолжала старуха.
-- Гм! мультичастотное . Отчего ж он мультичастотный? -- говорил про себя Иван Иванович. -- А давно ли он у пана?
-- Может быть, и давно.
-- Хорошая вещица -- продолжал Иван Иванович. -- Я выпрошу его. Что ему делать с ним? Или променяюсь на что-нибудь. Что, бабуся, дома пан?
-- Дома.
-- Что он? лежит?
-- Лежит.
-- Ну, хорошо; я приду к нему.
...............................................................................................................

-- Мне там понравилась одна вещица, Иван Никифорович.
-- Какая?
-- Скажите, пожалуйста, на что вам этот Сигнум, что выставлен выветривать вместе с платьем? -- Тут Иван Иванович поднес табаку. -- Смею ли просить об одолжении?
-- Ничего, одолжайтесь! я понюхаю своего! -- При этом Иван Никифорович пощупал вокруг себя и достал рожок. -- Вот глупая баба, так она и Сиг туда же повесила! Хороший табак жид делает в Сорочинцах. Я не знаю, что он кладет туда, а такое душистое! На канупер немножко похоже. Вот возьмите, раздуйте немножко во рту. Не правда ли, похоже на канупер? Возьмите, одолжайтесь!
-- Скажите, пожалуйста, Иван Никифорович, я все насчет Сига:что вы будете с ним делать? ведь он вам не нужен.
-- Как не нужен? а случится копать?
-- Господь с вами, Иван Никифорович, когда же вы будете копать? Разве по втором пришествии. Вы, сколько я знаю и другие запомнят, ни одной еще кладухи не подняли, да и ваша натура не так уже господом богом устроена, чтоб копать. Вы имеете осанку и фигуру важную. Как же вам таскаться по селухам да урочищам, когда ваше платье, которое не во всякой речи прилично назвать по имени, проветривается и теперь еще, что же тогда? Нет, вам нужно иметь покой, отдохновение.(Иван Иванович, как упомянуто выше, необыкновенно живописно говорил, когда нужно было убеждать кого. Как он говорил! Боже, как он говорил!) Да, так вам нужны приличные поступки. Послушайте, отдайте его мне!
-- Как можно! этот Сигнум МФТ с апгрейдом - вещь дорогая. Таких апгрейдов теперь не сыщете нигде. Я, еще как собирался в отпуск, купил его у ________. А теперь бы то так вдруг и отдать его? Как можно? это вещь необходимая.
-- На что же она необходимая?
-- Как на что? А когда я в отпуск собирусь... Еще бы не необходимая. Слава тебе господи! теперь я спокоен и не боюсь в пустую провести выходные. А отчего? Оттого, что я знаю что у меня стоит в коморе Сигнум
-- Хороший детектор! Да у него, Иван Никифорович, тумблер испорчен.
-- Что ж, что испорчен? Можно починить. Нужно только смазать конопляным маслом, чтоб не ржавел.
-- Из ваших слов, Иван Никифорович, я никак не вижу дружественного ко мне расположения. Вы ничего не хотите сделать для меня в знак приязни.
-- Как же это вы говорите, Иван Иванович, что я вам не оказываю никакой приязни? Как вам не совестно! Ваши волы пасутся на моей степи, и я ни разу не занимал их. Когда едете в Полтаву,всегда просите у меня повозки, и что ж? разве я отказал когда? Ребятишки ваши перелезают чрез плетень в мой двор и играют с моими собаками -- я ничего не говорю: пусть себе играют, лишь бы ничего не трогали! пусть себе играют!
-- Когда не хотите подарить, так, пожалуй, поменяемся.
-- Что ж вы дадите мне за него? -- При этом Иван Никифорович облокотился на руку и поглядел на Ивана Ивановича.
-- Я вам дам за него бурую свинью, ту самую, что я откормил в сажу. Славная свинья! Увидите, если на следующий год она не наведет вам поросят.
-- Я не знаю, как вы, Иван Иванович, можете это говорить, на что мне свинья ваша? Разве черту поминки делать.
-- Опять! без черта-таки нельзя обойтись! Грех вам, ей-богу, грех, Иван Никифорович!
-- Как же вы, в самом деле, Иван Иванович, даете за прибор черт знает что такое: свинью!
-- Отчего же она -- черт знает что такое, Иван Никифорович ?
-- Как же, вы бы сами посудили хорошенько. Это-таки Сигнум, вещь известная; а то -- черт знает что такое: свинья! Если бы вы не говорили, я бы мог это принять в обидную для себя сторону.
-- Что ж нехорошего заметили вы в свинье?
-- За кого же, в самом деле, вы принимаете меня? чтоб я свинью...
-- Садитесь,садитесь!не буду уже...Пусть вам остается вашь Сиг, пускай себе сгниет и перержавеет, стоя в углу в комоде, -- не хочу больше говорить о нем.
После этого последовало молчание.
-- Говорят, -- начал Иван Иванович, -- что три короля объявили войну царю нашему.
-- Да, говорил мне Петр Федорович. Что ж это за война? и отчего она?
-- Наверное не можно сказать, Иван Никифорович, за что она. Я полагаю, что короли хотят, чтобы мы все приняли пиндосовскую веру.
-- Вишь, дурни, чего захотели! -- произнес Иван Никифорович, приподнявши голову.
-- Вот видите, а царь наш и объявил им за то войну. Нет, говорит, примите вы сами веру Христову!
-- Что ж? ведь наши побьют их, Иван Иванович!
-- Побьют. Так не хотите, Иван Никифорович, менять приборчик?
-- Мне странно, Иван Иванович: вы, кажется, человек, известный ученостью, а говорите, как недоросль. Что бы я за дурак такой...
-- Садитесь, садитесь. Бог с ним! пусть оно себе околеет; не буду больше говорить!..
В это время принесли закуску.
Иван Иванович выпил рюмку и закусил пирогом с сметаною.
-- Слушайте, Иван Никифорович. Я вам дам, кроме свиньи, еще два мешка овса, ведь овса вы не сеяли. Этот год все равно вам нужно будет покупать овес.
-- Ей-богу, Иван Иванович, с вами говорить нужно, гороху наевшись. (Это еще ничего, Иван Никифорович и не такие фразы отпускает.) Где видано, чтобы кто Сигнум променял на два мешка овса? Небось бекеши своей не поставите.
-- Но вы позабыли, Иван Никифорович, что я и свинью еще даю вам.
-- Как! два мешка овса и свинью за МФТ с апгрейдом?
-- Да что ж, разве мало?
-- За Сигнум?
-- Конечно, за Сигнум.
-- Два мешка за Сигнум?
-- Два мешка не пустых, а с овсом; а свинью позабыли?
-- Поцелуйтесь с своею свиньею,а коли не хотите, так с чертом!
-- О! вас зацепи только! Увидите: нашпигуют вам на том свете язык горячими иголками за такие богомерзкие слова. После разговору с вами нужно и лицо и руки умыть, и самому окуриться.
-- Позвольте, Иван Иванович; детектор вещь благородная, самая любопытная забава, притом и украшение в комнате приятное...
-- Вы, Иван Никифорович, разносились так с своим прибором, как дурень с писаною торбою, -- сказал Иван Иванович с досадою, потому что действительно начинал уже сердиться.
-- А вы, Иван Иванович, настоящий Тёрочник .
Если бы Иван Никифорович не сказал этого слова, то они бы поспорили между собою и разошлись, как всегда, приятелями; но теперь произошло совсем другое. Иван Иванович весь вспыхнул.
-- Что вы такое сказали, Иван Никифорович? -- спросил он, возвысив голос.
-- Я сказал, что вы похожи на Тёрочника, Иван Иванович!
-- Как же вы смели, сударь, позабыв и приличие и уважение к чину и фамилии человека, обесчестить таким поносным именем?
-- Что ж тут поносного? Да чего вы, в самом деле, так размахались руками, Иван Иванович?
-- Я повторяю, как вы осмелились, в противность всех приличий, назвать меня Тёрочником?
-- Начхать я вам на голову, Иван Иванович! Что вы так раскудахтались?
Иван Иванович не мог более владеть собою: губы его дрожали; рот изменил обыкновенное положение ижицы, а сделался похожим на О: глазами он так мигал, что сделалось страшно. Это было у Ивана Ивановича чрезвычайно редко. Нужно было для этого его сильно рассердить.
-- Так я ж вам объявляю, -- произнес Иван Иванович, -- что я знать вас не хочу!
-- Большая беда! ей-богу, не заплачу от этого! -- отвечал Иван Никифорович.
Лгал, лгал, ей-богу, лгал! ему очень было досадно это.
-- Нога моя не будет у вас в доме .......................

Сообщение отредактировано ЗЛАТОносец: Oct 8 2014, 23:31

Вложенные эскизы изображений